Театр Книга 1

От автора

Всё, что сейчас прочитаете, происходило в реальности и в наше время. Имена и города были изменены, дабы не открывать настоящие личности наших героев.

P.S. Посвящается моим лучшим друзьям.

 
Пролог
С чего всё начинается?
Есть что-то, что мы не поймём...
Monah (Гребцов И.А.)

Давным-давно, точной даты никто не помнит, источники указывают по-разному, было построено величественное здание. Глубоко под землёй располагались длинные мрачные коридоры со множеством ответвлений. Во время войны туда попала бомба. Постройка сильно пострадала, и подземные этажи засыпало, остались только руины. Спустя много лет строение решили снести и построить летний театр, окружённый парком.
Театр находился в лесу, к нему вела асфальтированная дорожка и каменные ступени, по краям возвышались колоны, на которых были выведены красивые узоры. Когда поднимаешься выше, можно было увидеть взбирающиеся на холм лавочки. Каждый вечер театр был наполнен детским смехом и громкими аплодисментами, яркими воздушными шариками, и, несомненно, талантливыми артистами в ярких костюмах, которым рукоплескали зрители. То и дело сновали продавцы мороженого. Публика была разной. Приходили родители с маленькими детьми, молодые и пожилые люди. Когда начинался спектакль, на сцену с двух сторон лился разноцветный свет, выделяющий декорации, с изображением сказочных дворцов, царских кораблей, гружённых золотом и заморским полотном, морей с белыми барашками на гребне волн, деревьев с пёстрыми листьями и блестящими жар-птицами. После представления театр пустел, но лишь для того, чтобы завтра вновь наполнится светом, смехом, криками восторга и новыми аплодисментами.
Сейчас театр опустел… навсегда. Он почти разрушен, о былых временах теперь ничто не напоминает. Его стены облупились и покрылись нелепыми подростковыми граффити. Наверху главной стены ещё остались красивые розовые узоры в виде витиеватых ромбов. В округлых проёмах двух противоположных стен видны теперь одни лишь обгоревшие балки. У лестниц обвалились пороги, оставив глубокие тёмные дыры. Всё завоевала сырость и темнота. Бывший зрительный зал превратился в лесную чащу, деревья и кустарники покрыли всё пространство и уже невозможно найти остатки былых скамеечек. Ряды колонн почти разрушены, некоторые упали, рассыпав бетонные кольца, как детская пирамидка. На дороге, за годы запустенья выросло дерево, преграждая своими раскидистыми ветвями путь.
Время лечит людей, но не здания, оно рушит их, стирая саму память. Через несколько лет театра совсем не станет, он рассыплется в камни и пыль. Лес возьмёт его под свою опеку, покрыв всё непроходимой чащей. Люди перестанут в него ходить и никогда не узнают его трагедий и радостей, успехов и неудач. Он молчалив, как задумчивый старик, хранящий тайну своей молодости.
И вот среди обезличенной толпы в том парке появилась рыжеволосая девчушка, которая крепко сжимала руку бабушки. Подойдя к пустой лавке почти в конце аллеи, они присели. Доев мороженое, девочка побежала рисовать мелками на асфальте.
Вскоре ей это надоело. Спрятавшись за дерево, баловница услышала шелест. Обернувшись, она увидела вдалеке старое здание. Оттуда звучал уже голос, он манил и звал её по имени. Девочка поднималась по ступенькам и вот перед ней жёлто-розовая стена с облупившейся побелкой, опять ступеньки, но уже мелкие. Они привели малышку на большую площадку, но там никого не было. На солнышко налетела туча, стало пасмурно и прохладно. В центре сцены появился размытый тёмный силуэт. Он приблизился, коснулся головы девочки и произнёс: «Ещё рано!». Рыжевласка испуганно зажмурилась, но услышав, что её зовёт бабушка, открыла глаза. Она стояла на том же месте где пряталась.
 
Глава 1
Судьба играет человеком,
Она изменчива всегда,
То вознесёт его высоко,
То бросит в бездну без стыда.
Народная песня «Шумел, горел пожар московский» переработка баллады Н. Соколова «Он» (Кипел, горел пожар московский…)

Утро началось со спора между мной и родителями. Был праздник – «День города», и мне хотелось встретиться с друзьями. Мы с ними договаривались пойти в город, посмотреть салют. Брат успел уехать на шашлыки, поэтому все возмущения матери выслушивал я. Но, в конце концов, мне удалось сбежать из дома. Во дворе уже ждал Димка, который не сразу признался, что его вообще не хотели отпускать. Он был на пару лет младше меня, но считал себя совсем взрослым. Покрутившись на районе и выяснив, что Влад не пойдёт, отправились в центр. Идя по очередной улочке, столкнулись с двумя девчонками. Обе невысокого роста, с тёмными волосами, как я потом узнал, Ирина, а рыжеволосая — Елена. Это были одноклассницы Димы. После долгих уговоров с нашей стороны, девушки согласились с нами пройтись, но вскоре одна из них извинилась и собралась домой. Разговоры, просьбы и все попытки её остановить, ни к чему не привели. Ира ушла, Лена долго колебалась, ей явно не хотелось возвращаться, но и гулять без подруги тоже. Дима что-то шепнул ей на ухо, и она согласилась пойти с нами. И вот мы уже бродили по центру города, смотрели концерты. С ней было так легко общаться, и она все больше мне нравилась.
Становилось темно, и мы, выйдя на набережную, выбрали место, откуда лучше будет видно салют. От водохранилища шла прохлада, и было видно, что девушка начала зябко поводить плечами. Димка был одет в футболку и спортивные штаны, а вот у, меня сверху была накинута джинсовая рубашка в правом кармане, которой лежал паспорт. Поколебавшись, я всё же дал Лене джинсовку. Толпа собралась в ожидании, и немного стеснила нас к воде. Фейерверк был ярким, после каждого залпа становилось светло как днём, освещая город переливающимися искрами. Но наступило время идти домой. Неторопливо прогуливаясь, шли провожать девушку. Очутившись возле подъезда, мы ещё долго не расходились. Вскоре Дима почувствовал себя лишним, что стало ясно и нам. Он не выдержал и почти силой увёл меня.
Долго я вспоминал Лену, и ругал себя за стеснительность, ведь когда я аккуратно снимал с плеч девушки свою рубашку, то мог её поцеловать. Память у меня плохая, и водоворот будних дней закружил, постепенно всё забылось. Учёба, подготовка к выпускным экзаменам, как трясина затянули, пролетел почти год.
Мой одноклассник Влад пригласил отметить выпускной в компании ребят с его двора. Не могу сказать, что все мне нравились. Но я периодически с ними гулял, и даже привык к их обществу. Собирались они в беседке старого детского сада рядом с двенадцатиэтажным домом.
Прошли вступительные экзамены в колледж, и я уже шёл к ребятам, чтобы похвастаться, как передо мной остановилась девчонка. Поздоровавшись, она начала беседу, но заметив моё удивление, смутилась. Что-то в ней было отдалённо знакомо — рыжие волосы, курносый нос, веснушки. Догадавшись, что мне трудно её вспомнить, она представилась и рассказала где и при каких обстоятельствах мы познакомились. Это не очень помогло, но обижать милую девушку не хотелось. Попрощавшись, разошлись каждый по своим делам. В задумчивости и в воспоминаниях провёл оставшееся время, даже не замечал поздравления друзей.
После оформления всех необходимых документов для зачисления у меня, наконец, появилось много свободного времени. Я днями напролёт просиживал за компьютером, и иногда выбирался на улицу. Почти пол лета пролетело и становилось всё жарче и идти куда-то не хотелось.
Сегодня до обеда лил дождь, а после небо просветлело, стало свежо. Я давно уже некуда не выходил и практически ни с кем не общался. Помимо затворнического образа жизни у меня была ещё одна весомая отрицательная черта — постоянно опаздывать.
Капитально задержавшись, подходил к беседке. Там уже были все и, что-то бурно обсуждали. Среди знакомых ребят, сидела та сама девушка, образ которой я ещё не успел забыть. Теперь мы виделись почти каждый день, общались. Она принимала мои робкие ухаживания. Спустя некоторое время начал замечать, что мне без неё плохо, но выразить свои чувства не мог. Хотя наша компания практически не вмешивалась, всё рано стала напрягать. Наконец заметив, что на Лену обращают внимание другие парни, собрал всю свою храбрость и предложил ей встречаться, на удивление девушка не отказала. Начался период романтических проявлений и встреч, к которым я не привык, что постепенно разрушало отношения между нами. Мне опять больше нравилось сидеть дома, чем гулять. Всё же не понятно, почему Лена продолжала поддерживать общение со мной.
Когда я в очередной раз задержался к ней на встречу, где-то на полчаса, она не выдержала и пришла сама ко мне домой. Познакомившись с моими родителями, братом и с племянниками, девушка стала желанным и почти постоянным гостем. Видя, как она, с большим удовольствием нянчиться с близнецами, частенько ловил себя на мысли, что немного ревную. Всё же Ленка была очень упорной, и всеми правдами и неправдами ей удавалось вытащить меня на улицу, попутно ругаясь:
«- Ты прям, как монах-затворник! Разве так можно?!»
Я не придавал значения её словам, до тех пор, пока не заметил, что в одной из компьютерных игр мой герой носит имя – Monah. С этого времени у меня появилось прозвище, которое устраивало по всем параметрам.
Чаще всего мы гуляли вдвоём, но иногда приходили в беседку, а когда было холодно, вся компания размещалась на техническом этаже двенадцатиэтажки.
Почему мы пошли туда не помню, наверное, решили посмотреть на засыпающий район с высоты. Лена взяла меня за руку, пальцы у неё всегда были холодными, но мне всё равно захотелось их согреть. Я не был романтиком и не умел правильно демонстрировать свои чувства, но стоя там, рядом с ней, всё на миг изменилось. Волосы девушки трепал ветер, и она задрожала. Не задумываясь, расстегнул свою безразмерную ветровку, нежно обнял за плечи и укутал её. Лена смотрела на меня, серо-голубые глаза были глубокими, они выражали нежность и благодарность. Выдохнув и собрав всю смелость, как перед прыжком в воду, чуть склонился и поцеловал её.
Лето бежало к концу, а жара выжигала на улицах всё живое. События, произошедшие на тринадцатом этаже, немного оживили наши отношения. Мы опять проводили время вдвоём, но прогулки по району уже наскучили. Поэтому недолго споря, отправились в старый парк, находящийся в лесу.
Гуляя по тропинке, почти дошли до аллеи с лавочками. Лена замерла, глаза её загорелись таким огнём, что я даже растерялся.
— Пошли...- она потянула меня за руку.
— Куда?
Передо мной открылась картина запустения. Само здание было наверху, к нему вели ступеньки, если их уже можно было так назвать. Поднялись вверх, нас встретила желтовато-розовая стена, в ней уже изрядно не хватало кирпичной кладки. Фонарные столбы поржавели и уже никогда бы не загорелись.
Подойдя ближе, я заметил, что окна были очень маленькие и у самой земли, но стёкол и ставней не было. Лена вцепилась в мою руку и тянула за собой. С боку были мелкие порожки, заваленные обломками кирпичей, штукатуркой и всяким мусором, к тому же из стены в дверном проёме торчала арматура. Напрыгавшись сполна по всем развалинам, мы вышли на ровную площадку, как оказалось — это была сцена. С неё нам открылся зрительский зал. Единственным напоминанием, от которого остались бетонные остовы лавочек, деревянный настил которых сгнил уже много лет назад. Деревья начали захватывать зал, прорастая на каждом свободном клочке земли. Само здание театра, так же не осталось без внимания природы, кое-где росли маленькие клёны, и стелился мох. Пока я бродил, оглядывался, Ленка стояла как вкопанная, только глаза обеспокоенно кого-то высматривали. Не найдя никого она вздохнула и поглядела на меня. В долю секунды по моему телу пробежал озноб, руки моей спутницы были в мурашках. Я подошёл к ней и обнял, закутывая её в свою ветровку. Листья на деревьях зашелестели, но ветра не было. Мне тогда казалось, что нас закрывает стена. Девушка испуганно прижалась ко мне и зашептала:
— Уйдём отсюда…
Посмотрев на неё, так захотелось утешить, успокоить, и тут я увидел как её волосы, завязанные в хвостик, отливают рыжим и произнёс:
— Лисёнок, что ты? Ветра испугалась?
Молчание затягивалось. Тишина начинала бить по ушам. Нам начало становиться не по себе, и мы решили уйти. А когда стояли около подъезда, она всё рассказала. Что была в этом парке с бабушкой, как забрела в Театр на зов неизвестного и о том, что никто ей не поверил. Если честно мне тоже верилось с трудом, но заглянув ей в глаза, понял, что это не обман и не шутка. В этот вечер отправились по домам, даже толком не простившись. Мы стали чаще гулять в парке, подолгу сидеть на сцене. Больше там ничего не беспокоило, а даже наоборот было очень хорошо и спокойно.
Время не стоит на месте, что-то уходит, а что-то приходит. Вот и в моей жизни случились перемены. Отношения с Леной становились всё прохладней, а начавшаяся учёба в колледже только это усугубила. Вскоре мы расстались, но отпустить её до конца так и не смог, всеми способами пытаясь сохранить дружбу, в надежде, что всё изменится в лучшую сторону.
Новый распорядок дня, предметы, коллектив ещё сильней выбили меня из колеи. Деваться было некуда и пришлось как-то общаться, для начала с соседом по парте. Сперва, понемногу, а потом оказалось, что он очень интересный человек. Звали его Алексеем. Высокий, спортивный, темноволосый парень. И вот мы с ним нашли общий язык. Когда меня назначали старостой группы, а его заместителем, наше общение стало ещё более частым. В силу всех сложившихся обстоятельств – сдружились. Помогали и прикрывали друг друга. В актив колледжа записались одни из первых, если быть до конца честным нас туда отправила Наташа, так вся группа называла за глаза молодую преподавательницу по математике. Просто она была руководителем самодеятельности и нам с ней очень повезло. После пар у нас были тренинги для выступлений, ставилась речь, давались некоторые сценические навыки и много ещё интересного. Только вот времени свободного почти не было, и я неделями не виделся с Леной. У неё тоже были свои заботы, она уже начала готовиться к поступлению на журналистику в колледж при университете. Постоянно находилась в напряжении, я понимал и старался не обращать внимания, на её вымотанное и взвинченное состояние.
К ежедневным занятиям добавились репетиции, и чем меньше мы встречались с Ленкой, тем крепче становилась наша дружба с Лёхой. Он стал частым гостем, родители, брат и племянники к нему, очень хорошо относились.
Дни, недели неслись с бешеной скоростью. Началась подготовка к нашему первому концерту — «Осенний бал». Собирались активистами почти каждый день, придумывая номера, сценки, песни и конкурсы. На отработанный и подогнанный сценарий
ушло две недели упорного труда. Дальше каждый участник прогонял до автоматизма свою часть. Мы и две девчонки-бухгалтера, Вика и Оля, стали ведущими. Близилась общая репетиция, все были в сборе, кроме одной из ведущих. Потом выяснилось, что девушка попала в больницу и не скоро придёт. Замена нашлась, её звали Мария. Пришлось лишний раз задерживаться. Маша очень симпатичная, высокая, стройная, с косой до пояса. Внешность модельная, и как оказалось характер тоже. Но общее дело, как правило, сближает. Праздник прошёл успешно, мы продолжали общение с новой знакомой. Лёшка мне признался, что она ему нравится, но дальше знакомства не заходило. Пока все вопросы о моих симпатиях, я оставлял без ответов.
Учёба так же не давала времени расслабиться. Оформляя доклад, мой друг задержался, и остался с ночёвкой. Мы долго болтали, он рассказал про девочку, которая жила по соседству и очень ему нравилась, а я всё же проболтался про Лену. После этого разговора, решил их познакомить, но по закону подлости никак не получалось.
В суете и в круговерти жизни мы доучились до зимы. В привычном составе ведущих: я, Лёха, Маша и Вика, провели новогодний концерт, и отправились сдавать первую в жизни сессию. На удивление всё оказалось не так страшно, хотя впоследствии несколько человек из нашей группы были отчислены. Окрылённые успехом, пригласили отметить новый год Лену и Машу, но обе девушки отказались.
Алёшка жил с бабушкой, а я соответственно с родителями, братом и близнецами, в общем, нам обоим хотелось оторваться. В небольшой компании мы встретили новый год и проводили старый.
В каникулы мне удалось познакомить друзей. Они отнеслись очень холодно и даже настороженно друг к другу. Но деваться им было некуда, поэтому если получалось, то гуляли втроём. Со временем они притёрлись, и хоть их взгляды на мир были противоположными, все же иногда находили общие темы.
Лёшка продолжал проявлять внимание к Маше, но всё было бессмысленно, особенно с учётом того, что общались мы с ней только на активе. Он не замечал, как на него заглядываются другие девчонки, а она не воспринимала его. Репетиции, концерты к праздникам, конференции стали поглощать время, отведённое на учёбу. Нас отпрашивали с лекций, иногда вместо контрольных, давали доклады. В общем, всё было не плохо, и как только пришло тепло, мы отправились в Театр. Теперь Лёша узнал о нашем месте. К рассказу девушки, о событиях, произошедших с ней здесь, он отнёсся весьма скептично, оно и понятно, кто мог в такое поверить.
Нас опять закрутило водоворотом событий, и мы очень долго не виделись. У нас началась зачётная неделя, а следом сессия. Лена ушла с головой в подготовку и сдачу выпускных, вступительных экзаменов. И наконец, когда мы уже второй день бездельничали, раздался телефонный звонок. Радостный девичий голос оповестил нас о том, что у неё всё получилось.
Как обычно, мы втроём сидели на сцене. Несмотря на замечательные новости, эти двое поругались. Вдруг ветер донёс до нас запах гари. Испугавшись, что может быть пожар, мы решили проверить. Спустившись по ступенькам, ведущим к длинному коридору, я ничего не заметил. Лёха решил залезть наверх по разрушенному строению, окружающему сцену вокруг. Он карабкался по перекрытиям из досок, которые давно прогнили, к тому же они были обгорелыми. Лена от испуга начала кричать на него. Она ругалась, просила, а потом уже и требовала, чтобы он оттуда слез. Алёшка только издевался над ней, подливал масла в огонь. Но всё, же вскоре спустился. Взаимные упрёки переросли в ссору. Накал страстей становился всё сильнее, они уже начинали переходить на личности, мне пришлось вмешаться. Друзья сидели, молча, дуясь друг на друга, а время шло к полуночи. Вышедшая луна начинала освещать тонкими лучами света развалины театра, завораживая и придавая месту таинственность. Уже собрались уходить, но тут послышались шорохи, голоса из подвала.
— Что это? — прислушиваясь, спросила Ленка.
— Наверное, местные бомжики заблудились. — отмахнулся Лёха.
Страх сковал меня, но любопытство победило, и я предложил:
— Давайте сделаем факел и сходим, посмотрим.
Мои спутники кивнули и начали готовиться, нашли палки, намотали на них мусор: пакеты, тряпки. Когда три факела были готовы, направились к коридору. Мы частенько бродили по нему при свете дня. Маленькие окошки под потолком, хоть и мало, но всё, же давали свет. Несколько ближайших комнатушек вели в лабиринты комнат и переходов. Завернув в один из проходов, всё дальше отдалялись от коридора, продвигаясь вглубь, идя на еле слышный шум. С каждой комнатной, звук становился всё громче. В самой дальней каморке находился кто-то, кто звал нас. Когда уже порядком испуганные мы вошли туда, кроме тряпок там ничего не оказалось. Я решил немного осмотреться, но тут, в помещении, в котором не было окон и находившееся глубоко под землёй и далеко от входа, подул ветер и потушил факелы. Оказавшись в полной темноте под бешеное биение сердец, мы лазили по карманам в попытках достать телефоны, ничего не удавалось. Паника начала овладевать нами, но тут в проходе забрезжил тусклый свет, кто-то приближался к нам. Во рту пересохло, в висках колотило. В дверях появился странный силуэт. Он приблизился к нам и коснулся каждого. Я зажмурился и услышал голос, он просил меня о помощи, сердце почему-то билось уже спокойно. Продолжая держать Лену за руку, открыл глаза. В моей левой руке горел факел. Я посмотрел на своих спутников, они тоже были в шоке. Решив побыстрее покинуть подвал, мы направились к выходу. Благополучно очутившись на улице, смогли вдохнуть свежий воздух. Было совсем уже темно. На небе светила луна, окружённая звёздами. Испуг и удивление не хотели покидать нас.
Возвращаясь, домой по тёмным тропинкам парка, не заметили, как вышли на широкую дорогу, на которой стояла пьяная, явно не мирная, компания молодых людей. Не сговариваясь, пошли в обход. Нас обступили, увидев, что с нами девушка ребята заулыбались, начали перемигиваться, переговариваться. Я и Лёшка попытались закрыть собой Лену, но разгорячённые парни были со всех сторон. Мы стали спина к спине. Каждый из нас понимал, что это плохо закончится.
От первого выпада, я чудом увернулся, краем глаза заметил, что моего друга тоже атаковали. Удар, резкая боль, падение на землю, двое направились ко мне, но меня больше беспокоило, что несколько человек пытаются скрутить нашу спутницу. Она сопротивлялась, как могла, одному из нападающих разбила нос. Он, грязно матерясь, залома ей руки и прижал так, чтобы не вырвалась. Второй парень в это время подошёл к ней и, ухмыляясь, как гиена, расстегнул мастерку на девушке. Мне казалось, что время затормозилось. Громкий крик, невнятные ругательства и тот паразит, который намеревался полапать бедняжку, осел на землю. Видимо она врезала коленом в пах этому хаму. Нападающие отвлеклись. Ушибленный встал и с такой злобой с размаху приложил драчунью по лицу, что та обмякла в руках мучителей. Мой разум помутнел от бессилия и злобы. Но этому гаду было мало. Он достал из кармана нож, и направился к, пришедший в себя, Ленке. Не знаю, какие мысли, и чувства переполняли меня. Я протянул руку и закричал. В этот момент нож мучителя рванул с бешеной скоростью и даже порезал ему руку. Все остолбенели, а парни, которые били Лёшку, задёргались, как будто их кто-то тряс. Что-то, прокричав негодяи убежали, а мои друзья повалились наземь.
Хорошо, что это была ночь с пятницы на субботу, впереди были выходные, чтобы подлечить раны. Как мы добрались до дома, не помню. Более, или менее пришёл в себя, когда сидел на кухне. Ленины родители уехали на дачу, и можно было спокойно поговорить. Всё тело болело. Девушка возилась в аптечке. Взглянул на неё: глаза полные слёз, разбитая опухшая губа и рана ещё кровоточила. Найдя нужные лекарства, она принялась обрабатывать мою разбитую бровь. Йодовая сетка покрывала мои руки и часть туловища, такая же печальная картина была у моего боевого товарища. У него ещё вдобавок ссадина от скулы до челюсти и отломился кусок верхнего левого клыка. В общем, погуляли на славу. Хотя больше беспокоило, не наши увечья, а как закончился неравный бой. Ленка, морщась от боли, прижигала рану, я не смог на это смотреть и ушёл в зал. Лёг на один из матрасов, разложенных на полу. Усталость и боль уступали место сну и перед тем, как закрыть глаза и отключиться, я услышал, как мои друзья шептались на кухне.
Утро оказалось болезненным, но приятным. На столе в тарелке дымился омлет и чашка чая, горячего и ароматного. Мои друзья как-то непривычно мирно суетились на кухне, мне показалось это странным.
— Что произошло? — спросил я.
Лена вздохнув, включила радио, там шли местные новости. Дикторша строгим голосом произнесла:
«В ночь с пятницы на субботу, в районе парка было совершено ужасное нападение на группу молодых людей. Четверо из них были госпитализированы в критическом состоянии. Как сообщают официальные источники, один из пострадавших поступил с ножевым ранением, нож был найден на месте преступления. Остальные попали в реанимацию, после поражения электрическим током, предположительно такие повреждения им были нанесены нестандартным электрошокером. Врачи уверяют, что потерпевшие уже идут на поправку. Милиция завела уголовное дело по факту нападения, детали не разглашаются. Мы будем следить за состоянием здоровья молодых людей и за расследованием этого запутанного дела».
Девушка выключила звук. Мы потупили взгляды. Молчание затягивалось. Лёша начал первым:
— Я не знаю, что и как там произошло, но эти сволочи в больнице, а в парке наши следы.
— Это точно. Вообще мне интересен один момент. Если им так плохо, то, как они смогли резво сбежать? — спросила Лена.
— Вполне объяснимо — шок…
— Только это, вас беспокоит?- не выдержав, взорвался я. — В больнице оказались четверо парней, которые невесть, что могли с нами сделать. Как это так получилось?
Во мне бурлило столько эмоций, махнул рукой. Кружка, повинуясь невидимой силе, поднялась со стола, пролетела почти метр и с грохотом рухнула вниз, разбившись о пол. Мои друзья испуганно и удивлённо смотрели на меня. Немой вопрос застыл в воздухе. Девушка взяла спичечный коробок и положила передо мной. Как не пытался, не кряхтел, не пыхтел, всё оставалось без изменений. Лёшка посмотрел на осколки кружки на полу. Подойдя ко мне, прошептал:
— Вспомни, как вчера тот нелюдь ударил Ленку.
Спичечный коробок взлетел и врезался в стену, раскидывая спички в разные стороны.
— Обалдеть! Круто! — выдохнули мы все трое.
Но тут, резко заболела голова, я даже согнулся сидя на стуле, закрыв руками лицо. Из носа потекла кровь. Удивление и восторг моих друзей сменился беспокойством. Леночка принесла из ванной полотенце, намочила холодной водой и дала его мне. Вскоре всё нормализовалось.
— Я вот думаю, если нож вырвал Ваня, то кто вырубил этих троих? Их ударило током, но проводов там нет...- Ленка переводила взгляд, то на меня, то на Алёшку.
Мы пожали плечами, ответов не было. Весь оставшийся день проходил в бессмысленной суете. Слушали новости, пытались поговорить, выяснить всё ли нормально со мной, может и с ними тоже что-то не так. В общем, и вечер не принёс ничего хорошего, кроме тяжких размышлений. После ужина постелились и легли спать.
Я проснулся от шума воды. Приоткрыл глаза и встал, в полудрёме с матраса. Пройдя по коридору, увидел тусклый свет из ванной. На автомате раскрыл дверь. Испуганный девичий вздох резко меня разбудил. Простоял минуту в ступоре, извинился и ушёл в зал. Вскоре Лена вышла из ванны, тихо, как тень, проскользнула мимо и легла в кровать. Ещё очень долго не мог уснуть и даже во сне, под утро меня преследовали воспоминания о растрёпанной, прикрытой полотенцем, мокрой девушке. Только вот когда она смотрела на меня, я услышал, откуда-то извне, её и Лёхин голоса, они опять ругались. С каждой секундой их ссора становилась всё отчётливей и громче. Нехотя я открыл глаза и понял, что скандал в самом разгаре. Из обрывков фраз стало ясно, что нашей подруге ночью плохо спалось, и снились разные очень странные сны, связанные с недавними событиями. Когда мне удалось поднять себя с матраса, тело ужасно болело, и, пройдя на кухню, потерял дар речи. Мои друзья стояли друг напротив друга и с такой злобой высказывались, что даже стало не по себе. На меня они не обратили внимание. Но я всё, же решил вмешаться:
— Что случилось?
— Ничего! — выпалили они.
— Просто кто-то не хочет меня слушать! — с пылом и обидой сказала Лена.
— Как можно в этот бред поверить!
— Объясните в чём здесь дело?
— Когда мы вчера легли спать, я на удивление быстро уснула. Мне приснилось, что мы в театре. К нам начали подходить люди, что-то с ними было не то. Они просили нас о помощи. Потом из толпы вышла девушка и сказала, что нас выбрали мёртвые, и мы их должны спасти. Ощущения были очень неприятными, и вскоре переросли в страх. От ужаса я проснулась. Поэтому ты меня в ванной и застал.
— Даже так?! — съязвил Лёха.
— Что ты себе позволяешь! – закричала, от смущения, Ленка.
— И что я такого сказал?! Вообще бред всё это!
— Ты не веришь мне, считаешь, меня непонятно кем. Знаешь что?! Иди ты…
— Куда?
— Куда подальше!
Заряд белой змейкой сполз с руки нашего друга и с тихим треском коснулся Лены. Скандалистка ойкнула, закатила глаза. Забыв обо всём, мы кинулись ей на помощь. Еле успели поймать до того как она упадёт на пол. Удивительно насколько быстро отреагировали. Девушка открыла глаза после того, как Лёша протёр ей лицо холодным, мокрым полотенцем. Что-то изменилось. Взгляд её был наполнен уверенностью, а в голосе звучала сталь:
— Нам пора учиться!
Спрашивать, с чего, зачем и почему не хотелось, к тому же мы оба ей поверили. Ленка встала и продолжила:
— В театре тренироваться нельзя, нужно искать место, но перед этим надо выяснить, что произошло с теми людьми, которых я видела во сне.
Вот так с необычных выходных началась наша новая, интересная и опасная жизнь.

Глава 2
Лучшими охотниками
являются не те, у кого есть
склонность к охоте, а те, кому пришлось
долго бороться и напряжённо учиться
всем хитростям этого занятия.
Т. Марез, «Возвращение воинов»

Наш город медленно умирал, после того как закрылись заводы, поэтому заброшек было много. Мы обходили каждую, ну, разве кроме подвалов. В заводской котельной, обосновались наркоманы. А на опустевшем складе собирались скинхеды, так, что нам там точно ловить было нечего. В пятиэтажном недостроенном доме, называемый местными «Скелет», попасть так и не удалось. Его огородили, как могли и круглыми сутками охраняли. Но не из-за того, что боялись разграбления, а из-за подростков, которые приходили туда умирать.
Спустя несколько недель проведённых в поисках, остановились на бараке, который должны были снести лет пять назад. Одноэтажное здание, на отшибе. Бомжатник ещё тот, обшарпанные стены, без окон и дверей, полы застелены тряпками, кругом грязь.
И вот в очередные выходные, встретились. Осмотрели это злачное место и определили фронт работ. Хорошо, что лето уже в самом разгаре и теперь будние дни тоже были свободны.
Конечно в шлёпках или даже в сандалиях, там ходить опасно. Поэтому я и Лёха поехали к нему на дачу, чтобы забрать респираторы и сапоги. Мы отправились на велосипедах, это гораздо быстрей и бесплатно. Правда мне было тяжело, одно дело кататься во дворе и по району, а другое так далеко и по оживлённой трассе. Местность поражала красотой. Зелень, в которой утопали маленькие дачные домики. Лес стоящий живой стеной. На участке росли яблони, груши и черешня. Пока Лёшка возился, я объелся ягодами. Но мою идиллию прервала женщина, которая вошла в калитку.
— Здравствуйте, тётя Кать! – раздался за моей спиной голос моего друга, который видимо уже освободился.
— Добрый день, мальчики. Как ваши дела?
— Отлично, учёба закончилась — отдыхаем. Это мой лучший друг Ваня. Екатерина Михайловна наша соседка напротив.
— Очень приятно познакомится. – кивнул я.
— Мне тоже. Какие вы молодцы, что приехали.
— Да, мы ненадолго.
— Жаль. Как бабушка себя чувствует? Она приедет на выходных?
— Всё нормально. Если не будет повышаться давление, то приедет.
— Ну, развлекайтесь. – помахав рукой она пошла к калитке, но обернулась. – Лёшинька, а Юля здесь, ты бы зашёл…
Когда женщина ушла, я повернулся к другу с молчаливым вопросом.
— Наши дедушки дружили. Все нас сватают. Правда она очень даже ничего.
Закончив сборы, мы отправились в обратный путь, но другой дорогой. Обойдя дачный посёлок по кругу, остановились у деревянного домика. В беседке сидела девушка, и рассматривала журнал. Увидев нас, она поднялась и подошла к забору. Юля действительно была очень симпатичной и улыбчивой.
— Привет. Уезжаешь? – начала разговор девушка.
— Здравствуй. Да, мы по делам. Это Ванёк.
— Юля. Лёш, не задержишься?
— Конечно, мы не торопимся.
— Хорошо. – она улыбнулась и явно чего-то от нас ждала, но мы так и не поняли чего.
Разговор постепенно приходил в тупик. Явно расстроенная девушка попрощалась с нами и ушла. Лёха ещё пару минут постоял у забора, поругался на себя и сев на велосипед покатил в сторону города. Мы довольно долго сидели в тихом дворе неподалёку от моего дома. Он рассказал, как познакомился с ней, о том, что уже два лета пытается завязать отношения, но дальше дружбы ничего не получилось. На прощание мой друг попросил:
— Ленке о Юле не рассказывай, пожалуйста.
В ответ я только кивнул, хотя мне это показалось странным. Дома меня заждались родители, и конечно досталось пополной.
Спустя несколько дней домашнего ареста, когда стемнело, мы приступили к генеральной уборке. Лена захватила из дома рабочие халаты и высокие резиновые перчатки, а у знакомого попросили тележку. Это был полный кошмар, сперва нам пришлось заколотить окна, приделать дверь. Теперь в закрытом пространстве просто задыхались от вони. Потом выносили оставшуюся мебель, которая была не пригодна. Стол, стулья, табуретки, это не считая всяких банок, склянок, шприцов и прочего мелкого мусора. Мы не спали, почти сутки выгребали всё с пола. Мусорные баки были не далеко, не так тяжело таскать. Силы нас покинули, следующие сутки просто отсыпались и отмывались.
Наконец когда вынос хлама закончился. Начали мыть стены, кое-где подкрасили. Наша подруга залила пол каким-то средством, и уже порядком уставшие, грязные, голодные и злые разошлись по домам.
Отмывать помещение пришлось не один раз, и чтобы себя отвлечь от неприятной работы, пробовали свои силы. Это не всегда помогало, но смена деятельности лучше, чем однообразие.
Я прокручивал в голове самые неприятные события прошлого, давая злости заполнить мой разум. Протянув руку, и почувствовал, как из солнечного сплетения к кончикам пальцев потекла тонкая струйка тепла. Напрягшись, попытался поднять тряпку. Она поднялась, потом начала дёргаться в воздухе, у меня плохо получалось сосредоточиться, ладони покалывало. После минутного метания из стороны в сторону, с размаху ударилась о стену, о потолок и медленно кружась, опустилась мне на голову. Хорошо, что она была чистая и сухая, но всё равно было неприятно и обидно, к тому, же мои друзья бессовестно хохотали. Красный как рак, стащил тряпку с головы и бросил её в угол.
Подойдя к коробке, стоявшей неподалёку и покопавшись в ней, я вытащил лампочку и протянул Лёшке. Она тихонько затрещала, помигала и загорелась. Нашему восторгу не было предела. Видимо мы так развеселились, что лампочка с хлопком разлетелась на мелкие осколки, при этом слегка поцарапав палец своему мучителю. Да, началось веселье. Барак, в котором мы проводили почти каждый день, обживался. Там потихоньку появлялась мебель.
Днями искали инвентарь. Набирали всё от теннисных мячиков до бутылок, от батареек до микроволновых печей. А вечером проходили испытания. Правда, в результате этих сборов наш штаб напоминал свалку.
После того, как меня обсмеяли, поднять предметы больше той тряпки уже не мог. Каждое движение требовало невероятных усилий, из-за этого я напрягался. Оказалось, что некоторые вещи легче отзываются, чем другие. Поэтому выбирал спички, маленькие коробки, пуговицы. С тканью было тяжело, так как она имеет гибкую форму, а металлическая мелочёвка практически не поддавалась.
Максимально сфокусировав внимание на зелёной пуговке. Выжимая из себя всё возможное, приподнял её над столом. Но явная вибрация от неё перешла ко мне в руки. Эта непонятная трясучка отвлекала. Злость, обида захлестнули, и пуговица рванула к входу, чуть не задев Лену.
Мы поняли, что нужны сильные эмоции, но как оказалось их очень тяжело поддерживать.
У меня в голове крутились разные картинки, обрывки фраз, я медленно “закипал”. Махнул рукой, и тонкая палочка поднялась над полом и начала подёргиваться на месте. Попытался её уравновесить, но в результате отвлёкся, и внутренняя злость начала проходить. Палка медленно опустилась. Опять сосредоточился на своей цели, вспоминал недавние события, и несчастная тростинка, полетав недолго в воздухе, сломалась пополам. Во время передышки, наблюдал за Лёшкой. Он с большим напряжением зажигал лампочку.
Мы торопились, упускали отработку мелочей, а неудачи только выбивали из колеи. Каждый раз я выжимал из себя отрицательные эмоции. Поднимал спичечные коробки, карандаши, но вместо того, чтобы мирно летать в воздухе, они метались, разлетались в разные стороны, либо просто ломались. Наш друг вообще чуть не устроил пожар. Около получаса он пытался запустить вентилятор. Электрическая волна коснулась не только экспериментального прибора, но и лампочек, которые валялись в многочисленных коробках. Наверное, от воздействия они нагрелись и газета, которая там валялась, медленно начала гореть. Вскоре задымилась ближайшая коробка. Я машинально дёрнулся и горшок с цветком слетел с подоконника и разбился, в дребезги, рядом с очагом возгорания. С этого момента у нас появилась банка с песком. Повторить трюк не удалось, так же как и попытка вытащить песок.
В убежище принесли столик, чашки и даже кипятильник, правда, без вилки. Первое время приходилось часами ждать, чтобы попить чай. То вода еле-еле нагревалась, то наоборот слишком быстро закипала, оставляя на банке лёгкий белый налёт.
Нам пришлось прерваться, так как у Лёшки был день рождения, он не любил отмечать это событие, но в это раз всё изменилось. На стене весел плакат, шарики. За накрытым столом собрались гости. Приехали первые я, Лена и Влад. Пришёл Алексей, тёска именинника, живущий в соседнем подъезде, потом наш одногруппник Илюха со своей девушкой Мариной. С опозданием подошла Юля. Дольше всех ждали Машу, но она позвонила и сказала, что не сможет. Все познакомились между собой, и начался праздник. Поздравления, пожелания, улыбки, шутки, всё прошло очень здорово. До тех пор, пока не предложили погулять. В итоге, пошли мы вчетвером. Где-то, через час, шли уже по нашему району, и по дороге свернули в мой двор, а там бегали племянники. Они с криками и визгом ринулись в нашу сторону. Когда все попривыкли к шумным мальчишкам, да и они к новым взрослым, начались расспросы.
— Лен, а ты с нами домой пойдёшь? – спросил Славик, по-щенячьи заглядывая девушке в глаза.
— Малыш, я не могу. Меня дома мама и папа ждут.
Уже после этого надо было уходить, но мы остались.
— Лёш, а кто тебе больше нравится, Юля или Лена? – с невинными рожицами спросили детишки.
— Юля. – растерянно ответил мой друг красный, как варёный рак.
— Это хорошо. Значит, не будешь мешаться. Лена, если Ваня на тебе жениться, ты с нами жить будешь? – выдал Владик.
— Кх! Только после свадьбы. Но это будет не скоро.
— Почему? – притворно захныкали провокаторы.
— Потому, что сперва надо отучиться, найти работу и только потом выходить замуж.
Наша подруга мило улыбнулся мальчишкам, и так посмотрела на меня, что сразу стало понятно, долго мне не жить. Зато счастливые безобразники побежали к бабушке сообщать радостную новость. Теперь мне придётся ещё объясняться с родителями.
Стемнело. Лена совсем загрустила, и отказалась от нашего предложения проводить Юлю до дома. Попрощалась и ушла. Мне стало неловко, не хотелось быть лишним, поэтому они пошли вдвоём.
Дома меня ждали разборки с мамой. Полчаса слушал о том, что для свадьбы рано, после того, как смог всё объяснить, ещё столько же выслушал о том, что в принципе, когда придёт время надо жениться.
Меня очень смутили эти разговоры, но стало любопытно, что об этом всём думает Лена. Хотелось верить, что есть ещё шанс. «Она погуляет, подумает и вернётся, и мы будем вместе…».
Сны снились радужные, и я ещё несколько дней ходил окрылённый. Даже тренировки проходили достаточно успешно. Но появившееся напряжение в Ленкином поведении, подтолкнуло меня к беседе:
— Что с тобой?
— Не чего, а что-то не так? – явно насторожилась она.
— Просто ты какая-то расстроенная. Это не из-за того, что ляпнули племяшки?
— Нет. Просто плохо себя чувствую.
— Может мы… сходим в кино?
— Не знаю. Можно и сходить. Но фильм выбираю я, а не вы с Лёшкой. – наконец Лена улыбнулась.
— Я хотел пойти с тобой, в смысле вдвоём. Но если ты хочешь можно позвать его с Юлей.
— Извини, пожалуйста, но, наверное, у меня не получится.
Она опустила глаза и быстро попрощавшись ушла.
— Что у вас тут случилось? – удивлённо спросил Лёха.
— Сам ничего не понимаю. Предложил ей сходить в кино, а он сперва согласилась, а потом почему-то отказалась.
— С девушками тяжело. Я вот тоже в растерянности. После дня рождения проводил Юлю, все эти дни общались, вчера гуляли. Хотел поцеловать, а она отстранилась. Не знаю, что и думать.
— Да уж. Кто знает, что у них в голове.
Дальше становилось только хуже подавленное состояние всех нас, сказывалось на тренировках, общении и даже на самом убежище. Он опять превращался в свалку. А тут ещё поползли по городу странные слухи, про исчезновение людей, поговаривали о маньяке. На удивление Лена первая пришла в себя:
— Так, хватит хандрить! Убираемся и продолжаем тренироваться.
Мы поначалу всё делали не охотно, а потом разошлись. И опять начались обычные дни.
Спустя много времени я всё же смог поднимать и худо-бедно контролировать полёт небольших предметов, но это требовало от меня очень большого напряжения и эмоционального всплеска, который в большинстве своём только мешал. Конечно, у нас, многое получалось, хоть и не всё шло гладко.
Наконец решился взяться за крупные предметы. Но пытаясь поднять ведро, я его ронял, бил о стены и потолок. У Лёши тоже наблюдался прогресс. Смущало, только то, что после упражнений мы падали без сил и даже бил озноб.
Дни неумолимо бежали, весь мир вокруг нас менялся. Мои друзья на удивление старались не ругаться и что-то делать вместе. Собирали по знакомым старую электронику, телефоны, магнитофоны. Выпрашивали разные аккумуляторы, лампы. Мне же Лена приносила посуду, банки. Сколько стекла, вздувшихся батареек, обгоревших пейджеров, выкидывали, уже не сосчитать. Эксперименты продолжались.
Вскоре начал замечать, что воспоминания померкли и больше не вызывают таких отрицательных эмоций. Видимо не только у меня, но и у Лёшки тоже возникли проблемы. И вот, несмотря на наши труды, оказались в начальной точке. Ничего не получалось. Мы чаще стали разбредаться по своим делам.
Я опять был в штабе один, сидел на стуле пристально вглядывался в лежащий на столе карандаш. Незаметно для себя начал размышлять вслух:
— Неужели это всё…
Договорить не удалось, прохладные руки легли мне на плечи. Лена нежно обняла меня и прошептала на ухо:
— Это только начало. Не надо злости, она разрушает. Успокойся, дыши глубоко и ровно, расслабься…
Подчинившись, протянул руку, горячая волна хлынула из ладоней. Как раньше, карандаш с лёгкостью, поднялся со стола и замер. Стоило поманить пальцем, и он начал приближаться. Я от радости подскочил со стула, обнял и поцеловал Леночку. Карандаш, конечно, куда-то улетел, но это уже было не важно.
На следующий день мы собрались всеми в бараке. Мне удавалось достаточно легко перемещать спичку, правда, только одну. У Лёхи загорелась лампочка, минут через пять она погасла. То ли наша подруга с ним разговаривала, то ли сам понял, не знаю. Нам всё опять давалось относительно просто. Эмоциональное напряжение и усталость отступали.
Мы решили не торопиться, учиться всему потихоньку и основательно. Теперь по неделям отрабатывали свои навыки. Проработал управление движением фантика от конфеты, практически до автоматизма. Теперь даже если меня отвлекали, то он не шлёпался на пол, а медленно опускался. Лешка удерживал свечение лампы почти час, но потеря концентрации приводила к разным последствиям.
Попробовал манипулировать несколькими предметами. Сохранять и разделять энергию, было достаточно проблематично. В качестве подопытных, мне служили колпачки от ручки. Часами, днями я отрабатывал их одновременный подъём. Тёплая волна шла по телу к рукам. И я никак не мог контролировать эти потоки. Поэтому, то первый колпачок поднимался выше второго, то наоборот. Когда, наконец, они начали подниматься синхронно, возникла другая проблема. Двигались предметы по-разному, пока один, по моей воле крутился, другой любо вообще не двигался, либо вибрировал. Но и это оказалось решаемо.
Вскоре, я игрался с пуговицами. Поднимал, кружил, и заставлял опускаться в разные банки. Потом всё же пришлось взяться за монетки. Было очень трудно и для того чтобы просто оторвать их от пола понадобилось несколько часов. Лёха нагревал некоторые провода, экспериментировал с разными мелкими устройствами. Всё конечно получалось, но как-то не совсем гладко.
Дальше пошли теннисные шарики и ёлочные игрушки. Я научился опускать их в ведро, а когда сжимал пальцы в кулак, они с треском лопались и скрючивались. С каждым днём выбирал посуду с меньшим горлышком, чтобы погрузить туда разную мелочовку. Самым сложным, было попасть спичкой в бутылку, это упражнение требовало максимум сосредоточенности. И вот достигнув одной цели, двигались к другой.
Периодически я отвлекался на Лёшку. Теперь он мог зажигать лампочки и включать мелкие приборы, на расстоянии. И даже научился заряжать телефон, хорошо, что мой долго не разряжался. В результате многочисленных попыток у него выходило небольшое электромагнитное поле, он очень нестабильное.
Глядя на нас, Лена опять всё больше погружалась в себя, раздражалась по пустякам. Участились скандалы, и взаимные претензии моих друзей начали выводить меня.
За моей спиной, что-то сильно бабахнуло. Я отвлёкся, и тяжесть тарелочки перевесила остатки моих сил.
— Лен, подмети, пожалуйста. Осколки очень острые. – попросил Лёха.
Девушка поднялась с дивана, и посмотрела на нас таким жёстким и злым взглядом, что мне захотелось спрятаться.
— Что ты не попросишь своих девок прибраться?!
— Ты о чём?! Чего кипятишься? Всё равно ничем незанята.
— Вот в чём дело! Моё безделье тебя раздражает, решил из меня уборщицу сделать!
— Тебе, что сложно убрать?! Хоть, что-то полезное сделаешь.
— Мне не сложно, но я достаточно здесь делала, пока вы по дачам разъезжали.
— Ну, мы же тоже не просто так туда ездили. – встрял я и пожалел.
— Ну, да. Юля это очень важное дело.
— Она здесь причём?! Хватит из мухи делать слона. Твои психи никому не нужны. – повышая голос проговорил наш друг.
— Видимо теперь, когда вы такие крутые, я уже не нужна и мешаюсь!
Лена развернулась и быстро пошла к двери. Растерявшись, перехватил её за руку. Она дёрнулась, её ладони «горели огнём». От удивления отшатнулся, и дал ей уйти.
Спустя час мы сидели на диване и многозначительно молчали. Тренироваться больше не хотелось, да и особо ничего не получалось. Понятно было, что переборщили, но почему она так рьяно отреагировала, неясно.
Всё же спустя несколько дней Лена начала приходить в убежище, но старалась находиться там недолго. Полное, как мне казалось, перемирие установилось. Мы опять втроём сутками просиживали в своём убежище и оттачивали всё то, чего достигли.
Вскоре мне удалось вытащить песок из банки. А после долгих и упорных тренировок смог достать из-под горстки земли ластик. Мой друг учился получать заряд из окружающего пространства. Это было страшно, так как не знаешь, что случиться. Может просто перегореть лампочка или вовсе выключится свет в ближайших к нам домах. Хуже всего-то, что при чрезмерной концентрации он случайно пускал мелкие молнии.
Но, чем лучше у нас получалось, тем больше возвращалось к Ленке раздражение. Казалось, что её просто бесят наши силы и успехи.
Очередная ссора закончилась тем, что Лёха ушёл, попутно вырубив в бараке электричество. Мы сидели в темноте, разговор начал я:
— Поделись со мной, что тебя беспокоит?
— Всё нормально.
— Ну, мне-то не ври. Кались, в чём дело?!
— Меня достало, что я здесь только в качестве уборщицы.
— Это не так, ты же знаешь?! – я заглянул ей в глаза.
Лена долго молчала, видимо собиралась с мыслями. Всё же решившись, сказала:
— Я ничего не делаю, и ничего не могу. Только смотрю, как вы играетесь и прибираюсь.
— Для тебя это так важно?
— Не знаю.
— Мне кажется, что ты просто устала. Мы засиделись в четырёх стенах. Хочешь, погуляем или съездим куда-нибудь?
— Хочу…
Она осторожно придвинулась ко мне и вздохнула.

Глава 3
Настоящие изменения никогда
не являются лёгкими.
Иногда человеку приходится изменяться,
он глупо отказывается от этого,
пока не увидит преимуществ перемен.
Т. Марез, «Возвращение воинов»

Наш город медленно умирал, после того как закрылись заводы, поэтому заброшек было много. Мы обходили каждую, ну, разве кроме подвалов. В заводской котельной, обосновались наркоманы. А на опустевшем складе собирались скинхеды, так, что нам там точно ловить было нечего. В пятиэтажном недостроенном доме, называемый местными «Скелет», попасть так и не удалось. Его огородили, как могли и круглыми сутками охраняли. Но не из-за того, что боялись разграбления, а из-за подростков, которые приходили туда умирать.
Спустя несколько недель проведённых в поисках, остановились на бараке, который должны были снести лет пять назад. Одноэтажное здание, на отшибе. Бомжатник ещё тот, обшарпанные стены, без окон и дверей, полы застелены тряпками, кругом грязь.
И вот в очередные выходные, встретились. Осмотрели это злачное место и определили фронт работ. Хорошо, что лето уже в самом разгаре и теперь будние дни тоже были свободны.
Конечно в шлёпках или даже в сандалиях, там ходить опасно. Поэтому я и Лёха поехали к нему на дачу, чтобы забрать респираторы и сапоги. Мы отправились на велосипедах, это гораздо быстрей и бесплатно. Правда мне было тяжело, одно дело кататься во дворе и по району, а другое так далеко и по оживлённой трассе. Местность поражала красотой. Зелень, в которой утопали маленькие дачные домики. Лес стоящий живой стеной. На участке росли яблони, груши и черешня. Пока Лёшка возился, я объелся ягодами. Но мою идиллию прервала женщина, которая вошла в калитку.
— Здравствуйте, тётя Кать! – раздался за моей спиной голос моего друга, который видимо уже освободился.
— Добрый день, мальчики. Как ваши дела?
— Отлично, учёба закончилась — отдыхаем. Это мой лучший друг Ваня. Екатерина Михайловна наша соседка напротив.
— Очень приятно познакомится. – кивнул я.
— Мне тоже. Какие вы молодцы, что приехали.
— Да, мы ненадолго.
— Жаль. Как бабушка себя чувствует? Она приедет на выходных?
— Всё нормально. Если не будет повышаться давление, то приедет.
— Ну, развлекайтесь. – помахав рукой, она пошла к калитке, но обернулась. – Лёшинька, а Юля здесь, ты бы зашёл…
Когда женщина ушла, я повернулся к другу с молчаливым вопросом.
— Наши дедушки дружили. Все нас сватают. Правда, она очень даже ничего.
Закончив сборы, мы отправились в обратный путь, но другой дорогой. Обойдя дачный посёлок по кругу, остановились у деревянного домика. В беседке сидела девушка, и рассматривала журнал. Увидев нас, она поднялась и подошла к забору. Юля действительно была очень симпатичной и улыбчивой.
— Привет. Уезжаешь? – начала разговор девушка.
— Здравствуй. Да, мы по делам. Это Ванёк.
— Юля. Лёш, не задержишься?
— Конечно, мы не торопимся.
— Хорошо. – она улыбнулась и явно чего-то от нас ждала, но мы так и не поняли чего.
Разговор постепенно приходил в тупик. Явно расстроенная девушка попрощалась с нами и ушла. Алёшка ещё пару минут постоял у забора, поругался на себя и сев на велосипед покатил в сторону города. Мы довольно долго сидели в тихом дворе неподалёку от моего дома. Он рассказал, как познакомился с ней, о том, что уже два лета пытается завязать отношения, но дальше дружбы ничего не получилось. На прощание мой друг попросил:
— Ленке о Юле не рассказывай, пожалуйста.
В ответ я только кивнул, хотя мне это показалось странным. Дома меня заждались родители, и конечно досталось пополной.
Спустя несколько дней домашнего ареста, когда стемнело, мы приступили к генеральной уборке. Лена захватила из дома рабочие халаты и высокие резиновые перчатки, а у знакомого попросили тележку. Это был полный кошмар, сперва нам пришлось заколотить окна, приделать дверь. Теперь в закрытом пространстве просто задыхались от вони. Потом выносили оставшуюся мебель, которая была не пригодна. Стол, стулья, табуретки, это не считая всяких банок, склянок, шприцов и прочего мелкого мусора. Мы не спали, почти сутки выгребали всё с пола. Мусорные баки были не далеко, не так тяжело таскать. Силы нас покинули, следующие сутки просто отсыпались и отмывались.
Наконец когда вынос хлама закончился. Начали мыть стены, кое-где подкрасили. Лена залила пол каким-то средством, и уже порядком уставшие, грязные, голодные и злые разошлись по домам.
Отмывать помещение пришлось не один раз, и чтобы себя отвлечь от неприятной работы, пробовали свои силы. Это не всегда помогало, но смена деятельности лучше, чем однообразие.
Я прокручивал в голове самые неприятные события прошлого, давая злости заполнить мой разум. Протянув руку, и почувствовал, как из солнечного сплетения к кончикам пальцев потекла тонкая струйка тепла. Напрягшись, попытался поднять тряпку. Она поднялась, потом начала дёргаться в воздухе, у меня плохо получалось сосредоточиться, ладони покалывало. После минутного метания из стороны в сторону, с размаху ударилась о стену, о потолок и медленно кружась, опустилась мне на голову. Хорошо, что она была чистая и сухая, но всё равно было неприятно и обидно, к тому, же мои друзья бессовестно хохотали. Красный как рак, стащил тряпку с головы и бросил её в угол.
Подойдя к коробке, стоявшей неподалёку и покопавшись в ней, я вытащил лампочку и протянул Лёшке. Она тихонько затрещала, помигала и загорелась. Нашему восторгу не было предела. Видимо мы так развеселились, что лампочка с хлопком разлетелась на мелкие осколки, при этом слегка поцарапав палец своему мучителю. Да, началось веселье. Барак, в котором мы проводили почти каждый день, обживался. Там потихоньку появлялась мебель.
Днями искали инвентарь. Набирали всё от теннисных мячиков до бутылок, от батареек до микроволновых печей. А вечером проходили испытания. Правда, в результате этих сборов наш штаб напоминал свалку.
После того, как меня обсмеяли, поднять предметы больше той тряпки уже не мог. Каждое движение требовало невероятных усилий, из-за этого я напрягался. Оказалось, что некоторые вещи легче отзываются, чем другие. Поэтому выбирал спички, маленькие коробки, пуговицы. С тканью было тяжело, так как она имеет гибкую форму, а металлическая мелочёвка практически не поддавалась.
Максимально сфокусировав внимание на зелёной пуговке. Выжимая из себя всё возможное, приподнял её над столом. Но явная вибрация от неё перешла ко мне в руки. Эта непонятная трясучка отвлекала. Злость, обида захлестнули, и пуговица рванула к входу, чуть не задев Лену.
Мы поняли, что нужны сильные эмоции, но как оказалось их очень тяжело поддерживать.
У меня в голове крутились разные картинки, обрывки фраз, я медленно “закипал”. Махнул рукой, и тонкая палочка поднялась над полом и начала подёргиваться на месте. Попытался её уравновесить, но в результате отвлёкся, и внутренняя злость начала проходить. Палка медленно опустилась. Опять сосредоточился на своей цели, вспоминал недавние события, и несчастная тростинка, полетав недолго в воздухе, сломалась пополам. Во время передышки, наблюдал за Лёшкой. Он с большим напряжением зажигал лампочку.
Мы торопились, упускали отработку мелочей, а неудачи только выбивали из колеи. Каждый раз я выжимал из себя отрицательные эмоции. Поднимал спичечные коробки, карандаши, но вместо того, чтобы мирно летать в воздухе, они метались, разлетались в разные стороны, либо просто ломались. Лёха вообще чуть не устроил пожар. Около получаса он пытался запустить вентилятор. Электрическая волна коснулась не только экспериментального прибора, но и лампочек, которые валялись в многочисленных коробках. Наверное, от воздействия они нагрелись и газета, которая там валялась, медленно начала гореть. Вскоре задымилась ближайшая коробка. Я машинально дёрнулся и горшок с цветком слетел с подоконника и разбился, вдребезги, рядом с очагом возгорания. С этого момента у нас появилась банка с песком. Повторить трюк не удалось, так же как и попытка вытащить песок.
В убежище принесли столик, чашки и даже кипятильник, правда, без вилки. Первое время приходилось часами ждать, чтобы попить чай. То вода еле-еле нагревалась, то наоборот слишком быстро закипала, оставляя на банке лёгкий белый налёт.
Нам пришлось прерваться, так как у Лёшки был день рождения, он не любил отмечать это событие, но в это раз всё изменилось. На стене весел плакат, шарики. За накрытым столом собрались гости. Приехали первые я, Лена и Влад. Пришёл Алексей, тёска именинника, живущий в соседнем подъезде, потом наш одногруппник Илюха со своей девушкой Мариной. С опозданием подошла Юля. Дольше всех ждали Машу, но она позвонила и сказала, что не сможет. Все познакомились между собой, и начался праздник. Поздравления, пожелания, улыбки, шутки, всё прошло очень здорово. До тех пор, пока не предложили погулять. В итоге, пошли мы вчетвером. Где-то, через час, шли уже по нашему району, и по дороге свернули в мой двор, а там бегали племянники. Они с криками и визгом ринулись в нашу сторону. Когда все попривыкли к шумным мальчишкам, да и они к новым взрослым, начались расспросы.
— Лен, а ты с нами домой пойдёшь? – спросил Славик, по-щенячьи заглядывая девушке в глаза.
— Малыш, я не могу. Меня дома мама и папа ждут.
Уже после этого надо было уходить, но мы остались.
— Лёш, а кто тебе больше нравится, Юля или Лена? – с невинными рожицами спросили детишки.
— Юля. – растерянно ответил Лёха красный, как варёный рак.
— Это хорошо. Значит, не будешь мешаться. Лена, если Ваня на тебе жениться, ты с нами жить будешь? – выдал Владик.
— Кх! Только после свадьбы. Но это будет не скоро.
— Почему? – притворно захныкали провокаторы.
— Потому, что сперва надо отучиться, найти работу и только потом выходить замуж.
Леночка мило улыбнулся мальчишкам, и так посмотрела на меня, что сразу стало понятно, долго мне не жить. Зато счастливые безобразники побежали к бабушке сообщать радостную новость. Теперь мне придётся ещё объясняться с родителями.
Стемнело. Лена совсем загрустила, и отказалась от нашего предложения проводить Юлю до дома. Попрощалась и ушла. Мне стало неловко, не хотелось быть лишним, поэтому они пошли вдвоём.
Дома меня ждали разборки с мамой. Полчаса слушал о том, что для свадьбы рано, после того, как смог всё объяснить, ещё столько же выслушал о том, что в принципе, когда придёт время надо жениться.
Меня очень смутили эти разговоры, но стало любопытно, что об этом всём думает Лена. Хотелось верить, что есть ещё шанс. «Она погуляет, подумает и вернётся, и мы будем вместе…».
Сны снились радужные, и я ещё несколько дней ходил окрылённый. Даже тренировки проходили достаточно успешно. Но появившееся напряжение в Ленкином поведении, подтолкнуло меня к беседе:
— Что с тобой?
— Не чего, а что-то не так? – явно насторожилась она.
— Просто ты какая-то расстроенная. Это не из-за того, что ляпнули племяшки?
— Нет. Просто плохо себя чувствую.
— Может мы… сходим в кино?
— Не знаю. Можно и сходить. Но фильм выбираю я, а не вы с Лёшкой. – наконец Лена улыбнулась.
— Я хотел пойти с тобой, в смысле вдвоём. Но если ты хочешь можно позвать его с Юлей.
— Извини, пожалуйста, но, наверное, у меня не получится.
Она опустила глаза и быстро попрощавшись, ушла.
— Что у вас тут случилось? – удивлённо спросил Лёха.
— Сам ничего не понимаю. Предложил ей сходить в кино, а он сперва согласилась, а потом почему-то отказалась.
— С девушками тяжело. Я вот тоже в растерянности. После дня рождения проводил Юлю, все эти дни общались, вчера гуляли. Хотел поцеловать, а она отстранилась. Не знаю, что и думать.
— Да уж. Кто знает, что у них в голове.
Дальше становилось только хуже, подавленное состояние всех нас, сказывалось на тренировках, общении и даже на самом убежище. Он опять превращался в свалку. А тут ещё поползли по городу странные слухи, про исчезновение людей, поговаривали о маньяке. На удивление Лена первая пришла в себя:
— Так, хватит хандрить! Убираемся и продолжаем тренироваться.
Мы поначалу всё делали не охотно, а потом разошлись. И опять начались обычные дни.
Спустя много времени я всё же смог поднимать и худо-бедно контролировать полёт небольших предметов, но это требовало от меня очень большого напряжения и эмоционального всплеска, который в большинстве своём только мешал. Конечно, у нас, многое получалось, хоть и не всё шло гладко.
Наконец решился взяться за крупные предметы. Но пытаясь поднять ведро, я его ронял, бил о стены и потолок. У Лёши тоже наблюдался прогресс. Смущало, только то, что после упражнений мы падали без сил и даже бил озноб.
Дни неумолимо бежали, весь мир вокруг нас менялся. Мои друзья на удивление старались не ругаться и что-то делать вместе. Собирали по знакомым старую электронику, телефоны, магнитофоны. Выпрашивали разные аккумуляторы, лампы. Мне же Лена приносила посуду, банки. Сколько стекла, вздувшихся батареек, обгоревших пейджеров, выкидывали, уже не сосчитать. Эксперименты продолжались.
Вскоре начал замечать, что воспоминания померкли и больше не вызывают таких отрицательных эмоций. Видимо не только у меня, но и у Лёшки тоже возникли проблемы. И вот, несмотря на наши труды, оказались в начальной точке. Ничего не получалось. Мы чаще стали разбредаться по своим делам.
Я опять был в штабе один, сидел на стуле пристально вглядывался в лежащий на столе карандаш. Незаметно для себя начал размышлять вслух:
— Неужели это всё…
Договорить не удалось, прохладные руки легли мне на плечи. Лена нежно обняла меня и прошептала на ухо:
— Это только начало. Не надо злости, она разрушает. Успокойся, дыши глубоко и ровно, расслабься…
Подчинившись, протянул руку, горячая волна хлынула из ладоней. Как раньше, карандаш с лёгкостью, поднялся со стола и замер. Стоило поманить пальцем, и он начал приближаться. Я от радости подскочил со стула, обнял и поцеловал Леночку. Карандаш, конечно, куда-то улетел, но это уже было не важно.
На следующий день мы собрались всеми в бараке. Мне удавалось достаточно легко перемещать спичку, правда, только одну. У Лёхи загорелась лампочка, минут через пять она погасла. То ли наша подруга с ним разговаривала, то ли сам понял, не знаю. Нам всё опять давалось относительно просто. Эмоциональное напряжение и усталость отступали.
Мы решили не торопиться, учиться всему потихоньку и основательно. Теперь по неделям отрабатывали свои навыки. Проработал управление движением фантика от конфеты, практически до автоматизма. Теперь даже если меня отвлекали, то он не шлёпался на пол, а медленно опускался. Лешка удерживал свечение лампы почти час, но потеря концентрации приводила к разным последствиям.
Попробовал манипулировать несколькими предметами. Сохранять и разделять энергию, было достаточно проблематично. В качестве подопытных, мне служили колпачки от ручки. Часами, днями я отрабатывал их одновременный подъём. Тёплая волна шла по телу к рукам. И я никак не мог контролировать эти потоки. Поэтому, то первый колпачок поднимался выше второго, то наоборот. Когда, наконец, они начали подниматься синхронно, возникла другая проблема. Двигались предметы по-разному, пока один, по моей воле крутился, другой любо вообще не двигался, либо вибрировал. Но и это оказалось решаемо.
Вскоре, я игрался с пуговицами. Поднимал, кружил, и заставлял опускаться в разные банки. Потом всё же пришлось взяться за монетки. Было очень трудно и для того чтобы просто оторвать их от пола понадобилось несколько часов. Лёха нагревал некоторые провода, экспериментировал с разными мелкими устройствами. Всё конечно получалось, но как-то не совсем гладко.
Дальше пошли теннисные шарики и ёлочные игрушки. Я научился опускать их в ведро, а когда сжимал пальцы в кулак, они с треском лопались и скрючивались. С каждым днём выбирал посуду с меньшим горлышком, чтобы погрузить туда разную мелочёвку. Самым сложным, было попасть спичкой в бутылку, это упражнение требовало максимум сосредоточенности. И вот достигнув одной цели, двигались к другой.
Периодически я отвлекался на Лёшку. Теперь он мог зажигать лампочки и включать мелкие приборы, на расстоянии. И даже научился заряжать телефон, хорошо, что мой долго не разряжался. В результате многочисленных попыток у него выходило небольшое электромагнитное поле, он очень нестабильное.
Глядя на нас, Лена опять всё больше погружалась в себя, раздражалась по пустякам. Участились скандалы, и взаимные претензии моих друзей начали выводить меня.
За мо ...

(дальнейший текст произведения автоматически обрезан; попросите автора разбить длинный текст на несколько глав)