Сценарист из преисподней

Маркус Миллер закрутил последний винт и отложил отвертку.
Что ж, установка готова. Осталось только дождаться нужного часа и…
От возбуждения у него тряслись руки. Он сжал кулаки, чтобы унять дрожь.
В дверь номера постучали. Неожиданный гость в двенадцать ночи? У Маркуса бешено заколотилось сердце. Оно последнее время часто доставляло ему неприятности, да и не только оно…
Маркусу было сорок восемь лет, и он имел свой набор болячек, соответствующий его возрасту. Маркус принял таблетку, подождал, пока восстановится дыхание.
— Кого это черт несет в такой час?
— О, я слышу голос соотечественника! — Раздалось за дверью. — Откройте, пожалуйста. Это ваш сосед напротив.
Маркус повернул ручку. Перед ним стоял мужчина средних лет в темных брюках и мятой рубашке. Черные длинные волосы почти достигали плеч. На бледном худом лице застыла извиняющаяся улыбка.
— Вы не спите? – Спросил он. – Боялся вас разбудить.
— Тогда зачем стучали?
— Извините, как вас…?
— Маркус.
— Очень приятно. Меня зовут Флавий. Я живу напротив. – За его спиной через раскрытую дверь в полумраке горела настольная лампа. Свет падал на печатную машинку и стопку бумаги. – Работал весь день. Упустил момент, когда можно было перекусить, а мой желудок последнее время стал очень прихотлив…
— Вы хотите, чтобы я вас накормил?
— О, нет, что вы.
— Спуститесь в ресторан.
— После десяти у них тут все закрыто. К тому же я не знаю местного языка.
— Так что вы от меня хотите?
— Если честно, сам не знаю. — Флавий смущенно улыбнулся. — Закончил текст, выглянул в окно, смотрю уже темно. Может, у вас есть шоколад?
— Шоколада у меня нет.
Маркус хотел было уже закрыть дверь, как заметил на лице ночного гостя болезненную гримасу. — В чем дело?
— Да, все нормально. Тогда хотя бы болеутоляющее? Желудок, сумасшедшие боли… Врагу не пожелаешь. Ладно. Спокойной ночи.
— Подождите. – Сказал Маркус и отступил в сторону. — Заходите.
Спустя десять минут ночной гость сидел за столом перед тарелкой.
— Геркулесовая каша? Вы серьезно? — Флавий недовольно поморщился. — Я с детства не ел эту дрянь.
— Ешьте, это поможет. Подом дам болеутоляющее.
— Может, лучше жареного цыпленка? Или кусок колбасы?
Тем не менее, Флавий все таки съел тарелку каши. Потом был чай и хлеб с маслом.
— Да, вы волшебник! — Неожиданно возвестил он. — Я здоров и полон сил! У вас знакомое лицо. Где я мог вас видеть?
— Вы наелись?
— Каша вне всяких похвал. Откуда вы взяли геркулес?
— У меня всегда с собой пару пакетиков.
— Тоже проблемы с желудком?
— Нет… Сейчас уже нет. Просто стараюсь придерживаться диеты.
— Что ж, может, перейдем «на ты»? — Предложил Флавий. — Раз уж мы узнали друг о друге такие тайны.
— Предпочитаю сохранять дистанцию.
— Как скажите. Вы сегодня въехали? – Спросил Флавий. — Я не видел вас вчера. Тут вообще мало народу. Отель небольшой, но с богатой историей. Говорят, здесь останавливался Кутузов, когда отступал после разгрома под Аустерлицем. Чушь, конечно, но люди верят.
— Я заселился несколько дней назад.
— Удивительно. – Проговорил Флавий, запихав в себе в рот оставшийся кусок бутерброда. – Война 1812 года была для России великим достижением. А Бородинское сражение считается крупным успехом Кутузова. Хотя, если смотреть на вещи объективно, после сражения армия русских продолжила отступать, а французы двинулись на Москву и захватили древнюю столицу. Так что тут можно считать успехом?
— Русская армия сохранилась. И смогла потом победить.
— Да, верно. – Флавий откинулся на спинку кресла. – Уф. Спасибо. Вы спасли мне жизнь. Я не преувеличиваю. Я просто обязан вас чем-то отблагодарить.
— Не стоит. Все нормально. — Маркус поднялся, намекая на то, что гостю пора.
Но гость, казалось, этого совершенно не заметил. Он ещё уютнее расположился в кресле. На столике стояли шахматы. Искусно вырезанные фигурки изображали средневековых воинов. Флавий взял лучника.
— Любопытная вещь. — Сказала он. — Лук – отличное оружие. Простое и, в тоже время, весьма результативное. Но если вдуматься… Не такое оно и простое. Нет, серьезно. Какая вероятность того, что древний человек, я имею в виду те далекие времена, когда люди жили в землянках и питались плодами и ягодами, догадается оторвать ветку и соорудить себе лук? Причем, тут очень важны детали. Ветка должна быть гибкой, стрела прямой, а тетива прочной. Как они смогли догадаться установить оперение на стрелах для лучшей аэродинамики? Я это не представляю. Это же первый летательный аппарат! Почему они не пошли дальше и не построили самолет? Но важно даже ни это. Луки распространились по всей земле, почти у всех племен, не имеющих между собой никаких связей. Живших на разных континентах. Почему это прозрение снизошло на всех сразу?
— Не надо делать из древних людей идиотов. – Ответил Маркус. — Если бы это было так, человеческий род так долго не протянул бы.
— Протянул бы, если за ним присматривать. Подкармливать, выдавать нужную информацию не сразу, а частями. Чтобы не перегрузить мозг, чего доброго.
— Вы о Боге? – Маркус скептически улыбнулся. – Это Он, что ли за нами присматривает? Плохо это ему удается. Люди веками убивают друг друга всеми доступными способами. Разве Он не должен этому воспрепятствовать? Тот же лук – первое техническое устройство, ставящие человечество на новый уровень развития. Для чего он был изобретен? Для убийства. В древности только воины считались людьми, достойными уважения. Культ войны, как проклятие преследует нашу цивилизацию с незапамятных времен.
— Да, мир не идеален, но именно поэтому он и существует. Вспомните старую сказку о трех поросятах. Жили-были три поросенка. На них напал волк. У читателя возникает интерес — спасутся они или нет? Долго ли прожила эта сказка, если бы в ней было только рассказано, как счастливо жили поросята?
— Вы хотите сказать, что за нами наблюдают? Наши проблемы кого-то забавляют? Хотя, чему я удивляюсь. Любая религия твердит нам об этом, но несколько под другим углом. Мы будем жить хорошо, если будем поступать правильно. А вы намекаете на то, что наша жизнь — это своего рода представление для небожителей?
— Вы догадливы. И как любое представление, оно должно увлечь зрителя. В этом и состоит моя работа.
— Не понял, простите.
— Я сценарист. Пишу историю человечества. Придумываю разные людские напасти: болезни, несчастные случаи, любовные перипетии…
— Так это вы наградили меня артритом? — Рассмеялся Маркус. — Мелко работаете.
— Я воспитываю в людях ненависть, зависть, желание обладать чем-то или кем-то… устраиваю войны, природные катаклизмы…
— Ну, предположим. — Сказал Маркус. — Хотя звучит довольно цинично.
— Наоборот. Я спасаю человечество.
— Уверены? А звучит, как раз наоборот.
— Лучше потерять одну овцу, но сохранить стадо.
— “Одну овцу”? В прошлом веке было две мировые войны — погибли миллионы людей.
— Сейчас на планете более семи миллиардов — Спокойно возразил Флавий. — Вы бы предпочли, чтобы мир задохнулся от перенаселения? Послушайте, если моя пьеса провалится, ее закроют. Так уже было несколько раз с другими сценаристами. Один довольно долго писал о мега монстрах — вы их зовете динозаврами. Это шоу было очень популярным, но там наверху вдруг решили, что приятней смотреть на тех, кто “создан по образу и подобию”, ну хотя бы внешне. И монстров закрыли, сбросили метеорит и бух! Чао какао! Тираннозавры и летающие ящеры стали частью палеонтологии. Сейчас популярны люди — с этим материалом я работаю последние триста тысяч лет. Вначале были пробные версии.
— Вы имеете в виду неандертальцев?
— Да-да. Люди почему-то уверены, что они жили в пещерах. Где столько пещер-то набрать? — Он рассмеялся. — Признаюсь, не могу спокойно смотреть на расставленные фигуры. Как насчет партии? Может, сыграем?
— На мой взгляд, поздновато. — Возразил Маркус.
— Да, бросьте. Давайте, подогреем наш интерес. Если выигрываю я, вы исполняете любую мою просьбу. Не волнуйтесь, никаких пошлостей. — Добавил он, видя, как возмущенно брови Маркуса поползли вверх. — Все будет очень прилично.
— Ну, а если выиграю я?
— Думаю, вы имеете право на такую же награду. Согласны?
— Извольте.
Маркус начал партию за белых и тут же ринулся в атаку.
Флавий маневрировал, умело избегая прямых столкновений. Белые все больше растягивали свои силы, в то время, как черные концентрировались вокруг короля.
— Я заметил у вас на балконе какой-то прибор. — Сказала Флавий. — Что это за штука?
— Что-то вроде телескопа. Аппаратура для научных исследований.
Флавий на миг задумался, куда ставить короля. Сделав ход, он воскликнул.
— Вспомнил! Вспомнил, где я раньше вас видел. Вы же известный ученый! Профессор физики… как там ваша фамилия? Маркус Миллер?
— Спасибо. – Маркус вежливо поклонился. – Не знал, что у меня есть поклонники.
— Вижу, вы продолжаете атаковать. — Сказал Флавий. — Вы рассредоточили свои силы по всей доске. Между тем, я сколотил мощную защиту для короля. Вам его не достать. Сейчас, когда я начну контратаку, вам нечем будет…
— Шах. — Сказал Маркус и передвинул своего коня. Черный король должен был сделать ход, но не мог. Ему мешали собственные фигуры. — И мат. — Добавил Маркус.
Флавий на миг потерял дар речи от неожиданности.
— Браво! — Флавий похлопал в ладоши, совсем не расстроившись. — Вы прекрасный соперник. С вами играть одно удовольствие. Что ж, я готов исполнить вашу просьбу.
— Спасибо. — Маркус устало улыбнулся. — Я прошу вас уйти, мне хочется выспаться. Завтра трудный день…
– А не хлопнуть ли нам по рюмашке? – Неожиданно предложил Флавий. — Ваша просьба не засчитана. Вы меня попросите о чем-то другом и я исполню. А сейчас… — В его руках материализовалась бутылка конька.
— По рюмашке? – Удивился Маркус. – Да вы только пять минут назад умирали от гастрита.
— С тех пор прошла целая вечность! – Отмахнулся он. – Ну, так как?
— Я, пожалуй, воздержусь.
— Вы передумаете, если узнаете историю этого коньяка. Этому напитку что-то около девяноста лет. Когда же это было? – Флавий задумался, разливая коньяк в бокалы. – Да-да, в 1940 году ящик этого прекрасного напитка мне преподнес Уинстон Черчилль. Старик знал толк в выпивке.
— Ну, разумеется. – Саркастически заметил Маркус. – А почему не английская королева?
— Уинстон удивительный человек! С ним так интересно беседовать.
— Было. – Добавил Маркус.
— О чем вы?
— «Было интересно беседовать». Он умер еще в прошлом веке.
— Ну, разумеется. С этим не поспоришь. Всегда вожу с собой пару бутылок — Улыбнулся Флавий. – Помогает в трудные минуты. Нет, серьезно, попробуйте, сердце пройдет.
— Как… — Маркус оторопело уставился на собеседника. – Откуда вам известно?
— Ну, вы постоянно за грудь хватаетесь. Дураку понятно, что у вас проблемы.
— Пить я не буду.
— Ну, тогда закурите. — В руке Флавия тут же возникли две сигары. — Настоящие кубинские.
— А сигары, полагаю, вам подарил Эрнест Хемингуэй. — Пошутил Маркус.
— Не угадали. — Улыбнулся Флавий. — Фидель Кастро.
Маркус сделала пару затяжек. По его телу разлилось приятное тепло. Он почувствовал себя легко и свободно. Боль прошла, словно ее и не было. В голове появилось еле заметное расслабляющее головокружение и чувство, когда тебе все подвластно.
Маркус с жадностью затянулся еще раз.
Эффект был еще более впечатляющим. Он чувствовал себя прекрасно! Словно ему опять двадцать лет.
Он поднялся с кресла, без труда присел несколько раз. Сердце вело себя спокойно!
— Что это за наркотик ты мне дал? – Спросил Маркус.
Он упал на пол и отжался десять раз без всяких усилий.
— Так мы теперь «на ты»?
— Да, черт возьми!
— Прекрасно. – Улыбнулся Флавий. – Не люблю я этих формальностей.
Маркус стянул с себя рубашку и подошел к зеркалу. Кожа стала чистой, к ней вернулся розовый оттенок. Мышцы налились силой. Зубы! О Боже — целые ряды прекрасных белых здоровых зубов.
— Я так понимаю, мне все это лишь кажется. И когда действие наркотика кончится, я опять превращусь в старую развалину. — Сказал Маркус. — Что ж, я не против хоть пять минут побыть здоровым человеком. Теперь ты мой самый лучший друг на свете!
— Спасибо. — Искренне ответил Флавий. — Но действие этого “препарата” не имеет срока. Всё зависит от тебя.
— Не понимаю о чем ты говоришь, но это неважно… — Маркус все еще пребывал в эйфории от превращения. — Это же просто восхитительно! Я перестану отвлекаться на здоровье. Сколько же можно ещё успеть сделать!
— Скажи, Маркус, а если бы у тебя была такая возможность, с кем бы хотел встретиться там...?
— Ты имеешь в виду на том свете? — Маркус задумался. — Пожалуй, с Николой Тесла. Интересно, совпадут ли наши расчеты или нет. Я почти уверен, что у нас одинаковое решение для дистанционной передачи электрической энергии большой мощности. А почему ты об этом спрашиваешь?
— Может, у меня есть такая возможность. — Ответил Флавий. — Я же тебе сказал я сценарист.
— Вот ведь, специально не придумаешь — встретились физик и лирик. — Маркус усмехнулся. — Неужели ты думаешь, что я тебе поверю? Скажи еще, что это ты надоумил русского царя Петра Первого в Европу учиться поехать. Виданное ли дело.
Флавий рассмеялся.
— Тогда я здорово надрался, ну и ляпнул спьяну, а он все принял за чистую монету. Вот и поехал. По сути беспрецедентный случай. Ты знаешь другого правителя России, который учился в Европе? При этом не в университете, а на верфях. Простым плотником.
— И почему же он тебя послушал?
— Я сделал ему предложение, от которого он не мог отказаться. Пообещал, что сделаю его императором. Ты даже не представляешь, как часто люди на это ведутся. Всем правителям хочется бросить вызов властителям прошлого. И это при том, что на Руси никогда не было императоров. Что вдруг? Ну ладно. Он согласился. Заключили договор, все как полагается. Он расписался…
— Чернилами?
— Нет, блин, кровью. — Саркастически заметил Флавий. — Ну разумеется, чернилами. Маркус, за кого ты меня принимаешь? Ну, скажу я тебе, помогать ему было непросто. Своенравный, взбалмошный, истерический неврастеник. Кстати, довольно трусливый. Помню был случай… В 1700 году Петр собрался со шведами воевать? Армию привел под Нарву. Народищу собрал в несколько раз больше, чем у противника. Думал числом взять, а не уменьем. Я ему говорил, что рано, надо людей сперва подготовить, обучить ратному дело. Но он ничего слушать не хотел. Уже в палатке, накануне сражения я решил использовать свой последний шанс. Рассказал ему в красках, как его будут шведы пытать после поражения. Не хотел я чтобы его убили, у меня были на него планы. Я посоветовал ему бежать, пока не поздно. И он мне поверил, я умею убеждать. Видел бы ты его. – Весело проговорил Флавий. – Лицо бледное, губы трясутся. Битва еще не началось, а он уже в штаны наложил. Причем, буквально. Великий самодержец всея Руси вскочил на коня, даже не сменив подштанников и бежал “куды глаза глядять”. Кстати, его войска умудрились тогда проиграть, хотя имели почти трехкратное численное превосходство. Между тем, это поражение никак не сказалось на той непомерной радости, которую испытывают русские, произнося имя этого царя. Вообще говоря, царь Петр Первый у них считается чуть ли не национальным героем. Он расширил владения империи, “прорубил окно в Европу”. А то, что он практически уничтожил ту самую русскую идентичность, никого особенно не смущает. Горы трупов при строительстве Санкт-Петербурга. Вековые традиции, весь уклад жизни того времени он переломил через колено.
— Хорошо. — Сказала Маркус. — Предположим, я тебе верю. Тогда ты должен знать, как построили египетские пирамиды, что означает Стоунхендж и каменные строения Мачу–Пикчу.
— Это всего лишь декорации из предыдущих постановок. Разумеется, я с удовольствием поделюсь с тобой, как и кто их построил.
Маркус недоверчиво улыбнулся.
— Звучит мало убедительно.
— Что ж имеющий уши да услышит, а имеющий разум, да проанализирует. 1799 год. Египетский поход Наполеона. После череды победоносных сражения молодой амбициозный полководец Бонапарт, останавливается у города Акра. Начинается штурм. С переменным успехом дело движется к развязке. Наполеон уверен в успехе. Но неожиданно для всех, снимает осаду и возвращается во Францию. Почему? Говорят, там были срочные дела, требующие его присутствия. А теперь представь… Ты ведь играешь в шахматы. У тебя бывает так? В самом разгаре партии, когда азарт затмевает все остальные чувства, тебе говорят, что у тебя срочные дела. Надо тут по работе в одно место заскочить. Что ты будешь делать?
— Пошлю их подальше и закончу партию.
— Вот! Так и хотел поступить Наполеон. Закончить сражение! Но у меня были на его счет другие планы. Это мне надо было, чтобы он срочно вернулся в Париж. Я хотел, чтобы он принял участие в следующем действии моей постановки. Ты бы видел, как он возмущался. Кричал, выхватил шпагу. Не помогло даже мое красочное изложение его будущей смерти от мины. Горячая голова! Я ему говорю, что полководцу нужно быть хладнокровным и сохранять спокойствие в самые отчаянные минуты. Удивительно, как ему только удавалось в будущем одерживать верх в сражениях. Короче… — Флавий плеснул себе еще коньяку и сделал пару глотков. — Пришлось прибегнуть к последнему козырю. Я сказал ему, что он станет императором и завоюет весь мир. Что его владенья превзойдут империю Александра Македонского. Максимальная ставка сработала и на этот раз.
— Ну, а Черчилль. Ему то ты чем помог?
— В 1940 году произошел один странный и загадочный случай. Гитлер преследовал английские и французские части. И зажал их в районе Дюнкерка. Ему оставалось чуть-чуть, чтобы от британской армии ничего не осталось. Но ко мне обратился премьер министр и попросил помочь. Я только закончил сценарий Второй Мировой и собрался в отпуск. На тот момент, у нас с ним ещё не было никакого договора, и я мог послать его к черту. Но если бы Гитлер опрокинул англичан, война могла закончиться очень быстро, так что ни о каком отдыхе можно было и не мечтать. Опять садись за пишущую машинку и… Тогда я сделал так, чтобы Гитлер остановил свои танки и дал возможность англичанам уйти. Историки до сих пор не могут понять причину этого.
— То есть, ты устраиваешь дела своих персонажей?
— Иногда мы приходим к соглашению. К сожалению, не со всеми это проходит. К примеру, Джон Кеннеди повел себя слегка неосмотрительно и каков результат?
— Что-то мы увлеклись историей. — Мрачно заметил Маркус. — Если ты все знаешь, угадай, какое число я сейчас загадал.
— Ты серьезно? Думаешь, я куплюсь на эту детсадовскую хрень?
— Ну, тогда, может, тебе устроить представление в театре, как это сделал Воланд? — Немного обиделся Маркус.
— Давай, не будем терять время. Лучше скажи мне, как ты собираешься убить президента?
— Что? — Маркус рассмеялся. — О чем ты вообще?
В глазах Флавия мелькнул металлический блеск, всего на секунду, но Маркусу этого было достаточно. Он понял, что Флавий не шутит. И он понял другое…
— Так вот значит, зачем ты ко мне пришел? Петр Первый, Наполеон, Черчилль… Ты устраиваешь судьбы правителей. Другие люди для тебя кто? Статисты? Я очередная ненужная овца, которой можно пожертвовать? Зачем он мне сдался, ваш президент?
— Да не мой, а ваш. — Парировал Флавий. — К тому же, по моим подсчетам, у тебя причин для этого более, чем достаточно.
— Да? И каких же? Просвети меня.
— Он превратил твою страну в военный лагерь, уничтожил независимую прессу, пересажал или выгнал из страны всю оппозицию, держит людей в постоянном страхе. Устроил войну, где гибнут тысячи людей каждый день.
— Я политикой не интересуюсь.
— А зря. Думал, ты оценишь мои труды. Ведь это я создал его таким. Сначала я решил изобрести что-то новенькое, но мои заказчики просили “все тоже самое, но в новой упаковке”. Признаюсь, я боялся, это не сработает. Ведь при современном доступе к информации любой школьник способен выяснить, какими монстрами были Калигула, Иван Грозный, Гитлер, Муссолини и Сталин… Но “пипл схавал”. И даже наоборот, новый вождь пришелся по душе. Люди есть люди. У них в крови искать себе царя и перед ним пресмыкаться. Они с радостью позволят превратить себя в безмозглых баранов и пойдут убивать друг друга.
— И тем не менее. — Маркус провел рукой по седеющим волосам и незаметно смахнул капельку пота. — Зачем мне это? У меня есть все, что душе угодно. Дом, машина, квартира, счет в банке, хорошая работа. Какая мне разница, кто там на троне? Главное, что у меня на тарелке.
— Тогда, что же ты делаешь здесь, заграницей? — Поинтересовался Флавий.
— Научная командировка.
— Как хорошо, что ты мне напомнил. — Сказал Флавий, открыл ящик письменного стола и вынул стопку листов, прихваченных прищепкой.
От этих действия Маркус пришел в замешательство. Он мог поклясться, что у него в столе не было этих листов.
Флавий нашел нужную страницу:
— Ага, вот она. — Сказал он. — Ты ведь работаешь на правительство? Точнее, работал…
Лицо Маркуса стало серьезным.
— Что это ты перестал улыбаться? — Спросил Флавий. — Куда делась твоя самодовольная усмешка?
— Слушаю, что ты скажешь дальше. — Сухо ответил Маркус.
Дальше я скажу вот что. Ты много лет работал на правительство. Проект был секретный, но известно, что твои исследования касались… — Тут Флавий усадил на нос маленькие круглые очки и прочел незнакомый текст. — “преобразования солнечной энергии в кинетический заряд большой мощности”. Верно?
Маркус согласно кивнул.
— Для чего? — Спросил Флавий. — Что это значит?
— Я должен был разработать аппарат, накапливающий энергию солнца, а потом с молниеносной скоростью, передающий этот заряд на большие расстояния.
— Своего рода лук — Заметил Флавий. — Оружие, позволяющее поражать цель на расстоянии.
— Что-то вроде — Согласился Маркус. — Но у меня ничего не получилось. Когда, как мне казалось, я уже был близок к разгадке, проект закрыли.
— Да, верно. — Подтвердил Флавий. — Личным указом президента. Все материалы были уничтожены. Ты отдал этому делу лучшие годы своей жизни и все зря. — Флавий покачал головой. — Чтобы ты не вздумал возобновить свои исследования где-то на стороне, тебе дали понять, что твой сын может оказаться на фронте в любой момент. Жена от тебя ушла. Ее можно понять, тебя вечно не было дома. Ты дневал и ночевал в лаборатории. Расставание с женой было для тебя большим ударом, ты до сих пор не можешь от него оправиться. Это вообще-то и ускорило твою болезнь. С сердцем, мой друг, шутки плохи.
Маркус уже с ненавистью смотрел на собеседника.
— Это всё? — Угрюмо спросил он.
— Не совсем. — Спокойно ответил Флавий. — Твой сын. Ты и не заметил, как он вырос. А он наслушался пропаганды и пошел на фронт добровольцем. Такие вот причины. — Закончил он, убирая бумаги.
Маркус бросился на Флавия. Но тот, ожидал нападения и ловко увернулся. Маркус, не привычный к подобным сценам, споткнулся и упал навзничь. Флавий сел на него сверху.
— Ну что, достаточно причин?
— Слезь с меня. — Процедил сквозь зубы Маркус.
Флавий встал, помог подняться профессору и усадил в кресло. Дал воды.
— Мой сын… — Сказал Маркус — Я лично занимался его воспитание. Ну, насколько мне позволяла работа. Он много читал, я показывал ему фильмы о войне. Не то пропагандистское барахло, а настоящее кино. Я думал, он знает, что война это боль, грязь и смерть… Но я ошибался.
— Признаюсь, я боялся, что средства массовой информации помешают мне затеять новую войну. — Флавий облокотился на подоконник. — Сколько вышло антивоенных книг и фильмов. Казалось бы, человек, увидев такое раз и навсегда потеряет охоту брать в руки оружие. Ан нет! — Радостно возвестил Флавий. — Не потерял. А даже, как бы наоборот соскучился что ли… Захотелось пострелять. Да не в тире, а по живым мишеням. И твой сын, я полагаю, не будет исключением.
— Его убили. — Глаза Маркуса наполнились слезами. — На второй день. Он даже не успел сделать ни одного выстрела.
— Э… Прости, я не знал. — Признался Флавий.
— Как так? — Удивился Маркус. — Ведь это ты все написал.
— Это так не работает. Я не могу прописать диалоги всех людей на земле. Мое дело — основные сюжетные ходы, определенные события, важных, значительных персонажей.
— Значит, я незначительный персонаж?
— Сдается мне, сейчас ты хочешь добавить себе веса. Ну так что, я прав? Ты хочешь его убить? Поверь, если действие моего препарата пройдет, ты не сможешь ничего сделать. А если ты кого-то хочешь нанять для этой цели, — Продолжал Флавий. — То этот номер тоже не пройдет. Диктатор так запугал свой народ, что люди не то что выстрелить, пернуть в его сторону бояться.
— К чему мне это? — Безразлично пожал плечами Маркус. — Его смерть ничего не изменит. После него придет другой. Первое время он ослабит удавку на горле народа, а потом затянет ещё туже.
— Тогда что ты задумал?
Маркус загадочно улыбнулся.
— Многие годы я бился над проблемой передачи концентрированной энергии солнца по воздуху. Мои исследования зашли в тупик. Именно поэтому меня и уволили. Но совсем недавно я открыл закон, позволяющий это сделать. И никакие высшие силы мне не помогали.
— Ты совершил научное открытие? Поздравляю. Только как это связано?..
— Я не только открыл закон, я создал аппарат. В определенный момент он включится автоматически, по всем атомным станциям будет произведен залп. Мир погрузиться в хаос и будет разрушен. Все, сериал окончен!
Маркус сделал пару глотков и уважительно покачал головой.
— Ты прав, старик знал толк в выпивке. — Маркус закурил, медленно выдувая дым.
Флавий взволнованно вскочил.
— Где находится эта машина?
— Механизм включится автоматически. — Сказал Маркус. — Примерно, через минуту. А где он находится, я не скажу.
— Подожди, останови это! — Взмолился Флавий. — Не заставляй меня переписывать страницы, я это просто ненавижу! Как ты не понимаешь, мир тем и прекрасен, что в нем есть все — радость и боль, счастье и горе, жизнь и смерть. Желание выжить или стать успешным заставляет творца сделать свое творение более искусным. Не даром появилась поговорка — “художник должен быть голодным”. Обрати внимание, вся классика мировой литературы и кино — это рассказ о людях, испытавших сильное эмоциональное потрясение. Будь то любовь, спорт или война. Но чтобы автор как можно реалистичнее написал об этом, он должен сам через это пройти… не знаю, я говорю, сбивчиво… потому, что волнуюсь… Нет, ну серьезно! Кому интересен фильм, где Анна Каренина довольна своей судьбой? Или трилогия о том, как хоббиты курят и пьют пиво. Миллионы зрителей наблюдают, как маленькие полурослики борются за свою жизнь и пытаются спасти чужие. Ну разве это не прекрасно? Да, люди это всего лишь массовка, статисты, но каждый может выбрать себе роль и сыграть ее, как ему хочется. Кто-то может стать правителем и изменить историю. Кто-то физиком и открыть какой-нибудь закон или создать прибор, который…
Неожиданно Флавий бросился на балкон.
— Я понял! — Крикнул он. — Никакой это не телескоп.
— Нет! — Маркус попытался его остановить.
Но Флавий схватил аппарат и бросил его вниз. Через секунду послышался металлический звон. Осколки линз, какие-то электронные детали полетели в разные стороны.
— Что ты наделал… — Прошептал Маркус.
— Извини, но у меня не было другого выбора. — Сказал Флавий.
Маркус устало закрыл веки и покачал головой.

Утром спасателю пришлось лезть через балкон. Дверь в номер Маркуса была закрыта изнутри. Сам он лежал на полу, сжимая рукой грудь. Последними его словами были:
— Сосед из номера напротив… Флавий. — После этого он умер.
Доктор, проводивший осмотр констатировал инфаркт. Присутствующий при этом полицейский спросил у служащего отеля.
— Кто живет в номере напротив?
— Здесь только один номер на этаже. У нас маленький отель.
Внезапно ноутбук на столе ожил. На экране появились какие-то цифры, послышался голос: “Как и договаривались, высылаю координаты”. На крыше здания возникла яркая вспышка и послышался жуткий грохот. Через секунду все стихло. Полицейский крикнул:
— Жертвы есть? Все целы?
Доктор и работник отеля, оглушенные, но вполне себе здоровые согласно покачали головами. Полицейский бросился наверх. На крыше он нашел неизвестный аппарат. Точнее то, что от него осталось. Металлический корпус, платы с микросхемами, провода и блоки неведомого назначения медленно пожирала разливающаяся по ним кислота.

“Президент выступал перед зрителями на стадионе. Неожиданно в совершенно чистом небе сверкнула молния, потом еще одна и ещё. Разряды ударяли в землю, поднимая столбы дыма и огня. На стадионе началась паника. Люди кричали и бежали прочь. Охрана президента сработала моментально. Храбрые телохранители бросились к президенту, чтобы закрыть его своими телами. Разрывы становились все ближе и ближе. Но телохранители не оставили своего патрона. Они лишь плотнее сжали кольцо.
К сожаления, это его и убило. Ему элементарно нечем было дышать. Его задавили собственные охранники. Президент пытался им сказать, чтобы они расступились, но из-за общего шума они ничего не услышали…”
Флавий отложил газету и посмотрел на Маркуса.
— Королю мешали его собственные фигуры. — Сказала Флавий. — Шах и мат. Ну, что я могу сказать. Это была гениальная партия. Но как ты это провернул?
— Я всю жизнь был против войны, но создал уникальное оружие. Я установил его на крыше отеля. За пять минут до твоего появления. Ты выкинул с балкона обычный телескоп. Аппарат привела в действие команда моего помощника — одного генерала из ближнего окружения президента. Он сообщил координаты. После этого на землю обрушилась череда разрядов.
— Ты же мог убить кого-то. Чудо, что никто не пострадал.
— Всё было рассчитано с точностью до миллиметра. Я не собирался никого убивать. За меня это сделала охрана президента.
— Ловко. — Согласился Флавий. — Похоже, эту партию ты выиграл, и я обязан исполнить твою просьбу. Ты хотел поговорить с одним человеком, когда попадешь сюда. Что ж, я предоставлю тебе такую возможность.
Флавий открыл дверь, и в помещение ворвался солнечный свет. Маркус вышел на крыльцо. По ступеням поднимался молодой человек.
— Мой мальчик. — Сказал Маркус и обнял сына.

КОНЕЦ