I (Глава 1)

Голубизна. Холодная, мутная как слой льда на старом водоеме. Голубизна окутала лес, далёкое, бескрайнее поле, покрытое тонким слоем снега. Проглядывающая через снежные прорехи чёрная земля выглядит по-знакомому грубо и некрасиво… Как шрамы. Уродливые трещины на нежной молочной коже старых фарфоровых кукол. Капилляры с гниющей кровью на лице мертвеца. Впереди, далеко за лесом появилась красная черта. И чем дальше, тем длиннее становится алая полоска на фоне деревьев, выделяя тёмные верхушки на своём фоне. По-чужому выглядит огненно-кровавое пятно в голубом холоде, будто вырвал кто-то кусок красной бумаги и приклеил на этот застывший пейзаж.
Маршрутка едет дальше. Красное пятно скрывается за деревьями. Но мои мысли к нему возвращаются. Возвращаются к мертвенно-холодному небу, мёрзлой земле, белому снегу и алому кусочку жизни, выглянувшему из-за серых облаков.
Я не замечала того, сколько времени прошло перед тем, как маршрутка остановилась. Холодный ветер облизал мои щёки, заставляя вздрогнуть. Ноги понесли тело на вокзал, а с вокзала на автобусе меня унесло в глушь. Всё, что было со мной: рюкзак с необходимым минимумом вещей, усталость и мысли.
Родное село встретило меня черными провалами окон и лаем чьей-то собаки. Мне это место запомнилось другим. Десяток лет назад тут ещё теплилась жизнь. Зимой ребятня бегала к оврагу неподалеку от села и съезжала к его дну на санках, а летом мальчишки и девчонки играли в казаки-разбойники или что-нибудь иное, но не менее веселое. А теперь царила тишина.
Я шагаю по тонкому слою снега, прикрывшему дорогу. Впереди дом, который когда-то запечатлел мои лучшие годы.
Мой громкий стук в дверь прорезал тишину.
Казалось, что в доме никого нет. Но вот раздались шаги, дверь отворилась. Я молча захожу в бабушкин дом вслед за ней. Она не задаёт вопросов, не здоровается. Я тоже.
Мы обе знаем, что скоро день Матери. Не тот день, в который дети поздравляют своих матерей, а мужья устраивают женам и своим матерям праздник. Этот день Матери особенный. К этому дню нужно найти того, кто сможет продолжить вечный цикл существования Матери.
Из одной комнаты к моему удивлению выбежало Чадо. Порождение Матери. Это дитя прекрасно, если не знать о его происхождении и предназначении. Бабушка говорила, что никогда не примет Чадо. Видимо она наконец привыкла к Матери. Это хорошо. Может она теперь не будет так презирать нынешнюю жизнь, как это было десятком лет ранее.
Я не обедаю. Мой максимум — чашка горячего чая, чтоб согреться перед новым выходом на мороз. На еду нет времени. Мне нужно увидеть Мать.