Эделвейс и леди Бланш

Давным-давно в одном очень далеком королевстве случилась не поправимая беда. Из этого королевство должно было погрузиться во тьму до скончания веков, в тёмную пропасть неизвестности. Тогда главы королевства решили собрать совет мудрейших. На этом совете была провозглашена судьба королевства.

— Для того, чтобы спасти всех нас, деву ночи надо принести в жертву, чтобы искоренить всё то зло, что пришло в мир через хаус этих земель. Ещё найдется ли в нашем королевстве храбрейший из рыцарей, которому придется сразиться с чудовищем. То чудовище живёт в глубоких пещерах ночи, если его не убить, то боюсь наш мир никогда более не возродиться, как и само королевство.

— Это будет не просто, — сказал другой маг. – Хотя я знаю молодых людей, которые подходят под Ваше определение, но боюсь не велика ли будет их жертва. Одна никогда больше никогда не увидит света и душа её никогда не сможет возродиться. Что же до рыцаря. Все знают, что подземное чудовище непобедимо. Оно было создано на заре ночи и поэтому его нельзя победит. Рыцарь погибнет.

— Да. Это так, — ответил старец, — Но другого пути у нас нет, поэтому стоит хоть попытаться.
На этом и порешили. В храм жриц ночи направили поручного, чтобы из всех жриц нашли самую достойную, которая могла пройти через весь ритуал.

За рыцарем отправился сам старец. К сожалению, о том, о ком шла речь был один из лучших его учеников, и старик привязался к нему с его благородство, смелость и доброту. Тяжело ему было посылать его на верную смерть, но иного пути у них не было.

Гонец благополучно добрался в горную обитель. Он доставил письмо, и настоятельница храма из всех девушек скоро выбрала одну. Та была действительно лучшей, самой умной, красивой, доброй и лучше всех владела магией.
Когда той рассказали её судьбу, она горько заплакала.

— Настоятельница, никогда я не видела зла в этом месте, но вы обрекаете меня на страшную судьбу, и я не чувствую в себе силы сделать этот выбор.
Женщина кивнула и развела руками.
— Я не могу тебя принудить, если ты пойдешь на эту жертву, то ты должна принести её только добровольно.
— Я подумаю, — прошептала та.
— Думай, сроку у тебя три дня. На третий день будет бал в честь нашего королевства. Ты там тоже должна быть, как гостья, не зависимо от твоего решения.
Девушка кивнула.
Тем временем старец подошёл к горному хребту, где он знал сможет найти рыцаря. Тот каждый год в это самое время приходил в эту обитель искать ответ и благословения на новые походы.
Он очень обрадовался, увидев своего старого учителя. Он почтительно поклонился, но старый учитель только улыбнулся в ответ.
— Признаться я не ожидал вас увидеть здесь, но очень рад нашей встречи.
— И я только, боюсь у меня для тебя худые новости.
— В чём же дело?
— Как ты уже, наверное, знаешь вот уже не один год, над королевством висит напасть, которая грозит всему живому, и чтобы миру вновь возродиться, нужно убить чудовище, что живет во мраке ночи, в глубоких пещерах под алтарным камнем.
— Чудовище хауса, — воскликнул рыцарь. – Вам, известно, что я бы убил любого зверя мертвого или живого, но чудовище ночи победить нельзя. Это смерть верная, бесславная, пустая жертва. Я не хочу Вас подводить, но боюсь даже мне не справиться.
— Всё так, но другого пути нет. У тебя есть три дня, чтобы подумать, и, если, что решишь приходи на бал в честь основания королевства ровно через три дня ты должен сообщить о своем решение.
— Хорошо, но думаю, что оно останется таким какое он есть. Ты и сам понимаешь, как бессмысленно убивать то, что нельзя убить. Именно, Вы волшебники наделили этого зверя подобной силой, что его нельзя было уничтожить.
— Значит, тебе, быть может суждено сделать невозможно, — улыбнулся старец.
На том, они и расстались.
Прошло три дня. Рыцарь бродил по дорогам, помогал добрым людям. Юная жрица, запертая в кельи, проводила дни и ночи в молитве, сгорая от ужаса, не имея сердца принять решения.

Но время пришло и на третий день все жители королевства собрались на празднестве в столице государства.
Бал был ярким и красочным, на нём собрались все известные люди королевства, а также был приглашены и совет мудрецов. Рыцарь приехал одним из последних. На бал также пригласили у ту девушку, жрицу ночи. До того, как стать жрицей та была племянницей короля. Её пригласили во дворец девушку разодели в яркие шелка цвета пепельной розы и накидки бирюзовой как морская волна.
После нескольких танцев девушка извинилась перед кузинами и вышла на балкон, чтобы освежиться и подышать свежим воздухом. Наш рыцарь тоже по случайности или в этом и был злой умысел магов оказался на той же самой террасе в тот же самый час.
Девушка сначала хотела уйти, увидев другого человека. Но, он взглянула на неё, а она на него и её тревога сразу прошла.
— Как вас зовут? — спросил незнакомец.
— Бланка, а вас?
— Меня зовут Эдельвейс. Я вас никогда здесь не встречал. Если бы видел, то точно запомнил ваше лицо.
Девушка улыбнулась:
— Я никогда и не была при дворе. Сегодня я на этом вечере оказалась случайно.
— Значит, вы не живете в столице.
— Нет, — с усмешкой заметила девушка. – Впрочем, как и вы.
— Почему вы так думаете?
— Одеты вы никак придворный. Одежда у вас хоть и красивая, и подходит к случаю, но покрой прост и я ручаюсь, что в ней удобно именно путешествовать.
Рыцарь улыбнулся.
— А вы правы, прекрасная госпожа. Можно ли пригласить вас на танец?
Бланка была почему-то удивлена этому предложению и ещё больше удивилась самой себе. Она согласилась.
«Надо же, — думала она. — Вот, так, наверное, это и происходит». Правда, что именно девушка сказать не могла.
Руки сплелись, взгляды встретились. Звон бокалов, чьи-то разговоры в глубине залы показались этим двоим сейчас музыкой сфер. Они ничего не замечали и замечали всё с особенной ясностью, потому что были влюблены. Это чувство ворвалось как сквозной ветер, распахнув сердца настежь и хлынув в души, чтобы заполнить их без остатка то ли музыкой начал, то ли предчувствием конца. Им стала казаться, что они знают друг друга вечность.

Но праздник, как бы прекрасен он не был имеет свойство кончаться. Часы пробили полночь. Он поцеловал ей руку. Она улыбнулась. Их глаза встретились в последний раз. Они ещё обмолвились о будущей встрече, о прекрасном времени, проведенном вместе, хотя в глубине души уже знали, что эта их встреча будет последней.
Ровно десятью минутами после полночи, рыцарь стоял на площадке рядом со старцем, а Бланка спешно передавалась из пышного бального платья в строгие черные одеяния послушницы богини.
— Ты принял решение?
— Да, — ответил рыцарь. – Есть ли надежда, что когда я убью чудовище, королевство будет спасено?
— Да, — подтвердил ему старец.
— Хорошо, — уже более спокойно молвил рыцарь. – Тогда я согласен. Я убью зверя.
Мужчины пожали друг другу руки. Старец так и остался стоят на площадке самой высокой башни замки, а рыцарь ушёл прочь, там, где смыкались темные крылья ночной тьмы, расшитой узором из звёзд.

Тем временем молодая жрица ехала в чёрной карете, что увозила её прочь от людей, в сторону обители в сердце мглистых гор. Лицо её было удивительно спокойным, а глаза были похожи на светлые звёзды в тихую ясную ночь. Как только они достигли горного храма, девушка бросилась в комнату настоятельницы, и тотчас же упала на колени перед настоятельницей и тихим голосом чётко произнесла:
— Если не поздно, я приняла решения. Я согласна на обряд.
Лоб настоятельницы пересекли черточки вертикальных морщинок, она подняла девушку с колен и порывисто обняла. Обе расплакались.

Зима наступила в тот же день. Резко, безжалостно, обрушивая вьюги и страшные морозы, не щадя никого и ничего. Так говорили пожилые люди случается всегда, когда вступает в силы чёрная луна. Те, кто мог прятались по домам и молили о солнце и тепле, кто не мог замерзал под сугробами и плакал от страха – зимы, потерь и неминуемой смерти.
Элвейс шёл к тёмным пещерам на севере, где обитал зверь через обледенелую равнину. На нём были славные теплые одежды, на ногах добротные лыжи, через плечо был перекинут ремень с крестовиной серебряного меча.
Холодный ветер чуть не прожигал кожу, глаза слезились от ветра и белизны снега, но в душе у него царила весна. Перед внутренним взором он видел лицо Бланки с её черными, как ночь глазами и белой, словно молоко кожей. Она улыбалась той самой улыбкой, которую он уже никогда не сможет забыть.

В монастыре стояла ночь, но никто не спал. Прошло уже ровно двенадцать ночей со временем торжественного бала. Ровно двенадцать ночей, с тех пор, как Бланш, юная жрица луны согласилась принести себя в жертву.
С тех самый пор она соблюдала строгий пост на хлебе и воде. Остальные жрицы пели ритуальные песни, сменяя друг дружку. Так они будут делать вплоть до самого обряда. Бланк молилась шепотом в своей кельи. Ей не разрешалась ни с кем разговаривать. Для всех она словно умерла.

Она почти не спала, но в те недолгие часы, когда та забывалась во сне. Её душа была свободна. Она гуляла по необыкновенному цветущему саду, вместе с Эдельвейсом. Взявшись за руки, они вели неспешные беседы. Он ступал рядом с ней легко и непринужденно, черты его смягчилось с прошлой их встречи и лицо озаряла улыбка.
Прошло чуть меньше месяца со времен бала, и мудрецы вновь собрались на совет в черном замке.
– Он согласился и сейчас направляется в сторону священных пещер на севере, где мы заключили зверя. Через три дня он должен достичь своей цели.

Другие мудрецы одобрительно закачали головами.
— Есть ли у него возможность спасти свою жизнь? – спросил один из них.
— Нет, — ответил тот самый старец, что говорил с рыцарем. – Но теперь он исполнит свой долг до конца.
— А что станет со жрицей? Что вам известно о той девочке?
— Её готовят к обряду. Она уже прошла три кольца посвящения. Обряд совершать ровно в день и час, когда рыцарь дойдет до пещер.
Мудрецы вновь одобрительно закивали, хотя у некоторые отводили глаза. Глаза старца тоже были печальны, впрочем, он знал на что они все согласились с самого начала.
— Есть ли у неё шанс спастись? – опять спросил кто-то из толпы.
Старец вновь покачал головой:
— К сожалению, нет.
На этом собрание было окончено.

Прошло три дня. Эдельвейс стоял у основания горы, рядом с тёмным ходом. Этот ход должен был привести того в подземелье, где и жил зверь. Мужчина достал хороший сук, обмотал его тряпкой, предварительно смочив ту в масле и зажег огнивом факел. Посмотрев ещё раз на солнце, он скрылся за входом в пещеру.
Наступила утром обряда. Бланка проснулась рано после нескольких часов сна. Солнце ещё не взошло, но черная луна отступила. Девушка долго не вставала. Она смотрела за окно и чём-то думала. Сердце билось часто, но в душе девушка была спокойна. Она выполнит свой долг перед богиней. С этими мыслями она привела себя в порядок, умылась, одела простое белое платье без рисунка и пояса, сняв с себя все обереги. Когда появились сестры, чтобы отвести её в ритуальный зал, Бланка была уже готова.

Всё глубже и глубже под землю спускался Эдельвейс по каменной лестнице вниз. Звуки шагов гулко отдавались от стен широких подземных зал. Стены которых были покрыты гроздями сталактитов. Он шёл молча, весь обращенный вслух. Рыцарь знал, что где-то там в глубине на дне этой самой пещеры затаилось зло, чудовище порождение самой ночи и магии. Рука его лежала на крестовине меча. Он был готов.
Ровно в полдень пришли сестры и отвели Бланш в залу для церемоний, где оставили её одну со старшими сестрами. Те надели поверх белой сорочки девушки темную хламиду, исчерченную серебряными знаками чёрной луны. Голову обвили блестящим серебряным венцом. Молодые жрицы внесли свечи, шепча ветвистые слова-молитвы, слова-заговоры, обращенные к богине. В храме над ритуальной залой пел хор — стройно, плавно, таинственно и зловеще.
Так прошел день, близилась полночь, час чёрной луны.

Эдельвейс достиг основания пещеры. Он понял это по тому, как стало тихо. В глубине пещеры не было слышно ни звука. Звуки шагов растворялись в тишине. И воздух казался густым и недвижным. Эдельвейс вытащил меч из ножен и стал шарить лучом факела в темноте, ища зверя, но, увы, вокруг по-прежнему было не слышно ни шороха. Близилась полночь.
Бланк лежала на алтаре вокруг неё горели свечи, по всем углам от неё стояли старшие сестры во главе с настоятельницей.
Из длинных рукавов, настоятельница вытянула тонкий серебряный кинжал. Жрицы вновь запели, а Бланка послушно, как по сигналу закрыла глаза. Минуту другую она не издала ни звука и кажется даже не дышала, но вдруг, как только голоса стали набирать силу, она резко открыла глаза и глаза эти уже не были глазами Бланш.

О приближение зверя Эдельвейс узнал по чуть заметному шороху каменной крошки под мощными лапами. Но этого ему хватило, чтобы занять боевую стойку. За чуть заметным гулом, последовал страшный рык и в темноте пещеры засверкали два огненных глаза. Порождение ночи было клыкастым, с темно-оранжевой гривой и чешуйчатой кожей. Из ноздрей его вырывался огонь и дым. Пол пещеры содрогался под тяжестью огромных когтистых лап и длинного хвоста. Эдельвейс держа в одной руке факел в другой меч стал кружить вокруг зверя, ища слабые места. В следующую секунду, зверь как по команде атаковал. Так началась длинный поединок. Противники были сильны, зверь то и дело подбирался все ближе и ближе к рыцарю, тесня его к обрыву, где начиналась страшная бездна.

Серебряный клинок звенел, яркий свет факела то и дело вы цеплял из тьмы всполохи серебра. Зверь подбирался к рыцарю все ближе и ближе, по лицу струились капельки пота, на плече рыцаря осталась отметина от острых когтей. Эдельвейс шёл к своей цели, но усталость брала свое. Борьба с существом, которого не должно было быть на свете забирала всё его силы. Бой шел более трех часов, Эдельвейс держался из последних сил, и, хотя зверь был тоже ранен и не раз, казалось, что чудовище настолько сильно, что его невозможно убить.

Под сводами храма, в ритуальной комнате вот уже не один час пели старшие жрицы. Они слагали песнь черной луне, одно из самых мрачных ипостасей богини. Бланш лежала ни жива, ни мертва, она наблюдала за своим телом, лежащим внизу как будто смотрела на всё это из-под свода комнаты. Глаза её оставались широко открыты, и щеки пылали.
Настоятельница держала в одной руке раскрытую книгу, в другой серебряный кинжал. Она произносила слова заклинаний, вела узел из слов в великолепный узор. Вдруг кончик кинжала задрожал и тонкий серебряный стилет, как будто живой опустился вниз, метя в сердце Бланш.

Свечи вмиг погасли, голоса оборвались на высокой ноте. Наступила томительная тишина.
Эдельвейс задыхался от смрада, от тяжести натруженных мышц, и страшной усталость, сковавший все тело. От усталости он уже не чувствовал не рук, не ног, но продолжал бой. На миг ему показалось, что зверь стал отступать. Всего лишь миг, серебряный меч, словно направляемый чей-то чужой волей, нашел уязвимое место в броне зверя, и рука Эдельвейса только направила его к цели.

Звук от удара стилета был почти не слышен. В секунду все выдохнули, а свечи в храме вновь засияли. По лицу настоятельницы текли слёзы. Старшие жрицы стояли в ужасе над телом мёртвой Бланш.
Когда бой закончился, Эдельвейс не мог понять его ли рука или воля самих богов взяла его руки в свои и направила его удар точно в сердце зверя. Сжимая в руках ещё тлеющий факел, он подобрался ближе к зверю. Зверь пал. И огненные очи его потухали.

Он приблизился к умирающему чудовищу и их глаза встретились.

Эти глаза показались ему знакомы – черные, блестящие в отблесках огня. Ему вдруг почудилось, что он видит совсем иной свет. В пещере, что вечно была приютом тьмы ночи, стало светлее, чем днём и тогда он вновь взглянул в очи зверя и увидел совсем другие глаза.

Эдельвейс взревел не хуже, чем если бы пронзили его собственного сердце.
Лицо его свело судорогой боли, скулы побелели. Он порывисто взмахнул рукой и всё его тело содрогнулось от страшного вопля.

— Ты обманул меня, старец! — прокричал он во тьму. Но, увы, было уже поздно. Зверь погиб, а вместе с ним и женщина, которую он любил.

Прошли ровно сутки. На небо торжественно взбирался диск солнца. Зима отступила. Люди ликовали и радовались теплым ласковым лучам дневного светила. Королевство было спасено. Об этом кричали глашатаи во всех крупных городах. Больше не было чёрной луны. По всему королевству был объявлен грандиозный праздник. Люди высыпали на улицы, обнимались и пели, не веря своему счастью.
Зло покинуло королевство.

Славься великое королевство, возрожденное королевство. Порождения тьмы больше нет. Не стало и рыцаря. Говорят, что после великой победы, он ушёл в пустынные земли, там в скорости и сгинул.

Девушку похоронили в обители в синем платье с букетом из эдельвейсов, цветов фей.

Но некоторые полагают и нам хочется верить, что это не вымысел, что волшебники всё-таки сжалились над влюбленными и позволили им воскреснуть не в этом мире, но в другом. Там, где даже зимой цветут вишни. Там Эдельвейс и Бланка свободны от чар и гуляют вместе, взявшись за руки по цветущему саду.