Большая Душа (Глава 20)

А он и не упрямился, просто ему нечего сказать. И вообще он кажется ошибся выбрав как ему тогда показалось легкий путь. Мля на куй на он сюда прилетел?! За что же мля на куй уцепиться чтобы не сойти с ума? Раз помощник следователя значит и думать должен как следователь. И, разумеется, жить по кодексу, то есть не проходить мимо любого зла, творить любое добро и всё такое соответствующее.

Короче, если всё сложить то это та самая бабища что руководила толпой лунатиков убийц на стадионе.

— Но почему именно я? Это случайная раздача или спланировано? Да что же это за жизнь такая только приподнимешь голову а тебя снова по ней и с каждым разом всё больнее, мол, тебе и этого недостаточно, тогда на еще. Что скажешь друг, похоже на правду?

Дело было в «Сказке».

— Ты обвиняешься в сокрытии помыслов от братьев.

Суд устроили в проекции по каким-то старинным лекалам с названием еще более абсурдным чем само действо. В проекции абсолютно правдоподобной как и иллюзорной. Как вообще понимать, что значит слово Сказка?

— Откуда они выкопали эту бредятину? Вырядились как чучела. Столько энергии потратили на детализацию. Ради того чтобы распылить меня на частицы?

— О чем ты думаешь? Почему мы не видим твои мысли? Видишь как глубоко проросло в тебе отрицание наших традиций и нашего образа жизни. Что-либо отрицая столкнешься с врагом, отрицая всё, станешь врагом всеобщим.

— А не пора ли повзрослеть? Может хватит голышом бегать? Чего вы хотите от меня, ненасытные детишечки вечности?

— Открытости и повиновения.

— Нету ни того ни другого.

— На нет и суда нет. Суд объявляется закрытым. Приговор — аннигиляция посредством черной дыры. Обжалованию не подлежит.

Осыпалась картинка золотым песочком. Пока сыпался песочек, несколько связанных мыслью атомов прошмыгнули в тонюсенькую щелочку между иллюзией и реальностью. В рентгеновских лучах от массивного темного сгустка отпочковалось крохотное пятнышко тени…

Тень лишь подумала и очутилась неизвестно где. А что она такое подумала? Не подумала, а представила. Как будто продолжение Сказки. Всё дело в несовершенстве всего. Миры как плитка плотно не прилегали один к другому. Оставались щели. Все щели соединяются. По ним можно путешествовать. Тайно переходить из мира в мир, словно внутри дворцовых стен из комнаты в комнату.

Информация содержалась в самой сказке, если посмотреть не так как все, не на ложь, а на намек, знание обнаруживалось даже неподготовленным умом. Тень увидела черные от мрака щели. Казалось что там пошевеливается кто-то. Кишели чудовища в темном подпространстве. Но темнота не напугает дитя тьмы, что само свет и способно осветить дорогу у себя под ногами. Ее свет прогонит чудовищ. Ее личный свет. Появилось частное — возникло имя. Тень. Плазмоид женского рода. Почему женского? Потому что в Сказке в зале суда на стене позади председателя и его помощников, висела женщина. Понятно что висела не женщина а ее портрет. Однако настолько женщина была прекрасна насколько в отличие от этих болтунов молчалива. В ее величественном безмолвии читалась мудрость веков и поколений. Каких еще поколений? У плазмоидов нет поколений. Так это же Сказка. А она человеческая. Значит про людей. А у людей есть всё. Даже смерть. В принципе есть она и у плазмоидов. Но в исключительных случаях.

Здесь бЫл Свет, потому что в Сказке есть всё. Сказка единственный мир незримо пронизывающий все миры и пространство между ними. Пронизывающий своей сутью. То есть волшебством. А значит и свет имелся. Но Тени ни к чему свет. Плазмоид это форма бытия ближайшая и всё же не истинная: свет внешняя его сторона — тьма внутренняя. Но зачем ей выбирать сторону, если ей просто хочется жить? И вообще она лишь тень чего-то… Она Тень… И всё таки она выбрала. Спасибо сородичам, подтолкнувшим на путь борьбы. На путь ненависти и мести. На путь Зла. Добренькие в этой жизни ничего не достигают. Только Зло вершит историю и судьбы.

— Волнения полезны — пробуждают аппетит. Целый мир готова сожрать в одиночку!

— Ну что же поиграем в детективов.

Странник замерз до бесчувствия. Непонятно как жив. И даже получше. Тяжесть не уменьшилась, но подтаял лед, словно легшая на тебя толстуха не раздавила, а примялась сама. Подстроился под остатки телесного тепла ледяной саркофаг. Не зря поменял занавеску. Та что была вначале совсем тряпочка. Эта и полиэтилен и капрон и что-то еще в парашютной смеси. Не порвать руками и ножиком не порезать без достаточной остроты и должных усилий. И вода не проникает. Не хватает лишь воздуха, но если лежать смирно, вроде бы и ничего. Скоро начнется предсмертный сон. Дотерпеть бы. Не запаниковать…

— Итак, что мы имеем? Одно лицо преступника на стадионе и здесь. То есть преступницы. И что дальше? — на этом дедукция Странника закончилась. «Пива нет». — Второй факт преступления на лицо. В первом случае роль ее не понятна, то есть очевидна, но пока бездоказательна. Ага, а вот найти доказательства это обязанность Кессера. И чего она вцепилась в этого следчилу? Зачем интересно он нужен ей? Хотя бы министр какой был. Душа, говорит, его нужна… И что за душа у него такая бесценная? Молодой мудак вот и вся душа. М-да… Откровенничает, значит убьет…

Внутренний диалог Странника.

— Итак, что это — массовый гипноз? Эта женщина обладает экстрасенсорными способностями, с помощью которых и устроила бойню.

— А почему ты решил, что онА организатор?

— Потому что она единственная уцелевшая из жертв, причем находившаяся в толпе, только что кровожадно убивавшей. Всех убили, а ее не тронули, ну, правда же странно?

— Не знаю. Может быть. Однако на доказательство не тянет.

— А то что напала на меня — тянет?!

— Да. Это тянет. Всё понятно, только не понятно — зачем ей это утраивать? Загадка. По закону жанра первым делом необходимо понять мотивацию, тогда объявится и сам преступник.

— Да что я тут доказываю?! — шептал остывающий, погружающийся в забытье человек. — Я же видел как она разрывала несчастных девушек. Нет доказательств? А они мне и не нужны. Интересно сколько щас время… Скорее бы приехал Кессер. Вдвоем-то уж как-нибудь справимся с ведьмой. Если доживу так и будет! Кессер! Кессер не дурак, он сразу заподозрит неладное. Он справится…

В последний миг затухающего сознания, Странника вновь озарило:

— Так вот значит в чем его ценность. Он востребован. На него возлагают надежды. Черт побери, всем кого я тут знаю, чего-то да нужно, от казалось бы, простого следователя! Не простого оказывается. Всем помогает. Везде успевает. Как говорили раньше — большой души человек! Или сердца? А есть разница? Верят в него, вот в чем его сила…