Время "Х". Час "Химера".

Прогресс не остановить. А замедлить попытаться можно. Слишком «дорогую цену» приходиться платить человечеству за возможность есть досыта; пользоваться бесконечно, разве что сутками ограниченным временем, проводя его праздно и бесполезно для социума, а подчас с вредом для собственного здоровья… жить, как говорится, вредно…
Если кто-то ещё помнил заповеди, по крайней мере, половина из них регулярно нарушалась, а праздник «живота», преподносимый под разными соусами шоу – программами, передачами с телестудий, как государственных, так и частных, даже за грех не считался. Пресыщение овладело человечеством! Инстинкты были удовлетворены, но желаний от этого не уменьшилось! Организмы, остановившиеся в старении, требовали постоянного увеличения адреналина, зашкаливающих эмоций; и просто наркотического ощущения от цвета, запаха, вкуса и приятных тактильных ощущений уже было мало, хотелось ещё чего-то – неизвестного и неизведанного… но наша история всего лишь капля в море изменившейся реальности…
Я познакомился с Мариной на факультете хим-био – органики, будучи «чайником» на первом курсе, а она уже продвинутой «гёрлой» на третьем, к тому же крутой байкершей, обожающей старинные мотоциклы, «раритеты», и современные усовершенствованные на основе их модели с реактивными подкрылками и парашютными страховочными ранцами с колёсами на воздушной подушке; практически передвигающиеся по канатным монорельсовым дорогам, наподобие малой одноместной или двухместной ракеты… вообще, жить на скоростях современного мира стало соотносимо с риском, которому подвергаются спортсмены – гонщики или испытатели — каскадёры… ну, или ты отстал безнадёжно, и не котируешься, как современный житель мегаполиса…
Марина наладила свой бизнес, который не только позволял ей самой с него кормиться, но и кормить некий процент пресыщенных гурманов мега-города. У неё были свои постояльцы; и к ней на крючок подсаживались всё новые «клиенты», желающие примкнуть к изысканной кухне мира, подчас и не подозревая, что испытывают на себе новые деликатесы не только в удовольствие, но и с риском для собственной жизни!
Вы б рискнули «сожрать» в жареном или варёном виде непонятное существо с другой планеты?.. вот то-то и оно!.. А у Марины её деликатесы сплошь и рядом были непонятными существами, образованными в химическом бульоне под воздействием на него электрических разрядов. В дистиллированную воду довольно вместительной технологичной ванны, обустроенной под кастрюлю – котёл, Марина помещала извлечённые хромосомы генов, подсаженные на стволовые клетки плаценты зародышей разных организмов. Чаще это были извлечённые гены человеческой ДНК, именно те, которые у человека себя никак не проявляли, так называемые скрытные засекреченные гены спирали ДНК… или подсаживала такой ген к клетке какого-нибудь, чаще морского, организма; и из него уже выращивала новый мутировавший вид. Не зная до конца, что именно получится в результате взращивания, но позже осознав степени риска, стала специализироваться на мутациях земноводных и рыб. Быстрому росту способствовали гормоны роста, к тому времени, для хим-био абитуриентов не являющиеся тайной за семью печатями и вполне доступными для использования в практических целях. Само имя Марина натолкнуло её на создание именно Маринисткой кухни по аналогии с художниками – маринистами, рисующими морские пейзажи. К тому же в рекламных целях, она стала ламинировать получившихся мутантов — продукт «эксперимента» в полиэтилен, снабжённый иллюстративными картинками пейзажей Айвазовского.
Я стал помогать Марине на этапе упаковки взращённого продукта. У нас уже было своё рабочее помещение под производственный процесс, своя бизнес – линия, отработанная цепочка действий. Марина завозила на своей моторакете универсальные морепродукты, можно сказать единственные в своём роде; и уезжала в университет. Моей задачей было сброшенную «рыбу» рассортировать, заламинировать, украсив цветной иллюстративной подложкой; и отправить упаковки в холодильную камеру. На этом, собственно, моя работа заканчивалась. Никакими интеллектуальными упражнениями или экономическими выгодами в бизнесе я свой ум не отягощал, и чувствовал себя чисто подсобным рабочим в изощрённом бизнесе партнёрши, восхищаясь смелостью в экспериментах с генным материалом, неизвестно чем могущих закончиться, и бесшабашной удалью в отношении гоночного средства и сомнительных отношений с гурман – клиентами. Даже не желая углубляться более глубоко в проблемы связей и отношений, я был не против освоить моторакету, но пока даже ценным грузом позади мне было страшновато себя ощущать, и только влюблённость в отважную и умную, бесстрашную и рискованную даму сердца, побуждала меня принимать иногда приглашения «прокатиться»; и то только когда это было продиктовано соображениями необходимости, как невозможность отказаться, боязнь быть заподозренным в трусости, или нужда срочно попасть из точки «А» в точку «Б». Когда же я там оказывался, то ощущал чудо жизни, словно заново родившись, и благодарил Бога за возможность ещё пожить, удивляясь тому, что ещё живой; и зарекался вновь рискнуть добираться до места назначения самым шустрым, но кажется и самым рисковым транспортным средством. По правде, мне надо было делать выбор, оставаться просто помощником – «чайником» или предпринимать попытку занять в бизнесе более значимое место. Хотя бы налаживать связи с клиентами, но и этого я не умел делать, не представлял с чего начать, кому из друзей — приятелей предложить «безумство» попробовать какого-нибудь «ракоскорпиона» или «электрорапану брюхоногую», скрещенного моллюска – раковину с электрическим скатом; да и приятелей лишиться не хотелось. Не знал я, могу ли позволить себе и дальше оставаться «чайником», не разочаруется ли во мне Марина, как долго будет нуждаться в пацане, смотрящем на неё восхищёнными глазами, и помогающем по мелочам тут и там. У меня даже фантазии не хватало придумывать названия для нового море — горе — продукта!.. а иронизировать над новыми «слонопотамами» и «крокококсами», выходящими из кастрюли жизненного бульона; или взращённого после оплодотворения клетки новой хромосомой с пипетки экспериментатора, — я немного опасался из-за чувствительного и вспыльчивого характера своей партнёрши по бизнесу и сердечным делам!.. зато я умел порадовать себя возможностью полениться и поспать лишний часик в кроватке; посмотреть фильм, или выпить пивка с настоящей вяленой воблой; при этом постучав ею предварительно по всем деревянным поверхностям, как в старинном мультике про волка и зайца, не отдавая отчёта в действии, но исполняя ритуал, завещанный гениальными мультипликаторами! Ну и почему бы, собственно, пока меня не гонят в шею, не выполнить не слишком обременительные обязанности грузчика и упаковщика, и заодно не поволочиться за модной девчонкой, которая тебе же отстегнёт за работёнку на рыбном конвейере «маринистской кухни». Пусть не слишком чистая работёнка-то, — морские твари скользкие, склизкие, чешуйчатые, клешненогие и ядовитые даже отдельными частями, как скорпионы со своими хвостами или рыба – фугу, которую если приготовишь не правильно, запросто можно скопытиться… но поэтому как раз и платят, я так думаю, — охота была лишний раз пачкаться в их слизи… по началу я их разделывать пробовал, от внутренностей очищать,- от кишок, молок, желчных мешочков и прочей требухи, но потом Марина запретила мне это делать; только если клиент этого сам требовал, но теперь это было не каждый раз, потому что та же рыба фугу уже требует специальной разделки, при неумелой обработке, как раз можно отравить и съедобные части рыбы; а так при резке отделяют несъедобные части, и продолжают обработку далее определённым образом. Мне от того запрета только лучше, пачкаться не надо! Бывало, Марина настолько свежих тварей привезёт, что они ещё чуть не хвостами дрыгают, и палец откусить целятся. Для того дела, чтобы я их палкой не избивал по бошкам, Маринка мне электрошокер дала; только после того, как я им скотину электрическую, типа ската, зашокерил — тварь эта мне так в ответку шокернула, — предварительно зарядившись от шокера, как от батарейки, — что меня аж отбросило; и волосы дыбом встали; с тех пор я этот аппарат недолюбливал, и на всякий случай, всё равно палкой в тварей тыкал, чтобы убедиться, что они не живые.
Мы с нашими «монстрами» уже ни в чём не могли быть уверенными. При нашем новаторском раскладе мы, попросту, не знали, что у них съедобное или несъедобное; электрическое или нет, хотя я в этом, как раз, не виноват; я та муха, что на хвосте у слона сидела, пока слон мир не обвалил!
Пусть бы так долго оставалось, но везение вещь не постоянная, оно должно было когда-нибудь кончиться, и кончилось, положив заодно конец всем моим сомнениям, только было уже поздно…
Начинался день как обычно. Я «выспав» своё, и чуть больше, в пределах дозволенного, пришёл в помещение разделочно — упаковочного цеха, когда продукция была свалена в металлический чан. Упаковал часть продукции сверху, целиком. Разделывать специальных указаний не было, чему я порадовался, конечно! Чувствуя не проходящее беспокойство, выкурил наспех сигарету, почти не получив удовольствия, Марина не уважала посторонние запахи, но они должны были выветриться к её приезду. Ещё раз подойдя к чану, я решил вывалить сачком новую порцию, на поднос – противень. Достал несколько особо крупных экземпляров подводной живности. Сверху навалил на них среднего размера «рыбо-китов», вздохнув от того, что не могу сохранить лучезарный утренний настрой, продолжил затаривать ламинированной продукцией холодильник, не особо заботясь какой подложкой украсить очередное морское «чудо –юдо», когда заметил, что беспокойство моё возрастает и начинает переходить в тихую панику. Покосившись на электрошокер, я прихватил палку с крюком на конце и пошёл потыкать ею в организмы, лежащие на противне. Но палка в одном из них подзастряла, перехваченная удлинённым плавником наподобие щупальца. Я отпустил копьеобразную палку, и вернулся за другим щупом; успел прихватить его и развернуться, как отброшенная отобранная палка просвистела около уха мимо, впившись железным наконечником в деревянную панель, — я даже присел от неожиданности!.. Проследив взглядом предполагаемую линию броска, я упёрся глазами в пристальный гипнотизирующий взгляд существа, сбросившего с себя морскую средних размеров чудо – рыбу, и однозначно смотрящего на меня, как на «врага народа»!
Существо напоминало одновременно плоскую камбалу увеличенных размеров, ската, столь сильно которого я недолюбливал и акулу – убийцу; и выдержать долее этот гипнотизирующий взгляд удава я уже не мог; попятившись назад, пустился прочь из рабочего помещения; более не решаясь ни приближаться к подносу, ни оставаться с этим «мрачным обитателям глубин»!.. Существом из самой бездны космоса или преисподней!.. Причём моё ощущение связи наших разумов через взгляд не оставляло меня ни на минуту; не смотря на то, что визуальную связь я сразу же порвал, казалось, он сверлил мой затылок; и перехватывал волной исходивший от меня страх, который я не мог в себе подавить никакими волевыми усилиями! В общем, я побежал во все лопатки. Во все силовые возможности ног, мышц, и в уме отрёкся от всех связанных с бизнесом планов. Вот когда я бы хотел, чтобы оказалась здесь и сейчас моторакета, и унесла меня далеко отсюда…
Эта тварь внушала такой ужас, что я готов был отказаться не только от бизнеса, но и от любви; я маленький человек; я просто грузчик и упаковщик; от меня почти ничего не зависело! Откуда я знал, что эта тварь, по-своему, разумна, что она ментально связалась со всеми моими нервными центрами и рецепторами, заработавшими в режиме чрезвычайного происшествия; и сканировала и стены, за которыми я спешил укрыться, минуя коридоры разросшегося в бесконечный лабиринт – города; и самого меня, и мозг, сигналивший об опасности… я сам уподобился моторакете и бил спортивные рекорды атлетов – бегунов… кстати, вот и спортивный центр, прямиком с новыми достижениями за достижениями, куда уж… вот где бы спрятаться, укрыться, потому что, как только я решил замедлить бег, думая, что сумел оторваться, как этот морской гад, появился из-за угла, и перемещая вес тела на хвостовом плавнике, развитом до положения коротких ножек, переходящих в жилистое, мускулистое, покрытой толстой кожистой оболочкой эпителия, верхнего наджирового слоя, подобии дельфиньей обтекающей коже тело. Органы дыхания позволяли ему не только дышать под водой, но и вполне были приспособлены к поглощению кислорода из воздуха; или успели адаптироваться к дыханию наземному. Возможно, фору в беге мне помогали держать различия в физиологии; но эта «дрянь», похоже, не уставала и не отставала; так что совсем немного, какую-нибудь минуту – другую времени, и форы, как не бывало; вот только что, казалось, я оторвался и мог перейти на шаг, перевести дыхание своё, как чувствовал подкоркой, мозжечком и брюшиной, что тварь меня нагоняет, не смотря на свои короткие плавниковые ножки – наросты. Слишком быстро она адаптировалась к другим условиям существования, вырвавшись из своего «бульона жизни», или к чему Марина там кого подсадила… какие – то обрывочные сведения мешались в голове, выдержки из совместных проведённых встреч, бесед и разговоров – «сколько генов содержится в кукурузе – восемьдесят с лишним тысяч», «в геноме человека всего тридцать тысяч». Возможно, та же кукуруза сложнее и совершеннее человека, возомнившего себя «венцом природы».- «В простой амёбе уже двести пятьдесят тысяч генов» — что же модуляцию генов ты создала, породив на свет этого монстра, который не даёт мне ни на миг остановиться, я же чувствую просто физически, как он меня ведёт; словно рыбак рыбу на удочке; словно я воняю своими мыслями, как гнусный скунс!..
Я даже мыслить начинаю его категориями!.. Он закладывает мне в голову свои издевательские образы!.. Он ведёт меня, словно гончая волчару! Он пользуется моим набором представлений, манипулируя ими, как кубиками! Он хозяйничает в моей голове, внушая мне чуждые идеи; путая меня, заставляет свои мысли принимать за собственные! И словно ковыряется в мозгах невидимым скальпелем, как какой — нибудь хирург — пришелец, владеющий высшими технологиями!..
Я уже не могу себе доверять, потому что его незримое, но ощутимое присутствие довлеет надо мной, и подавляет собственную волю! В спортивно – тренажёрном зале народа не оказалось, пуст был и игровой футбольно — волейбольный, но две смотрительницы беседовали, казалось, ничего не подозревая о грозящей опасности!
— Спасайтесь! – крикнул я и понял, что помещение являлось тупиковым. Лабиринт города не предусмотрел продолжение беговой дорожки для новорождённого спортсмена!..
Я залёг за брёвнами, имеющими, как минимум, двойное назначение… Они могли бы служить при релаксационных техниках, если ставились в форме песочницы, и должны были наполняться резиновыми мячами или шарами, в которые можно было погружаться… но ни мячей, ни шаров не было… брёвна могли бы использоваться, как препятствия или станок для ходьбы, вырабатывая осанку, пластику и координацию, и мало ли ещё для чего… я просто спрятался за ними, не в силах что-то другое предпринять; и с ужасом ждал разрешения ситуации, на гране изнеможения, отсчитывая последние минуты, а может секунды жизни… я не сомневался, что тварь укокошит меня… смотрительницы подозрительно зыркали глазками, спрятанными за круглые и выпуклые стёкла раритетных очков,, в мою сторону…
«Ну, что за сумасшедший с дурацкими играми!» — казалось, было написано на их возмущенных лицах! Вот только ждать пришлось не долго, — вскоре выражения лиц сменились застывшей маской ужаса, — они окаменели в параличе, потому что в дверь ввалилось, семенящее коротконогое живое воплощение страха! Казалось, оно раздулось и раздалось в покатых плечах, переходящих плавной линией в плавники и даже отрастило на концах их подобие пальцев, смыкающихся между собой перепонками. И даже округлило голову, выглядящую поначалу плоским треугольником, выстроив подобие лица, с искажёнными деформированными чертами. Существо, мельком окинув взглядом – нет, оно просто фокусным зрением внюхалось в окружение, ограниченное стенами и проникло на несколько метров сквозь них, и безошибочно устремило своё внутреннее и внешнее зрение на брёвна, за которыми лежало моё, вжимающееся в щели пола бедное тело. Моя душа провалилась в небытие, и сознание отключилось…
………………………………………………………………………………
…Сколько я так просуществовал мне не ведомо. Проснувшись с головной болью, словно после тяжёлого похмелья, я приподнялся на локтях, и обнаружил себя всё в том же спортивном зале, абсолютно пустом, но откуда то я знал, что мне его надо побыстрее покинуть, потому что тётки с визгом покинувшие его могут мне чем-то навредить…
Я встал и двинулся к выходу. Всё тело нещадно тянуло, словно после тяжёлых тренировок, как будто растянута была каждая связка, и каждая клетка вопила об отдыхе, и общее самочувствие было сродни тяжёлому похмелью, отягощённому побоями, — «ушиб всей бабушки», как могли бы мы пошутить с приятелями по аналогии с диагнозом незадачливого медицинского работника. Не смотря на сложности с координацией движения и переноса центра тяжести, постоянно смещающегося, радость от того, что я удачно отделался, переполняла моё существо, и я преодолевал углы и развороты застроечных конструкций; округленных и прямых жилых и социальных линий, объектов, с лёгкостью угадывая новые повороты и препятствия, встречающиеся на пути, словно впереди себя самого шёл, и заранее за несколько метров посылал себе зрительный образ того, с чем я сейчас столкнусь. К месту происшествия явно стекались заинтересованные лица – команды спасателей, группа полисменов, отряд врачей, просто любопытные, на лицах которых это чувство столь ярко вырисовывалось, что просто хотелось ехидно заржать им в морды – кукольно – шаржированные театрально – нарочитые! Глупцы! Меня уже там нет, куда явно устремлены ваши порывы! Даже пожарная команда с брандспойтом наготове! Вот уж чем меня никак не запугать, так это водяной струёй!.. Я видел следы паники, уменьшающиеся по мере моего удаления от места событий. Каким-то образом я знал, что причастен к чрезвычайной ситуации. Возможно, тётки вызвали спасателей и посеяли ужас своим рассказом о той твари, что охотилась за мной?! Почему-то она мне тогда показалась такой страшной, просто кошмарной! До жути! А сейчас я вполне себя адекватно чувствую, не смотря на несколько похмельное состояние. Собственно, и трезвел я довольно быстро! Движение разогнало кровь по жилам! Боль в мышцах, показавшаяся вначале едва терпимой, отпустила! Ощущения от вполне сносного солнечного денька радовало спасшуюся душонку, хотя тела, то и дело попадающиеся навстречу, или движущиеся со мной в одном направлении, вызывали острое чувство неприязни и отторжения. Казалось, я слегка возненавидел человечество, к которому сам принадлежал. Но тут я вспомнил о Марине, о своей любви к ней, и страстное чувство и желание увидеть её, слиться с ней в единое целое, восторжествовало над всеми моими чувствами и ощущениями! Я пришёл домой, сел в кресло, включил телевизор, нашёл новости и погрузился в состояние, казалось, заторможенное внешне; но внутренне по мыслительному процессу очень активное, я размышлял, анализировал и сопоставлял; искал аналогии, сравнивал, синтезировал, что было мне не свойственно; потом вспомнив, что охотнее я проводил время, смотря комедии за бутылочкой с пивком, я словно уступив самому себе, открыл холодильник и вынул оттуда подходящее с этикеточкой, в которую зачем-то пристально вгляделся, хлебнул как-то не слишком доверчиво, и меня чуть не вывернуло на ковёр. Подумал, что привычки меняются, ничего страшного не случится, если я откажусь от этого рвотного напитка. И снова впал в состояние прострации. В этом медитативном состоянии анабиоза с самим собой, поглощённого идущими на экране видиотранслятора образами, кажущимися мне глупыми и никчёмными – комедии явно перестали меня удовлетворять – и застала меня с бутылкой пива в руках моя любовь Марина.
— Ну, ты как всегда! Упаковал и сам при полной упаковке! – распознав моё недоумение, — кресло, комедии, пивко! – очень кстати пояснила она мне свой юмор, несколько более резанувший слух при упоминании процедуры, вызвавшей сиюминутно чувство гнева и страха, и брезгливости, и возмутившее всё моё существо!

– Что ты на себя напялил? – она подошла и сколупнула иссиня-чёрную эластичную плёнку, покрывавшую моё тело наподобие водолазного костюма, — что-то не ясное, сродни испугу, отразилось на её лице, оттолкнувшись от моего пристального взгляда.
Я понял интуитивно и не только, словно просканировав сигналы, идущие от головного мозга, и реакции рецепторов, посылающих с химически новыми унциями бегущих к нему клеток, сообщениями, — что действовать нужно незамедлительно, оторвался от кресла, которое мне почему-то начинало по-новому нравиться, и двинул своё обновлённое тело ей навстречу, преодолевая некоторое отторжение близости человеческой, на которую, не усомнившись в оных порывах, понадеялась человеческая самка, но что-то и она почувствовала – отчего-то слишком встрепенулось и забарахталось уже в моих человеческих ластах её тело.
Мы и сами уже поняли, что за плёнка облегает наше новой формы тело, и приготовились совсем не к любовному акту, который невольно вообразила себе вдохновительница подвигов на «маринистской кухне». Мы всё ближе и теснее сжимали её в своих объятиях, и в какой-то момент сопротивление её ослабло, и тело безвольно отдалось нам; а мы, распахнув лепестковым образом брюшную полость своего тела, обволакивали, втягивали и поглощали в себя то, что было телесной и ментально — духовной сущностью, именуемой в человеческом мире Мариной! Ничто не помешало нам довести процедуру до конца. Мы чувствовали себя удовлетворёнными, но в нас зарождались новые планы по покорению этого мира, по поглощению и слиянию с человечеством и наследованию его ментально – духовных ценностей. И не смотря на то, что малая часть нас протестовала против насилия и бесчеловечного акта слияния, нам ничто не могло помешать в осуществлении великой миссии – объединения человечества в единый организм Униформера, способного принимать обличье поглощённого, по образу и подобию его! И Мы закричали!
— Вы считаете себя венцом творения Божьего! В нашем понимании, Вы — злые Боги, которые создали Нам подобных для того лишь, чтобы удовлетворить биологический голод; но разве Мы не более человечны, чем Вы, когда вбирая Вас в себя, Мы сохраняем в себе не только Вашу форму, но память Ваших ментальных и духовных тел и энергий!
Мы, Аморферы, порождения разума человеческого, продолжим, в себе неся идею коллективного разума, дела и путь Ваши!
Мы, Метаморфы, соединим в себе силу разобщённых умов и станем новой ступенью к познанию тайн Вселенной!
Мы та Химера, которую достаточно создать лишь раз, чтобы уже никогда было невозможно свернуть с пути, на которой пусть бы даже «не ступило», а «оступилось» Человечество!
Мы теперь будем с большой буквы, потому что наш Создатель теперь в Нас и всегда будет с Нами! Вечно! Аминь!
Что-то во мне замерло в безмолвном ужасе, тогда как большая часть меня торжествовала и пела! И строила великие планы по завоеванию мира, и поглощению человечества…
Мы восстанавливались теперь гораздо быстрее; под душем мы смыли лишнюю кожуру съеденного человеческого нового плода; и с гордостью оглядывали белизну телесной мякоти. Мы осознали, что человеческим телом можно пользоваться совсем по–другому, ведь от нас, оказывается, ждали так называемых, ласок и поцелуев. Мы были намерены опробовать это на других человеческих плодах, ведь доставшийся нам самый первый плод, как оказалось, был не совсем дозрелым, и знал о любви чисто теоретически. Новые знания были для нас любопытны и нуждались в проверке практическим путём…