12 худших вещей ада: Пролог-2 глава

Пролог
Abyssus abyssum invocat (лат.) — бездна взывает к бездне.
Наконец-то я достиг врат, недельное путешествие не прошло даром. Чего же ещё может желать усталый путник, кроме как свободы? Дни без еды и воды только усилили это желание.
Я знаю, врата уже за тем холмом; никто не говорил, что будет легко. Эти врата ведут наверх, в мой, наш мир, а не в эту преисподнюю. За ними огромный туннель, чем он для меня обернётся — неизвестно, но мне плевать. Главное — выход и только выход. Сами врата не поднимают настроение, хочется развернуться и бежать назад: размером с двухэтажный дом; чёрный мрамор навевает старые, болезненные воспоминания. Рисунки неизвестного мастера на обеих дверях иллюстрируют ужасные мучения: кто-то насажен на кол, кого-то пожирают крокодилы, кто-то мучается, толкая камень в гору, молодую пару сбрасывают со скалы в мрачную пустоту, кто-то обречён гоняться за гамбургером так, и не поймав его, а кто-то мучается от прослушивания современного рэпа. Оглядываясь назад, на эту огненную, безжизненную пустыню, я понимаю одну простую вещь: нужно всегда верить!
Три шага вперёд и ни одного назад. Тут я вспомнил друга, который ободрял моё стремление сбежать:
— Помни, легенды гласят, что, дотронувшись до ручки, пути обратно не будет, и никто не знает, что ты встретишь на пути назад в мир живых, но, если ты дойдёшь до врат Смерти, ты будешь первым храбрецом, кто зашёл так далеко. Прощай и надеюсь мы больше не увидимся! — сказал он с доброй улыбкой.
Одно единственное движение, ещё одно усиление, ещё один последний рывок, и я на пути домой. Как во сне, я вижу свою ладонь на ручке врат и произношу заветные, уже давно отрепетированные слова:
— Я, Мэттью Лайт, ухожу из ада!
 
Худшая вещь №1
Alpha (лат.) — начало
Не думал, что выбираться из ада будет так просто! Нет серьёзно, в каком аду вы видели, чтобы из открывшейся двери на вас не выскочил ни один цербер (по преданию страж врат), ни другой монстр? Это просто смешно! Таковы были мои мысли первые 2 часа. Видимо сглазил.
Тупик. Идёшь, идёшь и всё, стена. Во мне уже начала расти паника: я проделал такой долгий путь не для того, чтобы оставшееся время провести в разговорах со стеной, но в этот момент мне взбрело в голову посмотреть наверх, что я ожидал там увидеть, не знаю, но это был он! Выход.
Туннель шёл вверх. Придётся заняться скалолазаньем.
Мне повезло: стены туннеля оказались пригодными, чтобы карабкаться, но они безумно горячие. Это переходная ступень из ада в мир живущих и, естественно, что в ней есть черты и нашего мира и ада. В данном случае — нестерпимый жар. Это не пламя, не вечно пылающий огонь, как в аду, а жар, который высасывает из тебя энергию, препятствует движению вперёд. Я знал, что надо двигаться только вперёд. Мои руки касались горящих стен, я чувствовал, как появляются волдыри, ноги скользили. Два раза я чуть не свалился вниз и снова вставал на камни, ноги дрожали от усталости. Ещё чуть и я достиг выхода — детские уроки скалолазания не прошли зря.
Думаю, можно идти дальше по прямому коридору, который в конце поворачивает, пока я не услышал странный, но до боли знакомый голос:
— Молодец, ты прошёл первое и далеко не последнее испытание!
— Папа?
Этот человек, тень или призрак, выглядел в точности, как мой отец: высокого роста, среднего возраста, с лёгкой щетиной, когда он забывал побриться, с теми же чёрными, как тёмный шоколад, волосами, с тем же не унывающим выражением лица, которое всегда радовало мою маму. И всё же я не думал, что это мой отец, он не похож на только что покинувшую тело душу, которую призывают либо в рай, либо в ад, по себе знаю.
— Нет, я не твой отец. Я — вион. — сказал лжепа.
— Вион?
— Хранитель выхода из ада, а точнее один из них.
— Один из них? — повторил я в недоумении.
— Тебе предстоит встретиться ещё с 11 моими коллегами, после каждого испытания на твоём пути они будут задавать один и тот же вопрос, как и я. — загадочно сказал таинственный вион, принявший образ моего отца.
— И как прикажешь отвечать на один и тот же вопрос по-разному? — я не понимал, что это может быть за вопрос такой. Наверное, что-то с подвохом, по-другому и не бывает.
— Ты должен будешь ответить по-разному, иначе исчезнешь! — утомлённым голосом сказал лжепа. Этот вопрос наверняка задавали часто, тут я понял, что я не первый, кто пытался вернуться.
— Были души, которые пробовали вернуться в мир живых?
Вион задумчиво кивнул, не надолго затянулась тишина. Я первый её прервал:
— Что с ними случилось?
— Кто-то не прошёл испытания, другие не смогли ответить на вопрос сразу же или повторно, и как я уже сказал исчезли.
— В каком смысле исчезли? Мы уже умерли, куда ещё исчезать?! — к сожалению, чистая правда, в рай или ад не попадают добровольно и тем более живым.
— Здесь, (на границе между двумя мирами), исчезнуть значит — полностью раствориться из реальности, перестать существовать в любом виде! — зная, что это не мой отец, всё равно не могу выкинуть из головы образ из детства, когда старший брат по-настоящему разозлил папу, тогда на обычно добром и радостном лице появлялись признаки гнева и нарастающей агрессии, в точности, как у этого виона сейчас.
— Ладно, хорошо. Значит у меня осталось только два варианта: попробовать на свой страх и риск ответить на вопрос, либо возвращаться назад. Верно? – я в умиротворяющем жесте поднял руки.
Вион кивнул.
— И как мне тебя называть мистер Вион? Сомневаюсь, что получится быстро ответить.
— Ты прав, абсолютно прав. Если хочешь зови Джорджем.
При звуке этого имени что-то во мне заколебалось продолжать во всем этом участие. Я смотрю и разговариваю с точной копией отца, теперь и называть его так же, а он тем временем дерзко улыбается, видя моё сомнение.
Надо что-то решать: мне нужно вернуться, просто жизненно необходимо. Всё ради Беллы.
— Я готов, Джордж, надеюсь это хоть не загадка?
— Я тебе что, древнеегипетский сфинкс, чтобы загадки загадывать? Всё гораздо сложнее. Какая самая худшая вещь для тебя была в аду? — оу, такого я вообще не ожидал, м-да, надо выкручиваться.
— Время на размышления есть?
— Конечно, мы же не на экзамене, парень, расслабься.
Легко сказать, расслабишься тут. Самая худшая вещь ада… Их должно быть ещё одиннадцать… Вспоминай Мэттью, ты целый год провел там, должно быть что-то запоминающееся. И тут я вспомнил это была самая первая вещь, поразившая меня в аду в плохом смысле.

Год назад, после небесного суда
Спуск в ад — дело не из приятных. 1000 ступеней в преисподнюю.
Раз ступень, два ступень, три ступень…
Оглядываясь вокруг, я вижу в самом конце пути вечно пылающий огонь и уже могу чувствовать жар, исходящий от него; сотни и тысячи душ людей спускаются вниз и никто не поднимается наверх…
Разные души разных людей озираются обречённым, отчаянным взглядом. И что меня поразило больше всего, были и дети, и подростки, и взрослые, и даже пожилые люди.
998, 999, 1000. Теперь пошло распределение на грехи. В аду много отделений наказаний: от самых мелких грехов до убийств. В каждом из отделений душа покойного должна искупить свои грехи, а после искупления душу переводят в более мягкое отделение. К каждой душе подходил демон, иногда несколько.
Люди представляют демонов этакими маленькими и назойливыми чёртиками с рогами и хвостом, которые мучают души, верно? Если ответ положительный, то уверяю вас, они далеко не такие. Ко мне подошёл молодой, красивый парень, с тёмными до плеч волосами и со слишком глубоким для этого возраста взглядом, в общем, тот тип парней, на которых и западают девушки. Романтики.
— Так, так… кто у нас тут? Да, да вижу. — Он посмотрел на мой бейдж, висевший на груди. — Мэттью Лайт, кража. — Прочитал темноволосый вслух.
Я уже готов был принять вердикт, на какое же поле мне идти и отрабатывать, как вдруг произошло что-то странное и необычное…
Из-за спины демона появились… Крылья! Самый настоящие, не хвост, не рога, а именно крылья! Они были не белоснежно-белые, как у ангелов, а темно-красные с пепельным оттенком. Знаете чувство, когда видишь пушистого, милого кролика, а лучше котёнка (кошатники меня поймут)? Так вот, такое ощущение во мне было при виде крыльев. И конечно, они меня поразили.
— Настоящие? — спросил я в завороженном состоянии.
— 100% красные перья! — сказал романтик с гордостью, как будто всю жизнь о таких мечтал. — Твоё поле наказаний 92!- сказал он уже более деловым и серьёзным тоном, а в конце добавил:
— Удачи, тебе, парень!
Я улыбнулся и подумал: не всё ещё здесь потеряно, и отправился на поиски своего поля.
Мне повезло — оно оказалось недалеко от пункта распределения. Самое первое поле, встретившееся мне на пути, было сотым. Как мне рассказали позже, у них в аду система: 100 полей по убыванию, от ста до одного: чем ближе к одному, тем наказание тяжелее.
Не знаю каких размеров люди представляют себе ад, будучи живым я об этом как-то не задумывался, но он действительно огромный, а иногда кажется бескрайним. Практически каждая зона размером с крупный мегаполис, чтобы на ней могли существовать тысячи душ грешников. Они не плохо устроились. С первого взгляда, кажется, что поле пустынно, но, когда приглядишься, видишь, что где-то души работают — и физическим, и умственным трудом, вот стоит здание — столовая и как ни странно аквапарк. Он маячит вдалеке, как гигант над карликами. Разные горки разной высоты и другие аттракционы скорее пугают, чем радуют в этом месте.
— Новенький? — послышался женский голос.
— Да, здрасте! — незнакомка была явно не из нашего времени, конец XX века скорее всего. На ней был темно-синий плащ и чёрные кожаные перчатки.
— Не могу сказать, что рада встрече, у нас тут таких простофиль полно, и кажется, они растут в геометрической прогрессии. — Язвительно сказала она. — Но тем не менее, София.
— Мэтт. Вы не могли бы провести для меня экскурсию?
— Делать мне больше нечего!
— Но вы же, и правда, ничего не делаете! — усмехнувшись, сказал я.
— Софа! Какие знакомые лица! — улыбаясь во все 32 зуба, к нам подошёл совершенно странный человек: с арбалетом за спиной, с усами и в кожаном плаще и в такой же шляпе, он очень походил на героя фантастического боевика.
— Чего тебе надо, Дикий Пёс? — опасная дамочка эта Софа, я бы не стал связываться с таким мужиком.
— Да ничего мне не надо, мимо шёл. Вот тебя увидел.
— Увидел?! Молодец, вот и иди, куда шёл!
— А я и пойду!
— Вперёд! — кричала Софа. После недолгой паузы продолжила. — Впрочем, забирай этого. — Она указала на меня. — Проведи пареньку экскурсию по нашей обители, хоть что-то полезное сделаешь!
При этих словах арбалетчик, казалось, только что заметил меня и начал выразительно осматривать.
— Мэтт! — я пытался сделать атмосферу более дружелюбной.
— Пошли, покажу тебе здесь всё.
Дикий Пёс показал мне столовую, полностью сделанную из человеческих костей, где поварами были никто иные, как скелеты; аквапарк, в который можно попасть, как сказал Пёс, только после первого выполненного дела; и самое главное (по мнению странного арбалетчика) комбы. Возникает вопрос: что это ещё за чертовщина? У меня был такой же.
— Комбы — святейшее место, ты можешь там отдохнуть, а главное поспать! — с мечтательным выражением сказал Пёс.
— Так это что просто спальни?
— Просто спальни! — подражая моему голосу, продолжал Пёс. — Это самое волшебное место во всём поле!
— Не думал, что слово волшебный вообще можно отнести к чему-либо в таком месте! — резонно заметил я.
— Так-то оно так, но могло вообще ничего не быть. Что имеем тем и рады! — жизнерадостно сказал, полностью не живой человек.
Вместе с Диким Псом мы нашли мою комнату. На каждой комнате было написано, кто с кем живёт. Я считаю, что мне повезло: у меня был только один сосед! Какой-то Мак. Его в комнате не было. Это были не кровати, а койки, как в тюремный камерах, но что удивительно, комната светлая! (Комбы находятся под землёй, если считать, что ад сам по себе подземный).
— В каждой комнате с 6 утра до 9 вечера горит настоящий солнечный свет! — говорил Пёс, но тем не менее я не видел ни одного источника этого света. — Потом даётся час на завтрак, в два обед и в восемь заканчивается работа.
— Зачем душам еда?
— Если не питаться, твоя душа будет становится всё тусклее и тусклее, пока наконец не сольется с местным пейзажем. — говорил Пёс печально и задумчиво. Я не стал расспрашивать его, что произошло и не думаю, что даже если бы спросил, он бы поделился историей. Я решил сменить тему.
— Вас правда зовут Дикий Пёс? — меня разъедал изнутри этот вопрос с того момента, как Софа произнесла его имя.
— Конечно, нет! — смеясь, сказал Пёс. — В моё время меня так называли… — я заметил, что он снова впал в воспоминания, но уже не мог перебороть своё любопытство.
— Вы долго здесь были?
— В аду то? Не помню, уже сколько времени прошло с тех пор как я попал сюда… — он на секунду задумался, а потом продолжил. — Ты знаешь, что происходит после искупления греха, Мэтт?
— Перед спуском мне сказали, что после искупления, тебя переводят в другое отделение, где ты выполняешь работу, но более лёгкую, чем на прошлом месте и в конце, когда ты дошёл до 100-го поля, твоё дело пускается на определение: его рассматривают и принимают решение: остаёшься ты в аду, как помощник самого Дьявола или ты достоин пойти в рай.
— Совершенно верно, хоть сейчас новичков нормально информируют, когда я попал сюда, мне никто ничего не объяснял, не показывал и не рассказывал, что Дьявол сказал сделать — то и надо, и только потом, спустя год он лично рассказал, как всё здесь устроено. — Он отдышался после так называемого «накипело». — Угадай с какого я поля начал, а Мэтт?
Я стоял и молчал, ожидая худшего, такое ощущение, что я первый, кому он выплескивает весь негатив, образовавшийся в течение смертной и адской жизни.
— А, впрочем, какая разница! — задорно махнул он рукой. — Мне осталось всего лишь 8 полей чтобы узнать свой вердикт! Восемь! — радостно, словно ребёнок, только что получивший новую игрушку, вопил Пёс, как его вообще Диким назвали?
Я больше не стал его расспрашивать, и он тоже не проявлял энтузиазма.
Мы пошли на обед, в столовую из костей… С поварами-скелетами… Вечеринка на Хеллоуин в полном разгаре.
Абсолютно всё: посуда, столовые приборы, мебель — было сделано из костей, человеческих костей, что, знаете ли, само по себе настораживает, помня, что, по факту, ты находишься в окружении призраков. Призраков из плоти. Не такие, каких мы их представляем там, наверху, хотя может призраки в мире живых, и правда, прозрачные и не имеют тела, кто знает, мне не довелось в живую увидеть.
Столики были круглые, как в обычном (не знаю уже, что считать тут обычным) кафе с 3-4 стульями около каждого. Столовая была полна душ: кто-то уже доедал свою пищу, другие стояли в очереди за едой. Всё это мне напоминало наши супермаркеты, где куча народу, все толпятся и пихаются.
Сущий беспредел! А скелеты! У них же нормальных рук нет, многое из приготовленной еды уже находится на полу. Пёс сказал мне занять столик пока не поздно, а сам отправился (как он выразился) за лучшим блюдом этого времени — скелетобумом. Я умудрился найти свободный столик около стены в самом углу, откуда никто не может с других столиков услышать разговоры посетителей. К столику подошёл парень лет шестнадцати.
— Извините, я вам не помешаю? — робким и тихим голосом спросил парень. В руках он нёс поднос с какой-то слизью.
— Да, садись! — дружелюбно сказал я. — К нам присоединится мой знакомый. Дикого Пса знаешь? — парень посмотрел на меня странным взглядом.
— Новенький, да? Его тут все знают. Он — живая легенда! (не думаю, что живой тут правильное прилагательное) — парень сел на стул слева от меня, поправил волосы, когда-то бывшие светлого цвета, но под влиянием серости и духоты ада стали сероватыми и потеряли прошлую светлость и красоту. Вот и парень казался угрюмым.
Дикий Пёс подошёл к столику. На подносе лежали две тарелки неизвестного мне горячего, причём на вид выглядело аппетитно.
Ням-ням…
Я только сейчас понял, что Пёс был прав, я действительно хотел есть и чувствовал, что если не поем, то даже не смогу встать из-за стола. Странное чувство.
— Вот ты где! Привет, Мак! — кинул он пареньку, а сам сел справа от меня.
— Мак?! Так мы с тобой соседи! — неожиданно прокричал я, что от моего крика полстоловой повернулась в нашу сторону.
— Всё в порядке товарищи, новенький! Привыкает к местной жизни! — только тогда души вернулись к своим подносам. Легенда. — Говори тише, Мэтт, всех людей перепугаешь!
— Где ты видишь тут людей? – усмехнувшись, сказал я.
— Мэттью Лайт, верно? — подал голос Мак.
— Да.
— Мне про тебя говорили демоны, у тебя интересная история, Мэттью. — таинственно сказал пепельный мальчик, доедая свою слизь, а я всё ещё не приступил к скелетобуму, так меня заинтриговал этот Мак.
— Ладно, увидимся ещё, Мэттью! Не прощаюсь, Дикий Пёс, у нас сегодня общая работа! – кажется, у парня в первые за долгое время появилось подобие улыбки.
Знаете что, серьёзно, скелетобум был вкусным! По вкусу напоминает рагу из овощей, но тут чувствуется и мясо.
— Что это? — с трепетом спросил я, доедая порцию.
— Лучше не знать! Хочешь — у скелетов спроси! — подначивал меня Пёс.
— Нет и нет. — с улыбкой мотал я головой.
— Скелетобум — уже традиционное блюдо всего ада! И история создания его древна… — уже начал было арбалетчик, как вдруг:
— Обед закончен, пошевеливайтесь, черепахи! — кричал мускулистый демон — в спасатели Малибу готовится, точно вам говорю.
— Мне пора, как правильно Мак заметил: нам ещё работать и работать… — прощался Дикий Пёс. — Завтра твой первый рабочий день!
Мы разошлись: он пошёл на камнедобывание, а я к комбам через другую дверь. Неопытный был, и угораздило меня ляпнуть этому Мускулу:
— В качалку ходишь, а? — он бросил на меня грозный взгляд. Кажется, мистер Мускул меня запомнил.
Я добрался до своей комнаты в комбах, лёг на койку, спать было ещё рано, соседа нет. Тогда я начал рассуждать: вот попал я в ад, а что мне тут не приглянулось уже с первого дня…

Я рассказал эту историю Джорджу.
— Так в чем же вывод? — спросил он нетерпеливо.
— Не мешай, я к этому и веду! Разве ты куда-то спешишь?
— Нет. — фыркнул Джордж.
— Прекрасно. А суть в том, что самое ужасное, что в ад может попасть каждый, для этого должны быть соблюдены всего лишь 2 условия. — Вион заинтересованно приподнял бровь. – Первое: ты должен быть мёртв. Второе: на тебе может висеть хотя бы один грех, и ты уже в зоне риска.
Вион молчал, обдумывал решение насчёт меня. А я тяжело дышал. Мне было не легко ворошится в воспоминаниях, которые я не хотел бы больше вспоминать и тех душ, что мне встретились в этом отвратительном месте. Я хочу забыть. Всё и полностью. Я пройду все испытания до конца и забуду всё, как плохой сон.
— Интересно, интересно… — вион мерил шагами каменный коридор. — Я тебе верю, но прости, таковы правила. — Он достал из-за спины длинный меч. — Мы должны проверить каждого. — Он полоснул мечом по моей груди, одним взмахом и всё…
Я не чувствовал боли, я чувствовал только раздражение: если уж на то пошло, заточенный меч на работу носить надо! Лжепа поднял мою кофту и смотрел туда, где должна находится царапина. Её там не было, даже больше — крови не было!
— Чист. Это один из мечей истины, иначе говоря правды. — Он убрал меч в ножны. — Как ты уже понял их 12, они были выкованы из одной реки, которая выходит из рая и стекает в ад. Если человек лжет он превратиться в пепел, а если же говорит правду… ты сам видел, что происходит.
Я молчал, осознавая истину, что если бы солгал, то превратился в пепел… Те души, которые пытались, они теперь пепел… А может быть, даже покрывают собой ад.
— Удачи, тебе, Мэттью! — сказал вион отцовским голосом и исчез.

 
Худшая вещь №2
Dies irae, dies illa (лат.) – тот день, день гнева
После моей встречи с первым вионом лёгкого пути я не ждал, и был прав.
Страх. Самая худшая вещь в людях. У каждого человека есть страх. Человек не может быть бесстрашным. Вот и у меня есть фобия. Слышали что нибудь про офиофобию? Нет? Да, я, 22 летний парень, боюсь змей.
И представьте, как я себя чувствовал, когда зашёл в ту проклятую пещеру!
Максимум час прошёл с моей встречи с лжепа, как коридор завёл меня в пещеру. И она была вся во мраке. Полная темнота. Пришлось двигаться в слепую. По шажочку, потихоньку… И тут моя нога проваливается в пустоту.
Я успел отпрыгнуть назад на безопасный клочок земли. Тут послышалось шипение…
Это зловещее шшш…
Страх наполнил меня всего. Я бы узнал это шипение из тысячи… Змеи!
Даже без света я ясно себе представлял тысячи и тысячи клубков змей.
Новое испытание.
Да они издеваются, что ли? Подсунуть мне змей! Если у Дьявола есть страх, то даже он не смог перебороть бы его! А тут я, простой парень, перейди давай змей! Мне хотя бы свет нужен!
И тут, словно ответом на мои мысли, появился факел. Материализовался из воздуха. Я уже ничему не удивляюсь, но почему нельзя просто осветить пещеру, как в комбах!
Я взял факел и встал. Пещера была не такая большая, как казалось в темноте, и змеи не были глубоко внизу, куда можно было бы свалиться и уже не вернуться. Это была небольшая яма со змеями, их было много, очень много. Я стоял немного левее моста, но не спешил радоваться. Богом забытый (в прямом и переносном смысле слова) деревянный мост пошатывался, а некоторые ступени отсутствовали. Наверняка же ещё скрипел.
Другого выхода нет, мост через яму и на той стороне выход из пещеры. Но есть две проблемы:
• Змеи.
• Древний, скрипучий мост.
Я приблизился к мосту. Высоты я не боюсь, я боюсь того, что лежит на дне. Фух! Надо собраться. Это только второе испытание, Мэтт!
Первый шаг на мост. Всё хорошо, факел у меня в левой руке, под ногами змеи, правая рука держится за хлипкую верёвку. Несколько неторопливых шагов, и были пройдены пять досок. Следующие две доски отсутствуют. Единственный выход? По логике — прыгать. Риск. Определённый. Мост может не выдержать моего прыжка, сломаться, и я упаду прямо в лапы к змеям. Стоп. У змей нет лап. Только скользкое туловище. Мерзость.
Риск — дело благородное? Кто не рискует, тот не пьёт? Или как-то так говорится? Я и так не пью. Благородное дело? Возможно.
Нет. Я не трус. Я хочу пройти дальше, но и не хочу потерять того, что достиг, не хочу падать на дно. Дно. Дно…
Вот он ответ! Не знаю, посчитаете ли вы меня сумасшедшим, но это и есть решение! Принятие своего страха — ты можешь продолжать бояться, но пройти мимо своего страха с высоко поднятой головой. Древнегреческий бог страха — Фобос. Вот откуда пошло название слова — фобия. У него есть брат Деймос — ужас. Я должен не бежать от них, а пойти к ним навстречу. Как любила поговаривать моя мама:
— Иногда лучше упасть на дно, чтобы возвыситься и засиять!
Упасть. Мне нужно упасть.
Так как я находился на середине моста, мне удалось забросить факел на ту сторону, к выходу из пещеры. Я был снова почти в полной тьме.
Одно решение. Одно действие.
Я прыгнул.
Во время прыжка я ни о чем вообще не думал: ни о змеях, реальны они или нет, ни о том, что я просто-напросто могу врезаться в землю. Я чувствовал, что конец, чего бы то ни было, был близок.
Я оказался в новом коридоре. Не знаю как, но теперь уже знаю зачем. Факел был тоже здесь, только на стене. И новый вион уже был тут. На этот раз он принял образ моей матери: милой невысокой женщины среднего возраста с каштановыми волосами и добрыми голубыми глазами.
— Преодоление страха — верный путь к развитию. — Сказал вион в стиле моей мамы.
— Обязательно повторять вопрос? Я уже готов ответить. — уверенно сказал я.
— Да, обязательно, таковы правила, а их что?
— Нужно придерживаться. — Сказал я с детства заученную фразу. — Ты точно не моя мама? Больно у вас характер схожий.
— Некоторые вионы могут перенимать не только внешность, но и характер того, кого нужно изобразить. — Медленно сказала лжема. — И мой тебе совет — не верь тому, что видишь. Они не твои семья или друзья и не смогут их заменить.
Совет был хорошим, я бы даже сказал ценным, но я думал, что мы просто теряем время. Я должен встретиться ещё с 10 чудиками и каждому рассказать свои воспоминания о преисподней. Не самое лучшее переживать всё заново, правда?
Зная мамин характер, я стал ждать: её никогда нельзя было отвлекать в серьёзном деле.
И вот пять минут спустя, показавшиеся мне вечностью, она сказала:
— Самая худшая вещь в аду?
У меня уже была готова история.

5 дней спустя после первого рабочего дня
Всё началось с этого идиота Мака. С виду парень вроде ничего, но как можно было потерять эту чертову корзину!
За 5 дней я привык к работе. Она была самая разная, иногда даже странная, на мой взгляд. Вот например, в первый день моё задание состояло в том, чтобы добежать от нашего поля до первого и увидеть дворец Дьявола. Прибежал, увидел, красиво. В чем смысл то? И главное — эта пробежка заняла у меня весь день! То есть я остался без обеда.
Как сказал мне тогда Дикий Пёс: «Дьявол не всегда сам выбирает задания, чаще всего этим занимаются демоны.»
Я вспомнил мистера Мускула. Впредь стоит быть по осторожней.
Следующие четыре дня работа была не пыльная: уборка комб, провести отчёт работы скелетов, собрать драгоценные камни в пещере Эхо (единственная пещера на поле), выловить подземную рыбу (не знал, что такая вообще существует).
Но вот сегодняшний день может стать синонимом ужасного дня. Почему? Опять же, всё из-за Мака. Сегодня нам поручили собрать лепестки цветка Смерти, который растёт только на нашем поле. В моей голове работа представлялась лёгкой, но, когда Мак привёл меня к цветам, я разинул от изумления рот. Их были сотни. Бело-молочные цветы схожие с нашими ромашками, только полностью белые. На двоих у нас была одна огромная корзина. Мы приступили к работе.
Я потерял счёт времени и в аду нельзя определить темнеет или светлеет. Мы находились далеко от столовой, и думаю, звонок на обед мы пропустили. Цветы были собраны, корзина была в руках у Мака, если бы я знал, что будет дальше, сам бы её взял.
Мы шли, шли и шли. На пути нам встретилась пещера Эхо.
— Мэтт, а, Мэтт, давай зайдём?
— В пещеру? Я уже там был: ничего интересного, уходит она только вперёд.
— Я слышал, что эта пещера особенная, и всегда хотел узнать, что же там такое. — Грустным голосом сказал вернувшийся в своё обычное состояние Мак, он только и делает, что грустит.
Что со мной случилось? Отцовские чувства проснулись? Я не знаю.
— Ладно, пошли, быстро взглянем и уйдём.
Взглянули и ушли, ага, конечно. Мы дошли до конца пещеры, но тут Мак заметил то, что я не замечал раньше, туннель ведущий вниз. Мак посмотрел в глубь туннеля. Не знаю, что он там услышал или почувствовал, но он попятился назад.
— Мы зашли, посмотрели и уходим. — сказал Мак шёпотом, а пещера повторила его слова.
— Никуда ты не пойдёшь! — прошипел голос из глубины и нечто вытянулось из туннеля.
Дальше произошло несколько действий одновременно: Мак закричал, нечто тянулось к ноге парня, я, подбегая, протягивал Маку руку. Мак схватил мою руку, нечто схватило ногу, уже мою. Не знаю, кто уже кого спасал. Я понимаю, что Мак поступил по-геройски, колошматя нечто, но в процессе корзина выпала из рук. Ударив нечто, она скрылась в тьме туннеля.
— Уходим отсюда! — сказал я.
На пути к комбам мы с Маком встретили Дикого Пса и рассказали ему о том, что случилось.
— Что может быть за невыполнение задания? — осторожно спросил я.
Пёс погладил в задумчивости усы, а затем ответил:
— Обычно ничего серьёзного. Могут наказать, конечно, могут просто заставить выполнить задание ещё раз. У всех по-разному.
Мак со всех ног побежал в комбы, наверное объяснительную записку писать.
— Зачем тебе здесь арбалет? — спросил я Дикого Пса.
— Когда люди умирают, они попадают в ад или в рай в том, в чем были. Если в раю ты можешь сменить одежду, то здесь нет.
— Из какого же ты времени?
— Я не хочу об этом вспоминать, новенький. — Оставив в воздухе и в моей голове загадку, он отправился в своё отделение комб. А я в своё.
Мак лежал на кровати и что-то бубнил.
— Мэтт, как думаешь, что теперь будет?
— Не знаю, я же новенький. Это ты мне скажи.
— Я тут всего полгода. Не всю кухню знаю. Дикий Пёс тут веками торчит и ничего путного не сказал!
— Веками торчит? Надеюсь, не в прямом смысле? — он посмотрел на меня странным взглядом, но так ничего и не ответил, и отвернулся к стене.
Через полчаса к нам постучали. Я открыл дверь. Угадайте, кто был за ней? Мистер Мускул.
— Ну ты и попал парень! — ухмыляясь, он протянул абсолютно красное письмо и, хихикая, вышел из комб.
Дрожащими руками я вскрывал письмо, я знал, красные письма не предвещают ничего хорошего! И вообще мой любимый цвет синий!
Письмо гласило:

Дорогой Мэттью Лайт,
Прошу прийти ко мне, обсудить вашу ситуацию. Время встречи — после выключения света в комбах. Приходите один — никто не должен знать, ни куда вы идёте, ни с какой целью.
Жду встречи,
Искренне ваш, Дьявол.

Страх наполнил мою душу. У меня встреча. С Дьяволом. С самим Дьяволом!
Голос Мака вернул меня к реальности:
— Ну что там? — с любопытством спросил он.
— Ничего особенного. Говорят, молодцы, что не попались в лапы подземной годзилле, а то мы потеряли бы таких работников! — соврал я, помня о наказе царя ада.
— О, не все так плохо значит! — с радостью воскликнул Мак и через полчаса заснул.
Я ждал девяти. Ожидание меня изматывало, заставляло нервничать ещё больше чем раньше. Секунды тянулись минутами, а минуты часами.
Свет выключился. Для меня это было, как свисток для спортсмена. Я тихо вышел из нашей комнаты, побежал по лестнице наверх, прочь из комб. Только теперь я понял, зачем мне понадобилось моё первое задание. Может мне мерещится, но Дьявол хотел со мной встретиться! Только искал предлог и нашёл. Проверим мою теорию на практике. Я побежал, пот тёк с меня рекой. Вряд ли великому тёмному понравится мой видок, ну что сам просил.
Дворец возвышался над безжизненной красной пустыней. Его можно было бы разделить на три части: верхнее крыло, левое и правое. Я подошёл, тяжело дыша, к огромным массивным дверям. Они сами раскрылись перед новым посетителем, словно по мановению руки.
Стоит признать, вкус у Дьявола есть: снаружи пепельный, а внутри ярко-белый дворец поражал своей мощью и величием. На стенах висели гобелены разных веков и событий, потолка не видно, он уходил далеко вверх, правое и левое крылья полностью состояли из колонн, виднелась старинная мебель. Я бы так и стоял, разинув рот, если бы мимо меня в сторону правого крыла не прошёл демон. Я очнулся. В прихожей видимо никто встречать меня не стал, да, конечно, ищи Мэтт берлогу Дьявола сам! Повезло хоть, что указатели были.
Первый указатель:«Души, работающие на благо ада». Указывал в сторону левой части дворца. У ада есть благо?
Второй указатель на право:«Обитель демонов».
Это тоже не то, и тут мне на глаза попался последний указатель:«Босс».
Всё понятно, мне наверх.
Блин, да до этого Дьявола три этажа пилить, он что специально прячется?
На четвёртом и последнем этаже была всего одна единственная дверь.
Когда я бежал и ждал отключения света, я не думал о том, что может произойти после роковой встречи. Теперь же страх снова завладел мною. Он словно шептал мне в ухо: «Не заходи в эту комнату, беги со всех ног назад!»
И хуже всего то, что я готов был его послушать, я готов был уйти и убежать от проблемы, а не столкнуться с ней лицом к лицу. Но тогда я подумал: «Эта же ошибка привела меня к смерти, не буду наступать на одни и те же грабли.»
Я, как вежливый и воспитанный человек, постучал. Мне ответил спокойный и твёрдый мужской голос:
— Войдите.
Я повернул ручку.
Помните, я там говорил про древности, старину, гобелены...? Модерн. Таков был дизайн жилища Дьявола. Чем-то он напоминал даже лофт: окно во всю стену выходило на темную реку, чёрный, как смоль, диван стоял по середине напротив плоского телевизора, висевшего на пол стены, на полу был яркий пушистый ковёр, на стене сюрреалистическая картина, изображавшая время с ногами. Но главным объектом, на мой взгляд, здесь было чёрное крутящееся кресло, как у барной стойки. Из кресла выглядывала спина. Та самая спина, которую мы, люди, все боимся.
Он встал и пошёл прямо на меня с распростертыми во все стороны руками, словно мы были давними приятелями:
— Добрый вечер, Мэттью! Я ждал тебя.
С чего начать? Во-первых, он выглядел, как обычный человек, ну почти обычный: в элегантном чёрном костюме и такого же цвета рубашке. Во-вторых, он совсем не ужасал, по крайней мере внешнем видом. Скорее он был обаятельным и харизматичным. Необычное было только одно в его образе — маленькие рожки, выглядывающие из тёмных коротких волос.
Некоторое время я просто стоял и откровенно пялился на него.
— Присаживайся. — Он указал на белое кресло напротив дивана. Я сел, он — на диван.
— Вы — Дьявол? — не знаю, может вопрос и был наглым (и может немного тупым: я же знал, куда шёл), но я ощущал себя так, будто меня надули.
— Да, я — это он. Непохож? — с улыбкой сказал он.
— Если честно, я представлял Вас по-другому. — Робко сказал я.
— Вы все, пока не умрёте, по-другому меня представляете, ты не исключение. — Сказал владыка ада. — Мы здесь скорее всего пробудем до утра, поэтому… — он немного задумался. — Можешь звать меня Люцифером.
— Вам не нравится ваше имя?
— Когда-то нравилось, а теперь без разницы.
— О чем, Люцифер, хочешь поговорить? — я замялся: меня обжигал взгляд сверлящих, как будто насквозь, карих глаз.
— О том, как ты попал в ад, Мэттью. — С какой-то загадкой в глазах сообщил Дьявол.
— Я умер, вот и ответ.
— Ну для начала это не ответ. — К моему удивлению разговор, действительно, предстоял долгий. — Во-первых, ты не умер, а тебя убили. Во-вторых, ты мог попасть и в рай, но оказался здесь. — Он обвел руками окружающую действительность, затем наступила пауза, во время которой я осмысливал слова Люцифера.
Я понял, что он был прав, прав во всём. Вы знали, что прежде чем человек оказывается в лапах смерти, у него есть 30 секунд на восприятие произошедшего? В эти секунды я понял: 5 пуль прошли насквозь, пистолет держал мой друг Джон, я падал на землю.
— Подстава. — Сказал я после паузы.
— Прости, что?
— Я не должен был умереть и попасть в ад. Это ошибка. — Искренне сказал я.
— Хм… Интересно. Очень интересно. — Задумчиво протянул Дьявол, а затем щёлкнул пальцами. В его руке появился бокал с благородным красным вином. Отпив немного из бокала, он посмотрел на меня и снова щёлкнул. Моя одежда снова была сухая и ощущалась, как новая.
— Как Вы это делаете?
— Я обладаю, на мой взгляд, ценным даром выявлять желания людей. Моё желание было выпить, твоё — почувствовать себя лучше. — Он взмахнул рукой, словно фокусник, заканчивая представление.
— Спасибо. – По-моему, разговор не клеился. Как будто почувствовав моё напряжение, Люцифер встал и подошёл к картине с временем.
— Время, — философски начал он. — Вы, людишки, так и не научились его ценить. — Хмыкнул он. — Тебе сколько было лет, когда ты умер?
— 22, — разговор принимает неожиданный оборот.
— Вот-вот, а я живу из покон веков. Я видел великих древнегреческих философов на небесном суде, императоров Древнего Рима, художников, чьи картины висят в Лувре, величайших композиторов всех времен и народов и в том же духе, думаю, ты меня понял. — Я кивнул. — Все они не понимали одного и самого главного, что им дал Бог. — Он отвернулся от картины, я уже стоял на ногах. — Время. Его не существует. — Извините, конечно, но что этот сумасшедший несёт?
— Сбой системы, верно? — я тупо пялился на него и ждал объяснение. — Люди привыкли, что властвует над всем время. Придумали: ещё одно — четвёртое измерение! — восклицал Дьявол. — Но правда в том, что время –ничто: это место, как и рай, не подвластно времени, как говорится, вне времени и пространства… Люди придумали себе числа, смастерили часы. Риторический вопрос, Мэттью, чтобы ты делал, если бы не было этого света в комбах?
— Продолжал бы существовать.
— Верно, абсолютно верно. Вы поставили себя во временные рамки: вы вечно ничего не успеваете и спешите. Зачем? Если можно просто наслаждаться жизнью… — не думал, что когда-нибудь даже о таком подумаю, но у Дьявола есть смысл. Он нажал на ранее не замеченную мной кнопку у картины. Появилось шикарное пианино.
— Садись.
— Спасибо за приглашение, конечно, но я не пианист.
— Садись. — Повторил он строже.
Я повиновался.
— Говоришь твоё попадание сюда было ошибкой?
— Да.
— Тогда почему не хочешь сбежать?
— Шутка? Смеёшься надо мной? Ха-ха. — Ошеломленный выдавил я из себя.
— Отнюдь, я сама серьёзность. Вот послушай. — Он начал играть. Сначала мелодия была весёлая, жизнерадостная, а под конец вдруг стала печальной и тихой.
— Знавал я одного музыканта, его история была очень похожа на твою — несправедливо осуждённый. Он написал это произведение, когда я сказал ему, что он может взять и сбежать. Сначала его охватил полный восторг: он почувствовал запах свободы, затем отчаяние и так и остался здесь.
— Почему? Почему он сдался? — вырвалось из меня.
— Он побоялся риска, о котором я говорил, струсил. Есть два вида людей: отчаявшиеся, неготовые потерять то, что у них уже есть, и рисковые — они готовы на всё, чтобы измениться. К какому типу относишься ты, Мэтт?
В дверь постучали. Зашёл демон со 100% красными перьями. В руках он нес поднос с двумя чашками. Он поставил поднос на стол, подмигнул мне и быстро вышел. Настроение немного поднялось.
— Выпей со мной чаю, Мэттью.
— Спасибо, но ты только что выпил бокал вина, Люцифер. — Он рассмеялся. Смех был не страшный и злодейский, как в фильмах ужасов, а скорее тёплый и дружеский.
— Да, действительно, но раз в год у меня есть традиция — пить чай.
Пока мы пили, молчали. Думаю, это негласная передышка нам не повредила.
— Знаешь из чего был чай? — я покачал головой.
— Цветок Смерти. — Я поперхнулся и начал кашлять. Люцифер похлопал меня по спине, наконец, я перестал кашлять.
— Цветок Смерти — не то, что ты себе представляешь. — Я вопросительно поднял бровь. — Был у нас тут персонаж один, креативная личность! Знаешь, что умудрился сделать? Вырастить настоящий цветок в аду! А кличка у этого парня была — Смерть. Так и пошло название.
— Круто.
— И я не в обиде на этого Мака, с каждым могло такое случится. Да и подземная годзилла как-то расстаралась! Один раз чуть несколько демонов не съела!
Он рассказал мне эту историю и ещё несколько забавных историй, которые накопились за время существования ада. Я рассказал ему о своих жизненных ситуациях. Это странно, но Дьявол классный мужик! Прежний страх под конец встречи улетучился, словно и не рождался вовсе.
Когда мы уже прощались, Люцифер сказал:
— Если решишь бежать, заходи, помогу кое с чем! — улыбаясь, загадочно сказал он.
— Хорошо. — Махая, сказал я.
Вернувшись в комбы, я уже не мог заснуть и думал о том пианисте…

— Ответ? — нетерпеливо сказал вион.
— Риск и отчаяние. Ты должен выбрать либо одно, либо другое, третьего не дано! — я немного помолчал, а затем добавил. — И главное, если ты выбрал один путь, то уже нет дороги назад.
Странно видеть, как твоя мать вытаскивает из-за спины гигантских размеров меч. Смогу ли я привыкнуть к тому, что после каждой мило рассказанной истории, меня будут протыкать мечом? Боли не было. Появлялось необычное спокойствие.
— Чист. Полностью. — Спокойно сказала лжема. — Совет нужен?
— Совет никогда не будет лишним. — улыбнулся я.
— Вспомни день до смерти.
— Зачем?
— Во-первых, вспомнишь людей, к которым надо вернуться. А во-вторых, вспомнишь какая у тебя была жизнь до всей этой чертовщины. Удачи, Мэттью, и верь в себя! — с этими словами она исчезла.