Глава 13. 3еркала. (Глава 13)

Зеркала не лгут. И смешно бить зеркала, когда не понравилось отражение.
Сергей Лукьяненко. «Осенние визиты».

Легла спать я в полном раздрае и долго ворочалась. Всю ночь снились кошмары.
Сны были до невозможности реальными: цвет, запах, ощущения — все как настоящее.
Все не выходило из головы это «смерть прошедшая»… Б-р-р… Жуть! Что бы это могло значить? Надо будет порыться в архивах Академии.
Теперь, я стараюсь как можно реже смотреться в зеркала, боясь увидеть там девушку из моих снов, которая является вместо отражения. Но весь дом буквально утыкан этими зеркалами. Правда, сейчас их убрали и заперли на замок.
А эта стерва продолжает играть со мной! Я скоро с ума сойду!
Сон сморил меня, когда занималась заря. Проснувшись, нашла на подушке цветок и записку.
Там было всего одно предложение:

«Я заберу тебя, моя Императрица!».

Да, вот именно так, с большой буквы! Меня точно с кем-то спутали!
Я задумчиво покрутила в руках ледяную розу. Цветок пылал льдистым пламенем.
Мне сразу вспомнились глаза человека в маске, который отправил меня в Хаос — Темные, как грозовое небо, а в глубине сияют ледяные искорки.
Неужели, от него?… Расстроился, что не убил, и решил весточку послать?
Или от Сокола. Может, «начальство» решило меня порадовать. Вдруг, Кир в душе романтик?
Стоп! Я точно о том самом Кире говорю?! Сокол бы добавил свое неизменное «Ехидна», а тут такой пафос! Не-е-е… Точно не он!
Я кинула розу вместе с запиской обратно на кровать. И пошла туда — не знаю куда. Снова чувство, что ты марионетка, тело не слушается. Я куда-то иду без своего согласия. Вернее, меня ведут.
Я долго петляла по ветвистым коридорам и зашла, похоже, в самую глубь огромного дома.
Уперлась в добротную дверь с замком, достала невидимку из волос, присела, и начала вскрывать замок. Не знала, что у меня есть навыки первоклассного взломщика!
Какого черта я делаю?!
Меньше минуты, щелчок, и замок поддался. Я провернула ручку и вошла в просторное помещение.
Зеркала… Они здесь повсюду… На стенах, на полу… Их сгрузили со всего дома… Дело дрянь!
По всей глади «порталов» пронеслась тень, и богиня появилась в каждом зеркале, а потом Тьма «собралась» из отражений в единую фигуру.
— Ну, здравствуй, Смерть прошедшая! — голос богини не выражал эмоций, когда она приветствовала меня. Ужас берет!
Тьма села в единственный предмет мебели в комнате — старое кресло, и начала стучать когтями по деревянным подлокотникам. До чего же раздражающий звук!
Я сцепила челюсти до зубного скрежета.
Я злилась, пламя просило выхода, а богине хоть бы хны. Сидит, ногу на ногу закинула и довольно улыбается.
Как всякая хищница, Тьма выжидает. Вот только, чего?
Все стучит… Стучит… «Цок-цок» Ха! Как спокойно стало от этого звука… И почему я не замечала раньше...?
Я словно покинула свое тело, наблюдала за всем со стороны.
Все большие и важные проблемы и вопросы вдруг стали не такими большими и важными… Главным был только этот звук, который нужно слушать вечно…
Резко вынырнула из транса, будто кто-то вытолкнул.
Я никак понять не могу, зачем она это делает?
Тьма грациозно поднялась с кресла и, подплыв ко мне, быстро воткнула когти в метку. Тело электрическим зарядом прошила жгучая боль.

Вспышка…

Молодая девушка летит на огромной огненной птице над острыми суровыми скалами, с криком восторга, повисшим в воздухе. Невероятная эйфория окутала темноволосую красавицу, она не ведает, что делает и не смотрит на дорогу.
Очередное головокружительное пике, феникс протяжно кричит, касаясь крылом водной глади; полет становится неконтролируемым; наездница дергает поводья, но птица не слушает.
Всадница падает прямо на скалы, «пересчитывая» все камни. Слышан хруст костей. Если бы девушка была обычным человеком, не выдержала бы уже на первом же переломе шейных позвонков. Но, к счастью, это не так.
Рядом приземляется еще одна птица. На скалы спрыгивает молодой парень и, осторожно, словно она могла в любой миг растаять, взял изломанную девушку на руки.
— Давно ты не носил меня на ручках, Аранель, уже забыла, как это!
Голос наездницы звучал сдавленно из-за множественных переломов, но девушка криво и довольно ухмылялась.
— Лучше заткнись, Ясминель, пока не добил! — угрожающе сверкнул глазами цвета охры парень, отвечая авантюристке в тон.
— Бу-бу-бу, какие мы серьезные! Ты же знаешь, что не сможешь. Мы росли вместе, в одной песочнице играли! — продолжала ухмыляться девчонка, как ни в чем не бывало.
— Ты же могла погибнуть!
— Но не погибла же! До свадьбы заживет!
— Ты не о свадьбе думай, а о том, как перед отцом оправдываться будешь!
— Аран, зачем? У меня же есть ты!
— Я тебя больше выгораживать не-бу-ду! Выкручивайся сама!
________

Вспышка…

Тьма резко выдернула когти из предплечья. Моя кровь текла по руке богини, алой рекой капая на пол. Неизвестно, от чего больше тошнило — от застилавшей разум боли, или от этого зрелища!
Не знаю, откуда я это знаю, но все переломы девушки срослись, а на память остался, только шрам-рассечение на бедре.
Но основная странность в том, что у меня есть точно такой же! Мама говорила, это последствия травмы, а я ударилась головой, поэтому не помню…
— Смерть прошедшая, ты просто переполнена силой! Откуда столько? — богиня пребывала в нирване.
— Ну, ты же наверняка что-то вспомнила! — быстро вернулась Тьма в нормальное состояние.
Вопросы богини я проигнорировала, согнувшись пополам от боли, и просипела единственную мысль в затуманенной голове:
— Что… Все это… Значит?!
Тьма хохотнула:
— Думаешь, я, вот так просто, раскрою все тайны жалкой смертной?
Богиня расхохоталась и растворилась в воздухе. А я… А меня просто разрывала на части злость и ненависть.
Подскочила к первому попавшемуся зеркалу и разбила одним ударом. На костяшках выступила кровь, но мне было плевать, я уже не чувствовала ни боли, ни страха, ни каких других эмоций. Только ненависть!
Богиня появлялась то на одной глади, то на другой. А я продолжала вручную все крушить. Казалось, уничтожив зеркала, я доберусь и до Тьмы.
С зеркалами было покончено. Не помогло. Эта тварь продолжала упиваться моим гневом, сводить с ума. Я слышала лишь злобу и хохот, хохот, хохот… Бесконечный полубезумный хохот!
Сила рекой вылилась наружу, превращаясь в огненный вихорь из стеклянных осколков. В эпицентре бедствия, крошечной сломанной фигуркой, сидела я.
Последним, что видела, перед тем, как сознание отключилось — были собственные окровавленные руки.