"Тюльпаны". Глава 10. Часть 1. (Глава 20)

Глава 10.

Стас, отключившись от сервера, взглянул на платформу и уже в который раз убедился, что её таймер работает некорректно.

Он оказался на пару часов раньше в своей действительности, чем на это рассчитывал. За окном «Тюльпанового сада» было ещё темно, он чувствовал холод моря, который входил через окно и распространялся по комнатам.

Осмотревшись вокруг, он пришёл к выводу, что всё, что ни делается, делается к лучшему, и если он попал в реальность на пару часов раньше, чем планировалось, то у него будет больше времени убрать за собой улики, хоть ему уже было наплевать, знает ли Андрей или Михалыч о том, что он использует сервера по назначению.

Казалось, он может всему найти оправдание, и что он сможет выйти сухим из воды, но лишние проблемы никому не нужны, и если есть возможность их избежать, значит, нужно этой возможностью пользоваться.

На улице стало светать и прохлада, которая шла через окна от моря, усилилась. Стас плотно позавтракал, заварил себе фруктовый чай и, ожидая Андрея, стал размышлять в одиночестве.

В его голову лезли странные вопросы, которые он не мог понять. Мысли смешивались в пустую однородную массу и формировали идеи и образы, в которых нет фундаментального смысла.

«Ко мне все относятся как к человеку и, возможно, лишь поэтому я себя чувствую как человек. Но есть ли в этом истина?».

«Что значит чувствовать себя человеком?»

Стаса снова передёрнуло, когда он вспомнил о сервере «Б66» на первом уровне.

Все ответы порождают лишь новые вопросы и этот факт неоспорим, но один вопрос не давал покоя.

Что будет, когда он научится видеть? И есть ли в этом опыте что-нибудь, что научит жить правильно и обрести собственный путь, в котором не будет сомнений?

Солнце поднималось всё выше, а мысли становились всё глубже и напористей. Вид из окна завораживал своими бескрайними просторами и пустотой, которая распространилась так далеко, что человеческий глаз не способен такое увидеть.

Стас сделал себе вторую чашку фруктового чая и, чтобы абстрагироваться от тех мыслей, которые лезли ему в голову, взял белый лист бумаги и набросал на них пару рисунков. Он рисовал всё, что видел или о чем думал. Получалось не всегда хорошо, но всегда харизматично и душевно.

В искусстве нет границ или рамок. Те программисты, которые создавали виртуальные миры, были этому подтверждением.

Через время солнце поднялось настолько высоко, что его в небесах встретили тучи и тут же закрыли его.

В двери постучал Андрей. Стас собрал свои вещи и спустился вниз, чтобы передать ключи и попрощаться. Андрей вежливо протянул ему руку и вяло её пожал:

— Ну как тут дела, Стас?

— Всё тихо.

— Неужели?

— На моей смене всегда так. Только город шумит, а иногда по утрам и море будит.

— Да, это, честно говоря, на нашу работу похоже. Когда меня сюда взяли, мне казалось, что я смогу смотреть на море вечно. Вот только всё в этой жизни имеет свойство надоедать.

— Только в том случае, если его слишком много.

— Да, тут ты прав. Людям хочется того, чего у них нет, но обретая это, они начинают думать, что хотели совсем другого. Стас передал Андрею ключи.

— Такие мы существа, ничего с этим не поделаешь.

— Это правда. Какие планы на выходные?

— Если честно, то никаких. Я не люблю что-либо планировать, я скорее предпочитаю, чтобы всё складывалось само собой.

— Возьмёшь зонт — дождя не будет?

— Именно.

— Хорошая тактика, не даёт возможности расстраиваться.

— Почему из старого огромного маяка, который был гордостью вооруженных сил, сделали склад?

— Что?

— Я просто не понимаю, неужели этому огромному зданию нет других применений?

— Андрей задумался, явно пытаясь сформулировать ответ.

— Четно говоря, я об этом никогда и не думал. Вероятно, это некий жест нового правительства, что эра военных прошла. Дело ведь не только в «Тюльпановом саде». Сколько огромных заводов или даже военных городков сейчас стоит заброшенными, их не сосчитать.

— Нет, вопрос в другом, почему одно из главных достопримечательностей нашего города выполняет такую глупую функцию?

— А какую функцию, по твоему мнению, он должен выполнять?

— Мне кажется, что функция маяка вполне достойная и символическая. Маяк несёт людям свет, на который они должны ориентироваться.

— Эра маяков прошла, это прошлый век. Сейчас людям нужен не свет, а деньги. Именно поэтому у каждого корабля сейчас есть навигатор с проложенным маршрутом, благодаря которому капитаны могут ориентироваться даже в полной темноте.

— Разве на символическое значение всем плевать?

Андрей тарахтел ключами от «Тюльпановго сада» у себя в руке.

— Всем плевать, Стас. Мы живём сейчас в другом обществе. Этому обществу нужны не идеи, а лишь собственная выгода.

Они пожали друг другу руки на прощание и разошлись.

Дети весело бегали по улицам, люди по старше были грустными и вдумчивыми.

Стас шёл через парк и наслаждался погодой. Что-то в этом дне было особенное, то, что нельзя выразить словами, а лишь почувствовать отдалённо краем своей нервной системы. Нельзя сказать, что в этом дне чувствовалась атмосфера праздника, это чувство было намного глубже и намного загадочнее, будто бы не только Стаса, а и всё человечество скоро ожидает большое событие.

Он подумал, что неплохо было бы выпить чашечку кофе, но от представления, что ему опять придётся быть наедине со своими мыслями, ему хотелось сбежать. Мысли становились неуправляемыми, и лишь когда в голову снова приходил образ ведьмы, казалось, что она может решить всю эту головоломку. Казалось, что она может дать ответы на все вопросы и утешить ищущего истину, как мать утешает плачущее дитя.

Солнце разогревало серый квадратный город, и чем дальше Стас отдалялся от «Тюльпанового сада», тем слабее был запах моря и крик балованных чаек, которые как вандалы разбрасывали по всему городу мусор и воровали у людей еду. Туристам эти птицы казались экзотикой, но местные на них смотрели как на надоедливых крыс или насекомых, которые поселились в их доме.

Стас миновал парк и пошёл через спальные дворы. На детских площадках, где были лавочки, сидели мужики, чей возраст перевалил за средний, и дискутировали о чем-то важном. Те, кто был постарше, собирались небольшими группами и играли на свежем воздухе в шахматы или домино. Видимо, в этих краях это было неким ритуалом старения — пройти свой путь от активных игр, которые требуют физических нагрузок, до тех игр, которые в последствии требуют лишь умственной деятельности.

Стас вошел в свой двор и осмотрелся вокруг. Его преследовало чувство пустоты и недосказанности, а родной двор казался чужим местом, в которое не хотелось возвращаться.

На кухне в одиночестве сидела сестра. Он снял с себя обувь, верхнюю одежду и приветливо помахал ей рукой. Вика помахала в ответ. Стас оставил рюкзак и пошёл на кухню. Светлая улыбка сестры уже не заставляла его копаться в мыслях и чувствовать себя таким одиноким.

— А где родители?

Вика посмотрела на него удивлённым взглядом.

— Я владею информацией примерно так же, как и ты.

— Странная штука, сегодня я, кажется, первый раз за последнее время обнаружил тебя на кухне без кофе.

— Ты наблюдательный.

— Что нибудь случилось?

— Со мной или с кофе?

— Ну тут ты уже сама решай.

— Кофе закончился. Ужасно, правда?

— Честно говоря, да, и как ты только это пережила?

— Я стараюсь не впадать в депрессию, но, как видишь, у меня плохо это получается. Может, ты сделаешь мне одолжение и сходишь в магазин для меня?

— Почему ты не хочешь сходить сама? Мне кажется, что каждый выход из квартиры пошёл бы тебе на пользу. Тем более я только что пришёл с работы, а чем ты занималась?

— Значит, вот так ты поступаешь с родной сестрой?

— Тебе не стыдно манипулировать людьми?

— Стыдно должно быть им, если они на эту манипуляцию ведутся. Что тебе стоит сбегать для сестры в магазин?

— Честно говоря, мне не сложно, но услуга за услугу. Что мне за это будет?

— А чего ты хочешь?

— Чтобы ты сходила со мной.

— Тогда какой в этом смысл?

— А в чем есть смысл вообще?

— Мысль верная.

— Помнишь, как в детстве мы всё свободное время проводили на улице? Было ведь забавно, правда?

Вика улыбнулась.

— Мы уже давно не дети.

— Ну, давно — это сильно сказано. Когда мы последний раз делали что-то вместе?

— Если мы этого не делаем, значит, в этом нет нужды.

— Это ты так решила?

— Нет, мне кажется, что это объективно очевидная информация.

— Значит, ты со мной никуда не пойдёшь?

— Какой же ты всё таки навязчивый. Придется, куда я уже денусь.

Вика встала со стула и пошла собираться. Стас тоже ушёл в комнату и переоделся. Судя по виду из окна, небо на улице затянуло черными тучами. Погода в этих местах была обычно переменчива и нестабильна. Стас, одеваясь, крикнул из своей комнаты:

— Ну, ты готова?

— Зачем ты мне кричишь, если ты ещё сам не собрался.

— Это просто проверка связи.

— Я буду готова через пять минут.

Стас вышел из комнаты и пошёл на кухню. Когда появилась Вика и он увидел её не в домашней одежде, он задумался о том, что его сестра удивительно красивая девушка. Раньше он никогда не заострял своего внимания на том, какая она красивая. Вика смотрела на него безразличным усталым взглядом.

— Ну и чего ты застыл? Пойдём уже, или ты тут до вечера собираешься сидеть?

— Нет, не до вечера, просто не ожидал, что ты соберёшься так быстро.

— Нам пройтись до магазина и обратно. Мы же не в поход собираемся, верно?

— Верно.

Стас обулся, и они вместе вышли из квартиры. На ключах Вики висел брелок в форме красного сердечка. На улице поднялся ветер. Стас поинтересовался:

— Как там твой библиотекарь?

— Очень смешно, братец.

— Нет, я серьёзно, вы больше не виделись после того случая?

— Я не хочу обсуждать всю эту дилемму дикобразов.

— Дилемму дикобразов?

— Именно.

— Что это значит?

— Ты ведь видел дикобразов? Они колючие, ведь так?

— Точно.

— Вот так и с людьми. Мы все колючие, и чем ближе пытаемся быть друг к другу, тем сильнее колем своими колючками, понимаешь? Вот что такое дилемма дикобразов.

— Умно.

— Согласна, в последнее время я очень редко говорю глупости.

— С тебя получилась бы отличная учительница.

— Как ты думаешь, какой предмет я бы могла преподавать?

— Не знаю, мне кажется, тебе лучше всего подходит что-нибудь высокомерное, то, что имеет узкий профиль. Например, история Древнего Рима или поэзия бронзового века.

От фразы Стаса они вдвоём засмеялись и зашли в магазин.

Продавщица в местном магазине знала всех по именам. Возможно, от огромного трудового стажа, а может, это была её личная черта характера, но она была любительницей поболтать.

— О, Вика, сто лет тебя не видела, та ещё и с братом, как вы поживаете?

— Неплохо, тётя Оля, все живы и здоровы.

— Ты учишься или работаешь? Про Стаса то я уже всё знаю, отец ваш недавно заходил и рассказывал.

— Я, можно сказать, в поисках работы.

— Да, нелёгкое это дело — найти себя в чем-то молодым. Времени у тебя ещё много, так что не переживай.

— Я, честно говоря, и не переживаю.

— А замуж не собираешься?

— Нам бы кофе, Тёть Оль.

— Ах да, какой вам?

— Килограмм зернового. Продавщица пошла на склад и взвесила зёрна. Вика стала копошиться в странном, который выглядел как детская игрушка, кошельке, но Стас достал купюру из кармана, положил на прилавок и они ушли.

Вика вышла из магазина с недовольным видом. Она посмотрела на своего брата.

— И как люди это терпят?

— Что ты имеешь в виду?

— Мы пришли в магазин или на допрос?

— Ну она, видимо, была рада тебя видеть.

— Зачем она собирает информацию о всех?

— Я думаю, у неё нет конкретной цели, она занимается этим просто от скуки.

— Или лезет в чужие жизни от отсутствия собственной.

— Ты слишком строгая к людям. Она бы не работала так много, если бы у неё не было бы семьи, которую нужно кормить. Думаю, у неё есть своя личная жизнь, и эта жизнь — магазин.

— Она приржавела к нему.

— Возможно, и мы все такими будем.

Вика остановилась.

— Хочешь сказать, что нас всех поглотит рутина и скука?

— Судя по твоему вечно кислому выражению лица, скука тебя уже поглотила.

— Я бы так не сказала.

— Значит, тебе не скучно?

— В это мире да ибо мне тут уже всё давно понятно, а вот в своём внутреннем мире мне всегда весело.

— Звучит забавно.

— А что ещё забавно?

— Твой кошелёк, где ты его отрыла?

— Вообще-то я нашла его у нашей бабушки.

— Он выглядит так, будто это кошелёк для ребёнка или для куклы. Много денег в такой явно не засунешь.

— А у меня много и нет.

— Именно поэтому у тебя вечно недовольное лицо?

— Ну ты, братец, как бы тоже не миллионер, так что эта дискуссия ни о чем.

На улице стал моросить дождь, они зашли в квартиру. Вика ушла в свою комнату, Стас остался ждать её с килограммом кофе на кухне. На окнах стали собираться капли дождя. Глядя на эту грустную погоду за окном, Стас пришёл к выводу, что он голоден. Вика вернулась из комнаты спустя десять минут, переодетая в домашнюю одежду и с волосами, собранными в пучок. Он задал ей вопрос:

— Так ты ещё хочешь кофе?

— Ну не просто так же мы за ним ходили в магазин. А ты хочешь?

— Нет, но я не отказался бы чего нибудь поесть. Что у нас сегодня?

— Ты будешь в шоке. Рыба.

— Очень смешно.

— Смешного в этом практически ничего нет, мама разделывала и чистила её практически до утра.

— Но зато у нас есть еда, верно?

— Верно, вот и ешь, чего же ты сидишь?

Стас встал и пошёл к холодильнику, там он обнаружил, что в глубокой миске стоит жареная рыбья икра. Он забрал с собой миску и вернулся на кухню.

— Вика, ты разве такое не ешь?

— Один раз в год.

— А кто же тогда съедает всё остальное?

— Понятия не имею, мне кажется, ты, а раньше ещё и Витька помогал, он был любителем рыбы.

— Как и любителем рыбалки.

— Скучаешь за братом?

— Я думаю, что нет смысла это обсуждать. Хоть и мама с отцом очень любят эту тему, но у него свой путь, как и у каждого из нас, и всё, что мы можем для него сделать, это постараться, чтобы он был счастлив, а он в замен постарается, чтобы были счастливы мы.

— Абсолютно мудрые слова.

— Вот видишь, не только ты умеешь умничать у нас в семье.

Они проболтали ещё несколько часов с сестрой на кухне, пока Стас почувствовал, что он невыносимо хочет спать.

Он попрощался с сестрой и ушёл на кухню. На улице стабильно лил дождь, он снял с себя одежду и укрылся тёплым одеялом.

Стас стал копаться в своих чувствах, ведь каждый раз когда он думал о ведьме, его тело пожирала тоска, сердце будто бы било колючее электричество, ведь он чувствовал к ней то, что с первого раза неописуемо, то, что больно и ужасно сладко одновременно, он чувствовал к ней то, что живые называют любовью.

Тот, кто однажды побывал в иных мирах, обречён тосковать по ним вечно.

И это правило неоспоримо касалось всех.

Стас завернулся в одеяло, лег на бок и уперся в стену.

Затем он закрыл глаза и провалился в темный глубокий сон.

Проснулся Стас утром следующего дня и обнаружил, что весь день он будет свободен. У него не было никаких планов.

Дождь на улице сменил свет, а тепло — холод. Он вышел из комнаты и увидел завтракающую на кухне семью. Он чувствовал себя будто исчерпанным, и всё, чего хотелось — это отдых от людей и всего человечества в целом. Стас укрылся одеялом и смотрел в стену. Внутреннее волнение поработило его и управляло им. Спустя пару часов размышления в закрытой комнате он пришёл к выводу, что хочет снова встретиться с ведьмой. Она будто управляла его мыслями, а он был марионеткой, которая не имела выбора. Отлежавшись ещё пару часов в своей комнате и почувствовав, как голод не даёт сконцентрироваться, Стас вышел на кухню чтобы позавтракать. Мама как обычно тарахтела кастрюлями, отец пил чай. Стас присел за стол к отцу, тот спросил у него:

— Как ты себя чувствуешь после рыбалки?

— Отлично, а что случилось?

— Дядя Женя простыл, говорит, температура у него.

— Серьёзно?

— Да.

— Было же не особо прохладно, ну я не скажу что прямо тепло, но бывало ведь и по хуже.

— Я думаю это не из-за погоды, он же любитель с открытым окном проехаться, вот и продуло.

— Возможно.

Мама спросила у Стаса, что он будет есть, он сказал что хотел бы просто чего нибудь по-быстрому перекусить, отец продолжил беседу.

— Как дела на работе?

— Честно говоря, ничего нового, скучновато.

— Ко всему привыкаешь. Когда смиряешься с течением времени, оно начинает идти более быстро. Попроси у сестры книгу почитать, у неё в комнате уже целая библиотека собралась.

— Я не особо любитель читать, радует, что на работе что можно поспать и никто тебя не трогает.

Мама с отцом засмеялись.

— А мог бы использовать это время с пользой.

— А разве сон — это не полезно?

— Полезно, только когда в меру.

Мама поставила перед Стасом горячий чай с бутербродами. Повернувшись лицом к плите, она сказала:

— Что-то ты плохо ешь в последнее время, какой-то ты стал более вдумчивый и необщительный, ты там случайно не влюбился?

По коже Стаса от этой фразы пошло электричество.

— Нет, может быть это от того, что я много сплю на работе.

— Судя по твоим синякам под глазами, ты будто вообще не спишь.

— Разве после того как Витька познакомился с Каролиной он был вдумчивый и необщительный?

— Каждый на это реагирует по-разному, к тому же у них сразу всё было взаимно.

— Значит, ты подозреваешь, что я страдаю от невзаимной любви?

— Чего ты сразу сердишься? Лучше ешь, я просто спрашиваю, ты ведь сам рассказывать ничего не хочешь.

— Было бы что, я бы рассказал.

— Верю, ешь.

Стас принялся есть горячие бутерброды с сыром и колбасой, и это было невероятно вкусно.

— Что ты сделала со всей рыбой, что мы привезли?

— Что я только с ней не делала, но половину пришлось заморозить.

— Вика сказала, что рыба ей не очень нравиться.

— Ей сейчас ничего не нравиться, в детстве она была проще.

— Согласен.

Поблагодарив мать за вкусный завтрак, Стас удалился с комнату, чтобы нырнуть в одиночество.

Стрелки на часах застыли и время перестало идти, скука давила тисками, он хотел, чтобы этот день побыстрее закончился. Его мысли опустели, а на душе снова скопилась тоска и тревога. Глядя в потолок, он пытался вспомнить самые яркие моменты своей жизни, те моменты, ради которых хотелось бы продолжать существовать, но застывший мозг не мог выдавить из себя ни единственной мысли. Серые квадратные дома давили на голову, а их окна напоминали пустые глазницы трупов. Где-то за стеклом оконной рамы рычали двигатели автомобилей, но всё это уже не имело никакого значения. Тело Стаса погрузилось в медитативное состояние и со стороны напоминало живого мертвеца, бледного и холодного.

Все мысли крутились лишь об одном. «Значение имеет лишь истина». Он не мог перестать думать о сервере Б66, который находился на первом уровне, он уже не мог перестать думать о ведьме. Перед его глазами картинками всплывали круги действительности, а мозг погружался в состояние сингулярности.

Завтрак сменил обед, а обед ужин. На улице стало темнеть, вот только спустя время его мысли становились всё навязчивее, думать о чем-то другом перестало быть возможным.

За окнами, где всегда пели птицы, был абсолютный мрак, а может быть это потому, что человек имеет свойство видеть лишь то, что ему хочется, и трактовать уведенное так, как ему выгодно.

Стас снова укутался в одеяло и стал дожидаться утра. Ему мерещилось, что луч света, который сможет развеять весь мрак за окнами его квартиры, это новая встреча с ведьмой.

Проснувшись и взглянув на время, тоску на душе Стаса сменила интрига. Он ещё никогда не подключался к одному и тому же серверу дважды, но вчера он принял твёрдое решение сделать это. До новой встречи с ведьмой осталось всего пару часов, и это его радовало.

В квартиле все спали, ранее утро было холодным и злым, Стас умылся, позавтракал, забрал наготовленную мамой еду в рюкзак и, сев в одиночестве на кухне, вздохнул. На пару минут он задумался о том, что занимается какой-то глупостью и полностью потерял интерес к реальности, но мысль о том, что уже скоро он снова увидеться с ведьмой, рассеяла его сомнения.

Стас натянул на себя обувь, накинул курточку и, захлопнув за собою входную дверь, выскочил на улицу. Прохожие с грустными глазами нехотя шли, чтобы посетить свои рабочие места, и только он с сияющим взглядом и улыбкой, освещающей серое утро, будто рубин, найденный в грязи, шагал к «Тюльпановому саду» навстречу новым знаниям и приключениям.

Когда этот город только начинал строиться, люди тут были другими. Они мечтали о том городе, в котором их детям не прийдётся выживать и тяжело работать, чтобы прокормить свои семьи, но прошло время, и их потомков стала душить скука.

Он вышел в городской парк и увидел «Тюльпанов сад» так, будто это было впервые. Сердце Стаса забилось сильнее, он был уже практически у своей цели.

В этот раз Михалыч не ждал его у двери и Стас подумал, что видимо сегодня он пришёл на работу раньше времени. Он громко постучал в входную дверь в надежде, что Михалыч его услышит, и стал дожидаться, пока он спуститься вниз. Но реакции за этим никакой не последовало, стука шагов на лестнице не было слышно.

Стас прижался спиной к двери и постучал в неё пяткой, сильно, но аккуратно, чтобы не повредить ногу. Он приложил ухо к двери и услышал шаги, двери открыл сонный Михалыч, который тут же потянулся в карман за сигаретами:

— Ты чего так тарабанишь, я как услышал, чуть со стула не упал.

— Так чтобы разбудить же, вверху оно уже практически не слышно.

— Я пока что ещё всё слышу.

Михалыч закурил.

— Тогда извините.

— Видел вчера дядю Женю на рынке, сказал, что простудился с вами на рыбалке.

— Да, я слышал это от отца.

— Вроде было не прохладно на днях.

— Я сказал так же.

— Я вот тоже всё мечтаю выбраться, а вообще мечтаю иметь собственный дом возле озера, только не у моря. Зимой невозможно тут, ещё и эти чайки дикие, хватают всё, что видят.

— Дом у моря стоит дороже, это неплохое вложение финансов, плюс его можно сдавать туристам.

— Ага, была у меня одна знакомая, которая так же дом сдавала. Так она сдала на вид порядочным людям, с ребёнком были, то они там всё разломали, а сами в бега. В итоге больше потеряла, чем заработала.

— И чем эта история закончилась?

— В смысле?

— Ну этих людей? Разве она не обратилась в полицию?

— Обратилась бы, вот только дом она свой сдавала нелегально.

— Понимаю, а почему бы это не сделать легально?

— Тогда не было бы с этого дела никакой прибыли.

Стас хотел намекнуть Михалычу, что пора сдавать смену и идти домой, а ему приниматься за работу, но не знал, как это правильно сделать, тот был слишком разговорчив.

— Разве Вы сегодня не спешите?

— Честно говоря, спешу, но и идти никуда не хочется. Как подумаешь о том, сколько дел, только вот на работе от них отдыхаю, сегодня хоть и две смены отработал бы.

— Почему бы не взять перерыв?

— А кто сделает все эти дела, если не я?

— Перерыв это не означает, что нужно забросить дела. Это, скорее, отложить их до того момента, пока не захочется заняться ими заново.

— Не знаю, Стас, боюсь что мне понравится отдыхать, хотя, возможно, ты прав. Ладно, пойду я, было приятно с тобой поболтать.

— Мне тоже.

Они пожали друг другу руки и Михалыч ушёл. Стас закрыл двери «Тюльпанового сада» изнутри и стал бегом подниматься по лестнице на первый уровень, там он схватил сервер «Б66» и побежал к платформе.

Время познать все сереты этой необъятной вселенной.

Таймер. Тюльпаны. Подключение.