Витька - жестяная банка (Глава 2)

Странная парочка пробиралась по ночному заснеженному двору к темной панельной шестнадцатиэтажке. Впереди нетвердой походкой шел мужчина с двумя сумками, наполненными жестяными банками, а за ним бежал рыжий кот. Перед подъездом мужчина остановился и долго искал ключи: сначала в карманах пальто, потом в брюках, наконец, они обнаружились за подкладкой пальто, куда они провалились из дырявого кармана. Там же нашлась и наполовину недопитая чекушка водки, которая видимо провалилась в ту же дырку. Кот сидел рядом и терпеливо наблюдал за поисками.

— Ух ты! Вот это находка. Хоть какая-то польза от дырявых карманов.

Мужчина переложил чекушку в другой карман и довольно подмигнул коту.

— Ну что, рыжий, не все так плохо. Пошли домой.

Кот потерся о ногу нового хозяина и прошмыгнул в открывшуюся дверь подъезда.
В квартире на втором этаже их никто не ждал. Виктор Николаевич Буйков давно жил один. Родителей он похоронил в начале двухтысячных, а обзавестись собственной семьей и детьми за шестьдесят два года прожитой жизни так и не получилось.
В детстве у Виктора Николаевича была цель: поступить в институт и стать инженером, как и его родители, а если повезет, то заняться научной деятельностью. Ему повезло. После окончания института он распределился в один из московских НИИ и поступил в заочную аспирантуру. Все шло к защите кандидатской диссертации, а в стране в это время шла полным ходом «перестройка». Начались 90-ые годы. Все друзья Виктора Николаевича уже давно занимались коммерцией и обзаводились собственным бизнесом. Инженеры и ученые оказались ненужными новой экономической системе, и это чувствовалось на их весьма скромных зарплатах. Магазины и вещевые рынки все больше наполнялись импортными товарами, а средств на их покупку не было.
Буйков долго не решался что-либо предпринимать, он продолжал ездить в наполовину опустевший НИИ, проводить свои никому ненужные эксперименты и теперь уже безраздельно использовать дефицитный персональный компьютер, который институт закупил для их лаборатории год назад. Компьютер разместили в отдельной комнате, на окно установили металлическую решетку, а дверь обшили металлом. Сотрудники лаборатории работали на персональном компьютере по графику, но не больше двух часов в день. Теперь, когда вся молодежь ушла и в институте остались одни старики, Буйков мог сидеть за компьютером целыми днями, но денег от этого не прибавлялось. Друзья вечерами звонили и хвастались своими заработками, новыми машинами и новыми возможностями, о которых раньше никто из них и не мечтал. Все удивлялись, что Буйков до сих пор протирает штаны в лаборатории и звали к себе. Виктор Николаевич не выдержал и решился на отчаянный шаг, он написал заявление на увольнение и отнес его своему научному руководителю.
По волнам рыночной экономики Буйков плавал с переменным успехом, в кармане было то густо, то пусто. Поупиравшись десяток лет и не добившись особых успехов, Виктор Николаевич, наконец, согласился с тем, что для коммерции у него нет способностей. Его НИИ к тому времени полностью развалился и почти все помещения сдавались в аренду, поэтому возвращаться было некуда. Помогло инженерное образование и Буйков устроился по специальности в одну из московских строительных компаний. В ней он и доработал бы до пенсии, но в шестьдесят лет его уволили, освобождая дорогу молодым. Чтобы как-то выжить Виктор Николаевич занялся вторсырьем, а именно сбором использованных алюминиевых банок. Отвоевав у конкурентов несколько дворов и часть Тимирязевского парка, Бойков ежедневно обходил свою территорию. За тщательность, постоянство и упорство среди новых «коллег по цеху» Буйков получил прозвище «Витька – жестяная банка». Конечно, доходы от этой деятельности были весьма скромные, но на жизнь хватало.
Пропустив кота вперед, Виктор Николаевич поставил сумки на обычное место в прихожей и сам стал раздеваться.

— Проходи, рыжий, знакомься с новым жилищем. Когда-то здесь кипела жизнь. Были времена… Неплохо было бы вернуть все обратно… Эх!

Жилище было вполне приличным: двушка с большой кухней и лоджией, которую его семья получила от государства почти пятьдесят лет назад. За это время дом состарился, но был еще вполне крепким: в Советском Союзе строили на совесть. Многие жильцы поменялись, но кто-то еще помнил худого мальчишку Витьку Буйкова, который сюда въехал вместе с родителями в далеком 1976 году.
Кот обошел в комнатах все углы и подоконники, прошелся по письменному столу, на котором стоял старый компьютер, по дивану и по креслам, запрыгнул на книжную полку, осмотрелся, а потом спрыгнув на пол, пошел на кухню.
Тем временем Виктор Николаевич готовил ужин на двоих: коту в одно блюдце он нарезал колбасу, а в другое налил воду из чайника. Его самого на столе ждала найденная за подкладкой пальто недопитая чекушка и два бутерброда с той же колбасой. Довольный собой он уселся на стул и ждал своего нового приятеля.
Рыжий кот чувствовал себя вполне уверенно, с поднятым хвостом он прошел на кухню, потерся о ногу Виктора Николаевича и уселся рядом с блюдцами. Есть колбасу он явно не торопился.

— Вот тебе раз! Я думал, что ты голодный. Ну раз есть не хочешь, то давай поболтаем.

Буйкову показалось, что кот сидевший напротив него на полу едва заметно кивнул. Глаза у него казались то зелеными, то голубыми, рыжая шерсть была полосатой, а концы лап и хвоста белыми. В общем, красивый и ухоженный кот, совсем не похожий на бездомного бродягу.

— У такого кота должно быть имя. Как тебя зовут? Барсик?.. Рыжик?.. Кузя? – кот снова едва заметно кивнул.

Довольный Буйков перелил в стакан содержимое чекушки и произнес тост.

— Отлично! За знакомство, Кузя! Не знаю, как ты, а я проголодался и устал. Сейчас поедим и спать. – поедая бутерброды, Виктор Николаевич, объяснял Кузе правила их дальнейшей совместной жизни. – Еда на кухне, лоток для тебя я нашел и поставил в туалет, дверь в который я закрывать не буду. Сплю я в большой комнате на диване, а ты сам выбирай себе место. Все понятно? – кот снова кивнул и тоже принялся за колбасу.

Через некоторое время новые приятели крепко спали: Буйков на диване, а кот на кресле, которое стояло рядом. Свет от уличных фонарей слабо освещал комнату в квартире, расположенной на втором этаже. Вдруг, темный угол, в котором стояло кресло с котом, осветился мягким оранжевым светом. Над тем местом, где только что лежал кот, в воздухе повис оранжевый пульсирующий шарик размером с теннисный мячик, он медленно поплыл в сторону спящего мужчины и плавно опустился ему на грудь. Еще мгновение и шарик растаял, а потом «растаял» и Буйков, очертания комнаты тоже стали расплываться.