Глава 1 (Глава 1)

Нейрохолод (сущ., м.р.) — состояние подавления эмоциональной активности и естественных реакций человеческого сознания под воздействием технологий нейронного управления. Характеризуется утратой теплового восприятия, чувства эмпатии и самости, сопровождается устойчивым ощущением внутреннего холода и замедления времени.

В широком смысле — это технологический и психический феномен постчеловеческой эпохи, в которой память и личность сохраняются, но перестают принадлежать телу.

* * *
Выбора не было. Всё в настоящем — пустое. Оставалось только отвлечься, сделать что-то без смысла и выгоды. Просто жить моментом. Радоваться.

Над городом прошёл низкий гул — самолёт резанул ночь. Винсент поднял взгляд к окну. На подоконнике качнулось крошечное дерево — бонсай. Листья шуршнули в тёплом сквозняке.

— О чём думаешь, дорогой? — в проёме обозначилась женская фигура.

— Устал, — тихо. — Похоже, устал от жизни.

В голове мелькнуло: «вино, виски, выжечь мысли», но он не произнёс. На лице и так всё читалось.

— Неужели офис так выматывает? — лениво протянула она и плюхнулась на двуспальную кровать. — Ты последнее время как похоронный. Может, выйдем? Пройдёмся? — перевернулась на живот, согнула ноги, разглядывая его.

Винсент Андервуд, мистер Андервуд. Обычный сотрудник корпорации Сайгентек. Два года на «должности мечты»: ручная настройка ИИ, перенос фрагментов памяти в управляющие ядра. День за днём подгонять ответы, очищать шумы, подправлять смыслы. Работы вроде не видно, но она точит мозг: творчество без цели, постоянный паттерн правки, и каждая правка — вопрос: зачем?

— Зачем я всё это делаю? — он будто не услышал её, хотя отметил про себя. — Каждое действие — впустую. Ты, я, всё вокруг… Реальность схлопнется в комок тьмы. Ничего не останется.

Картинка ударила в голову — коротко, резко.

Красный. Чёрный. Белый.

Тяжесть пистолета в ладони.

Вспышка. Грохот выстрела бьёт по перепонкам.

Тёплое на лице — кровь жены. И её остывающее, умиротворённое тело.

— Чудесно выглядишь, — выдох сломанной нежности. — Спокойная. Завидую.

Безумие сдуло так же внезапно. Паника. Холодный страх. Сожаление, как ржавый привкус.

Кровавые оттенки ушли. Вернулся лунный свет. Она — живая, крутится на кровати, щурится, ловит его взгляд. Улыбается.

— Я хочу свалить отсюда, — сказала внезапно. — Европа — ладно… но я бы рванула в Штаты. Как тебе Техас? Дикий запад, все дела. Или Флорида? Эй, не молчи. Я вообще с кем разговариваю?!

Ответом было лишь молчание и тихое посапывание. Девушка уже хотела недовольно пнуть его, но вовремя себя осекла. Ей на глаза попались часы. Время показывало ровно 01:00.

Сон не шёл. Мысли крутились вокруг Винса, но не из-за любви — от усталости. Нужно было просто выйти, вдохнуть хоть немного чужого воздуха. Длительно выдохнув от накативших эмоций, она вскочила с кровати и направилась к надтреснутому туалетному столику, попытавшись закончить с прихорашиванием. И когда причёска — волосок к волоску — и макияж идеально дополняли её образ — она покинула помещение. Бросив последний взгляд на спящего Винсента, она тихо прикрыла за собой дверь.

В коридоре шаги отдавались гулко. Чем ниже по скрипучим ступеням, тем сильнее давила какофония первого этажа: пьяные выкрики, смех, удары стекла, техно-басы, будто застрявшие в далёких 2020-х годах.

На нижнем ярусе, переоборудованном под бар, её окутал тяжёлый запах дешёвого табака, специй и машинного масла. Эта часть хостела, прибежища для нелюдей, жила своей жизнью: столики с грязными кружками, полуразобранные терминалы на стойке, неоновые панели, дрожащие из-за перебоев энергии. Толпа пёстрая: орки в плащах, с дешёвыми имплантами, скрывающими клыки, худосочные вампиры с прозрачными пакетами синтетической крови, пара эльфов, у которых уши обрезаны так искусно, что лишь внимательный взгляд мог уловить шрамы.

У дальней стены, на высоком барном табурете, она заметила дроу. Та выделялась, несмотря на старательно «сглаженные» черты: серо-стальная кожа, спутанные дреды, уши топорно укорочены хирургом — будто нарочно, чтобы подчеркнуть изъян. Янтарные глаза светились хмельным азартом. Двум громилам-ферболгам она бросила резкий жест: проваливайте. И те, пробормотав что-то, нехотя растворились в толпе.

— Ну ты и копаешься, Кэс, — дроу встретила её без приветствия, голос был низкий, хрипловатый. — Я уж думала, твой хренов «корпорат» тебя там наверху на цепи держит.

Та, которую именовали Кэс — сокращённо от Кассандра — смущённо села к знакомой за угловой столик. Отказавшись от предложенной выпивки, она осмотрелась. Стены дрожали от глухого баса музыки, а по полу пробегали тонкие оптоволоконные линии, соединяющие неизвестные устройства с сетью.

— А ты где была? Я как услышала, что ты снова в городе, места себе не могла найти! — спросила девушка, облокачиваясь на стол и поправляя идеально уложенные волосы. Немного приглушив голос, — выкладывай, что грабили?

Дроу хмыкнула, облизнув тёмные губы, вымоченные дешёвым пойлом. Затем наклонилась ближе:

— Ничего особенного. Бракка и Мортиэль только визгу подняли — толку ноль. Всё по старой схеме: тырим у жирных ублюдков, чтоб своим хоть на жратву хватило. Но как только корпораты носом шевельнут — начнётся жарево, мама не горюй.

Она замолчала, взгляд скользнул в сторону группы: трое тёмных силуэтов у соседнего стола. Киберпротезы, ножи на поясе, у одного — глаз-зеркало. Они пили что-то мутное и следили за залом.

—Ну расскажи, — жалобно попросила Кэс, — я ведь почти нигде не бываю. Вечно комната, работа, одни и те же улицы…

Её собеседница лишь глухо фыркнула и с ухмылкой постучала ногтем по стакану, от которого резко пахло дешёвым самогоном.

— Тебе лишь сказки подавай…

Но несмотря на внутреннее недовольство, она всё же начала свой рассказ о недавней вылазке, пытаясь не упустить ни одну из деталей.

— Мы лазили в башню «Сайгентек». А там этих уродов на каждом этаже — пруд пруди. Камеры, турели, дроны. Я, как всегда, шла первой. Наёмники с их задницами еле поспевали…

Дроу осушила половину стакана и, не морщась, продолжила:

— Прикинь: лифт глючит, двери застряли, сигналка воет. Я беру и луплю прикладом по панели. Искры, дым, охрана в панике, а мы уже на крыше, под огнём, с ящиком биочипов за плечами. Ахаха! — её смех был громким, наглым, с хрипотцой. Несколько посетителей обернулись, но тут же отвернулись, поняв, что связываться с этой дроу — себе дороже.

Кэс слушала, широко раскрытые глаза блестели в отражении неона.

— И что было потом? — спросила почти шёпотом.

Дроу откинулась на спинку кресла, закинув одну ногу на другую с неожиданной грацией. В её грубых жестах всё равно сквозила какая-то вальяжность, как у хищника, насытившегося добычей.

— Потом? — дроу прищурилась, покачивая стакан в руке. — А потом… — поставила бокал и вместо него схватила бутылку. Женщина-нелюдь резко выпрямилась, повернувшись лицом к залу, и голос её зазвучал громче, будто командир отдаёт приказ. — Эй, уроды! Слушали? Ну-ка, кто скажет, что было дальше, а? Кто первый — тому в морду не прилетит!

На секунду в баре воцарилась тишина, только басы глухо пробивали стены. А потом посыпались голоса из разных углов:

— Ушли по подземке!

— Сняли крышу с дронов!

— Штурмом вышибали дверь!

Кто-то даже захлопал в ладоши, а за соседним столиком орк с киберпротезом вместо руки поднял кружку и заорал:

— Да я б с вами пошёл хоть сейчас!

Толпа оживилась. Несколько вампиров переглянулись, ухмыляясь, а пара молодых оборотней поднялись со своих мест, в надежде услышать, что сегодня будут наборы в банду. В глазах многих горел тот же огонь — смесь зависти и восхищения.

Дроу усмехнулась, щёлкнула ногтем по краю стакана.

— Ну-ну, не гадайте. — Она снова наклонилась к Кэс, голос стал низким и почти интимным. — Правда куда веселее.

Не мигая, Кэс слушала, соблазнительно приоткрывая уста. Дроу же хищно прищурилась, сделала паузу, будто смакуя ожидание, и резко ударила кулаком по столу. После взобралась на один из столов, размахивая бутылкой спиртного.

— Мы сиганули вниз, мать его! — рявкнула она так, что даже музыка показалась тише. — С тридцатого этажа, прямо на грёбанный грузовой шаттл!

В зале разом взревели: кто-то засвистел, кто-то расхохотался, а орки начали греметь кружками по столешницам, отбивая ритм. Весь бар загудел от восторга.

— Прикиньте! — продолжала дроу, вставая с табурета, раскинув руки, будто снова падала в ночное небо. — Ветер хлещет по морде, внизу огни города, а ты летишь без тормозов! Пилот орёт в рацию, что нам п****ц, а я — ржу, как сумасшедшая!

Толпа подхватила смех, кружки грохотали всё громче, кто-то заорал:

— Вот это прыжок!

— Да вы психи!

— Да! — дроу ткнула пальцем в зал, как командир, выбирающий бойцов. — Только психи делают жизнь настоящей!

Кэс смотрела на неё широко раскрытыми глазами. В этот момент дроу казалась ей не просто собеседницей — а легендой, властительницей этого пропахшего дымом и дешёвым спиртом зала. Всё вокруг растворилось: остались только её слова, гул толпы и этот заразительный, хриплый смех.

Толпа ещё ревела, кружки грохотали по столам, а дроу, довольная шумом, подняла руку и рыкнула в сторону стойки:

— Эй, бармен! Налей всем по полной, чтоб пена через край! За наш грёбаный прыжок и мою свору!

Бар встретил это дружным воем. Орки стучали кулаками по столам, вампиры со спиленными зубами скалились в улыбках, кто-то даже запрыгал на месте, повторяя: «За прыжок! За возвращение Зарклин!». Бармен — тяжёлый гоблин с лицом, изрезанным старым боевым имплантом, недовольно скривился, но всё же вытащил из-под стойки ящик и начал раздавать пенящееся пойло. Шум усилился, как на подпольном концерте.

Зарклин позволила себе широкую ухмылку, поклонилась залу, как актриса, принявшая овации, и вернулась к столику. Села тяжело, по-мужски закинув ногу на соседний стул, и снова оказалась близко к Кэс.

— Видела? — хрипло произнесла она, склонившись ближе. — А теперь, девочка моя, слушай дальше, — голос стал мягче, почти интимным, — Потому что настоящие истории я рассказываю только тебе. Хочешь знать, куда мы сгинули после того прыжка?

Перед тем как ответить, Кэс оглянулась. Зал снова гудел, кто-то уже спорил у бара, орки гремели кружками.

Дроу сидела спокойно, будто ничего и не было. Кэс вспомнила, как пару минут назад собеседница играла на публику, и решила, что рассказ продолжения не требует тайны.

— С восторгом послу… — начала она.

— Не тут же, — перебила дроу, скрестив руки. Её янтарные глаза сверкнули, и она умудрилась совместить в них упрёк и лукавство. — Только дай им что-то услышать — и через день это уже байка для уличных крыс. Этот сброд живёт мифами.

Она встала. — Пошли.

Комната для приватных встреч была за полузакрытой дверью, подсвеченной тусклым синим неоном. Зарклин заказала две бутылки лёгких психоактивных — напиток мигнул на панели и, сам выкатившись из автомата, зашипел в раскрытом горлышке.

Кэс села напротив. Дроу разлила по рюмкам, отпила, потом посмотрела собеседнице прямо в глаза.

— Тогда слушай…