Хрип жабр за спиной (Глава 8)

08.11.3624 г.

08:14

Панель входной двери плавно поползла вверх. Пройдя через шлюзовой отсек, мы вошли внутрь и могли наконец уже скинуть с себя скафандры. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что впервые нахожусь в компании другого человека, не в условиях смертоносной атмосферы, царящей снаружи (что не так давно было впервые), а в звенящей тишине казённого жилища, которым нас наградили при рождении и, возможно, посмертно. Так непривычно наблюдать за кем-то, это прям что-то новое для меня. Моё восприятие на пути от теории к практике стало вязнуть в окружающих мелочах. Надеюсь, не выгляжу сейчас как ребёнок, впервые увидевший в зоопарке шимпанзе. Но тут уж ничего не поделаешь. Побочное действие (не раз упоминаемое в криообучении) расщепляет внимание, вызывая рассеяность. И это только от одного лишь человека, что же было бы со мной очутись я в толпе людей где-нибудь на Марсианской площади? Интересно, каково это, постигать всё самому? Читать научные книги, ходить на лекции, получать там оценки. Так, о чём это я? Не отвлекаться от происходящего. Ох и подкидываю же я работёнки редактору дневника, хотя он и так всё подчистит и нить повествования выровняется.

Возвращаюсь обратно. Венера, Долина Савье и его же Зерно. В глаза сразу бросилось то, что француз (как было свойственно и мне) пренебрегал всеми инструкциями о необходимости надевать термокостюм перед выходом наружу. В скафандре и без того жарко. У меня, например, регуляция тепла никогда не поспевала за моим ритмом, бежал я или вскарабкивался куда-нибудь, или просто возился с пневмомолотом, стоя на месте. Может это мои предрассудки, и всё работало исправно. Скорей всего. Без мнения со стороны, без совета человека наделённого опытом не понять, как оно есть на самом деле. Такова уж участь колониста, – смотреть на всё через призму собственного опыта. Сняв скафандр, Эдмунд оказался в простой домашней одежде, на нём были синие короткие шорты и белая футболка. Я шёл за ним следом, видя его широкую спину, где на принте футболки, во время его ходьбы, семейка жёлтых человечков, казалось, скачет на своём диване. Эдмунд был довольно крепок, не то чтобы его тело украшали рельефные мускулы, нет, он был из тех, о ком говорят – здоровый малый. Пока я следовал за французом, у меня была возможность слегка осмотреться в его жилище. Хотя смотреть было особо не на что. Всё, чего коснулась рука дизайнера: интерьер, расположение комнат, бытовая электроника, мебель – было точь в точь как на моём Зерне. Отличались лишь мелочи, убранство, то, что можно получить в качестве сувенира (настольная лампа, книга, предмет древности) с какой-нибудь другой планеты, от какого-нибудь межзвёздного странника. Но я таких не встречал. Мне не попадался вообще никто. Такое вот сложившееся отшельничество. Но, что поделать. Я родился в такой век. Век безысходности, век принятия решений. Но не мной, не я принимал решения, за меня это делало Поле. Но не буду углубляться в это.

Коридор вёл к слабоосвещённой комнате и я заметил впереди конусообразный луч, мерцающий голубоватой пеленой. Проектор. Это как раз таки то, чего не было на моём корабле. Справа на плавно изгибающейся вглубь помещения стене виднелся белый прямоугольник света. Мы прошли к тому месту, где у меня оборудовано гнёздышко для отдыха – кровать посередине, книжные полки, телевизор, от которого смысла нет (включают в эфир то, что хотят и когда им вздумается). А у него же тут посреди комнаты стояли три огромных уютных кресла в виде жемчужных раковин бордового цвета между которыми, переливаясь перламутровым свечением, стоял круглый стеклянный стол. Слева, между иллюминаторами – высокая стойка служившая французу хранилищем под всякую мелочовку. Чуть поодаль, (там, где у меня книжные полки) в глубине помещения высился метра два в высоту чёрный квадрат.

«Наверное, допотопный телевизор, – подумал я, – Он ведь любит всякий антиквар и предметы роскоши».

Мгновением позже я заметил слева вытянутый постамент с треугольными сегментами в которых виднелись голограммные объективы.

– Смотрю, у тебя тут два телевизора, – сказал я.

Но в ответ услышал:

– Quoi, excusez-moi?

– Блин, – неловко улыбнувшись, сказал я и постучал кончиком указательного пальца по губам, – Мы ж ни хрена не поймём друг друга.

– Ah, exactement, – произнёс Эдмунд, шлёпнув себя ладонью по лбу, – Une seconde.

Он взял с одной из полок стойки какой-то широкий эластичный обруч и протянул его мне, показывая на себе, что его нужно надеть на шею, как какое-нибудь украшение. Я сделал как он просил. Отыскав вторую такую же штуковину, он нацепил её на себя и сказал.

– Постоянно забываю за эти переводчики, – он покачал головой и, открыв одно из стеклянных отделений стойки, произнёс, – Выпьем? Эту бутылку пастиса мне подогнал один из членов делегации Поля, когда я учавствовал в презентации на Уране.

– В презентации на Уране? – удивившись, переспросил я, – Так ты необычный колонист?

– Ну, я такой, разъездной колонист. Обиталище метеоролога непостоянно как сама погода.

– Вон оно что. Повезло тебе, – француз поднял стакан с бутылкой и вопросительно взглянул на меня. Кивнув в ответ, я продолжил, – А я обычный колонист первичного обустройства, такой же, наверное, как и процентов восемьдесят остальных колонистов.

– Держи, – он протянул мне стакан с бледно-жёлтой жидкостью, поставил на стол блюдо с ячейками, заполненными разноцветными драже, налил себе и пригласительным жестом указал на кресло, – Падай в одно из них, будь как дома.

– Благодарю, – ответил я и уселся в кресло, стоявшее рядом, затем поднёс стакан к носу, вдохнув сладковатый прянный запах.

– Тебе понравится, – улыбнувшись, сказал Эдмунд и сделал глоток. Я заметил как его ноздри слегка напряглись, губы чуть скривились, но тут же расстянулись в довольной улыбке, он взял с блюдца оранжевое драже (предпочтя на закуску дольку апельсина) и закинул в рот.

– Твоё здоровье, – сказал я, подняв стакан, чем повторил движение киношных актёров, всплывших слабым образом из моих криоснов.

Я отхлебнул, и не смотря на то, что эта сладковатая жидкость была сама по себе прохладной, рот мой сначала слегка обожгло, кольнув миллиардами крохотных иголочек, отчего непроизвольно мои губы тоже скривились, а после горло и весь пищевод обдало приятным теплом.

– Ну как? – спросил Эдмунд в весёлой усмешке.

– Необычно, – ответил я и положил в рот ломтик яблока в виде круглого зелёного леденца, но быстро таящего во рту, будто лёд.

– Ещё? – спросил он, едва заметно сощурившись. Но я уловил странный холодок в его взгляде.

– Давай, – сказал я, подставив к нему стакан ближе.

– Так что ты спросил, перед тем, как я дал тебе переводчик? – откинувшись в кресле, спросил француз.

– А? – опомнившись от размышлений, обронил я, – А-а, я спросил насчёт телевизоров. У тебя их два?

В ту секунду, когда он невольно взглянул влево, я (совсем напротив – намеренно) поднёс руку к верхней губе, чтобы заглушить своё:

– Ц-ц-т.

08.11.3624 г.
08:26

* Да, Александр, – услышал я бодрый голос Платона в голове.

Надеюсь, это сочетание букв в моём полушёпоте никак не перевелось ему по-французски, потому как он быстро вернул на меня взгляд и я прочитал на его лице тень замешательства.

– Да-а, – странно протянул Эдмунд и мотнул головой в сторону чёрного двухметровго квадрата, – У меня телевезор и головизор тоже есть.

– Головизор есть? – спросил я, выразив поддельное удивление. Тоже мне, чудо какое. При этом я напряжённо потёр подбородок и выбрал взглядом в невидимом меню пункт «Интерфейс», затем «Настройки» и наконец «Подсветка». Потом я прибавил яркости и в моём виденьи полумрак комнаты озарился дневным светом, – А у меня на Зерне крохотный полутораметровый доходяга, обычный телевизор. Экономят, видимо, на нас, на простых колонистах.

Я неосознанно сделал акцент на слове «простых», при этом француз уже не скрывая свой пристальный взгляд, вперился в меня льдинками своих хитрых глаз. Затем он взял со стола небольшой пульт и навёл его на чёрный огромный квадрат. В ту же секунду на тёмном экране (видом сверху) появилась кружащая, светящаяся синим неоном, рыба. Француз ещё раз направил пульт в сторону телевизора и на экране появилась вторая рыба, поплывшая так же по кругу вслед за первой. Он положил пульт на стол и, откинувшись в кресле, с довольным видом сказал:

– А мне полгода осталось до конца.

– И, что ты думаешь? Чем займёшься на Марсе?

– Пока не знаю. Может по профильному пойду.

– Метеорологом? – спросил я, окинув комнату блуждающим взглядом.

– Да, почему нет, – Мне нравится этим заниматься.

С этими словами он взглянул в экран телевизора и, с минуту молча смотрел на, плывущих по кругу, неоновых рыб.

Воспользовавшись моментом, я взглянул в ту сторону его корабля, где у меня на Зерне была распечатана потайная ячейка. Но мне не давала рассмотреть это место стойка со всяким его барахлом. Я откинулся назад, пытаясь увидеть, есть ли там информирующий маркер – красный кружок – или нет. Чую нутром, Эдмунд не просто метеоролог. Опомнившись, что могу попасться со своим любопытством, я поёрзал в кресле, сел на место как прежде и постарался вести себя непринуждённее, взял стакан с недопитым пастисом. Эдмунд как заворожённый смотрел на своих рыб, я отхлебнул прянной жидкости и тоже взглянул в экран. Но, что-то было не так. Что-то изменилось. Рыбы вначале плыли друг от друга на одинаковом растоянии, сейчас же силуэт одной рыбы влез на половину силуэта другой, сливаясь постепенно в один.

– Тунец? – усмехнувшись, спросил я, глядя на рыб. Появилась какая-то расслабленность, но неестественная. Видимо, так пьянеют люди.

– Барракуда, – сухо ответил француз и поднялся со своего кресла, – Мне ведь тебе нужно отдать твоё оружие. Пойдём.

Он осушил свой стакан и, взяв несколько разноцветных драже, направился в сторону экрана с метавшимися по кругу рыбами.

Я заметил вдруг маленький пульт, который он оставил на столе и, поднимаясь, специально пролил на свои штаны выпивку.

– Вот, блин, – сказал я, выбирая взглядом подпункт интерфейса «Инструменты», «Лупа», несколько раз моргнул на иконку с плюсом и, прикрыв рот ладонью, тихонько прошептал Платону, – Ты тут?

* Слушаю тебя, Александр.

– Переведи мне вот это.

Я склонился над столом и, взяв крохотный пульт, сделал снимок водяного знака с его обратной стороны.

«Société de sécurité privée «Barracuda». Fabriqué par: Mars. Méridien-17. Zone-6.»

И тут же положил эту штуковину обратно.

– Александр, ты чего там застрял? – раздался голос Эдмунда.

– Иду, – сказал я, бесполезно оттряхивая штаны, – Я тут немного пролил на себя пастиса.

* Отправил тебе перевод. Это было на французском. Через несколько секунд текст исчезнет.

Перед глазами всплыло следующее:

«Частное охранное предприятие „Барракуда“. Изготовленно: Марс. Мередиан-17. Зона-6».

«Вон оно что, – подумал я, направившись к Эдмунду, – Вызвал охрану, значит».

Шагая на свет, излучаемый неоновой живностью, рыбы показались мне крупнее. Неожиданно я обо что-то споткнулся и грохнулся на пол.

– С тобой всё в порядке? – сказал француз будто из-за кулис.

И только поднимаясь с пола я понял, что не выключил режим масштабирования.

– Ц-ц-т, – тихонько прошептал я и снова оказался в полумраке комнаты, а экран, отскачив обратно, вернул рыб на своё место.

Обойдя кресло о которое споткнулся, я пошёл на голос француза, так как зрение еще не привыкло после яркого света к полумраку. На экране телевизора силуэты барракуд почти слились в один. Скоро кто-то пожалует.

– Вот, держи, – сказал он, звеня во рту фруктовыми льдинками, и протянул мне винтовку с подсумком и магазины.

– Спасибо, – проморгавшись, буркнул я, чуть не налетев на него, – Но в этом не было необходимости.

– Я понимаю, – взяв в охапку мои ножи, пистолет и коробки с патронами, – Но мне так приказало Поле. В интересах безопасности.

– Ну, ладно, – вздохнув, сказал я, – Мне уже надо идти.

Внезапно за спиной, послышалось отдалённое шипение. Я взглянул в экран, а там уже плавала одна рыба, но контуры её стали жирнее.

«Ну, всё, – подумал я и услышал чьи-то приближающиеся тяжёлые шаги, – Это точно не Анжелика».

Я оглянулся. Выйдя из слабоосвещённого коридора, в конусе проектора остановилась высокая фигура. Голубоватая пелена разделила незнакомца пополам, так, что я видел его ноги, а верхняя часть туловища оставалась в тени.

– О, какие люди! – первым нарушил молчание Эдмунд, – Цзян! Рад видеть тебя!

Я поочерёдно взглянул на одного, потом на другого.

– Здравствуй, Эдмунд, – с этими словами фигура шевельнулась и двинулась к нам.

Сжимая в руке винтовку с подсумком, я не знал, что мне делать и чего ждать, поэтому стоял с глупым видом, как истукан.

– Зерно! – сказал француз, – Свет плюс пять.

Комната тут же озарилась ярким светом и я мог уже рассмотреть пришедшего псевдогеолога. У него были ярко-синие волосы (что сразу бросилось в глаза), гладко зачёсанные к затылку, начисто выбритое лицо с широкими скулами, нос точно клюв хищной птицы, а глаза, и без того узкими щёлочками, источали острый пронзительный взгляд. На вид он был старше Эдмунда, лет на пять. Хотя, кто их поймёт. Азиаты и в пятьдесят могут выглядеть вдвое моложе.

– А вы, – обратился китаец ко мне, но я не увидел на нём переводчика, зато он был в странном жёстком скафандре из матовых белых пластин, – Вы, Александр, верно? Хозяин этого сектора.

– Ну, как, хозяин, – неловко улыбнулся я, – Закреплённый за этой территорией колонист. А вы, – протягивая ему руку, сказал я, всматриваясь в его щёлочки-глазки, – Профессиональный геолог, как отозвался о вас мсье Савье.

– Именно, – пожав с неестественой силой мою ладонь, произнёс Цзян Шин и надменно улыбнулся, – Надеюсь, мы не будем создавать друг другу помех.

– Всё на благо Поля, – выдержав его взгляд, ответил я, терпя при этом его рукопожатие. Хотя хватка его казалась стальной, – Как вам это место? Планируется ли постройка многоуровневых жилых домов в этом секторе?

– Слои пород позволяют, – начал было китаец.

– Да? – наигранно удивился я, – А наличие вулканов позволяет?

– Ребят, – вклинился в разговор Эдмунд, – Они и так скоро все потухнут, судя по прогнозам…

– По прогнозам кого? – перевёл я взгляд теперь уже на француза.

– Геологов, – буркнул китаец.

Француз на мгновение замешкался. А я, выждав мгновение, улыбнулся тому в лицо.

– Да не парься ты, – сказал я, – Пойдём, проводишь меня. Я и так уже от нормы отстаю. Всё никак не закончу жилой отсек.

С этими словами, я отошёл в сторону и, оперев винтовку о стойку, стал надевать на себя подсумок. Эдмунд с Цзяном о чём-то болтали, что-то о переносе Зёрен одного к другому, о сооружении в долине целого лагеря. Натягивая ремень подсумка, я украдкой взглянул за стойку и увидел в слабой тени красный круглый маркер.

«Так, так, – мелькнуло в голове, – Ну, теперь я не сомневаюсь, что он точно никакой не метеоролог. Они оба не те, за кого себя выдают. Интересно, что зачирикает мне Анжелика».

Закинув винтовку за спину, я вернулся к ним.

– Что скажешь? – обратился ко мне Эдмунд.

– Ты по поводу сбора всех в одном месте?

Тот выжидающе кивнул и зачем-то полез в одну из ячеек стойки.

– Да, – произнёс я, – Почему нет? Рано или поздно кто-то ведь должен основать колонию на Венере. Пусть это будем мы.

Сказав это, я боковым зрением наблюдал за Цзяном. Тот стоял, скрестив на груди руки, и смотрел на меня, гордо задрав голову.

– Точно, – воодушевлённо сказал француз, продолжая рыться в многочисленных полках, – Представьте себе, как люди разных национальностей будут жить все под одной крышей и…

– Приходилось применять её? – начхав на болтовню Эдмунда, встрял китаец, с вызовом дёрнул побородком, указывая мне за спину, – Винтовка. Стрелял уже?

– Только и жду случая, – резко ответил я и тут меня понесло. Ручеёк пастиса впал в реку крови, – А тебе? – сказал я и постучал костяшками пальцев по груди Цзяна, – Доводилось быть человеком?

Улыбка сползла с лица француза. А китаец напротив, хищно оскалился.

– Бывало, – с бархатом в голосе произнёс он, – До того дня, когда накрыл собой гранату. При этом восемь парней, что были со мной не пострадали. Ни один. Мне оторвало все конечности, пробило лёгкое и выжгло глаз. Теперь же я как червяк в кибернетическом костюме…

Нависла неловкая пауза. Я вспомнил все свои ребяческие ругательства и обрушил их на себя. Мне стало жутко неудобно и я уже открыл было рот, чтобы извиниться, как китаец вдруг разразился диким хохотом. Я ошалело посмотрел на него, потом взглянул на лицо француза, расплывающееся в улыбке и засмеялся сам.

Это тянулось минуты две. Каждый по своему представил услышанное. Но, не буду об этом.

Успокоившись, Эдмунд вытёр слёзы и сказал.

– А как тебя в геологию-то занесло?

– Сам не знаю, – мотнув головой, сказал Цзян и продолжил смеяться, – Если бы не бронежилет, то…

– Ладно, Цзян, всё, хватит, – похлопав китайца по плечу, сказал Эдмунд, – Мы уже задерживаем Александра. Ах, да, держи.

Он протянул мне небольшой рюкзачок, видимо, который долго не мог найти среди, заваленных всяким барахлом, полок. Тот оказался увесистым. Хотя пистолет, несколько коробок с патронами и два ножа, весили бы не мало. Мы распрощались и через несколько минут я уже шагал к себе домой.

«Странная парочка, подумал я, – Особенно китаец, наглухо отбитый. Ну, а француз, хитёр. С ними будет нелегко, если вдруг что-то случится. Надо быть начеку. Хотя я ещё не знаком с Анжеликой».

Держа винтовку за ремешок, я шёл по обыкновению среди острых камней осторожно переставляя ноги.

– Ц-ц-т.

08.11.3624 г.
08:59

* Да, Александр.

– Платон, открой поисковик.

* Сделано.

– Введи запрос.

* Запрос ввести можно, но отправка стоит двадцать кредитов.

– Двадцать кредитов? Что за обдираловка?

Я поднялся на каменистый холм, с вершины которого уже видел свой корабль.

* Так уж устроен электронный помощник. Так как это нелегально – весь ресурс платный.

– Какие ещё есть варианты оплаты?

* Так как ты потратил весь свой капитал на имплант и его программное обеспечение кредитов у тебя нет. Но есть два альтернативных способа оплаты за любой ресурс. Они тесно связаны с твоим жизнеобеспечением, так как имплант вживлён в твоё тело.

– А можно простым языком, коротко и чётко?

* Первый способ – побочное действие. Второй способ – снижение иммунитета на пять процентов.

– Пять процентов? Хм. Кажется, ерунда. Так, решено. Вводи запрос…

* Слушаю.

– Эдмунд Савье, метеоролог, Поле, Марс.

* Это все теги?

– Хм, – задумался я, остановившись у трапа своего корабля, – Он что-то там говорил об Уране, о какой-то там презентации.

* В запрос введено пять тегов. Эдмунд, Савье, метеоролог, Поле, Марс. Всё верно?

– Да, введи ещё слово презентация и фото с его профиля. За свой иммунитет я не буду размениваться по мелочам.

* Запрос отправлен. Введена оплата в качестве снижения иммунитета носителя на пять процентов.

– Отлично, – поднимаясь к себе, сказал я, – А когда запрос будет обработан?

* Ожидание займёт от двух до сорока восьми часов.

– Обалдеть, – остановившись у входной двери, сказал я, – Надеюсь, оно того стоило.

Входная панель еле-еле ползла вверх. Видно, что-то с электроприводом. Я облокотился о перила и всматривался в янтарное небо, переливающееся сгустками атмосферы. Пляшущий горизонт кружил голову. Дверь позади меня открылась, но я не спешил заходить и всё так же глазел по сторонам. За пределы своего сектора. Внезапно за спиной послышался какой-то приближающийся звук. Какой-то частый, будто что-то прозвенело совсем рядом. Я нахмурился и посмотрел себе под ноги. Ничего.