Инстинкт мотылька (Глава 11)

Не сомневаюсь, что каждый из вас хотя бы раз в своей жизни, но видел в действии отбойный молоток. Проходя мимо стройки или участка с дорожными работами, замечали (не обязательно) крепкого, но сосредоточенного трудягу, исходящего дрожью во всём теле, с усилием держащего в руках неспокойный инструмент. Вспомнили этот стрекочущий звук? Вот так. А теперь ощущение вибрации. Смешайте эти два ингридиента и мысленно переместите их в область головы, приблизительно к левому полушарию мозга. Да, это приблизительно здесь. Переместили? А теперь воспроизведите звук и ощущение. Тр-р-р-р-р-р.

Темнота. Я лежал и не мог раскрыть глаза, чувствуя, как трясётся в мелкой дрожи лицо. Вся кожа на голове онемела, будто вовсе не моя. Жуткое состояние. Дребезжал, казалось, весь мой череп. Настолько это было громко, противно и необычно. Я лежал, но не ничего не помнил, не знал сколько это продолжалось, будто в этом мире только и было, что эти вибрация, темнота и шум. И вот постепенно всё стало утихать или же напротив появилось что-то выделяющееся из всего этого хаоса и какофонии. Ещё более громкое. Будто повторяющееся эхо. Это был чей-то голос. Что-то невнятное, какой-то крик. Мужской. Бархатистый. Монотонный. И я услышал:

* Александр! Алексáндр! Алекса-а-андр!

И я открыл глаза, резко подорвавшись с пола. Шум и вибрация в голове тут же исчезли.

* Александр, извини, что опять действовал по собственной инициативе. Пришлось использовать имплант в качестве дефибриллятора…

– Сколько я был в отключке? – спросил я, ошалело озираясь по сторонам.

* Девят минут и сорок три секунды. Ты упал как подкошенный, видимо это…

– Побочное действие? – спросил я, поднимаясь с пола.

* Вероятно, да. Потому как с ответом на твой запрос из метасети пришло обновление. И выражение «пришло обновление» в э́том случае звучит непостижимо мягко, потому как поток информации извне хлынул в твоё хранилище точно наводнение. Пустого места практически не осталось. Чудом уместились файлы с твоим досье, но и там не так уж много.

– А что там? – я потёр лицо и направился к шлюзовому отсеку, – Что в этом обновлении?

* Петабайты нескончаемого кода. Это либо неизвестный мне язык программирования, либо остатки расщеплённых файлов после очередного сбоя.

– А может это с Поля постарались? Ну, перехватили поток информации, подсунули туда что-то вроде вирусного скрипта, а мне пришёл уже такой цифровой мусор.

* Я поищу ответ в метасети. Может, были подобные случаи.

– Хорошо, Платон, – сказал я, остановившись у своего скафандра, – А мне нужно кое-кого навестить.

* О чём ты намерен разговаривать с Анжеликой?

– А-а, – протянул я, улыбаясь, – Подслушиваешь мои…

Что-то постоянно цокотало на правом большом пальце. Я отвлёкся на эту мелочь, думая, что там мог прилипнуть осколок от корпуса паука-шпиона и теперь мешался при каждом моём действии. Взглянул на палец. Там, где ещё полчаса назад была рана и шла тёмная кровь и правда что-то было. Я попытался отодрать маленький осколочек, как мне казалось – синтетический фрагмент от паука, но чёрная бусинка будто приросла ко мне. С виду точно хрусталь, но непроглядно чёрный с чёткими гранями, размером с семя подсолнуха. Толстым краем уходя под кожу и выглядывая из успокоившейся раны крохотной пирамидкой. Мне стало не по себе. Я влез в скафандр и защёлкнул крепления шлема. Раздался слабый сигнал органайзера на рукаве о герметичности костюма.

* Советую тебе прежде ознакомиться со своим досье. Я его не открывал ещё, не знаю, что в нём. Но там пришла какая-то часть. Видимо пересылка ещё не завершена.

– Естественно, – сказал я проверяя на себе каждую молнию, карман и застёжку, – Ты сказал в моём хранилище практически не осталось места. Так удали всё, что пришло по французу. Досье-то у него не маленькое. А увидел я там гораздо больше, чем искал.

* Уверен? Удаляю папку Эдмунда?

– Да, – сказал я и, в не решетильности, подошёл к выходу.

* Его досье удалено. Но я сохранил текстовые образы. Освобожденно пятьдесят четыре террабайта.

– Отлично. Спасибо, Платон, – я поднёс руку к открывающей панели шлюза и, что-то меня отсановило, – Нет… Сейчас… сейчас.

* Всё нормально?

– Не знаю, Платон, – тяжело дыша, сказал я и сел на пол, – Я не могу решиться. Что-то не так… Что-то… Меня всего колотит. Какая-то… тревога.

* Я вижу, как ты мечешься от одной мысли к другой. Слышу твои вопросы. И это словно крики в бездну. Ты снова и снова спрашиваешь себя, кто они такие? Эдмунд, Цзян, Анжелика. Что затеяло Поле? Какую ведёт игру? Почему забрали метапредохранитель? А эта проведённая операция. Мысли о ней больше всего тебя беспокоят. «Кто-то копался в моём теле». Так ты говоришь. Но я не могу помочь тебе. Они всё зашифровали, всю информацию. Остался лишь тот отчёт, который ты упомянул в записи триста тридцать семь и возможно медиазаписи с глазков сфабрикованы.

– Ты сможешь?.., – голос мой дрогнул, и я инстинктивно потёр большой палец об указательный. Через перчатку скафандра почувствовалось уплотнение на месте пореза, –… сможешь настроить робота-медика на обследование? Чтобы он полностью проверил меня.

* Да, я сделаю, как ты скажешь.

– Но, прежде, Платон… я хочу повидаться с ней…

Сказал я, ткнув пальцем в ту сторону, где за обшивкой корабля в нескольких сотнях метров от меня Анжелика что-то готовила.

– Я хочу знать.., – подбородок дрогнул и к моим глазам невольно подступили слёзы, –… что там происходит. Что они собираются делать? Мне нужны ответы.

* Понимаю тебя. Тропой догадок можно уйти в дебри и натворить ошибок. Нужно во всём разобраться и принять верное решение. Но прежде тебе нужно успокоиться, Александр. Направлю расслабляющий импульс на имплант. Должно подействовать…

– Но, только не перепутай с дефибриллятором, – сказал я и улыбнулся, найдя в себе ещё не погасшие искорки.

* Не беспокойся насчёт этого. Импульс направлен, осталось немного подождать. Скажи, как будешь готов ознакомиться со своим досье.

Я кивнул в ответ, да так и остался сидеть там, у самого шлюза, щёлкнул замками и на удивление с трудом снял с себя шлем, с такой отдышкой будто весь путь уже позади. Но мне он только лишь предстоял. Я откинулся на стену, сложил локти на подобранных коленях и опустил взгляд в пол. От импланта тем временем стали исходить едва уловимые волны, такие лёгкие, точно шевеление нежного пуха на изогнутом птичьем пёрышке, такие слабые, как озёрная рябь в летних сумерках, настолько тихие, словно мурлыканье котёнка. Прошло несколько минут, и вскоре мне стало немного легче, тревога отступила и я мог уже свободнее и глубже дышать. Протяжно и шумно выдохнув, я сказал:

– Давай.

* Избавлю тебя от поиска нужного файла среди этих папок. Досье появится через три, две, одну…

Имя: Александр
Фамилия: –
Имя колониста данное отцом: Александр
Имя колониста данное матерью: Александр
Дата рождения: 14.07.2561 г.
Место рождения: Земля. РФ. Екатеринбург.
Родители:
Отец: Власов Андрей Игоревич 2534 г.р.
Мать: Власова (Кучеренко) Надежда Фоминична 2537 г.р.
Личный ID: PR-66_001/615939178
Особые отметки:
Блок «Q»: 29.08.2561 г. – 08.12.2568 г.
Блок «О»: 08.12.2568 г. – 08.12.2569 г.
Образование:
Криообучение: 09.12.2569 г. – 17.10.2579 г.
Особые отметки:
Блок «Q»: 17.10.2579 г. – 23.03.3605 г.
Блок «O»: 23.03.3605 г. – 23.03.3606 г.
Образование:
Криообучение: 01.04.3606 г. – 28.06.3611 г.
Семейное положение: –
Супруг(а): –
Дети: –
Место работы: Андромеда. Мередиан — 2. Зона-B. Сектор R. 14.08.3611 г. – 05.02.3622 г.
Место работы: Меркурий. Мередиан — 8. Зона-M. Сектор T. 26.05.3622 г. – 28.02.3623 г.
Место работы: Венера. Мередиан — 1. Зона-F. Сектор G-5. 21.06.3623 г. – по н.в.

– Ох, Платон!.. Как же тут много цифр, данных и всяких отметок… которых не было у Эдмунда.

* Вижу. Соглашусь с тобой.

– Как тут понять хоть что-то? Что это за блоки? О и кью.

* Постараюсь тебе помочь, подожди минуту-другую…

– Хорошо, – нацепив на себя шлем, сказал я, щёлкнул его креплениями и поднялся с пола, – Пока ты разбираешься в этом, я пойду потихоньку.

* Погоди, Александр.

– Что? Платон, не надо меня отговаривать!

* Я хотел лишь сказать, вернее, посоветовать, взять с собой оружие. На всякий случай. С ним тебе будет спокойнее.

На какое-то время я задумался, протянув руку к открывающей панели.

– А, чёрт, – сказал наконец я, – Ладно, ты прав. Мало ли зачем я его взял. Но навигатор брать не буду. Хватит с меня.

С этими словами я направился к оружейной комнате. Там вытащил из шкафа винтовку и повесил её за спину, в набедренный карман вставил пистолет, в нагрудные – две обоимы, ножны закрепил горизонтально на поясе за спиной, взял нож, осмотрел его широкое иридиевое лезвие и осторожно ввёл в чехол до щелчка.

– Теперь всё, – пробормотал я и пошёл к выходу.

Панель открылась и я ступил в шлюзовой отсек. За спиной послышался глухой стук опустившейся двери. Алгоритмы спустили давление в отсеке. Шипение клапанов утихло и предо мной открылся венерианский полдень. Я спустился по трапу и повернул направо.

– Ну что там?

* Секундочку.

– Я обратил внимание, что… мои родители… они жили в одно время. И, что ещё интереснее – были женаты.

* Да. Верно. И верно то, что ты родился на Земле, в городе Екатеринбург, Урал, Россия.

– То есть.., – шагая по каменистой тропе, мимо острых скал, произнёс было я.

* Да, ты верно подумал. Ты не совсем колонист, как остальные. Ты не был выращен на Поле в условиях лаборатории. Ты – плод любви, и рождён был естественным путём. Но-о…

– Но мало, что понятно, – подытожил я.

* Проанализировав имеющиеся данные и, сопоставив их с историческими фактами, – найденными в метасети – смею предположить следующее. Ты родился в 2561 году, на Земле, в то время, как тогда уже бушевало веяние о том, что гибель человечества лишь вопрос времени. В те годы запрещено было иметь более одного ребёнка. Да и то, нужно было получить разрешение даже на первенца. Вот такой порядок тогда царил. Всё бы ничего, но, вероятно, выяснились какие-то факты и разрешения родителям не дали. Ты был рождён в тайне от государства, а через полтора месяца тебя – совсем крошечного младенца – забрали у них, увезли на Марс и поместили в блок «кью». Это карантин. Обозначения на латинском алфавите. Ты пробыл там семь лет. Зарезервирован в специальной колбе, без возможности физического развития. Тебя будто поставили на паузу, заключили под пристальный контроль. После карантина ты был в обсервации. Ровно год. Тебе дали возможность расти, но опять же под неусыпным оком Поля. После обсервации, видимо всё было в норме и тебя даже отправили как и всех на криообучение. Но не отдали родителям. Так прошло десять лет. Алгоритмы растили тебя, подпитывали знаниями твой ум и силой твоё тело. Но потом что-то случилось. Что-то непоправимое. Судя по историческим данным – власть полностью сменилась и в 2579 году тебя, одиннадцатилетнего по развитию, и с семью годами карантина за спиной, спустя восемнадцать лет со дня рождения отправили в очередной раз в карантин. И ты пробыл там бесконечно долго.

– Да, я видел, – взбираясь на очередной пригорок, сказал я, – Там очень много. Вероятно, какая-то ошибка.

* Нет, судя по хронологии – всё верно. Тебя зарезервировали на тысячу и двадцать пять лет, пять месяцев и шесть дней. В марте 3605 года отправили на обсервацию. И спустя год позволили продолжить криообучение. Потом одиннадцать лет на Андромеде, чуть больше полугода на Меркурии, ну а потом – Венера. Здесь ты уже больше года.

– Не ясна лишь причина по которой меня столько продержали в карантине.

* Поводом для резервации могла быть любая тяжёлая болезнь, тебя ведь забрали на Марс, вернее изъяли у родителей по решению суда, чтобы в дальнейшем включить в ряды колонистов. Полю нужен идеальный урожай, без каких-либо сорняков.

– Как однако верно ты подметил.

* Да, твои мысли оплели каждый килобайт моего электронного сознания, так что мы думаем практически одинаково.

– Синхронизация в прогрессе, – улыбнувшись, сказал я, поднявшись на скалистый холм. Огляделся кругом. Только лишь торчащие клинки скал, будто сваленных в груду ножей. Плясал в мареве кипящий горизонт. Кое-где виднелись, вырывающиеся в янтарное небо, гейзеры. Едва заметно стелился над пыльной землёй кислотный туман. Здесь я редко бывал, на самой окраине своего сектора. До Зерна Анжелики осталось полторы или две сотни метров, она поставила его аккурат на единственном по близости гладком пятачке. Рядом с кораблем стояло что-то тёмное и вытянутое, но я не разглядел. Яркая ослепительная вспышка, исходящая оттуда не давала как следует вглядеться.

– Что там с тем потоком?

* Цифровым мусором?

– Да, который вывалило на меня так называемое побочное действие. Передача так и идёт?

* Нет, поступление кодовых строк прекратилось. По твоему́ досье больше ничего не приходило.

– Это вся информация по мне?

* Да, там ещё есть несколько фотографий, не заслуживающих внимания. Там изображён ты во время резерваций.

– В колбе? Нет спасибо. На это я смотреть не буду. Я был пособием долгие годы, экспонатом, вызывающим отвращение и… наверное, страх, не знаю, что они там обнаружили… Что это?

Неожиданно мне пришло оповещение в органайзере. Виджет погоды извещал о грядущей буре.

– Что? – вскрикнул я, остановившись. – Через час будет буря. По прогнозам сто пятьдесят метров в секунду.

* Ну, Александр, тебе сейчас итак везёт. В настоящее время здесь непривычно, аномально спокойно для Венеры. А сотня метров в секунду – обычное дело.

– Не спорю, Платон, но как же это не вовремя. А я не пойми где от своего корабля.

* Будем надеяться, что ты всё же успеешь.

– Да, я постараюсь. И вот ещё что, дистанционно (вернее, ты ведь сейчас итак на корабле) активируй робота-медика и подготовь его к операции по извлечению импланта.

* Приступаю.

– Платон, – сказал я и покусал нижнюю губу.

* Да, Александр.

– Мою голову посетила очередная безумная идея.

* Отправить запрос?

– Да, ты ведь итак уже всё слышал. А мне, схватившемуся за палец, непременно нужна вся рука.

* Побочное действие или снижение иммунитета на восемь процентов?

– Опять побочное действие? Что оно даст? Только ещё больше захламит хранилище. Кстати, а нельзя удалить весь тот мусор?

* Я бы с радостью, но невозможно. Система уведомляет, что файл ещё не принят, чтобы удалить.

– Блин! Что за цифровое болото такое! Файл! Ага! Да там хламья на целый офисный небоскрёб свалилось!

* Я так полагаю, что оплата за запрос последует в качестве снижения иммунитета.

– Да, другого выбора нет.

* Запрос по тегам: Власов, Андрей, Игоревич, два, пять, три, четыре отправлен. Введена оплата в качестве снижения иммунитета носителя на восемь процентов.

– Ну вот. Зато буду примерно знать, что там мой старик натворил.

* Ожидание займет от двух… #от двух лет и до бесконечности...

– Что?

* Повторяю, ожидание займёт от двух минут до сорока восьми часов.

– Ты не это сказал, Платон! – спускаясь с пригорка, крикнул я (кто бы посмотрел на меня со стороны).

* Не знаю о чём ты говоришь, Александр.

– Что-то произошло, Платон! Я чувствую искажение в интерфейсе!

… жалобно завопил больной неудачник, хныча и не зная, что сейчас прилетит ещё сюрпризик. Посмотрим, как ты вывернешься из этой ситуации. Идиот. Ха. Он так был погружён в свои мысли о тлене (о давно развеянном меж звёзд и забытом), что даже не заметил, как за ним вот уже сотню метров кое-кто шёл...

Не успел я спрыгнуть с камня, продвигаясь к кораблю Анжелики, как почувствовал резкую слабость. В глазах потемнело, ноги подкосились и я упал наземь как подкошенный.

*****

Я пришёл в себя от того, что моя голова то и дело вскакивала и падала обратно. Хорошо, что я был в шлеме, потому что это продолжалось несколько минут. Глаза не хотели открываться. Но я слышал хруст камней, шелест рассыпающегося под тяжестью головы песка и чьи-то шаги. С трудом, но я всё же поднял веки. Сквозь клубы пыли пробивалось янтарное небо. Что-то громко тарахтело позади меня. Наконец я стал постепенно приходить в себя, и способствовало этому неприятное ощущение в обеих лодыжках. Что-то сильно стискивало их, точно кандалы. Проморгавшись, я поднял голову, и наконец увидел чью-то спину. Меня кто-то волок за ноги. Я попробовал упереться руками, схватиться за торчащие из земли камни, но меня тащили невероятно быстро.

– Эй, ты! – вскрикнул я, – Э!..

Меня резко дёрнуло назад и я сильно треснулся затылком о землю. Шлем выдержал. От удара в ушах засвистело. Я быстро оглянулся и увидел, что это тарахтела винтовка, держащаяся на ремешке, теперь уже вокруг моей шеи, вернее, у основания шлема. Ружьё то и дело цеплялось за камни. Скафандр был прочный и износостойкий, но такая проверка его защитных качеств не входило в мои планы. Он мог хорошенько потрепаться, да и внешние датчики, следовало бы поберечь, если они уже не полетели. Я подтянул винтовку к себе и сдёрнул её с шеи, взялся за ствол и, замахнувшись, ударил своего похитителя прикладом по спине. Ружьё отскочило будто от стены. Наконец я поглядел на самого незнакомца. Тот был одет во всё серое, спина ровная, точно струна, словно ноша, что он волочил за собой не доставляла ему никаких хлопот, тащил меня будто пушинку. Его одежда как-то странно отдавала отливом, а белый шлем со спины казался непомерно крошечным. Быть может новая модель. Я попробовал дернуть ногами: одной, другой. Без толку. Тот держал крепко. Перехватив винтовку за цевьё, я качнулся с бока на бок и подсунул приклад под спину, ближе к лопаткам, где у скафандра было наиболее уязвимое место. Винтовка под моим весом поднялась стволом вверх и теперь я скользил на прикладе. Достав из набедренного кармана пистолет, я перевел предохраняющий сенсор в боевой режим, прицелился в спину незнакомца и нажал спуск. Выстрела не последовало. Я изумлённо осмотрел оружие, с виду всё в порядке. Вынул обойму – все заряды на месте. Навёл на него ещё раз пистолет, нажал несколько раз на спуск. Ничего. Вытащил магазин, отцепил затвор и заметил, что нет ударного шлейфа. Его вытащили.

– Ах, ты падла! Эдму-у-нд! – заорал я и, размахнувшись, бросил пистолет в своего похитителя. Импульсник отлетел от него с жалким треском. Тот даже не шелохнулся, а всё тащил.

Я уже видел перед собой Зерно Анжелики и странный огромный предмет, почти в ту же высоту, что и корабль. Ослепительная вспышка гасла на мгновение, потом зажигалась вновь. Тем временем винтовка стала сползать из-под меня. Я вытащил её, и, взявшись за ствол, прижал к себе, решившись-таки тащиться по земле, меняя поминутно бок с левого на правый.

«Да кто это, блин, такой? – подумал я, – На Цзяна не похож. Это кто-то другой...».

Тут сам того не замечая, я вдруг поймал себя на том, что моё лицо растянулось в (неестественной для меня) широкой улыбке, и не улыбке даже. Это был злобный оскал. Я понятия не имел, что вдруг нашло на меня.

… поймёшь, очень скоро поймёшь...

Незнакомец неожиданно отпустил меня. Притащил, видать, куда нужно. Слух тут же прорезали шипение и треск. Звуки исходили от высокой цилиндрической штуковины, стоящей рядом с кораблём, одновременно с ослепительным свечением. Снопы искр косыми гроздьями падали на землю. Впереди показался чей-то тёмный силуэт. Я не успел разглядеть всё детально, в следующую минуту всё произошло довольно быстро. Да и обзор заслонял мой безмолвный похититель.
Он стоял какое-то время спиной ко мне, будто бы ожидая чего-то, затем резко повернулся. Искры и мерцающий свет мелькнули на поверхности его странного глянцевого скафандра. Мне тут же вспомнился Цзян и звон стальных пластин, когда я постучал по его груди. Я поднял взгляд и сразу же всё понял. То неестетвенно бледное лицо, заглядывавшее в иллюминатор, это и был он. А шлем не то чтобы крошечный, его и не было вовсе. Черты лица будто бы вытесаны из камня. А взгляд. Эти лишённые жизни, подсвечиваемые диодными дугами глаза. С человеком у того было общего лишь в строении, но ни грамма души. Автономная либо же управляемая кем-то машина. В треске рассыпающихся искр робот бросился ко мне, неестественно вытягивая руки, пытаясь схватить меня своими телескопически выдвинувшимися пальцами. Я, до сей поры сидевший на пыльной земле, точно краб помчался от него, отталкиваясь ногами от пыльной земли, судорожно переставляя руки. Винтовка волочилась следом на длинном ремешке. Не дотянувшись до меня, он со свистом рассёк воздух своими механическими ветвями, затем выпрямился и готов был броситься вновь. С трудом поднявшись, непослушными от дрожи руками я схватил винтовку за ствол и, что есть силы махнул прикладом, расчитывая разворотить его металлическое лицо. Но тот увернулся от удара, отстранив корпус назад, а голова (по тому же телескопическому принципу) переместилась ещё дальше. Приклад, описав дугу в воздухе, был встречен мёртвой хваткой робота. Он вцепился в винтовку двумя руками и, сложив пальцы в прежнее положение, разнёс её в щепки.

– Винкса! – послышался приглушённый женский возглас.

Робот замер и оглянулся. Я тоже встал как вкопанный, до того это было неожиданно, но после завёл руку за спину, нащупав на поясе шероховатую рукоять ножа.

– Что ты медлишь? – раздался всё тот же раздражённый женский голос, – Схвати ты его наконец!

И тут я увидел её. Сварочный дым, сгустившийся между кораблём и высокой цилиндрической конструкцией, рассеялся. И в нашу с роботом сторону, сделав несколько шагов, вышла она. На ней был просторный тёмный скафандр, имевший в несколько раз больше карманов, отделений и пневмоприводов, я не сразу заметил поддерживающий её экзоскелет. Что и отличало защитный костюм инженера от всех остальных. Стекло шлема, зиявшее непроглядной тьмой, вдруг посветлело, защитный слой сегментированно рассеялся и показалось лицо Анжелики.

Робот повернулся ко мне, и я даже не успел замахнуться ножом. Всё снова произошло в два счёта. Он взмахнул руками, выпустив пальцы точно кнуты, и тут же вцепился в мои запястья, будто осьминожьими щупальцами. Хватка была настолько сильной, что я сразу же почувствовал онемение в кистях. Он стал втягивать свои пальцы обратно, подтаскивая меня к себе всё ближе и ближе. Та чаша спокойствия, копившаяся во мне долгие годы, вмиг разлетелась вдребезги, а лежавший на дне её осадок, чуждый мне раннее, – животный страх – отравил всё былое: светлое и неподдельное. Мной овладела настоящая паника. Как бы я не упирался, поднимая клубы пыли, как бы не сопротивлялся, понимание того, что мне с ним не справиться, всё той же отравой расстеклось по моему телу, сковав все движения. Я выронил нож из обессиленной руки, а он, молниеносно среагировав, подхватил клинок одной из шупалец. Остальными пальцами он оплёл всё моё тело, играючи поднял над землёй словно беспомощного младенца, поднёс нож к стеклу моего шлема, пошкрёб лезвием, на манер пилы, затем опустил, так что я его не видел. Я был обездвижен как схваченная в капкан дичь. Оплетя макушку шлема, он оттянул мне голову назад. Послышался лёгкий хруст в шее. Что-то слегка кольнуло меня в правый бок, острая черта переместилась к животу и поднялась вверх, остановившись в области сердца. Он забавлялся с моим ножом как хотел.

– Винкса, – не унималась Анжелика, – Неси его сюда!

Я лишь видел как пляшет надо мной янтарное небо. Слышал его шаги, да хруст камней под его ногами.

– Что… ты делаешь? – заметив краем глаза темный скафандр, произнёс я, – Анжелика!

– Только лишь свою работу, – послышался её спокойный ответ, в нём не было злобы или неприязни, – Ничего личного, чувак.

– Какую… работу? – выдавил я с трудом.

Робот пронёс меня дальше, и вот уже вокруг меня всё стемнело. Он затаскивал меня внутрь той конструкции, над которой только что работала Анжелика.

– Я спасаю людей, – сказала она, затем раздались тональные звуки. Она вводила какую-то команду.

В темноте этой штуковины вдруг вспыхнула диагональная красная сеть. Полукругом она шла вдоль всей этой камеры от правой стороны входа до левой. Сеть становилась всё ярче, эти красные плетения, разгораясь стали источать розовое свечение. Моё тело обдало сильным жаром.

… вот чёрт!...

Мне послышался чей-то мужской голос. Но никого кроме меня, робота и Анжелики рядом не было. Платон?

– Эдмунд, – затем я услышал её, голос – Он у меня!.. Он, да… Не знаю, всё случайно прозошло, сам пришёл. Хорошо, что Винкса был неподалёку… Да… Я не успела приварить дополнительные плиты. Не думаю, что что-то просочится… Так что?.. Что блин? Ты, блин, издеваешься? Ждать ответ Бернадетт?.. Слушай, Эд, решай сам, без своей матери. Я уже активировала печь…

И тут я заорал. Робот держал меня на вытянутых щупальцах внутри разгоравшейся духовки.

Я почувствоал боль в голове, именно там, судя по всему, где был имплант. Я уже ничего не понимал, подумал вдруг, что в этой печи стало настолько жарко, что расскалился девайс в моей голове.

– Один, пять, джи! – крикнул вдруг я, сам не понимая, что значат эти слова, – Эф, три, ноль, один, ноль, ноль, ди, эль, три!

Вдруг меня резко дёрнуло в сторону. Мрак печи, с разгоравшейся розовой сетью, исчез и я снова оказался в лучах палящего солнца. Щупальца отпустила мой шлем и теперь я мог сам поворачивать головой. Я парил всё так же в воздухе, как в невесомости, удерживаемый стальной хваткой. Робот поднёс меня вплотную к себе, так близко, что наши с ним взгляды встретились. Я видел его неживые оранжевые зрачки и чёрные глазницы, подсвечиваемые сверху диодными белыми дугами.

– Смотри ему в глаза! – сказал я, но не я.
Я понятия не имел, что происходит, но повиновался.

– Эд, подожди! – раздался голос Анжелики откуда-то справа, – На минуту, блин, отвернулась! Винкса! Винкса, ты что делаешь?

Я смотрел в бездушные глаза машины, той, что ещё минуту назад хотела сжечь меня заживо.

– Смотри, – протянул кто-то за меня.

Вдоль глазниц робота я увидел зелёные маркеры, точно так, как тогда с чтением по губам Бернадетт. Точки вытянулись в длинные чёрточки, затем перед моими глазами возникли строки с цифрами, потом какие-то символы. В то время, как я вглядывался в глазницы робота, он время от времени подёргивал головой. Что-то происходило.

– Эй, ты! – послышался уже надоевший голос Анжелики. В следующую секунду справа раздалось громкое шипение и показался голубоватый отсвет. Инженер, судя по всему, вооружилась сварочной пушкой.

Не отводя взгляда от робота, я видел, что с ним что-то происходит. Он стал сильнее и чаще подёргивать головой. Он медленно опустил меня. Строки, команды и маркеры исчезли из моего зрения. Видимо, работа была выполнена. Что Платон сделал с ним? Щупальца робота упали наземь точно ветви ивы. Я не мог отвести взгляд, хотя больше никаких команд не поступало. Робот как-то потемнел, потухли и белые дуги его глаз. Затем через его тело будто прошла какая-то волна. Пластины на его груди и на правом виске стали раздуваться. Показались ниточки дыма, вившиеся от его тела. Робот всё темнел. Дыма становилось всё больше. Робот сделал два неуклюжих шага вперёд и упал на колени. Он стал совсем чёрным, а вытянувшиеся пальцы его рук вспыхли белыми нитями. Там, где взбухли пластины на груди и голове появились голубоватые язычки пламени. Робот совсем закоптился и со скрежетом откинулся назад, выпустив из себя телескопическую шею, откинув голову на полметра от остального тела. Я взглянул под ноги и увидел в одной из растелившихся раскалённых щупалец свой нож. Он тоже хорошенько нагрелся. Рукоять расплавилась. На земле лежал раскалённый добела клинок. Я услышал её приближающиеся шаги. То ли обезумев от всего произошедшего, то ли полностью лишившись страха, я поднял свой нож, не боясь уже повредить скафандр. Выпрямившись, я встретился взглядом с инженером. Лишь на долю секунды я увидел её карие грустные глаза. Затем с правой стороны её шлема из-за спины образовался оптический метаинструмент, а стекло вновь потемнело. Сварочная пушка на её левом плече разгорелась всё ярче, из сопла показался голубоватый язычёк пламени. Я крепко сжал нож в руке.