Асмодениум

Пролог

Кричишь ли ты в небо,
Покуда заточен здесь?
Разве тебя не интересует,
Почему эти свинцовые слезы никогда не высохнут?
После себя они оставят мириады теней в моей голове.


За окном беспрерывно льет дождь. Какая скука! Раздался гром — будучи отголоском того, что творится внутри. Любимый фаворит куда-то запропастился. Ушел в земной мир и не вернулся. А ведь прошло два месяца!
Как томительно и долго протекает день за днем! И где только его носит? Почему он не возвращается?
Вдали сверкнула молния, озаряя огненное небо когтистой лапой. Ощущение сложилось такое, будто это она резанула когтями по сердцу.
Вдали бушевало Темное море неупокоенных душ грешников. Крепость Вертерон находилась в безопасном расстоянии от него. И если терзающие изнутри чувства вызовут цунами, жителей крепости это бедствие не постигнет. Центр кромешной тьмы второго круга ада — вот его родная обитель. Тут беспрестанно свирепствуют ветра вожделения. Это место способно вместить семьдесят четыре легиона демонов и тридцать шесть войск воинов-Карателей.
В ожидании посла Асмодей стоял у окна, наблюдая непогоду, причиной которой являлся он сам, и в любой момент был готов выдвигаться на карнавал, организуемый другом Нибрасом.
Как ни странно, но в этот раз все архидьяволы и герцоги ада были приглашены на вечеринку к Люциферу, причиной которой был новый дворец, воздвигнутый специально для наложниц — украденных душ прелестных красавиц.
Видите ли, спальных мест ему уже не хватает. Гарем, итак, переполнен. И на кой, ангелы, ему эти девицы? Поглумиться над ними и скормить потом нерадивых грешниц своим монстрам. Очередная потеха на виду у все любящей публики!
Асмодей горестно усмехнулся этой мысли, некстати возникшей в голове.

Главнокомандующий его армией — Генерал Карателей и лихой франт Абигор — совершил удачный поход: усмирил несметное количество пленников из других миров Меж Пространства, за которыми не смогли уследить тупоголовые низшие демоны, нещадно стегавшие рабочих плетками. Несчастные рабы посмели поднять бунт, перебив нескольких надзирателей.
В какой-то мере он их понимал. Скорее один умник всего-лишь хотел урвать себе кусочек золота Властелина — и им же обманным путем откупиться. Пустился слух. И началось. Мечтали избавиться от рабских оков, завести семью и просто мирно сосуществовать. Но нажиться на случайном богатстве не получилось…
О! А вот и Верделет пожаловал собственной персоной. Ну, наконец-то!
Эта седовласая горбатая образина исполняла роль дворецкого и организатора перевозок в одном лице, руководила проведением этих самых церемоний.
Надеюсь, увижу его там.
Лицо могущественного инкуба озарила улыбка. Без Серпента будни в замке скучны, да и девицы уже не так скрашивали сию обыденность любвеобильного демона.
Пробуждение

(Куин-сити)
Пожалуй, нужно представиться. Меня зовут Серпент. Когда-то я был очень сильным инкубом, любимым фаворитом Асмодея — самого Царя Суккубата и Инкубата. Теперь вот скитаюсь в изгнании, словно бродячий пес: не знаю, как так вышло, что я предал своего господина. За это он велел отрезать мне крылья. И теперь я всего-навсего полудемон.
И еще осознал для себя одну вещь: не могу длительное время пребывать в преисподней. Дорога домой мне сейчас закрыта. Первая и последняя попытка оказаться там, оставила свой след. Я смотрю в отражение: мне противен этот шрам, пересекающий левую часть лица. Борьба за девушку по имени Илэриас оставила воспламененные легкие. Знойный воздух, попав внутрь, стал заживо пожирать клетки. Заживали они, между прочим, очень неохотно. И вынужден я выходить на улицу в маске от противогаза. Выглядел я как те дебилы, расхаживавшие в образе киборгов. Тут самое время им подыграть. Когда прохожие на меня косились, просто кричал им вслед, что их Куин-сити скоро придет пи*да! Ну, кто ж знал, что так потом и произойдет? Но об этом позже…
Случилось это из-за того, что я ринулся вслед за демонами, сподвижниками Асмодея, возомнившие себя спасителями Мессии. Это стало грандиозной ошибкой. Она умерла. И я напрасно искал другой вариант воссоединения с любимой.
Мой младший братец Абигор. Что ж, спасибо ему за всю оказанную помощь. За кров и возможность заработать в этом злом городе. И, если бы не он, навряд ли бы я вспомнил, кем являлся до встречи с Лэр. Асмодей расправился со мной очень жестоко — стер память. А любимая и вовсе отвернулась. Почему? В разлуке мы с ней почти месяц. Каждое воспоминание вызывает невыносимое мучение. Самоистязанием я точно ничего не добьюсь. Надо действовать.
Поражаюсь самому себе: что могло меня привлечь в ней? Всмысле, девушка-то она отпадная и такая же обычная, как те, которых я раньше со своим господином «шпили-вилил». Он разозлился, почему я изначально не убил ее? Сложно объяснить даже самому себе. Может, потому, что я впервые встретил идеальную для себя девушку? Надо же, как удачно в ней преобладали красота и ум! Лэр, моя любимая Лэр. Поистине царевна готического мира!
И почему Абигор видел внутри нее некую силу, которая, если и вырвется наружу, сметет на своем пути любого врага. Что он имел ввиду? Генерал Клана Карателей, лихой франт Асмодеева войска — он свято верил в то, что Лэр предначертана ему. Глупости, какие! Как можно влюбиться в девушку, заключившую контракт с Асмодеем? Самоубийца! И только.
Борьба за жизнь была окончена ее скоропостижной смертью. Портал Легиона Карателей стремился разорвать прекрасное тело на мелкие куски. Не вышло. Да и, обуглилась она правда немного.

Тем не менее, Илэриас уже не вернуть к жизни. Надо искать другой способ связи с ней. Наверняка мне в этом помогут чудодейственные препараты Уфира. Но, боюсь, что тот, уже в заговоре, либо его держат в неизвестности. В любом случае, лучше не попадаться ему на глаза. А где же Локи? Придется его призвать.
***
(Похоть — второй круг Ада. Крепость Вертерон)
Как же режет уши! Что за звук? Больше походит на грохот тяжело перемещавшегося металлического предмета. Голова-то как трещит! И почему так сложно открыть глаза? Все же, я это сделала.
Стоп. Где я? Здесь очень высокие потолки. И кровать какая широкая. Подняла глаза и с удивлением обнаружила балдахин. В углу расписной гардероб и ширма для переодеваний. Интересно. Большое зеркало с затейливой рамой. Что за девятнадцатый век? Зеркало. Мне надо взглянуть на себя. Но здесь темно. Тут всегда так темно? И, все же, откуда исходил звук?
Кэм. Кэм. Кэм. Да что это за имя? Почему оно всплыло в моей памяти?
— Моя голова, — мозг пытается воссоздать образ красивого парня с едкой ухмылкой и хитрым прищуром карих глаз. Я обхватила голову, надеясь, что это поможет унять боль. — Билл, — слетело с языка новое имя. — Черт! — в висках стучит невыносимо, а затылок гудит так, будто по нему кувалдой ударили.
Саднящая, ноющая боль с новой силой охватывает тело. Резкий взгляд на руки: покрыты ссадинами и глубокими царапинами. Попытка опустить ноги на пол приводит в полное отчаяние:
— Почему они не слушаются?
Нижняя часть тела не слушается! «Парализована?» — страх сковывает горло, закричать не получается. Вместо этого раздается сиплый хрип. Не остается другого выбора, как волочить бесчувственные ноги, ползти к краю постели, опираясь на руки. От напряжения запекшиеся раны на них трескаются и кровь тонкими струями, будто кровавыми слезами, течет по коже.
— Зачем она такая широкая и большая? — я до боли прикусываю нижнюю губу.
Попытка облокотиться верхней частью о высокие передние перила кровати заканчивается падением на холодный каменный пол. Пытаюсь приподняться на руках, тут же путаюсь в огромных шелковых простынях, прилипших к ногам. Какая слабость.
— Совсем нет сил…
Что же происходит? Новая резкая боль поглощает разум — я вновь оглядываю себя со стороны: огонь, рвущийся откуда-то изнутри, пожирает ноги заживо. Как больно-то! Безмолвный крик застревает в груди. Глаза застилает тьма. Пустота.
***
Веселясь и хохоча, Амдусциас и Нибрас отворили тяжелые резные ставни. Смех мгновенно прекратился: девушка лежала у подножия высокой кровати. Ее тело было перевернуто на спину, руки раскинуты в стороны. Взор пал на искушающее зрелище аппетитных форм. Хотя, определенно что-то было не так. Как оказалось, местами ноги обуглились еще больше и черными пятнами зияли дыры в нескольких местах, обнажая кости. Надо было срочно спасать девушку.
— Говорил же я тебе, не следовало ее оставлять здесь без присмотра даже на пять минут. А ты, «Пойдем чаю у Уфира попьем, пойдем чаю попьем...»
В ответ на что второй только хмыкнул, уперев руки в бока:
— Не кричи на меня, а то заболеешь…
— Чем?
— Переломом челюсти и сотрясением мозга …
— Следовало ожидать, кретин, что Всепоглощающий Огонь почувствует подвох! — дал Нибрасу подзатыльник демон-музыкант.
— Надо что-то делать.
— Да неужели? — Амдусциас чуть было не задохнулся от его спокойствия.
— Если мысль долго не рождается, приходит шеф и делает кесарево, — не сдержавшись, вновь прыснул весельчак.
— Ангелы тебя побери, — устало вздохнул он. — Ты, как и Серпент, туп, словно пробка! И, можешь не продолжать… — поднял палец вверх, стремясь остановить бесмысленный поток слов любвеобильного, порой жестокого, демона Празднеств. Такой чертой как кровожадность он был обязан Люциферу.
После этого предупреждения он забросил тело девушки себе на руки, и они телепортировались в лабораторию к своему приятелю. Та находилась в самом низу Вертерона, в подвале.
Чтобы продолжить прерванную трапезу, Уфир заново разливал свой фирменный наркозный чай. В этот момент у дверей желтым и черным облаками дыма вспыхнули оба демона. Да еще не одни.
— Какая прекрасная рабыня, — пропел он, завидев их.
— Ни в коем случае! — перебил его Нибрас. — Она, нечто большее для него. Люцифер лично пригласил эту девушку к себе на бал.
— Как интересно, — поцокал тот.
— Тебе бы подлечить ее к приходу князя, — бросил Амдусциас.
— Мда-а, не помешает. Ложите больную на кушетку.
Уфир как обычно в подробности не лез, девушка сама расскажет ему, будучи наедине. Он тут же достал для нее одну из склянок: словно живая, сама по себе бурлила эмульсия болотного цвета. Откупорив пробку зубами, он плеснул жидкость себе на руки — отчего те засветились характерным оттенком. Занес ладони над телом и бесконтактно повторил его контуры. Довольно-таки быстро резаные и колотые раны затянулись, кровоподтеки и обожженные участки восстановились: изменили цвет, уступив ровному здоровому тону кожи. Даже волосы приобрели утерянный, до недавнего времени, блеск и упругость, завиваясь в длинные темные локоны.
Завороженно пучеглазившие позади него парни, восторженно вздохнули.
— Ангелы меня побери, она же сейчас очнется! — подпрыгнул Уфир — так внезапно осенил его этот факт. И, заржав, словно безумец, он поспешно накинул на нее один из своих халатов.
Сладко потянувшись и прогнувшись в пояснице — словно хищная кошка, девушка с трудом разлепила глаза и испуганно пискнула.
***
Прикладываю руку к голове. Ударный драмамбейс просто оглушает. Никогда не понимала такой музыки. Как ее можно было слушать? Единственное, что в ней нравилось — это басы и бодрый репчик временами. Годится такое произведение только для форсажа.
Прищуриваюсь. Что за!.. Вижу перед собой троих странных парней? Кто они? Модельная внешность, оголенные торсы, заниженные штаны…
Особенно блондинчик в белом, частично окровавленном, халате. Стоит и затягивается самодельной папироской — вероятно траву какую курит. Неужели марихуанна? По запаху очень похожа. Значит здесь поблизости должен быть его питомник. Невольно бросаю взгляд в левую сторону. И правда! В приоткрытой двери виднелась теплица. Если он мой лечащий врач, то странный какой-то.
Неужели я опять вляпалась в неприятности? Да где, черт возьми, я вообще нахожусь? Очень странное место. И, если я в палате, то кто эти молодые люди? Блистают своими рельефными мускулами, один другого краше. Интересная троица давит мне сейчас очаровательные улыбки.
Оглядываю себя: я что, голая?! Разум медленно, но верно повергается в пучину хаоса. Меня постигла паника.

— Вот, ты и пришла в себя, — жизнерадостно воскликнул парень в халате.
Словно снег при лунном свете его волосы были идеально перламутровыми и ниспадали до самой груди. Неестественного цвета льдистые глаза, казалось, хищно изучали. Меня передернуло. Незнакомец заметил. И, кажется, у него это вызвало улыбку. Клыки? Как странно. Вампир что-ли?
Его глаза. Я не могу оторвать взгляда. Они видят меня насквозь. Нужно встать. Я опускаю ноги на пол и с удивлением обнаруживаю, что, наконец, чувствую их. На этот раз попытка принять вертикальное положение увенчалась успехом.
____
Ее догадки меня смешат. Нет, детка.
Соизвольте представиться, я — Уфир. Тот самый врачеватель Ада в седьмом поколении. А что касается клыков — то это результат моих многовековых опытов над собой: всегда хотел покончить с демонической жизнью и умереть, но все труды были напрасны и я сделался только сильнее.
Ах, эти сочные красные губы так и притягивают, зазывая прикоснуться к ним и во всей полноте насладиться первым приветственным поцелуем. Какая скромница, вы только поглядите! Придерживает халат, то и дело соскальзывавший с грудей. По-моему, у нее добрый третий размер. Мой любимый размер! В ее глазах виден страх. Она явно не понимает, что тут делает и кто мы. Как интересно.
_____
Девушка слезла с высокой кушетки. В такт ее движению длинные волосы густым каскадом растрепались по плечам и спине. Другие двое продолжали блаженно улыбаться ей. Воцарилась неловкая пауза. Первое, что она решила произнести подействовало на всех троих словно ушат с ледяной водой.
— Вы кто?
Уфир обернулся на приятелей. Скривив губы, он озадаченно изогнул левую бровь:
— Сейчас твои друзья тебе все объяснят, — кивнул на тех, кто стоял позади. — Я Уфир, кстати, — блондинистый красавчик протянул ей руку в знак приветствия.
— Это шутка такая? — неуверенно, но все же, пожала. — Я не знаю этих ребят.
В ответ на что двое незнакомцев проступили вперед.
— Что?! — почти взвизгнул Амдусциас, вперив в нее обиженный взгляд.
— Остаточная амнезия, — констатировал Уфир.
— Головой вроде не ударялась, хотя мы старались аккуратно ее перенести через портал… — скрестил на груди руки и пожал плечами Нибрас.
— Согреться не желаешь?
Амдусциас протянул кружку с расслабляющим чаем и издевательски улыбнулся, в глубине своей темной душонки надеясь на то, что намешанное другом экстази поможет прийти ей в норму.
Внезапно тяжелые стальные двери кабинета забавного лечащего врача молниеносно отворились, с грохотом ударяясь о стену. Вздрагиваю. Раздается оглушительный рев, больше похожий на стон.
В этот же момент перед глазами картинка малость поплыла. Что за пойло они мне подсунули? Слышу, как кто-то кричит: «Скорее, Уфир, ему плохо!»
— О! Это воины Клана Карателей, — истерически смеясь, осведомил меня псих. Да, ему самому лечиться надо!
Бросаю взгляд на появившихся существ. Что за монстры? Их габариты впечатляют. Они напоминают персонажей фэнтезийных фильмов и компьютерных игр. Или орков «Варкрафта», за исключением того, что их кожа не зеленого цвета. Один из них изрядно ранен. По полу разлилась темная кровь, в нос ударил омерзительный запах плоти. У тго воина оторваны обе ноги и не хватало половины правой руки. Броня искорежена в лохмотья, сквозь сталь на могучей груди виднелись глубокие царапины. Половина лица сожжена и, казалось, не хватало одного глаза. Он захлебывался собственной кровью. Вот-вот и испустит дух. Его тащили на себе другие двое верзил.
Понятно теперь, почему здесь такие высокие потолки и мега-кушетки. Парни, что стояли рядом — на фоне тех бойцов казались березовыми тростинками. В голову закралась грешная мыслишка: наверняка их члены размером с руку. Сделалось смешно, и я не сдержалась, прыснув вслух.
Амдусциас и Нибрас молча переглянулись. Умея проникать в людское сознание, сейчас они читали все ее мысли. Но, в связи с временной амнезией, их подруга по-ходу забыла, что когда-то умела «ставить блок» и, следовательно, ни о чем не подозревала.
«Грязная извращенка» — вдруг раздалось в голове.
Кажется, я даже подпрыгнула. Откуда этот голос? Один из парней смотрит с хитрым прищуром, уголки его губ слегка вздрагивают, незаметно растягиваясь в улыбке. Он подносит указательный палец к губам, чуть слышно произносит:
«Тсс-с.… Помнишь ли, кто ты?"
Пытаюсь сфокусировать взгляд. При мне его назвали Нибрасом. Имя, конечно, странное. С запозданием отмечаю яркие, налитые кровью, глаза. Какого черта? Ветвистые рожки торчат из головы.
Возникло желание к нему прикоснуться? Он так прекрасен. Захватывает дух. Его тело… Раскрытые губы. Хочу, чтобы он меня обнял. Мысленно одергиваю себя: с чего вдруг такие мысли?

Демон подумал, что теперь ему стоит накинуть сильный блок на совместный обмен мыслями, дабы Амдусциасу негоже было вмешиваться. «О, Всемогущий Дьявол, какая она прелестная», — рассуждал он. — «Из нее можно было лепить свою куклу, какую бы я захотел.»
«Я в аду?»
«В гостях у своих приятелей», — добродушно отозвалось в моей голове.
«Наверное, тут не так уж и плохо».
«Тебе понравится… моя девочка».
Внезапно забавный разговор прервался.
— Уфи-и-и-р, — пропел мелодичный женский голосок из приоткрытой двери. Лица девушки видно не было. — Пришла напомнить, что у тебя фотосессия по расписанию!
— Ты несколько не вовремя. Освобожусь через полчаса! — крикнул он, не оборачиваясь от своего процесса.
Я в недоумении уставилась на своего спасителя. Он еще и модель? Лениво скользнула по рельефу мышц оголенного торса. А что, вполне может. Он очень даже ничего! За исключением того, что ведет себя, словно полный псих.
Как я узнала краем уха в этот самый момент он поил бойца некой дрянью, способной за ночь нарастить конечности и залечить раны. Потом следовала длительная госпитализация и адаптация: придется заново научить ходить, а хуже всего, превозмогать болевой порок.
Я настолько отвлеклась разглядыванием Уфира, что не заметила, как Амдусциас подошел ко мне вплотную. Он бесцеремонно обхватил за талию, спустил на пол и потащил к выходу.
— Спасибо, Уфирчик. Халат заберешь потом, — бросил он напоследок.
— Конечно, — донеслось в ответ.
***

Решив более не оставлять девушку ни на минуту, верные спутники вернулись вместе с ней в царские покои. Амдусциас, недолго думая, стал разливать смесь крепленого вина из винодельни хозяина крепости и веселящего наркозного порошка от их недавнего приятеля. Обоим вновь представилась возможность поближе познакомиться с нерадивой жертвой инкуба.
Девушка должна была успокоиться и расслабится. И, может быть, даже, ненароком вспомнить моменты минувшего времени. Рассчитывая на это, Нибрас нажал на круглую, едва заметную в кладке каменной крепости, черную кнопку: из невидимых динамиков разлилась музыка, заполняя мелодичным звуком пространство комнаты. Вальяжно развалившись на кровати, раскинув ноги в стороны, он стал неспешно потягивать жидкость цвета крови. И уже горел от нетерпения, когда же произойдет ее реакция, как и другой демон, прекрасно знавший слабость Илэриас.
_____
Снова эта комната. Парень по имени Амдусциас заставляет надеть какой-то нелепый наряд. Уже, хоть что-то! Не голой ведь расхаживать. Внезапно со всех сторон раздается бархатистый женский голос, сливается с интенсивными перепадами электро-дарка в единую композицию. Живой тьмой просачивается в уши, доставляет ни с чем не сравнимый мозговой оргазм. Я с блаженством закрываю глаза. Этот волшебный голос — он знаком до боли в сердце.
***
Демоны наблюдали, как ее тело в неспешном ритме задвигалось в такт. Это была ее любимая группа «Evanescenc», а трек — «Sweet Sacrifaice». Краем глаза она уловила шест напротив кровати и направилась к нему. Они удовлетворенно отметили про себя, как полы воздушной ткани платья, то и дело оголяли изумительные формы ее ягодиц.
Предвкушая незабываемое зрелище, Амдусциас присоединился к приятелю, плюхаясь рядом. Такой они уже видели ее однажды. Тогда, в Куин Сити, Шэна откуда-то достала чудо-таблетки, после которых снесло крышу. Девчонки устроили такое горячее представление для солистов «Careless destroyers» и Асмодея в том числе. В последствие онного каждый в своих мыслях захотел незамедлительно овладеть ими обоими.
Лэр продолжала возбуждающе изгибаться вокруг стального шеста. Она профессионально крутилась на нем, обхватив ногами — поднималась и опускалась. В один момент, повернувшись к ним спиной и отставив аппетитный зад, прогнулась изящной волной. В этот момент в груди парней, не сводящих с нее все это время похотливый взгляд, все перевернулось.
Как никто другой, Амдусциас остро пропускал через себя все самые яркие человеческие чувства, жадно испивая их, будто бокал хорошего игристого вина, целенаправленно оставляя на его черном сердце рубцы. Эйфория Лэр отразилась в глубине его груди резкой и довольно глубокой раной — словно кто-то нарочно полоснул по нему хорошо наточенной катаной. Дыхание участилось, сердце колотилось так, что было готово вырваться. Увеличьте те чувства, нахлынувшие на девушку тысячекратно и получите то, что испытывал конкретно этот демон. Именно настоящий огонь, стремительно разгоревшийся внутри нее и острое желание, пробудившееся от звучания музыки — заставило его сейчас подняться и приблизиться к ней.
Осторожно, шаг за шагом, как хищника…


Лэр заметила его приближение и вновь заскользила по шесту вниз. Возможно, она ждала этого. Не была до конца уверена. Но явно осознавала намерения демона с золотистым проблеском хищных желтых глаз. Когда он, в следующую же секунду, обхватив ладонями лицо, с нежностью примкнул к ее пухлому рту. Все сомнения разом развеялись. Требовательно раздвигая влажные губы темным зеленым языком, он зажмуривал от удовольствия глаза.
Горя от возбуждения, рядом с ними оказался Нибрас. Наконечником своего хвоста он нетерпеливо сдернул с ее плеч сиреневую накидку. И также молниеносно, расстегивая длинный замок на спине, избавил девушку от платья. Развернул к себе, властным движением руки заставил обвить его шею, другой — прижал к своей плоти.
«Илэриас», — раздался уже знакомый голос второго демона в ее голове, другие губы незамедлительно завладевают ртом. Она ощущает ласковые поглаживания наконечником хвоста вдоль спины, которые плавно перемещаются к ягодицам. Судорожно выпускает воздух из легких.
Амдусциас прижимается сзади, руками зашарив по бедрам, целует в шею и плечи. Высвобождает хвост и на пять кругов крепко обвивает талию.
Вместе с ней демоны за секунду переместились на постель, решая всласть насладиться моментом единения в отсутствие Асмодея. Он обязательно припомнит им за это, если узнает — так как по натуре своей был очень злопамятен и весьма мстителен. Но сейчас это мало заботило: ведь на ней больше нет Его оков — они разрушены минувшей телепортацией в преисподнюю. Она Ему теперь не принадлежит. А, значит, не может считаться Его наложницей.
Продолжая ласкать Илэриас, они незаметно обнажились. В этот момент заиграла песня «Nickelback» — «Into the night» — в Аду творчество этой группы было узнаваемым. Лэр по очереди принимала поцелуи то от одного, то от другого. Пока Нибрас не уложил ее головой на подушки.
***
— Помнится, ты говорила, что никогда не станешь моей, — неожиданно шепнул мне в ухо Нибрас. — Теперь же будет немного больно, — его слова приняли угрожающий оборот.
Едва я успела опомниться, резким движением рук он раздвинул ноги: возникло ощущение тяжелого раскаленного предмета — оно заполнило изнутри и окунуло в чашу невыразимо острой боли с головой. Стало трудно дышать. По щекам непроизвольно потекли слезы.
— Тшш, — успокаивающее гладя по волосам, произнес он.
С ненавистью смотрю в его глаза. Сквозь заволокшую черноту, в них проблескивала озорная искра. Которая тут же сменилась страхом. Он вышел из меня и оторопело уставился ниже бедер. Я уже не чувствовала ничего. И с безразличием бросила туда взгляд тоже: к великому ужасу обнаружила, что пошла кровь — да причем так обильно, что невольно испугалась.
Я далеко уже не девственница. Неужели месячные? Согласна, что было неприятно, но только от того, что, видимо, хозяйство у него было нормальных таких размеров. Вдруг накатила острая боль внизу живота, и я невольно вскрикнула, обхватив себя руками.
_____
Раздались страдальческие стоны. Проходивший мимо тех дверей, Уфир вернулся. Заинтригованный, он осторожно отворил ее. И был искренне удивлен, отчего глаза сделались круглыми. Взлохмаченные и жадно глотавшие ртом воздух, Амдусциас и Нибрас находились в постели абсолютно голыми с гостьей. Девушка всхлипывала, пытаясь накрыться простыней. Кровь. У нее кровь! В висках Уфира неприятно запульсировало, а правый глаз нервно задергался. Вот-вот, и его снова сейчас переклинит.
_____
Внезапно у дверей возник мой врач. Лицо у него было изумленным. Но потом это выражение стремительно сменилось на гнев. Он сцепил руки за спиной и становился напротив.
— Развлекаетесь? — скорее проконстатировал он, становившись напротив.
Халат на нем был теперь новым и беленьким. Выглядел он словно ангел. Только крыльев не хватало. Отчего-то испепеляя меня взглядом, он неожиданно шикнул на Амдусциаса и Нибраса:
— Хулиганье! А ну, быстро в лабораторию!
Те растворились в воздухе. Он же приблизился ко мне. Как неловко перед этим красавцем, что я сейчас в таком неприличном виде. Скажет еще, что сама виновата. Я не выдержала и потупила взор, все еще пытаясь унять дрожь в теле.
Почувствовала прикосновение его теплых пальцев на щеке и очень удивилась. Взглянула на него — глаза на этот раз излучали доброту. Смотрел он с сожалением. Меня это задело.
— Они об этом пожалеют — пообещал Уфир.
С этими словами он растворился в воздухе, оставив после себя сладковатый голубой дым.

Пока Уфир был отвлечен прекрасной девушкой по имени Илэрис, внутрь его лаборатории проник Локи. Пары минут ему было вполне достаточно, чтобы найти оборотную сыворотку для своего друга, падшего демона. Приблизился к шкафчику над письменным столом: стал перебирать склянки из цветного стекла — большие и маленькие, запечатанные и вскрытые, внимательно изучая состав каждой этикетки.
Его взгляд пал на хорошо припрятанную колбочку. За ней была еще одна. На первой и второй гласила надпись: «Образец удачно прошел испытания». Хм. Не те ли это? Теперь следовало заполнить строки в журнале о, якобы, переданных снадобий. Там он и поставил свою печать. Навряд ли этот сумасшедший лекаришка будет его расспрашивать об их надобности. Он — сын Люцифера. Ему не нужно искать причины, чтобы что-то взять. Теперь Серпент вновь может обжиться на родных просторах.
Новейшая разработка Уфира предназначалась воинам Клана Карателей и их главнокомандующему, молодому Генералу Абигору. Серпент сможет перевоплотиться до неузнаваемости. Хотя, это будет временный результат. Поразмыслив, Локи захватил еще парочку таких. Как оказалось, этого добра у наемного врачевателя навалом: он чисто случайно выдвинул секретный ящик.
И только собрался исчезнуть, как за дверью почувствовал приближение хозяина лаборатории. Да не одного, а в сопровождении Амдусциаса и Нибраса. Он узнал их по неповторимой, ни с кем не сравнимой ауре. Спрятавшись за угол, стал ожидать занимательный разговор. Может, какие новости полезные узнает об Илэриас. Где же они, ангелы их побери, держали девчонку?
— Узнав прискорбную весть об этой девушке, Асмодей жаждет скорейшего возвращения. Говорит, чтобы я проследил за ее неприкосновенностью. Теперь у вас парни будут большие неприятности, — зло усмехнулся Уфир.
Амдусциас застыл в оцепенении. Нибрас же и бровью не повел. Стоял перед ним скрестив на груди руки и надменно усмехался. Да что, вообще, он может ему сделать!
— Может, договоримся?
— Каков будет финал истории… — расхаживая в задумчивости, Уфир вдруг остановился и устремил взгляд куда-то в сторону. — Думаю, сделать Лэр независимой демонессой. Не хочу, чтобы такое прелестное создание принадлежало этому напыщенному индюку.… А что же до вас обоих? — вдруг резко развернулся он к ним и истерически засмеялся. — Могу послать с низкого старта по горящей путевке в легкое эротическое трехбуквенное турне, — с этими словами он яростно притянул к себе Нибраса, демона Празднеств.
Весьма сильной хваткой одной лишь руки развернул того спиной, пригвоздил голову к столу и грубо воткнул в задний проход острие своего хвоста — в стороны брызнула кровь. Часть ее попала на губы Уфиру, и он с отвращением сплюнул:
— Теперь, из-за тебя добавились новые пятна на халате, вот же досада, — усмехаясь, парировал он вполне спокойно.
Нибрас так орал, что Локи невольно оглушило: «Да что там происходит?» Аккуратно выглянул из своего укрытия, с трепетом прижимая к себе взятые склянки, чтобы случайно не выскользнули. А то он так волновался! Нибрас хотел ударить в ответ, но не мог двигаться. Видимо, крепко его Уфир держит — и это несмотря на внешнюю хрупкость. Да, и вообще, одень адский врачеватель платье, подложи что-нибудь вместо груди — его можно принять за девушку. Единственное, что в нем кричало мужское — даже не детородный орган, который как раз разорвал изнутри ткань белых брюк и извиваясь пополз морским черным угрем с рядом острых зубов. Тот неминуемо проник в рот демону — отчего он стал давиться и закряхтел.
— Я буду нежным, — промурлыкал сумасшедший голос. Причем, опять-таки, так спокойно, что Локи самого пробирала жуть.
Гневный взгляд устремился на Амдусциаса. Пальцы правой кисти Уфира превратились во множество тонких ветвистых лиан: угрожающе вытягиваясь и извиваясь, они атаковали и его. Один отросток плавно скользнул в рот, другой вошел в зад. Оставшиеся ветви разделились. Парочка таких расстегнула молнию на его брюках: намертво обвила причиндалы, туго стиснув яйца и проникла в отверстие члена. Другая пара обвилась вокруг жилистого ствола, поочередно став скользить вверх-вниз. Остальные — вокруг рук и ног, не давая шанса на малейшее движение.
— Обалдеть можно, — вжавшись в стену, охнул он.
Развернувшаяся мерзкая какофония садистского извращенского наказания — вот как это звалось. Похоже, демону Созидания это доставляло немыслимое удовольствие. Момент паразитирования произошел настолько быстро, что те и опомниться не успели. Мда-а-а, Уфир просто мастерски завладел их телами. Опасный противник. Кажется, даже воздух вокруг наполнился концетрацией неимоверной боли, унижения и злости.
— Ведь всем хорошо, когда конец хороший, — напевая, продолжал довольствоваться тот.
Не в силах больше наблюдать за этим ужасом, Локи бесшумно вспыхнул красным огнем и исчез.