Книга «Малыш (le petit)»
Наброски (Глава 2)
Возрастные ограничения 18+
Часть 2
Пасмурное утро 27 мая 1841 года, Пятигорск, дом Лермонтова. (прим. авт. Дорохову на тот момент было 40 лет. 20 октября 1840-го был тяжело ранен «в левую ногу — пулею, на вылет, с повреждением берцовой кости, и сильно контужен в лоб» и передал команду над своим отрядом Лермонтову.)
Малыш просыпается в 5 утра. Небо затянули грозовые тучи.
В открытом окне замечает еле видимого Саникидзе.
Малыш
— Это ты, Христофор? Ты почему подглядываешь?
Саникидзе
— Я… Думал, господин маску снимет!
Малыш
— Слушай! А где моется твой хозяин? Можешь обращаться ко мне, как господа, – Малыш.
Саникидзе
— На кухне. Подогреть тебе воду?
Малыш
— Да. А я пробегусь пока.
Саникидзе
— Не понял. Куда?
Малыш
— Я бегаю для поддержания боевой формы.
Саникидзе
— Я видел, как ты появился с китайцем из яркого света, потом как ты выиграл бой.
Малыш
— Я понял, но когда буду мыться – не подглядывать!
Саникидзе
— Ты что — девчонка?
Малыш
— Да.
Саникидзе
— Обманываешь!
Малыш
— Все равно не подглядывай, хорошо?
Саникидзе
— Хорошо, даю слово честного человека!
Малыш
— Спасибо! Я побежал!
Саникидзе
— Долго бегать будешь?
Малыш
— Примерно час!
Саникидзе присвистывает. Малыш выходит через комнаты со спящими Лермонтовым и Дороховым во двор, потом на улицу. Бежит по тропе на Машук.
Саникидзе отправляется на кухню, ставит греть воду.
Примерно через час прибегает Малыш. С легкостью перемахивает через забор во внутренний дворик. Забирается через прикрытое окно в свою комнату. Открывает свой чемодан, достает такой же костюм черного цвета, полотенце, шампунь, мыло, зубную пасту и щетку, складывает в пакет. Идет вокруг дома на кухню.
Саникидзе
— Вот жбан с холодной водой. На печи котел с горячей. Компот и пирожные на столе. Можешь закрыться на щеколду.
Малыш
— Спасибо, Христофор!
Саникидзе
— Пожалуйста.
Саникидзе уходит. Малыш закрывает щеколду, раздевается. Ковшом зачерпывает горячую и холодную воду, моется. Косу не моет, только голову. Вытирается полотенцем. Надевает новый костюм. Чистит зубы. Выходит из кухни, идет по направлению к крыльцу дома. На крыльце Лермонтов с Дороховым закуривают трубки с чубуками. (Лучинку принес Саникидзе.)
Малыш Саникидзе.
— Когда ты успел?
Саникидзе
— У меня к этому времени всегда готов горшочек с раскаленными углями.
Лермонтов
— Как пробежка? Христофор рассказал, что ты уже помыться успел.
Малыш
— Бегаю высоко, поднимая колени.
Дорохов
— Прямо как древние греки на вазах… В вашем мире были древние греки?
Малыш (кашляет от дыма и отходит в сторону.)
— Да! Я ж говорил, что все почти как у вас.
Лермонтов
— Как от тебя хорошо пахнет!
Малыш достает из пакета шампунь, мыло и зубную щетку с пастой. Дает в руки Лермонтову и Дорохову. Они разглядывают, нюхают, дивятся.
Малыш Лермонтову.
— Это жидкость для мытья волос называется – шампунь. Крышечка откручивается.
Лермонтов откручивает, нюхает, закручивает.
Малыш Дорохову.
— А это зубная щетка и паста.
Лермонтов широко улыбнулся, обнажил превосходные, белые и ровные, как жемчуг, зубы.
— У меня тоже есть зубная щетка, англицкая, фирмы «Аддис», но про пасту не слышал. Чищу с обычным мылом.
Малыш
— Еще бы не курил, глядишь, и жена бы быстрей завелась!
Лермонтов
— Дорохов! Давай вместе бросим, а то одному как-то не хочется.
Дорохов
— Миша, моя Маша Плещеева, хоть и развелась со мной, когда дома бываю — целоваться не отказывается, а уж дочка так обожает отцовский запах табака.
Лермонтов
— Марья Александровна? Дочь Александра Алексеевича, друга Жуковского?
Дорохов
— Да его! Я в мае 19-го видел в Петербурге постановку по его пьесе «Принужденная женитьба», комическая опера, переделанная с французского, с хорами, дивертисментом и музыкой его же сочинения. А Жуковскому моя Машенька с горькой иронией пересылала песню, мной написанную, где я тосковал по утраченной сабле «За храбрость» больше, чем по ней.
Лермонтов
— Ты ее помнишь? Прочесть можешь?
Дорохов поет.
— Что грустишь, ты казак,
Взор на шашку вперил?
Среди ухарских драк
Иль ее иззубрил?
Или верный твой конь
В прошлой сшибке убит?
Иль винтовки огонь
Наверняк не палит?
Или верный твой конь
В прошлой сшибке убит?
Иль винтовки огонь
Наверняк не палит?
Лермонтов
— Здорово! А почему развелась? Сама?
Дорохов
— Бил, насильничал, вот и не выдержала — сбежала с малышкой, добилась развода, но продолжает следить за моей судьбой, переписывается с сослуживцами, даже заступается, когда попадаю в передряги… Жалеет и восхищается храбростью, когда заезжаю в гости к моей руководительнице провинциальных институтов благородных девиц.
Малыш
— А мой папаня женщин боялся, особенно красивых.
Дорохов
— Видал таких! Бывает мужик на поле боя отважен, а с бабой — полный трус.
Малыш
— Ну мой не полный…
Дорохов
— Как это?
Малыш
— Я его помню до семи лет — умер от рака простаты. После смерти мамы женщину не нашел, а к шлюхам не хотел идти…
Дорохов
— А что с мамой?
Малыш
— Умерла после того, как меня родила.
Дорохов
— Так женского воспитания дома совсем не было?
Малыш
— Было! У нас бабушка, папина мама, генералом была. Сразу после смерти сына со мной история вышла — чуть не похитили на ее глазах. Умерла от сердечного приступа.
Дорохов
— С кем же ты остался?
Малыш
— С тем, кто сделал из меня воина.
Хлынул сильный ливень.
Лермонтов
— Пошли в дом! Заболеть тут только не хватало! Христофор! И тебя касается, хорошо, что казан затащить успел!
Все заходят в дом.
Лермонтов
— Плова еще много, Христофор нагрел, кто хочет — за стол (жестом приглашает сесть)
Дорохов, Лермонтов, Малыш садятся за стол в небольшой столовой. Саникидзе на кухонке накладывает в глиняные плошки плов и через порог передает каждому в руки. Достает с полки кувшин с каймаком и отдельной ложкой накладывает в тарелки (все согласно кивают на его предложение). Нарезает свежеиспеченный круг темного хлеба. Едят громко, чавкая.
Саникидзе
— Чай на местных травах будете?
Все кивают. Разливает душистый чай из большого фарфорового чайника в медные кружки.
Пьют чай, заедают пирожными.
Дорохов
— Малыш! Расскажи что ль о своих близких.
Малыш
— Бабушка рассказывала, что как папа родился, потеряла покой. С малолетства с ним что-нибудь случалось. То упадет, расшибет голову, так что кровь остановить не могут, пока хирург не зашьет. То (в семимесячном возрасте) поднимет ходунки (они на колесиках, сделаны из тонкой стальной проволоки) и убежит через дорогу. Про свое детство бабушка не раз рассказывала, как в нашем доме (квартире) собирались известные ученые и писатели, знаменитые актеры, поэты, художники – и тогда начинались занимательные беседы, веселые розыгрыши, чудесно пела цыганские романсы внучка автора «Война и мир» (про времена 1812 г.). Часто бывали театральные друзья деда бабушки, в живых которого она не застала (для меня он прапрадед, для удобства буду называть просто — дедушка.) Даже спектакли самодеятельные ставили, и все с удовольствием принимали в них участие!
Своего дедушку мне тоже не пришлось видеть — он умер, когда папа учился в старших классах, от рака легких — кстати, еще один аргумент против курения… Дедушка интересовался искусством, любил театр, был в курсе всех театральных событий и литературных новинок, поддерживал дружеское общение с кругом замечательных людей, интересных личностей, которые после его смерти продолжали посещать мамусю бабушки (так ее звала бабушка). Прекрасная библиотека, которую собрал дедушка, включала не только книги по философии, психологии, логике, этнографии и другим его научным интересам, но и художественную литературу, поэзию (русскую и зарубежную – он знал семнадцать иностранных языков!), великолепные альбомы с репродукциями картин. Библиотека оказалась настолько обширной, что ни бабушке, ни ее маме не пришлось обращаться за книгами ни в какие другие. В юности дедушка обучался на физико-математическом факультете Киевского университета Святого Владимира. Потом перешел на кафедру философии и психологии историко-филологического факультета. Окончив университет, остался работать на кафедре. В то время он был приглашен работать в Москву его бывшим учителем, выдающимся русским психологом.
В Москве дедушка начал преподавать на Высших женских курсах в Алферовской гимназии. Его лекции пользовались огромным успехом, их посещала одна в будущем знаменитая поэтесса – вместе с будущей женой дедушки. Да, сложилось так, что дедушка женился на своей ученице.
Лермонтов
— Можно услышать что-нибудь из нее?
Малыш
— С удовольствием!
Реквием
Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.
Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось.
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.
И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все — как будто бы под небом
И не было меня!
Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.
Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе…
— Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!
К вам всем — что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?! —
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.
И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто — слишком грустно
И только двадцать лет,
За то, что мне прямая неизбежность —
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,
За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру…
— Послушайте! — Еще меня любите
За то, что я умру.
Лермонтов со слезами.
— Какой еще гениальный ум мог бы так образно и метафорично выразить свои тайные помыслы, душевные переживания!
Малыш
— Воистину женщины глубже мужчин!
Как торжественно и таинственно начинается стихотворенье: «Уж сколько их упало в эту бездну, разверзтую вдали!» — из начала не ясно о чем идет речь.
И сразу перенос во времени с помощью глаголов из прошедшего времени — «упало» в будущее время: «настанет день» — при том что становиться понятно о чем шла речь в первом предложении! Самое интересное в том, что «настоящее» автор как бы видит из далекого будущего, будущего не земного. Автор использует перифраз — не выговаривает слово «умру»! Говорит не просто исчезну, а исчезну с поверхности земли. Значит не совсем исчезну, где-то останусь! И это только первое четверостишие!
Малыш
— В двух первых строчках
Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось.
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос
Почти одни глаголы: пело и боролось, сияло и рвалось. Жизнь для лирической героини — это действие, прежде всего!
В третьей строфе
И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все — как будто бы под небом
И не было меня!
— антитеза [антитеза (от греч. antithesis – противоположение – это один из наиболее выразительных стилистических приёмов, основанный на противопоставлении идей, понятий или явлений. Её использование помогает выделить ключевые мысли, усилить эмоциональное воздействие текста и передать контраст между противоположностями.] «бытие» — небытие». «И будет все — как будто бы… и не было меня».
А в следующих двух строфах
Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.
Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе…
— Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!
— удивление, неспособность понять такой порядок вещей, неприятие его — очень сложная смесь чувств. Лирическая героиня перечисляет те качества, которые делают ее живой и настоящей: изменчивость, смену настроений и чувств, маленькие земные привязанности.
Последние строчки — возврат к предыдущему восклицанию. Называя землю ласковой, лирическая героиня надеется, что с нее нельзя исчезнуть бесследно.
Ощутив бездну между бытием и небытием лирическая героиня обращается «К любви и вере».
— Следующая строфа
К вам всем — что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?! —
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.
— два предложения, две мысли: «Я ни в чем не знала меры» и «Что мне чужие и свои» (риторический вопрос).
Какое ей дело до разницы между своими и чужими — ей все равны.
К своим и чужим с требованием веры и с просьбой о любви обращается женщина-поэт! За что она считает себя достойной любви?
Ответ в последних строфах
И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто — слишком грустно
И только двадцать лет,
За то, что мне прямая неизбежность —
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,
За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру…
Гипербола
[Гипербола — намеренное художественное преувеличение свойств предмета и явления или их количества. Вспомним, как часто мы говорим в раздражении: «Я тысячу раз тебе это говорила» и «Сто раз задавала вопрос, а мне так и не объяснили». В этих фразах мы видим условность. Мы не пересчитываем, сколько раз сделали то или иное действие, говорим явно большее количество.
Мы намеренно преувеличиваем цифру, чтобы эмоционально окрасить речь. Именно это и называется гиперболой.]
«и день и ночь, и письменно и устно» говорит об искренности и прямоте, о грусти и нежности, гордости, о неизбежности прощения обид. Любви, по ее мнению, достойно каждое проявление жизни.
Седьмая строфа построена на антитезе.
В восьмой есть очень яркий эпитет
[Эпитеты всегда обозначают свойства явлений и предметов, и поэтому часто являются прилагательными. Как отличить эпитет от обычного имени прилагательного?
В понятие эпитета ключевым является слово «образное». Давайте научимся отличать образное определение от обычного.
«Горячий дым» — это характеристика дыма, которая описывает его настоящее свойство: он буквально горячий. Такое определение не передает авторскую оценку, не эмоционально — поэтому оно не будет являться эпитетом.
«Кудрявый дым» — это образное определение, ведь дым на самом деле не кудрявый, но мы образно называем его так, чтобы художественно передать его свойства. Мы видим форму дыма, она напоминает нам кудри, и мы решаем назвать его кудрявым. Получается эпитет — прилагательное, которое используется в переносном значении.]
— «безудержная нежность».
Это и гипербола, и оксюморон.
[Оксюморон — употребление противоречащих друг другу понятий в одном словосочетании. Использование оксюморонов позволяет составить необычные и оригинальные словосочетания. Например, «звонкая тишина», «громкое молчание», «обжигающий снег».
Мы сочетаем контрастные понятия и привлекаем внимание к этим оборотам. Читатель, увидев «обжигающий снег», обязательно задумается, что же это такое. И, вспомнив, как колет холод и как это загадочно похоже на ожог, внимательные мы почувствуем, что хочет передать автор.]
Вот и выговорилось слово «умру».
Размышления о смерти заставляют вглядеться в свою жизнь,
ощутить любовь, сочувствие, равенство в общей судьбе.
Ведь все мы смертны. И все достойны любви.
Какой мы видим лирическую героиню?
Изменчивой и противоречивой: ни в чем не знающей меры
и нежной, беззащитной. Гордый вид – броня, за которую
прячется ранимое существо.
Лирическая героиня красивая (метафоры «зелень глаз»,
«золото волос» и эпитеты -нежный голос, «живой и настоящей»
ещё метафора — «забывчивостью дня», безудержную нежность.
жизнь-горящие дрова (сравнение)
[Сравнение — сопоставление явлений на основании схожих свойств.
Сравнение проявляется в двух видах. Первый — более явный. Его легко распознать: используются слова «как», «словно», «будто». Например: «Сердце горячее, как огонь», «Она влетела в комнату, словно птица», «Глаза, будто цветные кристаллики, отражали солнечный свет».
Но это не единственный вид сравнения. Иногда оно встречается без сравнительного оборота. Например, «нырнуть рыбкой». Это тоже сравнение. Здесь используется творительный падеж, который передает сопоставление не хуже слов «как» и «словно». Ведь мы понимаем, что нырнуть рыбкой = нырнуть, как рыбка.
А теперь представим, что сравнение решило спрятаться. Сравнение прячет не только союзы, но и один из объектов сопоставления. Вот что получается:
«Взгляд режет душу» — мы не называем нож (объект), но говорим о его свойстве — способности резать.
Этот троп и называется метафорой.
Сравнение проявляется в двух видах. Первый — более явный. Его легко распознать: используются слова «как», «словно», «будто». Например: «Сердце горячее, как огонь», «Она влетела в комнату, словно птица», «Глаза, будто цветные кристаллики, отражали солнечный свет».
Но это не единственный вид сравнения. Иногда оно встречается без сравнительного оборота. Например, «нырнуть рыбкой». Это тоже сравнение. Здесь используется творительный падеж, который передает сопоставление не хуже слов «как» и «словно». Ведь мы понимаем, что нырнуть рыбкой = нырнуть, как рыбка.
А теперь представим, что сравнение решило спрятаться. Сравнение прячет не только союзы, но и один из объектов сопоставления. Вот что получается:
«Взгляд режет душу» — мы не называем нож (объект), но говорим о его свойстве — способности резать.
Этот троп и называется метафорой.
Метафора —наделение одного объекта свойствами или признаками другого; скрытое сравнение.
Как отличить средства выразительности, которые старательно притворяются друг другом?
Посмотрим на примеры:
«Сердце горячее, как огонь» (сравнение) и «Сердце горит от боли» (метафора).
В обоих случаях мы сравниваем сердце с огнем.
В первом говорим открыто: у нас есть оба объекта — сердце и огонь, они названы четко.
Во втором случае мы наделяем сердце свойством огня — говорим, что оно горит, и скрыто сравниваем сердце с огнем. Мы не называем второй объект (огонь), а только намекаем на него (словом «горит»).]
Метафора — « дрова в камине», «становится золой».
Поэтесса на протяжении всего стихотворения использует одну
общую антитезу, противопоставляя смерть молодости.
Антонимы: «чужие — свои», «день – ночь», «да — нет», «нежность — гордый вид», «за правду, за игру» тем самым усугубляя
эмоциональную окраску каждого четверостишия.
Это подчёркивает разницу между цветущим настоящим и
таинственным будущим.
Количество однородных членов и восклицательных
предложений, чередование строк по 5 и 3 стопы,
усиливает ощущение восторженности, запутанности мыслей
героини, создаёт эффект придыхания при чтении, будто
разрывает речь на отдельные эмоциональные отрывки.
[Антонимы — слова одной и той же части речи, имеющие соотносительные друг с другом противоположные значения, например: молодой — старый, дружба — вражда… Антонимы противопоставляются по какому-либо признаку: качество (злой — добрый), цвет (чёрный — белый), направленность (вверх — вниз), состояние (горячо — холодно), действие (приходить — уходить) и другие.
Антонимы выполняют несколько функций в языке: подчёркивают противопоставления, усиливают выразительность речи, используются в литературных приёмах.]
Лермонтов
— Малыш! Я поражен в самое сердце!
Дорохов
— Это, конечно, интересно, но хотелось бы услышать продолжение про дедушек и бабушек, да и про твоего батьку с мамкой!
Позже дедушка работал в Академии художественных наук. После закрытия Академии, будучи профессором, преподавал философию и психологию в Московском университете.
Все свои семнадцать лет мной были прожиты в доме, который называли «дом МХАТа».
Лермонтов
— Как расшифровывается МХАТ?
Малыш
— Московский Художественный академический театр, артисты которого и стали организаторами, основателями, а потом и жильцами «дома МХАТ». Как-то они собрались и договорились строить себе дом. В эту компанию входил и дедушка бабушки, и академик, знаменитый архитектор — он-то и разработал проект, по которому и построил дом один из первых московских кооперативов.
Лермонтов
— Насколько я запомнил, дедушка был преподавателем философии в Московском университете, в компанию основателей дома вошел благодаря дружбе?
Малыш
— Действительно, будучи профессором историко-филологического факультета Московского университета, читал лекции по логике и педагогике. Однако на тот момент он был уже известен, как ученый, своими работами «История как проблема логики», «Внутренняя форма слова», «Эстетические фрагменты», «Введение в этническую психологию», «Герменевтика и её проблемы» и др. Создал Институт научной философии при факультете общественных наук 1-го МГУ, Вольную ассоциацию творческой и вузовской интеллигенции. И наконец, был членом художественного совета МХАТа, проректором Академии высшего актерского мастерства.
Лермонтов
— Мне бы хотелось прочитать его работы…
Малыш
— Они не потеряли актуальность и в мое время — их изучают студенты в университете. Дедушка считал, что философия должна быть «чистым знанием». Парменидовско-платоновское учение должно быть обновлено в свете герменевтики, таким образом получается онтологическая связка «бытие— мышление— слово». Разрешая психофизическую проблему постулированием тождества предмета мысли и предмета бытия, дедушка сосредотачивает внимание на том, как это тождество являет себя в мире— в слове. Слово— это не только единица герменевтического анализа, слово— это целое. Разум порождает словесный мир, за рамками которого невозможно познание, однако в слове можно выразить любую вещь, в том числе и сам мир.
«Чистая философия» дедушки вступает в конфликт с «софийной» мудростью русской философии XIX века. В связи с этим дедушка констатирует неудовлетворительное состояние мысли в России, поэтому следует говорить о философствовании в России, а не о наличии самостоятельной философской школы. Оригинальным было лишь философствование о судьбе России, заключает дедушка.
С одним человеком из дедушкиного круга довелось столкнуться и мне. Этому человеку было более 100 лет, моей бабушке 72… Мне тогда было 5 и мы с бабушкой часто навещали ее по адресу: дом 2 по Калашному переулку, помогали закупать продукты, убираться в квартире. Поистине скромная женщина, она была не только вдовой академика выдающегося филолога, знакомого каждому филологу-русисту; но и известным в Москве педагогом-вокалистом. Именно ей я обязан умению петь! В свои молодые годы она была хорошей пианисткой, и когда один из двух основателей МХАТа организовал оперную студию, она получила от него приглашение на работу концертмейстером. В этой студии ей представилась возможность наблюдать непосредственно, как этот человек, великий режиссер, работает с певцами, и со временем усвоила его впоследствии знаменитую на весь мир систему и методику. Хотя Надежда Матвеевна сама не обладала певческим голосом, но, будучи профессиональным музыкантом, все более убеждалась в том, что может и знает, как надо использовать полученный ею в студии опыт в собственной практике при работе с вокалистами.
Дорохов
— Значит, ваша семья в Москве проживала?
Малыш
— Да
Дорохов
— Бабуля небось командовала не только в доме?
Малыш
— Ну да. Можно сказать, театром. Более десяти лет работала в нем художественным руководителем. Еще больше – примой-балериной. Моя мама до беременности больше пяти лет – тоже прима. Для бабушки было сюрпризом, когда она сазу после окончания Академии хореографии объявила, что выходит замуж, еще большим – за кого! Оказалось, что они уже четыре года встречались – на момент свадьбы ей 18, ему 34. Бабушка на маму большие надежды возлагала – ведь это она настояла в приемной комиссии на том, что ребенок обладает уникальными характеристиками и способностями, присущими ей самой в том же возрасте…
Лермонтов
— И они подтвердились? И очень интересно – какие за способности?
Малыш
— В полной мере – как было уже сказано – прима более пяти лет… Специалисту по балету приходится постоянно заниматься отбором детей по физическим данным. Но здесь на самом деле случай несколько иной. Бабуля часто вспоминала, как своим наметанным глазом увидела в детском доме маленькую артистку-озорницу и поняла, что наконец нашла, кому передать весь свой накопленный опыт! Впоследствии мама так же, как когда-то бабушка, могла играть две партии своей героини: и в юности, и взрослой! А ведь для того, чтобы это стало возможным, много лет назад, надо было убедить приемную комиссию взять сиротку на государственное обеспечение, притом, что в год давали одно место… Папаня много беспокойства бабушке доставлял всегда – а тут целых пять лет праздника, пока он мной маму не зарядил… Поначалу бабушка обвиняла сына в преждевременной смерти снохи, но потом отошла, радуясь мне.
Саникидзе
— Очень интересная история! Но больше — как они четыре года встречались до свадьбы!
Все засмеялись.
Лермонтов
— Речь не мальчика, но мужа!
Малыш
— Ни папа, ни бабуля об этом почти ничего не рассказывали! Единственное что помню, как из его комнаты выскочила мамина коллега по цеху со словами: «как только она десять лет тебя терпела, старый импотент!» — видимо, хотела утешить мужскую плоть, возможно, даже по бабушкиной просьбе.
Бабушка своего сыночка любила до безумия. Однако, как объяснял мне мой наставник, в отличие от своей профессиональной деятельности, с ролью матери ей редко удавалось справляться — чаще не удавалось совсем. Обладая непростым и властным характером, который в полной мере проявлялся на профессиональном поприще, дома отдыхал, все больше перекладывая родительские обязанности на любвеобильную бабушку — свою мамусю. Нельзя сказать, что отец моего папы совсем не принимал участия в воспитательном процессе сына: к первому классу школы научил считать до миллиона, делить и умножать, рисовать предмет в виде объемного изображения, но дома бывал редко, постоянно уезжал на различные конференции, в командировки. И маленького папу постоянно брали с собой многочисленные бабушкины подруги.
Дорохов
— Помнится, было говорено, что папа женщин боялся!
Малыш
— Ну, я был свидетелем того, как женщины не раз пытались его соблазнять, однако его что-то пугало – в глазах был ужас неподдельный! Мой наставник объяснил мне потом, что отец относился к редкому типу мужчин, которые панически боятся близости с противоположным полом, и что отношения с моей мамой были для него великой удачей, продлившей его жизнь на десять лет.
Дорохов
— Откуда он вообще взялся, твой наставник-китаец?
Малыш
— Как рассказала бабушка, об этом ей с моим папой поведали в отделении контрразведки, куда пригласили для собеседования! Они попросили взять в семью китайца Ли и позволить ему меня воспитывать. Оказалось, что они обратились к своим коллегам в Китае для того, чтобы понять диалект на котором он говорил. Эти же ребята помогли в ускоренном режиме обучить Ли русскому языку. Разумеется, все это стало возможным благодаря положительному решению главы государства, который поверил в заключение ученых по этому случаю, как первому в мире перемещению из другого параллельного мира! Он лично встречался с Ли и также поверил в его рассказ о древнем предании, спасителе человечества. Ли переместился, когда моя мама уже была мертва. Со мной могло произойти все, что угодно, в тот день отца в городе не было, а бабушка была в Петербурге. Ли стал стучать во входную дверь квартиры и звать на помощь, правда, на китайском… Ему повезло: по подъездной лестнице спускался сотрудник контрразведки, который китайски знал в совершенстве.
Пасмурное утро 27 мая 1841 года, Пятигорск, дом Лермонтова. (прим. авт. Дорохову на тот момент было 40 лет. 20 октября 1840-го был тяжело ранен «в левую ногу — пулею, на вылет, с повреждением берцовой кости, и сильно контужен в лоб» и передал команду над своим отрядом Лермонтову.)
Малыш просыпается в 5 утра. Небо затянули грозовые тучи.
В открытом окне замечает еле видимого Саникидзе.
Малыш
— Это ты, Христофор? Ты почему подглядываешь?
Саникидзе
— Я… Думал, господин маску снимет!
Малыш
— Слушай! А где моется твой хозяин? Можешь обращаться ко мне, как господа, – Малыш.
Саникидзе
— На кухне. Подогреть тебе воду?
Малыш
— Да. А я пробегусь пока.
Саникидзе
— Не понял. Куда?
Малыш
— Я бегаю для поддержания боевой формы.
Саникидзе
— Я видел, как ты появился с китайцем из яркого света, потом как ты выиграл бой.
Малыш
— Я понял, но когда буду мыться – не подглядывать!
Саникидзе
— Ты что — девчонка?
Малыш
— Да.
Саникидзе
— Обманываешь!
Малыш
— Все равно не подглядывай, хорошо?
Саникидзе
— Хорошо, даю слово честного человека!
Малыш
— Спасибо! Я побежал!
Саникидзе
— Долго бегать будешь?
Малыш
— Примерно час!
Саникидзе присвистывает. Малыш выходит через комнаты со спящими Лермонтовым и Дороховым во двор, потом на улицу. Бежит по тропе на Машук.
Саникидзе отправляется на кухню, ставит греть воду.
Примерно через час прибегает Малыш. С легкостью перемахивает через забор во внутренний дворик. Забирается через прикрытое окно в свою комнату. Открывает свой чемодан, достает такой же костюм черного цвета, полотенце, шампунь, мыло, зубную пасту и щетку, складывает в пакет. Идет вокруг дома на кухню.
Саникидзе
— Вот жбан с холодной водой. На печи котел с горячей. Компот и пирожные на столе. Можешь закрыться на щеколду.
Малыш
— Спасибо, Христофор!
Саникидзе
— Пожалуйста.
Саникидзе уходит. Малыш закрывает щеколду, раздевается. Ковшом зачерпывает горячую и холодную воду, моется. Косу не моет, только голову. Вытирается полотенцем. Надевает новый костюм. Чистит зубы. Выходит из кухни, идет по направлению к крыльцу дома. На крыльце Лермонтов с Дороховым закуривают трубки с чубуками. (Лучинку принес Саникидзе.)
Малыш Саникидзе.
— Когда ты успел?
Саникидзе
— У меня к этому времени всегда готов горшочек с раскаленными углями.
Лермонтов
— Как пробежка? Христофор рассказал, что ты уже помыться успел.
Малыш
— Бегаю высоко, поднимая колени.
Дорохов
— Прямо как древние греки на вазах… В вашем мире были древние греки?
Малыш (кашляет от дыма и отходит в сторону.)
— Да! Я ж говорил, что все почти как у вас.
Лермонтов
— Как от тебя хорошо пахнет!
Малыш достает из пакета шампунь, мыло и зубную щетку с пастой. Дает в руки Лермонтову и Дорохову. Они разглядывают, нюхают, дивятся.
Малыш Лермонтову.
— Это жидкость для мытья волос называется – шампунь. Крышечка откручивается.
Лермонтов откручивает, нюхает, закручивает.
Малыш Дорохову.
— А это зубная щетка и паста.
Лермонтов широко улыбнулся, обнажил превосходные, белые и ровные, как жемчуг, зубы.
— У меня тоже есть зубная щетка, англицкая, фирмы «Аддис», но про пасту не слышал. Чищу с обычным мылом.
Малыш
— Еще бы не курил, глядишь, и жена бы быстрей завелась!
Лермонтов
— Дорохов! Давай вместе бросим, а то одному как-то не хочется.
Дорохов
— Миша, моя Маша Плещеева, хоть и развелась со мной, когда дома бываю — целоваться не отказывается, а уж дочка так обожает отцовский запах табака.
Лермонтов
— Марья Александровна? Дочь Александра Алексеевича, друга Жуковского?
Дорохов
— Да его! Я в мае 19-го видел в Петербурге постановку по его пьесе «Принужденная женитьба», комическая опера, переделанная с французского, с хорами, дивертисментом и музыкой его же сочинения. А Жуковскому моя Машенька с горькой иронией пересылала песню, мной написанную, где я тосковал по утраченной сабле «За храбрость» больше, чем по ней.
Лермонтов
— Ты ее помнишь? Прочесть можешь?
Дорохов поет.
— Что грустишь, ты казак,
Взор на шашку вперил?
Среди ухарских драк
Иль ее иззубрил?
Или верный твой конь
В прошлой сшибке убит?
Иль винтовки огонь
Наверняк не палит?
Или верный твой конь
В прошлой сшибке убит?
Иль винтовки огонь
Наверняк не палит?
Лермонтов
— Здорово! А почему развелась? Сама?
Дорохов
— Бил, насильничал, вот и не выдержала — сбежала с малышкой, добилась развода, но продолжает следить за моей судьбой, переписывается с сослуживцами, даже заступается, когда попадаю в передряги… Жалеет и восхищается храбростью, когда заезжаю в гости к моей руководительнице провинциальных институтов благородных девиц.
Малыш
— А мой папаня женщин боялся, особенно красивых.
Дорохов
— Видал таких! Бывает мужик на поле боя отважен, а с бабой — полный трус.
Малыш
— Ну мой не полный…
Дорохов
— Как это?
Малыш
— Я его помню до семи лет — умер от рака простаты. После смерти мамы женщину не нашел, а к шлюхам не хотел идти…
Дорохов
— А что с мамой?
Малыш
— Умерла после того, как меня родила.
Дорохов
— Так женского воспитания дома совсем не было?
Малыш
— Было! У нас бабушка, папина мама, генералом была. Сразу после смерти сына со мной история вышла — чуть не похитили на ее глазах. Умерла от сердечного приступа.
Дорохов
— С кем же ты остался?
Малыш
— С тем, кто сделал из меня воина.
Хлынул сильный ливень.
Лермонтов
— Пошли в дом! Заболеть тут только не хватало! Христофор! И тебя касается, хорошо, что казан затащить успел!
Все заходят в дом.
Лермонтов
— Плова еще много, Христофор нагрел, кто хочет — за стол (жестом приглашает сесть)
Дорохов, Лермонтов, Малыш садятся за стол в небольшой столовой. Саникидзе на кухонке накладывает в глиняные плошки плов и через порог передает каждому в руки. Достает с полки кувшин с каймаком и отдельной ложкой накладывает в тарелки (все согласно кивают на его предложение). Нарезает свежеиспеченный круг темного хлеба. Едят громко, чавкая.
Саникидзе
— Чай на местных травах будете?
Все кивают. Разливает душистый чай из большого фарфорового чайника в медные кружки.
Пьют чай, заедают пирожными.
Дорохов
— Малыш! Расскажи что ль о своих близких.
Малыш
— Бабушка рассказывала, что как папа родился, потеряла покой. С малолетства с ним что-нибудь случалось. То упадет, расшибет голову, так что кровь остановить не могут, пока хирург не зашьет. То (в семимесячном возрасте) поднимет ходунки (они на колесиках, сделаны из тонкой стальной проволоки) и убежит через дорогу. Про свое детство бабушка не раз рассказывала, как в нашем доме (квартире) собирались известные ученые и писатели, знаменитые актеры, поэты, художники – и тогда начинались занимательные беседы, веселые розыгрыши, чудесно пела цыганские романсы внучка автора «Война и мир» (про времена 1812 г.). Часто бывали театральные друзья деда бабушки, в живых которого она не застала (для меня он прапрадед, для удобства буду называть просто — дедушка.) Даже спектакли самодеятельные ставили, и все с удовольствием принимали в них участие!
Своего дедушку мне тоже не пришлось видеть — он умер, когда папа учился в старших классах, от рака легких — кстати, еще один аргумент против курения… Дедушка интересовался искусством, любил театр, был в курсе всех театральных событий и литературных новинок, поддерживал дружеское общение с кругом замечательных людей, интересных личностей, которые после его смерти продолжали посещать мамусю бабушки (так ее звала бабушка). Прекрасная библиотека, которую собрал дедушка, включала не только книги по философии, психологии, логике, этнографии и другим его научным интересам, но и художественную литературу, поэзию (русскую и зарубежную – он знал семнадцать иностранных языков!), великолепные альбомы с репродукциями картин. Библиотека оказалась настолько обширной, что ни бабушке, ни ее маме не пришлось обращаться за книгами ни в какие другие. В юности дедушка обучался на физико-математическом факультете Киевского университета Святого Владимира. Потом перешел на кафедру философии и психологии историко-филологического факультета. Окончив университет, остался работать на кафедре. В то время он был приглашен работать в Москву его бывшим учителем, выдающимся русским психологом.
В Москве дедушка начал преподавать на Высших женских курсах в Алферовской гимназии. Его лекции пользовались огромным успехом, их посещала одна в будущем знаменитая поэтесса – вместе с будущей женой дедушки. Да, сложилось так, что дедушка женился на своей ученице.
Лермонтов
— Можно услышать что-нибудь из нее?
Малыш
— С удовольствием!
Реквием
Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.
Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось.
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.
И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все — как будто бы под небом
И не было меня!
Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.
Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе…
— Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!
К вам всем — что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?! —
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.
И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто — слишком грустно
И только двадцать лет,
За то, что мне прямая неизбежность —
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,
За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру…
— Послушайте! — Еще меня любите
За то, что я умру.
Лермонтов со слезами.
— Какой еще гениальный ум мог бы так образно и метафорично выразить свои тайные помыслы, душевные переживания!
Малыш
— Воистину женщины глубже мужчин!
Как торжественно и таинственно начинается стихотворенье: «Уж сколько их упало в эту бездну, разверзтую вдали!» — из начала не ясно о чем идет речь.
И сразу перенос во времени с помощью глаголов из прошедшего времени — «упало» в будущее время: «настанет день» — при том что становиться понятно о чем шла речь в первом предложении! Самое интересное в том, что «настоящее» автор как бы видит из далекого будущего, будущего не земного. Автор использует перифраз — не выговаривает слово «умру»! Говорит не просто исчезну, а исчезну с поверхности земли. Значит не совсем исчезну, где-то останусь! И это только первое четверостишие!
Малыш
— В двух первых строчках
Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось.
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос
Почти одни глаголы: пело и боролось, сияло и рвалось. Жизнь для лирической героини — это действие, прежде всего!
В третьей строфе
И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все — как будто бы под небом
И не было меня!
— антитеза [антитеза (от греч. antithesis – противоположение – это один из наиболее выразительных стилистических приёмов, основанный на противопоставлении идей, понятий или явлений. Её использование помогает выделить ключевые мысли, усилить эмоциональное воздействие текста и передать контраст между противоположностями.] «бытие» — небытие». «И будет все — как будто бы… и не было меня».
А в следующих двух строфах
Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.
Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе…
— Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!
— удивление, неспособность понять такой порядок вещей, неприятие его — очень сложная смесь чувств. Лирическая героиня перечисляет те качества, которые делают ее живой и настоящей: изменчивость, смену настроений и чувств, маленькие земные привязанности.
Последние строчки — возврат к предыдущему восклицанию. Называя землю ласковой, лирическая героиня надеется, что с нее нельзя исчезнуть бесследно.
Ощутив бездну между бытием и небытием лирическая героиня обращается «К любви и вере».
— Следующая строфа
К вам всем — что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?! —
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.
— два предложения, две мысли: «Я ни в чем не знала меры» и «Что мне чужие и свои» (риторический вопрос).
Какое ей дело до разницы между своими и чужими — ей все равны.
К своим и чужим с требованием веры и с просьбой о любви обращается женщина-поэт! За что она считает себя достойной любви?
Ответ в последних строфах
И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто — слишком грустно
И только двадцать лет,
За то, что мне прямая неизбежность —
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,
За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру…
Гипербола
[Гипербола — намеренное художественное преувеличение свойств предмета и явления или их количества. Вспомним, как часто мы говорим в раздражении: «Я тысячу раз тебе это говорила» и «Сто раз задавала вопрос, а мне так и не объяснили». В этих фразах мы видим условность. Мы не пересчитываем, сколько раз сделали то или иное действие, говорим явно большее количество.
Мы намеренно преувеличиваем цифру, чтобы эмоционально окрасить речь. Именно это и называется гиперболой.]
«и день и ночь, и письменно и устно» говорит об искренности и прямоте, о грусти и нежности, гордости, о неизбежности прощения обид. Любви, по ее мнению, достойно каждое проявление жизни.
Седьмая строфа построена на антитезе.
В восьмой есть очень яркий эпитет
[Эпитеты всегда обозначают свойства явлений и предметов, и поэтому часто являются прилагательными. Как отличить эпитет от обычного имени прилагательного?
В понятие эпитета ключевым является слово «образное». Давайте научимся отличать образное определение от обычного.
«Горячий дым» — это характеристика дыма, которая описывает его настоящее свойство: он буквально горячий. Такое определение не передает авторскую оценку, не эмоционально — поэтому оно не будет являться эпитетом.
«Кудрявый дым» — это образное определение, ведь дым на самом деле не кудрявый, но мы образно называем его так, чтобы художественно передать его свойства. Мы видим форму дыма, она напоминает нам кудри, и мы решаем назвать его кудрявым. Получается эпитет — прилагательное, которое используется в переносном значении.]
— «безудержная нежность».
Это и гипербола, и оксюморон.
[Оксюморон — употребление противоречащих друг другу понятий в одном словосочетании. Использование оксюморонов позволяет составить необычные и оригинальные словосочетания. Например, «звонкая тишина», «громкое молчание», «обжигающий снег».
Мы сочетаем контрастные понятия и привлекаем внимание к этим оборотам. Читатель, увидев «обжигающий снег», обязательно задумается, что же это такое. И, вспомнив, как колет холод и как это загадочно похоже на ожог, внимательные мы почувствуем, что хочет передать автор.]
Вот и выговорилось слово «умру».
Размышления о смерти заставляют вглядеться в свою жизнь,
ощутить любовь, сочувствие, равенство в общей судьбе.
Ведь все мы смертны. И все достойны любви.
Какой мы видим лирическую героиню?
Изменчивой и противоречивой: ни в чем не знающей меры
и нежной, беззащитной. Гордый вид – броня, за которую
прячется ранимое существо.
Лирическая героиня красивая (метафоры «зелень глаз»,
«золото волос» и эпитеты -нежный голос, «живой и настоящей»
ещё метафора — «забывчивостью дня», безудержную нежность.
жизнь-горящие дрова (сравнение)
[Сравнение — сопоставление явлений на основании схожих свойств.
Сравнение проявляется в двух видах. Первый — более явный. Его легко распознать: используются слова «как», «словно», «будто». Например: «Сердце горячее, как огонь», «Она влетела в комнату, словно птица», «Глаза, будто цветные кристаллики, отражали солнечный свет».
Но это не единственный вид сравнения. Иногда оно встречается без сравнительного оборота. Например, «нырнуть рыбкой». Это тоже сравнение. Здесь используется творительный падеж, который передает сопоставление не хуже слов «как» и «словно». Ведь мы понимаем, что нырнуть рыбкой = нырнуть, как рыбка.
А теперь представим, что сравнение решило спрятаться. Сравнение прячет не только союзы, но и один из объектов сопоставления. Вот что получается:
«Взгляд режет душу» — мы не называем нож (объект), но говорим о его свойстве — способности резать.
Этот троп и называется метафорой.
Сравнение проявляется в двух видах. Первый — более явный. Его легко распознать: используются слова «как», «словно», «будто». Например: «Сердце горячее, как огонь», «Она влетела в комнату, словно птица», «Глаза, будто цветные кристаллики, отражали солнечный свет».
Но это не единственный вид сравнения. Иногда оно встречается без сравнительного оборота. Например, «нырнуть рыбкой». Это тоже сравнение. Здесь используется творительный падеж, который передает сопоставление не хуже слов «как» и «словно». Ведь мы понимаем, что нырнуть рыбкой = нырнуть, как рыбка.
А теперь представим, что сравнение решило спрятаться. Сравнение прячет не только союзы, но и один из объектов сопоставления. Вот что получается:
«Взгляд режет душу» — мы не называем нож (объект), но говорим о его свойстве — способности резать.
Этот троп и называется метафорой.
Метафора —наделение одного объекта свойствами или признаками другого; скрытое сравнение.
Как отличить средства выразительности, которые старательно притворяются друг другом?
Посмотрим на примеры:
«Сердце горячее, как огонь» (сравнение) и «Сердце горит от боли» (метафора).
В обоих случаях мы сравниваем сердце с огнем.
В первом говорим открыто: у нас есть оба объекта — сердце и огонь, они названы четко.
Во втором случае мы наделяем сердце свойством огня — говорим, что оно горит, и скрыто сравниваем сердце с огнем. Мы не называем второй объект (огонь), а только намекаем на него (словом «горит»).]
Метафора — « дрова в камине», «становится золой».
Поэтесса на протяжении всего стихотворения использует одну
общую антитезу, противопоставляя смерть молодости.
Антонимы: «чужие — свои», «день – ночь», «да — нет», «нежность — гордый вид», «за правду, за игру» тем самым усугубляя
эмоциональную окраску каждого четверостишия.
Это подчёркивает разницу между цветущим настоящим и
таинственным будущим.
Количество однородных членов и восклицательных
предложений, чередование строк по 5 и 3 стопы,
усиливает ощущение восторженности, запутанности мыслей
героини, создаёт эффект придыхания при чтении, будто
разрывает речь на отдельные эмоциональные отрывки.
[Антонимы — слова одной и той же части речи, имеющие соотносительные друг с другом противоположные значения, например: молодой — старый, дружба — вражда… Антонимы противопоставляются по какому-либо признаку: качество (злой — добрый), цвет (чёрный — белый), направленность (вверх — вниз), состояние (горячо — холодно), действие (приходить — уходить) и другие.
Антонимы выполняют несколько функций в языке: подчёркивают противопоставления, усиливают выразительность речи, используются в литературных приёмах.]
Лермонтов
— Малыш! Я поражен в самое сердце!
Дорохов
— Это, конечно, интересно, но хотелось бы услышать продолжение про дедушек и бабушек, да и про твоего батьку с мамкой!
Позже дедушка работал в Академии художественных наук. После закрытия Академии, будучи профессором, преподавал философию и психологию в Московском университете.
Все свои семнадцать лет мной были прожиты в доме, который называли «дом МХАТа».
Лермонтов
— Как расшифровывается МХАТ?
Малыш
— Московский Художественный академический театр, артисты которого и стали организаторами, основателями, а потом и жильцами «дома МХАТ». Как-то они собрались и договорились строить себе дом. В эту компанию входил и дедушка бабушки, и академик, знаменитый архитектор — он-то и разработал проект, по которому и построил дом один из первых московских кооперативов.
Лермонтов
— Насколько я запомнил, дедушка был преподавателем философии в Московском университете, в компанию основателей дома вошел благодаря дружбе?
Малыш
— Действительно, будучи профессором историко-филологического факультета Московского университета, читал лекции по логике и педагогике. Однако на тот момент он был уже известен, как ученый, своими работами «История как проблема логики», «Внутренняя форма слова», «Эстетические фрагменты», «Введение в этническую психологию», «Герменевтика и её проблемы» и др. Создал Институт научной философии при факультете общественных наук 1-го МГУ, Вольную ассоциацию творческой и вузовской интеллигенции. И наконец, был членом художественного совета МХАТа, проректором Академии высшего актерского мастерства.
Лермонтов
— Мне бы хотелось прочитать его работы…
Малыш
— Они не потеряли актуальность и в мое время — их изучают студенты в университете. Дедушка считал, что философия должна быть «чистым знанием». Парменидовско-платоновское учение должно быть обновлено в свете герменевтики, таким образом получается онтологическая связка «бытие— мышление— слово». Разрешая психофизическую проблему постулированием тождества предмета мысли и предмета бытия, дедушка сосредотачивает внимание на том, как это тождество являет себя в мире— в слове. Слово— это не только единица герменевтического анализа, слово— это целое. Разум порождает словесный мир, за рамками которого невозможно познание, однако в слове можно выразить любую вещь, в том числе и сам мир.
«Чистая философия» дедушки вступает в конфликт с «софийной» мудростью русской философии XIX века. В связи с этим дедушка констатирует неудовлетворительное состояние мысли в России, поэтому следует говорить о философствовании в России, а не о наличии самостоятельной философской школы. Оригинальным было лишь философствование о судьбе России, заключает дедушка.
С одним человеком из дедушкиного круга довелось столкнуться и мне. Этому человеку было более 100 лет, моей бабушке 72… Мне тогда было 5 и мы с бабушкой часто навещали ее по адресу: дом 2 по Калашному переулку, помогали закупать продукты, убираться в квартире. Поистине скромная женщина, она была не только вдовой академика выдающегося филолога, знакомого каждому филологу-русисту; но и известным в Москве педагогом-вокалистом. Именно ей я обязан умению петь! В свои молодые годы она была хорошей пианисткой, и когда один из двух основателей МХАТа организовал оперную студию, она получила от него приглашение на работу концертмейстером. В этой студии ей представилась возможность наблюдать непосредственно, как этот человек, великий режиссер, работает с певцами, и со временем усвоила его впоследствии знаменитую на весь мир систему и методику. Хотя Надежда Матвеевна сама не обладала певческим голосом, но, будучи профессиональным музыкантом, все более убеждалась в том, что может и знает, как надо использовать полученный ею в студии опыт в собственной практике при работе с вокалистами.
Дорохов
— Значит, ваша семья в Москве проживала?
Малыш
— Да
Дорохов
— Бабуля небось командовала не только в доме?
Малыш
— Ну да. Можно сказать, театром. Более десяти лет работала в нем художественным руководителем. Еще больше – примой-балериной. Моя мама до беременности больше пяти лет – тоже прима. Для бабушки было сюрпризом, когда она сазу после окончания Академии хореографии объявила, что выходит замуж, еще большим – за кого! Оказалось, что они уже четыре года встречались – на момент свадьбы ей 18, ему 34. Бабушка на маму большие надежды возлагала – ведь это она настояла в приемной комиссии на том, что ребенок обладает уникальными характеристиками и способностями, присущими ей самой в том же возрасте…
Лермонтов
— И они подтвердились? И очень интересно – какие за способности?
Малыш
— В полной мере – как было уже сказано – прима более пяти лет… Специалисту по балету приходится постоянно заниматься отбором детей по физическим данным. Но здесь на самом деле случай несколько иной. Бабуля часто вспоминала, как своим наметанным глазом увидела в детском доме маленькую артистку-озорницу и поняла, что наконец нашла, кому передать весь свой накопленный опыт! Впоследствии мама так же, как когда-то бабушка, могла играть две партии своей героини: и в юности, и взрослой! А ведь для того, чтобы это стало возможным, много лет назад, надо было убедить приемную комиссию взять сиротку на государственное обеспечение, притом, что в год давали одно место… Папаня много беспокойства бабушке доставлял всегда – а тут целых пять лет праздника, пока он мной маму не зарядил… Поначалу бабушка обвиняла сына в преждевременной смерти снохи, но потом отошла, радуясь мне.
Саникидзе
— Очень интересная история! Но больше — как они четыре года встречались до свадьбы!
Все засмеялись.
Лермонтов
— Речь не мальчика, но мужа!
Малыш
— Ни папа, ни бабуля об этом почти ничего не рассказывали! Единственное что помню, как из его комнаты выскочила мамина коллега по цеху со словами: «как только она десять лет тебя терпела, старый импотент!» — видимо, хотела утешить мужскую плоть, возможно, даже по бабушкиной просьбе.
Бабушка своего сыночка любила до безумия. Однако, как объяснял мне мой наставник, в отличие от своей профессиональной деятельности, с ролью матери ей редко удавалось справляться — чаще не удавалось совсем. Обладая непростым и властным характером, который в полной мере проявлялся на профессиональном поприще, дома отдыхал, все больше перекладывая родительские обязанности на любвеобильную бабушку — свою мамусю. Нельзя сказать, что отец моего папы совсем не принимал участия в воспитательном процессе сына: к первому классу школы научил считать до миллиона, делить и умножать, рисовать предмет в виде объемного изображения, но дома бывал редко, постоянно уезжал на различные конференции, в командировки. И маленького папу постоянно брали с собой многочисленные бабушкины подруги.
Дорохов
— Помнится, было говорено, что папа женщин боялся!
Малыш
— Ну, я был свидетелем того, как женщины не раз пытались его соблазнять, однако его что-то пугало – в глазах был ужас неподдельный! Мой наставник объяснил мне потом, что отец относился к редкому типу мужчин, которые панически боятся близости с противоположным полом, и что отношения с моей мамой были для него великой удачей, продлившей его жизнь на десять лет.
Дорохов
— Откуда он вообще взялся, твой наставник-китаец?
Малыш
— Как рассказала бабушка, об этом ей с моим папой поведали в отделении контрразведки, куда пригласили для собеседования! Они попросили взять в семью китайца Ли и позволить ему меня воспитывать. Оказалось, что они обратились к своим коллегам в Китае для того, чтобы понять диалект на котором он говорил. Эти же ребята помогли в ускоренном режиме обучить Ли русскому языку. Разумеется, все это стало возможным благодаря положительному решению главы государства, который поверил в заключение ученых по этому случаю, как первому в мире перемещению из другого параллельного мира! Он лично встречался с Ли и также поверил в его рассказ о древнем предании, спасителе человечества. Ли переместился, когда моя мама уже была мертва. Со мной могло произойти все, что угодно, в тот день отца в городе не было, а бабушка была в Петербурге. Ли стал стучать во входную дверь квартиры и звать на помощь, правда, на китайском… Ему повезло: по подъездной лестнице спускался сотрудник контрразведки, который китайски знал в совершенстве.
Свидетельство о публикации (PSBN) 84151
Все права на произведение принадлежат автору. Опубликовано 03 Декабря 2025 года
Рецензии и комментарии 0