Дорога надежды

1
Если бы по космосу мог разлетаться звук, то на орбите Земли было бы шумно, как и на любой стройке. Пока на космодромах грузили металлические конструкции, болты, гайки, инструменты и компьютера для строительства «Ковчега-5», на орбите уже заканчивали собирать четвертый «Ковчег», а по третьему ходили без скафандров, запустив все системы в тестовом режиме. А вот на «Ковчеге-2» уже готовились к вылету.
Макс проводил контрольную проверку систем корабля «Ковчег-2», бортовой компьютер монотонным голосом отвечал на вопросы. К слову, первый корабль улетел пять лет назад. И так по очереди Землю покинут все пять кораблей, которые уже успели стать спасением для тысяч людей и надеждой для всего человечества.
– Столько говорили о конце света, – сказала Марьяна.
Макс даже вздрогнул, занятый своими мыслями, он не заметил появления Марьяны в рубке. Девушка стаяла у пульта и наблюдала, как грузовой корабль, названный «лифтом в небо» за способность совершать исключительно вертикальное движение от Земли до корабля, поднимает последний груз. Первыми в лифты вошли пять смен экипажа «Ковчега», потом подняли уже спящих пассажиров и вещи, дальше – образцы семян, эмбрионов и клеток. Последний рейс поднимал с Земли инструменты и всякую мелочевку, которая может пригодиться в полете.
Марьяна не сводила глаз с лифта. Тонкая ниточка, что связывала её с домом, словно сворачивалась в клубок, чтобы навсегда стать частью «Ковчега-2».
– Люди столько сюжетов придумали о конце света, – продолжила девушка. – Столько катастроф, трагедий, ужасов. А Земля умирает тихо, без воплей и стонов. Просто высыхает.
Макс посмотрел в иллюминатор. В детстве он часами мог изучать карту Земли, знал каждую реку, каждую гору, каждую извилину берега любого материка. Он знал, что когда–то океаны были шире, леса гуще, а реки текли бурными потоками, но всё-таки Макс любил свой дом. Ему нравились вой ветров, хруст сухого песка на зубах, редкие оазисы лесов и заповедников, и города с их бесконечными, многолюдными улицами. А потом ему показали другое. Ему показали настоящую Землю. Отсюда, с орбиты, Макс увидел весь ужас смерти: высыхающие океаны, просторные пустыни, тонкие струйки рек и огни переполненных городов, в которых люди задыхались от постоянных пожаров и жары. С каждым годом солнце припекало всё сильнее, воздух всё больше накалялся, планета сдавалась.
Такой они оставят Землю, Землю на которой больше нет места людям. И пять космических «Ковчегов» отправляются в дорогу, чтобы найти новый мир. Две планеты уже ждали людей, но каким будет дом человечества, бездушные зонды сказать не могли. Всё что оставалось, так это надеяться на великий человеческий разум и его творение.
– Ноах на пятом ковчеге полетит? – спросил Макс. Как же ему хотелось, чтобы конструктор пяти гигантов космоса летел в одной из капсул «Ковчега-2». Это ведь такая честь, переправлять в новый мир спасителя людей.
– А он не полетит, – ответила Марьяна. – Ламек Ноах заявил, что сделал для спасения рода человеческого всё, что мог. Теперь его миссия – помочь обреченным дожить свои дни вместе с Землёй.
– Долго жить придется, – заметил Макс. – Она ещё лет пятьсот умирать будет. Мы успеем долететь до места.
– Но с каждым десятилетием дышать буде всё сложнее, – сказала Марьяна.
Рубка погрузилась в тяжёлое молчание, пока компьютер не сообщил о стыковки лифта.
– Закончить программу «Ковчег – Земля», – приказала компьютеру Марьяна, и слёзы заблестели в её глазах.
– Ох, не думал, что будет так тяжело, – громко выдохнул Макс, грудь сдавила тоска, даже сердце с трудом билось.
Всё. Больше они не земляне. С этой самой секунды весь экипаж и каждый пассажир «Ковчега-2» – космический беженец.
– Закрыть иллюминаторы, – отдал приказ Макс.
Металлические жалюзи поползли вниз по стеклу, пряча Землю от взоров её детей. Марьяна всхлипнула, утирая слезы ладонями.

2
Дана и сама толком не поняла, отчего проснулась, то ли её разбудил компьютер теплым потоком воздуха и приятной вибрацией, то ли смех, доносившийся будто бы из-под воды. Крышка капсулы отъехала и Дана села.
– Вот молодые и в полном составе, – посмеялся Сэм. – С добрым утром.
– С добрым, – улыбнулась Дана, после долгого искусственного сна трудно было вернутся в реальность. – А почему молодые? Я старше тебя на полгода.
– Не в этот раз, – Сэм деловито помотал пальцем в воздухе и сложил руки на груди. – Пока вы мирно спали, мы несли первую вахту, и теперь мы старше вас на целых десять лет.
Дана посмотрела на Сэма. И правда, ему было уже тридцать, вокруг глаз появились морщинки, да и тело округлилось. Перед Даной стоял мужчина, а не угловатый юнец, только вот улыбка осталась прежней, такой же солнечной и задорной.
– Пятая вахта всех сровняет, – пожала плечами девушка, которой все ещё было двадцать лет. – Когда мы прилетим на Терриус, ты опять будешь младше меня на полгода, старичок.
– Хватит болтать, – пробурчал Коля. – Вторая смена, приводите себя в порядок и принимайте вахту. Первая смена собирается в рубке, – он строго посмотрел на Сэма и добавил:
– Прямо сейчас.
Пятнадцать человек второй смены экипажа приняли душ, переоделись и поели. В рубке к их приходу всё было готово.
– Итак, через час первая смена погрузится в длительный сон, – начал Коля. – Вторая смена, проведите диагностику состояния систем и принимайте управление на себя.
Дмитрий подошел к главному пульту.
– Говорит капитан второй смены корабля «Ковчег-3» Дмитрий Коржевой. Смена готова приступить к работе. Начать проверку.
На главном экране появились таблицы, они очень быстро заполнились данными, и компьютер сообщил:
– Системы корабля в норме. Вторая смена может принять управление.
Дмитрий приложил руку к специальному экрану, сканер отснял рисунок ладони.
– Капитан Дмитрий, жду ваших указаний, – произнес компьютер.
– Продолжаем полет, второй смене экипажа занять свои места.
Приказ незамедлительно был выполнен, и первая смена спокойно покинула рубку. Ровно через час капсулы долгого сна закрылись и пятнадцать человек погрузились в забытие.
– Мы пролетаем Систему Осьминога, – сказала Дана, на лице её засияла лукавая улыбка. – Предлагаю открыть жалюзи и полюбоваться.
Дмитрий окинул рубку взглядом, пилот кивал, Дана состроила умоляющую гримасу, а больше никого не было, команда разошлась по своим рабочим местам.
– Не по инструкции, – ответил Дмитрий, сдвинув брови для суровости.
– Коля спит, – произнес Булат. – Мы никому не скажем.
Дмитрий знал, что эти двое уже не отстанут, поэтому вздохнул и приказал:
– Открыть жалюзи.
Ещё ни одному человеку не приходилось видеть такой красоты: космос во всём его холодном величии. Планеты, столь далекие от Земли вдруг оказались совсем рядом с людьми, чужая звезда ярко пылала, собрав вокруг себя удивительные планеты, но, к сожалению, совершенно необитаемые. Спутники танцевали вокруг гигантов, маленькие планеты скромно вращались на своих орбитах. А вокруг тишина и огни вселенной.
– А всё таки нам повезло больше, чем пассажирам, – сказала Дана, не в силах отвести глаз от прелести космоса.
– Почему? – спросил Дмитрий.
– Они этого никогда не увидят, – ответил Булат.
Все трое молча смотрели в иллюминатор ещё минут десять, совершенно потеряв реальность между звезд.
– Нет, – нарушила тишину Дана. – Они спят, для них не будет этой дороги. Они только пассажиры, а мы первые космические путешественники, мы пройдем по тропинке, проложенной мимо планет. Мы – самые счастливые люди всех времён.
– Это точно, – согласился Булат.
– Закрыть жалюзи, – приказал Дмитрий, он заметно погрустнел.
– Автопилот работает исправно, – хлопнул в ладоши Булат. – Прошу пятнадцать минут на кофе.
– Иди, – кивнул Дмитрий.
Может в другой раз капитан и не отпустил бы пилота с поста, который тот занял всего час назад, но это был именно этот раз. Булат быстро удалился. Всё дело в том, что пилот был очень чутким и к технике, и к людям, а капитан плохо скрывал свои чувства, и сейчас Булат не хотел ни кофе, ни чаю, он просто нашел предлог, чтобы покинуть рубку и оставить капитана наедине с Даной.
– Я бы всё отдал за то, чтобы этого полета не было, – сказал Дмитрий. Он подошел к Дане и по привычке уткнулся подбородком в её плечо. – Мы бы жили на Земле, ты бы родила мне сына…
– Мы бы не встретились, если бы не программа «Переселение». Я много думала о том, что бы я делала, если в десять лет не попала в группу подготовки экипажей.
– И что?
– Скучала, – улыбнулась Дана. – Читала бы фантастику и мечтала о приключениях. А их бы не было. И тебя не было бы… Я не жалею, – девушка повернулась к Дмитрию и положила руки на его плечи. – Пусть я всю жизнь проведу на этом корабле, пусть впереди чужая планета, на которой мы должны будем подготовить «Ковчег» к пробуждению пассажиров и их жизни там. Пусть у меня никогда не будет детей, настоящего дома, как у моих родителей. По сути, у меня и жизни-то своей не будет. Зато у меня есть эта дорога и ты.
– А у меня есть этот корабль и ты, – ответил Дмитрий. – И я обещаю, что больше не буду ни о чём сожалеть.
Сто пятьдесят седьмой день первой вахты второй смены «Ковчега-3» подходил к концу.
– Что ж, – сказал Булат. – В ближайшие сутки не планируется встреча с космическими путешественниками типа «камни». Предлагаю пойти на покой и немного вздремнуть.
– Подожди ещё три минуты, – только и ответил Дмитрий, он собирал отчеты о работе с нижних ярусов уже не от компьютера, а от людей.
Лицо Даны побледнело так неожиданно, что капитан даже испугался, а Булат вскочил со своего места. А девушка включила громкую связь корабля и объявила:
– Внимание, «Ковчег-3», мы получили сообщение от «Ковчега-2». Слушаем.
По кораблю разлетелся голос Мишеля, одного из капитанов второго «Ковчега»:
– Здравствуйте, друзья, и прощайте. Дальше мы летим одни… Нет, не так. Мы по-прежнему летим вместе с вами, просто на другую планету. Однажды, наши потомки научатся куда быстрее преодолевать космические расстояния. Вот тогда-то люди вновь встретятся, чтобы рассказать, как их деды спасли человечество от гибели. Может я и мечтатель…– Мишель посмеялся. – Да будет так. Что ещё сказать? Удачи вам, друзья.
– Конец сообщения, – объявил компьютер.
– И вам удачи, – прошептала Дана. Она пальцами стёрла слезу со щеки, а потом долго смотрела, как в свете ламп искрится солёная капелька.
– Обязательно, – подтвердил Дмитрий. – Встретятся наши потомки.
– А ну, – воскликнул Булат, он-то видел, что Дана ещё не отпустила кнопку громкой связи. – Не раскисать. Мы летим, друзья, и они летят. Мы герои фантастической повести, которую мог бы несколько веков назад написать такой же мечтатель, как Мишель. А мы летим.
– Летим, – подтвердили голоса с нижних ярусов. – И долетим, всего-то четыре вахты осталось.

3
Спокойствие технического отсека «Ковчега-4» нарушил громовой голос Чао, вырвавшийся из приёмника:
– Скучаешь?
– Лечу, – ответил Алик, мирно дремавший на своём стуле.
– Я тоже лечу, но скучаю. Надоело лететь, скоро с ума сойдем.
– Не сойдём, – Алик потянулся и открыл глаза.
– Тебе там внизу хорошо, сидишь, с приборами общаешься, – Чао вздохнул. – А тут скандал на скандале. Фредерик последнее время, как бешеная собака, на всех кидается, даже капитану уже досталось за излишнюю строгость.
– Ничего, – протянул Алик. – Всего два года осталась и четвёртая вахта кончится.
– То-то и оно. Все ждут, и от этого только хуже становится, время-то быстрее не пойдёт.
– А может оно и не нужно, чтоб время быстрее шло, это нам надо медленнее спешить.
– Точно сказал, – засмеялся Чао.
Пару минут рация молчала, только на фоне Алик слышал голоса с разных ярусов. Вот на складе потеряли целую коробку консервов, а стюарды проводят очередной медосмотр пассажиров, сканеры капсул сна мерно шумят.
– Как тебе удаётся лететь? – спросил Чао.
– Боялся, что не удастся. Там, на Земле, мы много ездили, привыкали к постоянному пути. И пока мы ехали, я слушал дорожную песню.
– Что слушал? – не понял Чао.
– Дорожную песню, – повторил Алик. – У машины гудит мотор, у самолета ревут двигателя, поезд стучит колесами о рельсы. Я боялся, что огромный космический корабль не знает этой песни.
– А он знает?
– Ещё как, – рация не могла передать улыбки, но Чао понял, какое счастье принесла Алику песня их корабля.
– Ковчег живой: здесь шепчут двигателя, тихо гудят генераторы, по трубам течет вода, по вентиляции летает воздух – целый дорожный хор. А самое замечательное то, что мне всё слышно. В рубке только треск раций да электронный голос, а здесь все звуки словно собираются.
– Да ты романтик, друг мой.
– Именно поэтому, я и сижу в кресле главного техника.
– В рубке иногда слышны сообщения с других кораблей, – как бы между делом сказал Чао.
– И что говорят?
– Пока молчат, и давно уже. Плохое у меня предчувствие, не к добру эта тишина.
Предчувствие Чао не подвило. Уже через два часа пришло тревожное сообщение. Просто включилась громкая связь, и экипаж «Ковчега-4» услышал голос с другого корабля:
– Говорит «Ковчег-3», у нас произошла поломка, мы вынуждены были приземлиться на ближайшую планету наиболее пригодную для жизни… А таких здесь не много, – говорящий тяжело вздохнул и продолжил. – Планета Анет вполне может стать для нас домом, здесь есть кислород, но в воздухе много примесей, на планете ужасное количество вулканов. В любом случае дальше лететь мы не можем… Прощайте, друзья. Пусть удача не отворачивается от вас.
– Конец сообщения, – холодный голос компьютера вывел людей из ступора. И начался спор.
– Мы ведь позади них, – громкий голос Фредерика вылетел из всех раций корабля. – Нам надо им помочь!
– Как? – спросила Линда. Принимая пост капитана, она и подумать не могла, что перед ней встанет такой сложный вопрос.
– Мы спустимся к ним на лифте…– начал было предлагать Чао.
– А смысл? – прервала его Линда. – У них пять техников, думаешь, шестой изменит положение.
– Нельзя их оставлять! – закричал Фредерик. – Надо думать, искать способ. В наших силах помочь хоть небольшой части людей.
– В наших силах спасти себя и пассажиров, – отрезала Линда.
– Капитан, боюсь, что вы правы, – сказал Макар, стюард, который отвечал за жизни пассажиров. – Мы не можем рисковать своим кораблём.
– А мимо умирающих людей мы можем пролететь?! – Фредерик закипал, если бы он был в командной рубке, Линда бы видела его покрасневшее лицо и вздувшиеся вены.
– Капитан, как же так? Там люди. Люди с Земли, – вступился Чао. – А мы закроем глаза на их беду… Нет! Ведь это наша беда.
– Я согласна, что беда эта общая. Но! Когда мы начинали обучение, когда мы сдавали экзамены, когда поднимались на «Ковчеги» – мы понимали, что рискуем своей жизнью ради спасения человека как вида, – голос Линды был тверд, а вот душа её металась, словно в клетке. Ей так же хотелось помочь, но капитаны ещё на Земле получили приказ, ни при каких обстоятельствах не сходить с маршрута, если только от этого не зависит жизнь корабля.
– На далекую планету отправили всего один корабль «Ковчег-2», – говорила Линда, – потому что о той планете почти ничего не известно. У них всего один шанс долететь и выжить. У нас – четыре. Хоть один из кораблей должен долететь… Теперь осталось три «Ковчега», а значит нам надо быть в разы осторожнее и осмотрительнее. Мы не имеем права рисковать.
– А они не имеют права умирать! – настаивал Фредерик.
– Они ещё живы, – Линда с жёсткостью автомата выплёвывала каждое слово. – И теперь их жизнь в их руках, если они настроят систему фильтрации, они выживут на корабле, а в будущем может быть даже смогут выходить на планету.
– Это не справедливо, – всё же возразил Чао, но уже без прежней настойчивости. – Мы учились вместе, мы вместе, по очереди, покинули Землю, и теперь мы летим вместе. Мы не можем бросить своих.
– Боюсь, что можем, – ответила Линда.
– Мы должны думать о людях, – поддержал капитана Макар. – У нас тридцать тысяч человек спят в капсулах, ещё есть несколько тысяч эмбрионов, а так же замороженных яйцеклеток и сперматозоидов. И всё это – будущее человечество. И вот им-то мы не можем дать погибнуть. Но каждый корабль должен отвечать за свой груз. Экипажи на «Ковчеге-3» приняли решение приземлиться, и теперь они в ответе за тех людей, что спят на их корабле.
– А кем мы будем, если примем решение пролететь мимо? – злость Фредерика не скрывалась даже за шумом рации. – Людьми мы точно уже не будем.
– Мы перестали быть людьми, когда поднялись на борт «Ковчега», – сказала Линда. – Мы – экипаж, средство спасения людей. Так что усмирите свою совесть и спите спокойно.
– Это уже… – начал было взрываться Фредерик, но тут в разговор вступил Алик.
– Друзья мои, в спорах об этической стороне вопроса, мы забыли о технических нюансах. А ведь именно они не позволят нам прийти на помощь другому кораблю. Во-первых, «Ковчеги» – это корабли, построенные в космосе, а значит, взлететь с планеты они уже не смогут. Во-вторых, эвакуация, даже с помощью лифтов, не возможна. Тридцать тысяч пассажиров и шесть смен экипажей – максимум для «Ковчега». Большее число людей просто не выживет, не хватит ни еды, ни кислорода, ни воды. К нам в корабль поместиться одна смена экипажа. Пятнадцать человек, – Алик замолчал, набрал больше воздуха и продолжил:
– Пятнадцать человек, которые не сыграют роли на нашем корабле, зато могут спасти тридцать тысяч человек на «Ковчеге-3». Только экипаж может перепрограммировать систему корабля, только экипаж знает каждый винтик и может перестроить корабль для жизни на планете, только экипаж может гарантировать выживаемость людей. И Линда права, мы больше не входим в число людей. Мы часть своего корабля, и мы не имеем права нарушать его гармонии! – Алик громко выдохнул. – У меня всё.
– На этом спор окончен, – заключила Линда. – «Ковчег-4» летит дальше.
– И всё-таки, так нельзя, – произнёс Чао.

4
Авани стояла перед зеркалом и смотрела на свое отражение, отмечая каждую мелочь, каждую родинку и морщинку, каждый седой волос, каких было уже много.
– Что–то не так? – спросила Галя.
– Последняя вахта, – ответила женщина. – Десять лет и мы прилетим.
– Семнадцать, – поправила Галя.
– Последние семь лет мы преодолеем все вместе, и уже по новой родной галактике, в свете нашей звезды.
– Да, – согласилась Галя, и некий трепет задел её сердце. Она сейчас уснёт на десять лет, а когда проснется, «Ковчег-1» будет уже дома.
– Мы почти долетели, – улыбнулась Авани.
– Не говори так, – остерегла её Галя. – В космосе нет слова «почти», здесь каждое мгновение может что-нибудь случится.
– Ты права, будем радоваться, когда долетим. Спокойной ночи, – Авани погладила Галю по плечу и отправилась в командную рубку, где два капитана что-то обсуждали.
– За десять лет они так и не вышли на связь, – говорил Орион, капитан четвертой смены.
– В чём дело? – спросила Авани.
– «Ковчег-4» пропал, – ответил Даниэль.
– Они ведь не могли заблудиться, – удивилась женщина. – Они идут позади нас, по спутникам, со схемами возможных отклонений.
– Нет, они не заблудились, – скорбь отразилась на лице Ориона. – Тут дело в другом.
Орион подошел к пульту управления и нажал на кнопку, включилась запись сообщения, которое пришло в самом начале пятой вахты четвертой смены экипажа.
«Все, кто нас слышат – знайте: „Ковчег-4“ теперь корабль людей! Мы отправляемся по своему пути, на поиски своей судьбы. Мы создадим новое общество, в котором не будет места равнодушию! Прощайте, глупцы».
Голос показался Авани испуганным, но в то же время страшным. Говорил сломленный человек, а быть может даже сумасшедший. Его тон, насмешливый и высокомерный, никак не сочетался со смыслом слов, а возбуждение срывающегося голоса, скрывало ужас. Но вызвано это чувство было явно не будущим, а прошлым. Что–то случилось на их корабле, что-то перемололо души людей, раз они решились сойти с маршрута и отправились в неизвестность.
– Бунт? – спросила Авани.
– Возможно, – кивнул Орион.
– Давно они пропали? – Даниэль нахмурился.
– Пять лет назад.
– Значит, осталось два корабля, – заключил Даниэль. – Значит, мы просто обязаны долететь.
– Долетим, – Авани в этот миг была уверена, как никогда. На них легла огромная ответственность, и экипаж «Ковчега-1» расправил свои плечи, чтобы не уронить ноши.
– Мы не пойдем спать, – решил Орион. – Последняя вахта будет трудной…
– Последняя вахта будет через десять лет, – сказал Даниэль. – Вот тогда–то вы и не будете спать, а сейчас отдыхайте. Это приказ.
Орион пытался возражать, но в конечном итоге согласился и лег в капсулу сна, в надежде проснуться через десять лет и увидеть галактику, которая станет домом для людей.
5
Гера стоял у панели приборов и ждал. Наконец-то, наступил тот день, когда все пять экипажей «Ковчега-5» воссоединятся, чтобы преодолеть вместе последние семь лет пути.
– А вот и мы, – в рубку вошел весь состав третьей смены и несколько человек первой во главе с Жаком. – Проснулись и готовы приступить к работе.
Через пару минут в рубку вошли и другие члены теперь уже единого экипажа. Когда-то очень давно эти люди были молодыми и сильными, сегодня рубку заполняли старики. Головы их покрыла седина, посеревшая кожа сморщилась, тела похудели. Но сила в них осталась, люди хранили её для последнего рывка. И вот долгожданный момент настал.
– Итак, – сказал Гера, – прошу капитанов подойти к пульту управления.
Пятеро человек выстроились вряд напротив главного экрана.
– Экипаж «Ковчега-5» готов приступить к финальному этапу полета, – произнёс Гера.
– Включаю протокол «Семь лет», – отозвался компьютер.
Раздались аплодисменты, экипаж радовался, как никогда. Они почти дома. Года через два, может чуть позже, они услышат сообщение от первого корабля, который должен будет приземлиться на планету.
– Теперь надо решить, кто из капитанов займет место главы корабля на последние семь лет.
– По-моему, всё уже давно решено, – усмехнулся Жак. – Ты, Гера, как был в начале полета первым капитаном, так им и остался.
– Да, – согласилась Майя. – И это не смотря, что ты капитан пятой смены.
– Нести тебе, Герочка, до конца жизни звание лидера, – заключил Володя. – Предлагаю открыть жалюзи и полюбоваться новым домом.
– Предложение принято, – сказал Гера, он положил руку на сенсорную панель. Компьютер принял капитана последней вахты.
– Открыть иллюминатор, – приказ Геры прозвучал даже чуточку торжественно.
Жалюзи медленно поднялись. Волнительное радостное ожидание наполнило рубку.
– Это что? – Жак замер в ужасе, откуда-то сзади послышался женский крик, кто-то заплакал.
– Это «Ковчег-1», – в горле Геры застрял ком, ужас, словно колючий куст из страшной сказки вмиг вырос в душе, и кажется, его шипы врезались в плоть.
А за толстым стеклом, на орбите одной из планет, став её кольцами, кружились обломки корабля, огромные глыбы космических камней и камеры сна с людьми, которым уже не дано было проснуться.
Гера с невероятным усилием поднял руку и закрыл лицо ладонью. В первый раз в жизни главный капитан «Ковчега-5» заплакал. Соленые слезы сильного мужчины скатывались по лицу и падали на пол. Целую вечность в рубке стояла тишина, ни у кого просто не было сил произнести хоть слово.
Гера глубоко вдохнул, прерывисто выпустил воздух из легких, шмыгнул носом и сказал, как генерал на параде, чеканя каждое слово:
– Объявляю режим всеобщей готовности. «Ковчег-5» последний корабль, долетевший до галактики Нютка. Мы находимся в системе Гемеры и держим путь до планеты Терриус. Компьютер выдать расчетное время полета.
– Расчетное время пути семь лет, три месяца, четырнадцать дней и семь часов, без учета поправок, – отозвался компьютер.
– Провести диагностику корабля, – приказал капитан. – Экипажу занять свои места.
Люди утерли слезы, началось движение. Жак осмотрел рубку, приборы, людей и сказал:
– Долетим, ребята. Обязательно долетим.