Замороженное платье (Глава 18)

— Переморозила. — рассердилась Тень на самоё себя. — Ничего не остается как сесть возле и ждать когда оттает. Тень ненавидела человеческую привычку убивать материальное время нематериальными раздумьями. Однако незаметно подсела на отвлеченные размышления.

Еще вопрос — в каком процентном соотношении повреждения к приемлемому виду. А что если не удастся восстановить не то чтобы полностью, даже пятьдесят процентов перемороженной плоти. Некондиция уже и сорок, и тридцать. Не больше двадцати. — решила Тень.

Однако нет ничего могущественнее соблазна. Не нужно оборачиваться в прошлое, нужно подстраиваться к настоящему.

— Ладно. — согласилась Тень, прикрывая одну створку, другую оставляя распахнутой — пускай оттаивает. Подскакивая на одной ноге, Тень кое-как развернулась, неуклюже плюхнулась на двуспальную подушку толстой задницы. Прислонилась широкой спиной к замороженному пластику, откинула с игольчатой шевелюрой голову. Секунд пять посидела так, подвинулась плотнее к шкафу, садясь ровно как для медитации. Повела плечами как боксер перед поединком, только не резко, плавненько, аккуратненько, наверняка, чтобы не поломаться. Веки упали как отбивные на сковороду.

Как будто последний живой мускул на мертвом лице дернулось левое нижнее веко.

Вздрогнул бесшумный климатический регулятор, щелкнули жалюзи меняющие направление воздушного потока. Ледяной ветер направленный на кровать вдруг переменился на горячий антициклон хлынувший в обратном направлении на стоявший напротив псевдоокна гардероб. В данном случае и по логике Тени, либо процесс таяния льда в разы укоряется и она приобретает всё, либо оба тела приходят в негодность из-за резкого перепада температур. И она теряет всё. Потому что даже с телом уборщицы еще можно как-то действовать, только найти исполнителей.

Женщина протянула белую, словно из белого мрамора руку. Обвела изящной кистью вокруг голубого шара размером с волейбольный мяч, имитируя поглаживание круглых боков от верхней макушки к нижней. Сверкнули острые когти сжавшихся в кулак пальцев. Через секунду ладонь развернулась. Распрямившись под планетой пожелтела, и стала будто из Солнца. Такая же радиоактивная и горячая? Кажется, только горячая. Атмосфера Земли, находившаяся, как бы, снизу, быстро нагревалась. Таяли вековечные антарктические льды, превращаясь в стремительные и полноводные реки Антарктиды. Материк почернел. Сырая земля парила. Закипали водоемы. Гонимые теплом волны «до неба» хлынули на ближние к южному полюсу города. Земля накалилась настолько что испарения сделали атмосферу однородной и непроницаемой. Женщина подбросила темно-серый мяч и сильно ударила по нему, будто волейболист осуществила подачу. Бешено вращаясь вокруг собственной оси Земля уносилась в дальний космос, оставляя за собой белесый шлейф пара, то ли еще чего-то, может облаков. Злорадствовала женщина, а Вселенная, истыканная светом умерших звезд, равнодушно взирала на сюрреалистическую картину.

— Неэээт! — закричал Кессер, упал на колени, закрыл глаза руками. Он в голос рыдал. Его плечи тряслись. Через минуту он успокоился, резко поднялся, сосредоточенным влажным лицом прильнул к иллюминатору. Мокрые полосы еще блестели на его темных щеках. Он думал что наконец-то обрел родину. Потерявший родственников погибшими пропавшими в космосе бывший старший следователь Тим Кесер потерял и последнюю надежду обрести свой дом во Вселенной. Он много знал о Земле. Он с детства мечтал жить на Земле. И о человечестве и о людских индивидуальностях он многое знал, поэтому раланину легко давалась роль землянина.

— Фуух. Слава богу померещилось. — с облегчением выдохнул бывший следователь, вытирая глаза внешними сторонами ладоней. Привычный к таким проделкам собственного воображения снова легко вздохнул. — Слава богу это всего лишь глюк.

В космосе, словно в гигантском аквариуме, как виделось Кессеру через круглый иллюминатор, белая женщина отбивалась от рогов которыми ее бодали корабли пришельцев, рвала наброшенные на нее путы. Беспорядочные взмахи ее сверхгигантских рук редко достигали цели, но когда попадали куда метили, тогда один из похожих на ветки звездолетов крошился словно песочное печенье. И никакой злобы в ней, как будто она развлекалась.

— Ни одно оружие не способно нанести ей урон. Ни обычное ни ядерное. Не прожигается лазером. Только мощный электрический заряд на мгновение отключает ее. Однако, после этого она становится еще сильнее. Вариант один — собрать всю энергию какая есть и ударить по ней электричеством, обездвижить, хотя бы на несколько минут и опутать сетями.

— Которые она тут же порвет. — кивая подбородком на окно, с грустью заметил Кессер.

— Нужное количество не порвет. — спокойно заверил генерал, кутаясь в рыжую шубу, даже на флагманском корабле инопланетян.

Из уважения к людям космические визитеры позаимствовали у человечества первые попавшие тела, во множестве плавающие в космосе. Важно расхаживали в человеческой плоти по мостику и коридорам, пугая неестественной походкой, и кусками отваливающегося мяса.

С кораблями землян монстр разделался еще вначале сражения. В прозрачной темноте битком всевозможных осколков, покореженные металлические конструкции, километровые листы обшивки и прочий хлам. И трупы людей. Белые окоченевшие парящие по округе в самых разных позах.

Стало непростительной ошибкой собрать весь земной флот в единый кулак, намереваясь одним залпом снести чудовищу голову. Чудовище опередило. Оттолкнувшись от Марса ногой женщина вмиг оказалась поблизости, с восторгом ребенка принялась хлопать в ладоши, как раз в том вместе, где скопились корабли. Последнее слово в космической технике, краса и гордость землян, сверхмощные по тем временам звездолеты напоминали облачко мошкары, как мошки и были прихлопнуты.

Слава Богу Земля Человечества оставалась не поврежденной и находилась вне досягаемости Воплощенного Зла. Хотя… Относительно всё… Дело одного прыжка…