Где конец этому "безобразию"?! (Глава 6)

– Ну, это-то просто. Их привезли. Или вывели. И нужны они только для того, чтоб дать их – нам!!! Поскольку именно мы здесь – предмет исследований. И испытаний.
– И на что же нас… Испытывают? И почему – возвращаясь в десятый раз к моему вопросу! – выбрали нас?
– Ну, я уже сказал, Влад, на что. Думаю, для начала – на, вот именно, выживаемость. Стрессоустойчивость. Любовь к жизни. Думаю, поэтому и взяли столь молодых и здоровых – уж простите, что так называю! – особей. Потому что у более трезвомыслящих, или старых, точно – крыша могла бы от такого съехать! А вот почему нас пятеро…
Есть у меня теория и на этот счёт.
– Ну-ка, ну-ка: колись. Не зря же ты сегодня целый день помалкивал! Наверняка – думал! – иронии в тоне Нади не услышал бы только слон. Если бы был здесь.
Михаил не обиделся:
– Да уж. Ну, старался, во-всяком случае. Так вот. Наверняка мы – не первые, кого эти, – он кивнул головой кверху, – пропускали через мясорубку с паучками и черепашкой! И наверняка не только мы смогли справиться с лавиной членистоногих и милой рептилией. Не знаю, правда, насчёт подпесочников и миксин… Но возможно какие-нибудь другие команды, быть может, и куда более многочисленные, забирались и сюда, в метро. А, может, проходили и дальше. Но!
Их следы или уничтожили, или… Они всё-таки не добирались. Или…
Уходили в другие варианты будущего!
И – вспомните! – выбор давали и нам. То есть – мы могли бы пойти и в пустыню. И наверняка это – тоже была бы наша Земля. Только в каком-нибудь другом временном и вероятностном варианте. Где, скажем, в результате глобального потепления все повымирали сами! А океаны не затопили всю планету, а испарились к такой-то матери!
– Ладно, мысль понятна. Мы – подопытные крысы. И то, что наша бригада «крыс» не единственная – должно как-то успокаивать нашу душу. Теоретически. Но по факту – что-то не успокаивает. Чего нам теперь со всем этим делать-то?
– А ничего. Ну, вернее – делать то, что наметили. Выжить!
То есть – устроиться поудобней и побезопасней, да пойти на охоту! Вдруг ещё остались нормальные животные?! Типа, хотя бы, сусликов? Ну, или крыс. Они-то выживают при любых катастрофах и катаклизмах!
– Я крысу есть не буду.
– Э-э, ерунда, солнце моё. Весь вопрос в том – как её приготовить!
– Хватит травить меня бородатыми приколами! Давайте лезьте уже кто-нибудь туда – вглубь! Может, и правда – там – безопасней?
Оказавшись внутри, за полуметровой в толщину перегородкой, Влад, лезший первым, резко остановился. Из уст невольно вылетело проклятье. Он перекрестился.
Вокруг, насколько хватало света от подсевшего фонаря, лежали скелеты. Нет, не то, чтоб – горой, беспорядочно, и – один на другом, а, скорее – ровными рядами.
Он обернулся назад:
– Девочки. Вам лучше остаться там. Здесь – полно трупов.
– В-смысле – трупов?! Мертвецов?
– Нет, я неправильно выразился. С расстройства, видать. Так вот: здесь – огромное кладбище. Скелеты лежат сплошняком – насколько хватает моего фонаря. Скелеты сравнительно, насколько могу судить, целые. То есть – вероятно, эти люди умерли здесь сами. И никто из каких животных или монстров – их не убивал. И не ел. Но смотреть…
Жутко!
– Поняли. Но мы, как ты, наверное, уже заметил, не из особо
брезгливых. Или трусливых. Надя? – Надя кивнула. Лена резюмировала, – Мы – посмотрим!
– Хорошо. Тогда – Михаил, вначале ты. Проходим вперёд, бдим во все стороны. Пётр. Ты как всегда – охраняешь тылы.
Оказавшись внутри, Лена почесала затылок:
– Ты прав. Жуть! Кошмар какой-то! И ведь всё верно – скелеты – не тронуты! А как же – крысы? Они же – вездесущи? И «неубиваемы». Почему не растащили? И не сгрызли?
– Думаю, Лена, ты уже и сама догадалась.
– Нет, Пётр. Просветишь?
– Думаю, что я прав. Потому что раз крысы не обгладывали трупы – значит, эти трупы попросту… Ядовиты. То есть – отравлены. Скорее всего – газом. Боевым.
– Да чтоб им!.. – у Лены вырвался очередной поток матюгов. Влад не мешал подруге выговориться – потому что гнев, омерзение и ненависть к виновникам массовой гекатомбы испытывал и сам. Михаил сказал:
– Проклятые твари! Как думаешь, Влад, это – чёртовы инопланетяне?
Влад покачал головой:
– Вот уж – вряд ли. Те, как я предполагаю, не вмешивались. Ради той же «чистоты эксперимента». Зато уж любовались – в своё полное удовольствие!..
Так что это – наши сами. Ну, вернее – кто-то из врагов! Но – люди. Однозначно.
– Какой, они, на …й, – люди! Мерзавцы! П…расы! Твари! Сволочи!
– Надя. Уже поздно ругаться. И сделать мы ничего не можем. И – главное! – спорю на дохлого таракана против вагона гамбургеров – нет уже в живых и того, кто это сделал.
– Хм-м… Ты прав, наверное, Влад. Завелась я что-то… Но провести здесь ночь… Рядом со всеми этими… Бедолагами – у меня просто духу не хватит!
– Аналогично, подруга.
– Хорошо, девочки. Не хочу напоминать – вы сами хотели посмотреть. Посмотрели?
– Да…
– Ну, тогда – выбирайтесь назад. Попробуем заночевать прямо на перроне. А мы с Михаилом попробуем, пока ещё есть свет от сумерек – поохотиться. Ну а здесь…
Пока вряд ли что случится. Успеем осмотреть и позже. Когда вернёмся.
На «улице» уже действительно сгустились сумерки. Имелись и редкие облачка, частично скрывавшие горизонт.
Влад, традиционно лезший первым, буркнул вполголоса:
– Всё верно. Вон она – Венера… А вон – и Полярная.
Михаил вдруг взял его за локоть. Прошипел:
– Тише! Вон идёт наш ужин!
И точно: Влад увидел небольшой силуэт кого-то чёрного, выделявшегося на столь же сейчас чёрном общем фоне только потому, что двигался! Он пожал в ответ локоть Михаила. Прошептал тому на ухо:
– Стреляй ты! Мне всё равно видно плохо.
Михаил лёг, магазин упёр в оказавшийся поблизости камень. Целился недолго.
Выстрел, даже утихомиренный глушителем, прозвучал в абсолютном безмолвии ночи – не пели даже сверчки! – как гром! И вспышка из ствола уж точно обозначила их местонахождение. Но за выстрелом ничего не последовало: всё так и оставалось безмолвным, как на кладбище.
Впрочем, почему – как?..
Силуэт, осторожно пробиравшийся поперёк улицы в ста с лишним шагах от них, зашатался, дёрнулся было вперёд. Но затем рухнул наземь!
Не сговариваясь они ломанули к нему на полном ходу. Правда, уже включив выключенные ещё в коридоре фонарики: переломать ноги или оббить пальцы не хотелось!
12. Катакомбы
Подбежав, обнаружили ещё слабо трепыхавшееся в агонии тело кого-то вроде маленькой антилопы.
В области центра грудины, за передней ногой, имелось отверстие, из которого толчками изливалась чёрная в свете фонаря кровь – пуля, похоже, прошла насквозь. Кажется, она перебила какую-то важную артерию.
Пахло тело медью, навозом и травой. И глиной: от намокшей пыли под животным. Вид которого казался незнакомым. Не то газель, не то – серна?
Однако Влад, присмотревшись внимательней к покрытой полностью чёрной шёрсткой непривычно выглядящей туше размером с большую овчарку, удивлённо прошипел:
– Чтоб мне провалиться! Это же – корова!
Михаил недоверчиво посмотрел на него. Покачал головой. Говорил тоже вполголоса:
– Ты это брось. Какая это, на …й, корова?!
– Нормальная. Мутировавшая. И отобранная, так сказать, «естественным отбором». Поскольку тех, кто был крупнее, и медленней, наверняка уже всех пообнаруживали, переловили, и сожрали.
– Кто?
– Вот уж не знаю. Да и знать, если честно, не хочу. Но то, что это – корова – у меня лично сомнений не вызывает. Рога, конечно, у неё покруче и покрупнее – видать, чтоб отбиваться от кого-то. Тоже – небольшого. Иначе смысла бы в них не было. Ну и ноги выглядят покрепче – почти как у, вот именно, газелей и антилоп. Небось, прыгала, если приспичивало – будь здоров! Метров на пять! Зато почти не изменились пропорции головы… Да и вымя. Вон: четыре соска!
– Чёрт. Получается, мы завалили чью-то мать. Жаль её детишек…
– Нет, не думаю, что они у неё есть. Взгляни сам: вымя абсолютно пустое.
– А, может, это от того, что она – голодная? Ведь у наших коров тоже с утра – ну, пока на выпас не выгнали, или в стойле комбикорма не подкинули – тоже – того? Пустые!
– Забыл ты, Михаил, одну простую вещь. Наших коров отбирали селекцией. На большие удои. И если их, вот именно, не выдаивать каждый день – они могут и просто умереть! От разрыва вот этого дела! – Влад ногой потыкал в указанный предмет, на ощупь напоминавший мягкую прорезиненную тряпочку, – А тут – всё естественное. То есть – вымя наполняется только тогда, когда есть телята.
Ладно. Не будем тормозить и трепаться – возни много. Приступим к разделке.
– Погоди-ка. Ты что же? Предлагаешь её выпотрошить?
– Ну да. Выпотрошить. Снять шкуру. Отрезать копыта. И всё такое прочее – чтоб не тащить лишнее и несъедобное. А сама туша – небольшая. Унесём запросто. А что?
– Да вот мне в голову пришло немного другое. Соображение. Если мы её сейчас разделаем, так, как ты предлагаешь, то это займёт много времени. И, главное – измажемся и сами, и с неё будет капать кровь… И какие-нибудь гады, ну, которые – местные хищники, могут нас банально вынюхать. И полезть за нами в метро! А там – нечем забаррикадироваться, если вспомнишь!
И драпать некуда! Разве что – по путям до следующей станции.
– Хм. Звучит логично. А что предлагаешь ты?
– Давай по-быстрому отпилим обе задние, мясистые, ноги. Спустим кровь. Да уволоктим их, завернув в халат. Тем более, что на остальной туше, на мой взгляд, и есть-то нечего! Кожа да кости! Она тут явно не шиковала… Но зато тогда все местные хищники и падальщики займутся тем немногим, что останется. И про нас и не узнают. Надеюсь.
– Мысль понятна. Согласен: ты прав. При «моём» варианте
вымажемся. И провоняем. И, если уж совсем честно, не люблю я всех этих дел. Ну, то есть – потрошения…
Отпилить их фирменными армейскими ножами обе задние ноги удалось легко.
Проблема возникла только с суставами. Но Влад подержал за ноги, так, чтоб туша оказалась на весу, а Михаил перерезал сухожилия и распотрошил суставные сумки.
Крови из окорочков, положенных тут же, наземь, вылилось немного. Похоже, вся она вытекла через пулевые отверстия.
Влад снял халат, и они завернули ноги в ткань, так, чтоб раны оказались прикрыты несколькими слоями. Затем взвалил ношу на плечо, Михаил, оглядывавшийся во все стороны, прикрывал отход к жерлу их «пещеры». Поскольку Влад, как ни старался, не мог привыкнуть к ночному освещению – ни фига дальше десяти шагов он не видел.
Когда спустились на первые тридцать ступеней, Влад буркнул:
– Вот только сейчас мне пришла в голову «умная» мысль. Мы шашлык-то – на чём жарить будем?
– Ну, я надеюсь, Пётр с разжиганием-то костра как-нибудь справился!
– Я на это тоже надеюсь. Но я не об этом. На что кусочки-то нанизывать будем?
– Вот блин… Об этом я тоже – только сейчас вспомнил. Где бы веточек каких, или прутиков наломать?
– Да в том-то и дело, что здесь – только дохленькие кустики. А у них все веточки мало, что тонюсенькие, так ещё и колюченькие!
– Твоя правда. Может, затащим наши ножки, да пойдём поищем чего?
– Может. Но сначала давай затащим. И посмотрим. Может, наш предусмотрительный Петя уже чего придумал?
Петя придумал.
Возле потрескивавшего в центре перрона костерка сидели на подложенных халатах девочки, тихо матерясь и ворча. Они что-то делали. Петра нигде видно не было.
Подойдя, Влад спросил:
– С разжиганием проблем не было?
– Вот уж нет! – Лена пожала плечами, – Петя сразу использовал почти половину нашего запаса ваты, и ещё – настрогал тонких щепочек из этих досок, – она кивнула за спину, где в паре шагов лежали сваленные грудой оставшиеся доски, – Ну а с расчленением досочек на отдельные поленья никаких сложностей тоже не возникло. Я у тебя – тот ещё «ценный кадр»! Наломала всё с помощью карате и традиционной русской матери!
– Отлично. – Влад приблизился уже настолько, что не без интереса смотрел на руки их боевых подруг, – А что это вы сейчас делаете?
– Шампуры готовим, будь они неладны! Пётр нашёл целый ворох каких-то стальных шпилек… ну, или штырей – там, за стеной. В «служебной» части, под лестницей. Так что если вы не принесли ничего на пропитание, я вам обеим пинков надаю! За напрасно потерянное время, и ободранные при очистке от ржавчины руки! – Лена показала действительно сильно грязные рыжие руки и испачканный нож.
– Не гневайся, о, сокровище моего сердца! Вот она: добыча. И даже вполне, насколько разумею, съедобная! – Влад положил возле Лены на перрон свёрток, и развернул его. Лена заметно приободрилась:
– Ух ты! Прямо как от антилопы какой отпилили!
– Заслуга целиком – Михаила. Это он эту животину заметил первым. Он же и пристрелил – мне в темноте её вообще видно не было. Шерсть у неё чёрная…
Надя встала с пола, и чмокнула своего героя в щёку, держа грязные руки на весу:
– Молодец! Настоящий великий охотник! Сим нарекаю тебя «Тигр, видящий в непроглядной темноте»! И… Положенные удовольствия тебе сегодня ночью гарантированы!
Лена подошла к делу куда практичней:
– Ну а всё-таки. Кого это мы будем есть?
Влад ухмыльнулся, выбрав из пачки, и одев новый халат:
– Рацион, собственно, останется как в добрые старые времена. Это – говядина.
– Погоди-ка… Вы поймали корову?!
– Не поймали, а пристрелили. Правда, миниатюрную. С овчарку ростом.
– Телёнка, что ли?
– Да нет, вполне взрослую особь. Поскольку у неё имелось и вымя. И те ещё рожищи. А измельчала она, думаю, вследствие плохой кормовой базы.
– Ой, как наукообразно ты стал выражаться, милый. Совсем как Пётр. Вот видишь: общение с занудными ботаниками-очкариками до добра не доводит!
– А кстати: где он? Почему не охраняет вас?
– Ха! Нас «охранять» прекрасно можем и мы сами! – севшая снова к костру Лена похлопала рукой по лежащему позади неё автомату, – Ну а полез он туда – в дыру. Сказал, что хочет пошарить по служебным помещениям под лестницей. Может, надеется ещё чего полезного найти.
– Трезвая мысль. Михаил? Поможешь девочкам с нарезанием и нанизыванием? А я тогда попробую присоединиться к Пете. Вдруг действительно чего найдём.
– Ух, какой ты шустрый. Как нанизывать – так мы с девочками, а как лазить по неведомым таинственным пространствам мрачных катакомб – так ты!
– Хочешь – махнёмся?! – Влад бы с удовольствием и правда – поменялся обязанностями.
– Нет уж. Да и сидеть тут куда приятней. В тепле. И в обществе обворожительных полуобнажённых дам.
– Вот так всегда. Как обхаживать «обворожительных» дам – так ты. А как лазать по тёмным и пыльным скучным закуткам – так – я!
– Ага! – Михаил хитро улыбался, и явно предложить «поменяться» не собирался, – Ты же у нас – вперёдсмотрящий! Руководящий. И координирующий. Вот и работай!
Влад ничего не ответил. Но когда уже собирался нырнуть в квадратный проём в стене из шлакоблоков, невольно оглянулся.
Компания вокруг костерка, вполне мирная и по-домашнему уютная, действительно вносила в душу какое-то успокоение. Умиротворение. Вид спокойно занимавшихся хозяйственными делами и обедом «соплеменников» грел душу, и создавал словно бы некий привычный быт в атмосфере мрачного постапокалипсиса.
Хоть что-то стабильное и тёплое…
Забравшись внутрь, Влад закричал:
– Пётр! Не стреляй, если услышишь шорох и грохот. Это я приполз тебе на подмогу!
Пётр отозвался откуда-то издалека:
– Понял, Влад! Лезь наверх, в самую первую дверь! Прямо, и потом – направо.
Действительно, на боковой стороне внутренней стены имелся неширокий парапет над рельсовым путём, раньше, похоже, огороженный стальными перилами, сейчас валявшимися внизу, прямо на рельсах. В десяти шагах от входного лаза в этой внутренней стене имелась и дверь. Сейчас распахнутая настежь.
Стараясь не наступать на скелеты, Влад забрался на парапет. Прошёл в дверь, по коридорчику, и повернул в первый же проход направо. Коридорчик, оказавшийся там, имел по несколько дверей с обеих сторон, и заканчивался тоже дверным проёмом. Сейчас открытым.
Зная дотошную натуру их «мозгового центра», Влад не сомневался, что все боковые комнатёнки уже изучены, и Пётр сейчас осматривает последнюю комнату.
Зайдя внутрь неё, он поразился:
– Чтоб мне лопнуть! Да тут – целый склад!
– Вот именно. – из-за дальнего стеллажа с широкими полками вылез покрытый пылью и паутиной Пётр, – Но толкового ничего нет. Я еле нашёл для девочек подходящие
под шампуры шпильки. А так тут всё больше – механизмы и запчасти для турникетов, болты, гайки, сгоны, запасные двери, их консоли и петли, лампочки и лампы, да и много чего механического. Вроде лебёдок. Но нам ничего не подходит. Похоже, всё, что могло бы пригодиться – вытащено до нас: вон, на полках пустые места!
– Ну и ладно. А что с остальными комнатками?
– Туалет. Даже с унитазом и поддоном для принятия душа. Каптёрка с мётлами, ящиком с соляно-песчаной смесью, скребками для снега и льда, швабрами и вёдрами. Сгнившими. Комната с кроватями. Рассыпавшимися. И диспетчерская. Со сдохшими пультами и мониторами слежения. А, да: комната со шкафами электрооборудования. С рубильниками, амперметрами, и прочими прибамбасами для управления всем этим безобразием.
Кое-где даже сохранились надписи. Короче: мы – в Екатеринбурге.
– Интересно, конечно… Только вот вряд ли это нам как-то поможет.
– Да уж. Разве что в плане того, как бы откочевать на зиму куда поюжнее… Кстати. Как прошла охота? Раз вы вернулись так быстро – надеюсь, завалили кого съедобного?
– Точно. И даже принесли его окорочка. – Влад коротко рассказал о том, как прошла «охота», подведя итог, – Повезло нам. Даже никуда таскаться не пришлось!
– Отлично. – Пётр улыбнулся, – А сейчас давай-ка, помоги мне перетащить туда, к нашим, вон те ящики. Оставшиеся, как понимаю, от приборов. Они из дерева. И хоть дощечки помельче и пожиже наших, но в порядке. И, хоть и подгнили, и чуть отсырели, после просушки должны гореть. Раз есть, чего жарить – они актуальны.
Положившись на слово Петра, что ничего полезней дров они здесь не раздобудут, Влад действительно помог дотащить до их «лагеря» три ящика, больше, если честно, похожих на банальные ящики из-под фруктов. Но несомненно деревянные и не сгнившие.
В лагере всё оказалось в порядке.
Шашлык нарезан и нанизан, и даже почти поджарен: правда, поскольку воткнуть палочки в облицованный мрамором перрон не представлялось возможным, Михаил и девочки держали палочки за концы с помощью тряпок, на которые Михаил пустил испачканный кровью коровы халат Влада.
При появлении мужчин Лена не упустила случая поприкалываться:
– А вот и наши славные разведчики. Не нашедшие ничего более полезного, чем немного отсыревших дров!
– Хватит подкалывать. Пётр сказал, что всё более полезное уже вытащили. До нас. Наверное, те, кто остался там. – Влад кивнул за спину.
– А-а, понятно. Словом, как в классическом фильме. «Всё уже украдено до нас!».
– Вот именно. А сейчас разложим-ка мы эти будущие дрова вокруг костра. Авось, просохнут. А то нам тут всю ночь торчать. И поддерживать огонь придётся. И дежурить. На всякий случай. Мало ли!..
– Ну, против этого возразить нечего. Действительно: мало ли! И вот мы, цивилизованные и избалованные планшетами и компьютерами дети Цивилизации, скатились, да ещё как быстро, до существования в духе первобытных племён и человеческих стад!..
– Лена. Ты с чего такая сердитая?
– Э-э, не бери в голову. Просто у меня рот наполняется слюной от аппетитного вида и обалденного запаха, а есть пока не могу! Ещё не прожарилось!
– Ну, это нормально. Главное – есть что жарить! – Надя в отличии от Лены, улыбалась широко и без иронии, и шашлык держала куда ближе к огоньку, куда Михаил как раз подбросил несколько свежих дрюковин. Михаил не то из нахлынувших чувств, не то, чтоб поприкалываться, чмокнул свою даму сердца в макушку:
– Вот за что тебя люблю, так это – за незлобливый нрав и несказанную красоту!
Лена зыркнула на него:
– Ах ты ж, паршивец нахальный! Это у меня тут, что ли, «злобливый» нрав?!
Улыбавшийся во весь рот Михаил поспешил уверить, что вовсе нет! И ничего плохого он не имел в виду. Но когда они с Владом переглянулись, то оба в голос заржали. Лена надулась:
– Придурки. Если б руки заняты не были, сейчас кому-то точно досталось бы по оплеухе! Или пинку.
– Побереги свой пыл, ласточка моя. Миша ничего не понимает в истинной красоте! Для меня именно ты – прекрасней всех красавиц, и милее всех… э-э… Милашек!
– Держи уже, говорильщик сомнительных комплиментов. Джентльмен недоделанный! – Лена протянула Владу одну из палочек, которую уже поджарила, и которая пузырилась шкворчащим жирком и исходила паром и восхитительным запахом.
– Спасибо! – Влад, взявший палочку, присел возле Лены, и принялся дуть на мясо, нарезанное крупными кусками, – Ух! Горячее!
– Точно. Оно именно так и называется в меню всех приличных ресторанов.
Надя передала одну из своих палочек Михаилу:
– Тебе, как кормильцу и призовому стрелку – самую большую!
– Спасибо! – Михаил тоже принялся дуть, в нетерпении облизываясь.
Наконец Влад первым запустил зубы в чуть остывший кусок:
– М-м!.. Обалдеть! Барбекю отдыхает!
– Ну правильно, – Пётр, тоже вонзивший зубы в один из кусков на одной из палочек, покивал, – Недаром же, хоть, например, в курице, или индюшке в десять раз больше мяса, все гурманы предпочитают рябчиков да фазанов! Мясо диких птиц и животных гораздо вкуснее мяса домашних, так сказать, питомцев! Да и без антибиотиков.
На это «умное» замечание не среагировала даже Лена: была занята пережёвыванием, причмокиванием, и мычанием: мясо без дураков оказалось и нежным и сочным.
Некоторое, и довольно продолжительное, время под гулким пространством перекрывавшего станцию купола царили только звуки, какие обычно производят люди, поглощающие что-то очень вкусное. И позабывшие о «приличиях» и правилах этикета.
Влад, разобравшийся со своей немаленькой палочкой первым, спросил:
– Вы всё мясо нарезали и нанизали?
– Да. Вон: осталась только шкура, мослы, и сухожилия! Михаил сказал, что если у нас закончатся дрова во время ночных дежурств, то поджарить будет не на чем. Так что, мол, давайте – жарьте дальше! Пока есть на чём. То, что сейчас не съедим, возьмём с собой. – Лена явно повеселела, и даже тон сделала не иронично-сердитым, а как бы – умиротворённым. Влад подумал, что, собственно, о том, что боевая подруга довольна только когда сыта, можно было догадаться и по её фигуре. Но сказал другое:
– Мысль грамотная. Молодец Михаил. Давайте действительно – жарить. – он взял из небольшой кучи, лежащей на остатках его халата, пару палочек с подготовленными кусочками, и первым подал пример. Так же поступили и остальные, включая даже Петра. Который держал, правда, только одну новую палочку, поскольку со своей ещё не справился. Лена, глазки у которой теперь весело блестели, не упустила случая приколоться:
– Что, Петя? Зубы не жуют?
– Жевать-то они жуют… – Пётр спокойно переворачивал обжариваемую палочку, – да вот подход к приёму пищи у нас несколько разнится. Я действую по методике. Где говорится, что каждую порцию
нужно пережёвывать не меньше двадцати раз. Чтоб она оказалась хорошо измельчена. И переваривалась в желудке и кишках без остатков.
– Тьфу ты. – Лена сплюнула, – С тобой даже не пошутишь по-человечески! Всё-то у тебя – «как положено», и «по науке!».
– Вот, кстати. – это слово снова взял не желавший слушать перепалки Влад, – Мы где спать-то будем? Прямо здесь, на перроне? Но здесь приличные сквозняки. И вообще, раз уж мы заговорили о науке – спать на мраморе вредно. Можно запросто застудиться!
– Смотрю, насчёт «застудиться» у тебя и правда – больной вопрос… А что? Вы там пока шарили, не нашли ничего, чтоб подстелить? Или подложить?
– Ну, мы нашли, конечно, пару сгнивших матрацев на сгнивших же кроватях… Но там – остались только стальные пружины. Обтяжка и набивка сгнили. А кроме того – они не пролезут в вон те дыры, – Влад кивком указал на дыры в стенках, перекрывающих тоннели. – Ну а больше…
Нет, ничего подходящего.
– Жаль. Придётся, значит, распотрошить вторую пачку наших халатиков.
– Боюсь, что не придётся. – на лицо Михаила вдруг набежала тень, – Потому что, похоже, спать нам пока не светит! Ну-ка, девочки, быстро собирайте всё барахлишко: что дожаренное, что недожаренное! И лезьте в дыру! – он уже схватил автомат.
Влад, тоже наконец услышавший то, что уже уловило более чуткое ухо напарника, теперь повернулся на звук и сам.
Шелест, шорох, топот десятков или сотен лапок по каменному полу! И шуршание от трения друг о друга двигавшихся вплотную тел! «Пещера» под гигантским куполом вдруг превратилась из уютного домашнего очага – в полную опасностей западню!..
Однако когда все они вскочили на ноги, тех, кто явился непрошенным в гости, стало видно. Хоть и не очень хорошо: только в слабых отблесках костра и лучиках подсевших фонариков.
Михаил выругался и сплюнул на пол, Лена традиционно выматерилась, покачав головой, Влад невольно усмехнулся. И только Надя отнеслась к прибывшим серьёзно:
– Хватит ржать и лыбиться! Ну и пусть они похожи на сердитых хомячков – всё равно ведь покусать могут! Ну, как могли те микроскопические, эти, как их… Рапторы!
Влад сказал:
– Пётр. Дай-ка гранату.
Пётр немедленно дал просимое, прокомментировав:
– Осталось семь!
Влад, двигаясь быстро, подбежал ближе к лестнице, откуда сплошным ковром «текли» маленькие, чуть побольше мыши, тёмно-коричневые грызуны. Выглядящие, впрочем, в свете его фонаря весьма устрашающе: выпученные глазки блестели, имея очень свирепое выражение, и мелкие отблёскивающие зубки в маленьких пастях не позволяли усомниться в намерениях нападавших! Он выдернул чеку, заорав:
– Ложись!
После чего закинул гранату на ту верхнюю площадку, что вела на перрон.
Плюхнуться наземь, прикрыв голову руками, он не забыл.
В пустом пространстве, конечно, не получилось такой мощной ударной волны, как на лестничных пролётах, но бумкнуло, как позже сказала Надя, весьма впечатляюще!
Его ощутимо тряхнуло, приподняв над полом и отбросив назад взрывной волной.
С потолка посыпалась пыль и обломки. Вокруг Влада застучали по полу осколки, и шлепки от кусков развороченных тел.
На нападавших громкий и неожиданный взрыв произвёл «неизгладимое» впечатление.
Те, кто ещё в состоянии оказался бегать или ползать, как по мановению волшебной палочки развернулись, и ломанули на выход. Молча. Да Влад и не ждал, что грызуны и правда, начнут ругаться и сетовать. За погибших.
Влад встал. И лично попинал тех немногих целых, кто оказался поблизости – придавая крохотным телам дополнительный импульс в направлении ступеней. На полу и ступенях остались только те, кто двигаться уже не мог.
Подошедший Пётр тихо, так, чтоб не было слышно у костра, сказал, совершив традиционный ритуал с несуществующими очками:
– Плохо. Потому что теперь сюда, на запах смерти, наверняка спустится кто-то следующий. Вероятно, более сильный и опасный.
13. Битва. Бегство
Влад посмотрел на их «мозговой центр». Но ничего не сказал.
Тогда Пётр продолжил свою мысль:
– Не нравится мне то, что мы здесь сейчас имеем.
– Согласен. Тоннели и сама станция мрачноваты. Как в фильме ужасов. Ну, или про постапокалипсис. Все эти скелеты заставляют невольно…
– Да нет, я не об этом.
– Ну а о чём же?
– Да вот, возвращаясь к нашим зверушкам. А конкретней – к измельчавшим коровам. К уменьшившимся каким-то странным образом до размеров мышей – не то крыс, не то – леммингов. И про дохленькую и чахлую растительность – хотя в отсутствии людей все города должны были бы давно превратиться в дремучие леса. (Ну, если верить аналогии с Чернобыльской зоной…) И непонятно мне, почему во всех дурацких фильмах про ядерную войну показывают всяких Годзилл, и Кинг-Конгов, которые от радиации увеличились… Ну а у нас всё – с точностью до наоборот!..
Что-то здесь не так.
– Да уж ещё бы – «не так»! Взять хотя бы миксин и подпесочников!
– Ну, подпесочники-то – явно не местного происхождения. А завезены. Думаю, если б мы могли исследовать их геном, тут же и выяснили бы, что это – не земные организмы. Недаром же «наши» боевые миксины их столь быстро и эффективно уделали!
– Хорошо. Предположим. Они – не наши. – Влад продолжал говорить вполголоса, чтоб боевые подруги их не слышали, – Но за каким …ем их сюда привезли? И выпустили? Ведь не для того же, действительно, чтоб досадить нам? И другим «засланным» группам? Это было бы уж слишком… Расточительно и хлопотно! Даже для инопланетян.
– Пока у меня не получается ответить чётко и однозначно.
– Хорошо. Ответь нечётко и неоднозначно.
– Ладно. Думаю, подпесочники – этакий «пробный камень». Возможно, что сами те, кто нас сюда заслал, пока не могут здесь комфортно устроиться. Чтоб жить. Чем-то их не устраивает, так сказать, среда обитания. Непривычна. И опасна. Полна выживших опасных зверей и растений. И вот они начали постепенно завозить и размещать тут своих… Домашних зверушек. Вернее – диких. Таких, которые живут там, у них на планете, в природных условиях. Ну, вроде наших кабанов. Или оленей. Или змей.
И если эти, пришлые, монстры приживутся, и поуничтожают всех опасных местных животных… И их растения вытеснят наши – они вселятся и сами! И перевезут и всех остальных! Ну, чтоб те уж окончательно вытеснили и сожрали наших, местных.
И создали таким образом привычные для этих гадов условия.
То есть, их задача – воссоздать полный биотоп родной планеты. И кое-что уже действует. Мы же, пока шли по лесу, не видели ни единого животного или птички?
– Точно. Но тогда получается как – если б, например, мы колонизировали какую чужую планету – то тоже привезли бы с собой
– и тех же коров, и овец, кур, и, к примеру, крыс? И яблони? И пшеницу? И насекомых? Хотя бы для опыления…
– Ну, типа того. Только крысы – они такие твари, что и сами прекрасно расселяются везде. Используя, конечно, средства транспорта человека. Вспомни, как они заселили все острова Тихого океана, Америку, Австралию, и так далее – скрытно приплыв на каравеллах первопроходцев-европейцев. Так же, думаю, приедут и на космических кораблях…
Если предположить, что наши в какой-то из реальностей, ну, или вариантов будущего, смогли бы полететь основывать колонии в космосе.
– Ха. Не думаю, что тварь вроде подпесочника может пробраться на космический корабль колонистов – незамеченной. И прятаться в трюме… Где-нибудь за ящиками!
– Вот именно. Значит – как я уже говорил, их однозначно привезли намеренно.
Но наверняка не ждали, что мы натравим на них миксин из закрытого исследовательского центра по созданию биооружия.
– А, можно подумать, мы сами этого ждали!
– Да уж. Но получилось – неплохо. Земная, пусть и подправленная учёными, биота однозначно показала пришельцам, что им – не рады. И «наши» – сильнее! Ну, пока…
– А заинтересовал ты меня. И если б сейчас я не был уверен, что нас прослушивают и просматривают, так и сказал бы: «а давайте-ка найдём ещё кого-нибудь из «новоприбывших», и покажем им мать Кузьмы! И поубиваем напрочь чужих сволочей!» А то – планету нашу они, понимаешь, решили «своими» заселить!..
– Ну, с этим придётся, боюсь, подождать. Потому что мы ещё никого из них, кроме подпесочников, не встретили. А впрочем, похоже, я неправ. Ждать не придётся! Потому что я слышу кого-то. Осталось только выяснить – наших, или – чужих. Кстати, кто это? – Пётр подслеповато щурился в направлении звуков, снова доносившихся со стороны тоннеля. Влад, приглядевшись к тем, кто шумел, обернулся снова к костру. Заорал:
– Собирайте манатки! И будьте готовы драпать в люк! Мы, если что, догоним!
Развернувшись снова к источнику звука, он принялся без лишних слов палить одиночными, а затем – и очередями. Пётр, поворачивавший голову то влево, то вправо, очевидно, чтоб увидать хоть что-то, тоже начал стрелять. Ориентируясь, как Влад прикинул, больше на звук.
Звук производили десятки, а, вероятно, и следующие за ними – и сотни тел.
Если б не необходимость отстреливаться, Влад бы сейчас точно попенял соратнику, что тот накаркал! И что никакие это – не «наши»!
Потому что лезшие тоже, как и «хомячки», сплошным потоком звери, похожие внешностью на помесь динозавра с барсуком и крокодилом, производили впечатление очень опасных, и агрессивно настроенных – и уж куда более серьёзно, чем те же хомячки-лемминги. Да и были они куда крупнее – с доброго, вот именно – крокодила!
Длинные, покрытые коричневой шерстью, с торчащими оттуда буграми-выступами голой чёрной лоснящейся кожи тела, на относительно коротких лапах с огромными загнутыми когтями, расположенных не под, а – по бокам туловища, с мордой ти-рекса, громко цокающие по мрамору ступеней, к счастью, не могли продвигаться вперёд достаточно быстро. Но это с лихвой компенсировалось целеустремлённостью и напором! А вид огромных широких пастей (Куда там банальным крокодилам!) вселял невольное уважение. И казалось невозможным недооценить силу укуса, и способность разрывать и крошить плоть, попавшую бы вовнутрь таких дробильных устройств… А ещё твари напоминали комодских варанов, но имели относительно куда более крупные морды и тела. Как у углозубов каких…
Правда, шерстяной покров сильно портил «сходство».
Воняли твари отвратительно – мускусом, йодом, и чем-то вроде соды. Пространство станции провоняло почти мгновенно!
Влад быстро понял, что пули, даже если не отскакивали, рикошетируя, от толстой шкуры, особого вреда чудовищным монстрам не наносили! Не говоря уж – о тормозили продвижение вперёд. Чудовища при попаданиях даже не рычали!
А могли бы. Потому что из пастей, гротескно огромных и зубастых, как у настоящих ти-рексов, доносились и глухой рёв и утробное урчание. А из ноздрей – сердитое сопение!
Влад, расстреляв боезапас, заорал, обращаясь к остальным:
– Опять бронированные попались! Пули не помогают!
Отозвался Михаил, прикрывавший отход девочек:
– Помощь нужна?! У нас ещё гранаты есть!
– Нет! Их слишком много! У нас на всех не хватит!
Влад повернулся к Петру:
– Вот тебе: ещё один бронебойный вид. Явно не «эндемичный»! Пули их не берут, как и подпесочников. Что делать будем?
– Так ведь ты чётко разъяснил нашим. Собирать манатки, и – драпать! В ближайший тоннель!
– Нет, это-то понятно. Что потом делать будем?! – Влад и Пётр уже бежали туда, где их соратники, которым они махнули руками, срочно лезли в люк тоннеля, – Твари – мощные, а забаррикадировать люки нам нечем!
И пусть они и пролезают по одному, но рано или поздно нам придётся по тоннелю бежать! А вдруг там где – тупик?! Или – обвал?!
– А давай попробуем сделать так. – хоть они пробежали не больше пары десятков шагов, но Пётр уже задыхался. Но, похоже, способностей к ясному мышлению не утратил, – Возьмём по горящей головне, (А лучше – все, сколько их там осталось!) встанем у обеих входов-лазов, и будем тыкать в морду тем гадам, кто попробует сунуться! Может, конечно, шкуры у них и непробиваемые, но огня-то все дикие звери – точно боятся!
Даже инопланетные!
– Хорошая, как мне кажется, мысль! Давай к костру!
Головни они разделили.
Половину взяли Михаил и Надя, убежавшие через внутренний соединительный проход служебной части ко второму люку, а половину – Влад и Лена.
Монстры, наводнившие к этому времени перрон, двинулись, правда, только к тому лазу, у которого заняли оборону Влад, Пётр и Лена. Лена сказала:
– Ваша идея с головнями мне не кажется удачной!
– Это ещё почему?
– Да потому, что через каких-нибудь пять минут они догорят, и что прикажешь делать тогда?! Ты же сам сказал, что пули их не берут! А гранат у нас – всего семь!
– Ну, предложи что-нибудь сама, если такая умная! – Влад понимал, что говорит не то, что нужно, но на подругу он и правда – рассердился.
– Ну и предложу! Вы говорили, что видели там матрацы. С пружинами. Что, если их попробовать вытащить наружу – и приставить к лазам? Тогда монстры будут тыкаться в пружины, и не пролезут!
– Ха! Осталось немного! – Влад уже тыкал головнёй, целясь в глаза, в морду наиболее шустрого ящера-динозавра, успевшего подобраться к люку, – Притащить матрацы, пропихнуть наружу, и вначале отогнать для этого от отверстий этих гадов!
– А что? Очень даже он отогнался! – монстр и правда – отпрянул от лаза, словно увидел чудовище пострашней себя, и принялся
реветь, и тереть глаза передними лапищами, – Продолжайте в том же духе, а я – за матрацем!
– Нет. Раз уж пошла такая пьянка – дуйте туда оба. Заодно Пётр покажет, где они! Пётр! Оттащи второй матрац – Наде и Михаилу! И объясни.
Владу было приятно, что боевая подруга не спорила, и не мешкала, а буркнув: «Петя! Веди!», кинулась в глубину тоннеля за спиной Влада. Он услышал, как они карабкаются на парапет. Однако особо вслушиваться ему не дали: сразу два новых монстра, мешая друг другу, попытались влезть в узкий проём! Поскольку Влад держал в каждой руке по головне, а вернее – по стольку их, сколько поместилось в ладонь, отбить и этих нахалов удалось без проблем. Но сзади уже напирали другие, игнорировавшие обратное движение отскочивших с воем и рёвом «обиженных» монстров. Так что у лаза случилась заминка. Услышав аналогичные звуки с противоположного конца перрона, Влад сделал вывод, что оборона «рубежей» происходит вполне успешно и там. Он крикнул:
– Михаил! Сейчас Пётр притащит вам пружинный матрац! И объяснит, что с ним делать!
Михаил отозвался тут же. Голос звучал гулко, искажаемый эхом от свода:
– Поняли! Ждём! Но тут такое дело… Наш тоннель дальше – заблокирован! Тут, метрах в ста позади нас – обвал! Похоже, если придётся драпать – не пройдём!
– Понял! Но вы всё равно пока отбивайтесь!
Лена с матрацем подоспела к тому моменту, когда головни, и правда, несколько притухли, а отбитых монстров, грозно ревевших, теревших глаза, и создающих теперь препоны на пути своих вожделеющих собратьев, набралось штук двадцать. Но монстры всё прибывали, и конца-краю их полчищам, казалось, не будет!
Влад матрацу обрадовался:
– Ура! Давай сюда. Я попробую его чуть свернуть, как трубочкой, и пропихну наружу! А ты – отгоняй гадов!
План удалось воплотить: Влад, с головнёй в одной руке, другой рукой тянущий за угол матрац, прополз наружу, и отогнал напирающих монстров на пару шагов: похоже, огонь внушал чудищам уважение! Лена, тоже выскочившая за ним, отогнала крокодинозавров ещё дальше. Влад даже не попенял ей за некую наглость, хотя риска в действиях подруги было даже больше, чем в его собственных! Казалось, её не впечатляли ни зубы, ни коготки… Правда, двигались чудища куда медленней, чем разгорячённая девушка.
Матрац прислонить к лазу снаружи удалось.
Только вот ничего это им в плане обороны не дало.
Потому что первая же тварь, засунувшаяся в центр набора пружин, продавила все эти тоненькие проволочки, и собиралась уже забраться внутрь, так что Владу пришлось сунуть-таки ей в оба глаза свои полупотухшие головни. Одна головня зашипела, погаснув от соприкосновения с органом зрения, но цель оказалась достигнута.
Правда, только частично: монстр, подвывая, упятился, утащив за собой и скомканный и погнутый матрац… Его место тут же заняли сонмы новых, с которыми разбираться пришлось Лене, пока Влад изо всех сил дул на свой притухший факел.
Лена поступала традиционно: грязно материлась. Влад, раздув, заорал:
– Внимание! У нас ничего не получилось! Твари легко пролезают насквозь!
Ответ пришёл через пару секунд:
– У нас пока – полный ажур! Мы тыкаем головнями в морды тех, кто приближается к пружинам! Пока нормально!
– Хорошо! – хотя что в этом было хорошего, Влад не видел, – Отбивайтесь, пока факелы не погаснут! А потом включайте фонарики, и – к нам! Будем отступать по нашему тоннелю! Он, вроде, чистый!
Факелы из досок достопамятного ящика окончательно потухли через примерно три минуты. Жалкие остаточки загасились о глаза двух очередных ящеров, тоже упятившихся, чтоб освободить место сразу трём. К счастью, застрявшим в проёме, и таким образом помешавшим друг другу пролезть!
Лена и Влад пытались ослепить чудищ своими полупотухшими фонариками. Но без обжигающего действия огня это не имело никакого эффекта. Попытки пострелять в раззявленные пасти и те же глаза ничего почти не дали: глаз выбился только один, а утробы проклятых монстров словно и правда – попросту переваривали их пули!
Влад заорал:
– У нас – облом! Скорее! Перебирайтесь! Отходим!
Через полминуты пыхтящая как паровоз Надя, чертыхавшийся Михаил, и как всегда помалкивавший Пётр прибыли. Влад спросил:
– Вы – как? Без потерь? Не ранены?
– Нет. Никого не покусали, если ты об этом. Так что гангрены не будет. Ожоги не в счёт. Но от наших факелов тоже мало чего оставалось. Вот и давайте-ка уносить ноги!
Кабели, висевшие на кронштейнах на середине высоты обеих стен тоннеля, казалось, совершенно не пострадали от времени: висели себе и висели. Пока они бежали, переругиваясь и пыхтя, стараясь не спотыкаться о шпалы, и водя фонарями во все стороны, вид теней этих чёрных «змей», возникавших от их фонарей, сильно нервировал. Как и вездесущий запах плесени и тухлой рыбы.
Когда пробежали около километра, пришлось сделать остановку: девушки совсем запыхались, и взмолились о передышке. Скелеты закончились примерно после двухста шагов от шлакоблочной стены, и теперь они бежали по практически пустому пространству, между рельсами.
Вскоре перешли на шаг. Влад, шаривший, в отличии от Михаила, лучом фонаря больше не впереди, а по внутренней стене, вдруг издал торжествующий возглас, и закричал:
– Пётр! Ну-ка быстрее сюда! И вы все – тоже!
Они снова перешли на бег. И вскоре достигли того, что привлекло внимание Влада: чёрного квадратного отверстия в боковой стенке тоннеля, расположенного ниже кабелей. Влад сказал:
– Чтоб мне лопнуть, если это – не соединительный коридорчик. Служебный. Ведущий в соседний тоннель. Что, если мы переберёмся туда, и продолжим путь уже не столь быстро? Ведь чтоб пролезть туда за нами всей этой толпе наверняка понадобится время?
– Оно, конечно, верно. Но ведь тот тоннель был завален! Я сам, правда, не видел без очков, но так сказал Михаил – а зрение у него – будь здоров!
– Логично. С другой стороны – вряд ли обвал такой уж глобально-протяжённый. Иначе он был бы виден на поверхности – как лощина. И вообще: полезу-ка я посмотрю!
То, что Влад обнаружил, проползя по узкому и низкому лазу, вполне его устроило. Он поспешил вернуться:
– Внимание! Перелезаем все туда! Там – свободно! И видно даже что-то вроде новой станции! А ещё можно этот тоннельчик – взорвать! Тогда твари за нами последовать не смогут!
– Мысль понятна. Но есть возражение: кто им помешает бежать по этому? И добраться тоже – до новой станции?
– А почему, кстати, эту «станцию» не видать из нашего тоннеля?
– А потому, Лена, что там, впереди – тоже, похоже, обвал. Правда, видно его отсюда плохо: фонари подсели капитально! Думаю, кто-то пытался,
когда стены с люками не помогли, отгородиться более основательно. Да не смог. Или просто – не успел…
– Ладно. Нас нетрудно уговорить. И как это ты этот лаз углядел?
– А потому, что – искал! Такие, технические, переходы бывают во всех тоннелях – например, в Сен-Готардском… Ладно, давайте – туда, а я попробую взорвать! Пётр! Гранату.
– Гранату-то я конечно, дам… – Пётр пожал плечами, – Да только вот перекрывать обвалом маленький тоннельчик считаю опасным!
– В-смысле – опасным?
– Ну, если там, на станции, ничто распространению ударной волны не мешало, и свода станции не повредило, то здесь может быть и по-другому.
– Короче!
– Короче – своды обеих тоннелей могут рухнуть. Бетон ведь – он не камень! И тоже, как металл, имеет свой срок службы. Стареет, крошится… Удивительно, как здесь вообще всё давно не рухнуло и не провалилось…
Так что трясти всё это дело нежелательно. Как бы нас не похоронило тут заживо!
– А что ты предлагаешь?