Глава 4. Выходные. (Глава 4.)

В академии появился лич, этот факт изменил школу. Все ждали, когда нежить начнет убивать. Пока, все было тихо, что больше всего пугало.
Вот эти мысли крутились у меня в голове, когда я распахивала изумрудные шторы.
Прямо под моими окнами, изломанной куклой, лежала та самая блондинка, которая так меня ненавидит. Подчеркиваю: МЕРТВАЯ!
Остекленевшие голубые глаза смотрели в пасмурное небо…
Я резко задернула штору.
Накаркала…

Дознаватель (по-нашему — суд.мед.эксперт) присел на корточки перед телом, и вынес вердикт:
— Ее выпили…

Главный департамент ОСС.

По инициативе директора, я теперь официально состою в рядах Сумеречных стражей… Ну, или не совсем официально.
Поскольку я не проходила спецкурс, как это делали остальные, мне вообще нельзя находиться там, где я нахожусь сейчас, потому, что «недоучка».
А документы мне оформили задним числом — то есть, не совсем законно.
Я, как бы, есть, и как бы меня нету.
Но итог-то один — мне страдать, а не директору. Которого, кстати, я уже успела помянуть «добрыми» словами!
А, да, забыла сказать! Угадайте, кто мой начальник? Конечно же — Сокол! Вот, так и знала, что мне опять «повезет»! Наше с ним отношение друг к другу, так и не изменилось. Что ни день — мы обязательно поссоримся, иначе все наперекосяк!
Я боюсь стража, до дрожи в коленях, вижу желтые глаза в каждой тени; все время кажется, что он вот-вот воткнет мне кинжал в сердце… Но не показываю своего страха. Храбрюсь, огрызаюсь, а по дороге в комнату вечером, затравленно оглядываюсь.
Это когда-нибудь вылезет мне боком…
Единственное отличие, — я теперь называю его просто Киром.
Желтоглазый, чисто из вредности, продолжал называть меня Ехидной. Это прозвище приклеилось намертво. Между мной и «боссом», установились отношения «на ножах».
Я часто задаюсь себе вопросом: а Стражи знают, что такое сон?!

Соколу, похоже, плевать на то, что мне, вообще, не обязательно работать, достаточно просто появляться в ОСС, время от времени!
Нет же! Оставляет на дежурства, причем чаще, чем всех! Под предлогом: «ты мне еще спасибо скажешь, новенькая».
Звучит неубедительно. Мне кажется, это изощренная месть. Понять бы еще, за что…
И (что больше всего бесит!) на задания-то не берет! Зараза такая…
Ну, ничего, я еще отыграюсь…
Вот, и сейчас, я отсыпалась после очередного дежурства, прямо за столом, когда даже папка с бумагами (которую я использовала вместо подушки) кажется такой мягкой-мягкой…
— Не спи, красавица, замерзнешь! — выдохнули прямо в ухо.
— Пошел к черту, Сокол! Дай сон досмотреть… — пробубнила я.
— Ты как с начальством разговариваешь?! — пробасил парень строго.
Он еще и поясничает! Хотя, мне-то что? Главное — поспать. Хотя бы часа четыре…
— У вас новенькая? Интересно! — раздался незнакомый женский голос.
Я все-таки приподнялась над папкой и приоткрыла один глаз.
Рядом с Киром стояла миловидная девушка — пшеничная коса перекинута через плечо, выбеленная косая челка, падала на песочно-карие глаза; лицо блондинки, от виска до скулы, рассекал длинный зарубцевавшийся шрам.
Изъян приковал к себе взгляд, я поспешно отвела глаза.
— Расслабься, я привыкла. — Улыбнулась уголком рта, блондинка. — Я Ирена.
— А она Ехидна. — Представил меня Кир.
— Да не Ехидна я! — я вскочила со стула, он упал на пол. Весь сон сразу развеялся. — Достал, начальник!
Ирена сказала, что старая знакомая Кира. Она стажируется здесь, но только чуть помладше, поэтому ее «обучают» отдельно.
Сокол что-то саркастически заметил, а я была слишком злая и невыспавшаяся, так что, в ответ на это, пригрозила, что, если желтоглазый будет меня и дальше доставать — уеду к маме в Москву, и он меня больше не увидит!
Рыжий рассмеялся и слегка издевательски спросил, когда свадьба; Алена предупредила, что будет подружкой невесты; Сокол благоразумно промолчал.
Я выскочила из департамента, шаги отдавались гулким эхом в пустых коридорах.
Как Сокол умудряется не спать ночь, а на работу приходить отдохнувшим и свежим? Я же, по дороге к выходу, периодически щипала себя, лишь бы не уснуть на ходу.
Сокол догнал и повесил какой-то кулон на шею, дав инструкции использовать только в крайнем случае. И добавил, что нужно только сжать украшение, и он появится.
К слову: к маме я, действительно, поехала. Нужно отдохнуть от магии. Сутки, а лучше — двое!
Как только приехала, скомкано пробормотала: «привет» маме и Марине, чтобы побыстрее подняться в свою комнату. А там было прибрано.
Странно, на маму не похоже. Да, и ладно!
Голова коснулась подушки, и я сразу провалилась в сон без сновидений. Проспала не менее суток, на рефлексах вставая только в туалет. После сна, первым делом, поела, потом приняла горячую ванну с ароматной пеной. Кайф!
Первые дни все было спокойно. Я знала, что вопросов не избежать. Сдалась Маринка, спросив, откуда украшение.
А про кулон-то я и забыла…
Садясь в мягкое кресло с чашкой мятного чая, уклончиво ответила, что от друга.
Тут же поймала себя на мысли, что скучаю. Да-да, скучаю по Соколу, сама в шоке. Просто здесь так спокойно, никто ни на кого не рычит…
— Чего такая кислая? — спросила сестра.
— Мозг вынести некому… — Вздохнула я.
— А зачем кому-то мозг выносить? — не поняла Маря.
— Эх, доча-доча, без этого жить неинтересно!
Мама, в джинсовый шортах и рубашке, завязанной на животе в подобие топа, с бокалом вина в руке, подошла и спросила, красивый ли друг.
Что за вопросы?!
Я повела плечом, дескать: «ну, не знаю» и отхлебнула из чашки, подумав, что Инесса Лебедева, как и всегда, в своем репертуаре.
— Значит, красивый! — подвела итог женщина, с улыбкой. — Я требую внуков! — безапелляционно, сказала мама.
Я едва не захлебнулась чаем. Марина, щедро, хлопнула меня по спине.
Какие внуки?! От кого?! От Кира?! Если у меня и будут дети, то точно не от Сокола!
А, может, я, подсознательно, боюсь повторить судьбу матери?..

Мама взяла девичью фамилию. Мол: «я отказываюсь носить фамилию подлеца, который нас бросил!» Марина тоже стала Лебедевой. И только я, такая бессовестная, осталась Девиер.
Папа пропал, когда мне исполнилось шестнадцать, и никто точно не знает, бросил он нас, или нет. Это, конечно, малодушно, но отца я всегда любила больше, и хотела жить с ним. А из-за того, что родитель пропал, все мои планы осыпались прахом. Я отсчитывала дни до своего восемнадцатилетия. Время тянулось мучительно долго. Мама с Мариной не понимали, что со мной происходит, даже психолога вызывали, «лечить». Тот прописал таблеточки, и ушел. А я осталась ждать. Когда наступило семнадцатое число сентября месяца, я тихо собрала вещи и ушла по-английски.
Да, это подло, даже спорить не стану. Но по-другому я тогда просто не могла.

С тех пор живу в Петербурге, в трехкомнатной квартире и не шикую особо. Навещаю маму раз в месяц.
Инесса уже давно меня простила и не жалуется. Хотя, зная маму, она даже не скучала. А, вот на счет Маринки… Не могу сказать наверняка.
— Отомри! — крикнула Маря, я моментально проснулась.
Наскоро выхлебала давно остывший чай, и оделась.
— Мам, я пойду, проветрюсь! — крикнула у порога, обувая вторую кроссовку.
Женщина только махнула рукой, неспеша, отхлебывая золотистый, пузырящийся напиток из бокала.

Я вышла под набирающий силу солнцепек, щурясь из-за непрошеных лучей, и старясь избегать большого скопления людей.
Этому была своя причина: недавно, я начала замечать фигуры в темных плащах, будто кто-то следит за мной… А началось это, как только я покинула пределы Академии…
Стоп! Амина, это уже похоже на паранойю!
И вот, опять.
Мужская фигура в черном плаще смотрела на меня из-под надвинутого на глаза капюшона. Я шмыгнула в подворотню быстрее, чем успела об этом подумать.
Сердце, сначала, пустилось в галоп, а потом ухнуло в пятки. Обычно, когда так происходит, на меня нападает страх.
Вот, и сейчас, паника не заставила себя ждать, накатывая сносящими крышу волнами.
Я уже чуть не схватилась за злосчастный кулон, но в последний момент одернула себя: не стоит пугать Сокола, просто из-за того что я словила «глюк».
Я опасливо высунулась из своего укрытия. Никого, кроме сонной толпы. Показалось.
Пекло резко сменилось сильным ливнем, упругие струи которого стояли непроходимой стеной. Чем безмерно обрадовали уставшую от жара меня.

Солнечный диск неумолимо катился к закату, стало прохладней. А я все продолжала гулять, по-детски шлепая по лужам отсыревшими кроссовками. Любимая джинсовка отяжелела от воды, но мне было все равно; я тихо радовалась, что можно спокойно улететь в детство, и тебя никто не будет за это отчитывать, и молча, продолжала вдыхать пропитанный озоном воздух.
Вернулась домой поздно. Под деланно-взволнованные восклицания мамы и искренние Маринины ахи, я скинула хлюпающую обувь и, отмахнувшись от родственниц, как от назойливых мух, чинно, оставляя после себя мокрый след, прошествовала в комнату.
Но, только я коснулась ручки, как стало происходить что-то странное.
Сначала, ударный импульс снес меня с ног. Вслед за ним, полетел темный сгусток, но я успела увернуться, и зклятье досталось стене.
Та просто рассыпалась в труху.
На грохот прибежали, сначала Маря, потом мама, и все дружно уставились на погром.
Осознание накатило уже потом: меня только что пытались убить! Думаю, это более чем серьезная причина, чтобы вызвать «начальство».
Дрожащими руками я сжала кулон, так, что острые грани больно врезались в кожу, и принялась, неосознанно, шептать: «хоть бы сработало!».
Мучительные несколько секунд. Вспышка. И раздался рассерженный возглас Сокола:
— Только попробуй сказать, что тебе просто скучно!
Я, с трудом, удержалась, чтобы не броситься парню на шею.
Вместо этого встала, отряхнула джинсы от пыли, и, глядя на Кира исподлобья, ворчливо-обиженно пробурчала:
— Уйду я от тебя, злой ты, вот! — я отвернулась. — А, вдруг, со мной случилось чего?
— Ну не случилось же с тобой никакого «Авдруга»!
Мама, с сестренкой молча, наблюдали за всем этим цирком. Бедную Маришу, казалось, сейчас инфаркт обнимет. Ну, здравствуй, дурдом!
— Госпожа Девиер, как вы умудряетесь влипать в истории, даже там, где нет магии? — раздался ироничный вопрос Ниайаса Эриара.
К нам, неспеша, подходил директор. Как он здесь оказался?! Да еще обнаженный по пояс!
Ох, ты ж… Это откуда я его выдернула? Признаюсь честно — в голове ни одной приличной мысли! Хорошо, хоть брюки снять не успел!
— А у нее феноменальный талант! — «похвалил» Сокол.
Глава Академии присел на корточки рядом с остатками стены, и мрачно резюмировал:
— Насчет таланта, — не знаю, но одно могу сказать точно: заклятье настроено на ауру Амины, убить хотели именно ее.
— Уб-бить? — пропищала Марина. Со стороны смотрелось жалко.
Сестренка, вообще, старалась на директора не смотреть. Мне показалось, что в глазах Марины промелькнула тень узнавания. Но она, упорно, глядела в пол, смущенно ковыряя носком ковер, и нервно теребя край многострадальной юбки.
Директор, похоже, тоже ее узнал. Мужчина резко отвернулся от сестры, как только я перевела взгляд с Марины на него.
Впервые вижу сестру настолько нервной…
Мне живо припомнился эпизод из детства: серьезный молодой мужчина сидит в кресле, и строго смотрит на двух маленьких девочек.
«Та-ак, а ну, признавайтесь, кто взял печенье?!».
Если сравнить нас с Мариной, то я всегда была гиперактивным, сующим нос не в свои дела, ребенком, а она — тихая домашняя девочка-интроверт. Но секретов у нас друг от друга никогда не было. А теперь что?..
— Еще чуть-чуть, и магического следа не осталось бы. — Вырвал из раздумий голос Сокола.
— М-магического? — Марина аж присела.
— Я так и знала! — воскликнула мама. — Так и знала, что кто-то из вас — маг! Это даже странно. Обычно магини — старшие.
— Ма-а-ам… — Угрожающе протянула я, развернувшись и уперев руки в бока. — Чего я еще не знаю?!
Инесса только пожала плечами в ответ.
— Амина, может быть есть еще что-то, чего ты нам не сказала? — прервал Ниайас Эриар, планируемую мной расправу.
Я задумалась: говорить или не говорить? Но, через минуту поведала все: и о предполагаемой слежке, и об участившихся видениях.
— Почему ты сразу ничего не сказала?! — вспылил Кир.
— Потому что не хотела тревожить вас из-за своей паранойи! Я бы сама справилась!
— Твое «сама» тебя до гроба доведет!
— А тебе-то что?!
Директору, видимо, все это надоело, и он приказал возвращаться в Академию, и захватить с собой Марину. Сказал, что дальше они разберутся сами.
Я покорно сжала кулон, схватив сестру за руку.
Ну, что, Амина, отдохнула от магии?

Артефакт благополучно перенес нас в Академическое общежитие.
Правда, Марина стала бледнее приведения.
Федот вручил Маринено расписание лично ей, и, с неизменным ворчанием, исчез. Я успела услышать слова: «и как только совести хватило вернуться?!». Но не придала этому значение.
Марина ни в какую не хотела идти: боялась.
— Не вернусь я больше туда! — запальчиво закричала сестра. — Ой…
— Что значит «больше»? — я метнула в Марину острый взгляд.
В итоге, девушка согласилась на все. Но с одним условием — я пойду с ней. Вот так и направились — Марина впереди, а я ее подгоняю.

Только вошли в кабинет, как незнакомый парень спросил:
— Кто из вас Амина Девиер?
Я настороженно подняла руку.
— Отлично! Я — Ноэль. Из Министерства магии, и с этого дня я тебя курирую.
Надушенный блондинчик оскалился в улыбке «а-ля «мечта стоматолога».
Я затравленно глянула на директора. У мужчины на лице было такое выражение…
Я дала бы голову на отсечение, что он тоже не в восторге… Хотя «не в восторге» — это мягко сказано!