Стена

Это был самый странный костёр в моей жизни ― весело потрескивали ветки незнакомых растений, звонко щёлкая и похрустывая, как подзабытый уже снег в морозный день там, на далёкой родной планете. Слишком яркое пламя со всполохами зелёного и фиолетового цветов на много метров вокруг освещало площадку, на которой собралась группа разведчиков с разбившегося челнока. Но при этом давало так мало тепла, что я почти перестал чувствовать замёрзшие пальцы и время от времени подносил их к губам, пытаясь отогреть по старинке ― собственным дыханием.
Самый старший из нас ― Барри, командир разведгруппы, как всегда невозмутимый и до противного спокойный, скептически рассматривал «ветку», подобранную рядом с покорёженным кораблём:
― Что за дрянь, горит вроде хорошо, но толку от неё мало. И знаешь, Фил, ― может, мне и показалось, но когда я её поднял, она была тёплая…
Наш биолог Фил, задумчиво пощипывал жидкую бородку:
― Возможно, это и не растение, командир, а какая-нибудь местная живность. Мы же не проводили исследования, просто свалились сюда, чудом не сдохнув при посадке, ― он покосился в сторону Джерри, единственного андроида-универсала, посланного капитаном космического крейсера «Путеводная звезда» на чёртову, забытую богами и людьми маленькую планету.
Усмехнувшись, Джерри приподнял свои идеально красивые брови:
― Пожалуйста, Фил… Всегда рад помочь.
Не в меру вспыльчивый биолог скорчил недовольную мину:
― Посмотрите-ка на это недоразумение из супер-как-там-её- хрени, он ещё и издевается над нормальными людьми.
Энни, зябко поёжившись, фыркнула:
― Опять взялся за старое, Фил. Когда же ты наконец угомонишься ― только благодаря второму помощнику капитана мы все живы… Если бы не его находчивость и знания, сгорели бы ещё при входе в атмосферу.
― О, Боже! Похоже, деточка, тебе в нём всё нравится, ― засмеялся биолог, намекая на то, что юный стажёр сходит с ума от «бездушной супертвари последнего поколения». Никто не понимал, откуда в нём было столько откровенной неприязни к давно заслужившим уважение помощникам человечества. Как считал Дин, наш врач и молчун, несомненно, это было что-то личное…
Рыжий великан Зак тут же заржал, вспоминая старый скабрёзный анекдот на тему близости человека с «этими», и задумавшийся Барри прикрикнул на него:
― Хватит нести чушь, придурки… Подумайте лучше, что делать ― скоро взойдёт местное «светило», через пару часов превратив нас в хорошо прожаренные стейки. Здешний климат даст фору самой жёсткой марсианской пустыне, и никакие навороченные скафандры не защитят ― повезло ещё, что атмосфера этого злобного местечка подходит для дыхания… Но хочу напомнить веселящимся и ноющим идиотам, что запасов еды и воды ― всего на три дня, оборудование ― потеряно, даже сигнал о помощи подать нечем. Если спасатели не прибудут в ближайшее время…
Он замолчал и, обведя взглядом притихшую команду, посмотрел на меня:
― Ну, что скажешь, Стив? Ты же у нас «учёный с мировым именем», не зря педант-капитан, нарушив правила, согласился взять тебя на борт военного судна…
Я громко чихнул, чем вызвал издевательские смешки Фила и Зака, почему-то невзлюбивших члена Учёного Совета Содружества с самого первого дня моего пребывания на борту «Путеводной звезды»:
― Простите… Всё, что известно об этой маленькой планете, вы уже слышали: она практически не изучена. Экспедиции, отправленные сюда почти тридцать лет назад, пропали, не оставив следов: и те печально известные первые, в которых принимали участие лучшие специалисты Космофлота, и другие, полностью автоматические, без экипажа. Потом началось это противостояние со вторгшимися «чужаками», поставившее Содружество перед необходимостью принимать кабальные условия мирного договора…
Командир Барри закряхтел:
― Довольно, Стив, мы и без Вас не забыли об этом позоре. Пожалуйста, ближе к делу ― пусть сейчас речь идёт о выживании маленькой команды разведчиков, а не всего человечества, но тем не менее…
Я виновато кивнул:
― Конечно. Думаю, пережить пекло в дневное время можно только укрывшись в окружающих лесах, о которых, повторюсь, нам ничего не известно. Было получено всего одно сообщение от первой экспедиции примерно через месяц после посадки: они доложили, что успели построить небольшую станцию, находившуюся где-то совсем рядом с этим местом. Наш единственный шанс выжить ― найти её и укрыться там до прибытия помощи.
― Точно ― то, что водится в этих дремучих зарослях, уже давно переварило легкомысленно сунувшихся сюда людишек и с нетерпением ждёт не дождётся новых дураков, ― сердито выдал вечно недовольный биолог.
― Можешь остаться здесь, на этой каменистой площадке и «поэкспериментировать» с собственной тушей, пока солнце будет сдирать с тебя кожу. Там, под защитой деревьев, у нас хотя бы будет шанс не поджариться, ― Энни смотрела на Фила с нескрываем презрением.
― Если только не эти самые «деревья» похоронили первых разведчиков, ― мрачно поддержал приятеля обычно говорливый и весёлый Зак.
― Вот скоро и узнаем, ― грустно вздохнул Дин, прозванный Молчуном за привычку держать мнение при себе, не влезая в дрязги и не принимая ни чью сторону.
Я посмотрел на них, подавленных, даже не пытавшихся скрывать свои тревогу и страх, и на душе стало ещё тяжелее ― что хорошего ждать от людей, заранее смирившихся с поражением? Но, глядя на курносый носик юной Энни и её всегда растрёпанные короткие волосы, почему-то сказал:
― Не вижу пока причины унывать ― у нас есть шанс и надо его использовать ― продержимся до подхода спасателей, ведь первая экспедиция пробыла здесь больше месяца, а не три дня. Мы тоже сможем…
Глаза Эн повеселели, Джерри кивнул, и даже Дин высказался:
― Согласен с нашей «учёной головой» ― нельзя сдаваться.
Барри довольно хлопнул себя по коленям:
― Вот это другой разговор, собирайте вещички и вперёд ― небо светлеет, рассвет в этом месте наступает слишком быстро. Надо дойти до края леса, пока здешнее солнце всех не поджарило.
Фил грустно вздохнул:
― Что тут собирать? Практически всё оборудование осталось в сплющенном челноке, у меня только фонарик, да и тот почему-то сдох…
― Не у тебя одного, нытик, ― командир осмотрел наши невесёлые лица, бросив печальный взгляд на то, что осталось от разбившегося модуля, ― давайте запасёмся «факелами». Интуиция подсказывает ― в этой чаще они нам пригодятся…
Мы шли друг за другом, поневоле ускоряя шаг, потому что рассвет на этой проклятой планете и в самом деле наступал стремительно. Ещё несколько минут назад я не мог согреться у странного костра, а теперь, в нескольких шагах от пугающей громады «леса», мне стало жарко в облегчённом скафандре, терморегуляция которого, похоже, тоже перестала работать.
Барри шёл впереди и, оглянувшись на быстро заливаемую золотисто-красноватым светом каменистую равнину, скомандовал:
― Бегом!
Отряд рванулся вперёд, и тяжёлое дыхание замыкавшего маленькую колонну Зака обожгло затылок. Плечо взорвалось резкой болью от удара его мощного тела, ноги запнулись, и я полетел куда-то вбок навстречу торчащей из земли заострённой коряге. Рука Джерри подхватила меня, и, встряхнув, словно невесомую мягкую игрушку, поставила на ноги, подталкивая вперёд:
― Держись, Стив!
Я успел войти под сень огромных, непривычно синеватых стволов до того, как небольшое, но слишком яркое «солнце» залило нестерпимым сиянием вовремя покинутую равнину. Лишь мельком взглянул в его лицо, пытаясь найти в этом потрясающем своим интеллектом существе хоть каплю сочувствия, но он отвернулся, быстро догоняя ушедшего вперёд командира.
― Дурак, что ты рассчитывал там увидеть, Стив? Опыты по пересадке памяти этим гибридам человеческого и искусственного разума были признаны неудачными. Это не он, не твой погибший лучший друг Берни, чей мозг был завещан компании. Это просто «нечто», даже не помнящее своего человеческого донора и сохранившее лишь его узнаваемые черты… Что за издёвка судьбы ― встретить его на этом клятом военном корабле? Сволочи, за что мне всё это?
Думал, придётся догонять отряд, но ошибся ― все столпились у очередного гиганта.
― Смотри, Стив, ― Барри озабоченно показывал вырезанную на стволе стрелку-указатель, ― что это может быть? Неужели здесь есть разумные существа?
― Не думаю… Скорее всего, метка оставлена кем-то из прежних экспедиций.
― Издеваешься, умник? Это свежий след, открой глаза пошире ― здесь сок капает, такой противный, красный как кровь… Старая рана давно бы заросла, ― возмущался моей некомпетентностью Зак.
Я принюхался, запах был необычный, сладковатый:
― Это сок, наверное… Не забывай, нам ничего не известно о здешней природе, но, по моим наблюдениям, это место почему-то не меняется. Посмотри под ноги ― тропинка протоптана и не заросла зеленью, хотя по сторонам тут чего только нет. Конечно, это только предположение, но с обратной стороны ствола буквы и цифры, насколько я помню ― код первой экспедиции…
Барри внимательно осмотрел «кору» и, помрачнев, согласно кивнул:
― Верно, это оставили ребята из того времени…
― Ерунда, почему ты так уверен, Барри? ― как обычно, встрял недовольный Фил.
Он отвёл глаза:
― Отец был здесь ― видишь, звёздочка с «хвостом» ― его подпись, когда-то вместе её придумали.
Это было неожиданное заявление, и «спорщики» замолчали, пока Фил не сказал:
― Возможно, все биологические процессы здесь настолько замедлены, что практически не заметны. Пройдёт ещё не один десяток лет, прежде чем рана на дереве затянется, как и тропинка под нашими ногами…
Мы двинулись вперёд и снова нашли «указатель», он-то и привёл нас к небольшому, явно выжженному участку среди сплошного сплетения ветвей. Из-за высокой серой, сложенной из каменных блоков стены виднелась крыша здания, и, быстро обойдя её вокруг, убедились, что привычной всем двери нет…
― Как же они туда входили? ― перелезали, что ли? ― удивлялась Энни.
― Возможно, зато никакая дрянь не прошмыгнёт… Интересно, как туда попасть ― у нас не то что лестницы, даже простой верёвки нет, после приземления остались с голым задом… ― чесал затылок Зак.
Фил хохотнул, но это был истеричный смех расстроенного человека:
― Как проходили? Да сквозь стену, вот так, ― биолог положил руки на каменный блок и… исчез.
Мы не успели даже испугаться, а он уже радостно вскрикнул с той стороны:
― Ребята, дуйте сюда, здесь не дом, а настоящая крепость!
Я ощупал камни:
― Как тебе это удалось, фокусник?
― Просто захотел и прошёл… ― теперь голос биолога звучал растерянно.
Переглянувшись, последовали его примеру. Маленький двор был пуст и полностью залит каким-то плотным составом ― ни травинки, ни цветка. Дверь в стоящее в центре площадки здание оказалась не заперта, и командир вошёл первым: небольшая комната была заставлена устаревшим, покрытым толстым слоем пыли оборудованием, в углах свешивались обрывки чего-то, очень напоминавшего паутину, единственное окно ― плотно закрыто.
Дин, осмотрев с помощью факела стену и найдя примитивный рубильник, повернул его ― мягкий желтоватый свет заполнил помещение, открыв нам то, что в темноте сразу не разглядели ― три скелета в униформе космофлота сидели на полу, прижавшись друг к другу. Их пальцы были переплетены ― похоже, несчастные до конца поддерживали друг друга. В руках одного из них был зажат небольшой металлический крест, и я предположил, что, возможно, это атрибут одной из древних религий…
Энни тихо заплакала, прижавшись к плечу Джерри, и тот осторожно погладил её короткие волосы. Командир осмотрел то, что осталось от тел астронавтов:
― Следов насилия, вроде бы, нет. Думаю, они умерли естественной смертью или от болезни… Надо перенести их во двор, ― он прикоснулся к одному из погибших, и тот внезапно рассыпался в пыль, за ним последовали двое его товарищей… Это так всех потрясло, что какое-то время никто из нас не решался заговорить.
Первым раздался голос Дина:
― Слышите, какая вокруг тишина ― ни шелеста листвы, ни шуршания мелкой живности в траве. Я уж молчу о птицах, если они, конечно, тут есть. Пока шли сюда, единственными звуками, что удалось различить, были стук подошвы о камни, шуршание скафандра и биение собственного сердца. Жуть какая. Кстати, почему скелеты рассыпались в пыль, слово пролежали здесь несколько тысяч лет?
Барри вздохнул:
― Подумаем об этом, когда выберемся. Мне тоже не по себе, но надо осмотреть и другие комнаты, проверить оборудование, может, удастся послать сигнал на крейсер. Энни, собери прах хотя бы вон в ту коробку, заберём с собой…
Отряд молча приступил к осмотру дома, но внешне хорошо сохранившаяся техника не работала. Правда, найденные в одном из шкафов несколько комплектов полностью заряженного оружия немного всех успокоили. Расположились в соседней комнате, скудно пообедав, а заодно и поужинав сухим пайком. Спать на полках, сделанных, видимо, из местной «древесины» и заменявших членам первой экспедиции кровати, никто не рискнул: они пугали, ведь до сих пор были влажными и сочились «кровью», как шутил наш остряк Зак…
Посовещавшись, решили ночью дежурить во дворе по двое, а определить в этом постоянном сумраке, что световой день закончился, было просто ― в воздухе ощутимо похолодало. К счастью, в запасниках экспедиции нашлось немало тёплой одежды… Но изменилась не только температура ― теперь из-за стены отчётливо раздавались странные звуки ― топот невидимых ног, неясные шорохи и крики неизвестных животных. Что, понятно, не прибавляло нам оптимизма…
Я вытянул жребий дежурить первым вмести с Энни, и, признаюсь честно, это было куда более пугающе, чем ждать столкновения с неопознанным объектом на борту «Путеводной звезды». Тогда крейсер был вынужден прекратить движение, пока системы корабля подвергались тщательному осмотру и анализу неторопливых «ремонтников». А заскучавшему капитану пришла в голову «отличная идея» отправить разведывательный модуль на находившуюся поблизости планету…
Чёрт бы побрал этого решившего выслужиться перед командованием зазнайку ― из-за его тщеславия мы рисковали сдохнуть на непознанном, полном кошмаров каменном шарике!
Во дворе было пусто и очень страшно. Прямо за стеной раздавались стоны какого-то животного и рёв хищников, пожиравших свою добычу… Дышать было так тяжело, что, казалось, на грудь уронили неподъёмный булыжник, и, только вернувшись под защиту «убежища», я смог нормально выдохнуть; белая как мел Энни чувствовала себя не лучше. Засыпая на полу в пыльном спальном мешке, мне ещё долго мерещились душераздирающие крики умиравшего бедняги, чем-то напоминавшие визгливый голос Фила…
Утром обнаружили, что пропали двое ― добрейший доктор Дин и замучивший всех своим нытьём биолог. Поиски оказались недолгими: в доме их не оказалось, как, впрочем, и во дворе. Предпринятая вылазка за стену закончилась очень быстро ― недалеко от нашего временного убежища были найдены окровавленная одежда разведчиков и бесполезное оружие, которым они так и не успели воспользоваться.
На совете говорить пришлось только командиру ― остальные подавленно молчали, понимая, что сегодня может наступить их очередь. Голос Барри был сух, но и он то и дело срывался, переходя в расстроенный шёпот:
― Непонятно, зачем обоим понадобилось выходить наружу? С ума они, что ли, сошли? Это совсем не похоже на рассудительного Дина, и уж, тем более, на Фила, пусть земля им будет пухом…
― Возможно, не они, а за ними пришли оттуда… ― рявкнул Зак, ― больше никаких дежурств по ночам. У нас есть оружие и, в случае чего, сможем держать оборону. Кстати, я смог наладить старый передатчик и послал сигнал на крейсер. Они пока не ответили, но теперь точно знают, что мы в беде и найдут нас…
Неожиданно заговорил всегда молчаливый Джерри:
― Поддерживаю Зака, «дежурства» ― ни к чему. Возможно, здешние обитатели настолько разумны, что научились проникать сквозь необычную стену. Будем держаться вместе внутри убежища, дверь и окно надо забаррикадировать. Оставим возле них посты ― пересменка через каждые два часа, и не только ночью…
Все, включая командира, с ним согласились, а Энни посмотрела затравленным взглядом, тихо шепнув мне на ухо:
― Ты веришь в предчувствия, Стив? А я верю… Ночью приснилось, что та утащившая ребят тварь сегодня заберёт меня и откусит Заку голову. Стены убежища ей не помеха, ― я не успел ответить, как она повернулась и пошла следом за Джерри, обсуждавшим с командиром возможную тактику боя.
Не помню, что я делал в этот день ― просто не отложилось в памяти. Ночь прошла на удивление спокойно, а утром во дворе мы нашли разорванную одежду Энни и тело Зака. Его голова лежала рядом в луже крови. Всё, как и говорила славная девчушка-практикант… Наш противник показал, что никакие стены его не остановят, ведь «Красавица и Чудовище», как в шутку называли погибших, не выходили за дверь убежища…
Барри стоял у тела и даже не чертыхался, беспомощно уронив руки. Джерри присел на корточки рядом с Заком, внимательно осматривая потемневший срез на шее бедняги:
― Командир, предлагаю похоронить парня за стеной. Я сделаю это сам ― так безопаснее, а вы со Стивом идите в дом. Вернусь и обсудим ситуацию.
На лицо обычно сдержанного Барри невозможно было спокойно смотреть: его глаз дёргался, правую сторону лица перекосило. Впервые увидел, что и Джерри может проявлять хоть какие-то эмоции: охнув, он подбежал к рухнувшему ему на руки командиру. Когда я подошёл к ним на негнущихся ногах, он уже закрыл погибшему глаза, пробормотав, не поднимая головы:
― Похоже на инсульт… Вот бедняга, слишком переживал, да и возраст уже… Придётся похоронить их вместе. Ступай в дом, Стив, я закончу с этим и пойду навстречу спасателям. Надо предупредить их об опасности. Если у меня ничего не получится, постарайся выжить и всё расскажи капитану. Нельзя допускать новых жертв…
Он положил руку на плечо, кивнув в сторону тела Зака:
― Обрати внимание, какой ровный срез ― ни один коготь не сделает такого ― останутся мелкие зазубрины. Это сабля. Помнишь рассказы чудилы о его увлечении фехтованием? Он ещё твердил, что хотел бы умереть от удара профессионала. Придурок, так и получилось. А Энни почему-то очень боялась гигантских, давно вымерших горилл ― насмотрелась старых фильмов, бедняжка, и умерла так нелепо… ― он протянул клочок бурой шерсти, ― это принадлежит большой обезьяне ― проверено по базе. Понимаешь, к чему веду?
От ужаса так пересохло во рту, что, казалось, язык прилип к нёбу:
― Ты же это не серьёзно, Джерри? ― прохрипел я, отчаянно стараясь вдохнуть ставший вдруг плотным воздух.
― Хотелось бы ошибаться… Это место словно слышит наши страхи, а потом, как бы дико это ни звучало, превращает их в реальность. Пожалуйста, Стив, не думай о плохом, вспомни все радостные моменты в жизни, которых, наверняка, было немало, и продержись ещё день. А теперь иди домой, мне надо похоронить ребят… Прощай, вряд ли ещё увидимся.
Он без труда взвалил Зака и Барри на плечи и прошёл сквозь стену. Я же попятился назад к двери убежища, не в состоянии оторвать взгляд от распахнутых глаз Зака, думая, что хорошо бы этой голове провалиться сквозь землю. Тогда Джерри не придётся за ней возвращаться, а мне перестанет казаться, будто рыжий великан смотрит на последнего выжившего человека, умоляя о помощи.
Словно услышав это желание, каменная площадка покрылась трещинами, и открывшийся в ней небольшой провал, как беззубый рот, проглотил то, что осталось от Зака… Не выдержав напряжения, я с криком бросился за ненадёжные стены убежища. Какое-то время сидел там на полу, обложившись оставшимся в доме оружием, и тихо стонал, раскачиваясь и размазывая слёзы по лицу. Потом мне вдруг стало всё равно и, доев оставшиеся галеты, выпил до последней капли остатки воды, которые так долго экономил. Побродив немного по комнате, лёг на пол и, положив свёрнутый спальный мешок под голову, кажется, уснул…
В комнате было холодно. Встав, я даже не удивился распахнутой настежь двери. Натянув на себя лежавший на столе тёплый пуховик, всунул ноги в чьи-то меховые сапоги и вышел из дома, не забыв прихватить с собой пару сохранившихся «факелов». Один из них вспыхнул от найденной в кармане зажигалки, и, освещая себе дорогу, я, не задумываясь, прошёл сквозь стену, отправившись к месту крушения корабля.
В голове было абсолютно пусто ― видимо, последствие пережитого стресса ― и поэтому по пути на памятное плато меня не тревожили ни душераздирающие крики, ни стоны умирающих или грозный рёв диких тварей. Не выскакивали из мрака, доводя до икоты, монстры из детства, маньяки и террористы, как и страшные, невыразимо уродливые обитатели соседних галактик…
Я просто шёл по тропинке, надеясь, что помощь придёт до рассвета, а иначе гореть бедняге Стиву под этим буйным солнцем… Впрочем, будь что будет ― главное, не думать о кошмарах.
Устроившись на месте нашей последней совместной ночёвки, развёл костёр и, грея руки у его нежаркого пламени, постарался максимально освободить разум, читая так нравившиеся в юности стихи или вспоминая когда-то сводивших с ума женщин, а ещё друзей…
О, Берни, я никогда не забывал о тебе, даже после того как три года назад узнал о гибели и вполне предсказуемом желании возродиться в теле андроида. Ты же с детства мечтал стать суперменом… Как я тогда смеялся, дурачок, а однажды, ради шутки, придумал, что сам хочу превратиться в… Мы потом долго вместе потешались над моей необузданной фантазией, создавшей самого забавного и нелепого монстра в мире.
Я дал себе мысленную пощёчину, стараясь поскорее забыть тот смешной, но, как оказалось, опасный случай, переключив воспоминания на что-то другое…
Ещё не начало светать, когда челнок со спасательной командой приземлился недалеко от брошенного, уже потухшего костра. Я сидел в единственном расположенном рядом кустарнике, дрожа от страха и с тревогой вглядываясь в знакомые и не очень лица. Пора было принимать отчаянное решение ― если прибывшая команда пойдёт по нашим следам, её постигнет та же участь. Надо было предупредить людей, но как? Я боялся того, что ждало меня впереди…
― Командир, здесь угли от недавно горевшего костра; отчётливые следы ведут в сторону высоких зарослей. Хотя есть цепочка, идущая в обратном направлении. Выдвигаемся к лесу?
И тут я не выдержал ― закрыв глаза, выскочил из кустарника, повернув к малознакомым людям, изо всех сил пытаясь кричать:
― Стойте, не ходите туда, это смертельно опасно для всех! ― с ужасом вслушиваясь в собственное неразборчивое хрюканье…
Навстречу мне полетели пули, и, инстинктивно уворачиваясь, я ринулся назад в колючие заросли кустарника, когда знакомый голос остановил шквал огня:
― Не стреляйте, надо взять его живым… Это первый представитель местной фауны ― позвольте использовать транквилизатор.
Не слышал, что на это ответил командир второго взвода Грэй, с которым в свободное время частенько пропускал по рюмочке, потому что почувствовал, как покрытое колючками бедро разрывает острая боль, тело немеет, а вытаскивавшие меня из куста астронавты смеются:
― Ты когда-нибудь видел такого урода, Фредди? Я тоже… Что за дикая помесь огромной земной ехидны с марсианской крысой, вот наш доктор обрадуется ― на этой страшной морде столько иголок, на весь экипаж хватит…
Они тащили «монстра» за кожистые лапы прямо по песчаной поверхности, не понимая, какую боль причиняют, но я смирился, приготовившись умереть на столе, где провёл столько вскрытий. Какая ирония…
Тот же знакомый голос встревоженно сказал:
― Поаккуратнее с ним, это очень ценный экземпляр; подождите, кажется, у него что-то зажато в лапе. Боже, да это жетон Стива…
Кто-то заорал:
― Эта тварь сожрала нашего доктора Стива! Да я её сейчас…
Окрик командира временно спас меня от расправы:
― Всем вернуться на борт, из-за возни с этой штукой итак потеряли драгоценное время, второй помощник капитана говорит, что нам не успеть к лесу до наступления рассвета. Грузите «добычу» в клетку, возвращаемся на корабль, вернёмся сюда в безопасное время. Всё равно теперь в живых уже никого не осталось. Жаль Стива, хороший был человек, а какой отличный специалист. Эх, парень, почему ты нас не дождался, я так в тебя верил…
Глаза слипались, но это не помешало усмехнуться про себя:
― Бесстыжий ты, Грэй ― наверняка поставил на приятеля кругленькую сумму, а теперь переживаешь, что проиграл пари…
В багажном отделении модуля было не жарко, но, по идее, в такой «шкуре» я не должен был этого чувствовать. Однако… Взглянув на себя, охнул, задрожав не только от холода, но и радости ― я лежал, скрючившись, в тесной клетке абсолютно голый, но зато снова был человеком:
― Похоже, приближаемся к орбите, на которой находится «Путеводная звезда», вероятно, здесь странная, назовём это ― магия загадочной планеты не работает. Спасибо тебе, провидение, спасибо! ― пожалуйста, надоумь меня, как всё это объяснить Научному Совету, чтоб не засмеяли и не выгнали взашей с позором… На крейсере-то, в любом случае, теперь не избежать неприличных шуток и издевательских насмешек. Ну и чёрт с ними, переживу. Главное, я снова ― человек…
Кто-то подошёл к клетке и, открыв её, укрыл меня одеялом. Такой знакомый голос, не скрывая радости, произнёс:
― Наконец-то, Стиви, ты стал собой; хотя, честно признаться, именно необычный образ навёл на мысль, что старый друг всё-таки нашёл способ исполнить детскую мечту, ― он взял мою ладонь в свою тёплую руку и крепко её сжал.
Я заглянул в голубые глаза универсального андроида нового поколения и увидел в них слёзы, которых там просто не могло быть… Сейчас на меня смотрел не Джерри, второй помощник капитана, а Берни и, улыбаясь знакомой мальчишеской улыбкой, говорил:
― Я всё помню, Стив, почему–то помню, хоть и не должен. Держись, друг, мы снова вместе, а значит, не всё потеряно…