Остров злодеев

— Новенький?

— Да. Первый день. Николя Бернье.

— И я первый день, после отпуска. Тоже Николай. Фролов. Раз ты здесь, значит допуск и инструкции получил. С чем работать предстоит, знаешь?

— Особо контролируемый объект, как объяснили. Ждали твоего выхода, чтобы отправить на стажировку. Обучай.

— Наш особый объект — остров Изгоев.

— Остров негодяев?

— Да. Не ожидал?

— Не ожидал. Нет, наверное, человека, который бы о нём не слышал и не знал, где он находится. Но больше о нём ничего не известно. Тайна из тайн.

— Потому что на него ссылают тех, кому Международный Суд вынес приговор — злодей. Оттуда возврата нет.

— Их же не уничтожают?

— Разумеется, нет. Там до конца своих дней остаются самые отьявленные преступники: убийцы, насильники, коррупционеры, взяточники, главари группировок торгующих оружием, наркотиками, людьми.

— О приговорах Международного Суда СМИ сообщают. Потом приговорённых отправляют на остров?

— Если вынесен приговор ЗЛОДЕЙ, преступника сразу в зале суда берёт под стражу Международный Легион. Он занимается доставкой осуждённых на остров и их охраной. Отбор в Легион строжайший. Наш Центр Слежения и Контроля относится к нему, поэтому, пока ты проходил проверку, тебе не говорили, где предстоит работать.
Вот вид острова сверху. Он небольшой, подковой огибает лагуну в середине океана. Всегда тепло, солнечно — райское место, но был необитаем из-за отдаленности от цивилизации и морских путей. Когда решался вопрос о выборе места заключения для особо опасных преступников, выбор пал на него. Остров находится в центре квадрата из четырёх стальных платформ. С них хорошо просматривается остров и океан вокруг. Круглосуточное дежурство легионеров, у которых есть катера и вертолёты, обеспечивают надежную охрану на воде, а летательные аппараты и спутники — сверху.

— Были попытки побега?

— С самого острова нет. Планы похищения некоторых преступников пресекались ещё на стадии подготовки. Тут надо отдать должное твоим прежним коллегам из Интерпола. А раковые клетки человечества нужно надёжно блокировать, чтобы они сами себя изживали.

— Когда конфликт на Ближнем Востоке едва не привёл к атомной войне, мир оказался на грани жизни и смерти. К счастью благоразумие победило и страны пришли к единственно разумному решению — запретить производство ядерного оружия или любого другого, угрожающего жизни на Земле. А все запасы ядерного, бактериологического оружия вывести за пределы Земли и уничтожить. Запретить бы все виды оружия, тогда и конфликтов не будет.

— Надо искоренить жажду наживы и желание жить за чужой счёт, тогда не нужны будут ни оружие, ни полиция, ни тюрьмы. Человечество придёт к этому, как пришло к отказу от оружия массового уничтожения, но это в будущем.

— Обязательно! И мы пока нужны, чтобы бороться с больными клетками организма общества, которых пока ещё, ох как много.

— У тебя, как и у других операторов, будет своя кабина с максимально возможными комфортными условиями, потому что от оператора, кроме аналитического мышления и ответственности, требуется внимательность и состредоточенность Здесь несколько кабин с мониторами, на которых можно видеть всё, что происходит на острове. У каждого оператора свой объект или объекты в зоне контроля. Зона контроля — одноэтажное здание с несколькими входами. От входа налево и направо по одному помещению на четыре человека. Твоим объектом будет комната семнадцать в шестом блоке. Вот её вид с четырёх сторон.

— Там стоят камеры наблюдения?

— Фролов улыбнулся. — Нет. На острове нет ни одной встроенной или стационарной камеры. Но есть «жучки». — Он смотрел на Николя в ожидании вопроса.

— Какие-то мобильные камеры?

— Да. Гордость наших электронщиков, сумевших создать микрокамеры для миниатюрных роботов в виде насекомых. На острове не было никаких насекомых, и, чтобы создать незаметную систему абсолютного контроля за всеми «аборигенами», на него завезли несколько видов летающих и ползающих насекомых, электронные аналоги которых позволяют следить за заключёнными круглосуточно.
Вбетонированный в пол стол, четыре койки и четыре табурета из сверхпрочного пластика всегда видны со всех сторон.

— Заключённые знают что за ними следят?

— Уже первые поселенцы догадались об этом. Но до сих пор не знают, с помощью чего ведётся наблюдение за ними. Облазили все близко стоящие деревья, искали в песке, в воде, не однажды осматривали стены и потолки, хотя их высота три метра.

— А то, что это могут быть мини роботы, не сообразили?

— Предположили, здесь же разный контингент, есть и технари высокого класса. Отлавливали летающих и ползающих насекомых, жучков, букашек, но это были живые организмы. В номерах, так мы называем помещения, где они проживают, полы отлиты из однотонного пластика, по прочности не уступающему бетону. А стены и потолок из такого же пластика, но имитирующего грубый бетон со всевозможными вкраплениями разных цветов и раковинами, чтобы «жучкам» было легче маскировать. Некоторые раковины — это входы в сообщающиеся каналы, в которые наши роботы могу спрятаться и выйти в другом месте.
Высоко чувствительные микрофоны позволяют услышать даже самый тихий шёпот. Когда аборигены договариваются о каких-то совместных действиях, например скрупулезного обследования стен, мы прячем наших жучков на той стене, которую они собираются изучать, и ведём наблюдения с других точек. Движением всех жучков управляет компьютер, а оператор контролирует работу тех и других. За каждым человеком на острове следят несколько «жучков». Одни постоянно находятся в номерах, другие летают за ними во время передвижения по острову. Роботы птицы дают общий обзор острова свысока.

— При таком контроле невозможно что-либо утаить. Как осуществляется питание островитян, лечение заболевших?

— На одной их платформ есть лазарет с отличными специалистами. Больных на катере привозят туда. На другой платформе аборигенам готовят пищу. Квадракоптеры в специальных контейнерах одновременно привозят её к каждому блоку из расчёта проживающих там. Вся посуда, ложки и вилки из картона и пластика. На острове нет ни единого металлического, стеклянного или ещё какого-то предмета, которым можно повредить человека.

— А камни и палки? Ими убить можно. Бывают там драки, разборки?

— Да. Поначалу были очень жёсткие и со смертельным исходом. Сюда попадают отъявленные бандиты, убийцы с разных стран, а у себя они привыкли главенствовать, решать вопросы с позиции силы. В их разборки мы не вмешивались. Не захотели следовать законам цивилизованного общества — живите по своим. Получивших серьёзные травмы госпитализировали, а тех, кто совершил убийство, отправляли на другой остров в отдельный номер размером три на пять. Там убийца находился в полной изоляции один год, потом его возвращали на остров изгоев с предупреждением пожизненного одиночества в случае повторного убийства. Несколько человек сейчас сидят в одиночках.

— Очень жёстко! Наверное, что-нибудь схожее имеется а аду. Однако, преступникам сохраняется жизнь. После того, как во всех странах мира пришли к пониманию того, что нельзя лишать человека жизни, изоляция злостных преступников — самое суровое наказание. А в одиночке ничто не мешает вспоминать до мелочей и каяться за то зло, что принёс людям. Непрофессиональные убийцы в одиночку попадали?

— За непредумышленное убийство, защищаясь. Аборигены долго вырабатывали какие-то правила, если можно это так назвать, совместного проживания на ограниченном пространстве сгустков зла. Среди них есть «специалисты» по крупномасштабным хищениям, взяточники, хакеры-мошенники, насильники детей и физически они слабее бандитов. От тех, кто привык подавлять, мирным злодеям крепко доставалось. Но на острове делить нечего — однотипные дома, номера, одноразовая посуда, одежда — шорты и футболка. И пищи достаточно, чтобы не возникало желания отнять её у других.
Бандиты выбирали себе дома в центре, вытесняя остальных по обе стороны. Здесь сидят в основном главари банд, и там в свободном мире их «авторитет» поддерживался членами группировок. Стычек, драк за пресловутый авторитет было много, а слабые научились сопротивляться и давать отпор. Дом себе и номер заключённые выбирают сами, переселяются, если что-либо не устраивает, группируются в любом порядке, даже в целях защиты, — мы в это не вмешиваемся. Постепенно бури утихали и жизнь островитян приобрела однообразный монотонный характер.

— Есть, спать, купаться, загорать и никаких забот. Райская жизнь, о которой они мечтали?

— От какой беззаботной жизни люди теряют рассудок. Каждому блоку дают по футбольному мячу, чтобы внутренняя агрессия «аборигенов» не переходила в конфликты, а выливалась в спортивный азарт. Однообразие и безысходность угнетают, были случаи суицида.

— Они сами выбрали криминальный путь и получили земные рай и ад.