Глава 24. Куда приводит шантаж. (Глава 24)

Амина.
При одном беглом взгляде на этого типа, захотелось сжаться в комочек, стать как можно незаметней, забиться в какой-нибудь, темный, уголок, жалобно поскуливая.
Моя вторая сущность, ощущала в мужчине злейшего врага, и сигнализировала, чтобы я, как можно скорее, бежала от него.
Что-то мешало позорно дезертировать: меня просто приморозило к месту.
— Кир, забери меня отсюда! — взмолилась я.
— Ты не имеешь права забрать ее! Она — будущая императрица Дайрессы. — припечатал мужчина.
— Иди-ка ты на… все четыре стороны, ведьмак!
Сокол взял меня за плечи, и мы закружились в воронке портала.
Кир усадил в мягкое кресло, в гостиной Ниайаса Эриара; ноги совершенно отказывались держать тело.
Позвал Нерель.
— Что случилось? — в золотых глазах женщины плескалась тревога.
— Пожалуйста, присмотри за ней, — ушел от ответа Сокол. — Я скоро вернусь!
Свет портала исчез также быстро, как и появился.
Подбородок задрожал; я закрыла лицо руками. Нет, не буду плакать!
Прибежала Ри:
— Ами? А ну, говори, что натворил Кир?! — девочка села на подлокотник кресла, поджав под себя ногу. Джинсовые шорты позволяли; необычная одежда для Империи.
— Правду! — Ри упорно гипнотизировала меня.
— Он ничего не творил. — Бесцветным голосом, призналась я.
— Ты? — темные бровки свелись на переносице.
— Допустим. — Уклончиво ответила я.
— Я сейчас! — сказала девочка, и спрыгнула с подлокотника.
Ри пришла, с загадочной улыбкой на лице и озорными искорками в глазах, сжимая что-то в руке.

***
Ринелия долго искала это украшение: если бы не Амина, — она бы про него никогда и не вспомнила.
— Куда же ты делся?! — раздосадованно крикнула девочка, ни к кому конкретно не обращаясь.
Браслет нашелся в неожиданном месте — под кроватью.
Незатейливая золотая цепочка, со среднего размера звеньями и тремя бесцветными камнями, вставленными между ними.
Подарок папиной жены. Кажется, ее Рейной зовут… Неприятная тетка, злая.
Ри невзлюбила мать Кира с первого взгляда, сразу почувствовав в ней змею.
Девочка не понимала, КАК отец ее столько лет терпел?!
Мама совсем другая…
Это просто отражение сказки «Золушка» какое-то: злая мачеха — добрая мать. Только, тут наоборот… Но, зеркальные отражения всегда перевернутые.
Ри даже брошь у Рейны украла, любимую и дорогую, с камнем. Большим таким, красивым. Как компенсацию.
Кобра впихнула браслет девочке, перед отъездом.
И, наконец-то, он пригодился.
Как давно Ри не пользовалась даром… И Кир ей эту выходку вряд ли простит… Ладно, это мелочи!
Брат так и будет тянуть, если ему не помочь! Тем более, это же совсем чуть-чуть…
«Так, как там? А! «сжать предмет, который вы хотите напитать магией, в руках, и представить, как ваша сила перетекает в него», — вспоминала девочка наставления учебника по магии.

***
Вышла Нерель, со стеклянным графином в руках; от янтарной жидкости, шел пар.
Женщина налила содержимое сосуда в граненый стакан, и протянула мне.
— Не смотри на меня так! Это успокоительное, а не яд! — пояснила Нерель. — Тебя же колотит всю. Осторожно, кипяток.
Я, аккуратно, дуя на жидкость, отхлебнула из стакана. Стало легче, но не особо.
— На, надень! — вручила мне Ри браслет: цепочку с камнями.
— Хорошо, — апатично, согласилась я.
За всем происходящим, наблюдала, будто со стороны.
— Ты Наи Кира?! — заметила Ри тату на руке.
— Поздравляю! Я рада, что именно ты стала его нареченной! — Нерель искренне меня обняла, оставив после себя легкий аромат духов.
— Да, это я! — оскалился Министр.
— Эля, счастье мое, — брат директора приблизился к Нерель, — позови Ниайаса!
Губы женщины сжались в тонкую линию. Она держала дистанцию.
— Элечка, я не привык повторять дважды. Я жду!
— Ниайаса нет! — припечатала Нерель.
— Хорошо, я дождусь его здесь. Заодно, поговорю с новоявленной родственницей. — сказал Ренниас, зыркнув на меня.
Я не сдвинулась с места.
Министр схватил меня за руку, чуть выше локтя, и потащил по коридору.
Мне было глубоко все равно: накатила сильная апатия. Такое состояние… Когда не чувствуешь ничего, кроме пустоты.
Министр завел меня в самую дальнюю комнату.
Достал из кармана брюк обычные, «земные», сигареты и зажигалку. Закурил.
Предложил сигарету мне, я приняла.
Затянулась, закашлялась с непривычки, выдохнула; по комнате поплыл едкий дымок.
Стою каменным изваянием — жду.
— А я до сих пор помню, как, через тебя, со мной говорила Тьма. Тогда, в министерстве. — Начал Ренниас.
— А я помню синяк, который остался у меня на лице. И? — в голосе, по-прежнему, ноль эмоций.
— И я, теперь, когда ты стала Нареченной Кира, еще больше тебя хочу!
Я, хрипло, рассмеялась:
— Скорее, Ад заледенеет, чем я тебе отдамся!
Подошла к окну, и стряхнула пепел с сигареты.
— Считай, что уже заледенел! — руки Ренниаса легли мне на плечи.
— Я, далеко, не одна, из тех шлюх, готовых прыгнуть к тебе в койку по первому звонку!
— Да-а?! А у меня другие сведения! — я напряглась.
— Я знаю, что ты обжималась с ведьмаком, пока племянник был слегка не в себе. — Прошипел мужчина мне в ухо.
«Откуда?!».
— Не важно, откуда я узнал. Важен сам факт. И Кир может, случайно, обо всем узнать! Но, вот вопрос: от тебя, или от третьего лица?
— Это шантаж?.. — Я сглотнула вставший в горле ком; во рту все пересохло.
— Нет, что ты?! — притворно ужаснулся Ренниас. — Я бы никогда! — мерзкая ухмылка на лице министра, говорила об обратном. — Просто хочу проверить, на что ты готова, ради семьи и брака!
Сжала зубы, молчу.
— Мои условия: мы доставим друг другу взаимное удовольствие, я все забуду!
Меня замутило.
— Гори в Аду! — от чистого сердца, пожелала я.
— Ты не поняла, сучка! — Реннис накрутил мои волосы на кулак, и дернул, так, что голова запрокинулась. — Министр швырнул меня на пол, я приложилась затылком. Сел сверху. — Я только что поставил тебя перед фактом.
Ренниас отвесил мне пару хлестких пощечин; пальцы мужчины, железной хваткой, сомкнулись на горле.
— Всегда хотел это сделать! — с садистской ухмылкой, прошептал брат директора.
Я зажмурилась.
Раздался треск разбитого стекла; рука на горле расслабилась.
Я открыла глаза.
На мне, безвольно, лежал Ренниас, придавив своим весом; вокруг валялись цветные осколки; в проходе, с нечитаемым лицом и остатками вазы в руке, стояла Ри.
— Думаю, мама простит мне разбитую вазу! — произнесла девочка, бесстрастным тоном робота.