Вариа. История Евы (Глава 1.Подмена)

Чемодан собран, вещи уложены.
Ева в десятый раз взглянула на письмо.
«Город Камск. Общежитие № 11 для иногородних граждан и людей, попавших в трудную жизненную ситуацию».
Ей не пришлось бы уезжать, если бы не тот опрометчивый проступок, которое она совершила всего пару дней назад. Вчерашняя выпускница экономического факультета, а ныне безработная, Ева сидела посреди комнаты на полу и задумчиво глядела на распахнутые дверцы шкафа, теперь наполовину опустевшего.
После сдачи всех экзаменов и выпускного, Ева оказалась выброшена во взрослую жизнь без каких-либо планов на будущее. Ни малейшего представления, что делать дальше Ева не знала – но была на сто процентов уверена, что скучная однообразная жизнь в маленькой однушке на окраине города явно не то, что она хочет. Романтичная натура требовала приключений, и серое существование никак не вписывалось в Евино понятие «радостное будущее».
Именно поэтому она и поехала к той ведьме.
***
«Офис», указанный в рекламном проспекте, Ева нашла сразу – серое, с облупившейся на фасаде побелкой, здание находилось всего в паре остановок от дома Евы. Сжимая в кармане кулак с зажатыми в нем купюрами, Ева шагнула в подъезд дома. Ведьма принимала прямо в квартире. Ева уняла внутреннюю дрожь, вздохнула и подумала уже повернуть назад – дерматиновая дверь, за которой и располагалась нужная ей квартира, не внушала доверия. Ведуньи, а тем более, потомственные, не должны жить в таких условиях. Слишком обычный дом. Обычный подъезд, ни чем не примечательная дверь.
– И долго ты тут стоять будешь?
Дверь распахнулась и из полутьмы коридора показалась сама хозяйка – грузная женщина под пятьдесят в застиранном халате. Она словно почувствовала желание Евы развернуться и убежать. Грубо схватив за руку, ведьма втащила Еву в квартиру и захлопнула дверь.
– Ну, раздевайся! Тапки бери, на вот! – она сунула в руки Евы пару замызганных, как и все жилище, некогда белых, тапочек. После уютных кроссовок тапки казались холодными и липкими.
– На кухню проходи.
Ведьма отодвинула штору из нескольких десятков нанизанных на нити, бусин и первая опустилась на обеденный стол. Клеенка на нем также была в грязи – пятна от варенья чередовались с коричневыми следами оставленными кружками от кофе.
Стараясь как можно меньше прикасаться к чему-либо, Ева аккуратно приземлилась на краешек табуретки, выкрашенной рыжей масляной краской.
– Чего пришла-то? – ведьма грузно бухнула на стол локти и оперла на руки подбородок. – Небось мужик ушел? Так вот, – игнорируя протестующие жесты Евы, она продолжила: – приворотами я не занимаюсь. Но ладно, раз уж пришла, а тем более, решилась остаться, говори, посмотрим, что там у тебя.
– Я хочу поменять судьбу! – на одном дыхании выпалила Ева. Она и не думала, что ее попытку позорно сбежать раскусили.
– Судьбу-у-у… – ведьма хрипло засмеялась. В ее смехе улавливалось дребезжание пополам сл змеиным шипением. Ее щеки тряслись при каждом смешке в такт массивным золотым серьгам в ушах. Еву передернуло. Ей показалась интересным тот факт, что встречать ее гадалка вышла в весьма затрапезном наряде, но в то же время, не забыла нацепить половину ювелирного магазина. Присмотревшись тщательнее, Ева увидела не только пудовые серьги, но и массивные перстни, украшавшие чуть ли не каждый палец женщины.
– А ты уверена, что ты хочешь ее изменить? Может, подумаешь хорошо?
– Да! Разве не это написано в вашей рекламе? – с вызовом спросила Ева. Первое удивление после знакомства с ведьмой прошло и в голову начала закрадываться мысль о том, что перед ней обыкновенная шарлатанка в грязном халате.
– Да-да. Ну, стало быть, решили, – взгляд ведьмы стал неожиданно тяжелым. Глядя на Еву из-под тяжелых век, она заговорила медленно и с расстановкой, чеканя каждое слово. – Слушай условия: я проведу ритуал, после которого твоя жизнь измениться. Еще – поменять судьбу обратно ты не сможешь. Даже если придешь ко мне снова, будешь плакать и в ногах валяться – не сможешь. Звонить и писать мне тоже бесполезно – раз решилась, то со своей новой жизнью отныне ты должна будешь справиться самостоятельно…
– А оплата?
– Не перебивай! После ритуала я дам тебе инструкции, что помогут тебе в первое время освоиться с… новой жизнью. Конечно, ты вправе проигнорировать их, но зачем усложнять свое положение? Теперь про оплату. Деньги мне твои не нужны, можешь успокоиться, – фыркнув, ведьма покосилась на карман, внутри которого Ева держала ладонь с зажатыми в ней купюрами. – Считай это актом благотворительности.
− Серьезно?
Ева прекрасно знала, что бесплатный сыр бывает либо в мышеловке, либо все равно просроченным.
− Абсолют оплатит, − туманно заверила Еву ведьма.
– А если судьба меня не устроит?
Ведьма снова выдала смешок.
–Насчет «нравиться-не нравиться»… Тут уже не мои проблемы.
Ведьма сунула в рот сигарету и потянулась к плите за спичками.
– Расскажи о себе. Почему вдруг решила, что тебе нужно менять судьбу?
–Родители махнули на все рукой и укатили путешествовать по миру в составе секты «Просвещенных», – сама того не ожидая, разоткровенничалась Ева. Гадалка сидела, полуопустив веки, перекатывала сигарету из одного уголка губ в другой и, казалось, совсем не слушала гостью.
– А еще, мне кажется, я не на своем месте.
– Нет, я спрашивала не об этом. Свои внутренние переживания оставить при себе. В конце концов, я не психиатр. Я спрашиваю – почему ты вдруг решила, что судьбу нужно изменить именно тебе? Почему именно ты этого заслуживаешь?
– А разве вы не делаете это всем желающим? – от этого вопроса Ева стушевалась.
– Некоторым я отказываю. Им не помогут изменения – груз старых привычек все равно потянет их на дно. К тому же, это не так просто − ничто не берется из ниоткуда.
– Я… не знаю.
Ева поднялась из-за стола. Она открыла рот, чтоб извиниться за беспокойство и потраченное впустую время, но властный голос ведьмы остановил ее:
– Что ж, это было честно. Вздумай ты юлить, или доказывать мне, приводя тысячу и одну причину того, чем ты лучше других, я бы сразу выгнала тебя взашей. А так – мы можем приступать. Если ты, конечно, не передумала.
Ева опустилась обратно на табурет.
– Не передумала.
С неожиданной для ее фигуры, грацией, ведьма зашла Еве за спину и положила ладони ей на плечи. Сквозь футболку, Ева почувствовала, как ногти ведуньи больно впились в кожу. Кожа ведьмы была холодная, как у человека, долго державшего руки под холодной водой.
– Я не буду менять твое мировоззрение на мир, характер или затрагивать твою душу каким бы то ни было способом, – голос ведьмы поплыл. Слова, словно пробиваясь через вязкий кисель, еле ползли, укладываясь в сознание Евы тяжелыми плитами. Накатила усталость. Руки Евы повисли плетьми вдоль тела.
– Властью, данной мне Абсолютом, я наделяю тебя стигмой. С согласия будущей Вариа, я даю Искру достойной его. Без согласия Вариа, я отнимаю Искруу недостойного его. Поручительство Абсолюта есть дозволенность для Темного. Согласие достойного есть дозволенность для Темного. Неведение для недостойного есть дозволенность для Темного!
Голос ведьмы вознесся. Давно отпустив плечи Евы, она вознесла руки к потолку и резко, на выдохе саданула ими Еве по загривку.
«Зачем пошла? Интересно, а мой труп хоть кто-нибудь станет искать?» – было последней мыслю, перед тем, как Ева отключилась.
Очнулась Ева у себя дома. Шея болела так, словно по ней несколько часов подряд водили наждачной бумагой. У тетки этой, ведьмы, удар что надо – огрела так огрела, голова до сих пор кружится!
Ева застонала от досады и сползла с кровати. Странно, но она совершенно не помнила, как приехала домой. Гипноз, не иначе! Эта шарлатанка, поди еще и обчистила ее до нитки! Надо же было так сглупить – поехать одной, к черту на кулички, взять с собой немалую сумму денег, настолько потерять бдительность! Ладно хоть жива осталась!
– Проснулась? – недовольный теткин голос ввинтился в уши, заставляя скривиться. Над диваном, заменявшим Еве кровать, нависла тетя Аля. Скорчив недовольную мину, она уперла руки в бока. С плеча у тетки свисало полотенце, о которое она только что закончила вытирать ладони. Судя по шуму воды с кухни, тетка затеяла очередную, уже третью на неделе, приборку.
– Вроде.
Она старалась говорить осторожно не столько от того, что голова все еще раскалывалась на мелкие кусочки, сколько от того, что Ева не была до конца уверена, что правильно определила, в каком тетка настроении сейчас. С таким выраением лица тетка могла как радоваться, так и злиться, выдавала ее только жестикуляция и только немного – поза. Голос же всегда оставался истерично-взвинченным, такая уж у нее была особенность характера.
– Пришла вчера, вся белая, как простыня, – продолжила тетка, склоняясь над Евойи вспеснула руками. Ева сделала вывод, что тетка все-таки не злится, и немного расслабилась, – спать бухнулась, даже раздеваться не стала. Я лоб трогаю – а он как кипяток! Где ты так простудиться умудрилась?
– Не представляю, – уклончиво ответила Ева. Только что она обратила внимание, что и впрямь спала во вчерашней одежде – джинсах и кофте, изрядно мятой после сна. – Я в душ.
Запершись в ванной, Ева включила воду и уставилась на свое зеркальное отражение. Лицо, слегка припухшее ото сна, глаза растерянные, а взгляд бегает так, что и не уследить, волосы больше похожи на паклю. Штаны и кофта полетели на пол. Из кармана последней, шурша, выпали деньги. Те, которые Ева откладывала на визит к ведьме.
– Надо же, – поднимая рассыпавшиеся купюры, пробормотала она, – не обманула.
Наклоняясь, чтоб поднять последние из бумажек, Ева снова зацепилась взглядом за зеркало и отпрыгнула от него, больно ударившись коленом об раковину.
– Что ты там шумишь? – крикнула тетка из-за двери.
На шее, там, куда пришелся удар ведьмы, красовался рисунок. Татуировка сиреневого октоэдра. То, чем наградила ее ведьма, пообещав «новую судьбу».
– Ну, зашибись, – прошипела Ева сквозь зубы. – Тетка точно убьет меня, если это увидит!
Уж в этом-то Ева не сомневалась. Тете не объяснишь про ведьму и десять тысяч – сбережения, старательно откладываемые Евой на собственное, хоть и съемной жилье, а по факту чуть не отданные женщине, которую Ева первый раз в жизни видела. Про новую судьбу ей не объяснишь – тетка в мистику не верила и всех экстрасенсов считала шарлатанами.
Кожа в месте рисунка казалась нетронутой, создавая впечатление, что рисунок находится тут уже много лет, а не проявился только вчера. Ева погрузилась в набранную в ванну воду по самый кончик носа и принялась размышлять.
Что там говорила ведьма? Вроде, она обещала Еве какие-то инструкции на этот счет… И где они? Хотя, может, их нет потому, что судьба у Евы не изменилась? Ведь пока что никак существенных изменений, кроме рисунка на шее, она не ощущала.
После горячей ванны и бодрыщего ледяного душа Ева почувствовала себя гораздо лучше. Головная боль отступила. Она решила, что будет разбираться потом, по мере других изменений и эта мысльпомогла Еве вернутьсяв хорошее расположение духа. В любом случае, она ничего не потеряла – деньги целы, чувствовала себя она более-менее сносно. Татуировку, конечно, придется скрывать от тетки, но это не так уж и трудно – достаточно прикрыть шею волосами. К тому же, сейчас апрель – весна только-только вступила в свои права и шею легко замаскировать высоким воротом или шарфом. Потом Ева обязательно что-нибудь придумает получше.
Кто-то отчаянно зазвонил в дверной звонок.
Человек с той стороны двери так яростно вдавливал кнопку, что тетя Аля с грохотом уронила пару тарелок.
– Кого там еще принесло с утра пораньше?! Ева, ну открой ты уже, у меня руки в мыле! – стараясь перекрыть звонок и шум льющейся в раковину воды, крикнула тетка.
Накинув халат и на ходу вбив ноги в тапочки, Ева кинулась к двери. Не глядя в глазок, она повернула защелку и выглянула в подъезд. За дверью никого не было. Звонок продолжал надрываться – кто-то заклинил его, вставив обломок спички в зазор между кнопкой и корпусом. Ева вытащила спичку и, в чем была, вылетела на лестничную площадку и склонилась над перилами, возможно, шутник не успел далеко убежать. Однако, застать звонившего не получилось. Ева услышала хлопок подъездной двери – хулиган успешно скрылся.
Ворча про школьников, которым в преддверии весенних каникул явно нечем заняться, Ева собиралась вернуться в квартиру. Под ногой зашуршало. Ева опустила взгляд вниз и увидела конверт.
Кстати, об инструкциях…
Обратного адреса на конверте не было. Не нужно быть гением, чтобы догадаться – это – именно то, зачем проходил тот, кто позвонил в дверь, а потом сбежал.
Открывать конверт при тетке Ева не хотела – мало ли, что там. Да и еще пришлось бы отвечать на кучу неудобных вопросов. А так как врать Ева не любила, да и не умела, рано или поздно тетка вытянула бы из нее правду, в том числе и о ее вчерашней поездке. Прислонившись спиной к входной двери, Ева надорвала уголок конверта и тихонько, стараясь не повредить содержимое, распечатала.
Из конверта выпал сложенный вдвое, листок, и надписью, старательно выведенной синими чернилами: «Общежитие № 11 для иногородних граждан и людей, попавших в трудную жизненную ситуацию. На предъявителя.».
Какая-то шарада, может быть, загадка и Еве надо правильно ее расшифровать? Иначе Ева никак не могла соотнести общежитие и положенные ей инструкции к новой жизни. Исследовав бумагу в попытке найти еще хоть что-то, что дало бы подсказку, Ева не обнаружила ровным счетом ничего.
– Кто приходил? – крикнула тетка с кухни.
– Рекламщики, – не моргнув глазом, соврала Ева, – предлагали купить набор чудо-ножей. Естественно, я их прогнала.
– И правильно! Мы ничего не покупаем! В стране кризис, а они…
Тетка разразилась продолжительной тирадой на тему недобросовестных продавцов, предлагающих китайские товары по баснословным ценам, там самым дурящих ее, честную гражданку. Еве это было только на руку – никто не мешал как следует подумать над строчками письма.
Схватив ноутбук, Ева вышла в сеть. Как она и предполагала – ни номера общежития, ни другой полезной информации, кроме адреса не было. Это и хорошо, и плохо: хорошо потому, что общежитие хотя бы существовало, а не являлось выдумкой. Плохо потому, что оно находилось в соседнем городе. А раз телефон разузнать не удалось, придется ехать туда самой и лично выяснять, как связано общежитие и ее новая судьба.
Возможно, ей придется задержаться там. А значит, рассчитывать на скорое возвращение не стоит.
Чтобы собрать вещи, Ева потратила едва ли меньше пары часов. Из всего имущества у нее и имелось, разве что телефон, ноутбук, парочка книг, с которыми Ева ни в какую не захотела расставаться, попросту опасаясь, что тетка может их выбросить, приняв за ненужный хлам, да самый необходимый минимум одежды. Ева не стала говорить тетке правду, сообщая лишь, что ее пригласили на работу в очень денежную, но очень далеко расположенную компанию и что ехать туда нужно прямо сейчас, иначе ее должность отдадут кому-нибудь другому. Тетка в ответ хмыкнула, но скандала устраивать не стала. Она рассчитывала на часть Евиной зарплаты и препятствовать племяннице не стала.
– Я люблю, тебя, теть Аль… – поцеловав тетку в щеку, сказала Ева –Я буду звонить, часто-часто!
– Удачно доехать, – Альбина отрешенно махнула рукой куда-то в пространство. Сегодня она была сама не своя, думая о чем-то отвлеченном и совершенно не слушая племянницу. Возможно, всему виной стали пресловутые магнитные бури, на которые так любит жаловаться соседка баба Валя. – У меня пирог пригорает, вытаскивать надо.
Ева закинула на плечо сумку, подхватила чемодан и вызвала такси. До подачи рейсового автобуса в Камск, оставалось совсем немного.
Шурша колесами по мокрому после вчерашнего дождя, асфальту, подкатил автобус и Ева отбросила мысли о возвращении домой. Повезло – ее место было у окна, в самом хвосте автобуса. Надев наушники, она прикрыла глаза. Ехать около шести часов. Предстоял долгий путь и Ева немедленно задремала, убаюканная едва слышной, на самом минимуме громкости, музыкой и прорывавшимся сквозь нее, гулом пассажиров, спешно ищущих свои места. Ева порадовалась, что рядом с ней сел благообразный мужчина, который не имел с собой кучи багажа, а только один небольшой портфель-дипломат. Лицо попутчика украшали рыжевато-каштановые бакенбарды, а длинные, по лечи, волосы, были собраны в гладкий хвост на затылке. Если мужчина задумал встать, то наверняка оказался бы высокого роста – метра два, а то и выше, это Ева смогла определить по тому, как его ноги упирались в сиденье перед ними – мужчине явно было тесно. Последовав примеру Еву, он так же заткнул уши наушниками, чему та несказанно обрадовалась – не смотря на его благообразную внешность, знакомится с ним, а тем более вести светские беседы Еве не хотелось.
Наконец, все пассажиры устроились на своих местах и автобус тронулся в путь. Сон Евы был равным и она то и дело просыпалась, отмечая про себя, что на полпути к Камску погода заметно улучшилась – серая дождливая погода сменилась ярким, осенним солнцем, оно то и дело прорывало облака, бросая косые, яркие, но еще не согревающие лучи на стекла автобуса.