"Тюльпаны". Глава 6. Часть 1. (Глава 11)

ГЛАВА 6.

Стас снял с себя шлем и глотнул свежего воздуха. Так вот, оказывается, что происходит, когда умираешь в виртуальной действительности. На улице ещё стояла глубокая ночь, у него мелькнула мысль подключиться к серверу заново, но он пришёл к выводу, что ему просто не хватит времени, чтобы всё это осуществить, поэтому решил инвестировать всё своё свободное время в маскировку своего времяпрепровождения на работе. Всё должно лежать на своих местах и выглядеть естественно. Свежий теплый ветер подул в окно. Умереть быстро не так уж и страшно. Страшно быть живым трупом и вынашивать в себе смерть, будто ребёнка. Думать о ней, ждать её с мучением, будто брошенная девушка, которая ждёт своего суженого, но тот уже давно о ней забыл и пустился во все тяжкие. Жизнь человека — это его истинный дом. Но существует ли дом для живых существ, который рано или поздно не станет нам тесен? Существует ли дом, который станет финальным, а не просто одним из временных жилищ? Пока мы живы, нам тесна даже сама бесконечность.

Стас зевнул, заварил себе фруктового чаю и включил радио. Из динамика заиграла глупая попсовая песня, но он был насколько счастлив, что начал подтанцовывать. Мозг не жалел резервы своих эндорфинов, так как был обманут виртуальной реальностью и считал, что ему удалось избежать смерти. Стас смеялся и танцевал. Вот она, жизнь. Неописуемая и прекрасная.

Он поставил чай на подоконник и выглянул в окно, где близился рассвет. Горизонты и запахи бескрайнего моря завораживали и манили. Так уж произошло, что вид из старого военного маяка доступен лишь избранным, а избранность в этом мире ничто иное как совокупность случайно произошедших событий.

С наступлением утра Стас повыключал лампы, которые освещали маяк. Его клонило в сон и время шло будто бы медленнее, чем обычно. Он вспомнил своё детство в деревне у бабушки, когда его мяч залетел в болото, но он боялся лезть в него, потому что там водились пиявки. Кто-то из старших ребят в деревне рассказывал, что они залазят под кожу и после этого вырезать их можно только в больнице. Но желание забрать мяч было сильнее, чем боязнь докторов. Он полез за мячом, и мерзкое болотное дно стало засасывать и обволакивать ноги. Когда Стас вышел из воды, то обнаружил две большие пиявки у себя на ноге. Испугавшись, он оторвал их и выбросил назад в воду. Об этой истории в деревни он никому не рассказывал, так как был убеждён, что ему никто не поверит. Это был первый раз, когда Стас столкнулся с тем, что людям свойственно обманывать, и что ложь это часть нашей культуры, без неё рухнуло бы всё, начиная от денежной системы и заканчивая отношениями родителей и детей.

Вскоре пришёл Андрей. Сегодня он был на удивление в хорошем настроении.

— Ну как ты, Стас, не скучал?

— Скука — это терпимо. В любом случае, она лучше, чем тоска.

— Вот это ты верно подметил. Ну ничего, время пролетит быстро, скоро отпуск. Михалыч тут почти десяток лет сидит.

— Отпуск это отлично, главное, чтобы было чем в этом отпуске заняться.

— Ну как чем? Пиво, рыбалка, пляж. К нам люди со всей страны ради этого летом съезжаются, а тебе и ехать никуда не надо.

— Это правда, но они ведь съезжаются ради смены обстановки, в этом и суть путешествия, а когда из окна видишь каждый день одно и то же, то перестаешь уже чувствовать эту красоту.

— Может, ты и прав.

Стас собрал свои вещи, и Андрей закрыл за ним двери «Тюльпанового сада».

Идя домой по городскому парку, он рассматривал бегущих по делам людей. Школьники с рюкзаками наперевес сбивались в группы и что-то громко кричали. Взрослые люди утром почему-то предпочитали спешить куда-нибудь в одиночестве. Большинство женщин пили кофе на ходу, мужчины же предпочитали курить возле остановок в ожидании транспорта.

Из парка Стас свернул в спальный район, а там уже грязными тропами между домов, о существовании которых знает лишь местное население, он попал в свой двор. Дома Стас никого не обнаружил. Это было так неожиданно, что он вмиг почувствовал какую-то усталость или даже тоску. Ту самую тоску, которая передаётся на генетическом уровне коренному населению серых спальных районов. Решение в голову пришло само собой. Мать всегда твердила ему, что из каждой ситуации, какая бы ужасная она ни была, можно извлечь собственную выгоду. Он подумал, что давно мечтал выпить бутылку красного вина в одиночестве, и сейчас для этого был самый подходящий момент. Скинув с себя рюкзак и переодевшись, он побежал в ближайший магазин и купил бутылку красного полусладкого вина. Дома он взял старый штопор, который помнил ещё со времён семейных застольев. Тогда это агрегат казался ему каким-то космическим оружием, доступ к которому есть только у взрослых.

Тоска была необъяснимой и мрачной. Первый стакан он выпил практически залпом и начал вспоминать свои приключения. Эта тоска была ему знакомой, тоска одиночества и тайны, которую приходится носить в себе. И если в одиночестве нет ничего плохого, то чего же человеку одному так плохо? Он допил бутылку и лег спать, пытаясь не думать ни о чём.

Разбудила его сестра. Она сказала, что к нему пришли, и дала стакан воды, видимо для того, чтобы он быстрее проснулся. Стас накинул на себя какую-то одежду и выскочил в коридор. У двери стояли два его одноклассника, они улыбались и были в хорошем настроении. Стас поздоровался с ними за руку и сказал, чтобы те подождали его на лавочке у подъезда. Ему нужно было умыться и сменить одежду. Те согласились и тут же исчезли. Хоть он и не любил неожиданности, но подобный сюрприз был для него приятен.

Одноклассников звали Леша и Борис, и, судя по звенящим звукам в пакете, они пришли к Стасу не с пустыми руками. Без лишних слов друзья двинулись к месту, где любили выпивать в старших классах после уроков. Стас рассказал, что видел Анжелику и что она вела себя странно. О том, что они даже ходили пить кофе и что она изменилась в лучшую сторону, став красивее и умнее. Парни сказали, что не хотели бы с ней встретиться, так как чувствуют себя виноватыми перед ней за школьные времена. Борис достал из пакета три бутылки темного пива, они обменялись взглядами с Лёшей и тот сказал:

— Вообще-то мы по делу к тебе пришли.

— Ну, рассказывай, если по делу.

— Мы общаемся с людьми, и они только и говорят о твоей работе.

— О работе сторожа? А что тут необычного?

— Наверное, я неправильно выразился, не совсем о твоей работе, а скорее о том, что ты охраняешь.

— О чем конкретно идёт речь?

— Как ты относишься к тому, чтобы подзаработать?

— Отлично. Деньги никогда лишними не бывают, — Они переглянулись ещё раз перед тем как сказать.

— В общем, ситуация такая. Мы предлагаем тебе конкретную схему. Все хотят попасть в «Тюльпанов сад» и попробовать на себе сервера, вот только подойти к тебе боятся.

— Все это кто?

— Все наши общие знакомые, Стас.

— Продолжай.

— Каждую ночь мы можем приводить к тебе людей, и если ты дашь воспользоваться им серверами, то они дадут нам денег. Суммы предлагают немаленькие. Делим всё 50 на 50.

— Ребят, вы же понимаете, что я не могу этого сделать?

— Почему?

— Внутри «Тюльпанового сада» стоят камеры, и если бы всё было так просто, то на подобном аттракционе мог бы зарабатывать практически каждый.

Стас не хотел говорить, что камеры стояли только снаружи. Он не хотел делиться своим опытом и в глубине души даже стал ревновать, что кто-то получит те же впечатления, что и он.

— И с этим ничего нельзя поделать?

— Например, что?

— Например, отключить их на время или проворачивать все дела в слепых зонах, выход есть всегда, — они допили по бутылке и достали новые.

— Послушайте, ребят, у вас представление о происходящем немного искаженное. Я охраняю старый хлам. Вероятность того, что эти ржавые железяки вообще рабочие, равны практически нулю.

— Надо проверить.

— Парни, я не знаю, есть ли вообще смысл их проверять, я не думаю, что-то, о чём вы просите, вообще реально.

— И даже если рискнуть?

— Риск будет не оправдан, сервер не заработает, а меня попросту выгонят с работы, которую никто в здравом уме не хотел бы терять.

Мимо них пролетела полицейская машина с мигалками, тучи на районе стали сгущаться и превращаться в черную кашу.

— Значит, никак?

— Я бы рад вам помочь, но действительно не могу.

— А есть ли вообще серверам счет? Что если бы ты смог один из них нам продать.

— Честно сказать, зарплаты мне хватает. Деньги лишними не будут никогда, но потерять стабильный доход ради мимолётного заработка было бы глупо с моей стороны.

Одноклассники закивали головами, понимая, что Стас абсолютно прав. Контраргументы искать было бесполезно, поэтому они решили взять ещё по бутылке и сменить тему. Они ещё много болтали про Анжелику и про то, что время всё меняет. Разговаривали о том, что жизнь никому не даёт пощады, даже тем, кто, казалось, родился везунчиком.

Стал моросить дождь, но все продолжали вспоминать старое и смеяться. Лешка, вытирая слёзы от смеха, кричал:

— А помните, как Андрюшка Малой в мусорке застрял? Его ещё директорша вытаскивала оттуда.

— Зачем он вообще туда полез?

— Ну, приключения искал.

— Андрюшка Малой был тем ещё кадром, никогда не забуду, как он свой рюкзак выбросил с третьего этажа прямо в тот самый мусорный бак.

— Не думаю, что так было задумано изначально.

— Задумано или нет, но это был первый и, скорее всего, последний трехочковый в его жизни.

Они допили пиво и пошли прогуляться в городской парк, откуда было видно величественный «Тюльпанов сад». Он стоял будто Вавилонская башня, напоминая людям о могуществе их предков, для которых не было ничего невозможного. Море в этот день было злым и встревоженным. Они проболтали так до глубокой ночи, без цели бродя по городскому парку. Парни хотели проводить Стаса до его двора, но тот хотел побыть в одиночестве. Он размышлял о своей лжи, о том, что сказал, что вход на маяк невозможен, хотя он мог позволить себе в ночное время пускать туда кого угодно, так как там нет никаких проверок. Стас стал убеждать себя, что эта ложь во благо его же друзьям, ведь если они попробуют хоть один раз, то потом в последствии будет очень сложно остановиться. Человеческое любопытство не имеет границ, но иногда лучше находиться в невежестве, ведь именно из-за того, что Адам и Ева попробовали на вкус плоды с древа познания, мы и потеряли рай. Божественный сад, в котором мы родились, но который так и не суждено нам изведать из-за того, что жажда знаний у нас как жуткий голод, который выворачивает изнутри. Нет дома, который не будет нам тесен, нет крыши над головой, за которую живому не хотелось бы заглянуть, и даже небо нам не предел. Нет тех ладоней, которые не держали бы внутри себя целую вселенную, завораживающую и необъятную.

Стас свернул в спальный район, где под звуки скандалов из открытых окон он стал рассматривать звёзды. Неужели людям есть дело до чего-то другого? Было сложно в это поверить. Он думал о Витьке и о том, что надо бы его навестить. Ещё он думал о Каролине, что она, вероятно, не очень хороший человек, который выпустит яд в его родного брата в нужный момент. Успокоив себя мыслью, что человек учится методом проб и ошибок, и подобный яд хоть и очень неприятный, но не смертельный, он открыл входную дверь подъезда. На этаже пахло жареной картошкой.

Стас зашел в квартиру и к своему удивлению обнаружил, что все уже спят. Он закрылся в комнате, включил настольную лампу и начал рисовать. Что еще может быть лучшей терапией для человека? Но это работает лишь в условиях полнейшей тишины или в условиях полнейшей скуки. За окнами работали мигалки скорой помощи и полиции. Видимо, случилось что-то плохое, но всё это было где-то там. За окнами. В другом мире, как будто в экране телевизора, где все люди ненастоящие, а всего лишь играют по сценарию, который написал им кто-то свыше, кто-то из тех мест, которые непостижимы простому смертному да и вредны для его психики. В детстве Стас в этих дворах встречал много ужасных вещей, начиная от найденного человеческого трупа за гаражами и заканчивая вечными скандалами с теми людьми, которые из-за влияния на их организм алкоголя превратили себя в зверей. У которых не осталось ни принципов, ни достоинства, ходячие мертвецы, которые умерли при жизни в тот день, когда они запутались, ради чего они живут.

Он вспоминал о том, как лазил с одноклассниками на крыши домов, и о том, какой вид открывается с них, о том чувстве, когда ты покорил вершину и находишься на высоте, которая до недавних времён была доступна лишь птицам. Он думал о том, что он хотел бы поменять в своём детстве, но, закончив набросок, Стас пришёл к выводу, что даже если бы у него была такая возможность, то он бы не стал ничего менять.

Стас выключил свет, залез под одеяло и закрыл глаза, ожидая следующий день.

Открыв глаза, он обнаружил, что в комнате уже светло. А ещё он заметил, что его эмоциональное состояние улучшилось, и на смену тревоге пришли уравновешенность и спокойствие. Стас хотел лежать в кровати до того момента, пока это занятие не покажется ему скучным, но голод и желание выпить залпом пару стаканов воды после вчерашнего пива ему этого не позволили. Утренний свет был ярким и щипал глаза, на кухне сидела Вика, перечитывая какую-то одну из миллиона своих книг. Стас сел напротив неё, залпом осушив стакан с водой. Вика, оторвав взгляд от книги, посмотрела ему в глаза:

— Ну и как оно? Доброе ли утро? — Безразличным тоном поинтересовалась она.

— Не знаю, со мной в последнее время, мне кажется, происходит много странных вещей.

— Например, каких?

— Вчера ко мне пришли два одноклассника и предлагали некий бизнес-план — водить ночью людей в «Тюльпанов сад» и подключать их там к серверам за деньги.

— И что ты им ответил?

— Естественно, я им отказал.

— И они приняли твой отказ или временно затихли перед тем как придумать для тебя что-то более убедительное?

— Не знаю, приняли или нет, но на их лицах явно было разочарование, возможно, второй вариант более подходит. В общих чертах, я объяснил им, что то, чего они хотят, невозможно.

— А это действительно так? — Стас отрицательно покачал головой.

— Честно говоря, то, что они мне предлагали, более чем возможно, но мне кажется, что заниматься чем-то подобным с моей стороны было бы неправильно.

— Вынашивать в себе обман.

— В точку.

— Ты сделал правильный выбор.

— Возможно. Понятия не имею, почему люди готовы платить за подобные развлечения деньги, у нас ведь в городе проходят различные мероприятия, неужели людям этого не хватает и они ищут лекарство от скуки?

— Дело не в этом. Они хотят искать то, что запрещено. Таким образом люди чувствуют себя особенными, ведь они постигли то, что обычному гражданину недоступно.

— А почему же ты не хочешь, чтобы я провел тебя в «Тюльпанов сад», разве тебе это не интересно?

— Возможно, моя особенность в том, что я не хочу чувствовать себя особенной, — Стас, не отрывая взгляда от сестры, положил себе в тарелку плова.

— Знаешь, я не взял у тебя книгу, но потом пожалел от этом.

— Почему же ты не вернулся за ней обратно?

— Видимо, из-за своей врождённой упёртости.

— Ты не много потерял, книги ничему не учат. В жизни всё по-другому.

— Мне даже показалось, что ты на меня немного обиделась.

— Уж за это я на тебя точно не обиделась.

— А за что тогда?

— Пусть это останется загадкой, — Вика улыбнулась, забрала с собой книгу и ушла, оставив брата в одиночестве. Стас подумал о том, что диалоги с сестрой всегда поднимают ему настроение, и ему стало жаль, что столь смышлёный человек такой необщительный, а у глупцов практически никогда не закрывается рот. Разве что во время сна. Плов был рассыпчатый и немого отдавал кислинкой, но она была приятной и уместной. Крупные куски мяса таяли во рту. Придраться было просто невозможно, даже если постараться. Стас пришёл к выводу, что его мать — непризнанный кулинарный гений.

Но впереди был ещё целый день в мире, который полон интриг и неожиданностей, и нужно было себя чем-то занять помимо размышлений. В голове Стаса промелькнула идея сходить к Витьке, но от мысли, что ему прийдётся общаться с Каролиной, его настроение упало. Он встал из-за стола, расправил плечи, посмотрел в окно и устало зевнул, прикрывая рот. Было принято решение пойти в гаражи и найти себе занятие там. Он оделся и вышел из квартиры. Возле мусорки дрались коты, издавая резкий, пронизывающий район звук. Стас улыбнулся и вдохнул полной грудью. Морем в этих дворах уже и не пахло, скорее скукой и желанием напиться. Уже по дороге Стас услышал крики пьяных мужиков, которые вышли на перекур. Из гаража дяди Жени было видно светлую полосу, Стас вошёл без стука и попал на горячую дискуссию двух мужчин. Сам дядя Женя сидел тихо и слушал, он указал на свободное кресло, в которое можно присесть.

— Деньги, деньги, деньги. Сейчас все помешаны на деньгах, а точнее, на их количестве. Иногда мне кажется, что моя жена кроме как о них больше ни о чем думать и говорить не умеет. Вот в нашей молодости совсем по-другому было. Денег не было ни у кого и все ходили счастливые, потому что у людей приоритеты другие были. А сейчас что? Все люди гонятся за деньгами, а их всегда мало, как ни крути. И всё ей нужно купить, понимаете? Хотя у неё и так всё есть.

Второй мужчина был с бородой и внешне был похож на священника, он одним укусом откусил половину солёного огурца и перебил первого:

— А потому что система вся эта устроена так, чтобы сделать из нас рабов. Деньги это и есть рабство, а представьте, что всё было бы по-другому, представьте общество, валютой в котором являются не бумажки с водяными знаками, а человеческое достоинство, вот тогда всё было бы не так.

Все в один голос дружно засмеялись. Бородатый мужик продолжал:

— А чего вы смеётесь, просто вообразите, что человеческое достоинство — это капитал, и у кого его больше, тот и богаче, а следовательно, если он богат, значит, он при власти, но он не может делать ничего плохого для человечества, так как лишится в таком случае своего превосходства над другими. За каждое хорошее дело давался бы плюс к карме и чем больше у тебя этих плюсов, тем больше всякой чуши типа миксеров, тостеров и микроволновок ты можешь себе позволить.

Стас подключился:

— Вы сейчас говорите, как должны работать деньги по замыслу их создателей, но подумайте о том, что сейчас в современном мире считается хорошим делом? Это элементарная экономика. Если в один момент все люди в обществе станут добры, значит, не будет зла, а если не будет зла, то как людям зарабатывать, делая добро? Эта биржа труда обрушится.

В гараже все загудели, бородатый мужик налил себе рюмку и, не глядя на неё, выпил.

— Тут ты прав, парень. Как ни крути, если система идеальна, то её рано или поздно ждёт кризис. Я не говорю о том, что эта идея гениальна, я говорю о том, что человеческому пути есть на данный момент альтернатива. И не надо принимать путь, которым мы сейчас идём, за истинный, вообще ничего не надо принимать близко к сердцу.

Гараж снова взорвался и загудел. Тут пахло бензином и тяжелым трудом. Дети промышленной зоны прятались тут от чего-то масштабного. Они прятались тут от дымящих труб завода, запаха горячей смолы по весне, черного дыма, ржавой арматуры и бесконечной стройки, которая сидела комом в горле, по консистенции напоминая холодный бетонный раствор.

Мужики снова вышли на перекур, в гараже остались только Стас и дядя Женя. Стас сказал:

— И часто тут у вас происходят подобные философские вечера?

— Того, что с бородой, видал? Бывший священник.

— А почему бывший?

— Выгнали его из церкви, что-то начудил, а что именно, не признаётся.

— А тот второй парень, что с ним?

— А это Ромка. Автомеханик. Отличный парень, и руки из правильного места растут, всегда знает, как автомобиль подлатать и почему он сломался.

— Отличная компания.

— Ещё бы, вот только чтобы ни произошло, как бы они тебя не провоцировали, не вздумай разговаривать с ними о религии, обычно подобные мероприятия в присутствии этих парней заканчиваются дракой.

— Ого, прямо так?

— Да, любят они поспорить, но вот только когда тема касается веры, то начинают воспринимать всё сказанное близко к сердцу, поэтому подобного лучше всего избегать.

Мужики зашли обратно и расселись по своим местам. Они без умолку болтали, да так что в один момент Стасу стало скучно, поэтому он попрощался со всеми и вышел на улицу.

Пахло плавленной медью, а вечер, окутав улицу тишиной, таял и скользил сквозь пальцы, словно песок. Время тут застывало, да так трогательно, что у человека мнительного могла даже пойти слеза от чувства своей ничтожности, от чувства того, что он обречен быть перемолотым этой бетонной мясорубкой, построенной предками во времена индустриализации и даже не имеет выбора отменить свою участь.

Запах плавленной меди и мотки колючей проволоки на бетонном заборе впивались местным жителям как иглы под кожу, да так глубоко, что со временем они становились частью их тел, без которых люди чувствовали себя дискомфортно и считали происходящее естественным.

Всё так, как оно должно быть, и есть ли в этом замысел Всевышнего, пути которого неисповедимы, или сделанное предками как нечто временное и не достойное их потомства? Слишком мало времени смертным дано для того, чтобы забивать свою голову подобными вопросами.

Солнце зашло, не оставив этим улицам ни единой надежды на свет. Включались фонари, под которыми бродили наглые дворовые коты. Где-то вдали был слышан смех весёлой беззаботной молодёжи. Стас думал о словах бывшего священника. Достоинство, как современная валюта. Звучит как утопия или сумасшедшая мысль бородатого писателя-фантаста, которая работает только на бумаге, но на практике человек найдет миллионы обходных путей для того чтобы не считать себя частью навязанной им свыше системы, ведь истина проста и поверхностна. Идеальный раб — это тот, кто себя таковым не считает.

Окна панельных домов начали зажигаться, чтобы тепло улыбаться прохожим. Мысль о том, что каждое из окон прятало за собой целую жизнь, завораживала и давала повод задуматься о необъятности нашего мира.

К Стасу подошел случайный прохожий и сказал, что было бы замечательно, если бы они вместе выпили. Стас вежливо отказался, но потом заметил, что прохожий сильно пьяный, и спросил у него:

— Парень, ты помнишь, где ты живёшь? Тебе бы домой.

Пьяный парнишка закатил глаза и указательным пальцем указал на асфальт под собою.

— Я живу здесь.

— Где здесь? Прямо на улице?

— А квартира твоя где?

Пьяный махнул рукой и ушёл, дальнейшая его судьба Стаса не интересовала. Хоть он и был рождён с добрым и храбрым сердцем, но подобные люди не ценят добра, воспринимая его как данность и создавая проблемы не только себе, но и окружающим ради привлечения внимания.

Шаткой походкой прохожий растворился в темноте, и от этого зрелища Стасу стало немного грустно, поэтому он решил пойти домой. От мысли о том, что завтра он снова встретиться с «Тюльпановым садом», он взбодрился.

Ключ с щелчком провернулся в замочной скважине. Стас быстро проскочил в свою комнату в надежде никого не заметить. Он подумал о том, что неплохо было бы поесть перед сном, но желание никого не видеть победило, поэтому он остался в постели. Он выключил свет, и сладкая темнота стала поглощать его.

Проснувшись, Стас бодро начал свой привычный рабочий день. Завтрак, парк, люди, «Тюльпанов сад», Михалыч, диалог, одиночество, подключение.