Египетские сны

Часть 1. Странник

Каир встретил меня суетой и духотой, жаркий ветер из пустыни заставлял то и дело оглядываться по сторонам в поисках воды. Совсем не так, я представлял себе этот день, в долгие и туманные зимние вечера в Лондоне, когда только планировал свое путешествие в Древний Египет.
Наконец, наша группа добралась до дешевого отеля, и не распаковав наши чемоданы и сумки, кое-как задернув полосатыми занавесками окна, мы повалились на диваны, заказав фирменный восточный кофе.
Наше настоящее путешествие вглубь времен должно было начаться только ночью, а пока нужно было как-то скоротать время. Меня клонило в сон от тревожного волнения, я был так взволнован. Моя подготовка к этой вылазке к пирамидам заняла гораздо больше времени, чем я предполагал вначале. Пришлось собрать значительную сумму денег, пообещав спонсорам золотые горы скрытых сокровищ, а также открытие настоящей сенсации, а еще собрать команду специалистов, в отличие от меня, у них уже был подобный опыт.
Я не мог ни отдохнуть, ни заснуть. От жары и волнений голова начала болеть, пришлось выпить таблетку обезболивающего. Наконец, на утомленный город стремительно набежали сумерки. Очень быстро, почти мгновенно, мы провалились во тьму. Впрочем, это было оттого, что наш отель находился на окраине большого города, а в центре маняще светились огни, и звучала музыка, сладкая и навязчивая, родная дочь Восточной приторной ночи.
-Заканчивай свои путевые заметки, приятель,- толкнул меня Майк, бывший военный, теперь возглавлявший нашу скромную операцию,- пора выгружаться. Машина уже приехала.
Мы погрузились в огромный и сильно повидавший жизнь джип, мотор взревел, и мы отчаянно рванули в укутанную ночью пустыню.
Машину трясло на всех ухабах, пока водитель пытался развлечь нас своими анекдотами.
Но, въехав в пустыню, даже он почувствовал давление веков, и вскоре замолчал. Здесь, где единственным освещением служили луна и звезды, а таинственную тишину ночи лишь изредка прерывал короткий вой шакалов, и шелест высокого тростника на берегу, казалось, что дыхание времен коснулось нас, лишая внешней самоуверенности современного человека. Мы как будто замерли на ладони великана, Творца вселенной, который, оставаясь невидимым для нас, сосредоточенно вглядывался в наши лица, стараясь найти в сердцах ответ, что забыли мы здесь, на маленькой части суши, которая все еще не подчинилась законам времени и добросовестно хранила в своих глубоких недрах тайны давно минувших лет.
Джип пару раз ткнулся носом в широкие барханы, чихнул и замер.
-Выгружайтесь, ребята,- крикнул наш водитель. – Дальше даже моя старушка не проедет. До пирамид уже недолго осталось, четверть мили.

Мы выгрузились из машины и расставили палатки. Водитель только сейчас заметил, что в нашей компании была девушка, и тихонько присвистнул.
Он незаметно отозвал меня в сторонку, и пальцем указывая на Катрин, прошептал-
-Зря вы взяли с собой женщину. Она этого не любит!
Я только улыбнулся. Похоже, бедняга верит в старую сказку о Духе пирамид. Ту самую, которая сводит с ума мужчин и ненавидит женщин. Я бы хотел увидеть этого Духа, говорят от ее красоты можно запросто сойти с ума.

А пока я схожу с ума по Катрин. Эта девушка просто невероятно умна и ловка. Я полгода добивался ее внимания, и наконец, наше общее увлечение Древним Египтом помогло нам сблизиться. И одним из условий Катрин было именно то, что я взял ее в эту поездку. Да, я и не возражал, похоже, она лучше всех из нашей небольшой команды разбиралась в древних письменах и обычаях. Ее знания будут очень кстати, когда мы набредем на какой-нибудь тайный знак.
Наконец, мы разобрали палатки, я делил одну с Катрин, что меня очень радовало, и все постарались заснуть. Катрин после пары поспешных поцелуев отвернулась от меня и скоро заснула, а я все не мог. Мне казалось, что приблизившись так близко к своей мечте, я просто не имею права потерять и секунды.
Воздух снаружи показался мне непривычно прохладным и как будто терпким. Очертания пирамид грудой вставали прямо передо мной. Они как будто встречали меня и звали к себе.
Я знаю, что было бы непростительной и опасной глупостью пойти одному внутрь. Однако, я решил, что ничего страшного не произойдет, если я просто подойду к ним поближе. В любом случае, сон убегал от меня.
Вблизи пирамида показалась мне стертой от старости и совсем не страшной. Я провел рукой по ее твердой грани, мне хотелось почувствовать ее. Сфинкс, украшавший вход в пирамиду, наполовину рассыпавшийся, казалось, смотрел на меня с усмешкой. Эта пирамида была самой низкой из трех и давно изученной вдоль и поперек, мы даже не планировали спускаться в нее. Я не ожидал никаких опасностей и от нечего делать, опрометчиво шагнул внутрь.
Меня сразу поглотила тьма, густая, как сладкий сироп. Я почти мог ощутить ее кончиками пальцев. Издалека послышался звук, напоминающий нежный колокольчик, он медленно приближался ко мне вместе со светлым облачком. Это не выглядело как что-то опасное для меня, и в то же время мою душу охватил трепет и смертельное волнение.
Я вдруг вспомнил об Исиде, хранительнице Вечности, и неожиданно услышал слова. Я не помню их звучанье, но почему –то их смысл был мне понятен.
-Иди за мной, смертный, осмелившийся потревожить мою усыпальницу. Если сердце твое устоит, то я дам тебе ключ жизни, если же ты содрогнешься, то больше никогда не увидишь земного солнца.
Я набрался храбрости, подумав, что должно быть все же задремал от усталости, и словно во сне, последовал за облачком. Оно летело передо мной, пока наконец, мы не остановились перед низкой дверью. Чтобы пройти в нее, мне пришлось сесть на колени и ползти. Это было ужасно, и думаю, если бы я понимал, что происходит это на самом деле, я ни за что бы не рискнул протиснуться в этот узкий лаз, больше подходящий для кошки, чем для человека.
Наконец, коридор стал шире, и я смог встать в полный рост. Облачко растаяло, вместе со звуком колокольчиков. В помещении где я оказался было темно, а я, обронил свой фонарь, где-то по дороге. Делать было нечего, наскоро обшарив стены пещеры руками, я решил повернуть обратно. Перед сужением я споткнулся о какой-то невидимый порожек и упал. Поднимаясь, я дотронулся до стены, и тут обнаружил выступ, в котором лежал небольшой предмет, завернутый в ткань. Полотно пахло сушеным лотосом.

Я бережно положил свою находку в карман, и продолжил выбираться из пирамиды. Обратный путь оказался на удивление простым и быстрым. Когда я поднимался, то заметил, что прежнюю черноту ночи сменил розовый рассвет, он осветил реку, сверкающей лентой, спускающейся с холмов и сфинкса, который, уже как старый знакомый, улыбался мне.
Я развернул полотно и увидел ключ жизни, древний египетский символ, принадлежность фараонов и богов Египта. Это был настоящий подарок судьбы, я решил пока спрятать его и никому не рассказал о своей находке.
Скоро я был снова в своей палатке, Кэтрин все еще спала, как и вся наша группа. Я быстро разделся, спрятал свою драгоценность на дне рюкзака, и вытянулся в спальном мешке.
Видимо, я сильно устал, и нога, на которую я неудачно упал, начала довольно ощутимо болеть. Сон навалился на меня, просто пригвоздив меня к земле. И внезапно для самого себя, я вдруг очутился совсем в другой стране, жившей по иным законам и обычаям. По странной одежде прохожих, греческому языку, я понял, что я попал в Древний Египет.
Никогда раньше я не видел таких красочных и интересных снов. Поэтому, я с удовольствием погрузился в свое сновидение……

ЧАСТЬ 2. Египетская царевна

Дворец в Александрии по праву считался одним из чудес света. Заходящее солнце отражалось в его белоснежных мраморных стенах, будто любуясь собой в зеркале. На горизонте сверкала серебром река, в обрамлении цветов и трав. Воздух, насыщенный теплом и морской солью, был неподвижен, как будто замер в ожидании быстро приближающейся ночи.

Клеопатра стояла у окна в башне и смотрела на площадь, заполненную людьми.

Она была спокойна и неподвижна. Взгляд ее был устремлен на толпу, но присмотревшись получше, можно было заметить, что смотрела она будто внутрь себя. Ей нужно было принять решение, которое определит судьбу другого человека. Мужчины. В ее тонких прекрасных руках лежала нить его жизни, и достаточно одного слова царицы, чтобы она оборвалась.

Расмуш подошел к египетской царевне так бесшумно, что она вздрогнула.
-Расмуш, когда ты перестанешь наконец, пугать меня своими кошачьими повадками. Вспомни, ты всего лишь человек, а не ягуар, подкрадывающийся к своей добыче на берегу реки, — голос Клеопатры был также прекрасен, как и она сама.
Мелодичный, и в то же время, наполненный внутренней силой, он напоминал веяние тихого ветра на закате. Поистине, Египет не знал женщины прекрасней, чем она, царица из Птолемеев, незаконно занявшая трон фараонов.
Ее кожа была светлой и сияющей, словно прекрасные белые лотосы, глаза мерцали, подобно ценнейшим изумрудам, черные локоны, как шелк, струились вдоль ее стройного и гибкого тела. Но не только красота делала ее незабываемой. Внутри Клеопатры жил огонь, он мог прорваться насквозь в редкие минуты гнева, и тогда горе тем людям, которые оказались рядом, а в другое время он горел лишь в ее глазах, освещая всю ее подобно свече, стоявшей в сосуде.
В ней была сама жизнь, энергия и страсть, которые никого не оставляли равнодушными. Эта женщина была похоже на вино, которое придает вкус еде, дарит покой и радость, воодушевляет на подвиги. Да, она не была святой и совершала поступки, не делавшие ей чести, но она была настоящей женщиной.
-К моему великому счастью, я не просто человек, но раб величайшей из цариц,- Расмуш с почтением поклонился Клеопатре. Красавица засмеялась, и Расмуш в очередной раз подумал, что любой мужчина, раз услышавший смех этой женщины, навсегда останется ее рабом, кем бы он не был до встречи с ней.
-Ты опять льстишь мне, Расмуш, мурлычишь и ласкаешься, как кошка, однако я видела тебя в деле, и хочу сказать тебе, что не встречала более беспощадного и жестокого человека, чем ты. Впрочем, довольно о пустяках, я хочу поговорить с тобой о деле.
Лицо Клеопатры утратило свою почти детскую мягкость, и ее черты мгновенно стали жесткими, словно высеченными из мрамора. Ее зрачки расширились, отчего глаза стали почти черными, а потом внезапно сузились, и страшная улыбка пробежала по ее лицу.
-Ты хочешь поговорить со мной о судьбе Артемиса, я ведь не ошибся. Но по лицу царицы я вижу, что его судьба уже предрешена.
Клеопатра посмотрела на жестокое лицо Расмуша и судорожно схватила его за руку.
-Я ведь не чудовище, правда, Расмуш,- с волнением она вглядывалась в лицо своего раба, как будто боясь увидеть там и свой приговор .- Но не представляю, что мне делать с ним дальше. Я давно уже поняла, что у меня нет к нему никаких чувств, но он продолжает преследовать меня и днем и ночью, никак не хочет понять, что прошлое уже не вернешь. Он отчаянно цепляется за каждую улыбку, за любую надежду. Я не могу спокойно дышать, есть и спать, пока он стоит у меня перед глазами.
Она отвернулась и посмотрела на солнце, одевшее вечернюю Александрию в царственно –пурпурный цвет.
-Почему так происходит, Расмуш? Все, к чему я стремлюсь всем своим существом- это любовь, которой наслаждаются даже простые крестьянки, и которая как блуждающие огоньки на болоте, постоянно ускользает от меня, и я бреду за ней все дальше и дальше утопая в пороках и оставляя за собой все больше мертвецов. Почему бывшие любовники вызывают такое жуткое отвращение и отчаянное желание навсегда забыть об их существовании?
— Наверное, я могла бы сослать Артемиса в какую-нибудь отдаленную нашу провинцию, но я знаю, что он найдет способ вернуться и приблизиться ко мне. А я больше не в состоянии видеть его глупое лицо. Он противен мне.
Клеопатра закрыла лицо руками, не желая, чтобы Расмуш видел ее слезы.
-Почему все мужчины видят во мне всего лишь красивую игрушку для своего удовлетворения?!!! Они все сгорают от желания и страсти, но никто, никто из них не смог коснуться моего сердца. Я ведь была создана для любви, я богата, красива, сообразительна, и все же… любовь убегает от меня и смеется над всеми моими отчаянными попытками поймать ее за руку.
Каждый раз, я надеюсь, что это начало настоящей любви, и каждый раз жестоко ошибаюсь.
-Утешьтесь, моя царица,- Расмуш спокойно посмотрел на Клеопатру. –

Видите это солнце, которое так неспешно садится за вашими великолепными садами. Сколько занятных историй о войне, любви, горе и счастье оно могло бы рассказать нам. Ночью оно скроется из наших глаз, но солнце мудрее- оно умеет ждать своего часа. Будьте же и вы спокойны, Артемис скоро станет Богом, и никогда не побеспокоит вас, с этого часа можете забыть о его существовании. Но вы еще молоды и так прекрасны, наступит и такое утро в вашей жизни, когда наконец вы поймете, что нашли того, кого так ищет и желает ваше сердце. Так всегда бывает, просто дождитесь его.
Клеопатра с удивлением посмотрела вслед удаляющемуся Расмушу.

-Удивительно, никогда не думала, что палач может быть философом.
Ее взгляд, затуманенный дымкой слез, снова обратился к вечернему небу-
Ты, о великое солнце Египта, позволь мне дождаться того дня, о котором только что говорил мой раб, когда, наконец, и я обрету свою любовь. Клянусь своими предками и всеми богами, я буду беречь ее как единственное и любимое дитя. Только дай мне один день, один час почувствовать себя любящей и любимой!

Часть 3. Победитель и побежденный

Наверное, впервые я был недоволен, что мой чудесный сон прервало нежное прикосновение Катрин к моему плечу. Нога ощутимо болела, похоже, я все-таки умудрился подвернуть ее во время ночной вылазки. Девушка перебинтовала ее, и приняв обезболивающее, я остался в палатке. Сначала я долго ворочался, злой и недовольный собой, из-за своей глупой выходки, я должен оставаться балластом в груде тряпок, пока моя команда штурмует глубины пирамид. Но позже, видимо лекарство подействовало, я заметно успокоился, и постепенно веки мои отяжелели, я снова погрузился в сон.
Признаюсь, я смутно надеялся снова увидеть прекраснейшую из цариц древности, но сначала увидел лишь смутные тени из прошлого…

Час перед рассветом всегда самый мрачный и горе тем людям, которые не спят в это время суток. Их души тогда охватывает неизбежное предчувствие погружения в вечность, невыносимая тоска, похожая на отчаяние, неминуемо встречающее любого на пороге жизни и смерти. Душа мается и скорбит, она должна испытать на себе всю тяжесть одиночества и страха, ведь как приходим в эту жизнь, так и уходим из нее мы одни, оставив все и всех позади себя… навстречу неизведанному и непонятному, тому, что самый могучий разум на земле не может понять и представить. Как страшна и как прекрасна участь человека!
Постепенно взгляд привыкал к темноте, и слуги принесли факелы, подчиняясь тихому и властному распоряжению Клеопатры, которые правда, больше чадили, нежели действительно освещали залу, но теперь можно было увидеть царицу, бледную, слегка растрепанную и испуганную, и в то же время необычайно прекрасную!
Она была еще красивее, чем когда я видел ее в прошлый раз. Ее царственное чело было украшено двойной короной Египта и парадное платье, словно сотканное из изумрудов, обвивало ее стан. На лице горел судорожный румянец, глаза ее блестели, как звезды в ночи, когда она склонилась над мужчиной, который стонал на прекрасном, застланном шелками царском ложе.

То был великий Цезарь, Антоний, под чьей рукой и твердой волей, побеждали суровые воины и завоевывались страны и целые континенты. Теперь он, уже постаревший и испытавший горечь поражений и предательств, лежал на постели своей возлюбленной египтянки, истекающий кровью, страдающий от ран и собственного бессилия, но все еще живой.

-Сколько осталось ему, лекарь ?-тихо спросила Клеопатра своего слугу, стоявшего рядом с ложем.
-Недолго, час или около того, царица.
-Что ты можешь сделать, чтобы облегчить его страдания?
-Сок этого растения, он поможет ему забыться от ран, но он будет в сознании. Правда, через непродолжительное время агония его усилится и смерь наступит несколько ранее естественного развития событий.
-Это все, чего я могу только желать. Дай ему этот яд, и все оставьте нас.

Вскоре все вышли, и через несколько мгновений, которые показались мне вечностью, Антоний прекратил стонать. Он даже слегка привстал на ложе и с удивлением посмотрел на коленопреклонённую Клеопатру, с тревогой и надеждой вглядывающейся в его лицо.

— Клеопатра, скажи мне, заклинаю тебя всеми богами, где я? И мое войско, что с ним?

— Увы, возлюбленный, все кончено- с легкой и горькой улыбкой отвечала царица. – Твое войско в таком же состоянии теперь, как и ты, то есть на пороге смерти. Война проиграна, завтра римляне войдут в Александрию. Но не бойся, меня они не получат вместе с другими трофеями, как и положено верной жене, я последую за тобой даже в подземное царство Аида или еще куда попадают души исчерпав свой последний вздох на земле.
Но не будем говорить больше о земных заботах, они уже больше не наша печаль. Остающиеся должны будут царствовать, воевать, побеждать и проигрывать, с нас же уже почти снято наше бремя. И мы можем наконец, подумать о себе.
Ты помнишь тот самый первый день, когда я увидела тебя? Не отвечай, я вижу, что тебе тяжело говорить, опусти свою уставшую голову на мои колени и просто слушай.

Так вот, уверена, что помнишь, и я тоже. Наученная своими глупыми и бесстыжими советниками, я ожидала увидеть закоренелого в убийствах воина, без страха и совести, грубого и похотливого, глупого и алчного.

Но, заглянув в твои глаза, я поняла, что ошиблась в своих ожиданиях. Да, ты очень бесхитростен и прямодушен, но я рада, что ты именно такой!
Довольно с меня вкрадчивых и льстивых послов и слуг, все они – всего лишь искусные факиры, шарлатаны, их мастерства хватает лишь на первое впечатление, и очень скоро они уже не в состоянии скрыть от меня свою суть. Мне так хотелось встретить человека бесстрашного, искреннего, настоящего, и я нашла его в тебе!
Я полюбила тебя, и твоя любовь- самое большое счастье на земле. Никогда бы я не променяла долгое и успешное царствование на твое любящее и доброе сердце, никогда, даже и зная, что нас ждет такой конец, я бы не отступилась от тебя, не предала бы тебя!
Если бы только ты знал, как долго я страдала от одиночества и тоски, когда все вокруг лишь притворялись моими друзьями и возлюбленными, когда я никому не могла довериться! Меня постоянно преследовал страх сделать роковую ошибку, неверный шаг, который ввергнет Египет в постыдное рабство или разорение. А теперь, я спокойно взираю на его скорое бессилие, Египетский орел сложил крылья перед прижавшим его к земле Римским львом, и меня нисколько это не трогает.

Мало кто из живущих на земле поверит мне сейчас, но в эту мрачную, последнюю минуту перед рассветом я счастлива. Мы вместе, мой любимый, и вместе перейдем через реку времен, чтобы оказаться в туманной стране, где никто и ничто не сможет разлучить нас.
Клеопатра прижалась губами ко лбу, а потом губам Антония, и он попытался поднять руки, чтобы обнять ее в последний раз.

Но его время, отмерянное судьбой и врачом царицы, стремительно заканчивалось. Клеопатра в остекленевшем ужасе следила за его агонией, подавленная и испуганная. К счастью, его предсмертные судороги были жестокими, но непродолжительными. Его сильная ладонь вздрогнула напоследок, и затихла навсегда, покоясь на прекрасных коленях Клеопатры.

Несколько минут все было окутано безмолвием.
Потом Клеопатра привстала, и позвала своего лекаря.

-Ты верно сослужил мне службу. Принес ли ты мне то, что я просила?
В ответ врач поклонился и достал змею из плетеной корзины. Клеопатра с любопытством, смешанным с природным страхом в ее по-детски распахнутых глазах, посмотрела на жуткое существо.

Она позволила змее скользнуть на шелковые простыни на своем ложе.
-Уходи, лекарь. Ты сам знаешь, когда настанет время вернуться, чтобы засвидетельствовать мою смерть и позвать слуг.
— Не медлите, царица. Рассвет уже совсем близок, а вместе с ним, появятся во дворце и слуги Октавиана. Вы можете опоздать, и тогда никто уже не спасет вас от позора. Уходите с миром.

Лекарь почтительно склонился перед задумывавшейся Клеопатрой и ушел.

Неожиданно, прекрасная царица подняла голову и посмотрев в упор на меня, произнесла

-Ты все еще здесь странник? Да, я давно уже вижу тебя, хотя и неясно. И мне кажется, что однажды я уже видела тебя, здесь в башне, когда разговаривала с моим рабом Расмушом.

Я просила его совета, и он мне сказа тогда, что я обязательно дождусь своей любви. Вот только никто из нас не мог представить, что вот так она закончится. Но я ни о чем не жалею. Ни об одной минуте! И все же я малодушно медлю… Смерть, так притягательна она вдали, и так безобразна страшна вблизи, когда она на расстоянии руки.

Ее взгляд скользнул по змее, медленно извивающейся между ней и телом умершего Антония. Я увидел животный страх в ее огромных глазах.
-Да, я всего лишь человек, и я все еще довольно молода и полна сил. Только немощным старикам легко уходить, когда дыхание естественно замедляется, и все тело уже охвачено предчувствием вечного сна. Но нет, я должна быть смелой в этот решительный час. Октавиан уже должно быть у входа! Я слышу крики, у меня нет времени на сомнения.
Решайся же Клеопатра, тебе одной решать, последовать ли за Антонием или за колесницей Октавиана, увитой цветами, как его заслуженная добыча, словно бык на заклание…Подожди меня, мой возлюбленный, я иду к тебе- закрыв глаза, царица протянула белоснежную руку змее, которая вонзила свои зубы в ее запястье…

В жесточайшей муке исказилось прекрасное лицо Клеопатры, я зажмурился, мне невыносимо тяжело было видеть ее мучения, она заплакала, словно маленький ребенок от боли.
Питер, Пит, проснись же, у тебя жар, ты бредишь- я открыл глаза и увидел взволнованную Катрин.- Она отчаянно трясла меня. Я дотронулся рукой лба- действительно, у меня началась горячка.
Пришел Сэм, он тоже посмотрел на меня и удрученно покачал головой.
-Да, это плохо- протянул он. – И уехать мы сейчас никак не можем. Принеси мою аптечку, Кэт и давай побыстрее. Похоже, горячка у Пита уже давно, несколько часов, нам надо поспешить.
Он сделал мне весьма болезненный укол и положил влажную тряпку на мой лоб.
— Постарайся поскорее уснуть, милый,- Кэтрин нежно дотронулась до моей руки- не бойся, я не пойду с группой, до завтра посижу с тобой. Сэм сказал, что через 12 часов ты должен встать. Спи, и не думай ни о чем.
С тревогой я стал ждать моего следующего сновидения. Что же теперь увижу я в этом странном бесконечном сне?

Часть 4. Загадки Сфинкса

Золотистый туман над Нилом нехотя рассеялся, подчиняясь лучам восходящего солнца, которые становились сильнее с каждой минутой. Передо мной вновь оказался Египетский сфинкс.

Я много читал про него, египтяне верили, что временами сфинкс сходил со своего пьедестала и сбегал в пустыню. На самом деле, причиной его исчезновения были зыбучие пески, которые стремительно засыпали гигантскую статую время от времени. Есть еще одна легенда, повествующая о том, что когда настанет последний день Земли, сфинкс заговорит человеческим голосом.
Но пока он нем, уста его плотно сомкнуты, а невидящие глаза смотрят в вечность. И все же, находясь рядом с этим поразительным чудовищем, мое сердце сжалось от неведомого страха и ощущения близости к разгадке какой-то тайны. Пирамиды спокойно и величаво стояли, освещенные солнцем в зените. Был примерно полдень, жарко и очень тихо. Казалось, все живое, подавленное жарой и царствующим солнцем, замерло в ожидании живительной прохлады сумерек.

Вдруг я не увидел даже, а почувствовал какое-то движение за спиной. Я обернулся и увидел тень, стремительно бегущую прямо к статуе. У меня появилось ощущение, что этот человек, кем бы он не был, не видел меня. Это было вполне понятно, ведь все что я видел, было всего лишь моим сном. И я твердо знаю, что со мной не может ничего случиться, пока я здесь.
Поэтому я смело подошел к незнакомцу, он был весь закутан в плащ, что меня удивило. В такую жару одевать плотную одежду было весьма мучительно, должны быть веские причины для этого. У подножия сфинкса сидел какой –то молодой человек. Он казался весьма утомленным, но не лишенным любопытства. Мой незнакомец, очевидно, вызвался быть его проводником. Но молодой юноша, чьи черты выдавали его благородное происхождение, не спешил покидать сфинкса.

Напротив, он хотел задать ему некоторые вопросы. Будь я на его месте, я бы поинтересовался у сфинкса, кто же мой таинственный спутник. Несмотря на его покровы, я заметил довольно хрупкое телосложение проводника, и тонкую руку.

Подозреваю, что все же это была девушка, причем стройная, гибкая, и очень выносливая. Признаюсь, меня она заинтриговала, и я решился последовать за обоими.
Они шли не спеша, вдоль течения Нила, и я заметил, что глаза их блестели, когда их руки случайно соприкасались. Мои новые знакомые разговаривали, и хотя загадочный проводник почти ничего не объяснял, а молодой человек не был сильно искушен в допросах, я понял, что мы идем в какое –то тайное место, где все должно решиться.

Наконец, мы пришли к ущелью в скале, довольно большому, чтобы двое могли легко пройти в него. Я последовал за молодыми людьми, и мы оказались в большом зале, внутри горы. Высоко вверху были пробиты отверстия, и они были сделаны таким образом, что падающий свет отражался от стен и заполнял солнцем все огромное пространство. При этом здесь было не так жарко, как снаружи.

Молодой человек остался стоять и ждать, по его лицу было понятно, что он никогда не видел ничего подобного. А его проводник скрылся в одном из коридоров, которыми оканчивался дальний вход в залу.

Внезапно передо мной оказался старец, в белом, с длинной белоснежной бородой. Его лицо было поразительно спокойным и величавым.
-Странник, твое любопытство привело тебя не только в нашу страну, и не только сквозь покровы Времени, но даже и в нашу Общину Зари. Не знаю, насколько осведомлен ты в истории Египта, но сейчас он переживает не лучшие свои времена. Народ наш разделен, и те двое, за ком ты следовал, были предназначены, чтобы стать мужем и женой, и таким образом, соединить Северный и Южный Египет. Он- царевич воинственного племени гиксосов, но сердце его справедливо, и разум чист, а она- потомственная царица Египта, наследница великих фараонов, в ее теле кровь тех, кто возвел сфинкса, поэтому он и свел их вместе. Этих двоих ждут великие испытания, мучительная разлука, но и величайшее счастье, которое только возможно для людей на земле. Все это – не твоя история. Ты прибыл сюда по другой причине, но по какой, я не могу разгадать. Хотя я и прожил очень много на земле, и многое знаю, твоя судьба неведома мне. Ты – из другого времени, из чужого мира. Только сфинкс может помочь тебе найти ответ, возвращайся к нему.

Старик махнул рукой, и я снова очутился перед загадочным сфинксом. Он печально и серьезно смотрел на меня. Статуя молчала, да я и не ждал от нее ответов.
Сколько времени я сидел перед огромным недвижимым чудовищем, под палящими лучами солнца, я не помню. В конце концов, я все-таки видимо потерял сознание, хотя, как можно потерять сознание, находясь во сне?

На мой лоб легла чья то прохладная ладонь, и я открыл глаза. Я был полностью уверен, что сон мой прервался, и что я увижу свою Катрин, но передо мной была совсем другая девушка. Я проснулся во сне, чтобы оказаться в новом сне? Или я просто брежу наяву?
Незнакомка прикрыла мои глаза рукой.
Она произнесла несколько слов, они звучали странно и непонятно. Это был один из древних языков, но какой именно? Я не знал. К тому же, во сне я отлично понимал всех, хотя они говорили на древнем египетском. Значит, я все же не сплю, и это происходит уже на самом деле? Я совсем запутался.

Девушка принесла мне воды, и помогла мне отпить немного из кувшина. Я вопросительно посмотрел на нее, но она с грустью посмотрела на меня и покачала головой. Я заметил, что лежал в незнакомом полосатом шатре, на шелковом белье, это было совсем не похоже на наш походный лагерь.

Девушка взяла кубок, по виду, из драгоценного металла, и добавила что-то из пузырька в воду.

Она протянула мне странный напиток, почему-то из кубка шел дым, и он имел сладкий, приятный запах, от которого закружилась голова. В глазах незнакомки было что-то, внушившее мне доверие, и я отчаянно выпил содержимое кубка.

Голова моя окончательно закружилась, что-то щелкнуло в ней и я упал на подушки. Мне показалось, что я провалился в огромную бесконечную пустоту, она была черной и зияющей, словно дыра, не имеющая дна……
Я отчаянно сопротивлялся силе, утягивающей меня в черный водоворот, и наконец, будто поймал луч света, как пловец, вынырнул на поверхность, и снова увидел ту самую девушку. Казалось, она обрадовалась мне теперь, и даже захлопала в ладоши, весело засмеявшись. Я опять ничего не понял из ее речей, но ободряюще ей улыбнулся.

Она дала мне прохладной сладкой воды, и я почувствовал себя очень уставшим. Сон накрыл меня словно одеяло, теплое, светлое, как в детстве. Мою душу охватил покой, и я заснул, чтобы, проснувшись, открыть новый мир.

Часть 5. Дух пирамид

Постепенно я стал понимать язык, на котором говорила моя спасительница. Я понял, что был болен какой-то страшной болезнью, вызванной проклятием фараона, потревоженного в гробнице, в которую я вошел так глупо и неосторожно в ту первую ночь. Лишь ключ жизни, подаренный мне Исидой, и лечебное питье, которое мне дала незнакомка, спасли меня от мучительной смерти.
Имя девушки, которая так долго выхаживала меня, а я еще долго был слишком слаб, чтобы выйти из шатра, так и осталось для меня тайной. Я долго выпрашивал ее о том, кто она и откуда, но она все время убегала, и я терялся и мучился в догадках, все время пока не спал, а когда, наконец сон забирал мое измученное сознание, я видел странные, необыкновенные, необъяснимые и ни на что не похожие сны. Незнакомка принимала в них самые разные обличия, но я никогда не мог до конца разгадать ее загадку. Признаюсь, в конце концов, я стал думать, что она – сам Сфинкс, принявший человеческий вид, чтобы спасти меня (правда, кто я такой, и какая цель моего спасения?), но я ошибся.
Прошло несколько дней, я думал, их было больше, на самом деле, около недели, и я окреп достаточно, чтобы покинуть свое вынужденное убежище.
Моя спасительница уже знала все про меня, даже про Катрин. Признаюсь, несмотря на то, что девушка была безумно красива и меня тянуло к ней словно магнитом, когда она покидала меня, я вспоминал о Катрин. И эти воспоминания вызывали во мне неясное сожаление и грусть. Но я не скучал по своей девушке. С каждым днем, меня все больше влекло к странной незнакомке. И я стремился понять ее сердце, но оно было закрыто для меня.
Все уже казалось мне безнадежным и бесмысленным, когда однажды, когда на землю стали наступать сумерки, Она пришла за мной и нежно взяв за руку, вывела меня из шатра.
— Питер, не задавай мне ни одного вопроса, пока мы не придем туда, откуда ты увидишь все своими собственными глазами. Ничего не бойся, и не думай ни о чем. Просто доверься мне, также, как ты доверился мне, когда выпил мое питье.
Вдруг она резким движением завязала мне глаза и решительно потянула куда-то вверх. Я не знал, куда мы идем, но идти было тяжело. Мы явно забирались на какую-то возвышенность, но поблизости не было гор, только пирамиды. Неужели мы поднимаемся на верх пирамиды, это же полное безумие.
Кроме того, что глаза мои были завязаны, очень мешало также, что было очень душно, и у меня довольно быстро закружилась голова. Но, превозмогая себя, я с усилием заставлял свое тело двигаться вслед руки, уверенно тянувшей меня вперед.
Наконец, мы остановились. Вокруг царила тишина. Повязка спала с моих глаз также внезапно, как была надета на меня. Я еле сдержал крик, когда передо мной открылась незабываемая, невозможная картина.

Мы стояли на самой вершине самой высокой из трех пирамид, как я подозревал, и боялся. Я посмотрел вниз, ожидая увидеть бескрайнюю пустыню, и возможно, где-то поблизости мой лагерь. Да, я увидел его, но лишь на маленькой части суши. Я видел Древний Египет, в котором царила Клеопатра, и еще более древнюю страну Кеметов, в которой правили люди, похожие на богов, я видел современный Египет, страну, представляющую интерес только для туристов, и Египет будущего, с огромными башнями, разливающими странный лиловый свет на все пространство. Люди летали там по воздуху, с помощью небольших аппаратов, похожих на небольшие рюкзаки, и эти башни, похоже вырабатывали какой-то вид универсальной энергии.

-Посмотри чуть дальше- моя спутница провела рукой, и переместив свой взгляд к линии горизонта, я смог увидеть весь мир, как на ладони, одновременно в трех пространствах: прошлого, настоящего и будущего.

-Кто ты?- со страхом и волнением посмотрел я на девушку, стоящую рядом.
-У меня нет имени. Я – Дух Пирамид. Не бойся, я вовсе не призрак, убивающий храбрецов, осмелевших помыслить, что они могут покорить пирамиды. Я охраняю их секрет, и могу поделиться с ним только с некоторыми избранными. Вот теперь ты видел все.
Время – это река, впадающая в море вечности. Нельзя повернуть время, и вернуться в прошлое, чтобы что-то там изменить. Нельзя попасть и в будущее и заранее узнать его. Но время похоже на спираль, и есть места, где будущее, настоящее и прошлое встречаются. Пирамиды были созданы как раз для того, чтобы можно было сразу увидеть все существующее, и понять, что на самом деле, прошлого, настоящего и будущего не существует. Это –иллюзия, необходимая для живущих, чтобы они думали о своих поступках, их последствиях, знали, что их сомнения и страдания конечны, и рано или поздно, но неизбежно смерть заберет их. Люди не знают, что они уже и умерли и еще не родились, что они уже есть и в будущем и в прошлом, и что они уже знают наперед, что будет сделано и что решено.
Жизнь бесконечна, смерти нет. Смерть это всего лишь путь для большинства, в конце которого, они узнают наконец, правду.
-Я умер?- почему то даже после этого необыкновенного рассказа, мне стало вдруг страшно и холодно, как будто ветер с кладбища коснулся моего сердца. Я дотронулся до него рукой, и почувствовал его стук. Живой стук.

— Нет. Ты просто искал путь, и ты нашел его раньше своей смерти. Я дана была тебе, чтобы показать тебе то, что ты так искал. Ты думал, что тебя интересует древние тайны давно забытой страны, но как ты мог знать, что на самом деле ищешь.

А теперь у тебя есть выбор. Ты можешь идти в любое время и в любую страну, которую ты видишь перед собой, можешь также вернуться к своим друзьям…. – тут Дух пирамид замолчала и я увидел, что ресницы ее задрожали, как у обычной земной девушки, когда она сильно волнуется.
-Продолжай- попросил я и сжал ее ладонь.
-Она с усилием посмотрела мне в глаза – Можешь разделить мою судьбу. Я одинока, и мое существование закончится только тогда, когда пирамиды будут разрушены. Это произойдет через много веков.
Я потянулся к ней, чтобы обнять ее тонкий стан, но она умоляюще вдруг сжала руки и исчезла звездочкой в ночном небе.

Я отчаянно вглядывался в небо, оно показалось мне вдруг таким пустым и холодным. Звезды равнодушно и отстраненно сияли, их не волновало, что вдруг в моей душе как будто образовалась огромная дыра. Я посмотрел еще раз вниз, но стало слишком темно, чтобы увидеть хоть что-нибудь.
Медленно и осторожно я стал спускаться. Признаюсь, я не думал в эти долгие часы спуска о том, куда я попаду. Все, о чем я мог думать, это о Духе пирамид, увижу ли я ее хоть еще раз.

Когда наконец, моя дрожавшая от постоянного напряжения нога, коснулась земли, лучи фонарей резко ударили мне в лицо.
Знакомые голоса удивленно и радостно приветствовали меня. Растерянно, я долго моргал, пока наконец, понял и осознал, что оказался среди моих друзей. И Кэтрин. Необъяснимо, но я не мог смотреть ей в лицо. Все очень обрадовались мне, они думали, что больной, в горячке, я сбежал в пустыню, и стал добычей диких шакалов.
Экспедиция подошла к концу, и мы решили вернуться в Каир, чтобы отдохнуть и решить, что будем делать раньше.
Я ехал в машине, трясущейся на ухабах и неотрывно смотрел в пустыню. Перед моими глазами была только египетская ночь и звезды, насмешливо наблюдающиеся за моим колеблющимся и сомневающимся сердцем. Что же я увидел на вершине пирамиды? Откровение, редко являющееся живым или просто мираж, вызванным моим состоянием? Смогу ли я поверить в то, что увидел, или предпочту знакомое, настоящее, реальное?

ЭПИЛОГ.
В небольшой и душной комнатке дешевой гостиницы собрались пятеро археологов. Они растерянно смотрели на высокую красивую девушку, которая удивленно протянула им записку.
— Прости меня, Катрин, и прошу тебя, попроси прощения у наших товарищей за эту поездку. Я пытался вернуться к обычной жизни, но не смог. Я не сошел с ума, и мое тело полностью здорово. Пожалуйста, не ищите меня, и не возвращайтесь за мной в пустыню. Я вернусь туда один, там осталась моя жизнь. Прими от меня подарок, надеюсь, он хоть немного утешит тебя.
Питер.
Катрин посмотрела на мужчин, и в глазах ее стояли слезы. Она развернула сверток, на старом обрывке папируса лежал ключ жизни. Он весь искрился в лучах лампы драгоценными камнями и золотыми пластинами.
-Это царский подарок, Катрин, — Марк встал с кресла и подошел к окну. – Похоже, что Питер все-таки нашел то, что так искал. Свой Египет.