Магия в большом городе (Глава 2)

Если бы люди могли видеть, что на самом деле представляет собой Дворцовый мост, они бы если не испугались, то очень удивились. Хотя, это касается только старых опытных людей, которые знают, что замки из воздуха не появляются. Молодёжь же, да и люди постарше, просто начали бы фотографировать на телефоны чудесное сооружение из тёмного камня с разнообразными окнами, от стрельчатых до пластиковых, с множеством башен, обрамляющих внутренний двор с парком из диковинных растений, с десятиэтажным каменным кольцом квартир, келий, кабинетов и запутанных коридоров. Когда-то замок клана Ночи стоял не тут, а в Магнитогорске, пока североуральские и южноуральские боевые тройки ведьм не победили Григория Распутина и его армию и не изгнали клан Ночи на запад, после чего тот попал под защиту питерского клана Мрака. Со временем ночные маги-тенебристы покинули жителей подземелий и отстроили крепость Нокс на Неве. Самая высокая башня это крепости называется Окулус-Террорем, и выше неё только башня Самави Бурдж в арабском замке клана Огня. На эту башню иногда выходит Кондрат Царевич, глава ночных магов. Озирая огромный, светящийся ночью и круглосуточно громкий город, он мечтает о власти над этим миром света и бетона. И пусть людей больше, но когда-нибудь они не смогут устоять перед его могуществом.
С такими мыслями он и сейчас осматривал холодным серым взглядом из-под густых серых бровей ночной Санкт-Петербург. Почти белые от седины волнистые волосы и чёрный плащ мантии развевались на прохладном ночном ветру. Руки скрещены на груди, и без того морщинистый лоб сложился двумя складками от множества мыслей, наполняющих череп этого властолюбивого старца.
Посередине смотровой площадки пол вдруг поднялся, и на поверхность показалась цилиндрическая кабинка волшебного лифта. Стеклянная дверь открылась, и из кабинки вышел молодой чародей. Одет он был во всё чёрное, только галстук-бабочка белел из-под ворота чёрной мантии. Прямые каштановые волосы ниспадали до пояса, под губой на будто грубо, но красиво вытесанном лице красовалась треугольная бородка. Глубокие серые глаза одним взглядом лишили сна множество его «игрушек», как он называл человеческих женщин.
— Отец, мы всё подготовили. Можно начинать.
Кондрат повернулся на голос сына.
— Хорошо, Елисей. Пусть подождут немного, я закончу свои ежедневные упражнения осмысления и спущусь.
Кивнув, Елисей вернулся в кабину, дверь задвинулась, и лифт спустился, возвращая кусок пола на место. Глава Ночи подошёл к краю площадки.
— Прощай, Петербург, здравствуй, Москва, — пробормотал старый колдун. Подойдя к центру площадки и встав перед лифтом, он пробормотал два коротких слова, зашёл в появившуюся кабинку и спустился вниз.
Магический лифт спустился на десять этажей ниже и открыл дверь на двадцать первом этаже Окулус Террорема. Пройдя по длинному коридору, выполненном в стиле средневековья, Кондрат вошёл в последнюю дверь справа. Двери на этом этаже были резные, с изображением головы льва и множеством рунных вязей, которые в случае опасности можно активировать, и тогда дверь сама заложит себя кирпичами, превратившись в толстую стену.
Все одиннадцать Герцогов-тенебристов, собравшиеся в небольшой тёмной зале, освещённой только тринадцатью свечами на круглом столе, накрытым красной скатертью с вышитым золотом изображением звезды в круге. Мрачные колонны оканчивались скульптурами жабольвов снизу и гарпий сверху. Между колонн в стенах были маленькие ниши, в которых обычно горели Алые Фонари, которые клану ночи поставляют жители Мрачных Туннелей под городом. Гоблины и троглодиты несколько лет выращивают багрянник – светящийся сильным, но ровным красным светом очень редкий гриб, а потом с помощью магии перемещают его мерцание в стеклянные сферы и сбывают оптом за поднебесные цены. Однако сейчас лишний свет мог только помешать.
Кондрат подошёл к столу и опустился на один из резных стульев чёрного дерева. За столом не хватало только его сына, но Елисей тут же материализовался на последнем свободном месте. Один из Герцогов недовольно сказал:
— Можно и через дверь войти, Елисей Кондратьевич. Необязательно выставлять напоказ свои магические навыки.
Елисей оглянулся на отца, не нашёл поддержки, но теряться не стал. Невозмутимо откинув упавший на лоб локон, он ответил:
— Прошу прощения, я очень боялся задержать собрание. Больше такое не повториться, раз вас это смущает.
— Смею надеяться, — проскрипел другой, самый старый Герцог.
Когда все успокоились, Кондрат Царевич, как глава клана, произнёс короткую, но торжественную речь:
— Господа, товарищи, сегодня не просто глухая безлунная ночь, и не просто обычный понедельник. Сегодня свершится то, чего добивались мои предки, и ваши предки, и предки наших предков, начиная с первого главы Ночи – египетского колдуна Кеймнвати Сета! Сегодня мы начнём воплощать в реальность первый в истории план по захвату мира, который точно сработает. Мы захватим Кремль, а потом и весь мир!
Герцоги молча кивнули, они не привыкли бурно ликовать, да глава этого и не ждал.
— Теперь приступим. Сейчас очень ответственный момент. Нам надо ослабить силовые поля МагБеза. Колдовать придётся довольно долго, но уверяю вас, что оно того стоит. Вы уже выучили мантры? Сейчас вы должны петь их без ошибок и синхронно.
Снова молчаливые кивки.
— Тогда начнём.
Все встали с тут же исчезнувших стульев и взялись за руки. Кондрат глубоко вдохнул, и с выдохом с его губ стали слетать слова языков, на которых когда-то творилась Магия:
— Силенция контритум! Сантата туталели ахе!
— Кен дер лихт фальн, кен дер нахт зейн… Кер либе фаршвиндн, кен дер мура зейн… — монотонно тянули Герцоги.
— Таакат чод денге дхал! Ви оккутальбо ноктем! Ратрича баджула сакти асель!
— Кен дер лихт… — снова начинали петь тенебристы.
Огонь свечей превратился из язычков пламени в огненное кольцо.
— Де Ноктурна, дигнаре нобис дедит анчестрес сомниум…
Всю ночь над Ноксом был ровный круг ясного ночного неба, в то время как над остальным городом висели тучи. И в этом пятачке тьмы звёзды горели багровым пламенем…

Всемира проснулась рано. Как всегда. За все свои одиннадцать сотен лет она ни разу не встала позже пяти утра. Спустившись с печки, ведьма протянула руку навстречу с готовностью сорвавшегося с места гребня и наскоро расчесала спутавшиеся за ночь огненно-рыжие волосы, сейчас действительно похожие на вихрь пламени вокруг головы девушки. Меж ставен и под дверью в дом проникали тёплые летние лучи.
Старшая Кузнецова положила гребень на скамью и, потянувшись, пошла на прогулку. Каждый день она обходила земли её и своих сестёр, следя за порядком в горах и тайге у подножья. Сегодня было очень тихо… Даже слишком. Не пели птицы, не шелестел утренний ветерок в кронах сосен, даже горные ручьи текли бесшумно, будто боясь своего весёлого журчания…
На западе горела одиноко последняя звезда. Она была алой.
Беззаботная лёгкость вдруг сменилась дурным предчувствием. Природа будто затаилась. Не моргала и не дышала, выжидая что-то… Но что?
Всемире это не понравилось. Быстро и бесшумно побежала она обратно к избе. Надо было срочно выяснить, что происходит с миром, какой напасти он ожидает в напряжении.
Уже на пороге ведьма крикнула:
— Варвара, Милолика, просыпайтесь! Беда пришла!
Дверь дальней комнаты открылась, и оттуда выскочили Варя с Милой. В ночных рубахах, нечёсаные, они уже были готовы к бою. Темноволосая средняя сестра крепко сжимала в руках меч калёной стали, а волосы младшей извивались вокруг головы, грозя потенциальному врагу превратившимися в тонкие железные лезвия концами. Из другой двери выскочил напуганный Андрей в наскоро надетых штанах и рубашке, с небольшим стеклянным шариком между средним и указательным пальцами правой руки.
Черномазик тоже был не промах. Выскочивший из-за печки домовой на ходу соорудил над собой ураган из пыли, сковородок и ложек, а его «боевой клич» был похож на голос дряхлой карги, которой трижды прищемили больную мозоль.
С иронией оглядев это представление, Всемира поспешила успокоить своих «боевых» товарищей.
— Беда, но не настолько. Боевая магия не потребуется, по крайней мере пока.
Остальные удивлённо уставились на рыжую девушку. Первой опомнилась Милолика.
— Мира, ты чего, с кедра рухнула? Кто ж так пугает? Ты б ещё «к бою» скомандовала, чтобы мы слёту избу разнесли.
Стопкин, поняв, что опасности нет, убрал шарик с громом в специальный карман и, подумав, тоже решил возмутиться:
— Неприемлемо! Всемира Ярополковна, вы могли просто разбудить нас, раз прямой угрозы нет. А вместо этого вы здорово потрепали нам нервы, которые, между прочим, не регеии… тьфу! Не регенеререре… Не восстанавливаются! – волшебник покраснел, устыдившись.
Варвара же, убрав с лица безвольно упавшие волосы, упала на спину и залилась безудержным смехом, в чём её тут же поддержал Черномазик. Смеялась и Всемира, согнувшись пополам и схватившись за живот. Милолика же, не желая терять статус непробиваемой и непроницаемой, молча зашевелила руками, и все упавшие после манипуляций домового столовые приборы легли на место, как и с грохотом вставшая на ноги в соседней комнате завалившаяся при подъёме Вари с постели кровать. Андрей же ушёл в свою комнату в немом возмущении, дабы одеться прилично.
Тем временем Всемира прекратила смеяться, как и Варя. А вот Черномазика пришлось несильно пнуть, чтобы он перестал заливаться хохотом.
— И всё же, — рыжая ведьма поправила упавшую на лоб прядь, — Беда пришла. Я не знаю что за беда и откуда, но я знаю, что нам поможет это выяснить.
Через некоторое время Всевидящее блюдце уже лежало на красной скатерти, стеленой на дубовый стол.

— Отец, что мы делаем в этом гадком месте? Мне казалось, ты будешь возглавлять атаку на МагБез, а не пакостить жалким эльфам.
Так, поморщившись, молвил Елисей Царевич, щелчком пальцев разорвав пополам прижатого магией к стене эльфа-дозорного. Ещё трое лежали у его ног, двое были где-то посередине между Летающим замком и Эльбрусом. Кондрат развлекался с последним стражником, при помощи телекинеза ударяя его то обо дну стену, то об другую, наслаждаясь стонами боли, страхом и беспомощностью остроухого брюнета. Когда жертва наконец затихла и обмякла, безвольно опустив голову и руки, тенебрист телепортировал беднягу за пределы замка. Труп эльфа стремительно полетел вниз.
— Сын мой, неужели ты думал, что я совсем сошёл с ума? Среди моих предшественников были и более могущественные маги, но и они не справились с боевыми чародеями службы Магической Безопасности. Этот поход – лишь способ избавиться от надоедливых Герцогов. Как тебе известно, воскрешённые вороны доложили нам, что ведьмы среднеуральской Тройки изобрели некий предмет, способный обойти любые блокировки и выдать любую информацию. Ведьмы наверняка уже на пути к Кремлю, к Ничейной Земле. И они точно не узнают, по крайней мере, сейчас, что я собираюсь сделать на самом деле, — старик подошёл к двустворчатым воротам, ведущим к Сердцу Летающего замка, и приложил к ним руку. Сухие впалые губы зашелестели странные, неразборчивые слова. Ворота заскрипели и задрожали, на них начали появляться трещины и сколы. Несколько минут – и двери обрушились вовнутрь, открыв незваным гостям просторный круглый зал с массивными колоннами, выполненный, как и большая часть эльфийского замка, в голубых тонах, украшенный золотом. Посреди помещения стоял золотой же алтарь в форме восьмиугольной призмы. Каждый угол был щедро украшен драгоценными камнями. В алтаре был меч, украшенный яйцевидным прозрачно-голубым камнем, вогнанный по самую рукоять в толщу золота. Камень искрился и трещал, источая яркое сияние.
Кондрат заворожённо глядел на меч, руки жадно дрожали, как и губы.
— Сердце Неба…

Жерзгаль нервно открутил крышку фляги с бодрящим зельем и, сделав пару судорожных глотков, обратился к стоящему за его спиной мужчине лет сорока, кутающемуся в плащ и сверкавшему глазами из щели между капюшоном и паранджой. Таков уж был Савелий Краснодаров – один из тридцати командующих войсками Нокса. Не любил показывать лицо, да и тело вообще, даже на руках у него всегда были чёрные кожаные перчатки. Да что там, его даже спящим никогда не заставали хотя бы без носков. Выживал он, наверное, только благодаря охлаждающим заклинаниям.
— Савва, ты всё подготовил для грядущего нападения? – прошамкал Герцог.
Савелий молча кивнул.
— Прекрасно. Пошли ментальный сигнал остальным Герцогам, пусть будут готовы уйти на второй уровень пространства.
Снова кивок. Жерзгал удовлетворённо причмокнул и снова отпил зелья из расширенной магией фляги.
— Чует моё сердце, что-то тут неладно. И Кондрат с сынком с нами не пошли, на какую-то миссию смылись. Ох и не нравится мне всё это.
Снова глоток зелья. Если бы не оно, тысячелетний колдун постоянно засыпал бы, а без ежедневного утреннего ритуала на собачьей крови он бы и вовсе уже лет пятьсот как в прах рассыпался. Самый старый, опытный и мудрый из Герцогов не метил на стул Главы, но был недоволен политикой Верховного Мага Ночи, и старался тщательно контролировать каждый шаг Царевича. Однако в этот раз полная убеждённость в контроле пошатывалась из-за нехороших предчувствий. А Жерзгал Уссурийский всегда прислушивался к своему внутреннему голосу. Мужчина задумчиво почесал лысую макушку.
— А знаешь, что, Савва?
Колдун на секунду замолчал, ставя мыслеблоки на себя и на своего советника.
— Когда все пойдут в атаку, мы немного задержимся. Внимательно считывай всё, что происходит в Кремле. Увидишь, что что-то не так – сразу уходим.
Кивок.

Всемира, Милолика и Варя стояли полукругом перед Всезнающим Блюдцем, взявшись за руки и закрыв глаза. Они были спокойны и сосредоточены, им сейчас было необходимо сконцентрировать все мысли на заклинании, чтобы не разорвать контакт с духом, которого они собирались призвать. Андрей сидел сзади на лавочке, нервно поглаживая… Черномазика. Домовому, впрочем, это явно нравилось, он свернулся в калачик и старательно, причём очень убедительно, мурлыкал.
Ведьмы почувствовали Единение сразу. Абсолютное единство сердец и разумов ведьмовской Тройки. Полная гармония сестёр друг с другом и с Матерью Природой. Нестройным хором губы зашептали слова:
— Крутись, крутись, моя тарелка, крутись бойко, прыгай метко! Рассуди, где ложь, где — правда, срочно нам познанье надо. Красной скатертью, крепким деревом, крутись, сказано, крутись, велено! Что ни круг – то заклинанье, что ни стук – то есть гаданье, всё ты знаешь, видишь всё, над землёй, и под землёй. Нам не старо нужно – ново, спросим у тебя мы скромно: что должно случиться вскоре? Отчего нам будет горе, чем судьба нас угнетёт? Отвечай, время не ждёт!
Они повторяли эти слова раз, два раза, три, четыре… Наконец медное блюдце задрожало, и вдруг подпрыгнуло до потолка, приземлившись на середину стола. Тарелка завертелась и начала двигаться, иногда подпрыгивая. За ней на скатерти оставался чёрный след, образующий буквы. Ведьмы уже раз десятый повторяли заклинание, когда оно остановилось и упало. Сёстры открыли глаза и посмотрели на стол. Кривые чёрные буквы гласили: Кремль, Путин, Клан Ночи, Опасность. Андрей, подойдя к Кузнецовым и увидев письмена, воскликнул:
— Надо срочно доложить в МагБез! – и убежал к себе в комнату.
Девушки переглянулись. Они думали, как поступить. Ментальная связь между ними всё ещё оставалась, и они переговаривались мысленно.
«Я думаю мы должны поспешить в Кремль и остановить тенебристов,» — Варвара взглянула на Милолику. Та, подумав, ответила:
«Это очередной глупый план по захвату мира, который не увенчается успехом. Пусть этим служба магической безопасности займётся».
Всемира возразила:
«Если б это была такая глупость, Матушка не была бы так обеспокоена. Грядёт что-то действительно страшное. Нам срочно нужен Вороний Круг. Пусть Андрей Исаакович сообщит в свой МагБез, что тенебристы готовят нападение. Мы завяжем заклятие на Герцогов, и всех, кто из них будет в Кремле, а я думаю, они там будут все, мы затащим в Вороний Круг. Андрей поможет нам».
Сёстры кивнули. Варя с Мирой пошли в лес, готовить Круг, а Лика постучалась к Андрею и объяснила, что он сообщит в службу.
Парень достал из рюкзака губную гармошку и начал шептать в неё. Закончив, он попросил Милолику отвести его к Кругу, который был уже почти готов. Ведьма для этого и оставалась, поэтому, взяв меч, она вышла из дома и пошла вглубь чащи, ведя за собой Стопкина. На поляне её сёстры дописывали кинжалами знаки, которые и были, собственно, Вороньим Кругом.
— Ты когда-нибудь пользовался этим заклинанием?
Магбезовец покачал головой. Лика, вздохнув, принялась его инструктировать:
— Когда мы произнесём слова, каждый из нас обернётся стаей ворон. Для новичка это может быть, во-первых, опасно, и, во-вторых, непривычно и неприятно. Главное правило – держи себя в границах. Если одна из «твоих» ворон улетит и потеряется – ты потеряешь часть тела или разума. Если она примкнёт к одной из наших стай – твоё сознание окажется внутри одной из нас, а тело станет бесполезным кадавром. Поэтому представь, визуализируй свою стаю, и представь какую-нибудь сеть, или кокон, что-то, что не даст тебе разлететься. Всё понял, или нам лучше подправить Круг, чтобы чары несли тебя сами? Мы-то можем, но это потребует энергии, а нам итак тринадцать колдунов тащить, ещё и биться с ними.
Андрей хотел согласиться на второй вариант, но, подумав, решил, что ведьмам, правда, понадобятся силы. Чтобы не показывать сомнения, он притворился оскорблённым до глубины души.
— Да как вы могли подумать, что я побоюсь какого-то старинного заклинания? – и, фыркнув, встал в Круг, куда ему показали сёстры. Те тоже заняли свои места.
Всемира, убедившись, что всё правильно и всё готово, запрокинула голову и громко произнесла:
— Нэсы мэнэ, коло чорных птахив!
Начертанные в сыром дёрне знаки вспыхнули лиловым светом, тела ведьм и волшебника стали расплывчатыми, нечёткими, а потом рассыпались четырьмя стаями чёрных птиц. Тучи ворон секунду зависали над Кругом, а затем поднялись в воздух и полетели на запад, в Москву.