Человек. Глава 2.
sumper Возрастные ограничения 18+
Глава 2. Обычное утро.
Разлепив глаза, забитые кровью, грязью и гноем, я первым делом увидел небо. Оно было такое яркое и чистое, что пришлось ненадолго снова прикрыть очи, опасаясь ослепнуть.
«Доброе утро, чучело» — весело поприветствовал меня Ганс. Этой ночью он был как то особенно активен. Сделал всего три передышки и те на пару минут. Точно, скоро же кулачный турнир тысячи, на который пригласили и Ларбита-младшего.
Другие вампиры развязывали мои руки. Я уже давно перестал их чувствовать и скорее понимал, что они должны быть где-то около меня. Отбитые ударами, и стесанные о твёрдую ночную землю опухшие ноги выглядели как две переваренные сардельки. Да и всё моё тело после свидания больше походило на израненный манекен, чем на всё ещё живой и тёплый объект.
«Это была незабываемая ночка, милый» — под хохот дружков произнёс молодой вампир.
«Если ты так обращаешься с парнями, боюсь представить, что чувствуют твои леди» — процедил я сквозь зубы.
«Ого, ты всё ещё можешь говорить, похвально. Пришло время нашего любимого поцелуя» — наигранно поджал губы вампир.
Хоть я и старался держать себя под контролем, но глаза всё равно предательски дрогнули, а сердце на пару секунд ускорило свою работу. Это не укрылось от глаз Ганса.
«Ну, что же ты, не бойся. Это как комарик, раз и всё»
Новый взрыв хохота. Последний виток веревки упал вниз, вместе с моим обессиленным телом. После 7 часов без движения, оно не реагировало ни на какие сигналы от мозга. Около 10 минут я всё также оставался беспомощен. Это прекрасно понимали и окружающие.
«Постарайся получить удовольствие» — услышал я до боли знакомый голос уже над самым ухом. Всё моё тело сжалось в противном предвкушении и через несколько секунд в моё тело вонзились острые иглы. Клыки вампиров не просто так пользовались популярностью у людей. Они обладали целительной силой. И чем моложе вампир, тем сильнее эффект от укуса. По всем моим жилам растеклась приятная теплота. Ушибы и ссадины на глазах стали зарастать. Взгляд прояснился, а кожа приобрела необычайную шелковистость, к который стремятся главные модницы столицы.
Больше всего я ненавидел эти секунды. Я бы лучше подох, захлёбываясь в собственной крови, чем снова испытал этот еле уловимый укус. Я ненавидел то наслаждение, которое испытывал после каждой такой ночи. Казалось, что все мои страдания были бессмысленны. Не то, чтобы я жалел себя. Но отсутствие результата и боли вгоняло в депрессию сильнее, чем видимые травмы.
Я уже слышал затихающие голоса вдали, когда к моему телу вернулась полная чувствительность. Попытка встать не увенчалась успехом, так что я отполз к речке, чтобы умыть лицо от крови. Жадные глотки не самой чистой воды вернули мне способность здраво мыслить.
До деревни всего ничего. Хоть мой дом и находится на другой стороне села, но пойду я лучше не прямой дорогой через центр, а по окраинам. Тошно видеть испуганно понимающие лица вампиров, спешащих отвести взгляд.
Ноги согласились поднять меня только с 5 попытки. Неспешным шагом я пошёл вдоль внешнего забора. Несмотря на всё, что происходило в этом месте, я не ненавидел деревню. Даже тут у меня сохранились тёплые воспоминания. Дни, когда я ходил на рыбалку с самодельной удочкой. Как ползал по деревьям, убегая от юных преследователей. Обкидывать их каштанами с верхушки доставляло мне неописуемое удовольствие. Но самое лучшее время, это когда ты сидишь у мамы на коленях, слушаешь её ласковый голос, повествующий о древних балах, сражениях и драконах. Как же здорово засыпать, чувствую себя полностью защищённым. С возрастом мой интерес к книгам только усиливался. Книжный шкаф был забит под завязку не только сказками, но и историческими, математическими и словесными учебниками. Некоторые из них достались мне от отца. Хоть я и не люблю его вспоминать, да и знаю о нём только по рассказам мамы.
В прошлом, спасаясь от погони, он ввалился в дом, вымаливая убежище. Мама приютила его, дала кров и еду, прекрасно понимая, какой сильный гнев жителей может вызвать эта выходка. Отец помогал по дому, делал всё возможное, чтобы не стать обузой. Так они прожили год, постепенно привыкая друг к другу. Результатом их сближения стал я. Получеловек-полувампир. К несчастью, гены моего папаши оказались куда сильнее, так что от вампира мне досталась только бледная кожа. Во всём остальном я был похож на человека, карие широкие глаза, узкие губы и нос картошкой. Именно эта часть моего тела часто вызывала насмешки окружающих в детстве.
Долго скрывать человека в таком маленьком селе было невозможно, так что правда всё же всплыла на поверхность, через уста соседки, увидевшей отца во дворе, когда он колол дрова на зиму.
Ларбиты были беспощадны. Мою маму выгнали из общины, признав изгоем. Запретили всем говорить с ней и даже вести торговлю. Так что оставшуюся жизнь мама провела в нищете и оскорблениях. Отец же сбежал, оставив меня тяжким грузом на хрупких плечах любимой жены. Все мои расспросы о нём мама сводила к шуткам, мечтательно глядя в окно. Я знаю, она ждёт его до сих пор, но ещё я знаю, что он никогда не вернётся.
Тем временем, неспешно семеня, я дошёл до мельницы на западе села. Она, как и небольшой домик рядом, принадлежит деду Тришу. Как бы услышав меня, старик отворил дверь избы и пошёл к умывальной бочке, стоявшей у крыльца.
«Чёрт, чёрт, только не это. Не хочу с ним разговаривать» — мысли подобные этой вертелись в моей голове.
«Ооо внучок, подойди ко мне, я тебе яблочко дам!» — вдруг закричал Триш, махая мне руками, словно вторя каменному строению, стоявшему неподалёку.
«Оо дед Триш, как ваши кости поживают? Ничего не болит, ночные прогулки помогают?»
Только глухой не заметил бы упрёка, сквозившего в вопросе. Но Триш был опытным лицемером.
« Ничего сынок, пока не развалился. Ты тоже поменьше по ночам гуляй, мама волноваться будет…»
«Спасибо за совет, дедушка!»
«Чтоб ты сдох» — в то же время думал я. Можно было понять тех вампиров, которые боялись власти Ларбитов. Можно было понять дружков Ганса, поднимавших за счёт меня самооценку. Но таких лживых существ я не взлюбил с самого рождения, впитав предательство отца с молоком матери. Триш был любимчиком многих. Угождать у него хорошо получалось.
Замок Ларбитов высился над забором. Его было видно со всех сторон села. Это был местный ориентир. Любой путник сразу понимал, к кому следует зайти в первую очередь. Судя по углу шпиля, я уже прошёл большую часть пути. Словно подтверждая мои слова, за поворотом показалась старая и неказистая с виду изба. Крыша зияла дырами, некоторые из них были столь огромны, что различались даже с такого приличного расстояния. Сколько вёдер и тазиков мне пришлось выкрасть у соседей, чтобы во времена дождей спасти наш дом. Без этих мер его бы размыло изнутри. Крыльцо, сточившись, давно превратилось в высокий порог. Окон не было. Они были забиты досками. Это защищало нас от ветра и холода. Зимой приходилось туго. Наглухо законопаченные окна создавали в доме полный мрак. Для моей мамы-вампирки это не было большой проблемы, но я первые годы натыкался на предметы, пока не запомнил их точное расположение. Маленькая печь не спасала нас от мороза, да и дрова стали неоправданной роскошью. Лишь бы еды хватало. Огородик ограничивался парой длинных борозд, которые я каждый год засеивал репой. Этот овощ стал для нас настоящим спасением. Из него можно варить супы, делать гарнир и салаты. Пусть репа и не могла полностью заменить другие продукты, но её питательность вдоволь насыщала нас в трудные годы.
Пройдя ещё сотню метров, я насторожился. Что-то выбивалось из привычной картины. Вроде огород в порядке, трава, что я скосил вчера лежит на поле нетронутой. Дымок медленно поднимается из печи. Дым! Дымоход находится с правой стороны, а не с левой.
Забыв обо всём, я на негнущихся ногах побежал к дому. Пару раз упав на камни, я, кажется, разбил себе нос, но каждый раз, вставая, я продолжал бежать. Взлетев на крыльцо, я распахнул дверь. Дым вырвался на свободу через образовавшуюся брешь. От неожиданного попадание серого облака в глаза, невольно отступил назад. Вдали раздался мамин надрывный кашель. Ноги сработали быстрее разума. Через пару секунд я уже бродил по дому, стараясь идти на звук. Плохая видимость мне ни капли не мешала. Я знал, где застало маму несчастье. Вот она в своём любимом кресле. Сжавшаяся фигурка из-за недоедания почти ничего не весила. Быстро сориентировавшись, я отыскал путь обратно. Огонь жадно трещал в дальней комнате. Именно там стоял книжный шкаф – мамина память об отце и мой единственный друг. Сложно было удержать себя от желания тотчас побежать обратно. Видимо недавно кто-то выбил дальнее окно и кинул в дом факел, понимая, что человек ещё не вернулся со своего «свидания». Но главное, что я спас её. Мама с жадностью хватало ртом чистый воздух, отхаркивая набившуюся в горло копоть. Маленькое слабое тело дрожало от страха и боли. Я обнял её.
«Всё хорошо, я рядом» — приговаривал я, поглаживая грязные мамины волосы.
«Отойди» — неожиданный крик ворвался в мои уши. Несколько мгновений я не понимал, что только что услышал.
«Мама, ты наверное надышалась гари..»
«Уйди прочь, ты достал меня! Из-за тебя одни проблемы. Я живу словно животное, загнанное в угол. Твой отец был другим, сильным, умным. Так в кого же ты такой уродился? Бесполезная обуза.
«Мама...»
Глаза предательски заблестели. Все удары, что сегодня ночью я принял на себя не шли ни в какое сравнения с шоком, что я испытывал сейчас. Мама была моей опорой, моим смыслом жить дальше. Лишь ради неё я выращивал репу, ради неё я каждую ночь терпел издевательства. Неужели та тёплая улыбка была обманом? И в это момент, в голове что-то щёлкнуло. Такое уже было, когда я перестал чувствовать боль. Я хотел заплакать и не мог. Хотел зарыдать от разочарования, но не сумел. Кажется, я перестал испытывать эмоции. Весь мир показался мне серым и пустым. Ради чего я жил всё это время? Чтобы самый близкий кусочек жизни лежал сейчас рядом и проклинал меня?
Ноги сами незаметно подняли меня. Бесцельным шагом я побрёл в сторону леса. Позади меня трещал пожираемый пламенем дом. Красные, синие, зеленые корешки тлели внутри книжного шкафа. Угольки выскакивали наружу, ироничным свистом подгоняли вперёд. Пепел ещё пару минут долетал до меня, оседая на плечи. В ушах звенели голоса прибежавших на пожар вампиров, которые старались спасти деревянное село. Они кричали «Неси воду! Быстрее, быстрее!», а мамины уста монотонно повторяли « Прочь! Прочь…»
Разлепив глаза, забитые кровью, грязью и гноем, я первым делом увидел небо. Оно было такое яркое и чистое, что пришлось ненадолго снова прикрыть очи, опасаясь ослепнуть.
«Доброе утро, чучело» — весело поприветствовал меня Ганс. Этой ночью он был как то особенно активен. Сделал всего три передышки и те на пару минут. Точно, скоро же кулачный турнир тысячи, на который пригласили и Ларбита-младшего.
Другие вампиры развязывали мои руки. Я уже давно перестал их чувствовать и скорее понимал, что они должны быть где-то около меня. Отбитые ударами, и стесанные о твёрдую ночную землю опухшие ноги выглядели как две переваренные сардельки. Да и всё моё тело после свидания больше походило на израненный манекен, чем на всё ещё живой и тёплый объект.
«Это была незабываемая ночка, милый» — под хохот дружков произнёс молодой вампир.
«Если ты так обращаешься с парнями, боюсь представить, что чувствуют твои леди» — процедил я сквозь зубы.
«Ого, ты всё ещё можешь говорить, похвально. Пришло время нашего любимого поцелуя» — наигранно поджал губы вампир.
Хоть я и старался держать себя под контролем, но глаза всё равно предательски дрогнули, а сердце на пару секунд ускорило свою работу. Это не укрылось от глаз Ганса.
«Ну, что же ты, не бойся. Это как комарик, раз и всё»
Новый взрыв хохота. Последний виток веревки упал вниз, вместе с моим обессиленным телом. После 7 часов без движения, оно не реагировало ни на какие сигналы от мозга. Около 10 минут я всё также оставался беспомощен. Это прекрасно понимали и окружающие.
«Постарайся получить удовольствие» — услышал я до боли знакомый голос уже над самым ухом. Всё моё тело сжалось в противном предвкушении и через несколько секунд в моё тело вонзились острые иглы. Клыки вампиров не просто так пользовались популярностью у людей. Они обладали целительной силой. И чем моложе вампир, тем сильнее эффект от укуса. По всем моим жилам растеклась приятная теплота. Ушибы и ссадины на глазах стали зарастать. Взгляд прояснился, а кожа приобрела необычайную шелковистость, к который стремятся главные модницы столицы.
Больше всего я ненавидел эти секунды. Я бы лучше подох, захлёбываясь в собственной крови, чем снова испытал этот еле уловимый укус. Я ненавидел то наслаждение, которое испытывал после каждой такой ночи. Казалось, что все мои страдания были бессмысленны. Не то, чтобы я жалел себя. Но отсутствие результата и боли вгоняло в депрессию сильнее, чем видимые травмы.
Я уже слышал затихающие голоса вдали, когда к моему телу вернулась полная чувствительность. Попытка встать не увенчалась успехом, так что я отполз к речке, чтобы умыть лицо от крови. Жадные глотки не самой чистой воды вернули мне способность здраво мыслить.
До деревни всего ничего. Хоть мой дом и находится на другой стороне села, но пойду я лучше не прямой дорогой через центр, а по окраинам. Тошно видеть испуганно понимающие лица вампиров, спешащих отвести взгляд.
Ноги согласились поднять меня только с 5 попытки. Неспешным шагом я пошёл вдоль внешнего забора. Несмотря на всё, что происходило в этом месте, я не ненавидел деревню. Даже тут у меня сохранились тёплые воспоминания. Дни, когда я ходил на рыбалку с самодельной удочкой. Как ползал по деревьям, убегая от юных преследователей. Обкидывать их каштанами с верхушки доставляло мне неописуемое удовольствие. Но самое лучшее время, это когда ты сидишь у мамы на коленях, слушаешь её ласковый голос, повествующий о древних балах, сражениях и драконах. Как же здорово засыпать, чувствую себя полностью защищённым. С возрастом мой интерес к книгам только усиливался. Книжный шкаф был забит под завязку не только сказками, но и историческими, математическими и словесными учебниками. Некоторые из них достались мне от отца. Хоть я и не люблю его вспоминать, да и знаю о нём только по рассказам мамы.
В прошлом, спасаясь от погони, он ввалился в дом, вымаливая убежище. Мама приютила его, дала кров и еду, прекрасно понимая, какой сильный гнев жителей может вызвать эта выходка. Отец помогал по дому, делал всё возможное, чтобы не стать обузой. Так они прожили год, постепенно привыкая друг к другу. Результатом их сближения стал я. Получеловек-полувампир. К несчастью, гены моего папаши оказались куда сильнее, так что от вампира мне досталась только бледная кожа. Во всём остальном я был похож на человека, карие широкие глаза, узкие губы и нос картошкой. Именно эта часть моего тела часто вызывала насмешки окружающих в детстве.
Долго скрывать человека в таком маленьком селе было невозможно, так что правда всё же всплыла на поверхность, через уста соседки, увидевшей отца во дворе, когда он колол дрова на зиму.
Ларбиты были беспощадны. Мою маму выгнали из общины, признав изгоем. Запретили всем говорить с ней и даже вести торговлю. Так что оставшуюся жизнь мама провела в нищете и оскорблениях. Отец же сбежал, оставив меня тяжким грузом на хрупких плечах любимой жены. Все мои расспросы о нём мама сводила к шуткам, мечтательно глядя в окно. Я знаю, она ждёт его до сих пор, но ещё я знаю, что он никогда не вернётся.
Тем временем, неспешно семеня, я дошёл до мельницы на западе села. Она, как и небольшой домик рядом, принадлежит деду Тришу. Как бы услышав меня, старик отворил дверь избы и пошёл к умывальной бочке, стоявшей у крыльца.
«Чёрт, чёрт, только не это. Не хочу с ним разговаривать» — мысли подобные этой вертелись в моей голове.
«Ооо внучок, подойди ко мне, я тебе яблочко дам!» — вдруг закричал Триш, махая мне руками, словно вторя каменному строению, стоявшему неподалёку.
«Оо дед Триш, как ваши кости поживают? Ничего не болит, ночные прогулки помогают?»
Только глухой не заметил бы упрёка, сквозившего в вопросе. Но Триш был опытным лицемером.
« Ничего сынок, пока не развалился. Ты тоже поменьше по ночам гуляй, мама волноваться будет…»
«Спасибо за совет, дедушка!»
«Чтоб ты сдох» — в то же время думал я. Можно было понять тех вампиров, которые боялись власти Ларбитов. Можно было понять дружков Ганса, поднимавших за счёт меня самооценку. Но таких лживых существ я не взлюбил с самого рождения, впитав предательство отца с молоком матери. Триш был любимчиком многих. Угождать у него хорошо получалось.
Замок Ларбитов высился над забором. Его было видно со всех сторон села. Это был местный ориентир. Любой путник сразу понимал, к кому следует зайти в первую очередь. Судя по углу шпиля, я уже прошёл большую часть пути. Словно подтверждая мои слова, за поворотом показалась старая и неказистая с виду изба. Крыша зияла дырами, некоторые из них были столь огромны, что различались даже с такого приличного расстояния. Сколько вёдер и тазиков мне пришлось выкрасть у соседей, чтобы во времена дождей спасти наш дом. Без этих мер его бы размыло изнутри. Крыльцо, сточившись, давно превратилось в высокий порог. Окон не было. Они были забиты досками. Это защищало нас от ветра и холода. Зимой приходилось туго. Наглухо законопаченные окна создавали в доме полный мрак. Для моей мамы-вампирки это не было большой проблемы, но я первые годы натыкался на предметы, пока не запомнил их точное расположение. Маленькая печь не спасала нас от мороза, да и дрова стали неоправданной роскошью. Лишь бы еды хватало. Огородик ограничивался парой длинных борозд, которые я каждый год засеивал репой. Этот овощ стал для нас настоящим спасением. Из него можно варить супы, делать гарнир и салаты. Пусть репа и не могла полностью заменить другие продукты, но её питательность вдоволь насыщала нас в трудные годы.
Пройдя ещё сотню метров, я насторожился. Что-то выбивалось из привычной картины. Вроде огород в порядке, трава, что я скосил вчера лежит на поле нетронутой. Дымок медленно поднимается из печи. Дым! Дымоход находится с правой стороны, а не с левой.
Забыв обо всём, я на негнущихся ногах побежал к дому. Пару раз упав на камни, я, кажется, разбил себе нос, но каждый раз, вставая, я продолжал бежать. Взлетев на крыльцо, я распахнул дверь. Дым вырвался на свободу через образовавшуюся брешь. От неожиданного попадание серого облака в глаза, невольно отступил назад. Вдали раздался мамин надрывный кашель. Ноги сработали быстрее разума. Через пару секунд я уже бродил по дому, стараясь идти на звук. Плохая видимость мне ни капли не мешала. Я знал, где застало маму несчастье. Вот она в своём любимом кресле. Сжавшаяся фигурка из-за недоедания почти ничего не весила. Быстро сориентировавшись, я отыскал путь обратно. Огонь жадно трещал в дальней комнате. Именно там стоял книжный шкаф – мамина память об отце и мой единственный друг. Сложно было удержать себя от желания тотчас побежать обратно. Видимо недавно кто-то выбил дальнее окно и кинул в дом факел, понимая, что человек ещё не вернулся со своего «свидания». Но главное, что я спас её. Мама с жадностью хватало ртом чистый воздух, отхаркивая набившуюся в горло копоть. Маленькое слабое тело дрожало от страха и боли. Я обнял её.
«Всё хорошо, я рядом» — приговаривал я, поглаживая грязные мамины волосы.
«Отойди» — неожиданный крик ворвался в мои уши. Несколько мгновений я не понимал, что только что услышал.
«Мама, ты наверное надышалась гари..»
«Уйди прочь, ты достал меня! Из-за тебя одни проблемы. Я живу словно животное, загнанное в угол. Твой отец был другим, сильным, умным. Так в кого же ты такой уродился? Бесполезная обуза.
«Мама...»
Глаза предательски заблестели. Все удары, что сегодня ночью я принял на себя не шли ни в какое сравнения с шоком, что я испытывал сейчас. Мама была моей опорой, моим смыслом жить дальше. Лишь ради неё я выращивал репу, ради неё я каждую ночь терпел издевательства. Неужели та тёплая улыбка была обманом? И в это момент, в голове что-то щёлкнуло. Такое уже было, когда я перестал чувствовать боль. Я хотел заплакать и не мог. Хотел зарыдать от разочарования, но не сумел. Кажется, я перестал испытывать эмоции. Весь мир показался мне серым и пустым. Ради чего я жил всё это время? Чтобы самый близкий кусочек жизни лежал сейчас рядом и проклинал меня?
Ноги сами незаметно подняли меня. Бесцельным шагом я побрёл в сторону леса. Позади меня трещал пожираемый пламенем дом. Красные, синие, зеленые корешки тлели внутри книжного шкафа. Угольки выскакивали наружу, ироничным свистом подгоняли вперёд. Пепел ещё пару минут долетал до меня, оседая на плечи. В ушах звенели голоса прибежавших на пожар вампиров, которые старались спасти деревянное село. Они кричали «Неси воду! Быстрее, быстрее!», а мамины уста монотонно повторяли « Прочь! Прочь…»
Рецензии и комментарии 0