Туман

Туман (во всех газетах это слово писалось с большой буквы, как имя собственное, словно живое существо) опустился на Землю два года назад такой плотной стеной, что, вытянув вперёд руку, не получалось увидеть собственных пальцев. В одно утро весь мир, независимо от климата стран, ослеп. Сначала синоптики предсказывали рассеивание Тумана в скором времени, но по прошествии недели вся планета забеспокоилась. Ничем не удавалось развеять Туман, ничем прогнать. Солнечные лучи не достигали земли, а солнце лишь еле видимым тусклым диском показывалось взору жителям земного шара. Планета замерла, будучи не готовой к существованию вслепую, и впустила кусачий холод в некогда довольный жизнью мир. Через несколько месяцев, еле справившись с паникой и разыгравшейся преступностью, власти всех стран засели обсуждать невиданную напасть, и это длилось уже второй год, не принося никаких полезных решений. Учёные разводили руками, не представляя откуда туман появился и что его вызвало. Придумывая новые подходы и теории, они не продвинулись даже на миллиметр в раскрытии тайны Тумана.
Голодное время, когда с полок сметалось всё хапугами, чтобы потом перепродать втридорога, когда тем, кому повезло, удалось накупить километры туалетной бумаги и кое-какие запасы, а другим не досталось ничего, — голодные полгода сменила пора высоких цен на продукты, выращенных в световых теплицах с добавлением пестицидов, гербицидов и прочего, чтобы хоть что-то выросло и наполнило желудок населения. Еда, сдобренная хорошей порцией химии, не имела прежнего вкуса, и даже такая многим оставалась не по зубам из-за стоимости. Люди умирали, проклиная власти за бесплатные 100 грамм хлеба в день и три картошины. Некоторые отправлялись охотиться в лесах на изголодавшегося зверя, но зачастую они сами становились добычей тех, на чью жизнь позарились. Встречать в городах волчьи стаи и другое зверьё доводилось теперь многим, но обмануть обоняние хищников удавалось единицам. Мир покорялся Туману, мечтая почувствовать кожей тепло хотя бы слабого солнечного лучика, что не удавалось даже лётчикам, которые стремились поднять свои самолёты как можно выше. Всемирная напасть окутала Землю, не оставив ни кусочка голубого неба. Все понимали, что, если Туман не растает в ближайшее время, мало кто на планете сможет выжить.
Зоя вышла из подъезда и остановилась на первой ступеньке обшарпанной лестницы, чтобы направить безрадостный взор в небо в надежде увидеть хотя бы крохотный просвет сквозь Туман. Но темнеющее вечернее небо осталось далеко за пределами её жаждущего взора. Мечта о голубом небе или о ночном звёздном оставалась несбыточной уже так долго, что Зоя не сомневалась, скоро среди людей будут ходить легенды о прошлом мире. Вдыхаемый ею воздух превращался в углекислый пар при выдохе, так что было прохладно для прогулки, тем более что остатки света недавно доела тьма. Зато приятное безветрие и тишина, словно на Землю проникла космическая невесомость, успокаивали, ибо такая погода помогала слышать любые опасные звуки. Зоя не входила в разряд смелых или безрассудных девушек, а, наоборот, отличалась рассудительностью и осторожностью, поэтому подмечала всё опасное и даже просчитывала на несколько шагов вперёд, что не раз спасало, особенно в наступившие тёмные времена. Темнело заметно быстро, но это не пугало девушку. Уже два года ей и кому бы то ни было на планете приходилось привыкать передвигаться на ощупь вне квартиры, так что погрузиться в ночную тьму было не страшнее, чем идти на работу. Привычно посмотрев на мигавший азбукой Морзе фонарь на стене дома, она уверенной поступью сбежала вниз по лестнице и повернула налево. Оглядевшись назад, она продолжала видеть отчётливо сильный мигающий свет маяка только на расстоянии нескольких шагов, а потом с каждым новым шагом фонарь заметно тускнел, и на пятом шагу погас окончательно. Он оставался единственным ориентиром для нахождения нужного адреса. Такие фонари-маяки установили на каждом доме. Теперь, удалившись от родного дома, Зоя рисковала наткнуться на что угодно и свалиться куда угодно. Хотя путь от дома что влево, что вправо за два года стал ей знаком даже с закрытыми глазами, частично она всё-таки проверяла привычную дорогу тонкой бамбуковой тросточкой.
Так получалось, что ночная прогулка для Зои означала своего рода проверку на прочность нервов и страхов. Испытывать чувство опасности вошло в обиход каждого жителя планеты, но не каждый смог с этим свыкнуться и многие сходили с ума или запирались в домах, поддавшись боязни выйти в Туман. Они тихо умирали от голода и холода лишь бы не бороться каждый день за выживание вне комфортных четырёх стен. Но Зоя как раз-таки обожала находиться снаружи дома, чем внутри, ведь неотапливаемые квартиры превратились в заросшие плесенью коробки. Влажность и сырость царили везде, даже там, где предприимчивые жители смогли установить буржуйки и прочие приспособления для согреву. Казалось, что Туман контролировал тепло как бы упрямо ты не пытался согреться. Невозможно было ничего высушить досуха, полы и стены в домах разбухли, покрываясь грибками. Сырость проникла всюду, и её противный запах приклеился и к одежде, и к мебели, и к коже. Ложиться в постель не хотелось, пока не бросишь в неё грелку, чтобы хоть как-то создать иллюзию теплоты. Но к утру всё тело до костей изнывало от холода и пропитывалось ощущением отсырелости самого себя. Поэтому Зоя чаще гуляла на свой страх и риск, вместо того, чтобы вдыхать затхлый воздух квартиры. К тому же её работа обязывала много ходить. Работа на улице считалась опасной и трудной. Не каждый мог водить машину с электроникой на глазах, которая была похожа на прибор ночного видения и позволяла не только видеть в темноте, но ещё и просвечивала пространство в Тумане, облегчая езду вслепую. Для такого излишества, пусть и жизненно необходимого, требовались огромные средства, которых у девушки не было, да и водительских прав тоже. Сильные фары, специальная трещотка с мигалкой предупреждали прохожих о приближении машин, скорость которых не превышала 20 километров в час, но всё равно случались аварии и наезды чаще, чем раньше. Буквально на ощупь за неимением дорогой электроники, на улицах работали ремонтники, почтальоны, курьеры, дворники, разносчики, продавцы и прочие.
Зоя работала курьером и сталкивалась с сумасшедшими довольно часто, поэтому посещать уроки самообороны и тренажёрный зал стало для неё обязанностью по трудовому договору. Каждый вечер после такой нервной и опасной работы она сидела с матерью у телевизора и жадно слушала новости, которым полагалось утешать жителей и обнадёживать тем, что учёные всего мира не сдаются и пытаются разгадать загадку Тумана, стараясь вернуть жизнь в прежнее русло. Но поверить, что Туман может покинуть планету, уже не получалось даже у самых отъявленных оптимистов, потому что эта напасть укоренилась, проросла во всё пространство планеты, даже внутрь домов, и не подавала даже намёка на слабость или усталость от господства над Землёй. Поэтому ночные вылазки Зои помогали ей почувствовать опасность, выбранную ею, а не долгом или желанием заработать на пропитание и оплату дорогих счетов за электричество. Она сама во время таких прогулок решала за себя, контролировала куда идти и зачем, без отчёта и правил.
Как-то Зоя свалилась в канаву из-за своей поспешности и поранила ногу, но эта неудача её не огорчила, потому что научила больше доверять своему внутреннему чутью, которое кричало не торопиться и проверять, постукивать и проверять много раз новые повороты, и снова простукивать.
Медленным, но уверенным шагом, она дошла до любимой берёзовой рощи. Белые красавицы с чёрными родинками чахли и совсем сникли, потеряв все листья, как и другие деревья. Обнимая их, Зоя уверяла себя, что всё-таки чувствует живительное тепло, которое тлело внутри стволов в надежде разгореться с новой силой при первых же лучах желанного солнца. Отмахиваясь от мрачных мыслей про самообман, она шла между деревьев, и только шуршание сухих листьев под её ногами нарушало неподвижную тишину.
-Скоро снова зима, и пойдёт снег несмотря на туман, и снова проклятые морозы. Раньше о вас вспоминали немногие, а теперь тем более всем наплевать на ваши былые зелёные кудри. Мы вымираем, как динозавры, а дельцы даже теперь гонятся за деньгами, словно это спасение. Проклятый мир и вы вместе с нами прокляты, словно пособники нашей жадности и тупости.
Где-то в глубине души Зоя не сомневалась, что солнце вернётся обязательно, если люди одумаются и перестанут даже в этой напасти находить выгоду для себя. Она верила, что каждый человек должен заглянуть в собственную душу и успокоиться не на эмоциональном уровне, а приземлённо и глубже одновременно – успокоить собственный маленький мирок. Ей представлялось очевидным, что люди перестали чувствовать связь с природой и теперь Туман им напомнил, что даже не осязаемый, бесформенный и, по сути, невидимый вблизи сгусток пустоты мог закончить существование человечества. Получалось, что Туман, глядя правде в глаза, не убивал, а лишь являлся поводом к беснованию жителей планеты, неспособных даже теперь объединиться и накормить, обогреть и спасти друг друга.
Закрыв глаза, Зоя вспоминала эту рощу в тот летний день. Разлитый, словно река в половодье, солнечный свет на траве, тихая полянка среди берёз и пикник с самыми близкими людьми. Именно в тот день стало темно, до дрожи сыро и туманно, да настолько, что Зоя перестала видеть родных и друзей, сидевших рядом. Не придавая особого значения такому непонятному катаклизму средь солнечного дня, какое-то время все продолжали шутить, смеяться и вкушать мамин вкуснейший вишнёвый пирог. Кто-то пытался найти информацию в телефоне. И уже через минут 30 стало ясно, что случилась беда со всей планетой. Слышались крики и стоны, грохот, скрежет и визг. Только несколько человек из их компании решились тогда вернуться домой, и никто их больше не увидел. А остальные, выждав день и ночь, терпеливо вслушиваясь в звуки, дождались того момента, когда более-менее всё стихло. И только тогда, ступая по шагу в минуту, держа перед собой ветки и постукивая ими, вернулись домой. Да, им повезло жить в одном доме, дружить семьями, но слишком скоро один за другим пропали друзья, ушли навсегда некоторые родные. Зоя вспоминала это и вытирала слёзы ладонью, но вдруг опомнилась, понимая, что в этот раз задержалась дольше обычного в роще. Она прислушалась, подчиняясь нехорошему предчувствию. Здесь, на окраине города, всегда было тихо, а теперь, когда все птицы погибли, тишина не умолкала даже днём. Слышалось только собственное дыхание, но в один миг по телу пробежали тысячи мурашек, принудив девушку замереть. Что-то или кто-то приближалось к ней. За полгода ночных вылазок настолько ощутимую близость зла Зоя не испытывала ни разу, хотя бывало всякое. Она остолбенела не в силах пошевелиться и прижалась спиной к стволу берёзы. Даже на работе, часто убегая от уличного врага, она не встречалась с таким, пробиравшим насквозь, ужасом. В благополучные времена многие хором, да и она сама, сказали бы: «С жиру бесилась – вот и напросилась, сидела бы дома», — но в мрачном настоящем, когда спасала от потери рассудка именно победа над страхом, многие промолчали бы, допуская всё же, что подобные тренировочные прогулки, скорее всего, обречены на летальный исход. И теперь Зоя забыла, наконец, про сырую одежду, про холод, про урчание в животе, кожей ощущая приближение того, с чем она так упрямо игралась всё это время. Девушке настолько стало страшно, что она вдавилась в древесный ствол, желая спрятаться. Её дрожь передавалась микроскопическим каплям тумана и ей чудилось, как они отплясывают мудрёный злобный танец, словно те каннибалы перед жуткой трапезой вокруг костра.
«Мама спит сейчас…Ей будет не легко…Боже мой, но лучше так, чем всю дорогу ждать…Ну, покажись, мой пистолет уже наготове, гадина…Ещё есть шанс спастись, если это не банда. Резиновая пуля в лоб и я успею добежать до дома – я не зашла так далеко, мне знакома каждая кочка», — отрывисто рассуждала Зоя, параллельно понося властей за то, что они выдали курьерам пистолеты только с резиновыми пулями.
По лицу пробежал ветерок – невидимый враг встал рядом с ней. Жадно, ощущая сильную пульсацию в висках, в шее и ошалелое биение сердца в груди, Зоя всматривалась и вслушивалась в темень, чтобы различить малейшее движение и начать стрелять. Но сухие листья молчали, как и всё вокруг. Боясь даже дышать, Зоя пыталась неслышно проглотить дыхание, и в этот момент по лицу снова прошёлся ветерок от какого-то движения. Теперь девушка была почти уверена, что убийца неслышно, словно не касаясь земли, встал слева и почему-то ждал её заметной, а не пассивной реакции. Окутавший её Туман словно говорил: «Насыться этим уникальным чувством, как ты и желала. Вот эта грань, которую ты призывала и хотела перешагнуть с помощью бамбуковой тросточки. Посягнула на неизбежное – получай». Зоя с отчаянным криком отбежала от берёзы в сторону и наугад стреляла в темень, одновременно пятясь назад.
Тишина снова улеглась на рощицу. Сознание, напугавшее саму себя, замерло в пустоте. Иссохшее подобие травы приняло, упавшее без чувств тело девушки, до утра.
-Так что губительнее: Туман или моя попытка поставить себя выше всего, даже страха? Попадая в туманную пропасть, человек всасывается в собственную плоть и пожирает изнутри сознание! — вялой походкой идя по тротуару после пробуждения, рассуждала сама с собой Зоя. — Я желала притянуть к себе опасность, чтобы забыть о ней, чтоб уничтожить боязнь неизбежного, а получилось наоборот – испугалась самой возможности встречи с неотвратимым злом. Это ж надо так перепугаться. На месяц вперёд хватит.
Утренний воздух дарил ощущение свободы от одержимости и вдыхался легко и сладко. Зоя представила в вышине яркий солнечный диск и чистое голубое небо, и, конечно, улыбнулась. Но вдруг порыв ветра приблизил к ней реальную опасность, словно убийца был уверен, что сейчас она забыла об осторожности. Мелькнула зловещая тень и не оставила права на выбор…