"Тюльпаны". Глава 6. Часть 2.2. (Глава 13)

— Не падайте духом, братья. Нет такой силы, которую бы мы не преодолели.

Один из пугливых дворян, который, судя по выражению его лица, уже подумывал сбежать, спросил у него:

— Что вы предлагаете?

— Записывайте.

Дворянин суетливо стал доставать бумагу и перо с чернильницей, рыцарь в золотых доспехах говорил дальше:

— Мы должны задействовать все имеющиеся на данный момент в королевстве ресурсы. Каждый, кто может работать, должен немедленно отправиться на сооружение баррикад у крепости. Все командиры должны держать свои войска в полной боевой готовности до приказа короля. Увидев войска короля Люция на горизонте, я предлагаю выпустить голодных троллей из темницы, а после беспрерывно накрывать их градом из стрел. Драконом займутся рыцари, которые смогут оседлать благородных королевских грифонов. Когда основные войска неприятеля пройдут баррикады, мы должны будем выпустить им навстречу нашу основную армию. У кого-то есть возражения? — Все отрицательно покачали головами, рыцарь в золотых доспехах продолжил:

— Тогда чего вы тут, черт побери, сидите? За работу! Я хочу, чтобы этот зал покинули все, кроме тех, кто имеет рыцарский орден.

Все тут же с шумом, а в некоторых местах и вовсе с грохотом стали покидать комнату, остались лишь люди в доспехах и с оружием.

— Значит так, братья. Дальнейшая судьба королевства зависит от нас, так не посрамим же наш герб и примем этот бой с честью и достоинством. Мы ответственны за жизни всех этих людей. Пусть это стадо баранов или стая волков, без сильной руки лидера они не значат ничего, и сегодня нам выпала честь стать той сильной рукой, которая даст пощёчину нашему врагу. Братья, да оголим мы наши мечи. Ибо нам есть, что защищать, и есть то, за что не стыдно отдать свои жизни.

Круглый стол ему зааплодировал, и я вместе с ними. Кто сильнее, стая львов во главе с бараном или стадо баранов во главе со львом? Я верил каждому слову рыцаря в золотых доспехах, в его взгляде была доблесть и правда. Каждое его слово было камнем и, похоже, именно он и являлся тем львом, который может привести стадо баранов к победе. Изощрёнными методами или напролом, с пролитой кровью или без, тут не было времени на размышление, время было лишь для действий. Он стал раздавать всем задания, люди по одному выходили из комнаты. Конкретно мне он сказал, что после того как он закончит, он хочет чтобы я ждал его у королевской конюшни. Я кивнул головой и молча вышел. Замок был холодным и неприветливым, будто склеп. По его коридорам гулял затхлый ветер, обжигающий лицо. Я вышел на улицу и увидел скопление людей. Поэт, забравшись на пару деревянных ящиков, которые, по всей видимости, заменяли ему сцену, читал стихи и веселил народ.

Война как метель к нам идёт с горизонта

Мы павшие люди и смысл с нас содран

Война как те тучи окутают вовсе

Король наш не Люций, король наш есть солнце

Мы падали храбро за гордость крестьян

Да что нам наш замок? Он просто изъян

Мы сталь из оврага, мы неба цветы

Мы смелые люди, мы гордость святых

Закрыты ворота, пускай мы в плену

Но воины наши есть жизни статут

Пощёчина будет к пришедшим с мечом

Мы жизнь отдадим им лишь только с огнём

Я бурно зааплодировал поэту вместе с толпой, вот только не понял, какие из его строчек были сказаны с сарказмом. Поэт поклонился так низко, что чуть не свалился в толпу, но народ его вовремя подхватил и поставил на место. На фоне надвигающейся войны люди за стенами замка веселились и смеялись. Казалось, что они всё воспринимают как развлечение. Я думал о драконе. Неужели и вправду подобное создание возможно приручить? В голове у меня стал непроизвольно вырисовываться портрет короля Люция, мускулистого варвара со шрамами на лице. Вожака стаи, которому поклоняются даже драконы. После того, что я увидел в метро, его образ меня ничуть не пугал. Всё, чего я на данный момент хотел, так это найти уже эту чёртову конюшню и начать действовать вместо того, что бы просто думать. За круглым столом говорили что-то о троллях в темнице. Видимо, это место таит в себе ещё множество загадок, которые мне предстоит отгадать. Ворота открылись, и толпа людей, хватая под руку всё, что попадётся, будто муравьи двинулись сооружать баррикады. Я, не теряя времени, стал осматриваться, чтобы по возможности найти для себя что-то полезное. Некоторые люди, видя меня в рыцарских доспехах, кланялись мне и я пытался по возможности кланяться им в ответ.

Королевскую конюшню оказалось найти не так уж и просто, но мне повезло. Вскоре я оказался у места, где должен был встретиться с рыцарем в золотых доспехах. Где-то вдалеке, за каменной стеной замка, я видел тоненькие струйки черного дыма, которые уходили в небо. Но вдруг рядом с собой я увидел его. Ветер развивал его красный плащ, во взгляде черных глаз были решительность и праведный гнев. Правой рукой он держался за рукоятку своего меча.

— Готов ли ты, во имя своего королевства, в сегодняшнем бою оседлать грифона?

Я растерялся, не зная, что ответить.

— А разве у меня есть выбор?

— Выбор есть всегда, и уж тем более без него я не могу оставить своего брата по оружию.

— Я готов.

— Ну, тогда следуй за мной, чего же мы ждём?

Мы зашли в царскую конюшню, в которой в это время была безумная суета. Боевых коней облачали в доспехи, запрягали их в колесницы и поили из вёдер водой. Я не увидел ни одного человека, который стоял бы без дела. Атмосфера была напряженной и взволнованной. Я сказал:

— Вообще-то я никогда не летал на грифоне.

— Всё бывает впервые, главное иметь доброе сердце, чтобы он принял тебя. Они чувствуют добро, также как собаки чувствуют страх.

— А если он не примет меня, что тогда?

— Тогда тебе придется отсиживаться в тылу. Я чувствую, что у тебя храброе сердце, поэтому я выбрал именно тебя.

Мы вышли к помещению, где жили королевские грифоны. В этом месте было тихо и практически безлюдно. Все звуки будто остались в другом мире. Я подошел к одному из грифонов и аккуратно протянул ему руку. Грифон тут же приветливо потянулся мне навстречу. Хлопнула дверь, оборвав столь трогательный для меня момент знакомства с этим гордым и мифическим существом. К нам, запыхавшись, бежал молодой солдат. Подбежав ближе, он упал на колени и стал кланяться нам в ноги. Мы с рыцарем тут же стали его понимать из грязной земли, он молвил заикающимся голосом:

— Разрешите доложить?

Рыцарь в золотых доспехах с серьёзным взглядом одобрительно ему кивнул.

— Враг остаётся на месте по неизвестным для нашей разведки причинам.

— С каким количеством, по примерным подсчётам, мы имеем дело?

— Количество на данный момент сосчитать невозможно. К войску постоянно приходят и отходят маленькие и большие группы людей.

— Значит, разведка плохо старается, раз уж они не могут сосчитать даже примерное их количество, то какой толк от них?

— И ещё одно, — я видел, как руки солдата дрожали, каждая клетка его тела была пропитана страхом.

— Ну говори, не затягивай, у нас нет на это времени.

— С ними видели дракона. По данным разведки, с ними был дракон.

— Ясно, ты свободен.

Боец остался стоять на месте, будто вкопанный.

— Это всё правда? Но разве дракон может служить человеку?

Рыцарь в золотых доспехах лишь ухмыльнулся.

— Чего ты боишься, воин? Потерять свою жизнь в мгновение или потерять её, прожив, как собака, в неволе? Бояться нужно не смерти, бояться нужно лишь одного. Оказаться мертвым при жизни. Не существует врага, который непобедим, не существует тех вершин, которых не смог бы покорить человек. Лучший способ одолеть врага – это, в первую очередь, победить себя самого. Жизнь слишком коротка, в ней нет времени для страха, время нам дано лишь только для доблести.

Молодой парень молча опустил глаза и ушёл. Возможно, для него это звучало как выговор, но это были лучшие слова, которые он мог услышать на данный момент. Он будет благодарен за них, если только преодолеет это испытание.

Мы остались вдвоем в тишине. Рыцарь в золотых доспехах улыбнулся, он будто сбросил камень с души, высказав то, что думает. Он стал открывать все загоны, в которых стояли грифоны. Выйдя на свободу, они стали обнюхивать нас. Он спросил у меня:

— Когда, если не сейчас, и кто, если не мы?

— Кажется, этот юноша был в состоянии шока.

— Он справится. Скажи мне, неужели ты так же боишься этого чертового дракона, как и все остальные?

— Иногда я ловлю себя на мысли, что я в этой жизни уже не боюсь ничего.

— Почему?

— Наверное, из-за уверенности в том, что за этой жизнью меня ожидает следующая. И может быть человек больше боится испытать чувство тотальной боли, чем потерять свою жизнь.

— Следующая жизнь? И какой ты её себе представляешь?

— Спокойной и умиротворённой. Я представляю её той жизнью, в которой мне не придётся причинять боль другому живому существу.

— Даже если оно причиняет боль тебе или твоим близким?

Я задумался над его словами.

— А что, если каждый получает по заслугам?

— А что, если и нет никакой следующей жизни? Что, если жизнь есть только здесь и сейчас? И высшей мерой доблести есть для человека рискнуть всем и сразу?

— Ты слишком много говоришь о доблести, неужели это так важно?

Ко мне вплотную подошел грифон, и я обнял его за шею. Тот в свою очередь положил мне свою голову на плечо. Рыцарь в золотых доспехах молвил:

— Он твой, парень.

Грифоны были со мной ласковы и приветливы. Я чувствовал, что эти существа излучают добро.

Рыцарь позвал людей, которые начали готовить грифонов к бою, а затем подошёл ко мне и сказал:

— Мы не имеем права сдать замок.

— Я слышал за круглым столом о троллях в темнице. Что всё это значит?

— Банальная военная тайна. Тролли глупы и агрессивны, но при этом обладают огромной мышечной массой. Когда мы выпустим их к врагу, то они станут крошить всё на своём пути.

— Как они оказались здесь?

— Наши специалисты не сидят без дела. Мы вылавливаем их в лесу, кормим снотворным, а затем связанными доставляем их в темницу, где держим в голоде на случай обстоятельств, таких как сегодня.

— Народ знает об этом?

Он засмеялся.

— Народу лучше не знать ничего. Какой толк от этого? Народ нужно развлекать, им нужен хлеб, зрелища и иллюзорное чувство безопасности. Свобода для масс как алкоголь, чем больше её глотнёшь, тем больше в последствии хочется.

— А что же тогда есть истинная свобода?

— Не знаю. Да и никто не знает. Возможно, истинная свобода — это смерть. Но лишь та смерть, которая имела некий смысл, смерть, на которую никто бы и никогда не отважился, кроме того человека, которого впоследствии народ будет назвать героем.

Молодые парни запрягали для нас сёдла, а я все не мог налюбоваться этими гордыми созданиями. Вероятно, они были лучшим, что я встречал в своей жизни.

— Кто ещё полетит с нами?

— Никто. Только ты и я.

— Почему?

Он пожал плечами.

— Военная тайна, секретный план эвакуации семьи короля на случай, если что-то пойдет не так.

— А что может пойти не так?

— Не знаю. Например, предательство. От этого каприза судьбы ведь никто и никогда не застрахован.

Наших грифонов повели на улицу. Я волновался из-за вероятности сделать что-нибудь не так. Но любопытство преодолевает любые страхи. Мы вышли на улицу, нас тут же окружила толпа зевак. Дети стали махать нам руками. Всё произошло неожиданно. Я почувствовал мощный толчок, а после того как грифон расправил крылья, меня вжало в седло с такой силой, что я ухватился за то, что увидел первым. Мы стали набирать скорость, вжимать в седло стало сильнее, но я уже почувствовал себя относительно безопасно. Внизу я увидел отдаляющийся замок и людей, которые с восторгом наблюдали редкое зрелище.

Рыцарь в золотых доспехах летел первый и вёл меня за собой. Мы стремительно набирали высоту, и я чувствовал себя всемогущим. Наверное, страх отступает тогда, когда видишь перед сбой цель. Грифоны перекрикивались, облака становились всё ближе. Почему-то я вспомнил хитрое лицо бармена из паба. Что это, черт возьми, за жидкость такая, «Эльфийская кровь»? Неужели она имеет такое значение для королевства? Абсурд. Мы приближались к войскам короля Люция, грифоны стали снижать высоту и я мог рассмотреть его войско совсем близко. Большинство варваров были одеты в кожи животных, лишь у некоторых были кольчуги или шлемы, которые они забирали себе как трофей. Из оружия у воинов в приоритете были копья или даже молоты, которые были сделаны из палок и камня. Мечи были лишь у избранных. Я видел, как армия Люция движется в сторону замка.

Возле стен замка в это время насыпали баррикады из подручных средств, оставляя для врага короткий проход, в котором, по плану рыцаря в золотых доспехах, они должны были встретиться с голодными троллями. Я подумал, что это отличный план и подобная тактика подарит нам немного времени.

Наши грифоны снова следовали в сторону замка, мы приземлились на место прохода, вокруг нас активно шло строительство. Я спрыгнул с седла и стал свидетелем конфликта строителей, который вот-вот должен был перерасти в драку.

— Да какой в этом смысл, когда тут всё сделано из дерева? Одно дыхание дракона, и все наши труды сгорят за полчаса, нас просто эксплуатируют!

— А ты предлагаешь всё бросить, просто поверив слухам? Да тебя уже победили, если ты начал паниковать.

— Это не слухи, а данные разведки. Данные разведки, понимаешь? Ты хочешь сказать, что они там шутки шутят? И если им нельзя доверять, то кому тогда вообще можно?

— Вот ты кого-то лично знаешь из разведки? Нет? Тогда откуда, скажи мне, пожалуйста, у тебя такие данные?

— А ты дальше своего носа не видишь, тебе сейчас любую глупость скажи, и ты пойдешь пахать бесплатно.

— Значит, ты хочешь сказать, что я тупой?

— Именно это я и хочу сказать.

Толпа строителей разделилась на два лагеря, дело уже стало попахивать массовой дракой.

Рыцарь в золотых доспехах достал из ножен меч и шагнул в центр конфликта. Он ударил человека, который говорил про дракона, рукояткой меча в лицо, и работники, которые были готовы кинуться друг на друга, разбежались, будто тараканы. Я решил, что сейчас последует речь о доблести и чести, о трусости и предательстве, но после того, как толпа затихла, рыцарь молча пошёл дальше, на ходу засовывая нож в ножны. Оседлав грифона, он сказал:

— Полетели, у нас мало времени.

Я запрыгнул на грифона, и он тут же взлетел, следуя за рыцарем в золотых доспехах. Обернувшись назад и увидев, что строители дружно снова принялись за дело, я вдруг осознал, что уладить подобный конфликт грубой силой, оказывается, иногда лучший выход. Когда нет времени на разговоры, на помощь приходят решительные действия. Приземлившись в замке и привязав грифонов к столбам, мы последовали в темницу, где троллей заковывали в цепи, чтобы вывести из крепости. Запах, который здесь стоял, нельзя описать никакими словами. Тролли были свирепыми и злыми. Их глаза были залиты ненавистью и кровью, и на минуту мне стало их жаль, но мой компаньон утешил меня фразой, что в естественной среде обитания они ведут себя также, и не стоит их жалеть. Сколько невинных детей, затерявшихся в лесу, они разорвали на части или съели живьём. Зрелище, которое я наблюдал в темнице, можно было бы сравнить со скотобойней. Повсюду была кровь, крики и стоны. Стоны живых существ. Может, наша сущность в другом? Может, так думаю только я, а не все остальные? Я вспомнил слова старца, которого я встретил на перекрёстке, вспомнил Удава, который пал смертью храбрых, вспомнил Лолу и её большие глаза, в которых вместилась вся необъятная грусть гигантского мегаполиса. Получается, каждая из жизней прекрасна, но лишь после осознания, что кроме неё у живущего нет ничего.

Я не испытывал ни страха, ни ненависти. Возможно, человек самые неожиданные и экстремальные ситуации в своей жизни воспринимает как данность, а их анализ производит лишь потом. Через время, наедине с собой, он взвешивает свои моральные принципы, систему ценностей, которая дана ему в наследство от родителей, и решает, правильную ли он жизнь прожил. И что такое правильная жизнь? Ответы порождают лишь вопросы…

Рыцарь в золотых доспехах сказал мне, что всё идёт по плану. Я же спросил, какие проблемы могут у нас возникнуть.

— Война есть ничто иное как битва интеллектов, руководящих ею. Мы лишь можем представить её будто бы шахматную партию. Выиграет тот, кто думает на шаг вперёд.

— А если Люций думает на два шага вперёд?

— Зная его, у него есть лишь одно преимущество — грубая сила.

— Разве вы знакомы?

— Я никогда не видел его лица. В этом королевстве никто и никогда не видел его лица. Мы можем анализировать его как личность лишь по его поступкам.

— И даже король не видел его лица?

— Никто и никогда. О чем можно договориться с варваром?

— Понятия не имею. Например, о мире.

— Не может быть мира среди людей, которые обладают властью. Власть пьянит человека, она как огромный балласт, который затмевает рассудок. Затмевает настолько, что в нашем огромном и непредсказуемом мире для человека, обладающего властью, нет больше ничего, кроме его собственного эго.

Мы вышли на улицу и снова оседлали гордых грифонов. Рыцарь спросил у меня:

— Ты готов действовать?

— Вместе и до конца.

Рыцарь в золотых доспехах в ответ мне понимающе кивнул.

— Вместе и до конца.

Мы взлетели, и я видел, как народ стали разгонять, формируя проход для троллей. Это зрелище было бы лишним для их глаз. Агрессивные и ужасно воняющие тролли, закованные в цепи, не могли вызвать ничего, кроме чувства сострадания. По крайней мере, у меня. Рабочие, которые возводили баррикады, стали массово возвращаться в крепость. Армия Люция была на подходе. Мы подлетели к ним насколько близко, что я клянусь, что мог рассмотреть лицо практически каждого. Они были будто огромной лужей, которая вот-вот должна была затопить королевство. Мы полетели назад. Мы должны были дать знак, когда выпускать разъярённую толпу закованных в цепи.

Я подумал о том, что грифоны практически ничем не отличаются от коней, разве что тем, что с коня падать не смертельно, а вот выпав из седла грифона, можно расшибиться в лепёшку. Не спасло бы даже падение в воду. Но сейчас об этом хотелось думать в последнюю очередь.

Мы вернулись и сели на смотровую площадку крепости. Оттуда стало видно, как уже последние группы людей, которые строили баррикады, стали заходить в крепость. Гражданских сразу же разгоняли военные, чтобы дать проход троллям, аргументируя это тем, что на данный момент находиться здесь небезопасно.

Тролли напоминали мне огромных горилл, вот только они были намного агрессивнее и тупее. В их глазах отсутствовал здравый смысл, там были лишь ненависть, злость и жажда крови.

Я стоял возле грифона на смотровой башне и смотрел, как двигалась к нам из-за горизонта. Рыцарь в золотых доспехах сохранял спокойствие, всё было готово, поэтому всё внимание было лишь в одну сторону и никуда больше. Выждав самый подходящий момент, он дал знак рукой, развязав войну. Озверевшие тролли бежали к проходу у баррикад, в который уже начала входить армия Люция. Рыцарь в золотых доспехах приказал занять лучникам оборону и уничтожать всех врагов, как только они подойдут к замку на расстояние выстрела из лука. Мы оседлали грифонов.

— И как тебе это всё?

— Скорее грустно, чем весело.

— Понимаю. Может, веселье начнется после победы.

— Но разве цена победы не будет добавлять грусти?

— У всего есть цена. Даже у того, чтобы открыть глаза утром или у того, чтобы напиться из колодца. Главное — это осознание того, что мы дарим людям больше добра, чем зла. Возможно, лишь от этой мысли человек может спокойно спать.

— А о чем ты думаешь перед сном?

— О войне. Эти мысли меня преследуют. Тот, кто видел ужас войны, не сможет думать перед сном ни о чем больше.

— Думаешь, мы убережем крепость от осады?

— Для начала нам нужно заняться драконом. Пока он жив, он держит нас всех в опасности, так как может поджечь город изнутри.

— И что же нам делать?

— Сражаться.

Его грифон взлетел, и мой тут же рванул за ним.

Тролли приближались к проходу баррикад, как и армия Люция. Команда была дана идеально, план сработал, и всё, что нам оставалось, это оценить конечный результат схватки.

Я подумал о том, что странно, что сам король не наблюдает за исходом битвы. Или он находится в месте, где его не достать, или уверен в победе. В любом случае, конкретно передо мной задача стояла непростая. Грифон рванул так резко вперёд, что ветер задувал мне в глаза и не давал практически ничего видеть.

Одной рукой я держался за седло, а второй вытирал слёзы. Сфокусировав взгляд на узкий проход, я увидел, что там началась настоящая бойня. Некоторые из солдат Люция пытались перелезть баррикады, но те в свою очередь были построены на быструю руку и из чего попало, поэтому просто рушились под ногами тех, кто пытался их обойти, а в худшем случае еще и приваливали горой хлама сверху. Это был именно тот момент, когда я ожидал схватки с драконом, но его нигде не было видно, в небе парили только мы.

Как ни крути, но количества троллей было недостаточно для того, чтобы сдержать ту черную тучу, которая стремилась к замку. Но мы выиграли немного времени, и это была маленькая, но уже победа. Рыцарь в золотых доспехах свернул к замку, и я стремительно повернул за ним. Мой грифон начал снижать высоту, я тут же смекнул, что к чему, и вырвав меч из ножен сразу же снёс голову бородатому варвару.

Мы сели на смотровую башню. Рыцарь в золотых доспехах нервничал, я увидел его впервые столь обеспокоенным за всё время. Он стал ходить по площадке, разговаривая с самим собой:

— В чем его план? Не может же он быть таким глупым.

— А в чем, собственно, глупость?

— Это то, что называют затишьем перед бурей. Уж не знаю, насколько я прав, но судя по тому, что я только что увидел, эти воины просто мясо, выброшенное на растерзание для отвлечения внимания.

— То есть нам стоит ожидать ножа в спину?

— Где чертов дракон? Почему он исчез из виду?

— Может быть, мы просто его переоцениваем?

— Нет, человек, который способен собрать такую армию, может быть только недооценён. Не думаю, что хоть кто-то в здравом смысле был бы способен пойти на подобные риски, имея глупый план прорваться напролом.

Я смотрел на то, как тролли были взяты в окружение, и их остатки не имели никакого преимущества над армией Люция. Какой ход будет следующим? Тогда я ещё и понятия не имел, на что способен злой гений.

Тролли были поражены, но армия остановилась перед проходом и не шла дальше. Я спросил у рыцаря в золотых доспехах:

— Что они делают?

— Люций пытается поставить нам мат.

— Но каким образом?

— Если в этой армии нет дракона, который является их главной силой, то это просто массовка.

— И что это значит?

— Это значит то, что он отвлекает наше внимание и нам нужно быть начеку.

— Что мы можем предпринять?

Он посмотрел в небо, с которого стал моросить дождь.

— Если они не идут к нам, то мы должны выпустить армию им навстречу.

— Но это же абсурд, зачем нам рисковать войсками, которые могут защищать крепость изнутри с наименьшими потерями.

— Возможно, нам стоит делать то, чего от нас не ждут.

Рыцарь в золотых доспехах дал команду готовить армию к наступлению.

— Разве не король должен принимать подобные решения?

— А кто его знает, на что он сейчас способен вообще.

— Но это же не повод…

Он перебил меня:

— В наших руках судьба королевства, у нас нет времени на размышления, у нас есть время только для действий.

В этот момент я подумал, что рыцарь в золотых доспехах, возможно, не тот, за кого себя выдает, но тут же отрёкся от этой мысли, осознав, что, по сути, в этом мире мне больше некому доверять.

Дождь усилился, армия королевства стала выходить за границы крепости.

Почва превратилась в грязь. Тысячи живых существ, которые имеют семьи, мысли, мечты выстроились друг перед другом и были готовы отнять жизни таких же живых, ради амбиций одного человека.

Рыцарь в золотых доспехах попросил меня остаться на смотровой башне, а сам оседлал грифона и сел впереди армии королевства. Косой дождь заливал мне глаза. Вдруг я увидел, как со стороны армии Люция навстречу тысячной армии бежит одинокий человек. Будто самоубийца, он стремился добраться к армии противника как можно быстрее. Протерев глаза, я увидел, что этим человеком была девушка, и она была без оружия. Девушка была хрупкой и беззащитной, и никак не напоминала варварку, а скорее пленницу из королевской семьи. Добежав до армии, она стала о чем-то говорить с рыцарем в золотых доспехах. Тот отдал приказ армии расступиться, обосновав это тем, что девушка была послана в крепость для переговоров. Армия дала ей проход, а я сел, чтобы встретить её у входа. Она была босой, с длинной черной косой, большими испуганными глазами и в платье из шелка, которое промокло до нитки из-за дождя. Я подумал, что нужно обыскать её для безопасности, но напуганная девушка выглядела насколько жалко, что совесть не позволила бы сделать это даже прожженному цинику.

Подняв вверх правую руку, я отдал команду открыть перед ней ворота. Будто не замечая меня, она вбежала в крепость. Навстречу ей тут же вышли воины с копьями, в целях безопасности она держали дистанцию, давая понять, что дальше она не пройдет. За воинами, охранявшими крепость, выстроились дворяне, а за ними, несмотря на ливень, стали собираться зеваки. Напуганная девушка, увидев перед собой такую толпу, собралась с духом и что есть сил закричала:

— Ваш король мёртв, вам больше нечего защищать. Примите власть Люция, и война будет окончена.

Народ зашумел, и я тут же подумал, что это и есть та самая ловушка, которую ожидали от Люция. Но один из дворян признался, что это правда.

Я увидел, как в крепость хотят зайти три вооруженных варвара. Оседлав грифона, я рванул им навстречу. Первому из них грифон тут же вонзил свои когти в глаза, но, потеряв равновесие, он скинул меня на землю. Я достал нож и метнул его противнику в грудь. Оглянувшись, я увидел, как мой верный грифон вместе с солдатом армии Люция покатился по грязи кувырком. Оголив лезвие своего клинка, я увидел безумные глаза моего противника. Я машинально сделал пару шагов назад, возможно, чтобы выиграть время. Воин шел напролом, явно не жалея своей жизни. Ударом молота он сломал мой меч и свалил меня на землю. Лежа на спине и смотря на затянутое черными, как дым от резины, тучами небо я думал лишь о том, что игра вот-вот будет окончена, смысл бороться. Огромный двухметровый варвар взамахнул молотом над моей головой, чтобы рассечь ее, как арбуз. И вдруг летящий с визгом грифон сбил его с ног. Достав метательный нож, я вонзил его здоровяку в шею. По моим рукам потекла теплая кровь, в его глазах угасала жизнь, а молот был в крови. Увидев грифона, я тут же оседлал моего верного друга, и мы рванули в крепость. Девушка кричала:

— Прийдёт к вам Люций, так примите же его власть с почестью и уважением.

Народ рыдал от страха. Дворяне стояли, опустив глаза вниз, и строили из себя жертв ситуации. Дождь превращал почву в грязь. Как целая армия могла пропустить этих троих? Почему они стоят без дела? Для меня это было загадкой. Появилась мысль, что это план рыцаря в золотых доспехах, но в действительности всё оказалось по-другому.

Подняв голову, я увидел летящего в сторону замка дракона. Девушка всё еще кричала:

— Да примите же вы власть Люция.

Повернув голову, я увидел за собой знакомое лицо. Это был тот самый молодой парень, с которым мы общались в конюшне. Он находился в состоянии шока и дрожал. Я подбежал к нему и стал требовать, чтобы он отдал мне свой меч, но он просто смотрел в небо и бормотал себе что-то под нос, что-то, что напоминало мне молитву. Я забрал его меч и, оседлав грифона, рванул дракону навстречу.

Всё моё нутро опьянила ненависть. Дождь, будто битое стекло, рассекал моё лицо. Схватив меч в правую руку, я летел навстречу неприятелю. И тут я увидел его. Люций. Он не был тем, каким я себе его представлял. Вместо мускулистого варвара мне навстречу, оседлав дракона, летел длинноволосый худощавый блондин. В правой руке он держал посох, на конце которого была стеклянная сфера. Я приготовился нанести удар, как вдруг Люций с невозмутимым лицом выпустил из стеклянной сферы молнию, которая попала в моего грифона. Грифон потерял сознание, и мы стали падать камнем вниз. Придя в себя, я увидел, что грифон лежит замертво, я потерял свой меч, а в нескольких метрах от меня пролетел рыцарь в золотых доспехах. Я похромал по направлению к замку, и какое же было мое удивление, когда я увидел, что Рыцарь в золотых доспехах пал перед Люцием на колени. Будто бы во сне я пробирался к центру событий, но успел услышать его фразу:

— Повелитель, теперь эти владения принадлежат Вам.

Я потерялся в толпе и присел на ближайшую лавку. Никому и никогда не желал бы я испытать то чувство, что ты остался один. Бороться было бессмысленно. В моей голове постепенно сложился пазл. «Эльфийская кровь» была средством для отвлечения внимания народа. Все это лишь заговор. Заговор дворян и рыцарей против короля, которого убрали под шум суеты. И тот, кто больше всех рассказывает о верности и доблести, в последствии оказывается предателем Родины, честью которой он прикрывает свои гадкие дела.

А в чем человеческая сущность? Может, человек не любит никого, кроме себя самого, и никогда не сможет полюбить? Может, все эти громкие слова о больших победах есть ни что иное, как игра на публику, чтобы завуалировать свою слабость?

Дождь прекратился, но вся грязь была не снаружи меня, а внутри. Я продолжал смотреть в пустоту. Если ли повод кому-либо доверять? Я снова вспомнил об Удаве, и по моим щёкам непроизвольно покатились слёзы.

Весь наш мир построен на обмане, но в первую очередь мы обманываем самих себя. Доблестью и честью прикрывается выгода и нажива. И лишь святые могут сделать для мира что-нибудь безвозмездно.

Тучи, наконец, разошлись, и меня согрело солнце. Люди стали выходить из домов, а я всё так же сидел на лавке. Вдруг, после того как на главной площади собралось много людей, пьяный поэт, вышедший из-за угла, прокричал свой стих:

Грифоны, охраняя замок

Прям в море крови ринут

Пусть трупы павших за идею

Прямо в землю скинут

И средством ржавого клинка

Пускай ударом в спину

Железная рука ломает

Идолов из глины

Вели кураж при штурме крепости

Местных нахалов

Мы потеряли короля

Чтоб не забыть о главном

Били их у баррикад

Где пили за храбрость напавших

Пусть смерть таится по углам

Ведь жизнь нас ожидает там же.