Эвельрам (Глава 1)

Темная, душная комната с одним маленьким окошком, через которое так вяло проникают в комнату свет тусклых, затянутых туманом, звезд и городской смрад. В этой, угнетающей разум, коробке из крепких и толстых стен лежит человек, истощенный, потерявший всякий интерес к жизни и надежду на освобождение. На его руках тяжелые, искусно выполненные, болтающиеся на израненных запястьях, наручи.
Уже не одну сотню лет это умелое приспособление используется на службе в гильдии наказаний. Многие пытались освободиться от них и каждый раз их конечности наказывались за попытки к бегству. Со стороны это казалось довольно просто, расстояние между кожей и внутренней частью, свободно болтающегося, орудия пытки было весьма значительным и жертва, обнаружив их на себе, искушенная видимой легкостью обретения свободы, пыталась вытащить их из холодных, металлических отверстий, но магия, запечатанная в безжизненном металле, тут же выпускала острые иглы, направленные в мышцы и связки. Создатель этого изобретения был относительно милосерден и поэтому единственный способ освободиться от его игрушки заключался в том, чтобы в сознании жертвы отсутствовало желание того, что она хочет избавиться от плода инженерной мысли.
Неизвестно сколько людей обрели свободу, пройдя через это место, но надежда покидала заключенных в первые несколько ночей. Когда на город опускалась ночь, слух, прибывающих здесь, гостей, ласкали истошные вопли, угасающие хрипы, звуки ломающихся костей и разрывающейся плоти.
В одну из таких ночей, когда рассудок человека был сломлен, существо в ритуальных одеяниях гильдии прохрипело:
— Отнесите его в залы дознаний, приготовьте камеру для нового посетителя!
Лицо человека не выразило никаких чувств: безжизненный взгляд опустился немного ниже обычного, из приоткрытого рта текли слюни, а руки истекали гноем.
— Господин, но инструменты еще не готовы и для этого посетителя полагаются яды, которых у нас нет — тихо, но звонко сказала женщина.
Ее голос был очень мягкий, даже немного дружелюбный, он задавал необходимый контраст этому месту.
— Это неважно, — прогремел голос надзирателя, — Собранию он нужен в ближайшее время, проведем ритуал без ядов, можешь использовать пламенный порошок и адский колокольчик, это должно быть так же эффективно.
После наставления надзиратель направился в глубь холодного, источающего тьму, коридора.Он как-будто плыл по воздуху, его способ передвижения был почти бесшумным, лишь иногда из под его одежды капала густая, маслянистая слизь.
Помощница надзирателя аккуратно расположила своеобразный тюремный ключ в дверном замке и приложив некоторое усилие провернула его несколько раз, ржавая рама с прутьями поддалась. Подняв иссохшего человека, она была очарованна бледностью его кожи, которая отражала такой редкий для этой комнаты лунный свет. Его пепельными длинными волосами и такими знакомыми чертами лица. Ей казалось, что вот-вот и она узнает его, этого обессиленного человека. Любоваться заключенным не было времени, но столь родные, тусклые, серые глаза кричали ей о том, что она его знает. Память предательски закрыла для нее эти важные и очень дорогие ей когда-то воспоминания. Отбросив последние на тот момент глупые мысли, она подавила в себе это странное влечение и понесла своего спутника в глубь коридора, в комнату дознания.