Прохвост

Атмосфера экзопланеты была раскалена и светилась рубиновым светом, как спираль электроплитки. Очертания каменных валунов выглядели плоскими, будто вырезанными из картона. Раскалённый, дрожащий воздух искажал камни, дерево, фигуру космонавта в лёгком комбинезоне и скафандре, излучающем голубое свечение.
– Ветка, далеко не уходи, сигнал теряется. Через сорок минут начнётся магнитная буря, – звук исходил из динамика, расположенного в рубке разведывательного катера.
– Я быстро добегу до конца этой гряды, – голос Светы звучал в пустой рубке, отчего на панели голосового модулятора начинали мигать лампочки. Казалось, что в полутёмном, пустом пространстве разговаривают домовые.

Два столетия назад земляне перестали мечтать о реальных полетах в космос, найдя другие, более безопасные и экологичные способы изучения межпланетного пространства. Одним из таких стало использование квантограммы, которая поначалу применялась в сфере развлечений и образования.
Студенты-космоэкологи: смешливая Светлана Антипина, космобиолог и лингвист двадцати одного года, рассудительный космоэколог Стас Жердяй, девятнадцати лет, под руководством тридцатидвухлетнего профессора космобиологии малоизученных планет Кристофера Блинова, завершали преддипломную практику. У них осталось два дня, и модуль разведывательного катера стартует с экзопланеты
Открытая в начале XXI века планета TrES-2b, находящаяся на расстоянии 750 световых лет от Земли, поразила тем, что она, вращаясь вокруг звезды солнечного типа GSC 03549-02811 в районе северного полярного созвездия Дракона, отражала менее одного процента падающего на неё света. При этом не столько отражала, сколько поглощала его.

Огоньки голосовой панели засветились.
– Не заходи за неё, – голос Стаса передавал лёгкое раздражение.
– Ой, ну ты смешной, как я могу за неё «зайти»? – Светка рассмеялась хрипловатым смехом. – Ещё скажи: «не залезай на каменные шары».
Квантограмма гибкой девичьей фигуры, подсвеченная неоновым светом, рывками удалилась на двадцать метров, обернулась к оператору, засмеялась, помахала рукой.
– Крис, ну можно же было на расстоянии проверить, что там за камнями. Далось ей самой туда бежать, – с раздражением обратился Стас к сидящему за пультом управления руководителю программы.
– Тебе завидно? – Кристофер отклонился на спинку кресла и усмехнулся словам студента.
– Нисколько, — пожав плечами, ответил Станислав. Он не видел большой разницы между компьютерной игрой и управлением аватаром на чужой планете.
– Завидно, завидно. Оттого, что ей ещё интересно, а ты уже скучаешь.
– Да Ветка везде найдёт себе занятие. Вспомни, как она увлеклась ледяными гейзерами на планете Энцеладе?
Стаса, конечно, раздражала увлечённость Светки. При её энергии, креативности и оптимизме, можно было горы свернуть. У него же не было и пяти процентов от этого. Точное выполнение задания, без фантазии – в этом весь Станислав.
– Так не тебе, а ей принадлежит открытие, что вода и лёд из этих гейзеров достигают нашей Луны, — хитро посмотрев через плечо, ответил Крис.

Руководитель поддерживал научные поиски девушки, порой закрывая глаза на то, что они выходили из графика исследований.
– Согласен, но эти внутренние океаны, изученные и переизученные сто раз, – не унимался Стас, осуждая увлечения Антипиной.
– Ты имеешь в виду Каллисто и Ганимед? Мне кажется, ей просто захотелось поплавать там. У девушек бывают романтические мечты.
– У учёных девушек?
– И не только у учёных.

Беседа Станислава и Кристофера спокойно звучала в пустой рубке далеко от Земли. Огоньки равномерно мигали, передавая модуляцию голосов. Полутемное помещение подсвечивалось панорамными экранами, на которых сменялись виды планеты. В правом верхнем углу центрального экрана непрерывно велась трансляция движения квантограммы Светланы.
На ней было видно, как большие каменные шары лежали близко друг к другу, загораживая собой сухой ствол дерева – единственного дерева на этом плато. Удивительно, как при такой температуре, достигающей тысячу градусов по Цельсию, росли деревья? Светка в это время транслировала на экран изображение ствола, который был похож на перекрученные стальные тросы. Глубокие желоба ствола были забиты песком, корни раскинулись по камням, крепко держа крону, уходящую в небо не меньше, чем на пять метров. В сумеречном свете трудно было разглядеть ветви дерева, напоминавшие паутину. Толстые, корявые корни крепко обвивали близлежащие круглые камни. Казалось между корнями и почвой планеты идёт борьба: кто кого одолеет?
– Я не вижу почек. Значит, не дождёмся ни листвы, ни плодов. Кажется, мы выбрали не то место или не то время. Ветви сухие и агрессивные, как и корни, – голос Светланы становился глухим, отдаленным, едва различимым.
– Ветка, я тебя не вижу, возвращайся, – голос Стаса монотонно повторял. – Возвращайся, возвращайся.
Слыша автоматическую речь, Светка повернула назад, прошла насквозь гряду каменных шаров, помахала рукой.
– Что ты там нашла? Я не расслышал последние слова, – беспокоился Стас, вглядываясь в экран.
– От дерева идёт непонятный, тревожный сигнал. Или его издают камни под корнями, или это неизвестный вид фауны.
– Возвращайся, на месте разберёмся. Твои сигналы теряются, – в голосе Стаса сквозь раздражение чувствовалось беспокойство.
– Возвращаюсь.
Светящаяся квантограмма девушки стала стремительно приближаться к чёрной цилиндрической конструкции катера, снабженного с двух сторон буграми шлюзовых тамбуров и одним аварийным вакуум-люком. Не задерживаясь, она прошла сквозь оболочку в рубку и распалась на миллиарды светящихся частиц. В полумраке рубки поочерёдно погасли экран и огни приборов связи. Равномерный гудящий звук работающего двигателя не нарушал тяжелые вибрации экзопланеты TrES-2b.

***
Преддипломная практика студентов-космоэкологов подходила к концу, когда космобиолог и лингвист Светлана Антипина, которую Станислав звал Веткой, а все называли Светка из-за бесшабашности и склонности к авантюрам, заинтересовалась нестандартным сигналом. Сонастройка показала, что тот, кто его подаёт, сам пытается понять, с кем имеет дело.
Студенты находились в Центре пилотируемых программ (ЦПП) на Земле, а на околопланетную орбиту были выведены матрицы-квантограммы, которые координированно двигались, выполняли учебные задачи, изучая флору и фауну планеты. Разведывательный катер был местом локации квантограмм на планете TrES-2b, центром связи и управления.

Из флоры на самой тёмной планете, которая чернее чёрного уголь и чёрной акриловой краски, были только отдельно стоящие пятиметровые деревья, напоминающие вышки сотовой связи XX века с раскинутыми антеннами-ветвями. Большую часть времени они находились в спячке и только один раз в год, длившийся три земных года, во время ливневых кислотных дождей, они цвели полуметровыми косматыми белыми цветами, рождая крупные золотистые плоды, которые при созревании разлетались в радиусе восьмисот метров от дерева. Это происходило именно в тот момент, когда из каменных шаров появлялись новорожденные драконы. Оказывается, метровые круглые булыжники были драконьими яйцами.

Новорождённые драконы, шустро передвигаясь, поедали упавшие спелые плоды дерева, нещадно борясь за каждый, быстро развивались, вырастали, спаривались, откладывали яйца, которые со временем становились каменными. После этого драконы с чувством выполненного долга умирали. Активный цикл жизни драконов длился две сотни часов. Тела умерших драконов и разбитая скорлупа яиц со временем превращались в пыль, оседая на черную почву планеты.

В просторном светлом зале ЦПП Станислав Жердяй радовался, что он увидит, как рождаются драконы, через экран: «На такой войне никому бы не пожелал оказаться. Кристофер, думаешь, это кто-то видел? Или нам показывают компьютерную анимацию?»
Крис подошёл к пурифайеру и налил зелёный чай: «А мне было бы интересно посмотреть. Но в этот раз ничего не получится. Светка сказала, что дерево не расцвело, значит, все новорождённые драконы погибнут».
Из операторской, где происходило подключение к аватарам посредством псионической связи, вышла Светлана в облегающем черном костюме, с датчиками, висящими на теле.
– Я тоже думаю, что погибнут. Правда, у них есть ещё пара дней. Над соседним плато собираются дождевые облака.
– Составь отчёт и укажи, что тебе там привиделось. Мне кажется, легкомысленно ставить новые задачи.
– Крис, ну, мы же сюда не вернёмся. Может, я одна это почувствовала? Надо проверить. Ведь мне ничего не будет угрожать. Квантограмму невозможно разрушить.
– Конечно, если не будешь удаляться за предельную длину.
– Квантограмма мне будет подчиняться в любом случае. Ты видел, как я сквозь камни проходила? И ничего.
– Тебе-то ничего, а яйца драконов могут отреагировать. И неизвестно как. Времени ставить такой опыт у нас нет, – старший группы Кристофер Блинов нахмурился, отгоняя от себя мысли, что и квантограмме Светки что-то может навредить, – Работаем строго по плану.
В комнате повисла гнетущая тишина.
– Ветка, ты не обижайся, ну, правда, твои хотелки уже становятся опасными, — Стас пытался снять напряжение, – Хоть объясни, какой сигнал ты уловила?
– Не хочу говорить. Отстаньте.
– Капризная девчонка, – пробурчал Кристофер.
– Я не «девчонка», а и единственный среди нас лингвист, – завелась Светлана. – У меня в башке, между прочим, вживлён приёмник. И я что-то слышу, но не могу определить этот звук. Но он точно есть, как будто кто-то или что-то пытается настроиться на наш речевой аппарат. Мне нужно подойти ближе к дереву, а сигнал заканчивается сразу за грядой этих каменных шаров. Я так не могу работать. Давайте передвинем катер поближе. Ну, пожалуйста.
Внезапно раздался резкий сигнал, означающий отключение всех жизненных функций у ученых. И рубка погрузилась в темноту.
Светка успела прошептать себе: «Спокойной ночи. Вот же некстати».

Новый день принёс неожиданные изменения в рисунке расположении каменных шаров: они передвинулись ближе к дереву, навались друг на друга, как будто хотели сдвинуть ствол.
– Смотрите, смотрите, они ведут себя нелогично. Драконьи яйца должны оберегать своё дерево, а они пытаются его уничтожить. Ведь тогда они останутся без пищи, а это основа их жизни, – Стас чуть не выпрыгивал из кресла, указывая на экран.
– Что-то не то, – Кристофер уже настроился на передачу запроса в Центр космических программ и процессов, когда крик Светки его заставил остановиться.
– Я четко слышу сигнал! Ребята, это явно сигнал о помощи! Скорее!
– Шары не воспринимают нас как опасность, а к дереву они настроены агрессивно. Светка, готовься! Мы на связи! – Крис быстро нажимал на тумблеры панели управления, готовя к выводу квантограмму Светы на планету и в то же время совершая прыжок на катера на пятнадцать метров вперёд, ближе к каменной гряде.
Двадцать секунд и хрупкая фигурка девушки легко выпорхнула из катера. Стабилизировав координацию движений, она перепрыгнула через гряду камней, не задев булыжники, и оказалась рядом с деревом.
– Да, это здесь. Сейчас разберусь, – сказала она и спиной прислонилась к оголённой древесине ствола. Чувственные анализаторы её аватара улавливали, как живительные токи влаги упругими толчками устремлялись от корней, зарытых глубоко под землей, вверх по стволу, растекались по веткам, подбираясь к каждой ещё закрытой почке. Казалось, что она даже слышала смолистый запах. Конечно, она всё это смоделировала в воображении. Светка слилась с деревом, поняла, что они похожи – такие же безнадежно пропащие и упрямые. Дерево отторгало чужое инопланетное тело, которое пыталось прильнуть, слиться с лёгким скафандром девушки.

Вдруг Светка запаниковала: «Помощь не придёт, сколько времени ни жди». Но эти мысли были того существа, которое прижалось к спине. А вот мысль о том, что в неё может сейчас подселиться иное существо, была её собственной. Нет, этого не случится, она лишь квантограмма, а не физическое тело.

В какой-то момент она подумала, что обычная недельная практика, которая не предвещала ничего сложного, может закончиться трагедией. Стас предлагал ей сидеть в зале ЦПП и наблюдать через экраны за эмбриональным периодом онтогенеза драконов. Ведь именно в последней фазе взрослые драконы куда-то исчезали с поверхности планеты. Просто наблюдать, а не контактировать и вытаскивать застрявшее в дереве существо. Кстати, откуда оно взялось?
– Ты дракон? – Света настроилась на речевую волну неизвестного, который находился в стволе дерева.
– Нет, я чужой в этом мире, – скрипучий голос существа проникал в тело матрицы и мозг девушки, стоящей в операторской на Земле.
– А как здесь оказался? – Светка почувствовала, что, наладив с ней контакт, существо успокоилось.
– Если сможешь, забери меня с собой. Я здесь случайно.
– Ты прячешься в дереве?
– Да. Но дерево и горячие соки планеты меня выгоняют. Я сопротивляюсь.
– Да, дереву пора цвести, а ты мешаешь.
– Теперь ещё и эти жестокие яйца хотят меня выгнать и убить. Я чужой на этой планете.

– Светка, торопись! – раздался крик Стаса. – Шары пришли в активное движение, они агрессивно светятся.
– Ребята, я забираю это существо. Это инопланетянин, заплутавшийся путник. Готовьте катер к старту. – Светлана попыталась оторваться от дерева, но казалось, что слой камбия целого дерева отрывается от ствола. – Что там?
– Я не могу в тебя войти. Ты кто? – скрипучий голос врезался в мозг, как лезвие электропилы.
– Я квантограмма – энергетическая матрица космонавта с планеты Земля.
– Земля? Только этого мне не хватало! – паника почувствовалась в теле инопланетянина.
– Потом расскажешь, чем тебе так не угодила Земля. А пока цепляйся, чем можешь за спину. Я тебя вытащу. Раз, два, три, пошёл!
Светка оторвалась от дерева. Прыжок, и она оказалась перед шлюзовым тамбуром катера. На её спине сидел метровый рептилоид, серый, с бирюзовым отливом. Острая морда с маленькими навыкате глазами нависала над плечом, хвост обвивал ногу девушки.
– Тебе не тяжело? – вопрос рассмешил Светлану.
– Моё физическое тело находится за 1000 световых лет отсюда. А вот как мы с тобой войдём в катер – это серьёзный вопрос. Попробую через аварийный люк.

***
– Ух ты! Что за чудище ты притащила? – квантограммы Стаса и Кристофера встретили Светлану в рубке разведывательного катера.
– Не пугайте его. А вы зачем здесь?
– Исключительно для поддержки. Не каждый день ты притаскиваешь живого динозавра, – квантограмма Кристофера отвела взгляд от рептилоида и уставилась в экран, где каменные яйца, сменили направление, стали быстро перемещаться в сторону катера, хаотично двигаясь, сталкиваясь и разбиваясь. Хаос, ужас и агрессия царили на плато.
– Всё, ты в безопасности, – сказала Света, – поэтому слезай и закрепись ремнями в стартовом кресле. Кстати, ты же космонавт, поэтому понимаешь, что сейчас мы будем стартовать. Нам перегрузка не повредит, а тебе будет неприятно.
Резкий звук предупредил о старте, и катер взмыл с поверхности экзопланеты TrES-2b.

Центральная рубка разведывательного катера «Звездный Странник» гудела тихой, утробной энергией. Мягкий синий свет, исходящий от огромных панорамных экранов, заливал помещение, освещая панели управления и мерцающие квантограммы космонавтов. Тихое жужжание генераторов гравитационного поля, сменилось глухим стуком работающих ускорителей. Напряжение повисло в воздухе, словно натянутая струна, готовая в любой момент лопнуть от резкого маневра или неожиданного столкновения с космическим мусором. Рубка была сердцем космолёта, местом, где принимались судьбоносные решения и плелись нити космических приключений.

***
А в это время на Земле, в лингвозале Центра пилотируемых программ, практиканты решали, что делать с рептилоидом.
– Мы не можем отключиться от рубки. Этот товарищ, который нам совсем не товарищ, там всё разнесёт, – рассудительно произнёс Стас, вертя в руках модель планеты TrES-2b, выполненную из черного композита.
– Не говори глупости, для нас он не опасен: в рубке мы – сгустки энергии, – Света улыбалась, вспоминая, как ловко она втащила это существо в разведывательный катер. – Важных приборов там нет. А если захочет выйти в открытый космос, то мы на орбите планеты и он снова вернётся на эту планету. А там ему не рады.
–– Светка, пока мы не отключились, ты бы узнала, как он здесь оказался. И нас подключи к твоему лингвоприёмнику.

Спасённый незваный гость в это время вылез из кресла и стал изучать обстановку.
– Друг, уж если я тебя спасла, то я точно тебе не враг, – квантограмма девушки покачивалась перед носом рептилоида. – Расскажи, как ты очутился на этой планете? И почему тебе было неприятно узнать, что мы с Земли?
— Эти два вопроса крепко связаны, – проскрипел рептилоид. – Мой речевой аппарат отличается от вашего, поэтому лучше всю информацию передам блоком в мозг. Но у вас стоят блокираторы.
– Мы не физические тела, ты же это понимаешь.
– Я вам не нанесу вреда. Можете отключить блокираторы. Я вынужден всё рассказать и показать, потому что жду от вас помощи. Мои природные инстинкты ослабели за время этого космического путешествия. Я и сам опасаюсь, что в меня может кто-то подселиться. Мне около 700 лет, но сейчас я чувствую себя на 120.
– Это по вашему летоисчислению подросток?
– По-вашему – да.
– Хорошо. Значит, мы отключаем сон, ложимся в дрейф на орбите и переводим себя в режим «внимания».

На приборной панели засветились три зелёных огонька. Квантографические фигуры космонавтов сначала неподвижно застыли в пространстве рубки, потом Светка улеглась на мягкую обивку пола, Стас примостился в кресле напротив центрального экрана, Кристофер расположился на потолке – так лучше было видно всех. Он внимательно следил за реакцией и движениями гостя.
Тут же каждый космонавт получил блок информации, в котором увидел, как по безлюдным улицам земных городов, по гулким площадям, в ночью уходили люди-рептилоиды, скрывая за сеткой дождя безликие морды. Прозрачные струи смазывали длинные, неуклюжие, высокие фигуры, одетые в длиннополые, бесформенные тёмные плащи, которые волочились по сырой и грязной земле. Приглядевшись, можно было угадать под плащами влажные, кожаные хвосты – хвосты древних ящеров, динозавров, от которых становилось жутко.

Они были чужды друг другу. Среди них не было поддержки и взаимопонимания. Они были призваны вершить судьбы стран и государств, уничтожать народы и корпорации, но сами нуждались в животворной человеческой энергии злобы, зависти, ненависти и боли. И получали её, чужими руками создавая войны, разруху, нищету, страдания на Земле. О том, что человек ведом рептилоидом, говорили глаза: жёсткий, стальной взгляд, видящий только выгоду и наживу; холодный, прагматичный взгляд, не замечающий красоту планеты, людей, отношений. Одни лишь деньги, деньги, любой ценой деньги.

Историческая справка о захвате Земли рептилоидами отбрасывала космонавтов в древние времена планеты, когда динозавры и сказочные драконы спустились на неё, выбрав для себя удобную во всех отношениях планету. Со временем природные условия изменились и питанием для них стали «энергетические батарейки» – человеческие эмоции и жизни.
В конце XX века начался исход рептилоидов с планеты. Тела людей оставались пустыми и беспомощными, как хрупкая скорлупа. Не имея поддержки от покинувших их рептилоидов, они искали силу в омолаживающих операциях, алкоголе, наркотиках, в безудержных праздниках, любой ценой создавая иллюзию продолжения жизни, унижая других и уничтожая себя.
Обезумевшим правителям любой ценой хотелось остановить этот исход. Вам не хватает отрицательной энергии? Пожалуйста, для вас война, игра в гегемонов, шутовство на грани фола. Хотите, доведём людей до отчаяния, закроем пеленой безумства разум целого народа? Человек, забывший, что такое счастье, или не знавший его, воспримет любой суррогат «счастья» на ура. Но для пришельцев такой суррогат был неприемлем: руководить сильной личностью – это одно, а шутом, иллюзорным подобием человека – другое. Да и люди стали привыкать к безысходности и перестали верить призывам, что деньги решают всё. К нищете человек привыкает быстро и благодарит судьбу, что жив. Не обременённый материальными богатствами человек начинает мечтать, творить. А это самое страшное для рептилоида, ведь творец не испытывает страха, а видит космическое сознание инопланетного существа, даже сочувствует ему, умиляется, создает игрушки в форме драконов и радуется малому.

К середине XXI века Земля была уже непригодна для рептилоидов. А люди стали подобно сморщенным шкуркам яблок, выброшенным в помойное ведро. Пустые оболочки человеков нужно было заполнить чем-то достойным, кроме еды и развлечений. Но самое главное, они должны были задуматься о мире, в котором живут. Ведь много веков древние космические пришельцы защищали жизнь на планете Земля от внешнего вторжения. И вот эта преграда рассыпалась на глазах.

Переходя к рассказу о своей судьбе, космический гость показал, как девочка подбирает на лесной дорожке маленького бельчонка, выпавшего из дупла. В семье девочки Мари малыша полюбили. Рекс, как его назвали люди, рос, превращаясь в рептилию с длинными изумрудными когтями, оливковой кожей, оранжевыми любопытными глазами. И, конечно, никакой шерсти — кожа становилась грубой, пупырчатой, хвост как у крокодила. Рекс любил, когда его гладили, урчал, закрывал глаза и открывал от удовольствия большой рот с многочисленными зубами, расположенными в два ряда.
Из всей семьи он выбрал девочку, назначив её объектом для будущего внедрения. Увлекшись идеей воспитать из ребёнка жестокого человека, рептилоид не уловил зов уходящих собратьев и остался на Земле один.
В то же время отец девочки заметил, что дочь стала проявлять интерес к точным наукам в школе, и говорить, что станет «большим начальником в корпорации, которая захватит весь мир». Услышав такое от девочки, которая любила цветы, животных и музыку, он напугался.

Второй звоночек поступи, когда он заметил, как Рекс смотрит на Мари – не отрываясь, прямо в глаза, будто гипнотизирует. Было видно, что они понимают друг друга без слов. Сначала он решил поговорить с дочерью и женой, предложив Рекса перехать из спальни девочки в гостиную. Жена согласилась, а дочь залилась слезами, прося не разлучать её с любимым Рексом. Животное оставили в спальне, но под потолком установили видеокамеру. В первый же вечер, когда Мари заснула, Рекс каким-то образом отключил камеру и стёр все предыдущие записи.
Отец Мари испугался и забрал домашнего рептилоида с собой в полёт. Обычный для 2035 года полёт к ближайшей безатмосферной планете. Как капитан, он имел право взять на борт домашнее животное.

Они были уже на расстоянии двух гиперпрыжков от планеты, когда объем рептилоида стал увеличиваться до устрашающих размеров. Его рост стал больше четырёх метров, а в иллюминаторе появилось нечто огромное, тёмное, движущееся с невероятной скоростью. Капитан схватился за панель управления, но было уже поздно. «Это конец», — прошептал он, опуская голову. Рептилоид же лишь улыбнулся, его зубы блеснули в полумраке. «Нет, — сказал он. — Это только начало».
Корабль содрогнулся, словно его обвили невидимые щупальца. Мониторы погасли, оставив команду в полной темноте, нарушаемой лишь слабым мерцанием аварийных огней. Капитан попытался стабилизировать системы, но его пальцы дрожали, а на лбу выступил холодный пот. «Что это было?» — выкрикнул молодой член экипажа, его голос дрожал от страха. Рептилоид стоял неподвижно, его глаза светились в темноте, как два уголька. «Они пробудились», — произнёс он глухим, скрипучим голосом, и его слова повисли в воздухе, словно предзнаменование.
В иллюминаторе появились новые тени, огромные и бесформенные, словно сама тьма ожила. Корабль начал крениться, приборы издавали пронзительные звуки, предупреждая о критических повреждениях. Рептилоид стоял неподвижно, его глаза светились тем же пульсирующим светом, что и иллюминаторы.
«Они не уничтожат нас», — произнёс он, его голос звучал странно спокойно, – «они изменят».
Капитан хотел спросить, что это значит, но слова застряли в горле. Тьма сомкнулась вокруг него, и последнее, что он увидел, — это отражение своих глаз, в которых горел тот же неестественный свет. Капитан ощутил, как его разум растворяется в потоке чужих мыслей. Он больше не мог отличить себя от того, что теперь жило внутри него, а тело, казалось, больше не принадлежало ему — оно стало сосудом, наполненным древней силой. Вокруг него люди из команды падали на колени, их крики превращались в шёпот, а затем и вовсе стихали. Они тоже менялись, их глаза загорались тем же зловещим светом.
Рептилоид медленно поднял руку, и капитан почувствовал, как его собственные пальцы повторяют это движение. Всё вокруг начало искажаться, стены корабля растворялись, уступая место бескрайнему космосу. Звёзды, которые он видел в своих юношеских видениях, теперь окружали их, но они были не такими, какими он их знал. Они пульсировали, словно живые, и каждая из них была частью чего-то большего.
«Мы были здесь всегда», — произнёс рептилоид, его голос эхом разнёсся в сознании капитана. — «И теперь вы тоже часть нас». Капитан хотел сопротивляться, но его воля была сломлена. Он понял, что это не конец, а начало чего-то нового, чего-то, что выходит за пределы его понимания. Тьма окончательно поглотила его, и он стал одним из них. Капитан больше не чувствовал страха. Его сознание, некогда ограниченное рамками человеческого разума, теперь расширилось до невообразимых пределов. Он видел миры, которые никогда не существовали, и времена, которые ещё не наступили. Он ощущал, как его сущность сливается с этим потоком, становясь частью Вечности.
Рептилоида Рекса ничего больше не удерживало рядом с этими людьми. Он был свободен и покинул разваливающийся корабль, оказавшись на планете TrES-2b рядом с каменными яйцами драконов. Собственные физические силы таяли, и он забился в ствол ближайшего дерева.

***
Поток информации, захвативший воображение космоэкологов, прекратился. Несколько секунд космонавты находились в покое, не показывая, насколько их поразила эта история. В зале ЦУП на Земле наступила гнетущая тишина, которую нарушили слова Стаса: «Да мы бы и сами его не взяли на Землю, а после этого рассказа – категорически не взяли. Сейчас люди живут без войн, страха и ненависти, ему нечего там делать. И что такое «деньги», чёрт побери?».

В рубке квантограммы космоэкологов ожили, задвигались. Из динамиков послышался голос Кристофера: «Если честно, то я бы тебя снова закинул на какую-нибудь агрессивную планету. Ты остался на Земле слабым среди своих сородичей, захотел стать великим и снова разрушать наш мир. Один путь тебе – в аннигилятор! Ты бесполезен на нашей планете».
Тело рептилоида поникло, кажется, он понял свою ошибку.
– Что ты сделал с отцом Мари? – спросила Светка.
– Я расширил его сознание до космического. Он стал одним из нас, – скрипучий голос рептилоида вибрировал в рубке.
– А где твоя родная планета? – модуляция голоса Светланы выражала равнодушие.
– Я думал, что найду свои корни в созвездии Дракона. Но, увы… – голос рептилоида выдавал поверженное существо.
– Это удача, что мы туда спустились. Может быть, эта планета и была твоей родиной, но вы её покинули слишком давно, – Светлана всё ещё не оставляла попытку помочь ему.
– А, так вы из динозавров? Больших, неразумных, бескультурных, которые давно вымерли? – шутовской голос Стаса оскорбил гостя.
– Мы не вымерли. Мы перешли на шестой уровень энергии, и просто не каждый мог нас увидеть. Мы всегда были среди вас.
– Это как муравьи, которых мы не замечаем, а они есть? Понятненько, – Стас попытался стряхнуть несуществующую пыль со скафандра своей квантограммы.
– Отдыхай. Ты у нас гость, поэтому в безопасности, – Светлана отключила лингво.

– Что будем делать? – спросила она у коллег.
– К людям его однозначно нельзя везти. Они для него энергетическая пища. На любой планете.
– Он что-то недоговаривает. Я его словам не верю, – Крис скривился, выражая высшую степень недоверия. – Света, проверь его на своем «детекторе лжи».
– Я не могу влезть в его мозг. Чувство такое, что у него его нет. Хоть, в отличие от нас, он имеет физическое тело, и притом хорошо приспособленное к путешествиям в космосе, – Светка от негодования взлохматила прическу.
– А когда в дереве прятался? – Крис внимательно всматривался в межгалактическую карту.
– Был растворён в волокнах дерева.
– Вот видишь, он непрост. Давайте его в аннигилятор! – рубанул Стас.
– Забываешь четвёртый Межгалактический Закон: «Если нет агрессии от разумного существа, ты не можешь сопротивляться или отвечать агрессией», – Кристофер листал журнал законов.
– Если он нас ударит по одной щеке, то возможности даже подставить другую не будет. Надо действовать, – поспешно сказала Света.
– Ага, нет агрессии? Он уже закрылся от нас. Не подступишься, – быстро ответил Стас.
– Ребята, а где он? – воскликнула Светка.

В рубке, кроме трёх квантограмм космоэкологов, никого не было.
– Просканируй, где этот прохвост? – Кристофер внимательно изучал карту созвездия Дракона.
– Его нет, – девушка засмеялась. – Уж точно прохвост. Так его и назовём.
– А в ближайшем пространстве?
– В районе орбит ближайших звёзд не наблюдается.

– Лопухи мы. Обвёл вокруг пальца, а мы заслушались, уши развесили. И вообще, мне кажется, что всю эту информацию он скачал из интернета, – Стас нервно двигался по рубке. – В то же время он знает координаты Земли. Надо срочно предупредить, а то появится со своими дружками. Бедненький, несчастненький такой. Эх!
– Может, обойдётся? Ведь я его вытащила с планеты, спасла. Он жил на Земле, знает наши традиции – «сам погибай, а товарища выручай»…
– Допустим, ты, Светка, не погибала. И этот ящур тебе не товарищ. С его кровожадными инстинктами невозможно понять наши нравственные принципы.
– Ребята, земляне его два раза спасли, и он не станет нам вредить.
– Завтра эту мысль зафиксируешь в своем отчёте, – Кристофер был неумолим. – А что? Мы действительно спасли не только «последнего рептилоида», но и дерево, и ближайший прайд драконов.
– Чтобы они родились, наелись, расплодились и умерли? Хорошее спасение… – хохотнул Стас.
– В этих условиях и такая жизнь благо, – заключил Кристофер.

Три квантограммы пять минут ещё светились в рубке разведывательного катера, потом медленно распались на миллиарды светящихся частиц. «Звездный Странник» приготовился к гиперпрыжку. Пара секунд и планета TrES-2b в созвездии Дракона осталась позади.