Приключения с "философским" уклоном. (Глава 4)

Отскакивали в стороны, или просто убегали, хищные мерзавчики, как их окрестил Михаил, довольно резво. Так что топанье, хлопание, и шипение пока неплохо помогали отряду продвигаться вперёд по центру коридора – мини-саванны.
Комнаты с разнообразным трухлявым барахлом, в которое теперь превратилась большая часть оборудования, действительно нашлись.
К сожалению, более-менее хорошо сохранились только вещи и предметы из стекла и нержавейки. Но понять по микроскопам, печам, хроматографам, спектрометрам, стеклянными шкафами с пробирками и колбами, и прочей аппаратуре, что здесь раньше имелась неплохая научная лаборатория, было нетрудно. Ну а всё, что было сделано из дерева, ткани, или любой другой органики, оказалось абсолютно сгнившим. Или переработанным в траву, а затем и в собственные тела. Едоками. Травоядными.
Да, они нашли в комнатах, коридорчиках и отсеках – и миниатюрных, под стать велоцерапторам, зебр и антилоп, носорогов, бородавочников, сусликов и даже мышей – разглядеть их своим соколиным зрением смогла Лена:
– Чтоб мне лопнуть! Да они же – не больше таракана!
Из-за того, что почти каждая комната буквально кишела своей, уникальной и неповторимой, «фауной», весьма опасливо, к счастью, встречавшей чужаков-гигантов, осматривать комнаты было не затруднительно. И заметить то, что они искали – бухту троса, или моток верёвки – казалось нетрудным. Правда, пока ничего подходящего им не попадалось.
Примерно через полчаса быстрого осмотра, когда они прошли уже с четверть периметра коридора, засунувшись примерно в сорок помещений, во внутренней стене вдруг открылся широкий проход к центру здания.
Он казался недлинным: шагов сто, и в его торце имелось даже освещение. Вероятно, искусственное, поскольку осматривая крышу с холма, они не заметили прозрачных или отблёскивающих участков: бетон перекрытия казался тогда монолитным.
– Ну что? Пойдём, посмотрим? – Лена не скрывала любопытства в тоне.
Влад посмотрел на Михаила. Тот кивнул.
– Пётр?
– Думаю, нам и самим не помешает осмотреть. Вдруг найдём, что ищем? Так что – почему бы и не сходить. Только, как мне кажется, беречь ноги нужно продолжать!
– Понятное дело. Ладно, девочки, двинули в том же порядке. Удовлетворим, так сказать, присущее вашему полу неистребимое любопытство.
– Ой-ой, а можно подумать, что вашему оно вот прям не присуще вообще!
– Ну… Согласен. Если совсем уж честно – мне тоже интересно. А тебе, Михаил?
– И мне. Думаю, что и Петру. Пётр?
– Да. Интересно. Правда,
как мне кажется, я уже примерно знаю, что мы найдём.
– Да-а?! И что же?!
– Ещё один широкий, идущий по всему периметру внутренней полости, кольцевой коридор. Опоясывающий огромную, во всю глубину, до самого дна здания, яму. Вернее – цилиндр, ограниченный мощными стеклянными стенами. А там, на дне – питомник.
Где местные люди выращивали… Или создавали какое-то биооружие.
– Ну почему же сразу – оружие?
– Да потому, что вход в этот бункер был такой, как любят только военные. И деньги на столь грандиозный проект могли быть взяты только из военного бюджета. А никак не из бюджетов каких-нибудь научных организаций! Да и стены… И двери…
– Согласен с Петром. Стены и двери как раз такие, как в Пентагоне. Ха-ха. Шутка.
– Не смешно, милый. – Надя обернулась на как всегда замыкавшего их процессию Михаила, – В Пентагоне тварюшек не разводят!
– Это в нашем не разводят. Они разводят, скорее, тварей. Двуногих. А здесь – могли!
– Ну, вряд ли это что-то вроде Пентагона. Скорее, закрытый, и находящийся – мы видели! – вдали от городов и людных мест, комплекс. Секретный. Ладно. Давайте осматривать. – Влад махнул всем, поскольку они как раз дошли до действительно имевшегося здесь кольцевого коридора, вся внутренняя часть которого и правда, представляла собой толстое бронированное стекло. До сих пор не пострадавшее от времени, и совершенно, в отличии от окон, выходящих наружу, прозрачное.
Внутри имелось пространство примерно шестиста шагов в диаметре.
Созерцание довольно долго сопровождалось молчанием. Затем Пётр высказался:
– Похоже, здесь и правда – кто-то игрался в Бога. Только вот вряд ли всё это понасоздано за шесть дней.
– Да уж. Удивительно, как это они тут все не попередохли за это время. Ну, или не поубивали друг друга.
– Ну, до этого-то, в-смысле, до передыхания – недолго. Свет тут – явно искусственный. (Вон они: лампы!) И видно, что – меркнет. Стало быть, запасы горючего в реакторе, или что там у них – подходят к концу. И здесь воцарится вечная тьма. И все растения, а вместе с ними – и населяющие этот питомник-заповедник крошки повымрут.
– Странно, – Лена дёрнула плечом, – А почему нельзя было просто сделать крышу – прозрачной? Тогда бы не нужно было столько электричества расходовать на освещение?
– Ну, это-то как раз понятно. Любой эксперимент должен быть легко управляемым! Так они регулировали освещение – например, смотрели, как монстрики будут мутировать от ультрафиолета. Или рентгеновского. Или инфракрасного… А пошло что-то не так – отключаем свет на пару недель, и все погибают… Как при ядерной зиме! А мы – типа, отслеживаем и фиксируем… Словом: глобальный контроль за всеми условиями эксперимента.
– Смотри-ка! Прямо как над нами! И жрать не дают, и, если что – натравливают пауков да черепашек! И крокодилов со змеюками!
– Вот-вот. – Влад, который уже давно оторвался от созерцания того, что находилось на пятьдесят метров ниже их ног, производил осмотр доступного пространства коридора, – И в связи с этим пришла мне в голову мысль.
– Ну-ка, ну-ка!
– Вон. Я вижу внутри этого пространства – лебёдку. Вернее – это – целый консольный кран. Позволяющий добраться до любой точки в нижней части зала. Ну, или питомника. А ещё я вижу лестницу. Ведущую прямо к люку в крыше нашего коридора!
Так что хватит любоваться на крошечных мастодонтиков, верблюдиков и бронтозавриков, а давайте подумаем, как нам добраться до явно несгнивших тросов этого крана!
И вытащить их через вон тот люк в крыше – наружу!
8. Подвалы
Первым делом решили провести разведку крыши.
Как ни странно, но добраться до люка в ней оказалось нетрудно: к нему прямо с пола обводного коридора вела забранная в цилиндрическую обрешётку из стальных прутьев и поперечных колец вертикальная лестница из стальных же уголков. Пётр сказал:
– Похоже, техника безопасности тут аналогична нашей. Земной.
Однако никто на его комментарий не отреагировал: все смотрели на Влада.
Влад, лезший, естественно, без оружия, чтоб не застрять в узком тоннеле, тихо выругался: крышка, имевшаяся на высоте трёх метров от пола, оказалась заперта на висячий замок. Снизу невидимый – его скрывал бортик.
Пришлось спуститься и взять-таки из рук Лены автомат. После чего дужка отстрелилась легко.
Откинув крышку квадратного люка, он, однако, не попал на крышу, как было понадеялся, а оказался на как бы – чердаке. Высоком: более пяти метров. Огромные и супер-массивные фермы из двутавров шли параллельными рядами достаточно часто, и между собой соединялись могучими поперечными и диагональными балками. Сверху на фермах часто лежали мощные швеллера. На которых, судя по-всему, и лежала крыша: банальный профнастил из нержавейки. Снаружи непосредственно залитый отличным бетоном: его-то они уже видели с холма. Фестоны паутины и толстый слой вездесущей пыли укутывали и покрывали практически всё это хозяйство.
Влад обернулся, глянув вниз:
– Михаил. Пока оставайся с девочками. Пётр. Лезь сюда. Нужна консультация.
Пётр, тоже на всякий случай захвативший автомат, хотя и не вешавший его как Влад, на шею, а державший в руке, поднялся быстро. Влад спросил, тыкая прямо пальцем:
– Как думаешь? Вот эти балки и эти фермы – сколько ещё могут продержаться? Ну, в-смысле – когда они сгниют, ослабнут, или сильно прогнутся от усталости металла?
– Интересный вопрос, – Пётр снова поправил на переносице несуществующие очки, – Вообще-то это зависит от самого металла. Если он – закалённый или редкий и дорогой, типа титана, так вся эта конструкция может стоять тут буквально веками. Тысячелетие как минимум. А ты для чего спрашиваешь?
– Для самых насущных наших нужд. Потому что если полезем внутрь цилиндра-лаборатории, и попытаемся вытащить трос с кран-балки, как бы от нашего веса всё это хозяйство не обрушилось! Не хотелось бы в самый неподходящий момент грохнуться вниз с высоты пятидесяти метров! И больно было бы, и сожрали бы уж точно: наверняка с нашими трепещущими в агонии телами справятся и полуметровые ти-рексы.
Пётр пристально посмотрел вдаль. И в сторону коротких частей балок, и в сторону длинных. Прикладом постучал по ближайшему двутавру. Поколупал кончиком ножа сварочный шов, стерев с него пыль ладонью. Вздохнул. Сказал, повернув лицо к Владу:
– Нет. Не грохнемся. Выглядит вполне… надёжно. И прогиба не видно. Порядок!
– Ну, утешил ты меня. Спасибо. Ладно, полезли тогда на крышу.
Чтоб попасть на крышу, пришлось отстрелить дужку и второго навесного замка. Выглядели, кстати, замки действительно точно так же, как земные. На такие запирают какие-нибудь сарайчики или кладовки. Влад, откинув наружу освобождённую крышку люка, вдохнул полной грудью: приятный ветерок овевал разгорячённое тело прохладой. Судя
по голубому солнцу, время шло к полудню.
Крыша действительно оказалась из отличного бетона: нигде не видно было ни щербинки, ни шовчика! Толщина его, как Влад прикинул по толщине оголовка люка, составляла не меньше полуметра. Солидно, ничего не скажешь.
Но и тяжело. Как фермы выдерживают?..
Выбравшись наружу полностью и осмотревшись, Влад сказал, глянув внутрь:
– Чисто! Поднимайся.
Крыша имела именно такой вид, каким он и представлялся с обрыва: чуть выступала пологим куполом посередине, и спускалась к краям, где в невысоком бортике имелись многочисленные отверстия: явно для стока дождевой и талой воды. Оставив крышку открытой, Влад, крикнув своим, что они – на разведку, двинулся к ближайшему краю крыши. До него было чуть больше двухста шагов. Ну правильно: длина поперечного коридора плюс ширина опоясывающего…
Сверху, всего в полукилометре от места, куда они вдвоём притопали, виднелся лес на обрыве. Лес не изменился. Как и полоса песка под обрывом. Как и степь, с трёх оставшихся сторон окружавшая бункер. Зато вот за зданием с другой стороны от леса…
Обнаружилось что-то вроде железной дороги. Ведущей издалека – к их бункеру. И вблизи от него скрывавшейся в прокопанном в земле подводящем тоннеле, явно ведшим в какой-то подвал. Два ржавых, почти рассыпавшихся, но несомненно металлических бруса лежали на часто расположенных и вполне целых поперечных балках, наверняка из того же сверхпрочного бетона. Вдали, слева, располагалось что-то, ну очень похожее на город.
Естественно, разрушенный.
Влад прикинул: всё верно. Увидеть его можно было только с крыши. Потому что от леса его отделяли холмы. Пусть и невысокие, но вполне достаточные, чтоб скрыть руины, где самое высокое из полуразрушенных зданий не превышало пяти метров…
– Пётр. Что думаешь?
– Думаю, если удастся протащить сюда трос, эти руины – самое приоритетное место, куда мы можем пройти. Город же! Вдруг там сохранилось что-нибудь… полезное?
– В-смысле – полезное? Еда? Вода?
– Нет, вряд ли. Времени прошло слишком много. Я – про место для ночёвки. Защищённое. Ну, или, может быть, какую одежду. И оружие. Ну, и сумки: не век же нам таскать всё это наше барахлишко в руках!
– Ладно. Уговорил. Займёмся, стало быть, тросом вплотную. А, да. Как думаешь: наши подпесочные поганцы из «Дрожи земли» не водятся под степью?
– Вряд ли. Тут ведь – не песок. А – посмотри сам! – чернозём!
– Согласен. Ладно, приступаем к операции по разматыванию. Но вначале расскажем про увиденное нашим.
Вдруг кому в голову придут какие светлые мысли.
Мысли никому не пришли. И все решили придерживаться первоначального плана.
Чтоб попасть во внутреннее пространство цилиндра-питомника, пришлось повозиться с ещё парочкой замков. Но уже не навесных. Две мощных стальных дверцы, перекрывавших что-то вроде тамбура, запирались на встроенные язычковые запоры.
Язычки Влад попросту перестрелил, после чего они с Петром и Леной с минуту пытались отодрать залипшие двери от их косяков: «сгнили и превратились в клей чёртовы герметизирующие прокладки», как это дело обозначил Пётр. Но наконец они втроём влезли внутрь питомника по разведению уродцев, как это дело обозначила уже Надя.
В гигантском помещении оказалось чертовски влажно: как пить дать, сто процентов. И очень тепло: не меньше, чем, как прикинул Влад, двадцать пять градусов. Лена проворчала:
– Вот хорошо, что мы в одних плавочках. А то точно сейчас взопрели бы, как вьючные лошади!
Влад окинул свою двигавшуюся впереди даму оценивающим взором:
– А знаешь, тебе, как уже тысячу раз говорил, в плавочках – отлично. Я в том смысле, что смотришься – порясающе! Прям вся такая – м-м! Пальчики оближешь!
– Считаю твои слабые и малоубедительные попытки загладить свою вину, и раскрутить меня на секс… Успешными! Ты прощён, свинья хамовитая.
– Ну, слава Богу. А то я уж весь извёлся от мук совести. И вожделения. А теперь хватит крутить передо мной и краснеющим Петром своим прелестным задом, и трясти третьим размером, а двинули-ка вон по тому проходу.
Подвесной проход с перильцами по бокам полуметрового в ширину настила, крепившийся к потолку на полудюймовых штырях-штангах, шел параллельно огромному пролёту мощного крана-балки, расположенному сейчас практически в центре над помещением. Сделано это было, как предположила Лена, чтоб добраться до кабины управления можно было в любом положении механизма над рабочим пространством. Они потопали по гулкой конструкции, радуясь, что под подошвами ног нигде на рифлёной стальной поверхности не видно ржавчины и острых осколков или обломков. Не иначе – нержавейка. Дошли за пару минут.
Гигантский зверинец внизу, как ни странно, никак не реагировал на то, что над головами его обитателей проходят, грохоча, некие чудовищно огромные существа. Влад почесал затылок: ну ладно – пальмы, дубы, яблони, трава и кустарник – они не видят и не слышат. Но все эти крошечные, во всём подобные тем, из коридора, бронтозавры, носороги, зебры-антилопы-косули, они же – не глухие и не слепые?! Почему не реагируют?!
– Думаю, они не обращают на нас внимания потому, что попросту никогда не смотрят наверх. Тут же нет крылатых. То есть – грифов, соколов. Птеродактилей, на худой конец. – Пётр словно отвечал на невысказанный вопрос Влада, качая головой, – Следовательно, раз опасаться нечего – не нужно и смотреть!
Лена привычно дёрнула плечом, как всегда делала, сердясь:
– Да и …рен с ними! Нам бы добыть трос, а там – хоть трава не расти!
Наконец они дотопали до кабины машиниста.
Влад предложил уже помалкивавшему Петру:
– Ну, маэстро, всё в ваших руках!
Пётр действительно облазил, не без участия Влада, остеклённое пространство небольшой кабины. И даже ткнул в конце осмотра в одну из кнопок.
Ничего не произошло.
Пётр пожал плечами:
– Этого и следовало ожидать.
– Чего?
– А того, Лена, что хоть ток тут и есть, но все обмотки моторов давно посгнили в такой влажности. И их подшипники заклинило.
Так что придётся лезть кабине под брюхо, и всё разматывать вручную!
– Да и ладно. Было бы чего разматывать!
– Тебе легко говорить, дорогая. Не ты же будешь волокать этот трос!
Лена только фыркнула:
– Ой, подумаешь! Переработал! Ладно, если будет нужно – и помогу. Волокать.
Разматывать и волокать трос с барабана, блокировку которого Пётр удалил тем же методом, что и Влад – замки, то есть, попросту отстрелив тормоз и его кронштейн, оказалось тяжеленько. Поскольку трос, как ни странно, оказался толстоват – в палец в диаметре. Лена предположила, что раньше тварюшки были натуральных размеров. Ей никто не возразил – не до этого было. Втроём они еле дотащили крюк со странной штуковиной на конце до тамбура, где их
так и ждали остальные, потому что Влад приказал «охранять их тылы». Надя удивилась:
– Что это за хрень, тут, на конце?!
– Думаю, это самонаводящийся захват. Чтоб отлавливать всю эту ползучую мелюзгу. Так, чтоб не повредить её. Вон и глазок тепловизора. Естественно, сдохшего.
– А за каким …ем вы приволокали его сюда?! Мы отлавливать никого не собираемся! Разве что наших пятидесятитонных друзей – подпесочников. Но для них эта штука явно маловата!
Влад действительно кинул взор на довольно неуклюжую корзинообразную конструкцию – словно видел в первый раз. После чего решил:
– Устами младенца. Она нам и правда – ни к чему. Михаил. Отстрелишь?
Михаил взялся было за автомат, но Пётр остановил:
– Вон же – затвор. Минутку. Я отсоединю.
Но отсоединить не удалось: всё отлично, как это назвала Надя, приржавело. Так что отстреливать всё же пришлось. Михаил, которого чуть не задело осколком, проворчал:
– А нельзя было там, на месте, отделаться от этого «захвата»?
– Пётр сказал, что он может пригодиться.
– Да-а?! И для чего же это?!
– Сейчас покажу. – Пётр спокойно начал разбирать конструкцию на составляющие элементы, пользуясь одним из ножей и автоматным прикладом, детали и элементы конструкции отлетали на ура, – Ну вот вам и дубинки. А вот – щупы. И провода – чем не верёвки! А это – сойдёт за каркас волокуши. Чтоб перемещать наше хозяйство по полям.
– Согласен, сойдёт. – Влад хмыкнул. – Но только пока не дойдём снова до леса. Там любое небольшое дерево поможет нам с этим делом куда лучше!
– А леса-то у нас по дороге больше не встретится. Только холмы. С травой и кустами.
– А точно, Пётр. Я не подумал об этом. Ты прав на все сто!
На протаскивание троса до крыши и через неё ушло непозволительно много времени и сил. Впятером они, в несколько приёмов, доволокли-таки крюк до границы крыши. При этом буквально улившись потом, и от души обматерив неподатливую железяку. Но чтоб спустить её вниз, потребовалось всё равно вернуться в кабину крана, и освободить застрявший трос – от времени и внутренних напряжений тот стал скручиваться, и завязался петлёй на одной из стоек. Только теперь оказалось возможным спустить его вниз, до уровня земли. Закреплять не потребовалось: трос опять за что-то зацепился внутри «парника» и прочно застрял.
И вот все они стоят у метрового парапета, и посматривают: то вниз, то на окрестности.
Влад определил порядок спуска:
– Вначале – я и Михаил. Затем – Надя и Лена. Пётр – замыкающий.
Пётр, хмурящий чело, вдруг сказал:
– Погодите немного. Со спуском.
– Что такое?
– Подниматься-то по тросу будет, если что, куда трудней!
– А с чего бы нам снова сюда подниматься?
– Мне почему-то всё время кажется, что что-то мы забыли. И вот зря сейчас пытаемся свалить отсюда. Не запасшись больше ничем. Ну, кроме вот этого хламья. – Пётр показал на груду железяк от захвата, которую они уже выкинули с крыши вниз.
– А чем бы мы тут могли запастись?!
– Ну, возможности имеются. Так, мы, например, могли бы попробовать отловить какого-нибудь носорога помясистей, да зажарить его. И съесть. А из озерца там, в центре питомника, можно было бы напиться!
– И ты говоришь это только сейчас, когда мы так хорошо перетащили сюда трос?!
– Да нет, я хотел сказать раньше, но…
– Что – но?!
– У нас ведь не было бы возможности там, внизу, поджарить всех этих динозавров-носорогов-антилоп. Там нет нормальных дров!
– Хм-м… Это верно. Да и сыро там – просто жутко. Ничего сухого в плане дров точно не нашли бы. Но отловить… Как?
– Ну, спуститься по второму тросу – он там остался. Да пристрелить. Не проблема.
– Интересная мысль. Но… У меня есть предложение получше.
– Ну-ка, ну-ка, любимый! – Лена смотрела на него словно с гордостью.
– Что, если нам попробовать-таки спуститься до самого нижнего уровня? Или хотя бы – на парочку этажей? Ну, по той, первой, лестнице? Неспроста же сюда подведены рельсы? Я видел, что где-то там, внутри бункера, есть служебный специализированный уровень – для принятия целых поездов. Типа, вокзал. Может, найдём-таки чего полезного?
– А, может, лучше не надо? – Надю передёрнуло, – Вокзалы и поезда под землёй ассоциируются у меня только с фильмом «Обитель зла». Самым первым. Мне так и кажется, что там живут злобные зомби и чудовища!
– Креститься надо, когда кажется! – Михаил весьма легкомысленно шлёпнул свою даму по симпатичной упругой ягодице, так, что шлепок звонко разнёсся по округе, подруга ойкнула, – Мне предложение Влад нравится. Вдруг и правда – найдём какие-нибудь контейнеры, которые привезти успели, а разгрузить – нет?
Пётр сказал:
– Действительно, интересное предложение. Куда лучше, чем моё. Особенно в плане, вот именно, нашего возможного оснащения. Идём?
Надя сердито посмотрела на Петра, словно это он предложил этот план:
– Помните – вы делаете это на свою голову! Я – категорически против!
– Ну и ладно, солнце Михаила. – Влад чуть пожал плечами. – Иди как всегда в середине, и пушку держи наготове. Целей останешься!
– Тьфу на вас! – Надя криво улыбнулась, – Без вас мне – нет смысла оставаться целой! Потому что устроители этого чёртова балагана ясно дали понять: женщины тут – сбоку-припёку! Гарантированные жертвы! И без мужских мускулов и мозгов – не выживут!
– Говори за себя, подруга! – Лена, поправившая на шее автомат, усмехалась, правда, тоже без особого энтузиазма.
Влад подвёл итог:
– Выдвигаемся.
Спуститься с крыши в малый кольцевой, как они его теперь называли, коридор, удалось легко: «спускаться – не подниматься!», как это дело обозначила Лена.
Пока шли по проходам и уже большому верхнему кольцевому коридору, снова шипели и топали на осмелевших велоцерапторчиков. Те до такой степени «обарзели», что даже попытались цапнуть Михаила за ногу. Тому пришлось треснуть самого наглого как следует прикладом:
– Ишь, распоясались! Забыли, твари, кто тут царь природы?!
Отлетевший к стене и сильно ударившийся монстрик принялся истошно верещать. Похоже было, что Михаил сломал ему несколько рёбер:
– Тьфу ты! Совсем не принял в расчёт, что они тут все – худосочные. Ну, ничего: остальные умней будут!
– А пошли-ка побыстрее. – Влад решительно прибавил шагу, – Девочкам не годится смотреть на то, что сейчас начнётся!
Действительно, к упавшему, и явно не могущему подняться динозаврику уже подскочили самые шустрые его собратья, и принялись кромсать и рвать его тело мощными когтями задних лап, и челюстями.
Лена высказала их с Надей общее мнение:
– Тьфу! Мерзость! Он же ещё – живой! Как они могут так – со своим?!
– Закон джунглей, милая. – Влад не оглядывался, – Каждый – сам за себя!
class=«p1»>Это замечание тоже осталось без комментариев.
На лестнице было всё так же темно.
Однако спускаться им пришлось не в одиночестве: какой-то мелкий травоядный динозавр, типа детёныша трицератопса, уже выбрался через проём со взорванной дверью, и сейчас, тоненько взрёвывая и пища, пытался унести от них ноги, двигаясь вниз по ступенькам. Получалось не слишком хорошо: тело оказалось уж слишком маленьким. Визг раздражал. Да и под ногами детёныш здорово путался. И отвлекал. Михаил буркнул:
– Надюша, солнце моё! Нет желания взять «нюську» на руки, и перетащить вниз, до уровня земли? Так и нам будет сподручней и быстрей идти, и он, может, наконец, заткнётся?! От ощущения нежных и заботливых рук?
Надюша только фыркнула. Поэтому Владу пришлось самому взять «нюську» за мясистый хвост в бугорках и наростах, и тащить динозаврика перед собой в вытянутой руке – но малыш всё равно продолжал верещать, и пытаться бодаться. Влад буркнул:
– Пётр. Как насчёт поджарить – вот этого?
Пётр пожал плечами:
– Даже смысла нет связываться. В нём не больше килограмма. Да и то – половина – кости, шкура, и кишки. Может – просто пристрелить, чтоб не мешал?
– Экие вы циничные прагматики. – Надя явно сердилась. Влад сказал:
– Михаил уже предлагал тебе приласкать нашего малыша. – он протянул ей вертлявое пресмыкающееся на вытянутой руке. Надя, отодвинувшись, не соизволила:
– Нет уж! Неси, пожалуйста, сам!
Не прошло и минуты, как они добрались до нулевого, как они его теперь называли, уровня – с выходом в первый коридор.
– Вот ведь настырный паршивец. – Влад наконец выпустил малыша в проём, убедившись, что тот припустил во все лопатки в сторону светлого пятна выхода, – Будем надеяться, что у него хватит мозга не стать кормом для подпесочников!
– Вот уж – всё равно мне – хватит или не хватит. Хотя… Может, нам от этого и польза будет, если не хватит.
– В-смысле – польза?
– Да отвлечёт этих гадов от охоты за нами! Пока мы будем тут шарить, да потом и спускаться на землю. С тыльной стороны.
– А-а, вот ты о чём. А я, если честно, пожалела малыша.
– Смотри-ка, а ты у меня сентиментальна? – Влад посмотрел на боевую подругу.
– Ну, можно и так сказать. Где-то там. В глубине души. А вообще, возвращаясь к твоему вопросу, почему отобрали для этого Лабиринта именно нас, могу сказать с уверенностью: я – твоя копия. Такая же циничная, вредная и прагматичная!
– Ну, ты хоть симпатичная. А про меня так сказать… Трудно.
– Трудно, но можно. Местами ты у меня – очень даже… Ладно, это дело вкуса. Потопали?
– Потопали.
Спускаться по сыроватым ступенькам оказалось проще, чем подниматься. Да и с фонариками они теперь управлялись куда уверенней. Мощные двери, имевшиеся на двух первых подземных Уровнях, они проигнорировали, просто пройдя мимо. Влад сказал:
– Нам нужно как минимум – на пятый или шестой уровень. Пути подходят к бункеру с заглублением минимум на десяток метров. Скорее, даже больше.
Однако этот вопрос решили за них.
Дальше дверей не оказалось на протяжении ещё трёх этажей. Михаил сказал:
– А подвал-то с поездами и зомбями… Будь здоров! Минимум пятнадцати метров в высоту! Может, многоуровневый?
– Может и так. Но, скорее, тут всё – как на любом порядочном складе. Сверху – огромное пространство для размещения ещё одной кран-балки. Причём – кольцевое.
Наконец минус шестой этаж встретил их привычной дверью. Влад спросил:
– Ну что? Попробуем пройти здесь, или потопаем ниже?
Михаил вздохнул, промолчав, и переглянувшись с Надеждой. Пётр сказал:
– Думаю, особой разницы нет. И тут, и там, ниже, наверняка все ходы ведут в единое пространство! Большое и высокое.
– Ну хорошо. Как думаешь? Одной – хватит?
– Хватит. Думаю, что установлю её посередине двери, так, чтоб просто образовалась дыра. Но тогда придётся протискиваться.
– Ничего, думаю, переживём. У нас особо толстых нет. Лена, Надя. Посветите-ка ему. А мы с Михаилом всё же попробуем посмотреть – сколько там ещё уровней до фундамента.
До фундамента оказалось всего два уровня. И двери на оставшихся этажах действительно ничем не отличались от стандартных: глухие, стальные, без щелей и замков.
Прятаться от взрыва решили всё же сверху. Как сказал Пётр, «там есть куда взрывной волне рассеиваться!»
Бумкнуло на этот раз куда тише. Владу даже не заложило уши.
Пётр, которого так и так пришлось принять в объятия, проворчал, отдуваясь:
– Если не найдём там верёвки, я точно уволюсь с должности сапёра!
9. Вокзал
Влад ухмыльнулся:
– А чем это тебя мои «объятья» не устраивают? Думаешь, если б тебя ловила Лена – было бы мягче?
Пётр покраснел – это было заметно даже в свете фонарей. Влад поспешил исправиться:
– Ладно, извини. Я не хотел оскорбить твою целомудренную натуру.
Лена напротив, поспешила подлить масла в огонь:
– Чтоб мне провалиться! Пётр! Да ты никак – девственник?!
Пётр обиделся, и это было заметно по тону:
– Ну и что?! Сейчас секс – вообще вне приоритетов молодёжи!
Возмутилась Надя:
– Ну уж – нет! По-крайней мере – не всей!
Михаил поддержал:
– Полностью разделяю мнение моей боевой и проверенной подруги!
Влад пожал плечами:
– У каждого – свои приоритеты. Всё зависит от времени.
– Ты это о чём?
– А о том, солнце моё, что всё зависит от того, сколько нам тут, в чёртовом «Поведенческом лабиринте», куковать. Если недельку-другую – так обойтись без, вот именно, укрепляющего иммунитет и поднимающего дух секса, сможет, в крайнем случае, и любой из нас. А если – год-другой – так это и у Петра… Назреет.
– Хм-м… Пожалуй. Согласна. Но умирать ещё раз, только для того, чтоб Петру дали девушку – не хочется. При всём уважении – Пётр, без обид.
– Да ладно, Лена, я не претендую. – видно было, что Петру неудобно, – Если совсем уж честно – меня близкие отношения с женщинами всегда… Пугали!
– С чего бы это?!
– Ну… Наверное – всё-таки из-за воспитания. Мама у меня – старых принципов. И правил. «Браки заключают на Небесах!» И жить с избранником, ну, или избранницей нужно – всю жизнь! И умереть – в один день. Ну, желательно. Да ещё – «ответственность за того, кого приручил». Это сказал Де Сент Экзюпери, кажется. Но – в точку. И легкомысленные минутные связи в духе «выпить стакан воды» – не совсем всё же в моём стиле.
– Ага, понятно. – Надя вздохнула, – Спорим, твоя ма была матерью-одиночкой?
– Да. Какое-то время. Отец… Ушёл от неё, ещё когда мне было четыре года. Они часто ругались. Мне запомнилось
только, как он запихал в сумку свои рубашки, и ушёл. Сказал, что лучше будет жить с бабушкой, у которой и то – мировоззрение более разумное. Я тогда не очень хорошо его понял. Но потом…
– Что, доставала тебя твоя родительница?
– Да уж. – Петра передёрнуло, – Вот уж кто не сомневался никогда – да и сейчас не сомневается! – что лучше всех знает, как нужно жить! Что и как делать! И как себя вести: чтоб всё – вот прям – по совести! Так, чтоб «как ты хочешь, чтоб поступали с тобой!» Хорошо хоть, отчим попался спокойный и интеллигентный. Типа меня самого. Так что она переключилась на него.
– Посочувствовать могу. Но помочь – вряд ли. – Лена хмыкнула, – Сам понимаешь: в современных условиях любая девица стремится в первую очередь выбрать – «элитного самца». Такого, чтоб всем обеспечивал, и домом, и мебелью, и служанками-поварихами, и гувернантками для детишек… А она за всё это – только ноги бы получше раздвигала, чтоб не воротил рыло на сторону, и в разные спа-салоны и фитнес-клубы ходила, чтоб товарный вид не утратить. Да по магазинам в своё удовольствие шастала! В поисках пикантного нижнего белья. И всего остального, очень нужного и полезного.
– Лена! – Влад с огромным интересом посмотрел на свою боевую подругу, даже направив ей в лицо свет фонарика, – Ты – настолько реалистка?! А как же – любовь?!
– Влад, кончай. Уж ты-то про любовь… Я знаю, чего думаешь!
– И чего же?! – это влезла Надя. Любопытства в её взоре и тоне не заметил бы только малыш-трицератопс. И то, если б он тут был.
– Что её придумали поэты и мечтатели. Которым никто ничего не давал. За просто так. Потому что все дамы всегда в первую очередь думают только о… Деньгах!
– А я не просил за меня это дело так формулировать. – Влад посмотрел на Лену, качая головой, – Опошлила вот всё. Хотя… Тьфу ты – ладно, в-принципе – верно.
И ещё ты права, солнце моё, да и Надя такую же мысль высказала – в том смысле, что поодиночке нас тут просто… Растерзают! Нужно сотрудничать. А в этом смысле самые прочные связи – вот именно, у семейных пар. Ну, или хотя бы любовников.
Так что давайте перестанем до…бываться до Петра, а полезем в устроенную им дыру!
В дыре, естественно, оказалось темно.
Но наружу, слава Богу, пока никакая нечисть вылезать не спешила. Влад сказал:
– Пролезу без проблем. Только… Солнце моё, подержи пока автомат!
Пролезшему через приличную, с метр диаметром, только жутко зазубренную по краям дыру Владу, сейчас быстро водившему во все стороны лучом фонарика, Лена передала автомат тут же:
– Держи, опора моя и защита! Любовничек, так сказать. Вот уж кто всё опошлил, так опошлил! На совесть. Фиг тебе снова – секс! – и, без всякого перехода, – Ну, есть там в кого пострелять?
Влад, пристроив теперь фонарик так, чтоб дуло оружия было направлено в центр круга света, обвёл большое и гулкое пространство уже неторопливо и спокойно. Пощурился. Осмотрел повторно. После чего выдал «резолюцию»:
– Передай Наде, что полный облом. Нет тут никаких зомбей. Ну, или они пока спрятались. (Хотя я и не представляю, где в бетонном полу можно спрятаться.) Но, подозреваю, они – где-то зде-е-есь. – он подпустил в тон яду, – Затаились, так сказать, в ожидании… И предвкушают: вот, сейчас вкусная и нежная плоть сама придёт прямо в их…
– Тьфу на тебя, Влад! – Надя сердилась, – Не каркай! У меня и так – клаустрофобия! Лучше скажи – что там?!
– Что-что… Что мы и предполагали. Здоровущий вокзал. И при нём – склад. Вон с той стороны, – Влад, не спешивший, впрочем, отойти от безопасного проёма, кивнул головой, – видны рельсы. Расположены вплотную к наружной стене. Железнодорожная ветка идёт, если правильно понимаю, по всему периметру. Вдоль этой самой стены. А с внутренней стороны – перрон, штабеля ящиков и контейнеров, да кран-балка сверху.
С точки зрения чужого присутствия – вроде, чисто. Залезайте.
Пока все пролезали через опасную зазубренными краями дыру, Влад прошёл чуть вперёд, держась подальше от края перрона, на котором они все оказались, внимательно осматриваясь и принюхиваясь. Пахло привычными плесенью, гнилью, и сыростью. А больше, вроде, ничем.
Перрон возвышался на добрый метр над приямком с железнодорожными путями. Два рельса мрачно и тускло отблескивали в свете его фонаря, указывая, что хотя бы здесь ржавчина не тронула хорошую сталь. Однако за загибающейся довольно круто стеной, опоясывающей, как Влад понял, внутренний цилиндр-лабораторию, ничего больше видно не было. Но, как прикинул Влад, исходя из хорошо известной формулы, что «эль равно пи дэ». Следовательно, длина путей превышала три любимых кэмэ.
– Ну? И где, интересно знать, этот чёртов паровоз?!
– Лена, не придирайся. Мы всё равно никуда ехать не собирались. И, может, его успели отсюда увести до катастрофы. Ну, или он стоит себе, постаивает где-нибудь там. За поворотом. И при нём – вагоны, вагоны… С бутербродами, игрушками, шикарным нижним бельём, и вообще – всякой всячиной.
– Ладно. Юморист ты мой доморощенный. Предлагаю, пока эти вагоны не отыщутся, начать вон с тех контейнеров. – Лена, невесело хмыкнувшая на прикол, дулом автомата указала на длинный ряд практически ничем не отличавшихся от таких же земных, железных коробок. Как прикинул Влад, не меньше, чем двадцатитонных. Располагавшихся у дальней от них стены, – И не надо про бутерброды. Это сейчас мой больной вопрос.
– Не возражаю. Если по дороге мы исследуем вон тот штабель ящиков. Мне они кажутся деревянными. То есть – очень даже подойдут для разведения костра. Чтоб хоть кого-то зажарить!
– А хорошая мысль, Влад! – Михаил прямо-таки приободрился, – Уж зажарить-то у нас – точно найдётся кого! Хотя бы братанов того придурка, которого я саданул прикладом!
– Тьфу на вас! – это возмутилась уже Надя, – Они же сожрали своего же «братана»! Нет уж. Лучше, если удастся действительно сделать костёр, изжарить кого-то из травоядных. Мы же там, в комнатках, видели таких? И размерчиком очень даже подходящих! Практически с курицу! Бройлерную.
– Ладно, уговорила. Действительно, сходить на «охоту» можно. Но! Нам нужно во-первых – нормально всё здесь осмотреть. На предмет нашей безопасности. И поискать – уже на предмет чего-нибудь потенциально полезного. А во-вторых – добыть огонь. Потому что ящики, как я теперь отлично вижу – действительно деревянные. И, вроде, не сгнили. Значит, должны гореть. Ну, теоретически.
Пётр, уже залезший в самую середину груды беспорядочно лежавших ящиков, размером каждый – с добрый холодильник, удовлетворённо кивнул, воткнув свой нож в одну
из дощатых ёмкостей:
– Они действительно – не сгнили! Осталось только разобрать на доски. Заодно посмотрим, что там – внутри.
– А огонь?
– Без проблем, Лена. Пожертвуем парой патронов, выковыряем пули, и огонь из ствола – гарантирован! Правда, нужно ещё найти что-то легко воспламеняющееся. Промежуточное, так сказать, горючее. На растопку. Типа бумаги. Или тряпок. Ваты. Или хотя бы метлы какой – с тонкими прутьями. Ну, в крайнем случае – настрогать эти доски.
– Хорошая мысль. – Влад взялся за ближайший ящик, – А теперь – давайте-ка попробуем его открыть!
Открыть, как ни странно, удалось легко.
Достаточно оказалось подсунуть под крышку три ножа, и потянуть. Недлинные гвозди вытащились с первой стороны легко. А с остальных – ещё легче.
Влад буркнул:
– Похоже, гвозди коротковаты. Или всё же доски-то… Подгнили малость!
– А ничего. Гореть всё равно должны. – Пётр произвёл традиционные манипуляции с поправлением «очков», – Только вот теперь вопрос: что мы будем делать с переносными зенитными ракетными комплексами? Ещё и снаряжёнными?
– А ничего пока не будем. Тем более, что уж ракетное-то топливо – точно отсырело за эти века. Это вам – не старое доброе дерево! Поэтому.
Предлагаю все эти комплексы типа Стингеров отложить куда подальше, а ящик отволокать вон туда: там, между вон теми контейнерами – вполне приличное, и защищённое от сквозняков место!
– Насчёт сквозняков ты прав на все сто! – Лена зябко передёрнула плечами, за которые теперь себя держала, – Всё-таки здесь – куда холоднее, чем на поверхности! Или это у меня – нервное?
– Нет, Лена, не нервное, – это поспешил прояснить ситуацию Пётр. – С точки зрения геологии, раз мы в подвале – тут стоит среднегодовая температура этой местности. Ну, грубо говоря – осреднённая. То есть, если зимой – в среднем за сутки – минус десять, а летом – плюс десять, вот и получится, что среднегодовая, царящая уже на глубине всего двух метров под уровнем поверхности земли, и ниже – ноль.
Но здесь, к счастью, всё же теплее – думаю, около плюс пятнадцати. Значит, очень жаркое лето, и не очень холодная зима!
– Спасибо за интересную лекцию по природоведению, сэр. – Лена теперь интенсивно растирала себе плечи ладонями, – Ну а проще говоря – жить здесь так и так нельзя. Без костра. И хотя бы – звериных шкур. Как у троглодитов.
– Может, Влад, мы изменим план?
– То есть?
– Ну, разберём пару-тройку ящиков – на доски, заберём, чего найдём полезного, да и свалим отсюда к такой-то матери? А то у меня тоже уже зуб на зуб не попадает!
– Согласен, Михаил. Твоё предложение кажется самым разумным. С точки зрения не подцепить банальную простуду. Раз так, предлагаю сделать так. Разделимся. Но – не будем отдаляться друг от друга. Просто будем вскрывать разные контейнеры. Каждый – свой. Кто найдёт чего интересного – скажет. А если ничего путного – просто переходите к следующему. Думаю, в процессе мы согреемся!
Вскрывать контейнеры оказалось легко. Замки уже кто-то удалил, а запоры практически не отличались от земных. Поэтому Влад высказал мысль о том, что одинаковый образ жизни ведёт к одинаковым техническим и конструкционным решениям:
– Спорю обо что угодно, у них здесь и телевидение имелось, и свои Макдунальдсы… И автомобили, и метро.
– Вот! Хорошая мысль! Раз тот город, что вы видели – разбомблён, значит – достаточно большой! И, значит, там было и метро. И мы можем и там тоже пошарить. Ну, или хотя бы переночевать.
– Чтоб переночевать, нужно хотя бы напиться и наесться. А это сейчас – повторяю в третий раз: моё больное место!
– Согласен, Лена. Продолжаем осмотр.
Однако попадались им всё больше укладки с мешками цемента, песок, алебастр. Штабеля кирпича. Какие-то запчасти от разных агрегатов, упаковки с пробирками и колбами – явно для оснащения или замены испорченного инвентаря разных лабораторий…
Один из контейнеров оказался-таки даже заперт на стандартный висячий замок – Влад отстрелил его самолично. Открыв дверцу, присвистнул:
– Чёрт бы их… Компьютеры. И большие мониторы. Ну, понятно, почему держали на замке.
– Точно ты сказал. Сходные пути развития, сходное поведение. И мировоззрение. Точно – уволокли бы! А потом – составили Акты на списание. В связи с выходом из строя… Или ещё чего.
Ладно. Нам они сейчас – как рыбке зонтик. Пошли дальше.
Однако ничего путного никому не попадалось ещё с полчаса интенсивного – даже Лена сказала, что она согрелась! – обыска. Но вот из-за поворота что-то замаячило. Стоящее на путях. Влад почесал в затылке:
– Смотри-ка. Накаркал. Поезд. Тьфу ты – паровоз, как говорит моя!
– И правда. Да ещё с вагонами. Посмотрим?
– Ясен пень. А то у меня от этих контейнеров уже зубы ломит – от скрипа дверей!
Паровоз оказался, естественно, дизель-электровозом. Это сообщил Пётр, забравшийся на пару минут в его нутро через кабину машиниста, оказавшуюся не запертой:
– Однако нам это никак не поможет. Его баки с топливом – пусты.
– А погоди-ка вылезать. – Влад хмыкнул, поскольку ему пришла в голову мысль, казавшаяся разумной, – Проверь там, в кабине, и в машинном отделении. Где-то там должна иметься положенная по инструкции аварийная ёмкость с питьевой водой.
Голова Петра снова скрылась из окошечка в двери. Но буквально через минуту снова возникла. На лице имелось радостное выражение:
– Ты прав! Имеется! И даже вода там, похоже, есть! Ну, при простукивании она там, вроде, до половины бака!
– Отлично! – Лена уже лезла в кабину по крохотным ступенькам, держась за поручни, – Показывай!
– Лена! – Влад не хотел показать, что беспокоится сильней, чем нужно бы, – Погоди! Вначале нужно попробовать! Вдруг она протухла? Ну, или проржавела?
– Плевать три раза. Я попью и такую! Лишь бы была!