Сурикаты.

” Привет! Можно я у тебя на ступеньках посижу? У меня в сетке виски, кола, закуска — будешь? А водку? Как хочешь. Ты прикинь, как мне не повезло! Не, не надо столик выносить, я так. Выговориться хочу. Недавно, кстати, меня пригласили на дегустацию виски, я бы не пошёл. Друзья сказали, проводить её будет шотландец. Сразу вспомнил фильм «Горец», думаю схожу, погляжу на настоящего шотландца. Кого только не видел, а вот шотландцев ни разу. Шотландец на встрече нам впаривал, виски — это их национальный напиток. Только у них он правильный. Хитрые же американцы навязали свою колу, запивать алкоголь. И теперь во всём мире виски запивают колой. Этого делать ни в коем случае нельзя. А если я привык? И мне нравится? Здравствуйте! В дом? Нет, ни в свой, ни в ваш мне неохота, я здесь. Спасибо. Хорошо, не прогнала. Не знаю, правильно ли я сделал, поселившись здесь или нет. Три года жил и радовался. И до города один километр, и деревня. Зимой едешь — всё в снегу, лёгкий дымок из труб парит. Летом зелено. На душе приятно, благодать. Плевать, знают здесь кто я такой или нет. Хочу, пешком до киоска пройдусь, захочу на «велике» до магазина съезжу. Это в городе мне надо держать марку. Да и с вами мне повезло, хоть вы и напротив живёте. Общаться приятно, что с тобой, что с твоей супругой. Не пойму, у нас семейка что ли такая? Все пешеходы, велосипедисты, автомобилисты, проезжая и проходя мимо нашего дома, глазеют на него. Сосед построил дом в стиле хай тек, чуть ли не из хрусталя и хоть бы хны. Никто и не смотрит.

А началось всё с моего соседа слева. Как купили здесь сруб, так и живут в нём. Я никогда не видел у них ни свет в окошке, ни отражение телевизора. Странные они. Еду я, однажды, по переулку, глянул в сторону своего дома. Сосед со своей женой стоит, и пялятся на мой дом не шелохнувшись. В огороде нельзя ставить сплошной забор, вот они и наблюдают оттуда. Второй раз уже специально посмотрел, картина та же. Приехал домой, рассказываю жене, она вся страхом покрылась, как дерево снегом зимой. Лучше бы ничего ей не говорил. Никогда ни за кем не подглядывал, а тут украдкой посмотрел в окно. Соседи стоят и смотрят, тянут свои шеи. Жене говорю, я сейчас пройдусь в огороде, посмотри, что они будут делать. Обратно вернулся спрашиваю, ну что? Отвечает, смотрят за тобой. Куда ты идёшь, поворачиваются в ту сторону. Неприятная картина, скажу я тебе — не просто подглядывают, а нагло наблюдают за тобой. Ночью мне приснился сон. Прохожу в полу мрачной комнате от окна к двери, а вокруг меня кошки. И все поворачивают головы в ту сторону, куда я иду. С тех пор у нас всё на нервозе. Чтобы не делали, чем бы не занимались, а сами думаем, соседи стоят и на нас смотрят. Короче, не выдержал я, супруге говорю, собирайся поедем куда – нибудь. Она мне, куда? Да хоть в Турцию! Сейчас там уже тепло. Выбирай отель, покупай билеты, срочно вылетаем, надо развеяться. Не, раньше я ездил в Европу на своей машине или в поезде, иногда автобусом. Здесь же пришлось лететь на самолёте. Из всей Турции мне понравился аттракцион, под названием – долетели! Как говорится, с просроченными билетами, на трижды списанном «Боинге» в Жмеринки, а там на соседских волах до родного колхоза. Нет, ты сам посуди! Идёт по проходу миниатюрная стюардесса, а пол с сиденьями качается! Я, девяносто килограмм. Ладно, моя благоверная в теле. В противоположенном ряду вообще не мужик, а живот сидел в кресле. За ним и не видно никого. И вот мы все подскакивали каждый раз, как стюардесса или стюард проходили. Лётчик, я тебе скажу, точно был не гражданский. Раньше летал на истребителях, не меньше. Такие виражи закладывал, бедный Эйрбас отродясь не знал, что он так умеет летать. Самолёт расшатывался туда – сюда. Только и смотрел за клёпками, не разлетятся ли? Объявляет, сейчас болтанка будет. Забыл, как называется. Да! Точно ты говоришь – турбулентность. Ну, если ты знаешь, впереди эта самая турбулентность, нахрена ты туда летишь? Облететь как грозовую тучу нельзя что ли? Самолёт трясёт как при землетрясении в Ташкенте. Мало того, ещё объявляет, сейчас заложим виражик, развернёмся в сторону Турции. А какого чёрта ты её перелетел и оказался в Средиземном море? Нельзя же так гонять, Шумахер что ли? Пролететь целую страну и не заметить. И началось. Ты вот руку подними так, чтобы у тебя Луна подмышкой оказалась. Упадёшь. Вот и я, смотрю на Луну, где-то внизу она, под крылом самолёта, и думаю, свалимся в штопор, пока ещё об землю не грохнулись, пойду, лётчику морду набью. В самой Турции блаженство, забыли обо всём. Назад летели на большем самолёте, и лётчик был из интеллигентной семьи, не как тот, хулиган.

Два – три дня, как и после каждого путешествия делились между собой впечатлениями. Созванивались с родственниками и знакомыми. А потом, потом ни слова не говоря друг другу, снова начали думать о наших соседях. Вечером посмотрел за окно со второго этажа. На улице гроза, гром и молнии. И они стоят под дождём, на наш дом смотрят. Жутко стало. Утром жена мне говорит, ночью вставала, они были под самыми окнами. Побежал смотреть в монитор. Точно, камеры показывают стоят и смотрят в окна. Начали головы поворачивать, видимо жена стала перемещаться по дому. Что делать? Ума не приложу. Жена подсказала, привези охрану. День прошёл в суматохе, вечером подъехало пятеро охранников. Рассредоточил их по периметру. Слышу ночью жена не спит, ходит по своей комнате. Встал, включил мониторы, стали вместе смотреть обстановку вокруг дома. О, ужас! Двое охранников спали, а трое, вместе с соседями смотрели в объективы наших камер! Да что такое? Что им всем надо от нас? Утром вышел из дома только после того, как охрана уехала. Весь день клевал носом, очень хотел спать. Созванивался с супругой, оба не знали, что делать. После ужина завалился сразу на боковую. Проснулся ночью на полу, подо мной лежала простынь. Поднялся, простынь закинул на стул и лёг на кровать. Ещё одна ночь, и я опять на полу, уже в другой комнате. Рассказал об этом происшествии Людмиле, обещала посмотреть в интернете, что со мной.

Уже вечером мы читали разбухшую пачку файлов о лунатизме. Первые упоминания о этом недуге происходили ко временам Птолемея и Аристотеля. В мрачные времена Средневековья лунатизм расцвел, как и чума. Многих женщин, праздношатающихся при полной Луне, сжигали на кострах. Ибо нефиг по ночам шарахаться. Мужчин объявляли колдунами. И пока все заначки с них не выколачивали, казнь откладывали.А куда им торопиться? Никто никуда не торопится, изощрялись пытками и разговорами по душАм. Пока не отдаст последнее. В конце девятнадцатого, начале двадцатого лунатизм обсуждался во всех светских салонах. Художники и поэты, композиторы и писатели посвящали свои произведения этому странному пороку. Врачи назначали абсент, как средство избавления от этого недуга. Уровень современной медицины достиг такого уровня, что он позволяет средства избавления от лунатизма. Современная медицина запросто лечит лунатизм. Даны телефоны и е-мейлы знахарей, экстрасенсов и гадалок, занимающихся этой проблематикой. Через два часа я давился горькой с полынью, Люся смотрела за Луной, соседи за нами. Ночью очнулся от того, что меня несут. Открыл глаза. За полы простыни, внутри которой я лежал, меня тянули маленькие черти. Самый большой был ростом мне по колено. Стоило мне только приподнять голову, они все разбежались как тараканы от света. Да… допился до чёртиков. Утром, на совете, было решено, мне нужен врач.

Я не корчу из себя великого аристократа, нет. Не хожу по частным поликлиникам. Лечусь в обычной районной, вместе с обычными людьми. Мне надо быть ближе к народу. Если у меня выскочил прыщ на спине или заболел правый бок, звоню заведующей поликлиники и она тут же присылает ко мне домой врача. Бывает приезжают подвое. Анализы, и те сдаю на дому. Жаль, они не могут притащить с собой рентгеновский аппарат и томограф. Наука ещё не научилась делать их компактными. Не, я не жадный, предлагал заведующей поликлиники «Камаз», кран и грузчиков, чтобы у меня во дворе установили оба аппарата и меня проверили. Бестолковая, не соглашается, говорит — если что-нибудь сломают её с работы уволят. А тут заведующая мне говорит, врач приехать не может, подъезжайте вы. Ну не наглость? Приехал, главврач растолкала больных перед кабинетом, выкинула бабку из кабинета. Освободила мне пространство, и я вошёл. В кабинете сидела какая-то пигалица. Сразу же возникло напряжение. Я просил, знает ли она кто я такой? Да, ответила она, взяла мою карточку и начала читать мою фамилию, имя и отчество. А ещё? А ещё, я чем-то болею и она постарается мне помочь. Борзота! У нас же как. Губернатора каждый день показывают по телевизору. Губернатор с пенсионерами, губернатор с учителями, губернатор с врачами, губернатор сажает дерево, губернатор чистит снег. Мэра за теми же делами показывают через день и так по ранжиру. Меня один раз в два месяца, и что? Она хочет сказать ни разу не видела меня? Как я дерево сажал? С врачами беседовал? Вот тебя в жизни никогда не покажут по телевизору, если и покажут, то только в разделе происшествия.

Рассказал ей суть дела, она меня спрашивает, у вас судороги бывают? Я ей, а злой уже, сейчас позвоню, Марат с пацанами приедет, тебя саму трясти начнёт. Медсестра схватила какую-то бумажку и выскочила. Тебя что? Одной болячке все шесть лет учили? На, почитай! Вытащил ей файлы с лунатизмом. Умные люди пишут! Сам Птолемей Абрамович и Аристотель Михайлович про эту болячку уже знали. Говорю тебе, меня черти носили. Черти? И тут мы оба поняли, она и я, лучше бы ей этого не слышать. Пытаясь спастись и разрядить обстановку, она вдруг сказала, хотите анекдот? Давай. Врач спрашивает у пациента, вы чертей видели? Пациент, нет – только брат. Прихожу к нему. Он пьяный на полу валяется, а по нему черти лазают. Кажется, мы пришли к консенсусу. Что пить? Я вам выпишу успокоительные. Варенье? Варенье тоже, черничное, голубичное, смородиновое. Нет, скажу я тебе, бесплатная медицина — это путь в никуда. Её надо как можно скорее отменять. На своём примере убедился. Лёг в больницу, нашли две болячки и всё. Обход, сижу на кровати, рядом доктор стоит, меня расспрашивает, как самочувствие? Как здоровье? Доктор, у меня точно больше ничего нет? Нет. Достал пачку из тумбочки, сунул ему в карман, а если подумать? Одумавшись, пересчитывая рукой купюры в кармане, доктор начинал медленно соображать. Лет эдак через десять – пятнадцать у вас могут возникнуть, и начал перечислять какие болезни у меня будут. Ну так что? Будем ждать, когда они превратятся в хронь или на корню залечим? Тут же мне две капельницы в правую и левую руку, шесть уколов в попу. Лежу, лечусь, балдею. Несколько позже пришлось лежать в большом медицинском центре в Москве. Спрашиваю врачей, а вот у нас врач назначил мне лечение против тридцати трёх болезней. Они мне отвечают, у вас только две, мнительный вы. До обеда сходил вниз, в кассе отлистал. А после обеда прибегает целый консилиум, ой, вы знаете, лаборантка анализы перепутала. Ваш врач прав, всё подтвердилось. Все болячки у вас будут. Две капельницы в руки, шесть уколов в попу, и я довольный. Вот видишь. При бесплатной медицине скупятся, лечат только от двух болезней, а заплатишь, сразу букет найдут.

Мы располагаемся в разных спальных комнатах. Людмила любит мазаться часа по два, я в интернете сидеть. Люду как приучили жить по расписанию в школьном дневнике, так она и живёт. Даже главное, хочу ли я или у меня нет настроения, тоже в определённые дни и часы. Требует, чтобы я не халтурил, работал над ней как часы. А тут она как завизжит, забегаю к ней в комнату. Она мне говорит, смотри. Легонько отдёрнула занавеску, а там, в ночИ, под окнами нашего дома стоит огромное количество народа, и все смотрят в наши окна. Жуткая картина. Открыл сейф, зарядил ружья. Одно отдал супруге. Всю ночь мы переходили из комнаты в комнату, опасаясь – могут полезть в окно.

У нас же как, если муж чиновник — жена бизнесмен. Если жена, муж заправляет всеми делами. В нашей в семье чиновник я. Людмила моя и акционер, и соучредитель, и арендодатель и ещё бог знает кто. Заправляет всем в районе, неутомимая. Помогает всем стоматологам, парикмахерам, похоронным бюро, все продукты в магазины, школы, детские сады, больницы поставляются только через неё. Конечно, если я слечу со своей должности, её место займёт другая, жена нового чиновника. Что не сможет отхватить, останется за Людмилой. Утром у неё случился срыв, проревев заявила, поедет в деревню на недельку. Днём в доме установили бронированную дверь и решётки на окнах. Привязал тросом к машине решётку и не смог вырвать. На ночь наглотался успокоительных и улёгся спать.

Проснулся оттого, что меня черти с простыни скидывали подпол. Я улетел в дыру как в колодец. И что теперь делать? Поднялся на дне и пошёл вперёд. Вскоре снизу и с боков появились бетонные стены, а наверху звёздное небо. Через некоторое время передо мной уже было два прохода. Вспомнив про лабиринты поднял камушек и стал чертить стрелки, куда я пошёл, чтобы не заплутать. Что было дальше как говорится, ни в сказке сказать, ни пером описать. Впереди огромный туннель из стекла, как в океанариуме. Я сделал шаг, второй и пошёл от одной каменной тверди к другой. Оглядывая всю прелесть вселенной передо мной, в голове завертелась увертюра из кинофильма «Дети капитана Гранта». Потрясающе! Если ты бывал на возвышенности ночью и видел звёздное небо, ты понимаешь моё состояние.

Вышел, а темень вокруг. Не видать ни зги. Хорошо небе Луна сияет, вокруг неё сначала синяя аура, а потом черно. Мрачный лес вокруг, избушка. Иду к ней, ветви кустарников стараются схватить меня. Отдёргиваю руки, кусты недовольно шумят. Вдруг, сверху что-то как затрещит. На меня длинная ветка с дерева упала и давай подтаскивать к кустам. Кусты схватили и затягивают вглубь, откуда-то изнутри цветок выползает и старается обхватить меня всего с головой. Я за ветвь дерева смог ухватиться, приподняться и перепрыгнуть. Выскочил и бежать по тропинке к избушке. Отпер дверь, а внутри сидит старушка. Я тоже сел за стол. Бабуля худая и длинными седыми волосами, приятная на вид. Долго ты шёл ко мне, говорит, заплутал, наверное. И улыбается. Я ей, ты не Баба Яга часом? Могу сказать, твои загадки разгадывать не буду, ибо я в них ни бельмес и ни гу-гу. Ты мне нужен для другого, отпирает дверь, а за дверью свет, как пламя горит. Мать, я тебе сразу скажу – в последний раз дрался с сестрёнкой в шестом классе, из-за полов. Никто из нас не хотел их мыть. Она так плакала, так ревела — больше пальцем девчонок не трогал никогда. Поэтому, драться с тобой не хочу, но и в печь не полезу! Не бойся, пошли. Расправил я плечи и пошёл следом за ней.

Бабуся на свету превратилась в знатную женщину. В огромном зале стоял длинный стол. За ним сидели и пировали люди, одетые как древние египтяне. Все смотрели на меня и откровенно лыбились, кто и потешался надо мной. Обстановочка, я тебе скажу, была ещё та – туши свет, бросай гранаты. Даже стража с пренебрежением оглядывала меня. Один из сидящих кинул кусище жареного мяса в бассейн. И тут же три – четыре крокодила стали рвать этот кусок на части. Ага, это меня на испуг берут. Прописку решили мне в своей хате организовать. Что делать? Как быть? Решил вспомнить девяностые, свою молодость. Ну, «блиндер» буду, сейчас я вам покажу! У нас же как, кто по второй ходке на зону идёт, уже помилование президенту не пишет! Только на себя рассчитывает. Вытаскиваю из под майки наверх сначала вот эту цепь, она шириной три сантиметра. Вторую – кручёную, толщиной с палец. Третью, тонкую, с большой пластиной. Ну что, бакланы? На мне золота не меньше вашего. Вы думаете я заезжий фраер? Жаль, отсюда не позвонишь. Сейчас бы Марат с пацанами пострелял вас как куропаток. «Пальцухи» «ратопырил». Уж штырь в «бочину» кому – нибудь из вас я точно вставлю. Вас мой прикид не устраивает? Да я весь от кутюр! Знаете ли вы, моя супруга каждые полгода катается в Париж и Милан, в Прагу и Берлин, гардероб мне обновляет. А вы ещё до швейной машинки «Зингер» не дожили. Вам до неё как до Луны!

И тут эта тётя садится в центр стола и меня рядом сесть приглашает. Думаю, мать моя – женщина! Никак я родовитый, породистый какой. Кровь голубая. Только кровь, и ничего больше! Голубая, потому что знатного рода, от царя, султана или короля. Все правители думали, кровь у них только такого цвета. Не как у простых смертных – красная. Никак не меньше. Иначе, какая царица позовёт тебя сесть рядом с собой. Расселся вальяжно, слуги мне вина наливают. Не, вино я не пью, после из туалета не вылезаю. Смотрю, рядом большой кубок стоит, в нём жирный бульон налит. Тёпленький такой. Хаш, наверное. Хаш я обожаю. Все начали пить. Этот кубок и осушил. Все стали смеяться, даже слуги со стражами. Я со всеми ржу. Тут один пальцы в подобный кубок опускает и ополаскивает их. У меня как всё обратно пошло. Встал, наклонился над столом, глаза на выкате, рот на замке. Живот дёргается, пытается избавиться от выпитого. Чуть не ополоснул всех. Выбежал во тьму и освободился от всего съеденного и выпитого на какую-то статую. Стража, охранявшая ворота в храм, заскочила внутрь и начала орать. Я вернулся, все бьются головами об пол и кричат. Типа пощады просят. Откуда я знал, что их главный бог на крылечке стоит, пока они сами внутри гуляют? У них же как, всё не как у нас. Все схватились за мечи и копья. Нет, ну правда, я только ополоснул его, не помочился же.

Помню, в школе я бегал хорошо. Да и в армии тоже, но сейчас печень совсем плоха стала. Рванул я, что было сил. И почесал по дороге. Бегу, бегу и вдруг дорога обрывается. Впереди космос, обрыв, а дальше бездна. Что делать? Побежал в сторону, спрятался за камень и смотрю на приближающуюся погоню. Они подбежали к обрыву и стали напирать, как к вагонам в метро. А поезда то не было. Вот передние и стали улетать в пропасть. Мне легче биться будет. Задние напирают, средние орут, а передние валятся в пустоту. Лежу и думаю, да и фиг с ними. Это их проблемы, сами разберутся. Развернулся, гляжу, вокруг такая красота! Ночное небо не как у нас, вокруг почти затухшие звёзды как угольки костра, сверху местами чёрные, а внутри пекло. Планет каких только нет, всяких красок и оттенков, туманности как на фотографиях. Обалдеть! Слышу, позади крадутся, за мной пришли. Поднялся и поплёлся за ними.

Стою в зале как побитая собака. Все смотрят на меня. Царица опять жестом пригласила к столу. Все жужжат, о чём говорят — не пойму. Не люблю, когда по-русски не умеют разговаривать. Английский язык общепринятый, понятно дело, могли бы и на нём. Я не за квасной патриотизм. Просто русских языков несколько. Они как бы существуют параллельно друг от друга. Ведущие общение между собой на этих разных русских языках могут и не понимать друг друга. Есть русский для программистов, смешанный с английским сленгом. Есть русский литературный, отцом которого является сам Пушкин. Есть русский блатной, говорить на жаргоне ещё никто не отменял. Есть русский базарный язык, смешанный с любым другим языком и диалектом. На нём общаются на базаре покупатель и продавец. Есть даже русский запрещённый, однако все разговаривают на нём дома. Считая, что на разрешённом далеко не поедешь и хорошего образования не получишь. Есть русский матерный язык и так дальше. Надо иметь семь пядей во лбу, чтобы хоть как-то понимать несколько из них. А тут ещё и иностранный, ну куда? Я же не полиглот.

Царица мне и говорит, мы бы убили тебя, но наши боги предали нас. И теперь мы к ним равнодушны. Короче, объясню тебе её слова как смогу. Они жили в другой вселенной. Все вселенные как сосиски, связаны жгутом друг к другу. Вот этот жгут и есть чёрная дыра. Что такое чёрная дыра? Это как воронка в речке, только там она затягивает воду, а в космосе звёзды. Одна из них выросла до неимоверных размеров и стала поглощать сначала окрестные галактики, а потом и всё, что попадалось. Присоединила к себе все мелкие чёрные дыры. А потом с хлопнулась и исчезла, это как арбуза объесться до отвала. Вот они и являются остатком той вселенной. Поэтому у них всё смешалось, всё рядом и всё в куче. Вместо того, чтобы пропасть в чёрной дыре, влетели по инерции в нашу вселенную. Ими было принято решение переселиться и возродиться. Для этого они ищут у нас тех, кто мог родить детей, но не захотел. Им нужны чистые носители, хозяева их эмбриона. Сейчас, говорит, мы играем свадьбу. Спросил, а кто жених и невеста? Она отвечает, я и ты. Чуть со стула не упал. Да, у нас с Люсей не вышло с детьми. Сначала надо было закончить институты, сделать карьеру. Всё какая-то беготня по жизни, а сейчас вроде, как и не нужны эти сопли, пелёнки, плачи, температуры от прорезающихся зубиков, ночи без сна. Каждый при деле. Я царице и говорю, давай в другой раз? У меня и паспорта с собой нет печать поставить. Она как зыркнет на меня. Да, ладно, мне то что? Люся всё равно ничего не узнает. Почесала она языком часа два со своими, а потом мне говорит – собирайся, пойдём к тебе домой. А что мне собираться? Я хоть сейчас готов бежать отсюда.

Вышли мы всей толпою, подошли к огромному гроту. Возле него стояли навьюченные мешками и сундуками верблюды. Все стали обниматься, целоваться, плакать – прощаются. Я тихохонько сделал шажок, второй в грот. Не обращают внимания. И пошёл, и пошёл, рванул так, только пятки сверкали. Добежал до знакомого места, бетонные стены, сверху звёзды, и решил передохнуть. Слышу сзади рык, то ли тигр, то ли лев — надо идти. По следу пустили, что ли? И не один, их двое. Иду, иду, и вот уже совсем рядом как зарычат. Голову сжал в плечи и засеменил, и засеменил. Они, гады, своими носами мне в спину тычут. И вдруг, меня придавило тяжёлым. Посмотрел по сторонам. А на моих плечах лапы. Еле удержался, не упал. Толкнул себя вперёд, вроде дальше не пошли. Иду по своим стрелкам, а впереди, на стеклянном потолке, огромный паук висит. Глаза светятся. Мы смотрели друг другу в глаза и понимали всю обречённость наших жизней. Когда один обязательно должен съесть другого. Таков порядок, сложенный не нами, как кирпичик к кирпичу в этом мироздании. Я обратно, появились тигры, мечутся по коридору. Два шага назад сделал, исчезли. Всё как в компьютерной игре, приближаешься — появляются, отходишь – исчезают. Давай к тому пауку, где наша не пропадала, я для него муха. Тихо под ним прохожу и не пойму, почему меня не хватает? Уже совсем было прошёл и тут задел обо что-то головой. С паука как посыпятся десятки мелких, с ладошку, паучков. Вон почему он сидел смирно. Я бежать, они за мной. Бегу по своим стрелкам. За мной кто только уже не гонится, да и пофиг, у меня со страху второе дыхание открылось. Вылетаю, передо мной тот самый хрустальный мост, как я его назвал. Вокруг мириады звёзд. Сердце сжимается в тоске, дико одиноко.

Иду, смотрю на это завораживающее действо, и думаю. А ведь где-то там находится Земля. На ней выживают, мучаются, работают, воюют, болеют, бегают по своим заботам, страдают, радуются жизни, на зоне сидят, любят, учатся, ходят, летают и плавают. Марат с пацанами чистит стволы. Жена у подруги на даче прохлаждается. И только у меня одна тоска зелёная по всему этому. От полнейшего одиночества я запел:

«А ты там, там, там, где смородина растёт,
И берёза тонким прутиком песок метёт,
А ты там, где весна, а я здесь, где зима,
Главное, что есть ты у меня!»

Эх, душенька моя на распашку. Так и дотопал до следующей пещеры. Вошёл в неё, песни ору. Что только не вспомнил. Плевать, есть в ней кто или нет. У нас «тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадёт!»

Пещера становилась всё меньше и меньше, пришлось ползти. Думаю, если препятствие впереди будет, мне хана. Выполз, посветлело. Сверху в щелях между досок просачивался свет. Сами полы держались на пеньках. Нашёл люк, толкнул, он открылся. Опять в соседском срубе оказался. Ухватил что-то тяжёлое, если что, и пошёл к выходу. Никого не было, видимо были на работе. Перебежал к себе, вошёл в дом, сел за наш большой обеденный стол в столовой. Люся мешала в кастрюле продукты, не оборачиваясь спросила меня, ты где был? В гараж ходил. Я тебя спрашиваю, где ты был? Да, в гараже, говорю же тебе! Тебя не было месяц, ты хочешь сказать, весь месяц находился в гараже? Меня не было целый месяц??? Где я мог столько времени находиться? Как отмазаться? Не рассказывать же, что со мной произошло. Тебя, наверное, уже уволили. Ищут все, названивают, не знаю, что им ответить. Ё- моё! Как же так? Что сказать? Ты был у женщины? С ума сошла что ли? У какой женщины? От тебя несёт запахом женщины! Я всегда чувствую, когда ты бываешь у женщин. Тебе нравятся проститутки? Во–первых, меня не было у женщины, а во–вторых, я с проститутками дело не имею! Ты мне врёшь! Только проститутки могут спать с женатыми мужчинами. Ни одна нормальная женщина не ляжет в постель с мужчиной, если он женат. И почему ты в такой одежде? В какой я одежде? Ты посмотри на себя, в чём ты! Майка, шорты, сланцы на пороге, а что? Уже давно так не ходят! На улице холод! Она не могла тебя переодеть? У тебя денег не было с собой? Разве можно с такими бабами жить? Кошмар! Не знаю, как из такой ситуации выкрутиться. Положение патовое, цейтнот. Звони на работу! А где телефон? В буфете. Сначала позвонил секретарше, узнал обстановку. Затем начал обзванивать всех. Да, был на рыбалке. Поймали? Немерено. Не без греха, конечно, пили не просыхая. Ага, у всех посветлело на душе. Сейчас своим жёнам расскажут, на работе посмеются и успокоятся. Вот почему у нас так? Похмелиться, денег даст любой, а хлеб купить – нет. Кажется, мне начали верить. На третьем звонке я чувствовал себя уверенно. Резкие движения супруги превратились в плавные. Ага, эта тоже начала верить в ту пургу, которую я нёс всем. Положил телефон на стол, надо было отдышаться. А почему они тебя не одели тепло? Я был в комбинезоне. Как подъехали, оставил в машине. Кушать будешь? Да. Иди, мой руки. Фу-у-у! Неужели я «отмажусь»? На работе простят, дома помилуют. Всё идёт к этому.

Вечером того же дня я зашёл в спальню жены. Людмила! Нам срочно нужны дети! Дети? Да! Ты мне мешаешь смотреть телевизор. Я тебе серьёзно говорю! Да-а, меня подруги предупреждали, после таких запоев бывают видения, причуды. Плевать мне на твоих подруг, я хочу детей! Ты хоть представляешь, что такое дети? Представляю. А кто за ними следить будет? Я! Это тебе не кошка с собакой. Не рыбки в аквариуме. Я буду делать всё для них. Да нам кучу врачей надо будет пройти, прежде чем их строгать. А что, так нельзя? Без врачей? Нет! А раньше никто не ходил по врачам. Раньше их и рожали в поле! И что теперь? Времена поменялись. Календарь надо составить. Я согласен жить с тобой по календарю, лишь бы у нас были дети. У меня бизнес, у меня расписан каждый день. В понедельник – день иностранного языка, во вторник – фитнес, в среду кулинария, в четверг лечебная гимнастика, в пятницу посиделки в ресторане. И это всё по вечерам! Плюс в субботу целый день шопинг. Скажи мне, а чем ты занимался эти годы? Сидишь годами в компе, лясы точишь со своими друзьями и подружками. Смотришь фильмы. Хоть что-то ты созидательное сделал? Научился чему-нибудь за все годы? Элементарному — фотошопу! А хочешь детей. Ты как ребёнок, то хочешь игрушку, то мороженое. Я всё равно хочу детей, и не одного! Иди уже, я подумаю, «хотельщик».

День выдался тёплым и солнечным. Вышел на улицу, поправил пиджак и галстук. У нас хорошая столовая, но я предпочитал обедать в соседнем ресторанчике. Меньше лишних глаз, не хочу видеть своих коллег. Прошёл уже метров сто, как на противоположенной стороне дороги остановилась дорогая итальянская машина жёлтого цвета, то ли «Мазерати», то ли «Ламборджини». Я в них не разбираюсь, не интересовался ими. Всё замерло, все смотрели в направлении машины, повернул голову и я. Открылась водительская дверь, дама высунула свои ножки. Она была одета в зелёное платье. Аксессуары на ней, ремешок на платье, часики, браслет, бусы и серёжки кипельно белые. Воскликнула мне, улыбаясь — идём! Несколько секунд поразмыслив решил пойти. Я шёл под пристальным взглядом окружающей толпы и водителей. Да, это была она. Древняя царица. Где бы мы не проезжали, все стояли и смотрели на нас. Чувствуешь себя неуютно, невозможно скрыться от этих взглядов. Интересно, как известные люди живут? Как мы все живём? На нас везде и всюду смотрят камеры наблюдения. Мы уже не можем скрыть свою личную жизнь. За нами подглядывают даже через наш собственный телефон. Не ждал меня? Заставил женщину идти самой. Она улыбалась мне, я же чувствовал страх, она вот – вот, в любой момент может превратиться в старуху, и проглотит меня. Посмотрев по сторонам спросил, куда мы едем? Нам всё равно нигде не скрыться.

Ладно, я пошёл. Что было дальше я тебе рассказывать не буду.”