Валерия. Демоны ночи

Предыстория.

Это было неспокойное время.
Время бесконечных войн и междоусобиц, конфликтов и скандалов.
Так, в мае триста девяносто второго года в галльском городе Вьенне был обнаружен мертвым император Западной Римской империи Валентиниан II. Все выглядело так, словно он покончил жизнь самоубийством. Но было очевидно, что это было убийство по приказу его полководца Арбогаста. И доказательством тому являлось то, что уже через три месяца новым императором — соправителем стал никто иной, как личный друг Арбогаста – Евгений.
Феодосий, являвшийся ранее императором-соправителем Валентиниана, желал посадить на трон своего преемника, поэтому он так и не дал одобрения в правлении Евгения. Феодосий начал подготовку к войне для свержения Евгения.
Намерения Феодосия не признавать узурпатора проявилось в январе триста девяносто третьего года, когда он провозгласил младшего сына Гонория императором-соправителем.
Конфликт между Восточной и Западной Римской империей лишь усиливался, и гражданская война была неизбежна.
Прошел еще один год, как Феодосий продолжал подготовку к войне с сильнейшей армией под командованием Арбогаста…
Но то была предыстория, а моя жизнь тем временем протекала спокойно и непринужденно. Я лишь ждала, когда Феодосий отдаст приказ выдвигаться в Италию.
Меня зовут Валерия, и я являюсь дочерью императора Феодосия. Дочерью я была незаконнорожденной, но им признанной и любимой. И эту тайну знают лишь трое: я, моя мать и Феодосий. Отец полюбил мою мать задолго до того, как стал императором. Но доказательством их большой любви была лишь я. К сожалению, через год после моего рождения Феодосий выдвинулся в поход с армией своего отца в Британию, а когда вернулся в Испанию, нас там уже не было. Все дело было в отце моей матери, которую он выдал замуж за простого торговца, сослав их обоих вместе со мной в Константинополь. Вскоре у мамы и Себастиана родился сын, а дела самого Себастиана резко пошли в гору.
Когда в январе триста восьмидесятого года в Константинополь вступил новый император, коим и стал к тому времени Феодосий, моя жизнь полностью переменилась. Благодаря все тому же Себастиану. Тогда я, конечно же, не знала о своем настоящем отце. Но так, как Себастиан играл при императорском дворе далеко не последнюю роль и должен был присутствовать на всех собраниях и празднествах, моя мать все же встретилась с Феодосием. Вот тогда-то я и узнала, кем является мой родной отец.
А еще через два года, попав в неприятную ситуацию, я вдруг решила посвятить свою жизнь армии своего отца. Да, тогда мне было всего пятнадцать лет, и я была совсем ребенком, но все же сумела проявить недюжие способности в боевых искусствах, быстро и усердно училась и была не по годам умной. И да, с того момента моей жизни не раз грозила опасность, и не раз я мысленно прощалась с жизнью, не надеясь уже вернуться домой. И в те моменты я думала, что если останусь в живых то, вернувшись домой, навсегда покину армию.
И я всегда выбрасывала эти мысли из головы, едва заканчивался бой.
Но в том был мой осознанный выбор, и менять что-либо я не желала, несмотря ни на чьи уговоры и мольбы.
Меня все устраивало.

Но со временем все меняется, и жизнь вносит свои коррективы, едва стоит случиться чему-то внезапному, чему-то непоправимому.

Глава 1.
Городские легенды.

Я стояла на берегу городской речки, скрестив руки на груди. Вместе с небольшой группой людей, состоявшей только из мужчин, я грустно смотрела на два тела, лежащие на земле. С первого взгляда могло показаться, что эти молодые и красивые мужчина и женщина просто спали. Их сон был спокоен, лица выражали умиротворенность. И уснули они совсем недавно, продолжая очень крепко спать.
Но стоило приглядеться, и можно было совершенно точно сказать, что эти двое были мертвы. Об этом свидетельствовали их бледные лица, по две крошечные точки у них на шеях и отсутствие дыхания.
Один из мужчин, только что осмотревший тела несчастных, выпрямился и, вытирая руки, произнес то, что мы уже знали и без его осмотра:
– Они обескровлены.
– Но кто это может быть?! – воскликнул мужчина, стоявший рядом со мной.
– Поговаривают о чудовище с красными глазами и острыми клыками, – тут же отозвался другой. – О клыках свидетельствуют отметины на шее.
«А о красных глазах что свидетельствует?» – пронеслось в моей голове, однако вслух я не стала задавать этот вопрос. Я лишь презрительно фыркнула, выражая тем самым недоверие и осуждение его словам. О клыках, возможно, он выдвинул верное решение, но остальные рассказы местных жителей были абсурдными.
К нашей группе начали понемногу подтягиваться другие люди, проходившие мимо и заметившие что-то необычное, но крайне любопытное. И уже вскоре вокруг тел собралась толпа зевак. Люди толкались, желая пробраться в самую гущу событий и громко о чем-то спорили.
Со всех сторон слышались две версии. По одной из этих версий бедняг убило кровожадное чудовище с большими и острыми клыками, огромными красными глазами и мохнатой головой, больше похожей на звериную. Но то был не зверь, а какое-то диковинное существо, неизвестное доселе. Другая же версия была более реальной, но не менее дикой. Эту влюбленную пару убили язычники, приносившие людей в жертву своим кровожадным Богам. Язычники, которым закон запрещал все их действия, молитвы и обряды, и которые не соглашались с этим законом. Они не пожелали с этим мириться и теперь, вместо животных, начали приносить в жертву людей.
И, конечно же, каждый говоривший встречал кучу упреков, обвинений и оскорблений за свою версию произошедшего.
Драка неизбежна, подумала я, наблюдая за всем со стороны. Я никогда не вмешивалась в драки или в споры между горожанами, если при этом не страдал слабый. И сейчас я только наблюдала со стороны и молча слушала людей.
Но тут я вспомнила, что должна найти своего младшего братишку Марка с его красавицей женой Фабиолой до заката солнца. Эти двое совсем недавно поженились и теперь могли полностью забывать о времени и не соблюдать осторожность. Я, почему-то, все же была уверена, что им может угрожать опасность. Я считала своим долгом защищать этих двоих.

День близился к концу. Солнце не палило уже так беспощадно, как днем. Но все же жарко еще было. Мне хотелось ощутить на теле хоть малейшее дуновение ветерка, но мои желания снова и снова оставались не услышанными. Солнце беспощадно пекло уже несколько недель, и людям оставалось лишь молить о дожде. Иногда дул легкий ветер, но он гулял слишком высоко, радуя своей прохладой лишь верхушки деревьев.
Мое настроение быстро поднималось. И было с чего! Уже после заката солнца я должна буду встретиться со своим возлюбленным, которого не видела уже несколько дней.
Безумно счастливая и словно окрыленная в ожидании предстоящей встречи, я пробиралась сквозь высокую траву через небольшой лесок. На данный момент меня интересовало кое-что другое. И мне нужно было как-то скоротать бесконечно тянущееся время.
И я оказалась права, наблюдая как двое влюбленных беспечно и совершенно безответственно плескались в реке, весело смеясь, брызгаясь друг в друга водой, обнимаясь и целуясь.
Оставаясь незамеченной в тени деревьев, я оперлась плечом о ствол одного из них и скрестила руки на груди. Я наблюдала за своим любимым младшим братцем и его молодой красавицей женой, по совместительству являющейся моей ближайшей и, пожалуй, единственной подругой.
Наслаждаясь лишь друг другом, они были беззащитны и совершенно невнимательны. Казалось, для них больше никто и ничто не существовало. И я чувствовала, что обязана была их защитить.
От чего?
Я не знала.
Но вокруг всегда могло что-нибудь произойти, будь то обычная стычка между жителями города, заканчивающаяся простой ссорой или проклятиями в адрес обидчика либо жестоким кровопролитием. Тогда погибнуть мог любой человек, по нелепой случайности оказавшийся в ненужном месте. А если вспомнить, сколько бродяг, разбойников и убийц бродит в окружностях!
Да, несомненно, эти двое нуждались в моей невидимой опеке. И, конечно же, в легких нравоучениях! Я не могла ругать Марка и злиться на него долго. Слишком сильно я его любила. Как и Фабиолу.
Я беззвучно рассмеялась, радуясь вместе с ними их счастью. Я отвела от влюбленных глаза, и тут же мое внимание привлек чей-то едва заметный силуэт. Кто-то, как и я, прятался в тени деревьев, наблюдая за моими родными людьми.
Я настороженно принялась всматриваться в тот силуэт, напрягшись всем телом. Силуэт оставался неподвижным. Словно статуя. Прошло какое-то время, но этот кто-то так и не шелохнулся. Стоял неподвижно все время, словно каменная статуя. Внутри похолодело от неприятных мыслей. Моя интуиция была развита очень хорошо. И я ни капли не сомневалась, что от человека, прятавшегося в тени деревьев и наблюдавшего за влюбленными, исходила сильная опасность.
Я молниеносно бросилась в сторону незнакомца, не забывая двигаться почти бесшумно, чтобы не выдать себя раньше времени. Был слышен лишь шелест листьев на деревьях, щебетанье птиц и иногда отдаленный смех влюбленных.
Я уже была за его спиной. Оставалось лишь несколько шагов до незнакомца, как вдруг я наступила на маленькую сухую ветку, которая незамедлительно оповестила обо мне своим противным хрустом.
На мгновение снизив скорость и выругавшись одними губами, я мимолетно посмотрела на злосчастную ветку. Я тут же перевела взгляд на незнакомца, уверенная, что даже если он меня и услышал, то все равно уже не успеет ничего предпринять. Он был в ловушке! Пусть даже момент неожиданности и был упущен, я все же умела быть внезапной.
Но в тот момент, когда я подняла голову, я резко остановилась на месте в полном недоумении.
Человека не было на прежнем месте! Более того, он просто исчез! Словно растворился!
А был ли он тут? Может, мне показалось, что за Марком и Фабиолой кто-то наблюдает, прячась за деревьями?
У меня начались галлюцинации?
Нет, нет и нет! Это все исключено!
Человек был тут! Я совершенно точно видела его. Я даже сумела разглядеть его со спины: высокий и темноволосый, крепкого телосложения. Большего я, к сожалению, рассмотреть не смогла.
Я начала быстро оглядываться по сторонам, на всякий случай осматривая и деревья тоже.
– Ничего не понимаю, – пробормотала я.
Как он смог неслышно сбежать? Он был от меня всего в пяти шагах! Не мог же он раствориться в воздухе!
Я выскочила на поляну, так и не увидев никого ни по сторонам, ни на деревьях. Брат с женой все еще наслаждались обществом друг друга, купаясь в реке.
–Эй, влюбленные! – громко окликнула я их, подходя к самому берегу. – Пора на сушу.
– Валерия, ты следишь за нами? – наигранно осуждающим тоном спросил Марк, но все же послушно взял жену за руку и они направились к берегу.
Марк же продолжал разглагольствовать все в той же шутливой манере, присущей ему:
– Мы так хорошо проводили время с моей обожаемой и горячо любимой женой! Яркое солнышко, теплая вода, нежные руки моей жены, ее страстные поцелуи. Я могу бесконечно перечислять все блага, которых ты нас сейчас лишила, дорогая сестра!
– Вот только солнышко почти скрылось за горизонтом, – взглядом я указала на солнце, близившееся к закату. – А нежные руки со всеми вытекающими последствиями ты и дома сможешь получить.
–Я ценю каждый момент, – не унимался Марк, выйдя на берег. – А вдруг уже завтра Феодосий прикажет выступать в Италию?
– Не прикажет, – успокоила я его, нервно усмехнувшись. – Два года прошло уже, как он все собирается выступить. Есть надежда, что все решится миром. Или он внезапно передумает.
– Навряд ли, – мрачно ответил на это Марк. – Ведь дело не только в том, что Евгений незаконно занял престол.
– Разногласия в религии? – предположила Фабиола.
– Не без них, – ответила я, оглянувшись на то место, где еще совсем недавно стоял незнакомец.
Но все было тихо, и я никого больше не видела. Я быстро огляделась по сторонам еще раз. Все было спокойно. Но все же сомнения, что мы были тут не одни, и что нам могла угрожать опасность, прочно засела в мою голову.
Моя нервозность не осталась незамеченной братом.
– Что-то случилось, Валерия? – спросил он, не сводя с меня взгляда и помогая одеваться своей жене.
Я еще раз обернулась в сторону деревьев.
Тишина.
Лишь легкий шелест листьев в верхушках деревьев и непрекращающееся пенье птиц.
– Нет, – улыбнулась я. – Неспокойные времена.
– Это не неспокойные времена, дорогая моя, – строгим голосом сказала подруга. – Ты красивая молодая женщина, которой давно уже пора найти мужа и родить ему кучу детишек. А вместо этого ты рассекаешь вместе с войском императора на своем коне с гладиусом на перевес. И все, что ты умеешь – это сражаться!
– Неправда! – слегка обидевшись, возразила я. – Любить я тоже умею!
На эту фразу я получила удивленные и сильно сомневающиеся взгляды Марка и Фабиолы. Их взгляды были гораздо красноречивее любых слов. И сделали они это синхронно, словно молча договорились между собой.
В ответ я только фыркнула.
Когда они закончили одеваться, мы побрели в сторону города. Украдкой я продолжала следить за тем, что происходит вокруг, держась одной рукой за гладиус, висевший на поясе. Я была готова в любой момент броситься в атаку.
– Так кого ты любишь? – шутливым тоном продолжил незаконченный разговор Марк. – Только мы не в счет!
– Ну, – я замялась с ответом, чувствуя, как мои щеки заливает румянец. – А я и не о вас говорю.
– Серьезно?! – от радости Фабиола подпрыгнула и схватила меня за руку, преданно заглядывая в мои зеленые глаза. – Кто он? Мы его знаем? Почему ты сразу нам о нем ничего не рассказала? Почему мы вообще с ним еще не знакомы? Так это из-за него ты наконец-то улыбаешься и выглядишь так замечательно? – весело тараторила моя подруга.
– Я скоро вас познакомлю, – слегка смущенно ответила я. – И нет, вы его не знаете.
– Великолепная и бесстрашная воительница краснеет при малейшем упоминании о ее возлюбленном? Во истину, незабываемое явление, – в своей шуточной манере издевался братец.
– Я вовсе не бесстрашная, – тут же возразила я. – Знал бы ты, насколько сильно мне бывает страшно порой, ты бы удивился! – но внутренне я была вынуждена с ним согласиться, ведь меня и правда бросало в жар лишь при упоминании о нем.
Мы вышли из лесочка. Перед нами расстилалась небольшая поляна, а сразу за ней виднелись стены Константинополя. Марк отвязал от дерева свою лошадь и лошадь своей жены. Оглядевшись по сторонам в поисках моего коня, он с удивлением спросил, помогая Фабиоле сесть в седло:
– А где твой великолепный скакун? Неужто сбежал? Только учти, наши кони не привыкли возить по двое всадников.
Иногда в душе я по-доброму завидовала умению своего брата всегда и во всем уметь с юмором ответить, над кем-нибудь подшутить и всегда находиться в великолепном расположении духа! В его обществе всегда и всем было комфортно находиться.
– Предлагаешь в этом случае мне пешком идти? – отшутилась я в тон Марка. – Антерион слишком верен мне, чтобы сбегать, – ответила я и громко свистнула.
– Ты только при своем возлюбленном так не свисти, а то сбежит ненароком, – не унимался младший братик.
– Не сбежит, – уверенно и с улыбкой ответила я. – Тем более, что это была его идея.
– Сколько же вы с ним знакомы? – вмешалась в разговор Фабиола.
Ответить я не успела, так как из-за деревьев показался мой черный красавец жеребец.
– Как ты его обучила этому? – Марк с удивлением смотрел на быстро приближающегося к нам коня.
– У меня свои методы, – подмигнула я брату, резво вскочив в седло. – И, к тому же, полно свободного времени, пока не началась война.
– В который раз смотрю на твоего Антериона и все равно не перестаю им любоваться, – восхищенно произнесла Фабиола. – И все-таки это щедрый подарок императора за твои заслуги.
Не только за мои заслуги, но им не нужно было знать, что я являлась внебрачной дочерью нашего императора.
– Что тебя, все-таки, насторожило там, на берегу? – вдруг спросил Марк, вспомнив мое встревоженное состояние.
– А вам двоим мало того, что по округе ходят слухи о демонах ночи, которые убивают влюбленных? – упрекнула я их.
– Это всего лишь слухи, – беспечно отмахнулся Марк, рассмеявшись. – Это всего лишь страшилки!
– И тела, по твоей версии, тоже для устрашения подкидывают, осушив при этом всю их кровь, – съязвила я резким и серьезным тоном. – Они все найдены обескровленными и мертвыми, Марк! А вы беспечно плещетесь в воде, даже не соизволив посматривать по сторонам! Три пары найдены только за последние несколько недель. И вполне вероятно, что есть и ненайденные. Об убийце нам ничего не известно. Так что стоит ожидать нам еще тела. И неизвестно, когда все это прекратится! – закончила я свою речь, говоря уже довольно громко и очень строго, надеясь, что до них наконец-то дойдет вся суть и серьезность положения.
Что, скорее всего, у меня получилось успешно. Марк перестал смеяться. И сейчас я наблюдала очень редкое явление – серьезность и осознание на лице младшего брата.
– Прости, – только и сказал он, отдавая поводья Фабиоле. – Я не думал об этом, – он вскочил на своего коня и грустно посмотрел на меня.
– Просто будьте осторожнее, – с нежностью и заботой в голосе попросила я, едва сдерживая рвущегося в галоп Антериона.
– Ну что, как обычно? Кто вперед до городских ворот? – желая сгладить гнетущую обстановку предложил Марк.
– Согласна, – тут же поддержала Фабиола, обожающая верховую езду.
– Только потом без обид, – предупредила я.
– Тогда – вперед! – дал старт младший брат, пришпорив своего Коропано.
Фабиола, не желая отставать и не любя проигрывать, тут же пришпорила Калипсо. Я же, дав им немного форы, отпустила поводья Антериона, давая ему волю выпустить пар. И я точно знала, что приду к воротам Константинополя раньше влюбленной парочки. Мой конь никому не уступал в скорости!

Приехав в семейное поместье, Марк с Фабиолой вверили своих лошадей в руки нашего уже не молодого конюха Беральда и сразу же направились в дом.
За Антерионом я предпочитала ухаживать сама. Я не спеша расседлала своего жеребца и тщательно его вытерла. Затем насыпала достаточное количество зерна и поменяла воду. Беральд уже и не предлагал свои услуги в помощи, но продолжал временами ворчать, что молодой госпоже не дело заниматься лошадью. Чтобы не обидеть его, мне приходилось отшучиваться на его реплики или же во всем соглашаться. Я никогда не грубила ни ему, ни кому-либо еще из тех, кто работал в нашем доме.
Во всем поместье всегда царил порядок, ощущался уют, не было ссор или скандалов, а хозяева всегда были приветливы. В доме нередко было полно народу. На нашу семью многие ровнялись и старались подражать нам во всем. И все это было благодаря моей матери. И, конечно Себастиану, который не оставлял без внимания ни одну мамину просьбу. Он почти всегда и во всем потакал ей. Он любил ее настолько сильно, что, наверное, невозможно было любить сильнее.
Маме всегда нравилось хлопотать по дому. А с появлением в доме Фабиолы, у мамы появилась помощница. Они вдвоем вели хозяйство, готовили пиры и принимали гостей. Мама часто занималась врачеванием, чем вызывала всеобщую любовь и уважение соседей. Фабиола тоже начала проявлять огромный интерес к данному виду деятельности.
Войдя в дом, я сразу почувствовала аромат свежих цветов, которые, казалось бы, наполняли весь дом, создавая особую атмосферу тепла и уюта. В доме не было много мебели, но от этого дом не казался пустым. Мама никогда не скупилась на масляные лампы и свечи. И когда наступала ночь, в доме загорались тысячи свечей, наполняя своим теплым мягким светом каждый уголок в доме.
В центре самой большой комнаты у небольшого бассейна в полу играла моя младшая черноволосая сестренка, непослушные локоны которой всегда были растрепаны. Милана не любила заплетать их в косу и прятать такую красоту. Милана была невероятно красивой девочкой с зелеными глазами и самой доброй улыбкой на свете.
Едва завидев меня на пороге, малышка тут же забыла о своем увлекательном занятии и со всех ног бросилась в мои объятия, со звонким криком оповещая весь дом о моем возвращении.
– Валерия!!! – вопила моя пятилетняя сестренка, повиснув на моей шее. – Почему ты так долго? Я соскучилась.
– Прости, Цветочек, – весело рассмеялась я, кружа Милану по залу.
Милана весело и громко смеялась.
– Ты покатаешь меня на своем Арионе?- с надеждой в голосе спросила сестренка, когда я поставила ее на ноги.
Милана так и не могла выговорить кличку лошади правильно. Но я не уставала ее поправлять.
– Антериону сегодня нужен отдых, – мягко отказала я черноволосой девочке. – Но завтра он с удовольствием прокатит тебя верхом. А тебе пора уже спать, Цветочек.
В зал вошла мама, приветливо улыбнувшись мне.
– Тиберий уже спит? – осведомилась я, не увидев на ее руках недавно родившегося братика.
– Да, – кивнула мама и продолжила своим красивым негромким голосом:
– Милана ни в какую без тебя не хотела ложиться спать. Говорит, что перед сном хочет послушать, как ты споешь ей.
Это было неизбежно. Я не любила петь, но ради маленькой сестренки перебарывала в себе каждый раз это нежелание.
– Только обещай, что уснешь быстро, – теперь надежда в голосе была у меня при обращении к ребенку.
– Когда ты поешь мне, я быстро засыпаю, – Милана потерла глаза и тут же попросилась на руки.
Петь мне, к счастью, так и не пришлось этим вечером. Когда я донесла малышку до ее кровати, она уже крепко спала. Аккуратно уложив ее в постель, я укрыла ее и поцеловала в лоб.
– Спокойной ночи, Цветочек, – прошептала я.

Глава 2.
Чувство опасности или страха.

Было уже почти темно, когда я шла по узким немощеным улицам на встречу со своим возлюбленным. Я отлично знала каждую улицу и каждый закоулок Константинополя, несмотря на то, что город был огромным, сильно застроенным и густонаселенным. В последнее время город быстро рос и улучшался. Феодосий тратил немало денег и усилий для благоустройства Константинополя. И результаты не заставляли себя ждать. При свете дня от этого города невозможно было отвести взгляда даже тем, кто жил тут уже долгое время. К тому же, Феодосий начал воздвигать новые стены.
Полностью погрузившись в свои мысли, я не сразу почувствовала, что за мной кто-то следит. Но не сказать, что я испугалась, скорее насторожилась. Мелькнула мысль, что это какой-нибудь местный житель возвращается домой. В это время суток тут редко можно было встретить кого-то из людей, но все же это было не исключено.
Я продолжила свой путь быстрым шагом, петляя по проулкам. Но чем дальше я шла, тем все больше понимала, что за мной идет слежка.
Я резко обернулась.
Улица была пуста…
Я тяжело вздохнула, но ощущение того, что кто-то рядом и следует за мной по пятам, меня не оставляла. На всякий случай я окинула взглядом крыши домов, держа руку на рукояти гладиуса и ожидая в любой момент атаки.
Однако, время шло, но я по-прежнему была одна.
И я продолжила путь в прежнем направлении, стараясь не обращать внимания на усиливающееся ощущение преследования, держа руку на рукояти гладиуса.
Вскоре я пришла к выводу о том, что мне все показалось. Ведь не было слышно никаких шагов и была абсолютная тишина. И было в этом что-то зловещее и неприятное. Я была напряжена всем телом.
Вдруг я почувствовала чье-то дыхание у своей шеи. Неприятный холодок тут же прошел по всему моему телу, словно меня облили ледяной водой. На мгновение я забыла, как дышать. И я не могла пошевелиться. Я боялась обернуться и воочию увидеть причину своего страха.
Но кто он?
Зверь, о котором болтают напуганные горожане?
Язычник, который желает принести меня в жертву своим Богам?
Но я сейчас одна, а убитыми всегда находили мужчину и женщину.
А может, они были убиты в разное время и при жизни даже не знали друг друга? А мы все принимали их за влюбленную пару лишь потому, что нашли их вместе!
Эта мысль еще никому не приходила в голову.
И я все еще не могла пошевелиться. И я еще никогда ранее не испытывала такого страха, леденящего душу.
С огромным усилием я все же заставила себя медленно обернуться, ожидая увидеть перед собой кого угодно. И я сейчас больше верила в кровожадное чудовище, который прямо сейчас вонзит свои острые клыки в мою шею. А затем он выпьет всю мою кровь, оставив тело нетронутым.
Все еще борясь с леденящим душу страхом, я ожидала момента смерти. Я боялась даже дышать. И ноги меня почти не держали.
Но улица все так же была пуста…
Вот теперь я действительно не понимала, чего боюсь больше: пустынной улицы с мертвой тишиной, ожесточенных язычников или кровожадного зверя?
Через несколько мгновений, мне все же удалось взять себя в руки и немного расслабиться. Я шумно выдохнула и только сейчас обнаружила, что моя рука настолько сильно сжимала рукоять гладиуса, что костяшки пальцев побелели.
Внимательно осмотревшись по сторонам еще раз, я продолжила свой путь за стены Константинополя. Только теперь я уже бежала.
Быстро бегать я умела! И дальние расстояния меня не пугали.
Оказавшись за стенами огромного города, я еще немного ускорилась, рассчитывая силы на весь путь, который предстояло преодолеть до желаемого места.
Порой мне казалось, что меня больше не преследовали, а порой я словно чувствовала чье-то дыхание и незримое присутствие.
Еще немного и будет совсем темно. Я хотела успеть оказаться в желаемом месте до наступления этого момента. Я не понимала, что происходит и откуда взялся этот нелепый страх. Я хотела поскорее встретиться с любимым. С ним я никогда не испытывала страха, за исключением первых моментов сражения. Но даже в те моменты, нахождение рядом со мной любимого всегда вселяли в меня уверенность и силу.
Сейчас была лишь я, мое дыхание и мои шаги. Я постаралась как можно скорее сконцентрироваться на этом. И это у меня очень быстро получилось. Страх начал проходить. Однако я внимательно продолжала следить за тем, что происходит вокруг. Я прислушивалась ко всем звукам, долетавшим до меня. Я отчетливо слышала свое дыхание и шелест травы под ногами. Я умела двигаться практически бесшумно и очень этим гордилась.
Я была хорошо обучена.
Так откуда же взялся этот нелепый страх?
Миновав небольшой перелесок и достигнув берега Золотого Рога, я остановилась.
Я была уже тут сегодня. Я ругала брата и его жену за опрометчивость и беспечность, но сейчас сама поступала именно так.
Меня все не покидала мысль, что за ними кто-то следил. Я верила тому, что видела сама. И я видела высокого темноволосого мужчину! И пусть большего я разглядеть не смогла, но мне было этого достаточно, чтобы быть уверенной в своей правоте.
Но как он сумел так быстро исчезнуть?
Солнце давно уже скрылось за горизонтом. И сейчас широкую реку освещала лишь луна. Сегодня было полнолуние, а весь небосклон был усеян звездами. Долгожданный легкий и теплый ветерок колыхал мои длинные локоны. Закрыв глаза, я медленно и глубоко вздохнула, наслаждаясь свежим ночным воздухом.
Присев на камни у воды, я зачарованно смотрела на блики луны, отражающиеся на легких волнах. Я могла подолгу наслаждаться этим видом.
Но уже очень скоро меня начало тревожить то, что моего возлюбленного все еще не было. Сегодня утром я получила известие о его возвращении в город и о том, насколько сильно он желает меня видеть.
Сегодня вечером.
На этом месте.
И обычно опоздания входили в мою привычку. И это я его всегда заставляла ждать себя. Непреднамеренно, конечно. Но так получалось.
Погрузившись в поток очередных мыслей и в предстоящую встречу со своим возлюбленным, я не сразу услышала осторожные шаги позади себя. Кто-то ко мне подкрадывался, и теперь это было очевидно!
Может, это тот, кто следил за мной немногим ранее? И сейчас он все же выдал себя, и я смогу его разглядеть!
Я резко вскочила на ноги, обернувшись лицом к противнику. И вот сейчас разгадка неминуема! И, возможно, что весь город узнает и поверит, что нет никакого кровожадного монстра!
В моем порыве было слишком много решительности и уверенности, на лице застыло победоносное выражение, а холодность и почти отчаяние в глазах пугали. И я успела схватиться за рукоять гладиуса. Мне не хватило всего мгновения, чтобы достать его.
Но я уже была в плену крепких мужских объятий, которые лишили меня возможности двигаться. А последовавший в дальнейшем нежный поцелуй лишил меня возможности еще и думать.
Бояться больше не имело смысла. И прежний страх казался мне нелепым и смешным.
Я лицом к лицу стояла с самым красивым мужчиной на свете.
Мой мужчина был блондином с голубыми глазами, тонкими чертами лица и красиво выраженными скулами. Он был высок и худощав, но при этом выглядел мужественно. На загорелом лице сияла неотразимая улыбка, а глаза светились радостью.
Мы смотрели друг на друга, не отрывая глаз. Мы не виделись несколько недель. И эта разлука была самой долгой и мучительной за все то время, что мы были вместе. Иногда мне казалось, что момента встречи и вовсе не настанет.
– Я опоздал лишь на немного, а ты уже за оружие хватаешься? – нежным, дурманящим голову голосом проговорил Адальберт, смотря на меня любящим взглядом.
– Ну, – выдохнула я, не желая показывать страха из-за своих предрассудков. – В следующий раз ты дважды подумаешь прежде, чем надумаешь заставить меня ждать тебя.
– Больше не заставлю, – он ослабил объятия, убедившись, что я больше не представляю опасности. – А это тебе, – и перед моим лицом возникла белая роза.
Я взяла розу в одну руку, второй рукой я коснулась его щеки. Затем запустила пальцы в его волосы и со словами: «Как же я соскучилась», потянулась к его губам за поцелуем.
И Адальберт не заставил меня ждать ни мгновения.
Слишком долгой была наша разлука.
И тем желаннее и страстнее была наша встреча.

Лежа в его объятиях с умиротворенной улыбкой, я любовалась звездами. Они всегда меня манили своей зачарованной и неизведанной красотой, своим великолепием, своей бездонностью и своей недосягаемостью. А если долго смотреть на небо, то всегда можно было увидеть, как упадет какая-нибудь звезда. И все они падали по-разному: некоторые сгорали в мгновение, пролетев небольшое расстояние; другие падали долго и ярко. В такие моменты мне всегда казалось, что это оборвалась чья-то жизнь, и его звезда навсегда затухла.
Интересно, какой же должен быть звездопад, когда идут войны, и люди гибнут тысячами?
От этой мысли я вздрогнула, покрепче прижавшись к своему возлюбленному. И его объятия, как и всегда, подействовали на меня в нужном направлении. Все мои мысли в момент растворялись и хотелось, чтобы это мгновение не заканчивалось никогда.
– О чем ты думаешь? – прервал мои размышления Адальберт, поцеловав меня в лоб.
– О вечном, – пропела я, нежась в его объятиях. – О звездах. О нас.
– Да, – поддержал мужчина. – Быть вместе вечно, это должно быть, невероятно здорово! Я бы хотел этого.
Я улыбнулась и порадовалась в очередной раз, насколько хорошо мы понимали друг друга. Я и подумать не могла, что могло быть как-то иначе. Ведь именно так и выглядит любовь. И мы половинки одного целого. И у нас получилось найти друг друга.
– Может, нам лучше не встречаться по ночам в таких местах? – вдруг неожиданно спросил Адальберт.
Я с удивлением и интересом посмотрела на возлюбленного, приподнимаясь на одной руке и заглядывая в его глаза. Я, молча, ждала объяснений.
– Нашли еще двух людей убитыми, – продолжил Адальберт.
– Я знаю, – спокойно и слегка разочарованно ответила на это я. – Я была там сегодня. Ну, и что с того? Причем тут наши встречи?
– Поговаривают, что их всех убивает ночной демон, похожий на зверя, но в обличие человека.
– Я тебя умоляю! – воскликнула я, отстранившись от него, чтобы еще лучше видеть его лицо. – И ты туда же?
Я все же надеялась, что Адальберт несерьезно говорит об этом. Но стоило мне взглянуть в его обеспокоенное лицо, как я поняла, что моя надежда исчезла, и он не шутит.
– Какой демон или зверь? – негодовала я. – Ты действительно в это веришь?
– Но тела-то обескровленные, – пытался оправдаться Адальберт. – Ясно же, что такое не мог сделать человек!
– Может, это больной человек, – фыркнула я. – Я этой страшилкой брата пугаю. Тем самым пытаясь призвать его к внимательности и ответственности за себя и за Фабиолу. Фабиола не сможет защитить себя, случись что-то страшное. Это мы с тобой сможем защитить друг друга и прикрыть со спины. Если вдруг этот кто-то появится здесь, в чем я очень сомневаюсь. Все убитые – простые горожане.
– Говорят, что это необычный зверь, – не унимался Адальберт.
– Говорят! Говорят! – передразнила я его. – Мало ли что говорят! Они могут говорить все, что угодно! Или ты вдруг испугался?
Адальберт расхохотался и ответил:
– Во мне нет страха. Есть опасения. И по большей части за тебя, конечно же, душа моя! Слухи не берутся просто так.
–Даже если это и так, откуда они знают? Я не знаю ни одного человека, который действительно бы его видел. Если кто его и видел, так это те несчастные, которым не повезло. Я не вижу смысла обсуждать эту тему, – я говорила пылко и возбужденно, но последнюю фразу проговорила мягко, дотронувшись до его ладони.
– И потом, – так же мягко продолжила я, вспомнив о втором варианте. – Говорят так же, что это дело рук язычников. Они убивают людей, подвешивая их за ноги и выпуская всю кровь до последней капли. Да, Феодосий запретил любой вид жертвоприношения. Он вообще запретил эту веру и отказался от прежних Богов. Он издал жесткие эдикты и наложил огромные штрафы в наказание за ослушание и пренебрежение его воле. Но он не всевидящий и не всезнающий. И он не может контролировать абсолютно всех. А язычники, совершая столь ужасные деяния, сами придумали эту историю про кровожадного зверя. Просто для того, чтобы отвести от себя все подозрения! И они всеми силами пытаются защитить себя! Никто и не должен был подумать про них, когда все будут опасаться неведомого чудовища!
– Я – язычник, в каком-то роде, – как бы между прочим проговорил Адальберт, терпеливо выслушав мои предположения. – Я всю жизнь рос в язычестве. И я точно знаю, что нет такого обряда, чтобы вознести Богам жертвоприношения, убивая при этом людей и выпуская у них кровь. Животных иногда приносят в жертву. Но не людей. Я всего лишь хочу понять, что это за тварь такая. И почему убивая, она забирает всю кровь? – спокойным тоном закончил он.
– Я тоже этого желаю, – согласилась я. – И думаю, если он тут появится, мы сможем его убить. И совершенно не важно, что говорят о нем люди. Неважно и то, насколько он страшен или какие злые у него глаза, острые клыки и что там еще!
– Рога,- усмехнувшись, подсказал мужчина.
– Все животные обладающие рогами, питаются травой. Насколько мне известно, – парировала я. – Так что я очень сомневаюсь, что у него есть рога.
Адальберт не стал со мной спорить. Более того, ему уже наскучила эта тема.
Как, впрочем, и мне. И я поскорее пожелала завести разговор на другую тему.
И я думала об этом на протяжении нескольких дней. И, наконец, все же решилась на этот шаг. Я положила голову ему на плечо, набираясь смелости.
– Завтра в нашем поместье Себастиан устраивает пир. И там я хочу представить тебя своей семье, – выпалила я на одном дыхании.
Ну вот, самое сложное я сказала ему. Оставалось прийти к единому мнению и желательно, чтобы результатом было озвученное.
Адальберт промолчал, но участившийся стук его сердца выдал его – он занервничал.
– А если они меня не примут? – спросил он через какое-то время.
Я знала, что этот шаг для него так же волнителен, как и для меня. Я приподнялась, опираясь на локоть, и посмотрела на возлюбленного.
– Не могу поверить, – улыбнулась я и, пытаясь сгладить нервное напряжение, коснулась губами кончика его идеального носа. – Ты же сам еще совсем недавно говорил, что в тебе нет страха. Или ты все же чего-то боишься?
– Не чего-то, – поправил мой мужчина, смущенно улыбнувшись и наматывая на палец мой локон. – Для меня это очень важно. А ты слишком долго не желала представлять меня им. И, если вдруг они меня не примут, мне придется тебя выкрасть!
– Почему тебя должны не принять? – воскликнула я, уверенная, что все пройдет хорошо и в дружественной обстановке. – В моей семье принято дружелюбие и понимание. Тем более, что все давно мечтают и с нетерпением ждут, когда же я полюблю кого-нибудь, когда у меня появится своя семья. И когда я оставлю армию Феодосия.
– И ты влюбилась в одного из готов, с которыми война закончилась каких-то двенадцать лет назад! – произнес Адальберт тоном, словно уже был обречен на провал. – Готов считают варварами. И люди еще не успели забыть о той войне. К нам относятся с пренебрежением.
– Ну и что? – не унималась я. – Ты правильно сказал, что война закончилась двенадцать лет назад. И да, простое напоминание: половина армии Феодосия состоит из готов. А мужем его племянницы является – сюрприз! – ГОТ!
– Я участвовал в той войне и был на ТОЙ стороне, – грустно напомнил Адальберт.
Я немного сникла. Я и сама понимала, что к Адальберту будут относиться с опаской в первое время уж точно! Но я была уверена в том, что они изменят свое мнение, стоит им лишь узнать его получше.
– Тогда тебе было всего восемнадцать, – встала я на защиту Адальберта, словно его обвинял кто-то другой, а не он сам.
– И все же, я понимал, что делаю, – продолжал спорить блондин, находя новые аргументы.
– Ты спас мне жизнь, – улыбнулась я, желая поскорее закончить разговор, который грозился перерасти в ссору. – И одним этим ты покрываешь свои действия в Готской войне. Это дорогого стоит.
– Ты всегда найдешь мне оправдание, – сдался Адальберт.
– Потому, что я люблю тебя, – пропела я мягким голосом. – И я не позволю никому тебя не любить.
– Это я должен тебя защищать, – Адальберт обхватил одной рукой меня за талию, и вмиг я оказалась лежать на спине, а мой мужчина уже склонился надо мной.
– Ты сделал гораздо больше, чем спас мою жизнь, – в очередной раз напомнила я ему.
– Это ты спасла меня, – с этими словами он нагнулся к моему уху и нежным голосом прошептал: – Благодаря тебе я узнал, что значит любить по-настоящему.
– Значит, решено, – с улыбкой произнесла я тоном, не терпящим возражений. – Завтра ты должен присутствовать у нас на празднестве. И после этого нам не придется больше встречаться в таких местах.
– И так, как выбора у меня нет, я прибуду завтра вечером в ваш дом, – согласился Адальберт.
Он никогда не мог мне долго противостоять и очень часто принимал то, чего хотела я. Но этим преимуществом я пользовалась крайне редко. И он знал это.
Ну что еще сказать? Мы любили друг друга, мы подходили друг другу. И я не желала знать иной жизни.
Другой жизни, где не будет Адальберта.

Глава 3.
Необыкновенный незнакомец.

Я вернулась домой перед рассветом. Осторожно пробираясь в свое крыло через все поместье, я осталась никем не обнаруженной. Все обитатели дома в это время еще крепко спали, но уже через пару часов в доме будут сновать крепостные. Они будут заниматься своей работой, стараясь быть незаметными и как можно меньше попадаться на глаза хозяевам.
Добравшись до своей постели, я с блаженной улыбкой и умиротворенным выражением лица очень скоро уснула. Я была счастлива как никогда. Мне хотелось кричать об этом на каждом углу, сообщать о своем состоянии каждому человеку – знакомому и незнакомому.
Я любила, и я была любима!
И этим все было сказано.
Не успела я заснуть, как почти сразу почувствовала, что чье-то маленькое тельце плюхнулось рядом с последовавшим веселым звонким смехом.
– Валерия! Просыпайся! Уже завтра наступило! Ты мне обещала покатать меня на Арионе!
Милана. Моя младшенькая сестренка. Какая же она непоседа! И как же рано она проснулась сегодня!
Однако, открыв глаза, я поняла, что проспала уже несколько часов. И мне все еще хотелось спать, но я понимала, что о сне мне оставалось лишь мечтать. Неугомонная Милана прыгала вокруг меня, требуя, чтобы я немедленно встала и пошла выполнять свое обещание.
Уже через час я катала малышку на Антерионе по внутреннему двору. Девочка визжала от радости, громко смеялась, щебетала без устали и иногда довольно хлопала в свои маленькие ладошки. Мне это занятие приносило только радость. Я ценила каждый миг, проведенный со своей семьей.
И совсем скоро нашу дневную прогулку пришлось прервать. Мне доставили известие от Феодосия, в котором последний просил меня о необходимой встрече.
И я всегда незамедлительно следовала указаниям своего отца-императора. Вот и сейчас, не изменяя своим принципам, я сообщила об этом решении Милане. Малышка сначала очень расстроилась и уже собиралась чуть ли не заплакать. Но тут же нашла для себя другое наиинтереснейшее занятие, благодаря которому она мгновенно забыла и об Антерионе, и обо мне, и вообще обо всем на свете.
Убедившись, что детская истерика миновала, я отдала поводья Беральду, чем очень удивила и обрадовала старика.
– Я, уже было, думал, что вы никогда не окажете мне честь поухаживать за вашим жеребцом, – светился от счастья конюх. – Я обещаю, что с Антерионом все будет хорошо!
Я по-доброму рассмеялась и, сославшись на неотложность важного дела, покинула двор поместья.
Я часто передвигалась по городу пешком и без сопровождения. Мне нравилось наблюдать, как люди были заняты привычными дневными делами. Сейчас была середина дня, но людей на улицах было не меньше, как если бы я проходила по улицам с утра.
Свежеиспеченный хлеб уже разобрали, и хлебопеки готовились к новому дню, покупая необходимые ингредиенты. Мясники торговались с женщинами и крепостными. Виноторговцы без устали и наперебой нахваливали свой товар, охотно давая глоток для пробы каждому желающему. Где-то слышался стук по наковальне, сообщая о беспрестанной работе кузнецов. И, конечно, в толпе сновали мальчишки, играя друг с другом и периодически наровили стащить у невнимательных прохожих мешочки с деньгами. Каменщики облагораживали город, обновляя фасады домов и крыш. Так же, по приказу Феодосия, повсюду высаживали деревья. Сегодня Константинополь, как и в любой обычный день, кишил жизнью. И привычной людской суетой.
Пройдя шумные и многолюдные улицы города, я подошла к воротам огромного и красивейшего императорского дворца.
Я шла по длинному коридору со множеством окон. Войдя в просторный, богато украшенный зал, я сразу отыскала взглядом Феодосия, вокруг которого была большая свита. Я направилась к нему быстрым и уверенным шагом.
– Приветствую тебя! Ты желал поговорить со мной, Феодосий? – громко спросила я, привлекая внимание царя к своей персоне.
Феодосий поднял голову и поприветствовал меня едва заметным кивком головы. Затем он жестом правой руки приказал всей своей многочисленно свите покинуть зал. У двери остались стоять только два стражника.
Император улыбнулся мне. Я знала, что он был рад меня видеть, и что он скучал по мне.
Как и я. И я
Я очень ценила и любила те недолгие мгновения, когда мы могли свободно общаться друг с другом, как отец и дочь. Но, к сожалению и по понятным причинам, это случалось крайне редко.
И сейчас я намеревалась подойти к нему и обнять его, как вдруг почувствовала, что за мной снова кто-то следит.
Что это? Я схожу с ума? Снова повторяется это чувство! Это уже становится привычкой. Я резко остановилась, пытаясь справиться с этим наваждением.
– Валерия, с тобой все хорошо? – насторожился Феодосий.
– Да, – не слишком уверенно ответила я. – Наверное, – еще не увереннее и намного тише добавила я.
И тут я увидела ЕГО!
Он был похож на…разве что божество какое-нибудь.
Он был великолепен?
Нет! Такого слова еще не придумали.
До этого момента я и не предполагала, что человек может быть настолько красив и идеален. Идеальные черты лица; карие глаза, излучающие доброту; едва заметная ямочка на подбородке; выразительные скулы; а его легкая щетина придавала ему особенный шарм, приковывая мое внимание к нему. Этот мужчина обладал редким магнетизмом. Мой взгляд скользнул по его телу ниже. Я заметила, что этот незнакомец аккуратно сложен, высок, строен, силен. И оставалось только гадать, каким было его великолепное тело в отсутствии одежды. Захотелось коснуться его, чтобы убедиться, что этот человек был реален. Захотелось ощутить, какова его кожа на ощупь. Наверное, невероятно нежная…
Но тут я поймала себя на мысли, что откровенно и с любопытством разглядываю этого мужчину. Мои щеки мгновенно вспыхнули, и меня охватила внезапная ярость.
Глядя на мою реакцию, обворожительный мужчина улыбнулся, обнажив белоснежные ровные зубы, а на его щеках заиграли ямочки.
Он точно не человек!
Люди такими не бывают! Он был чересчур безупречен и идеален! От него невозможно было глаз оторвать!
Я что, продолжаю разглядывать его так открыто?!
Вспыхнув еще сильнее прежнего, я отвернулась от незнакомца, расправила плечи и гордо зашагала к отцу, который ничего этого как будто и не видел. Император продолжал изучать какие-то документы, лежащие перед ним на большом массивном столе.
Бесподобный незнакомец негромко рассмеялся, наблюдая за мной. Его мягкий голос теплом разлился по моему телу и ласкал слух.
Сомнений больше не оставалось – он Бог! Кем иначе он должен был быть, чтобы вот так просто заставить меня любоваться и восхищаться им, бессовестно разглядывая его?
И тут случилось нечто совсем невероятное! Одна моя нога зацепилась за вторую на ровном месте! Но я вовремя поймала равновесие. Мне удалось прийти в чувства и выбраться из окутавших меня чар незнакомца. Я молча выругалась, надеясь, что он не заметит этого.
– Чего смешного? – резко вслух спросила я, отвлекая его внимание от моего промаха.
Его легкая щетина и слегка взъерошенные волосы придавали ему особенный шарм и сексуальность.
Дьявол! Я снова его разглядываю!!!
Вспыхнув в порыве гнева и ярости к самой себе, я все же нашла в себе силы отвернуться от его выразительного лица и переключила все свое внимание на родителя. Последний вел себя так, словно ничего необычного не происходило: пил вино, продолжая изучать какие-то документы. Весь его вид выражал невозмутимость к нам и полное сосредоточение к бумагам.
А тем временем незнакомец продолжал смотреть на меня взглядом, словно хотел меня съесть. Я кожей чувствовала этот взгляд.
Но так же чувствовалось и еще кое-что. И это была некая опасность, которая исходила, без сомнения, именно от этого человека!
Мое сердце учащенно забилось. Я не могла с этим совладать. Я не понимала, что твориться с моим телом, но я безумно хотела взглянуть на него еще хоть на мгновение.
И я нашла повод для этого, чему внутренне очень обрадовалась.
– Разве тебе не ясен был приказ твоего императора покинуть зал? – строго и нарочито громко спросила я, стараясь не выдать своего истинного состояния и пытаясь привлечь внимание Феодосия.
Мужчина улыбнулся мне. Затем, не спеша, отправился к императору со словами:
– У него нет от меня тайн, дочь императора Феодосия!
Я уже подошла к отцу, но на последних словах незнакомца резко остановилась и посмотрела в глаза Феодосия.
Однако родитель смотрел на меня с улыбкой на губах. Он подошел ко мне ближе и по-отечески обнял.
– Это Максим. Он из рода Сципионов, – участливо представил мне незнакомца Феодосий. – Ну, а про Валерию тебе давно известно, – эти слова уже были обращены в сторону мужчины, стоявшему теперь совсем рядом с нами.
– Ты ему рассказал? – недоумевала я. – Я полагала, что эту тайну никому не следует знать!
–Этот человек – мое доверенное лицо, – ответил на это правитель.
– Так почему я о нем раньше ничего не слышала? – задала я следующий вопрос своему родителю.
– Я недавно вернулся из Италии, где пробыл три года, – посчитал нужным напомнить мне Феодосий. – А Максим оставался там до недавнего времени. Ты многое упустила, дочь моя, – Феодосий вернулся на прежнее место за столом.
– Незаконнорожденная, – недовольно буркнула я очень тихо, чтобы Феодосий не смог услышать меня, и чтобы он не обиделся на мои слова.
Я знала, что он любит меня настолько сильно, насколько и подобает отцу. И ему очень не нравилось, когда я упоминала о том, что являюсь его внебрачной дочерью.
– Однако, тебя он любит сильнее своих законнорожденных детей, – сделал замечание Максим, делая ударение на слове «законнорожденных».
Я резко посмотрела в его сторону. Он стоял немного дальше от меня, чем отец, но смог меня услышать. А Феодосий не услышал, иначе бы он не оставил мое высказывание без внимания. Какой же хороший у него слух!
Однако, после слов Максима, император нахмурился и измерил меня недовольным взглядом.
– Я считал, что мы с тобой решили этот вопрос, Валерия, – тоном сурового родителя проговорил он.
– Решили, – кивнула я Феодосию, украдкой бросив ненавистный взгляд в сторону Максима.
Но тот обезоруживающе улыбнулся мне, едва заметно подмигнув.
Ох уж эта улыбка и ямочки на его щеках! Я его в момент простила!
Прочь!
Я попыталась сосредоточиться на более важных делах, ради которых и пришла сюда сейчас.
– О чем ты хотел поговорить со мной? – мягко повторила я вопрос, заданный отцу ранее.
– Хотел поделиться с тобой новостью, – охотно заговорил Феодосий. – Сегодня из Египта вернулся Евтроний с предсказанием исхода предстоящей войны с Западной империей.
Брови у меня удивленно поползли вверх. Я всегда скептически относилась к подобному роду мероприятиям, а только что озвученное сообщение заставило меня в очередной раз усомниться в том, что предсказанному вообще можно было верить.
– А поближе монахов-предсказателей не нашлось? Как вообще можно верить людям, которые предсказывают что-либо по внутренностям животных и птиц?! Или, может быть, в Египте какие-то особенные животные проживают, специально выращенные для этих целей? – иронично озвучила я.
Краем глаза я заметила, что реакция Максима была схожей моей. Либо он уловил в моем голосе сарказм и его это веселило.
– Этот особенный, и ему я полностью доверяю. Его зовут Иоанн. И он из Фив, – озвучил Феодосий, не обращая внимания на мой тон.
– А-а, из Фив. Ну, это все объясняет. Там, видимо, по-особенному обучают потрошить птиц, – снова съязвила я, загладив свой тон и скептичность милой улыбкой.
Феодосий, конечно, не мог не заметить моего истинного поведения, но мне все всегда сходило с рук. А я никогда не позволяла себе лишнего.
– Не паясничай, Валерия, – мягко рассмеялся отец. – Разве тебе не интересно узнать это предсказание? – тут же поинтересовался он.
– Разве что потому, что тебе не терпится поделиться со мной этой новостью, – пропела я, плюхнувшись на его трон и начав вертеться по сторонам, присматриваясь и пытаясь понять, как я смотрюсь в нем со стороны. – Но по твоему довольному лицу смею сделать заключение, что все пройдет удачно! Я права? – чуть наклонив голову набок и прищурив глаза, я посмотрела на отца.
– Абсолютно, – улыбнулся в ответ Феодосий.
– Когда мы выдвигаемся? – участливо спросил Максим.
Я недовольно посмотрела на красивого мужчину. Откуда он вообще такой взялся? И как ему удалось настолько быстро завоевать расположение императора, что ему дозволено входить в ближайший круг доверенных лиц Феодосия? И более того, кто он такой, что мой отец доверил ему самую великую тайну, которую знали лишь те, кто имел к этой тайне прямое отношение?
Максим не вызывал у меня таких теплых и доверительных чувств. Помимо его привлекательности и безумного магнетизма, было в нем и нечто пугающее и настораживающее. Он, возможно, мог мне понравиться, но при других обстоятельствах. А сейчас он меня раздражал, злил и вызывал во мне бурю негодований.
И только из уважения к Феодосию я молчала и терпела его присутствие. И кто знает, возможно, мое первое впечатление о Максиме было обманчивым? А вдруг Максим действительно заслуживает всех тех почестей, которые оказывает ему император?
Пока все эти мысли проносились в моей голове, Феодосий начал говорить, отвечая на вопрос Максима:
– Через несколько дней мы выдвигаемся в Италию. За время моего отсутствия я оставляю править империей своего сына Аркадия. Выдвигаемся после того, как на свет появится мой сын. Я хочу взглянуть на него перед походом. А завтра вечером я устраиваю пир в честь будущей победы!

По прибытию домой, меня ожидал другой сюрприз. Себастиан приобрел на рынке новую крепостную, передав ее полностью в мое расположение.
– Себастиан, – в очередной раз начала я. – Я очень благодарна тебе за оказанную честь и внимание мне. Только мне не нужна она. Я в состоянии все сделать сама! И я не нуждаюсь в ее помощи.
– И все же не спеши отказываться, – не уступал довольный своей покупкой Себастиан. – Она ждет тебя в твоих покоях.
Мне ничего больше не оставалось, как принять подарок и поблагодарить мужчину за него.
Однако, когда я увидела это наимилейшее создание в качестве моего подарка, моему изумлению не было предела.
И у меня сегодня уже было ощущение, что я видела Бога в человеческом обличие. Им был Максим.
Сейчас я увидела Богиню, в обличие моей подданной. Я словно завороженная смотрела на нее и не могла отвести от нее своего взгляда. Высокая, стройная, с красивой фигурой, идеальными чертами лица, длинными гладкими светлыми волосами и с проницательным взглядом эта девушка стояла передо мной. Ее лицо было настолько чистым и милым, что мне на мгновение показалось, что передо мною стоит ребенок. Она немного смущалась и смиренно ожидала, когда я отдам ей какой-нибудь приказ. Она смотрела мне прямо в глаза. И долго выдержать этого взгляда я не могла.
Отведя от нее свой взгляд, я прошла вглубь помещения и устроилась на табурете у большого зеркала с красивой богатой отделкой.
И что же ей поручить?
– Причеши мои волосы, – негромко попросила я.
Девушка тут же приступила к выполнению моей просьбы. Когда она начала расчесывать мои непослушные локоны, я ощутила, насколько легко и непринужденно у нее это получалось. Мне даже удалось расслабиться, и я полностью вверила свои непослушные локоны в ее нежные заботливые руки.
– Как тебя зовут? – спросила я, вспомнив, что даже не знаю ее имени.
– Инесса, – ответила девушка.
Как красиво звучал ее голос!
Мне захотелось еще немного расспросить ее о том, кто она, откуда и вообще узнать историю ее жизни. Но я не стала заводить с ней этот разговор. Не сейчас, решила я.
Мысленно я уже была на сегодняшнем приеме, готовясь представить всем своего Адальберта.

Глава 4.
Знакомство.

Но я зря переживала на этот счет. Все прошло намного лучше, чем я могла себе представить. Мама и Себастиан встретили его настолько тепло и искренне, что все наши с Адальбертом дальнейшие переживания были бессмысленны. Фабиоле мой избранник так же понравился, и она вслух озвучила о том, что теперь с нетерпеньем будет ждать нашей свадьбы. А что касается Марка, то оказалось, что они уже пересекались с моим мужчиной ранее. Но, тем не менее, были удивлены тем, при каких обстоятельствах они встретились снова.
– Так как же вы познакомились? – с любопытством спросил Марк, делая глоток вина из своей чаши и внимательно следя за каждым действием Адальберта.
Мой возлюбленный посмотрел на Марка с ослепительной улыбкой на лице и дружелюбно ответил:
– На пышных похоронах Атанариха, которые устроил Феодосий в знак примирения с готами.
– А кто такой Атанарих? – полюбопытствовала Фабиола.
– Он был вождем всех готов в той войне, любовь моя, – ласково ответил Марк, обняв жену за талию одной рукой. – Умер он внезапно, и его смерть осталась загадкой для нас. Кто-то говорит, что его убили. А кто-то поговаривает, что готский вождь болел неизлечимой болезнью.
– А этим жестом Феодосий намеревался завоевать расположение готов, – закончила я.
– Сколько тебе тогда было? Четырнадцать, вроде? – спросила мама. – Что ты вообще там делала? Я запретила тебе в тот день появляться во дворце.
Моя многолетняя маленькая тайна, как и мое ослушание, были раскрыты. Я смущенно опустила глаза и едва слышно пролепетала в свое оправдание, пряча лицо за подаренной Адальбертом белой розой:
– Любопытство оказалось сильнее меня.
– Так ты заарканил мою сестру, когда той было всего четырнадцать?! – Веселясь, спросил Марк.
– Нет, – улыбнулся Адальберт. – Но кое-кто тогда намеревался надругаться над ней.
От этих воспоминаний я дернулась. И я вспомнила тот день так же ясно, словно все это произошло не тринадцать лет назад, а только вчера.

Ослушавшись маму, я все же решила отправиться во дворец отца, чтобы хоть одним глазком посмотреть на похоронную церемонию, из которой император устроил настоящее пиршество. И о котором говорил каждый житель Константинополя. И я никак не могла позволить себе пропустить это событие. Я не понимала, что была слишком маленькой для посещения подобных мероприятий. Как не понимала и того, что ходить одной без сопровождения по вечерним улицам города могло быть опасным для жизни занятием. Я даже ни на мгновение не задумалась об этом!
Но такой уж я была. И если я чего-то действительно желала, то для меня не существовало никаких преград. А о последствиях, чаще всего, я не утруждала себя задумываться. Ведь для меня было важным только достижение желаемого. Я уже почти добралась до дворца, как передо мной вначале улицы возникли три высокие фигуры крепкого телосложения. Заметив меня, они направились на меня, ускоряя шаг и странно переглядываясь между собой. Они довольно улыбались.
Но по своей глупости, я не сразу обратила на них внимание, продолжая двигаться вперед и будучи уверенной, что три фигуры пройдут мимо, направляясь дальше по своим делам. Лишь когда я услышала их злорадный смех, я поняла, что идут они прямиком на меня, и их целью являюсь именно я. Звать кого-то на помощь было бесполезно. Эта улица была совершенно безлюдной. Бежать было поздно, однако я все же попыталась. Свернув в узкий проулок, я побежала, что было сил.
Но уже через несколько шагов я поняла, что загнала саму себя в тупик. Я огляделась по сторонам: высокие стены, вперед дороги нет, не было видно ни одной живой души. Только я и трое громил-головорезов, от которых я уже чувствовала тошнотворный запах немытых тел, вина и чего-то еще.
И вот теперь я поняла, что мама имела в виду, запрещая мне одной бродить по улицам Константинополя. Вот только было уже поздно для осознания родительского наставления. Раньше я слышала рассказы домашних служащих женщин и понимала, какая участь меня сейчас ожидает. И мое сердце готово было вырваться из груди от страха.
«Если будет возможность, лучше убей себя сама, – всплыли в голове слова одной крепостной, которая заплетала мне волосы в косу. – Иначе тебя ждет кое-что похуже. И о смерти ты будешь умолять, лишь бы больше не чувствовать их. А если тебе и удастся выжить после такого, прежней ты не станешь уже никогда!»
Увы, убить себя мне было нечем. Мне оставалось лишь пятиться назад, пока я не уперлась спиной в стену. Страх перед неизвестностью сковывал меня, сердце готово было остановиться. И, наверное, в тот момент я ждала, когда же оно остановиться! Так что же меня ожидало? И почему же я, все-таки, не послушала маму?
Сейчас поздно было думать об этом. И спасения ждать было неоткуда.
Гнилозубые громилы с перебитыми носами и заросшими щетиной физиономиями продолжали медленно приближаться. Они больше не торопились. Ведь я саму себя загнала в ловушку. Они уже поняли, что бежать мне было некуда. Они видели, насколько я была напугана и каким взглядом смотрела на них. Они мерзко смеялись и, говоря на чужом мне языке между собой, хищно и похотливо смотрели на меня.
Я быстро переводила взгляд с одного на другого, тяжело дыша. Просить о свободе было бессмысленно. Это их только раззадорит. И я почти смирилась со своей участью, ведь выхода у меня не было. Как и не было надежды на мое чудесное освобождение.
– Эй,- услышала вдруг я приятный мужской голос позади громил. – Женщину постарше и поопытнее найти не сумели? Или денег не хватило?
Чужаки обернулись, и один из них заговорил на моем языке:
– Нам эта нравится! А ты найди себе другую. Или заплати кому-нибудь из них.
– Оставьте девочку в покое, – спокойно приказал мой спаситель, которого я все так и не могла еще увидеть.
Я сразу перестала бояться чужаков и почувствовала себя защищенной и уже спасенной. Однако, когда мне все же удалось разглядеть того парня, я вновь ощутила страх за свою жизнь. Мой предполагаемый спаситель оказался слишком молод! И немногим старше меня! И пусть на нем была солдатская форма, и он держал гладиус в одной руке, ему ни за что не справиться с тремя громилами. И дело было не только в возрасте, юноша и по телосложению сильно уступал даже самому худому из троих головорезов с мечами и кинжалами наперевес.
Спрятав лицо в ладонях, я обреченно сползла по стене на землю. Из-за меня сейчас погибнет еще и человек, по глупости решивший, что спасет меня. Надежды на спасение больше совсем не оставалось. Я вздрогнула, едва услышав ужасный звук скрещивающегося железа. И тут же услышала, как клинок вошел в чье-то тело, а последующий душераздирающий крик не заставил себя ждать.
Я закрыла уши руками, чтобы не слышать этих криков и спрятала лицо в коленях. В моей голове пронеслась мысль, что моего спасителя закололи. Но звуки драки продолжали доноситься до моего слуха. А это свидетельствовало о том, что парень со светлыми волосами был еще жив.
Я не понимала, сколько времени продолжалась эта неравная драка: слишком долго или слишком быстро?
О мою ногу что-то ударилось и стало совсем тихо. Я несмело убрала руки от ушей и подняла голову с колен, затем посмотрела под ноги. У моих ног лежала отсеченная голова одного из покушавшихся на меня иностранцев.
От неожиданности и испуга я истошно закричала. Никогда ранее я не видела отрубленной головы человека с полу-высунувшимся языком изо рта и растекающейся крови, а так же выражавших испуг и непонимание широко раскрытых глаз убитого. Я поспешила закрыть лицо руками снова, только бы не видеть этот ужас.
– Тише, тише! Уже все позади, – услышала я приятный голос своего спасителя, почувствовав, как он с легкостью поднял меня на руки. – Можешь открыть глаза. Теперь ты в безопасности, юная леди!
Но последние фразы ему можно было и не произносить. Как только я услышала его голос, я облегченно вздохнула и посмотрела на него. Он куда-то уносил меня от этого места.
– Куда ты идешь? – осмелев и почувствовав безопасность, спросила я.
– Подальше отсюда, – улыбнулся юноша. – Тебе не нужно видеть это кровавое зрелище.
Но мое любопытство при этих словах взяло вверх надо мной. И у меня хватило ума выглянуть из-за его плеча. Я желала убедиться, что головорезы-чужаки были действительно мертвы. И я увидела, что один из них был обезглавлен, другой лишился руки и был заколот в грудь, а у третьего было перерезано горло. От увиденной картины к горлу подкатила тошнота, и я тут же спряталась за плечами юноши.
– Если бы я знал, что ты все равно посмотришь на это, – с этими словами он поставил меня на ноги. – Что тебя понесло одну в город? Еще и на закате дня. И где твоя стража? На вид ты из приличной и обеспеченной семьи, – говорил голубоглазый блондин, быстрым взглядом окинув меня с ног до головы.
– Хотела во дворец попасть, – просто ответила я.
– Неумный поступок юной леди, – осуждающе ответил на это он.
– Сама уже знаю, – нехотя согласилась я. – Я думала, что они убьют тебя.
– Такое, возможно, и случилось бы, будь они воинами или гладиаторами. Не ходи больше одна в город. В другой раз меня может и не оказаться рядом. И никого, кто бы смог помочь тебе.
Услышав его последние слова, я сникла. Печальная участь. Но тут же в моей маленькой наивной голове родилась гениальная мысль! И я поспешила озвучить ее:
– Научи меня! Я хочу уметь сама себя защитить!
Он удивленно посмотрел на меня и, усмехнувшись, спросил:
– И даже имени моего не спросишь?
Я лишь весело рассмеялась, в глубине души осознавая уже тогда, что больше меня никто и никогда не посмеет обидеть.

– Так вот с чего ты решила посвятить свою жизнь войне, – угрюмо проговорила мама ...

(дальнейший текст произведения автоматически обрезан; попросите автора разбить длинный текст на несколько глав)