Две жизни сумасшедшего (глава III)

-Иллюзия исчезает, — из темноты раздался голос Ньёдо.
Тёю знала, что он вернётся — неподчиняемые оковы заставляли надеяться на возвращение. В воображении женщины плен должен быть тёмным, сырым и голодным, но страшный человек разрушил стереотип. Однако ни тепло, ни сытость не умаляли зла. Мечталось птичкой упорхнуть в какую-нибудь щелочку, чтобы не дожить до минуты завершающей пытки.
-Я уже изменился, вернулся к себе настоящему. Скоро ты и остальные скинут пелену обмана, возвратив прежние жизни. Всё станет настоящим, — Ньёдо, навсегда иной, закрыл глаза на миг, пресыщаясь воспоминаниями из настоящей, как ему казалось, жизни.
За спиной Тёю промелькнули образы незнакомых девушек; изменённый попытался приглядеться, но мираж растворился быстрее. И не такие галлюцинации довелось видеть, отбросил он мысль. Однако образы решили вернуться. Точно невидимая рука сыпала синий песок, который медленно наполнял стеклянные женские формы. Процесс завлёк Ньёдо; пустой взгляд, направленный куда-то за спину Тёю, напугал пленницу ещё сильнее. Дитя ужаса позади. Мираж исчез вновь. Широкими шагами юный мужчина обошёл комнату, чтобы убедиться в отсутствии призраков.
Скрип дверных петель — новая попытка помешать задуманному.
-Он пришёл, чтобы убить тебя, — мягко пригрозила Тёю, едва разглядев силуэт на грани света луны и свечей. Затем был свист, прежде ответа злодея. Стрела едва пробилась под кожу, но заставила поражённого рассвирепеть. В образе спасителя под плотным капюшоном женщина видела возлюбленного. Глаза врали. Неизвестный стрелок выпустил три стрелы. Быстро, но недостаточно сильно. Рудиментом теряя человеческие черты, Ньёдо превратился в камень, обтянутый кожей. Пятая стрела попыталась пробить глаз, но лишь разодрала щеку. Неизвестный враг раздражал ловкостью и скоростью. Короткий клинок устремился победить камень.
После нескольких атак в пустоту, пальцы, наконец-то, прочно схватили шею незнакомца. Доля секунды, и чудовище уничтожит врага. Блеклая улыбка показалась неуместной в момент перед гибелью. Шея и голова превратились в ткань или воду и легко выскользнули из захвата. Метаморфозы рушили стройность боя — на малое время Ньёдо парализовало. Серия ударов прошла точно не по телу изменённого, а где-то далеко. Лишь острие достигло сознания. Ответ оказался достаточно быстрым, оттого удачным: грубые руки продавили грудь раньше, чем чародей изменился. Громкий удар о стену. Невольная наблюдательница взвизгнула.
Ньёдо вспомнил про незаконченное дело и повернулся к Тёю. Снова крик, снова один на один со злодеем. В слабом свете показался светящийся камень. Сам злодей не помнил, откуда тот появился, но глубоко в памяти хранилось умение пользоваться артефактом.
-Истина уже близко, — твердил о своём изменённый.
Несколько судорог, точно десяток маленьких существ, пробежали под покровом.
-Ты — чудовище.
Громкая истерика. И хорошая возможность отвлечь, пока неизвестный охотник предпринимал новую попытку убить Ньёдо. Точное лезвие уже коснулось кожи над сердцем, но, совсем не вонзившись, замерло. Прежние атаки ранили ублюдка, взбесился спаситель и с криком усилил натиск. Спустя секунду он разглядел руку и самого фантома. Один обман двоим не доступен.
За спиной Тёю показались очертания двух других фантомов, затем истинный облик. Изменённый человек, обретший грубую силу и безумие, остолбенел от страха и ненависти.
-Вы должны были сдохнуть! — изо рта вырвалась пена.
Худший кошмар и редчайшая возможность отомстить. За стеной агрессии юный убийца не осознал, что третья из сестёр спасла ему жизнь, задержав лезвие. Наёмный спаситель исчез из памяти; Ньёдо прыгнул, намереваясь раскрошить черепа мерзких ведьм. Тёю наблюдала, как пленитель пытался нанести хоть малейший вред странным безликим существам. Они растворялись и появлялись вновь, не торопясь одолеть собственное создание.
Тела ведьм состояли из субстанции отличной от человеческой плоти. Возможно, тогда они действительно умерли, но воскресли фантомами из синего света, сохранив абсоютный минимум черт. А сегодня ведьмы вернулись за детищем, ведь обращение его завершилось.
Из рук Ньёдо точно пробилась вода, абсолютно невидимая и бесшумная, и вбила в стену один из фантомов. Это телекинез, чувствовал изменённый. Естество напитывалось новыми умениями; месть близилась. За десятки лет тяжело обучиться магии так, как сейчас ей владел юноша, хотя ни в прошлой, ни в нынешней жизни не пытался овладеть искусством. В один миг силы врагов сблизились.
Тихий прыжок наёмника оборвался на середине, однако удлинившаяся рука рассекла лицо, вновь рискнув зацепить глаз. Голодное до крови лезвие ударилось о деревянный пол и громко крикнуло. Превосходный для ведьм шанс усмирить пыл гордеца. Цвет их стал более тёмным, контуры прояснились. Одна из трёх, схватив за волосы подопытного, принудила подняться на мыски. До чего же высоки фантомы. Собственная кровь на лице мешала ориентироваться, но Ньёдо удалось сжать лицо ненавистной твари, будто то была грязная тряпка. Взаимное уничтожение. В нише болезненного сознания постоянно рождалось понимание особых навыков. Ведьмы подарили больше, нежели предполагали сейчас.
Память одной перестроилась согласно воле Ньёдо: отныне она считала себя той самой женой, которую любил и потерял в прошлой жизни изменённый. Врагом меньше, соратником больше. Как нельзя кстати, потому что силы неустойчиво блуждали по телу. Чародейство потоком обрушилось на убийцу. Обманутая ведьма встала между возлюбленным и двумя обидчиками.
Вкусившая крови злодея сталь в руках ловкого воина достигла цели. Неизвестный легко затерялся в пламени давнего конфликта. Из груди Ньёдо показалось острие, по пути испортив сердце. Последнее было крепко, но недостаточно. Если бы ни атаки ведьм, ослабившие несокрушимого. В горле проявился вкус крови. Сознание вновь разорвалось на настоящего Ньёдо и «другого», чтобы каждый мог почувствовать боль и близость исхода. Запах смерти первыми ощутили ведьмы: одна из них бросилась к любимому, забыв о ненависти к обидчикам, а двое других силой уволокли её в небытие. Ещё несколько секунд Тёю могла слышать мерзкий высокий крик обманутого фантома.
После долгих минут битвы в потерянном от случайных свидетелей помещении стало тихо. Умирающий упал на живот, клинок торчал из спины. Освобождённая Тёю вытащила оружие, вынудив Ньёдо попытаться встать, а затем перевернуться на спину. Стоны, которые так хотелось услышать пленнице, наконец, не являлись просто фантазией. Удар. Теперь мимо сердца, но лёгкое засвистело. Удар. Она не хотела прекращать, ведь так и не узрела «истинного мира». Широкие мышцы могли уместить много ран. Стороны поменялись. Если бы Тёю знала, что пережил за две жизни Ньёдо и как искренне не хотел умирать. И не торопился: приговорённое сердце нарушало правила. Оно билось, пока женщина мстила за каждый проведённый в неволе день.
Руки незнакомца остановили казнь. Ни единого свободного от ран участка не осталось на груди.
-Остановись. Иначе они заберут и тебя, — точно знакомый прозвучал голос спасителя.
Кто, собралась спросить Тёю, но заметила раньше. На полу и стенах суетились пауки, спешившие, но не успевшие уберечь друга. Как только убийство завершилось, существа покрыли тело. Лишь они стремились к изменённому — что-то в действиях ведьм породнило человека и восьмилапых. Настоящий живой кокон, устрашающе подвижный.
Когда мелкие хищники попытались атаковать, наёмник поспешил увести Тёю из дома, выполнив задание Фипея. «Истинный мир» исчез вместе с Ньёдо.