Устами цифровых призраков (Глава 7)

– Ц-ц-т.

08.11.3624 г.

07:47

Представление предложил разыграть Платон, на случай, если вдруг Полю удастся прозреть в ослеплении. Проще говоря, если какой-нибудь из сменных операторов следящих за мной, вдруг решит заморочиться и устранить неполадки, связанные с ZZZ (детищу неизвестного хакера дали именно такое название – тут и значок сна (что по сути и есть) и нотка стазиса), если этот вирус – такой дорогостоящий и продвинутый (по мнению Платона), если вдруг кому-то и удастся его обойти (что без помощи посоха какого-нибудь чародея и магических сил в принципе невозможно), на этот случай Платон сгенерировал из видеообразов спящих медиаглазков запись того, будто со мной случился инсульт. Будто бы я занимался своими делами и в один момент меня накрыло, а потом я упал на пол. Хаос пикселей вберёт в себя нужные цвета, подставит куда надо тени и выдаст видеообразы того, как робот-медик протянет ко мне свои мощные щупальца, подберёт с пола и перенесёт в криокапсулу. Там уже вживление в мой мозг импланта в медкарте и по записям больничного листа заменится оперативным вмешательством по устранению последствий инсульта: замена повреждённого сосуда, удаление кровяных сгустков. Ну, всё как обычно там на Марсе сейчас делают или же сразу сканируют поврежденный участок для последующего восстановления нервных клеток путём замены их на синтетический аналог. И именно там, на левом полушарии. Подозрений быть не должно. Платон отлично поработал.

Что касается самого дневника и всех тех записей, – я вернусь к ним, как ни в чём не бывало, к следующей триста тридцать восьмой записи. Буду делиться впечатлениями о жизни с искусственными почками и расскажу о предстоящем походе к французу. Но о дневнике Поле не должно знать. Все мои мысли и зрительные образы оцифровываются и переносятся в облачное хранилище. Я чуть позже сообщу, где именно можно его найти. Сам пока не знаю, Платон подскажет. Да. Касаемо дневника. В нём есть свой продвинутый редактор, который из потока мыслей и видимой мною окружающей обстановки пишет всё в стиле выбранного мною автора. Можно было выбрать заполнение в стиле таких писателей как Сайлас О'Шем (гения двадцать девятого века и его «Палитра сознаний», но его стиль был бы скрупулёзен к деталям), Бенджи Митке (философ тридцать второго века, нет, тоже нет, очень уж разносторонен), Пушкин, Достоевский, Тургенев – парни из древней классики, хм, конечно, они великолепны, были своё время и последующие несколько сотен лет на вершине литературных Олимпов, одним словом – лучшие, но неподоходящие, из-под пера алгоритмов их красноречие и прекрасный слог легли бы коряво и несвязно. Нужен был кто-то посовременнее, кто-то попроще, и я выбрал малоизвестного писателя прошлого века, автора множества рассказов – Клемента Борте. Эти строки – егó манера и стиль. Надеюсь, я не ошибся с выбором.

*****

Я вышел из своего Зерна. Платон остался хозяйничать там, а Поле вот-вот должно было прозреть. Мой электронный друг должен будет отследить этот момент и на случай если от операторов поступит запрос на записи с медиаглазков передать им подставные. Мне же необходимо потолковать с Эдмундом Савье. Поинтересоваться зачем он забрал моё оружие, и от кого вообще поступило это указание. Не помешало бы узнать, кто такие вновь прибывшие Цзянь Шин и Анжелика Кривцова. Я оставил пневмомолот там же в шлюзе, где он и был. Глуповатый бы у меня вид был, заявись я к французу наперевес с этим импровизированным оружием. Хотя действенно для получения ответов. Не каждый ведь хочет быть пригвоздённым к стене парочкой титановых кольев.

Направился напрямую, не прячась и не обходя с западной стороны, как в прошлый раз (Особенности Венеры настолько многообразны, что приходиться рассказывать о них лишь при необходимости, вот как сейчас. Солнце здесь, в отличии от Земли встаёт не на востоке, а на западе. Но я уже выражаюсь как это привычнее на Земле и на Марсе). Поднялся на каменистый холм, где впервые увидел его корабль, огляделся вокруг. Слева от меня, южнее, в метрах четырёстах виднелся другой корабль. Там расположился Цзянь Шин. Тёмный силуэт его Зерна плавал в бурлящей атмосфере. Трепетало тёмное пятнышко на фоне охры скал. А справа, примерно, в километре от меня, судя по навигатору стоял корабль Кривцовой, на таком расстоянии всё было практически неразличимо, скалистый пейзаж сливался с небом цвета янтаря. Но я видел её профиль. Она была там. Девушка с тёмными локонами. Сбегая вниз, я взглянул на Зерно француза, оно стояло на том же месте. Через несколько минут я буду на месте. Что мне ему сказать? Не будет ли вам угодно, мсье, вернуть мой мушкет? Или сделать вид будто я ничего не знаю? Притвориться камушком. Что ж, буду импровизировать.

Пройдя несколько извилистых желобов, утопленных между каменистыми пригорками, я взошёл на холм, за которым брала своё начало долина Савье. Так я её назвал. На самом верху мне удалось как следует рассмотреть его корабль с этой стороны. Тут его корпус был цел в отличии от противоположной стороны. И, да, здесь действительно было сердце, немаленькое такое, шириной примерно в метр, нарисованное белой краской. Странно. Но, неизвестность проведённой мне операции меня интересовало куда больше, чем происхождение этого рисунка. Вскоре я приблизился к Зерну и, подходя к трапу, заметил, что входная панель медленно пополза вверх. Он стоял там, да, естественно, ведь навигационный экран был на мне и он видел, как я приближаюсь к нему. Значит он меня ждал, потому, думаю, можно и задавать вопросы не ходя вокруг, да около, а напрямую, сразу в лоб.

– Bonjour mon ami! – сказал он мне, разведя в знак приветствия руки.

Я включил автопереводчик и, подойдя к трапу, ответил ему:

– Здравствуй, Эдмунд.

Он не стал мешкать и, спускаясь ко мне по трапу, произнёс:

– Чем могу быть полезен, Александр? Заметил, что проснувшись, ты сразу же пошёл ко мне.

– Да, это так.

– Операция? Ведь так? – поравнявшись со мной, спросил он и протянул мне руку.

– Верно, – пожав ему руку, я взглянул в его голубые, с лёгким прищуром, глаза, – А ещё оружие. Зачем ты забрал его?

– Об этом меня попросили с Поля! Твой бортовой медик обнаружил воспаление в твоём теле и передал эту информации в Поле. Они думали целую неделю над этим, наблюдая как в тебе росли камни и крепла болезнь. Операция была необходима.

– Что за болезнь?

– Что-то с кровью, будь бы я медиком, непременно ответил бы. Твои почки перестали справляться и забились камнями. Подчистую. Какая-то инфекция. Они провели анализ и выявили, что в кислороде на твоём зерне присутствует примесь какой-то соли. Что и способствовало развитию камней в твоих почках. Видимо поставщики кислорода на Марсе не проводили ревизию. Часть бракованной партии досталась тебе и, уверен, ещё кому-то. А оружие пришлось забрать, чтобы проснувшись и, увидев на своём теле эти шрамы, ты не стал палить во все стороны, обвиняя всех вокруг в заговоре.

– Понимаю, – сказал я, чувствуя как гаснет во мне тот воинственный настрой с каким шёл сюда, – Было, мягко говоря, неожиданно увидеть на себе эти шрамы.

– Могу представить, – лицо француза за стеклом его скафандра растянулось в улыбке, – Я бы сам до смерти испугался бы.

– Да. Есть такое дело. А кто эти новички? Цзянь Шин и Анжелика Кривцова.

– Он, – махнув головой вправо, сказал Савье, – Тоже колонист, но специализирующийся на геологии. Изучает это всё: землю, почву, породы. Такой парень, что никогда не застанешь его на месте. Неизвестно где он, никогда не носит поводок. Помешан на своих анализах и пробах.

– Поводок? – усмехнувшись, переспросил я. – Ты имеешь в виду навигатор?

– Ну, да… А она, – дёрнув головой влево, – Она вообще не дружит с головой. Это моя девушка. Видел?

Француз мотнул головой в сторону своего зерна, указывая на рисунок.

– Да, заметил, – хохотнув, сказал я.

– Мы познакомились с ней на Андромеде. Там она и нарисовала его. Она должна была там остаться, но из-за карантина её перевели на Уран. Но она чхать хотела на все эти Поля и улетела куда ей вздумается. И вот она здесь. Помогает мне. Так как ты здесь уже год, ну, по Марсиански, и здесь более или менее благоприятный сектор, она решила приземлиться рядом со мной. Дальше своего сектора ты бы всё равно ничего не видел, а тут, парень, говорим как оно есть. Ты ведь не будешь против если они побудут тут, в твоём секторе?

– Да, о чём разговор, – махнув рукой, сказал я, – Оставайтесь, конечно. И мне не так одиноко. Хотя это понятие мне чуждо. Я тридцать лет был один, вернее четырнадцать. Шестнадцать лет криообучения… А кто она по специальности?

– Она? О-о-о, Анжелика продвинутый инженер. Ну, она тебя достанет ещё. Зная, что у тебя лишь базовые знания. Любит учить людей… или поучать. Не знаю. Я уже привык к её характеру.

Он отшагнул в сторону и, коснувшись моего плеча, сказал:

– Может зайдём ко мне? Тебе ведь всё равно нужно отдать оружие. Я вижу, что ты не намерен разнести половину Вселенной.

– Пошли, – ответил я и стал подниматься вслед за ним по трапу.