Глава 1. (Глава 1)

«Многоходовая комбинация».
Рассказ.

— Такого у нас ещё не было! — в глазах Пола, как и в тоне, энтузиазм так и искрил, так и бурлил, — Мать! Давай скорей! В-смысле — готовь челнок!
Джо и самого, разумеется, заинтересовало то, что сейчас показывали носовые камеры обеих зондов на экранах рубки, но он «ринуться в пучину» исследовательского азарта не спешил:
— Не так быстро, любитель чужих кораблей и их артефактов. Пусть-ка Мать вначале покажет нам это дело со всех сторон, и просветит всеми нашими сканнерами. Вдруг там остался кто живой? Или есть какие…
Ловушки?
— Никого там нет! – Пол ткнул пальцем в тут же сменившуюся на центральном экране над пультом картинку, — Вон, гамма-сканнер показывает, что нет там никого! Ну, крупнее вирусов и бацилл. А про «ловушки» ты уж помолчал бы. Это у тебя – космическая паранойя!
Джо откинулся на спинку капитанского кресла. Пошкрёб подбородок. Нет, щетина ещё не вылезла, но чесаться уже начинает. Ладно: он намажется кремом от оволосения через пару дней. А пока – действительно есть заботы поважней. И нету у него никакой «паранойи».
Когда Мать включила зуммер, и сообщила, что прямо в очередной «межгалактической яме» обнаружена блуждающая планета, он спал. А на вахте «бдил» напарник. О том, как он это делал, быстро одевшемуся и вошедшему в рубку Джо недвусмысленно сказала затрёпанная книжечка в розовой обложке, валявшаяся на краю пульта: очередной «любовный», стало быть. Но то, что Мать тогда вывела на экраны, было, конечно, актуальней.
Действительно: блуждающая планета. То есть, такая, что не привязана к какому-нибудь солнцу, и планетной системе, а – сама по себе. Летит этак одиноко, в «свободном поиске». До той поры, пока во что-то, вот именно, не врежется. Или не окажется захвачена гравитацией какого-нибудь солнца. Как в своё время оказалась захвачена десятая планета солнечной системы – Ночь.
Планета размером несколько превышала Землю, а по массе была ровно вдвое тяжелей. И, разумеется, оказалась насквозь промёрзшей: на поверхности имелась толстенная шапка из льда и снега: замёрзшие океаны и воздух. Поэтому если бы поблизости имелось какое-нибудь светило, всё это дело искрилось бы и сверкало, подобно Новогоднему ёлочному шарику. Но светила не было. Так что всё казалось чёрным, и тёмно-серым.
А ещё было на поверхности нечто, выявленное металлодетектором, что сразу привлекло внимание и Матери и Пола. А сейчас – и Джо.
А ещё бы не привлечь!
Неповреждённый, и явно севший самостоятельно, чужой звездолёт.
И – немаленький. Явно не приспособленный для атмосферных полётов. Такие обычно летают в глубоком космосе, не производя посадок на планеты, а контактируя с ними и базами с помощью челноков.
Но этот – сел. Сам. Тут сомнений не имелось. С помощью аварийных двигателей на обычном ракетном топливе. Вмуровавшись при этом в поверхность до половины, и расплавив вокруг себя огромную массу льда, сейчас снова застывшую в подобие кратера с валом. Значит…
— Значит, был неисправен, — как подтвердила его мысль Мать.
И вот теперь Джо думал, имеет ли смысл обследовать посудину, которая «неисправна» – а, следовательно, потенциально опасна, и торчит тут, по версии их Главного Компьютера, полтора тысячелетия.
Впрочем, кого он обманывает: обследовать всё равно придётся. Вопрос в том, что они там найдут, и будет ли им от этого польза. В том плане, что удастся ли продать те «сувенирчики» и артефакты, что они обнаружат.
Пол между тем так и «горел»:
— Ну?! Чего расселся?! Хватит чухать бороду! Пошли уже!
— Ладно. Пошли. Но! Всё равно – в скафандрах повышенной защиты!
— Да без проблем. Хотя… Последние не то двадцать, не то – тридцать таких вот выходов для изучения, ты всё норовишь запрятаться в кокон понадёжней. А он – тяжёлый! И лично мой – натирает мне в паху! Ну ладно, когда мы шарим на летящем в космосе корабле, ну а тут-то – планета! Да ещё с гравитацией в одну и три десятых Земной!
— А ничего. Мы как обычно наденем экзоскелеты.
Пол в очередной раз взглянул на Джо. Но тот и бровью не повёл: он не шутит, а говорит вполне серьёзно. Да и вообще: паранойя там, или не паранойя – а лучше сто раз перестраховаться, чем один раз – недо…!

Челнок он посадил в пятидесяти шагах от входного люка корабля.
Самого люка, разумеется, видно не было: давно ушёл под поверхность снегов. Но когда-то кто-то из экипажа тут поработал: имелся занесённый снегом, этакий наклонный выходной пандус. Похоже – проплавленный.
Джо, следуя указаниям Матери, отрегулировал плазменную пушку, вылезшую ему на плечо, и тоже проплавил наклонный ход: пришлось добраться до уровня на целых двенадцать метров ниже поверхности. Хорошо хоть, что плавил – наметённый снег: дело шло быстро. И всё равно пришлось поработать и над «мелкими деталями»: сделать ступеньки.
— Н-ну? Кто полезет первым? – Пол поумерил, конечно, свой энтузиазм, но всё равно – пыжился.
— Ты. Тебе же хотелось. И вот она: «лестница в неизведанное»!
— Да, мне хотелось! – Пол не без подозрения глянул на напарника, чтоб убедиться, не прикалывается ли тот. Но Джо сохранял невозмутимый вид и «каменное» лицо. Убедившись, что ему и правда дают возможность стать первопроходцем, Пол, вздыхая и кряхтя, полез по ступенькам.
— Блинн! Да чтоб тебя… Вот же!.. Скользко! А ты не мог проплавить их получше?!
— У тебя в экзоскелете предусмотрены когти и шипы. Выдвини.
— А как они выдвигаются? Я… Забыл.
— Мать. Выдвини ему, что ли.
До стоявшего на кромке лестницы Джо донеслось: «Дзинь! Дзинь!»
— Ага! Ну вот. Совсем другое дело! – Пол был уже на полпути к крышке люка. Немаленького, кстати: метров трёх в диаметре, — Странно. Почему люк – круглый?
— Ты только сейчас заметил?
— Ну… да. Ведь сверху он казался обычным: овальным.
— Мать. Мы не расспрашивали ничего об экипаже. Потому что ты сказала, что на борту нет никого: ни мёртвых, ни живых. А как они хотя бы выглядели, можешь сказать?
— Могу, разумеется. Внутри остались картины и фотографии. И гамма-сканнер показал изображения этих существ. Так вот: это были гусеницы. Или, скорее, черви. Вроде наших дождевых. Длина – около семи метров, диаметр – около двух. Тело сегментированное, голое. Первые десять сегментов были снабжены лапками. Передние – больше походили на руки, для тонкой работы, остальные девять пар – для передвижения. Потому что эти существа не ходили. А ползали.
— И – что? – это вступил уже Джо, начавший тоже спускаться вслед за Полом, — Получается, они все «выползли» наружу через этот пандус и люк? И назад уже не возвращались? То есть – типа, эвакуация?
— Совершенно верно. Они и не могли там оставаться: у них произошла авария, и их реактор пошёл в разнос. И на корабле возникла смертельная радиация. Так что у них не было особого выбора.
— А что реактор — сейчас?! – в голосе Пола появились опасливые нотки.
— Реактор сейчас практически безопасен. Поскольку всё топливо, как показал гамма-сканнер, давно выгорело. Радиация спала. И все помещения тоже безопасны. Сравнительно.
— Э-эй! Что за?!.. Это – сравнительно с чем они «безопасны»?!
— Сравнительно с тем, что было. Рентгено-сканнер и счётчик радиации показывают, что сразу после посадки тут было очень «горячо». Могу сообщить, что человек смог бы безопасно оставаться на таком корабле, даже в скафандре, не более получаса. Про них ничего сказать не могу: нет ни одного тела. Которое я могла бы исследовать. Но когда вы войдёте внутрь, я надеюсь найти какие-нибудь материалы и свидетельства в их компе. Или бортовом журнале.
— А он тут – есть? Разве капитан не забрал его с собой? Ведь обычно делается так.
— Насколько я могу судить сейчас, по данным полного и подробного просвечивания, тут имеется некая… Хм. Книга. Лежащая на столе в рубке. Возле того места, где должен был располагаться капитан.
— Ага. Ну, уже что-то. Пол. Ты люк открыл? – Джо дотопал наконец до низа лестницы, и почти упёрся в спину напарника.
— Н-нет… Ещё нет.
— Ну и чего ты ждёшь?
— Тебя. Ну-ка, давай: займись затвором. А то он какой-то… Слишком мудрёный для меня!
— Что за ерунда. Спросил бы Мать.
— Вот. Спрашиваю. Мать. Как эта фигня открывается?
— Ручку слева – против часовой до упора, ручку справа – по часовой. Тоже до упора. Люк не заперт. А просто – закрыт.
— Ну, эта-то мысль понятна. Аборигенов тут нет, следовательно, не было и нужды – запирать. Чтоб чего не спёрли, как у нас — в Клайде. Или в космопорте Цереры-три.
— Смотрю, на тебя подействовали те два печальных инцидента.
— Ну да. Если вспомнишь, тогда мы и установили замок на люк.
— Ага. Но всё равно приходится кромку – приваривать, если уходим надолго. Отмычку, даже электронную, подобрать не так уж трудно и долго.
— Ну вот. Я… Открыл. – Джо действительно видел, как Пол, применяя гидроусилители экзоскелета, отворил огромную створку, оказавшуюся почти футовой толщины. За ней, разумеется, царила темнота.
Джо включил налобный прожектор на широкий угол, и жёлтый свет залил огромное пространство пустого длинного помещения: шлюз.
— Тьфу ты! Забыл, что они были – длинные.
— Да. И, похоже, как-то уж больно – физически сильные. Иначе как они смогли открыть люк: ведь снаружи был сплошной лёд!
Ха! А чего я парюсь. Мать?
— Они прекрасно понимали, что после посадки расплавленный их движками лёд застынет почти моментально. И люк открывали сразу.
— Но ведь при этом целое море воды должно было влиться туда, к ним, через этот самый люк!
— Верно. Так и было. И сейчас вся эта вода, застывшая, разумеется, находится на нижних ярусах. Там, где технические помещения, и баки с горючим, водой, запчасти, станки, и склады с запасами.
— Стало быть, они не планировали… Приводить своё судно снова – в «рабочий» вид. Хм. Это о многом говорит. – Джо хмурился.
— И о чём же это?! – в тоне Пола ирония так и сквозила.
— Например, о том, что они прекрасно понимали, что жить им осталось недолго. И при их жизни взлететь отсюда и спастись – невозможно. И им остаётся только найти какое-то временное укрытие, и дожить там свой век.
— Мать?!
— Девяносто восемь процентов вероятности за тот вариант, что озвучил Джо. Оставаться на корабле они точно – не могли. Поскольку каждый миг увеличивал дозу радиации и приближал смерть. А торчать среди вечных снегов с температурой всего на тридцать градусов выше абсолютного нуля – тоже верная смерть. Потому что скафандр снять невозможно, а запасти кислорода на сколько-нибудь значительное время, даже в баллонах – нереально.
— Стало быть, они давно мертвы. – энтузиазма в голосе напарника явно поубавилось, и он и выглядел расстроенным, — А где тогда – они?
— Они – в пещере. Под большой гранитной скалой. Ведь не зря же они сели именно здесь: до скалы и пещеры буквально километр. Вперёд. И ещё почти километр – вниз. Наклонный тоннель туда они тоже проплавили.
— Ага. Вот оно как. Но… Они точно – мертвы?
— Да. И хотя им и удалось построить перегородку, и запустить в отгороженную пещеру кислород, там всё же было очень холодно. Не помогали даже утеплённые скафандры. Думаю, они продержались не более пары месяцев.
— Жаль. Бедняги. Вот уж трагедия… Наверное, тяжело так умирать: вдали от дома, в тоске, холоде, и одиночестве…
— Ну, возможность так умереть довлеет над всеми космонавтами. – Джо тоже был расстроен, но сейчас старался снова вернуть себе «рабочий настрой», — Но они всё же могли погибнуть и гораздо страшней. Например, если б не нашли эту планету, и погибли бы от радиации: в мучениях.
— Ну, тут согласен. – Пол, застывший на пороге шлюза при начале обсуждения, тоже несколько пришёл в себя, — Так — что? Мы – идём?
— Да. — Джо пришлось, однако, первым переступить высоченный порог, — А створку, вероятно, придётся всё равно прикрыть. Если тут обычная блокировка. Мать?
— Да. Блокировка обычная. Так что закрывайте.
Когда не без усилий и пыхтения отворили уже внутреннюю створку люка, Джо вздохнул: иней и сосульки имелись тут по всему пространству!
Стены – стальные, серые. Даже не крашенные. Впрочем, может, серый цвет успокаивающе действовал на местных космонавтов. А потолки тут высокие – поболее трёх метров. И коридоры – шире, чем на кораблях для людей, и вообще – двуногих. Наверное, чтоб в коридоре два «червя» могли расползтись свободно…
— Так, говоришь – хлынула на все нижние уровни?
— Именно.
— И до каких именно корабль – затоплен?
— Затоплены пять нижних. Шестой – наполовину. Но ниже того уровня, на котором вы сейчас находитесь, есть ещё около четырёх уровней, где ходить можно спокойно, ничего не плавя. И не рискуя поскользнуться.
— Ладно. – Джо вздохнул, — Где, говоришь, тут рубка?
— Прямо по коридору. Теперь по этому пандусу – наверх. Ещё наверх.
Пока шли по коридорам, и забирались по непривычным пандусам, что заменяли тут лестницы, пыхтя от непривычно большой гравитации, глядя на обледеневшие стены, и цокая магнитными присосками по палубе, Джо молчал. Пол иногда вставлял реплики типа: «Ах, какие у них высокие подволки!» «Ого! Ты когда-нибудь видел такие огромные каюты с лежанками?!» «А интересно – как у них устроены туалеты?»
Как понимал Джо, напарнику вовсе не нужны были его ответы – просто его пугала гнетущая тишина, царившая вокруг, и ощущение запустения и смерти, нависающие в этих, пусть и действительно непривычно больших, но мёртвых пространствах недр чужого звездолёта.
Но вот они и дошли до рубки. Отворили очередную створку люка. Круглое пространство, метров тридцати в диаметре. Традиционно – экраны, экраны, почти во всю высоту стены, и – по всему периметру пятиметрового в высоту помещения. Более тридцати столов с компами, напротив этих экранов. Огромные «лежаки» — напротив столов. Ближе к одной из стен – очевидно, передней! – пять отдельных столов. С мониторами над ними.
— Не понял. У них – что? Было пять капитанов?
— Вот уж вряд ли. – Джо прошёл мимо ближайшего лежака перед левым столом, — Но обязанности по управлению они, похоже, грамотно разделили.
— И в чём же – «грамотность»?
— Повторяю для особо одарённых: в разделении труда. Вот нас – всего двое, и ты – штурман. Но имеешь место рядом с моим, и право совещательного голоса при принятии решений! Разве не справедливо?
Пол на это замечание сердито посопел. Но промолчал. Джо опустился на колено, и открыл клапан на предплечьи. Микроп выполз оттуда с деловым видом: ну правильно: ему-то — что!..
Когда стальной крабик усеменил за ближайший к нему системный блок, и засверкали искры, Пол сказал:
— А вот интересно. Имелись ли у них полы? И… Сколько их было?
— Полов у них, как и у людей, имелось два. То есть – были и самцы и самки. Там, на их родной планете. А вот летевшие на этом корабле были только самцами. Мужчинами. И было их – восемьдесят шесть особей. – тон Матери как всегда был доброжелателен и мягок.
— Ну, это логично. Если они выполняли какую-нибудь разведочную миссию, помехи в виде всяких страстей и проблем им точно были не нужны.
Джо хмыкнул:
— Мать! Будь любезна, подтверди мою мысль. О том, что это – корабль Флота. С военными на борту.
— Не могу. Это не был корабль Флота. А, скорее, корабль первичного освоения. Тут имелись и буровые установки, и складные бараки, и мебель, и бульдозера, и очень много разного оборудования, что могло бы понадобиться при разведке и временном проживании на поверхности новой планеты. Которую уже открыли какие-то разведчики, и теперь нужно сделать попытку обустройства. Лагерь для первичного отряда. Ну а затем – и колонистов.
— Ах, вот как. Первопроходцы, стало быть.
— Да. А теперь я знаю, и то, как они сюда попали.
— И как же?
— В результате нападения.
— Мать! Что за ерунда! Ведь корпус – практически не повреждён! Нет никаких дырок, или следов от взрывов!
— А их и не может быть. Тот, кто напал на них, явно располагал более «продвинутым», как ты любишь говорить, оружием. И мог дистанционно воздействовать на их реактор. На порядок повышая активность и скорость реакции топлива в нём. И вот с «контролем» экипаж и не справился. Хорошо хоть, они смогли предотвратить ядерный взрыв. А так – взорвалась только система охлаждения. Но реактор в таком виде стал и опасен и бесполезен. Поскольку им пришлось заглушить его, вдвинув до упора управляющие стержни. И засыпав из аварийного резервуара графитом.
— Это, как я понимаю, ты расколола их софт?
— Точно. И теперь даже знаю, где находится их родная планета, где находится место, в котором на них напали, и куда они направлялись.
— Странно. А почему, кстати, на них вообще – напали? Ведь у них – не военный корабль? И это видно даже самому тупому и настороженному!
— Капитан предположил, что вероятней всего они вторглись, случайно, при маневрировании, в одном из гипер-прыжков, в зону, где обитали другие существа. И те посчитали нарушение их границ – умышленным, и опасным для себя. Они, впрочем, даже в радиопереговоры не вступали: сразу атаковали наших «червей».
— Хм-м… Я так прикидываю, что в место, где на них напали, мы не полетим. Мало ли. Не хотелось бы, чтоб на наш реактор «воздействовали».
— Мне тоже не хотелось бы, — Пол, как всегда, когда пытался почесать затылок, треснулся рукой в перчатке о шлем, — Но! Представь, какая технология! Да наши вояки за такую нам… нас… Озолотили бы!
— Не сомневаюсь, — Джо фыркнул, — Но не хотелось бы спровоцировать новый виток «гонки вооружений». И переоснащения всех боевых кораблей. Да и располагая таким оружием, наш Флот будет настроен куда агрессивней, и, может быть, вместо того, чтоб вступать в переговоры с новыми расами, сразу будет в них, вот именно — палить! Ну, вернее – излучать!
— Хм. Знаешь, пожалуй, ты в чём-то прав… Но если вдруг при встрече с очередными «агрессорами» окажется, что у них есть такое оружие, а у наших – не будет, нашим воякам – крышка!
— Верно. Но вспомни-ка. Когда мы нашли Берсерк* — мы как поступили?
* См. рассказ «Берсерк» в книге «Подкладка изнанки Ада!..»
— А как?
— Мы координаты самого Берсерка не сообщили, а вместо этого отправили нашим воякам пару-тройку бакенов, с информацией, как уберечься, снабдив все наши корабли и планеты этой универсальной системой распознавания: «свой-чужой».
— А, да. Было дело. Но здесь-то – так сделать невозможно!
— Разумеется. Поскольку мы не встретились (К счастью!) с этими «продвинутыми» гадами, и, следовательно, не обладаем информацией о том, как устроено такое оружие. И как от него можно защититься.
— И что ты предлагаешь?
— Я предлагаю сделать так, чтоб и овцы, как говорится, были целы, и волки – сыты.
— То есть?
— То есть – мы туда, на поиски этих гадов, не полетим. А полетим мы на планету, с которой родом эти гусеницы-черви. И координаты места, где на них напали, и где сейчас находится их погибший «корабль для первичного освоения», им сообщим. Ну, традиционно: так, чтоб нас не заметили. Просто запустим в них каким-нибудь их бакеном. С нашей записочкой.
И пусть они сами «разбираются» с этими агрессорами.
— Вот как. Не знал. Что ты такой кровожадный. Ведь они наверняка – перегрызутся! Если только – уже не перегрызлись. Ведь не могли наши черви не обеспокоиться, что их корабль – пропал. А если он успел перед гибелью и посадкой передать, что и как случилось, так черви – точно полетели воевать!
— Возможно, ты прав. И у нас всего два варианта ответа, почему этот корабль так и остаётся тут вплавленным в лёд уже полторы тысячи лет. Либо они не успели или не смогли передать послание… Либо – успели, и в результате кровавой войны нет теперь никого живого на их родной планете!
— Пожалуй, соглашусь: звучит логично. Ну а теперь давай всё же попробуем найти что-нибудь, чем можно, вот именно, «запустить», если цивилизация червей там, дома, всё же сохранилась. Ну и пороемся в местном музее. Вдруг там найдётся что-нибудь интересное. И не слишком большое.
Мать?
— Насчёт «порыться» — сразу – нет. Не имелось тут никакого музея. Но вы, конечно, можете поснимать со стен картины, имеющиеся в каютах. Хотя не могу не предупредить: они сильно попорчены временем и холодом.
Ну а насчёт бакенов – без проблем. Они в ангаре, внизу.
И даже избежали затопления.

Бакены, если честно, напоминали по форме самые банальные шары. Чем кардинально отличались от тех, что они встретили на Берсерке. Пол и Джо без труда – поскольку были в экзоскелетах! – притащили на челнок два метровых в диаметре стальных «апельсина» — так назвал их Пол, и имел на то основания: шары были раскрашены в кричащий оранжевый цвет: краска до сих пор сохранила яркость. Когда же вернулись за «картинами», выяснилось, что изображения на них действительно – едва различимы. Поработало и время, и радиация, и холод.
— Мать. Как ты вообще смогла рассмотреть на них хоть что-то?!
— Я ведь сказала. С помощью рентгено-сканнера. Он показывает не то, что снаружи, а слои краски, оставшиеся внизу, под пострадавшими слоями. Собственно, так же работают и реставраторы – у нас в музеях.
— Понятно. Но в нашем случае толку от этого мало. Такую картину никому, даже самому упёртому, коллекционеру внеземных артефактов не продашь. А, может, тут были какие-нибудь скульптуры?
— Скульптур не было. Но если пройдёте на камбуз, там есть очень интересная посуда. Кружки и чашки этих «червей» довольно оригинальны.
Действительно: кружки оказались именно такими. Джо не без улыбки рассматривал сосуды, казавшиеся скорее изделием скульпторов-абстракционистов, чем действительно выполняющими какую-то утилитарно-бытовую функцию предметами обихода.
— Прикольно. – Пол тоже не мог сдержать улыбки, — И действительно — оригинально. Сколько возьмём?
— Ну, думаю, штук тридцать. Чтоб потом не жалеть: они все разные. А кстати: Мать. Почему они настолько разные?
— Чтоб не перепутать. У каждого члена экипажа была – своя. Взятая из дома. Чтоб напоминать о нём, и семье.
— Понятно. Ну, надеюсь, не поколотим, пока донесём.

Донести удалось без проблем даже несмотря на повышенную гравитацию, и вскоре Мать уже громыхала манипуляторами в трюме, раскладывая добычу по ящикам с опилками и крошками пенопласта.
Напарники в это время обедали. На обед были борщ и котлеты. Из натурального мяса: сейчас «заматеревшие» скрапперы могли себе это позволить. Хотя не каждый, ох, не каждый их коллега доживал до старости, и уж тем более – находил источники дохода, достаточные для того, чтоб не просто свести концы с концами, а и — отложить на обеспеченную старость…
— Так что там – с родной планетой этих наших «червей»? Мы туда полетим?
Джо, хмуривший брови, понял, что вопрос Пола застал его как раз за обдумыванием со всех сторон этой мысли. Собственно, догадаться, о чём он думает, для напарника проблемы не представляло: за долгие десятилетия совместных приключений и сотни передряг, они думали практически параллельно. Но Пол прав: решать надо.
— Думаю, таки-полетим. Вдруг Мать всё же окажется неправа? Всё-таки – девять процентов вероятности за то, что на их планете есть выжившие.
— Ха! Да даже если они там и остались – так наверняка снова скатились до уровня каменных топоров и палок-копалок!
— Каких ещё «топоров»? Они же – черви.
— Ну и что?! Ручки-то у них – всё равно есть. Ну, были. И орудия должны быть похожи: раз сходны выполняемые ими функции.
— Ох, как наукообразно ты заговорил. Видать, начитался монографии профессора Миуды.
— Ну, не без этого. – Пол аж надулся от гордости, — Не всегда же мне «умные» книги нужны для того, чтоб лучше заснуть!
Джо хмыкнул. Но от шпильки удержался. Сказал:
— Ладно. С исходной планетой мы решили. А вот что мы будем делать с той пещерой? Где все они… Погибли?
— А что мы с ней можем сделать? Не лезть же туда, чтоб помолиться за их погибшие души? Мы это можем сделать и отсюда. А помочь… Уже – ничем!
— Это, конечно, верно… Но. Может, там найдутся какие-нибудь… Памятные вещи. Личные. Которые могли бы послужить доказательством, что и как произошло, если допустить на мгновение мысль, что цивилизация червей всё же сохранилась, и кто-нибудь захочет захоронить как положено этих космонавтов.
— Думаешь, им будет недостаточно материалов из компа?
— Думаю, да. И вообще: мы напрасно не прихватили этот системный блок, который микроп вскрыл.
— А ещё не поздно. Вернёмся – и прихватим. И его, и четыре соседних. Они запросто разместятся на бакене снаружи! Если прикрепить супер-скотчем.
Джо взглянул на напарника не без подозрения. Но тот, похоже, не прикалывался.
Значит, придётся для очистки совести – так и сделать!

Бакен для отправки подготовили быстро. Точнее – подготовила его Мать, а напарники только мешались со своими непрошенными советами и дурацкими указаниями, на которые получали неизменно вежливый отказ, с подробнейшим объяснением, почему «вот так» лучше не делать.
Дорога до исходной планеты червей-гусениц заняла четыре дня.
Ну и девяносто один процент сработал: не имелось на тоже покрытой льдом и снегом планете признаков не то, что разумной, а и просто – жизни. Правда, вот температура здесь всё же была повыше, чем на планете-страннице: всего минус сорок Цельсия. Ну правильно: солнце же – рядом!..
Просвечивание гамма-сканнером на пределе его чувствительности, с форсажем реактора на огромную мощность, ничего не дало: до глубины в двадцать кэмэ не нашлось ни единой обитаемой пещеры.
— Похоже, наш бакен с пришлёпанными системными блоками останется невостребованным.
— Это почему? Предлагаю много не думать, а – послать его нашим воякам. Пусть-ка узнают, с какими гадами и с каким оружием им быть может, предстоит встретиться. За право осваивать тот или иной кусок космоса.
— Не забывай. Черви-гусеницы в тот участок пространства «запрыгнули» случайно. Поскольку производили какой-то там маневр. Ну а наши – залезут наверняка, и залезут с целью как раз – разведки. На предмет – на ком бы испытать всё то разнообразное оружие, которое сейчас имеется в закромах и арсеналах наших боевых кораблей. И которое армейские учёные поразрабатывали не без нашей скромной помощи.
— Блинн… Мать?
— Вариант, озвученный Джо представляется наиболее вероятным.
— И что делать?!
— Для начала предлагаю слетать как раз туда, в зону обитания этих самых «гадов» — нам самим.
— Это с чего бы мы так расхрабрились? Или раз у нас избыток «продвинутого» оружия* на борту, тебе тоже не терпится в кого-нибудь пострелять?!
*См. рассказ «Осколок Империи Бессовестных» в одноимённом сборнике.
— Нет. Хотя, конечно, оружия у нас на борту сейчас достаточно, но оно ни в какое сравнение не идёт с тем, что могли бы за эти полтора тысячелетия придумать «гады». А предлагаю я полететь туда потому, что есть восьмидесятипятипроцентная вероятность, что их цивилизация тоже — уже погибла. В гражданской войне.
— Хм-м… Звучит, конечно, обнадёживающе. Хотя не понимаю: с чего это ты так в этом уверена?
— Это просто. Раз они не привели в нормальный, «тёплый», вид, и не поселились на уничтоженной планете червей, значит – прекратилась их экспансия в космос. А раз они не захватили и все пригодные и доступные планеты в их «секторе», значит – уже не могут!
— Вот это новость. А откуда ты знаешь про «доступные и пригодные планеты»?!
— А оттуда, что ни с одной из тех, что я обнаружила поблизости от «гнезда» «гадов» не излучалось никаких излучений. Я специально проложила маршрут так, чтоб в их «зону жизненных интересов» не вторгаться, а пролететь поблизости. А раз излучений нет — это может говорить только о том, что нет сейчас там «продвинутых технически» цивилизаций.
А, скорее всего, и просто – цивилизаций.
— Согласен: убедила. Ну, раз так – полетели!
Но! С обязательным приближением к их планете – постепенно!
— Благодарю за очень нужное мне напоминание.
Джо, почувствовав, как краска заливает уши, поспешил исправиться:
— Э-э… Мать. Извини в три тысячи сто двадцать какой-то-там раз. За бестактность.
— Извинения приняты.

Планета, которая явилась центром цивилизации «гадов», оказалась в четырёх днях полёта: потому что пришлось ещё и возвращаться, и делать манёвры, чтоб её найти. И Мать оказалась опять права: ни с неё, ни с других окрестных планет, пригодных для освоения и жизни, не шло никаких сигналов: ни радио, ни телевизионных, ни вообще хоть каких-нибудь.
Сама планета выглядела живописно: зелень лесов и лугов, реки, пустыни, горы с белеющими снежными пиками. Живописные перистые облачка…
Всё, вроде, целое и невредимое.
Вот только обитателей нигде не было.
— И – что? Нет даже мышей и птичек? – Джо снова шкрёб бороду, которую пока так и не намазал.
— Картинка с зондов, и данные гамма-сканнера показывают, что сохранились только насекомые.
— Н-да… Попробую предположить: опять какие-нибудь боевые вирусы-бациллы?
— Нет. На этот раз всё было куда подлее. Помните Берсерк? Там был – тектонический излучатель. Микроволновый. Ну а здесь – тоже излучатель. Точнее – два. Вынесенные на двух кораблях на геостационарную орбиту. И способные воздействовать гиперинфразвуком на непосредственно – мозг.
Мозг при этом реагирует, так, что задействована вся нервная система. И существо попросту погибает в мучениях и отчаянии. Поскольку никакие экраны не помогают. И ещё кое-что.
Тут очень своеобразно расположены континенты: на противоположных сторонах планеты, в районе экватора. И так исторически сложилось, что народы, населявшие эти континенты – вечно враждовали. Вместо того, чтоб выгодно торговать. Поэтому когда жители одного континента создавали какое-то супер-продвинутое оружие, их оппоненты тут же создавали – своё, такое же. Для чего, думаю, имелась исключительно хитроумная и отлично оплачиваемая сеть агентов. Для промышленного шпионажа.
Но в большинстве случаев до применения такого оружия не доходило: всё время, понимая, что адекватного ответа долго ждать не придётся, эти Империи сохраняли напряжённый нейтралитет. С паритетом по боевым возможностям. Но когда создали вот эти излучатели, у кого-то, похоже, просто не выдержали нервы.
— Ты откуда всё это знаешь? Рассчитала? – в тоне Пола так и сквозила подозрительность. Но Мать так просто не проймёшь:
— И рассчитала в том числе. Но больше всего мне о ситуации сказали два огромных корабля с излучателями, и сейчас летающие вокруг планеты.
— Ух ты! Вот это да! И… как давно они поубивали всех местных… Э-э… Существ с мозгом?
— Более тысячи четырёхсот лет назад. Точнее скажу, когда отберу пробы, или залезу в их софт.
— Тогда чего же мы ждём? Полетели.
— К которому из них?
— К ближайшему, разумеется.
— Пристегнитесь. Запускаю маршевые.

Вблизи корабль производил поистине чудовищное впечатление.
Всю его носовую часть занимала огромная – километровая в диаметре! – тарелка решётчатой параболической антенны. По сравнению с ней даже полукилометровый в длину корпус корабля казался пренебрежимо узким и несерьёзным: этакий огурец, к которому спереди приделали зонтик…
— И – что? Внутри, надо думать, реакторы с генераторами, вырабатывающими электричество для импульсов? И частотные преобразователи?
— Да.
— Ну и?.. Эти корабли как-то… Воздействовали и друг на друга?
— Нет. Поскольку находятся, как я уже упоминала, по разные стороны от планеты.
— А сейчас там… — Пол замялся, — Есть кто-нибудь живой?
— Разумеется, нет. Это – армейский корабль, построенный с учётом работы персонала вахтовым методом. Внутри были только мужчины. И они, полностью истощив запасы кислорода и продуктов, попросту умерли. Я вижу их мумифицированные трупы на гамма-сканнере. А вам показать?
— Нет! – тон Пола был категоричен. Джо же поинтересовался:
— Так они… Даже не пытались спуститься вновь на поверхность?
— Ну почему же. Пытались, конечно. Могу предположить на основании картинки, полученной с гамма-сканнера, — на экране возникло серо-голубое изображение ангара, — что часть экипажа угнала одну из спасательных шлюпок, и вначале хотела где-то на планете – сесть. Правда, я нигде на поверхности её не нашла. Значит – она или где-то на дне океана, или…
— Или в результате конфликта внутри шлюпки, или изначально такого плана – полетела брать на абордаж корабль противников!
— Угнанных шлюпок было – две. Так что возможен и этот вариант. Тем более, что фотографии, сделанные две секунды назад нашим вторым зондом, показывают огромную дыру в корпусе второго корабля-излучателя. То есть – одну из шлюпок мы нашли, а вот второй – так и нет.
На картинке, возникшей на экране теперь, действительно имелась огромная дыра в корпусе второго «огурца», зияющая чернотой, и остатки малого космического корабля, корма которого торчала из дыры наружу.
— Что-то мне расхотелось обследовать, как мы было намечали, оба корабля!
Джо на напарника посмотрел. Но сказал:
— Возможно, в этом действительно не будет необходимости. Если они и правда – повторяли и копировали все устройства, оружие, и машины друг друга. Так что изучим для начала – хотя бы этот. Думаю, несмотря на узкую «специализацию» там найдётся много интересного и для космических старьёвщиков-барахольщиков вроде нас.
— Как ты непочтительно высказался о нашей профессии!
— Имею право. Потому что мы с тобой занимаемся скрапперством уже около сорока лет. И иллюзий насчёт её специфики не питаем!
— Ну… Пожалуй. Но всё равно: «скраппер» — это звучит гордо! И красиво! А «барахольщик» это…это… Ну нет в этом слове шарма и загадки!
Джо на Пола в который раз посмотрел. Вздохнул. Ну что с этим балбесом делать! Любит «красиво» выражаться, и пытается придать романтичности их работе. Не прошли, стало быть, даром сорок лет чтения сентиментальных и рыцарских «исторических» романов!

Пришвартовались «стандартно»: с помощью магнитных присосок на тросах. Возле «технического» шлюза. Предназначенного по словам Матери как раз – для выхода на поверхность корабля обслуживающего персонала. А поскольку существа во всём напоминали людей, понять, что и как работает оказалось нетрудно. И вот уже напарники смело открыли наружный люк, и вплыли внутрь шлюза – на корабле царила практически невесомость.
— Будет лучше, если вы всё же его закроете. Я про наружный люк. Хоть внутри корпуса практически не осталось воздуха, блокировка ещё действует.
— А, понятно. – Пол, которого обнадёжила информация о том, что на корабле нет ни воздуха, ни живых, оставил попытки отвинтить штурвал, закрывавший внутренний люк. Джо закрыл и завинтил наружный:
— Попробуй теперь.
— Есть! Ну, в-смысле – сдвинулось. Вращаю.
И вот перед ними очередной коридор, ведущий в чёрную глубину оказавшегося немаленьким вблизи «корабля при антенне», как Пол невежливо обозвал эту конструкцию. Разумеется, некрашенный. И тоже покрытый инеем на палубе, стенах, и подволке.
Пол медленно вошёл. Джо, оглянувшись, тоже. Их рифлёные подошвы с магнитными присосками оставляли на заиндевевшей стальной палубе чёткие отпечатки… Да, печально. И грустно.
Забрались они, стало быть, в очередной склеп. И сейчас постараются вынести отсюда всё потенциально ценное.
Такая работа.
В который уже раз он поймал себя на мысли, что непорядочно это…
Но ведь не оставишь же эту профессию, это хобби, эту манию, как говорят про скрапперов психологи!
Потому что никакой другой уже не сможешь заниматься!
Это уже – как показала практика! Скраппер, вкусивший адреналиновой зависимости от стрессов при обследовании чего-то действительно чужого и нового, никогда не умирает в постели, от старости.
А только – «в ботинках альпиниста»!..
От очередной «философской чуши» его, к счастью, оторвал голос напарника:
— Ты чего застрял? Двинули в рубку!
— Идём. Мать! Направляй.
— Прямо по коридору. Теперь – наверх по лестнице. Ещё два уровня наверх. Теперь – налево…
Пока шли, разглядывая привычно тесные коридоры с функциональным – а точнее – никаким! – дизайном, молчали. Пол изредка вздыхал. Джо не комментировал, пока не дошли до люка, ведущего в рубку.
Когда его открыли, Пол сделал шаг назад. Джо сдержался: остался на месте у комингса. Но затем со вздохом всё же вошёл. Хотя вид девяти трупов человекоподобных созданий на полу, действительно превратившихся в иссохшие мумии, особой радости и энтузиазму не способствовал.
Рубка не поразила оригинальностью компоновки: большое круглое помещение с экранами и компами по периметру. От рубки корабля червей её отличали лишь кресла на колёсиках: да, на таких удобно сидеть людям.
Джо, подойдя к возвышению в центре, выпустил из кармана на плече микропа, опустившись как обычно на колено. Крабик взялся за дело традиционно ретиво. Полетели искры, в наушниках скафандров затрещало.
Затем послышался скрежет и грохот: в напряжённой тишине микроп оторвал заднюю крышку блока.
Пока их малыш подключался к основным шунтам, и делал всё то, что Мать приказывала ему делать, Джо и Пол осматривались. Джо, преодолев нежелание тела двигаться, подошёл к ближайшему телу. Достал карманный сканнер, поводил, выдвинув на предплечье экранчик.
Поморгал. Поводил ещё, хмуря брови. Открыл было рот…
— Да, ты правильно подумал. Вот это – не человек.
К Джо подскочил и Пол, развернув крохотный экранчик к себе:
— Вот это – да! Мать! Это – что?! Шпион-робот?!
— Да. Насчёт робот – точно. Насчёт шпион – нет. Изготовлен явно на одном из заводов этого лагеря. И — исключительно добросовестно. Если честно – не ожидала. Поэтому, положившись на наши стационарные сканнеры, не сделала экипажу рентгенограммы. Но сейчас я это исправлю.
Мать несомненно так и поступила, хотя звуков, разумеется, слышно не было – Джо поймал себя как раз на том, что вслушивается в происходящее вокруг. Но тишина в рубке прерывалась лишь потрескиванием – микроп работал. Наконец, спустя добрых десять секунд, их Хозяйка смилостивилась:
— Странно. Я нашла ещё трёх таких биороботов, в-принципе, во всём схожих с людьми по строению тела, и даже скелет у них – как у обычных людей: костяной. Очевидно, чтобы невозможно было обнаружить их при обычном рентгеноосмотре. А вот «органы» — отличаются. А процессор так и вообще – расположен в кевлитовом, экранирующем все излучения, коробе внутри черепа.
Хотя выявить это возможно, вот именно, только такими дорогими и специализированными сканнерами, как у нас.
Два из этих биороботов – здесь, в рубке, один – в ангаре, ещё один – у пульта управления противометеоритными пушками. Как вижу – они ожидали нападения с корабля врагов. И тоже – спасательными шлюпками. Но оно не произошло.
— Ну хорошо, — Пол сердился, — Но для чего вообще такие роботы нужны были на таком корабле?
— Подстраховка. На случай, если противнику всё же удастся как-то незаметно подобраться на корабле с излучателем, «кипятящем» мозги, и уничтожить весь живой экипаж. Ну а эти четверо тогда – выполнили бы то, что заложено в их программу. Такая система называется «Рука мертвеца».
— Понятно. – Джо пожал плечами, — А почему тогда они всё же – тоже «мертвы»? Если только можно так сказать про устройства, неживые изначально. И почему они не все находятся на положенных, боевых, постах?
— Они-то как раз находятся на положенных, боевых, постах. Ну а «мертвы» они потому, что противник оказался хитрее, чем этот экипаж и их руководство могли бы подумать. И уничтожил роботов с помощью взрыва поблизости мощной торпеды с ЭМИ.
— Ты это из софта вытащила?
— Нет. Пока – просто предположила. Но сейчас выясню: с помощью микропа. Но ты должен помочь ему. Вскрой череп вот этого «парня»!
Джо вздохнул. Робот, конечно – не человек. Но вскрывать его «череп» – тоже не слишком приятно.
Микроп оставил системный блок компа, и перебрался к черепу, от которого Джо с помощью ручного излучателя отделил крышку. Пока их малыш втыкал щупы в разные части непонятного вида комка, имевшегося внутри, Мать молчала. Так продолжалось с десяток секунд. Затем сказала:
— Да, я была права. Импульс ЭМИ оказался достаточно мощным: сработал. Ну а сейчас, когда я поработала сканнерами как следует, и вскрыла и скачала софт этого компа, могу сказать точно, как погибли и люди. Ещё одна торпеда. С портативным излучателем, «кипятящим» мозги. И выпущена она была сразу после первой: чтоб вначале уничтожить таких вот роботов, а потом – и беззащитных людей!
— Жестоко. Но эффективно. Но у меня тогда вопрос: а как уцелели те, кто вылетел на обеих капсулах-шлюпках?
— Успели влезть в скафандры высшей защиты. А таких здесь – было не на всех… И как я теперь вижу – первая отправилась мстить, а вторая – погналась за стартовавшим с поверхности большим кораблём врагов. Где разместились пытающиеся спастись правители и миллионеры.
— И – как? Думаешь – догнали?
— Думаю, да. И – наверняка при этом погибли и сами. Иначе планета оказалась бы заселена. Их потомками, и потомками вернувшихся правителей и миллионеров.
— Уважаю. За упорство и целеустремлённость. И не могу не отметить, что их технологические «придумки» — очень эффективны.
Пол возмущённо взглянул на напарника:
— Ты говоришь это так, словно восхищаешься их методами убийства!
— Ну, не совсем так, всё же. Но должен отметить, что из всех встречавшихся нам способов убийства гуманоидными существами – таких же гуманоидных, этот – один из самых мерзких. И коварных. Наверняка такие излучения там, на поверхности, ничем нельзя было экранировать, или как-то защититься. А отправленные сюда торпеды было максимально трудно обнаружить, и ещё труднее — сбить!
— Мать?
— Да, всё наверняка было именно так, как Джо предположил. Иначе местные автоматы, роботы, и противометеоритные пушки – отбились бы.
Сквозь колпак шлема Джо увидел, как напарник поджал губы. Но промолчал. Сам Джо снова опустился на колено, чтоб принять «на борт» вернувшегося микропа. Крабик просеменил по руке, и скрылся в своём кармане. Джо застегнул клапан. Встал. Посмотрел ещё раз на лежавшее перед ним тело андроида – с откинутой черепной коробкой. Обвёл рубку последним взглядом:
— Думаю, Мать уже скачала всё, что нас интересовало. Осталось только выяснить, нет ли здесь какого-нибудь музея.
— Музея здесь тоже нет. Но! Есть уникальная – с настоящими книгами на бумаге! – библиотека. А там полно того, что вы так любите: справочников, — Джо было нахмурился, но Мать быстро поправилась, — И альбомов с подборками картин признанных мастеров. Из музеев. Этой расы. И несмотря на почти полтора тысячелетия, они неплохо сохранились. Потому что хранились в холоде и темноте.
— Хм! А умеешь ты заинтриговать. Ну, веди.

Библиотека находилась почти в корме: у ходовых дюз.
И в ней действительно имелось всё то, о чём Мать рассказала. Даже Джо, обычно равнодушный к такого рода артефактам, не без удовольствия посмотрел на «обнажённую натуру», которую, судя по-всему, ну очень любили представители богемы от музы живописи.
Плюс ещё – нашлось и море обычных, художественных, книг. Пол, осмотрев старинные полки, туго забитые выцветшими переплётами, вздохнул:
— Как жаль, что они – на инопланетном.
— А то будто тебе не хватает того д…ма, которым ты затариваешься у Майло-марсианина! Хорошо хоть, что подешёвке. Так как берёшь «на вес».
— Ну да – на вес он отдаёт за гроши. – в тоне напарника имелось сожаление, — Дешевле, чем туалетную бумагу…* А ведь там так много интересного! Как это люди этого не понимают! И выкидывают такое добро. На помойки.
*См. рассказ «Мерзкая тварюга» в сборнике «Изнанка Ада!..»
— Ага. А там роботы-мусорщики, и «энтузиасты» вроде нашего Майло их подбирают, и стаскивают в нему. На склад. Хорошо хоть – дезинфицируют. Но всё равно – когда ты привозишь очередную партию, пылью и мокрым картоном воняет жутко!
— Ой, можно подумать, ты никогда не читаешь некоторые из них!
— Ключевое слово – некоторые. Ну а ты? Глотаешь, как утка, всё подряд!
— Неправда. Книгу, которая не заинтриговала после десяти-двадцати страниц и я – не читаю!
— Ага! Вот ты и попался! Давно я предлагал выкинуть всё, что ты не читаешь, и никогда не будешь! Возим чуть не две тонны балласта!
— Мать? – в голосе Пола сквозило возмущение.
— Шестьсот сорок два килограмма.
Джо снова фыркнул:
— Я много раз обещал, а сейчас – сделаю. Переберём, пока будем лететь домой, все эти книги, и ты скажешь, которые тебе — «после десяти страниц!..»
— Нет! Не дам! Может, я когда-нибудь оценю их!
— Хе-хе. Через ещё сорок лет?
Пока напарники вяло и вполне традиционно переругивались, они успели наполнить «артефактами» два огромных пластиковых мешка, всегда хранившихся на случай таких находок в контейнерах экзоскелетов.
Мать, просветившая, конечно, все полки и книги рентгено- и гамма-сканнерами, и прочитавшая всё просвеченное, советовала: что имеет смысл брать, а что – «макулатура». Как Джо невежливо обозвал книги беллетристики и прочего художественного содержания: романы и поэзию.
Наконец в мешки что-нибудь ещё запихнуть стало невозможно.
— Ладно. Двинули домой.
Пол, не без сожаления снова обведший полки тоскливым взглядом, вздохнул:
— Двинули.