Черный конверт (Глава 14724)

Глава 3

A hero is no braver than an ordinary man,
but he is brave five minutes longer.
Ralph Waldo Emerson

Я присела на край пыльного, примятого дивана ярко-зеленного цвета с дырками на подлокотниках. Чувствую, что крыша у меня не просто протекает, а уже давно съехала на промокший асфальт. Дом жил своей жизнью. Скрипели половицы, приоткрывались и хлопали двери. Занавески трепало несуществующим сквозняком. Порой начинало казаться, что и пол вскоре оживет и отправиться на прогулку вечерними улочками. Лениво тикали высокие, старинные часы в прихожей. Массивные стрелки скользили по пыльному циферблату. Все прямо пищало «уноси ноги».
Я глубоко дышала, боясь пошевелиться. Мое тело трепетало от страха и ужаса, которые заполнили всю меня. Я совершенно не понимала, что меня здесь удерживает, что мешает мне встать и уйти. Но что-то все же мешало. Крепко сжимая в руках револьвер, все время крутила барабан считая количество возможных выстрелов. Магическое число шесть. Еще шесть белых смертей лежат у меня в кармане. Нервничая, выдвинула шомпол из оси барабана и повернула его головку влево. Воочию убедилась в том, что револьвер полностью заряжен. Все движения были механическими, хотя это был первый раз, когда я держу в руках оружие.
Слева от меня хрипнул диван. Рядом со мной появилась еще одна вмятина. Что-то или кто-то удобно примостился у моего бока. Услышав частое дыхание и то, как биение моего сердца переплетается воедино с чьим-то, я резко вскочила. Пол крякнул и прогнулся. У самого моего уха зашуршал ветер, вдруг стало холодно и удивительно спокойно. Словно облако морфея защищало своими объятиями.
— Тебя не жить в этом доме,- произнес голос у меня над головой. Скрипучий, холодный он пробежал по всем закоулкам и эхом играл в ушах.
Хотелось выбежать из дома, залезть в машину и уехать. Но мое тело отказалось сдвинуться с места. Ноги вросли в деревянный пол. Подняв правую руку с револьвером, направила его в угол комнаты, где кроме паутины уже давно ничего не было. Раздался выстрел и, что-то во мне, прошипело:
— Вам тоже недолго осталось,- на какую-то секунду прозвучало стенание, резко сменившееся хохотом, который наполнял не только весь дом, но и каждый уголок моего сознания, как утренний туман.
Все стихло так же быстро, как и появилось. Я пару минут прислушивалась, но не услышала ничего кроме своего дыхания, за которое стала хвататься, как за соломинку в море. Поднеся к глазам телефон, поняла, что у меня осталось еще четыре часа. Еще вчера сказала бы, что этого времени мало, что его не хватит ни на одно важное дело. Сейчас же отчетливо вижу, что четыре часа – это вечность. За это время можно подарить жизнь, но можно и отнять ее, можно помочь, но можно и отвернуться от проблем других. Почему-то именно сейчас начала понимать цену времени, а главное тот факт, что его чрезмерно много.
Выложив на диван все свечи, посмотрела по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии незваных гостей. Осветив всю комнату, еще раз оглянулась. Тусклый свет подчеркивал всю темноту этого места. Обшарпанные обои, как в дешевом притоне; люстра с осколками лампы (так вот, что хрустит под ногами). Мне совершенно не хотелось осматривать чердак, но нездоровое любопытство победило разум со счетом 1:0. Крепко сжав в левой руке свечу, а в правой, до хруста в костях, теплый револьвер, ехидно усмехнулась, что для полной картины не хватало только иконы на шее, но думаю, что Булгаков меня простит за это упущение.
Медленно поднимаясь по лестнице, отчетливо чувствовала трепет в коленях. Старые ступени неприветливо трещали. «Не жить… не жить»,- уныло шептал ветер в ушах. Я тряхнула головой, словно желая отогнать наваждение.
Ступеней через пятнадцать уткнулась в закрытую дверь. Осмотрев ее в деталях, поняла, что заперта она изнутри. Аккуратно постучала. Чем черт не шутит. Еще больше меня удивило то, что мне открыли. Из темноты на меня кто-то смотрел. Его взгляд пробирал до дрожи. Лунный свет упал на силуэт, и я увидела тело, оно сиротливо качалось на веревке, привязанной к верхней балке. Свеча упала на пол и обожгла руку воском. На какую-то секунду отвернулась, провожая взглядом катившийся белый огрызок, а когда повернулась обратно, то ни человека, ни петли уже не было. Поднимая ногу, чтобы переступить порог, лишний раз убедилась, что с моими желаниями здесь не считались с самого начала. Кто-то схватил меня за шиворот до хрипа в груди. Почувствовав, как пульсирует кровь в моих висках, беспомощно трепетала ногами в воздухе в поиске пола. Воздуха не хватало, точнее его уже практически не осталось. Мысленно попрощалась со всеми, кого в панике смогла вспомнить, как вдруг воздуха стало даже в избытке. Швырнув меня через всю лестницу вниз и захлопнув дверь, силуэт зашипел: «вон».
Лежала на спине, упираясь гудящим телом в пол у входной двери, я пыталась собрать в кучу все мысли в голове, но они разбегались, кто куда. Болью обжигало грудь, голова ходила кругами по комнате. Меня тошнило и вместе с тем хотелось отключиться. Волосы прилипли к лицу и уже смешивались с кровью, которая текла из носа. Кряхтя, я попыталась сесть, тайно надеясь, что хребет цел. Что-то в спине хрустнуло, крякнуло, но явно не сломалось, или мое тело просто не хотело меня расстраивать такими пустяками. Смахнула волосы и с обидой вытерла рукавом рубахи разбитый нос. Теперь попыталась встать. Сейчас вся моя сущность больше походила на призрака, чем на борца с ними же. Голова трещала, спина скрипела, желудок хотел вывернуться наизнанку. А в целом я была относительно в порядке. Что-то мне подсказывает, что теперь в моей жизни все будет относительно.
Мне бы еще чуть-чуть посидеть, но новоиспеченная компания не воодушевляла. Рядом села женщина в ночной рубахе. Из перерезанного горла пульсировала кровь. Ее мертвецки белые глаза смотрели на меня, но мне совсем не хотелось смотреть на них. Я попыталась отодвинуться, но пролетев сквозь меня, женщина зашла в стену. Сколько ж их здесь?
Хромая, еле доковыляла до входной двери. Если мне снова не откроют дверь на чердак, мне придется просто вынести ее. С этими теплыми мыслями попыталась открыть входную дверь. Заперто. Как такое может быть, там даже замка нет! Выругавшись и с полным чувством самоубийцы, снова полезла на чердак. Порву, твари. Не знаю как, но порву. Наступив на первую ступень, остановилась, левая нога отказывалась двигаться, но прикусив нижнюю губу и побеждая боль, передвигала непослушную (надеюсь не сломанную) конечность. Тоненькая рука, вытягиваясь из щели в полу, ухватила меня за щиколотку, я споткнулась, но устояла, повиснув на перилах. Глаза застилала пелина, но боль снова вернула ясность сознания. Тряхнув ногой, сбросила руку, и поморщилась от боли. Дойдя до злополучной двери, оперлась об нее, чтобы перевести дух. Снова вытерла нос рукавом. Как и ожидалось, дверь была закрыта. Если день начался наперекосяк, то так будет и дальше. Идиотски улыбнувшись, поняла, что револьвер остался валяться где-то внизу на полу. Поустойчивей стала на левую ногу и, лишний раз убедившись в ее ненадежности, ударила правой по двери. Она дернулась, но не поддалась. Я ударила еще раз и еще раз. Злость смешивалась со страхом и последний явно побеждал, потому что удара с десятого, дверь поддалась. Покосившиеся петли открыли маленький проем. Протиснувшись внутрь, услышала, как часы внизу забили в куранты. 24.00. Посмотрим, что будет дальше…
********
Луна ярко освещала весь чердак, но, как оказалось, смотреть там было не на что. Комод, пару сломанных стульев, но особое внимание привлекли коробки, которые аккуратно стояли в углу.
Весь первый этаж гудел, скрипел, пищал. Даже слышалось пение и все тот же смех. Открывалась и закрывалась входная дверь (ну, конечно, теперь она работает).
Я быстро развернула верхнюю коробку и высыпала его содержимое к ногам. Сотни фотографий устелили пол. Мрачный свет не давал возможности рассмотреть их содержание. Схватив пару верхних снимков, положила их в карман брюк. Еще раз осмотрелась на случай, если что-то пропустила. Но, не найдя ничего интересного, пошла к выходу. При других обстоятельствах не отказалась бы задержаться здесь подольше.
Внизу лестницы на меня смотрела маленькая девочка. Она мило улыбалась посиневшими губками и прятала белесые ручки в подоле рваного сарафана. Девочка протянула в мою сторону правую руку, словно приглашая составить ей компанию, но переведя взгляд мне за спину, она испуганно отпрянула и скрылась в стенке платяного шкафа. Я всем торсом повернулась назад и, от неожиданности, сделала шаг назад, споткнулась о свою собственную ногу и плюхнулась на пол. Говорю же, что не мой день. Черный силуэт заполонил все пространство передо мной. Темная дымка потянулась ко мне. Что-то холодное впилось в мою руку, в страхе я отдернула ее, но сразу же вцепилась обратно в этот металлический предмет. Револьвер обжог руку приятным холодком. Выставив его перед собой – выстрелила. Силуэт завертелся, сжался, но не исчез. И, по-моему, лишь еще больше разозлился. Он ухватил меня за руку и швырнул на дверь. На какую-то секунду в глазах снова потемнело. Сколько это может продолжаться? Когда окончательно пришла в себя, то уже снова была в его руках. Я смотрела в пустые щели вместо глаз и, с ужасом для себя, поняла, что не чувствую к нему ничего кроме отвращения.
Он снова приложил меня о дверь, но не отпустил, а продолжал рассматривать из глубины своей темной сущности.
Револьвер намертво прилип к моей руке. Я еще крепче сжала единственного настоящего друга и выстрелила еще раз, но уже не наугад, а туда, где когда-то было лицо. На какую-то долю секунды его хватка ослабла, и это дало мне возможность вывернуться из его объятий. Мне совсем не хотелось дожидаться, когда «хозяин дома» еще раз захочет продемонстрировать свое гостеприимство, открыла дверь и выскочила на улицу. На тот момент мне искренне казалось, что этот день самым ужасным в моей жизни, но, как бы, ни так.
На всякий случай, отскочив подальше и подняв голову, еще раз окинула необъятный дом взглядом. Он манил и отталкивал меня. Перед глазами все еще стояло лицо девочки. Она боялась так же, как и я, если даже не больше. Что-то было в ее взгляде такое, молящее о помощи.
*******
Я еще долго сидела на пороге. Дверь за моей спиной открывалась пару раз, словно невидимая сила хотела убедиться, не ушла ли, пришибленная на всю голову, гостья. Но я не собиралась уходить. По-моему мое сознание отключилось, подпирая всей тушей столб, который держал ржавый навес над головой. Вернуло меня в действительность пение петухов. Тряхнув головой, совершенно не могла понять, что именно у меня болит, потому что гудело и дрожало все тело. Поднявшись, я посмотрела на поднимающееся солнце. Его свет мягко касался лучами ветви дуба. Увядшее дерево, казалось, приветливо здоровалось со старым другом. Только сейчас я обратила внимание на белую краску, которой был окрашен ствол гиганта, и перевела взгляд на свою штанину. Улыбнулась. Мне нужна лопата.