Конец?! Или... (Глава 6)

После привычно спокойного и вдумчивого приёма пищи и воды, Керк позволил затащить себя в ванну.
Тут его долго и бережно намыливали, утешая шутками и приколами, типа того, что «до свадьбы всё заживёт», и что «пить надо поменьше – а то пот воняет спиртом!».
Он помалкивал, и даже улыбку удерживал внутри: старательно делал вид, что окончательно расслабился и обессилел.
Дамы, убедившись, что собеседник он никакой, перетащили его на постель, после чего вернулись в ванну, и явно занялись друг другом: до него донеслись сдерживаемые и скромные вначале, а затем всё более откровенные и громкие «А-ах-ахх!!!» и «О-о-о, да! Да! ДА-А-А!!!..» Недвусмысленно сладострастные вздохи и стоны, а затем и крики восторга сказали Керку, что не мужчиной единым могут довольствоваться женщины.
Он, кряхтя, и держась за спину, проковылял к дверному проёму, и заглянул.
Обе паршивки стояли в ванной, подбоченясь (Рахель), и поставив точёную ножку на борт ванны (Полина), и, обратив лицо ко входу, стенали и вздыхали что было сил.
Рахель прокомментировала:
– Я же сказала: больше двух минут он не выдержит.
– Точно. Ох уж эти мужчины. Всё бы им подглядывать за нами, бедняжками!
– Ага. Бедняжки. – Керк, понимая, что ему хотели просто «прибавить бодрости духа», не сердился, как пытался было показать: его душил смех, – Я отлично понял, что вы все бедняжки, когда одна из моих бывших окно в ванной комнате закрасила как раз до того места, с которого её ванну было видно всем пяти этажам дома напротив.
– Ага. Всё ясно. Стало быть, ты жил в доме напротив?
– Точно. Да и остальные её три бойфренда попались на крючок именно таким образом… А вообще-то я хотел сказать: спасибо Полина. Что затащила нас обеих в круг.
– Да ладно. Чего не сделаешь для любимого мужа. И старшего экономиста.
Локоть Рахель снова дёрнулся, Полина ойкнула. Потом сердито шлёпнула Рахель ладонью по широкой оконечности спины:
– Бессовестная! Больно же! У меня на рёбрах нет такой жировой прослойки, как у некоторых!
– У меня нет ни грамма лишнего жира! И вообще я удивлена, чего наш муж находит в такой селёдке? Подкормить бы тебя. Да научить основам бухгалтерского учёта…
– Хватит прикалываться, очаровашечки мои. Долго ещё мне придётся ждать тёплых тел, что согреют и успокоят моё… э-э… сильно помятое и уставшее тело?
– Нет. Сейчас домываемся и идём.
Словно в подтверждение, они начали демонстративно изгибать тела, принимая позы: ну прямо одна пикантней другой, и намыливать друг друга – Керк отметил походя, что откуда-то словно сама собой взялась вторая мочалка!
На него «девочки» поглядывали томно и хитро.
Керк обнаружил, что усталость мышц и ломота в теле как-то незаметно… рассосались! А то, чему полагалось отдыхать, уже вовсе отдыхать не намерено, воспрянув к жизни. И деятельности.
Сопя и вожделея, он направился к ванне.
Дамы с деланно страстными, но от этого не менее соблазнительными эротическими стонами и причмокиваниями раскрыли объятья…
Через час он начал подумывать, что лучше бы достался на растерзание марабунта!

Утром он еле разлепил опухшие глаза, и удивился: женщин в комнате не было!
– Эй! Жёны! Старшая и любимая! Вы… где?
– Здесь мы, здесь. – на пороге ванной появились его женщины, – Ох уж эти мужчины! Ни минуты не дадут поговорить спокойно!
– Ого! Вам уже нужно… Говорить! Нашли здесь третью женщину, что ли, и теперь обсуждаете её?!
– Тьфу ты! Вот она: мужская логика! Если две женщины о чём-то секретничают, так значит – обязательно перемывают кости третьей?!
– Ну… Да! Или…
– Вот именно. Давай остановимся на этом варианте. И больше не будем это обсуждать. – Рахель посмотрела так, что Керк понял: обсуждать они из этого ничего больше не будут!
И тысяча вопросов, вертящихся сейчас в голове, и восклицаний, рвущихся на язык, останется пока без ответа.
Но он и сам не дурак: не даром же вопрос об опытах по «размножению», пусть в виде шутки, но висел в подсознании постоянно.
Другое дело, что настолько быстро ни одна из них, если б подзалетела, не узнала бы об этом!
Поэтому остаётся ждать, и надеяться.
На лучшее.

В комнате за лифтом сегодня обнаружилась странная вещь: три полных комплекта камуфляжно-защитной формы, три АК, гора запасных обойм, десяток гранат. (Керк отметил, что гранаты – наступательные. То есть – рассчитанные на действие не осколками, а – в-основном – детонацией!) Разумеется, имелось и три подсумка, и три штык-ножа, и даже сапожный крем. (Проклятье! Не иначе придётся изображать коммандос!)
Ругаясь про себя, он принялся объяснять, как и что работает.
Терзаемый самыми нехорошими предчувствиями, закончил, и даже заставил Полину – Рахель всё умела давно! – пройти всё в «работе» пять раз – ну, кроме взрывания гранат, разумеется! И стрелять его «любимая» жена научились неплохо: хоть стену и не повредила, (а их, кажется, ничто и не могло повредить!) зато следы трассирующих попадали именно туда, куда он хотел.
– Ладно, бессмысленно тратить боеприпасы вхолостую. Внимание, любимые.
Даю вводную, ставлю задачу. Сейчас мы попадём в какой-то мир, где нам предложат встретиться с более серьёзным, и мыслящим, противником. Гораздо более опасным, чем куры-переростки с мозгом с горошину. (Иначе нам не предоставили бы маскирующую одежду!)
Приказываю: не открывать стрельбы без команды.
И, самое главное: возможно, это – очередная проверка нашей… Толерантности. Гуманности. Способности договориться мирным способом с другими. Потому что не поручусь, что наши противники окажутся…
Гуманоидами.

Выпустив ещё одну очередь в сторону оконного проёма, Керк перекатился под прикрытием жалких остатков стены, и оказался за старой покрышкой. Не слишком-то надёжная защита, пусть этот монстр и от какого-то гигантского колёсного агрегата, типа погрузчика «Комацу». Зато – куда ближе к врагу!
Он заорал:
– Прикройте!
Две тут же полившиеся справа и слева очереди дали понять, что с позициями и с патронами у тех, кто выполнил его команду, всё в порядке. Керк, успевший сменить магазин, бросился вперёд, поливая уже не огрызающийся проём градом свинцовых ос, влетающих в темноту прямоугольника, или выбивавших фонтанчики крошек битого кирпича из стен вокруг него.
Он с разбегу треснулся плечом о стену под проёмом, и только тогда прекратил стрелять. Его напарники прекратили стрельбу ещё раньше: когда он побежал вперёд.
Открыв подсумок, Керк достал не глядя два цилиндра, выдернул первую чеку. Аккуратно перебросил через подоконник, после чего метнулся вдоль стены к соседнему проёму, рука мягко забросила туда вторую гранату.
Осталось только кинуться наземь, и закрыть голову руками – от осколков и крошки штукатурки, что посыпалась сверху, когда обе гранаты с разницей в секунду рванули…
Не дожидаясь, пока осядет облако пыли, он подпрыгнул, и ухватился за подоконник, подтянулся. Влез без колебаний, автомат даже закинул за спину: был вполне уверен в действии наступательных средств подавления противника.
И точно: в полумраке полуобвалившегося перекрытия, чудом сохранившегося в комнате разрушенного почти до основания здания, в дальнем углу, лежал поверженный враг. Он даже не стонал. Чёрная лужа, уже натекшая под телом говорила о множественных ранениях, явно «несовместимых с жизнью». Жутко воняло плесенью и пылью: пыль лежала на всём – на осколках битых кирпичей, на остатках развалившейся мебели, и, разумеется, на полу.
Керк подошёл поближе к телу. Да, здесь буквально веяло смертью: омерзительный привкус меди на губах сказал ему, что кровь существа тоже на основе гемоглобина…
Оружие, до неправдоподобия напоминавшее АК, валялось рядом с поверженным противником: поразительно, как схожие цели приводят к конвергенции технических решений.
Впрочем, вряд ли дело в этом: вероятнее всего это – выбор устроителей. Да оно и верно: незачем мудрить, снабжая их врагов каким-то другим оружием. Другое дело сами враги – вот над их образом явно мудрил не один инженер-креативщик…
Керк на всякий случай снова передвинул на грудь свой АК.
Но – нет. Остекленевшие глаза навыкате сказали, что существо действительно мертво. Керк постоял, чутко вслушиваясь в гнетущую тишину, сам не зная зачем – может, подсознательно хотел убедиться, что больше никто им в этой дыре не угрожает?..
Наконец он осторожно присел рядом, потом встал на колени.
Приложил руку к шее – пульса нет. Впрочем, чёрт их знает, этих искусственно созданных тварей: может, у них и не бывает пульса на шее?
Он пощупал непосредственно грудь. Даже приложил ухо. Нет. Ничего там не бьётся. И глаза… Он пальцами прикрыл по очереди все три огненно-красных буркала размером с небольшое яблоко. Бр-р-р!..
Сплюнув набившуюся в рот крошку штукатурки, Керк покачал головой. Если б не эти три глаза и костяной гребень по всей длине шеи и спины, издали этого монстра можно было бы запросто принять за человека: две руки, две ноги… Даже камуфляжный костюм почти как у них самих.
И почему это существо отказалось пропустить их?
Ведь Керк и правда: не собирался причинять ему вреда – он только хотел провести свою команду к выходу с этого Уровня… Жаль, конечно, что оно не понимало их языка.
Хотя, может, это именно его, Керка, преувеличенно спокойные и медленные жесты, и попытки договориться миром, существо как раз и восприняло как агрессию, и покушение на его территорию?
Конечно, всё может быть и так. Но теперь уже поздно предаваться бессмысленным сожалениям: именно вот этот «парень» и начал первым ругаться на них, а затем – и делать непристойные жесты. А затем – и стрелять!
А то, что их именно – оскорбляют, догадаться труда не составляло. Некоторые жесты весьма однозначны, к какому бы типу или виду не принадлежало разумное существо.
Керк вернулся к проему окна и свистнул. Помахал рукой. Две тени в камуфляжной одежде отделились от неровностей местности, и бесшумно направились к нему.
Керк снова вздохнул, оглядывая типичный постапокалиптический ландшафт за их спинами, освещаемый тускло-оранжевыми лучами предзакатного солнца, и мысленно выругался: и как это он в свои почти семьдесят дошёл до жизни такой?
И чем всё это закончится?
Нет, не так: чем всё это должно закончиться?!
Неужели и правда – банальными опытами по размножению «элитных» производителей?!
Но ему-то грех жаловаться!
Жаловаться нужно членам той группы, где двум «элитным» самцам предоставили единственную самку!..

Выход нашёлся, как они и предполагали с самого начала, в центре огромного ангара, крышу которого не заметил бы даже с десяти километров только совсем уж крот. Керка, разумеется, напрягало, что здание столь чудовищных размеров сохранилось в почти нетронутом виде: разве что на стенах обозначились потёки от ржавой, вылезшей из-под бетона, арматуры.
Вход не перекрывали никакие ворота: он просто зиял темной дырой в три его роста. За боковинами никто, как было опасался Керк, не прятался. Странно. Неужели их так и выпустят: в центре ангара световым цилиндром обозначался круг выходных врат?
Он остановился, чуть пройдя внутрь гулкого пространства.
Женщины, клином держащиеся за его спиной, замерли на месте: научились понимать без слов! Теперь он был уверен, что оба фланга надёжно прикрыты.
Он одними губами сказал:
– Оставайтесь на месте, пока не позову! Займите позиции за укрытиями.
– Мгм.
– Поняли.
Не глядя он почуял, как его напарницы словно растворяются в глубине огромного тёмного пространства, занимая позиции: одна – за ещё одним гигантским колесом, другая – за штабелем чего-то вроде рельсов.
Керк двинулся вперёд, включив подствольный прожектор, и внимательно глядя вперёд, в обе стороны, и осматривая пол. Но кроме многолетних наслоений пыли пока ничего потенциально опасного не видел. Но чего он опасался? Может, тут – заминировано? Может, вот этот развалившийся ящик? Или вон та банка из-под пива?.. Нет.
Пока ничто не нарушало тишины. И только ощущение нависшей опасности продолжало сверлить мозг, не сбавляя оборотов.
В чём же дело?! Что не даёт ему спокойно провести своё воинство туда – в свет как всегда невидимых софитов и спасительную пучину круга врат?..
Он остановился в паре десятков шагов от светового круга.
Вдруг рука как бы сама полезла в подсумок, достав гранату. Он выдернул чеку, отступил на пару шагов. Прицелился и метнул, сразу бросившись на пол, и заорав назад:
– Ложись!
От взрывной волны опрокинулись чёрные щиты, оказавшиеся за освещённым кругом: разглядеть их как следует до этого мешал слепящий свет! А ещё погасли прожектора, искусно замаскированные в выкопанных в полу ямах: Керк понял, что взрывом раздавило их лампы! Он крикнул назад:
– Огонь!
Сам тоже поторопился начать поливать градом свинца с трассирующими отряд монстров, укрывавшихся за щитами. Теперь, когда света внутри помещения не было, он имел ещё преимущество за счёт своего прожектора: мишени видно отлично!
Женщины тоже не подвели: он прекрасно видел, как пули вонзаются в неопределённой формы тела, а сам целился пониже: хотел прикончить тех, кто, как и он, лежал!
Не прошло и нескольких десятков секунд, как выстрелы со стороны противника прекратились. Но Керк не успокоился, пока не метнул в ту сторону ещё пару гранат.
Подойдя к лже-выходу, он внимательно осмотрел тела: этот мёртв, этот тоже… Ага: вот он, голубчик!
Он махнул рукой, свистнув. Сам опустился на колени, и не особо церемонясь, схватил существо, харкающее кровью при каждом выдохе, за шиворот:
– Н-ну?! Говори: какого …рена вам от нас надо?! Почему вы напали на нас?!
Существо смотрело на него со странным выражением: Керк подумал, что если б так смотрел человек, это однозначно можно было бы воспринять, как торжествующее злорадство! Но ответа он так и не дождался: три огненно-красных в свете его фонаря глаза подёрнулись мутной пеленой, и зрачки закатились…
Он закрыл глаза и этому. Про себя выругался: ничего не узнал.
Полина, незаметно подошедшая сзади, проворчала:
– Вообще-то – это мы напали на них.
– Да?! А вот это ты видела?! – Керк ткнул пальцем, потом вспомнил, что взрыв уничтожил то, что он-таки заметил своим обострившимся и полностью восстановившимся зрением: тонкую, почти невидимую леску растяжки, и, за пределами светового круга, три гранаты типа «Ф-1», осколки от которых способны убить на расстоянии до ста шагов.
Он поторопился рассказать о том, что увидел.
Рахель покачала головой:
– Чёрт возьми. Похоже, они нас ждали. Готовились. Но…Откуда?! И – почему?
– Вряд ли мы это теперь узнаем. Они ведь… Надеюсь – мертвы?
– Точно. Мы проверили всех.
– А сколько их было?
– Восемнадцать. Десять сидело за щитами, остальные – в укрытиях по периметру. Мы с Полиной их «подчистили».
– Молодцы. Выражаю вам благодарность от лица командования. – он выдавил кривоватую улыбку.
– Служим мужу и Семье! – Рахель вскинула ладонь к виску, Полина, хихикнув, повторила жест.
Керк подумал, что, похоже, основные приоритеты Главной Цели их крохотного коллектива, пусть и в виде шутки, но сформулированы чертовски точно.
– Ладно, врагов мы всех убили и поджарили, мы крутые, мы – лучше всех, бла-бла-бла… Где мы теперь выход-то найдём?! – Полина перекинула автомат за спину.
Керк пожал плечами:
– Не думаю, что это – такая уж серьёзная проблема. Выход найдётся сам. Наверняка он где-то поблизости: иначе эти гады ловушку не стали бы устраивать именно здесь! Поэтому сейчас мы поищем лестницу, или ещё чего, чтоб забраться на крышу, и поищем.
Лучики пробивающегося сквозь щели света.
На крышу удалось попасть по ступеням ржавой железной лестницы, обнаружившейся снаружи, в одной из торцевых стен ангара. А вот с «лучиками» света оказалось посложней: во мраке ночи, не смягчаемом ни светом звёзд, ни сиянием луны, ничего нигде не светилось.
– Ладно, согласен: так вот, прямо в лоб, не удалось. Будем судить по косвенным приметам.
– Это как?
– Да очень просто. Где навалено больше всего мусора и каких-то обломков?
– Вон там! Прямо за этим ангаром! Огромная гора!
– Значит, логично сделать вывод, что свет, исходящий от какого-то источника именно там, как раз и пытались скрыть. Пошли. Придётся повозиться.

Повозиться пришлось.
Но когда разгребли и растащили какие-то остатки ящиков из досок и коробок из толстенного картона и пластика, под ними действительно обнаружилась площадка со светом – точно такая же, какая по описанию Полины ждала их при спасении от марабунта.
Керк вздохнул:
– Ну что? Ни у кого не возникло желания… Пожить теперь здесь?
– Нет.
– Нет!
– Хорошо. Я тоже – за возвращение в «родные» стены любимого лифта.
И спальню.

В «спальне» сегодня обошлось без успокаивающих и повышающих иммунитет игрищ. Керк обеспокоился: ссылаться на усталость и «побаливающую голову» его женщинам раньше в голову не приходило…
Зато он отлично помнил по прошлой, земной, жизни, что организм забеременевшей женщины отторгает секс – по-крайней мере в первые месяцы: чтоб не навредить крохотному плоду и не допустить выкидыша!
Однако «жёнам» он про свои подозрения и раскладки не сказал. Во-первых потому, что не был точно уверен. А во-вторых, те и сами отлично всё это знали. Да и по времени пора бы уж. Каждая выглядела воистину убойно в свои не более чем тридцать лет! И если и «зачинать» младенцев – то как раз в этот, самый цветущий и зрелый, возраст!
Керк понимал, что и сам сейчас стал куда крепче и подтянутей, чем в свои настоящие тридцать: таких плотных мышц у него никогда не было! И взгляд – он это чувствовал! – светится целеустремлённостью и силой!
Вот гады инопланетные!
Похоже, они сделали-таки из него Элитного, призового, кобеля!

– Нет!!! Ты не можешь так с нами поступить!!!
– Почему это?
– Потому! Ты же – отец! И твой долг прежде всего – обеспечить выживание твоего потомства! – Рахель потрясла перед его носом крохотным созданием с пухленькими ручонками, и ножками в перетяжках.
Создание тут же начало хныкать, открыв ещё водянистые и плавающие глазёнки.
Полина, кормившая грудью, в диспуте не участвовала: не хотела беспокоить своего малыша.
Керк выругался – мысленно – и воздел очи горе:
– Да, я отец! И именно поэтому я и обязан узнать, что ждёт моих детей дальше! Какую судьбу нашим детям уготовали проклятые твари! Я не желаю, чтоб из моих – нет, из наших! – детей, делали подопытных кроликов!
– Баран! Из них уже всё сделали! Как и из нас! Некуда нам отсюда деваться!!!
– Вот! Вот именно! Но мы же не попробовали дойти всё-таки до конца!
– И ты вот сейчас бросишь нас на растерзание зелёным гадам, и слиняешь от ответственности?!
– Ни от какой ответственности я не линяю! Вас тут регулярно и без каких бы то ни было усилий с моей стороны – кормят! И, спорю на свою новую челюсть, и будут кормить, пока дети не вырастут!!! Но вот что – потом… – он заткнулся, исчерпав в сотый раз повторенные аргументы.
Махнул рукой, и шагнул в непривычную пустоту лифта.
Створка захлопнулась, возможно, навсегда отделив его от его Семьи. Ради которой, ради будущего которой, как он думал, он и хотел выяснить всё. До конца.
Неторопливо, маленькими скупыми глотками, он допил свою порцию воды. Съел шарик. Вкус… Странный.
За дверью лифта оказался Полигон.
Нет, не какой-то изощрённый, а самый обычный, армейский. С полуоплывшими от явно терзавших его долгие годы дождей и снегов окопами, покосившимися столбами с ржавой колючей проволокой, и пожелтевшей и выгоревшей травой. Не иначе, сейчас здесь осень!
Он, поняв, что спецоборудования ждать не приходится, двинулся вперёд: очередной столб света имелся прямо перед глазами, милях в десяти.
Странно, но никто не спешил на него нападать. Он неустанно вертел головой во все стороны, и даже останавливался, чтоб подолгу вглядеться в подозрительные кусты, или зияющие запустением щели окопов и траншей. Нет, никого!..
Однако примерно к середине дистанции он обратил внимание на странные вещи, происходившие с ним самим.
Руки и ноги словно стали слабее. Он внимательно осмотрел их.
Ого!
Пальцы и плечи словно усохли! Стали тоньше и слабее! Ноги…
О-о!.. Ноги тоже похудели. И кожа, обтягивающая мышцы, словно истончилась…
Что это с ним?! Почему горизонт стало видно куда хуже: словно он стал ниже ростом?! Да что же это…
Он хлопнул себя по лбу: идиот!
Его Хозяева явно не намерены дать ему дойти до КОНЦА!!!
Поэтому просто усилили ту программу, что работала с их организмами через пищу и воду: он стремительно молодеет!!!
А поскольку младенцы – ни ходить, ни тем более, бегать, не могут, он припустил во все лопатки!
Так он не бегал даже от марабунта!
Дыхание, всё истончаясь, с хрипом и кашлем вырывалось из уже худенькой и слабеющей буквально с каждым шагом, груди! Ноги становились всё короче и слабей, каждый шаг становился короче и неуверенней! Горизонт…
Нет, ещё видно, но как же сузился его круг!
А врата выхода всё не приближаются! Нет, приближаются, но до чего медленно!..
Он уже не бежал, а шёл. Ещё точнее – ковылял.
На заплетающихся кочерёжках, уже с перетяжками и пухленькими ступнями… Где это он такие ступни и перетяжки совсем, кажется, недавно?..
Неважно!
Важно – дойти! Успеть! Ведь мозг ему пока удаётся сохранить!..
Вскоре он мог только ползти.
Но двигался упорно, сдирая в кровь локти и колени, а затем – и живот…
Вот и кромка круга. Но сил вдвинуть крохотное тельце туда уж совсем не хватает.
Чудовищным усилием воли он заставил тельце развернуться вдоль кромки, и вкатился туда, где…
Вселенная разошлась и снова сомкнулась.
В глаза ударил резкий ослепляющий мертвенно-белый свет.
Он почувствовал, как его тельце, голое и беззащитное, хватают. И поднимают, развернув куда-то.
Прямо в уши заревел чудовищно громкий голос:
– Поздравляю, миссис Броснан! У вас мальчик!
Керк почувствовал, что проваливается в пучину липкого страха – да что там страха: ужаса!..

Ему въехали по лицу. Потом – ещё раз. И ещё.
Он открыл глаза.
Кто-то прокомментировал:
– Ну наконец-то. Хватит, говорю, орать! Ты всех перебудил! Небось, чёртовы зелёные вообще объявили аврал: ты так вопишь, что слышно на Малой медведице!..
Рахель.
Привычная цинично-спокойная интонация словно бальзам на трепещущее, как у загнанного зайца, сердце: своё, такое родное!..
И он – ещё здесь. А не отправился, словно последний кретин, искать «правды» или «лучшей доли» для их ещё нерождённых детей!
Обеспокоенное лицо Полины возникло из-за спины Рахель:
– Вот! Намоченное! Приложи ему…
Рахель шмякнула холодное и мокрое полотенце прямо Керку на лицо:
– Ну, если и это не поможет, уж и не знаю!..
Керк поспешил холодное полотнище с лица убрать:
– Хватит! Успокойтесь! Я… Проснулся.
– Ну то-то! А уж как орал, как орал!..
Ну, что будем делать? Расслабляющий массаж? Или… Секс?
Он просто и легко рассмеялся.
Какое счастье!..
Не-ет, он от них никуда не уйдёт.
А если им действительно даруют такое счастье – родить детей, он от них и вообще – ни ногой! И слава Богу, что ему приснился именно такой кошмар!
Потому что то, что он подумывал втайне, на эту ситуацию… Где-то близко.
И вот: то ли ему показали, то ли это – его подсознание вычислило, какой его может ждать бесславный и бессмысленный итог.
Нет уж. Никаких «выяснений».
Да и трусливый это выход. Вот именно: бегство от своих обязанностей!
Он откинулся на матрац поглубже:
– Лапочки мои. От расслабляющего массажа откажется только идиот.
А уж от секса с вами!..