ИНТРОДУКЦИЯ: ЗОНА ЭКСПЕРИМЕНТА (Глава 2)

Философия Эксперимента и ее имплементация

А именно: в фешенебельной лечебнице – секретном филиале гостеприимного Винницкого дурдома имени Ющенко*, неподалеку от столицы, в живописной местности c выразительным названием Блеваха, в добровольно-принудительном порядке были со всех концов страны отобраны десять совершенно разных людей – по пяти представителей противоположного полу, имевшие в течение десяти дней подвергнуться разнообразным исследованиям в соответствии с программой, просмотренной лично Гарантом и неофициально одобренной ЦРУ.

* Это настоящее имя дурдома, кстати, очень хорошего. (Сост.)

В течение декады эти избранные, находясь на всем готовом, должны были пройти полный курс Эксперимента, который заключался в ежедневных просмотрах различных телевизионных передач на политтемы – как специально подготовленных, так и совершенно случайных, наблюдении Феноменальных реакций, вызванных у испытуемых указанными просмотрами, и определении целого комплекса объективных физиологических и психологических параметров их состояния до, во время и после каждого испытания, весь ход которого фиксировался также и на видео, о чем испытуемые даже не подозревали. Все выделения и вообще все реакции Реципиентов – так стали официально титуловать испытуемых – тщательно анализировались посредством самой изощренной и самой импортной аппаратуры, после чего полученная информация обрабатывалась на самых хороших супер¬компьютерах, какие себе только можно было вообразить в данное время и в данном месте.
Общая методология Эксперимента была возложена на высшее научное учреждение страны – Национальную академию жестянок и проволочек (НАКАЖЕПРО)*, где были сосредоточены лучшие силы по всем отраслям знания и направлениям науки. Там то и была разработана и быстренько, сразу во всех чтениях проштампована Парламентом Концепция Эксперимента – его общая и частная философия, избранные места которой мы приведем ниже, в качестве характерного образчика научного творчества эпохи.

* На украинском языке – НАКАЖЕДРО (Національна академія жерстянок і дротиків). Прим. Сост.

Однако любовь к истине заставляет нас признать, что правильный путь решения проблемы был нащупан наукой далеко не сразу. И даже наоборот: попытка детального изучения явления «Феномен» на моделях, состоящих из одних жестянок и проволочек – а это был основной метод научного познания, принятый на вооружении в НАКАЖЕПРО, – неожиданно для ученых мужей не дала вообще никакого результата, чем повергла академическое сообщество в смятение, ибо грозила потрясением научной картины мира и разрушением веры в его (мира) познаваемость.
Тогда-то свету и явилась – причем сразу из высших сфер – спасительная Стратегическая Инициатива в виде идеи Эксперимента. И здесь воздадим должное науке, ибо ею в сжатые сроки было достигнуто глубокое, нашедшее свое отражение в Концепции, понимание природы Эксперимента как некоей саморазвивающейся сущности, противостоящей загадочной и безжалостной стихии Феномена.
Упомянем здесь вскользь о двух основополагающих понятиях Концепции – понятиях воистину полагающих ее основы, а именно: Суггестивном и Дисциплинарном Мониторинге. На них, как на крае¬угольных камнях, было призвано зиждиться все прихотливое, но совершенное здание Эксперимента. Более подробно отмеченные понятия будут освещены в ходе нашего повествования и вы, почтенные читатели, несомненно ощутите ту эвристическую и организационную мощь, коя как бы бурным потоком низвергается из них!
Венцом же Концепции стало доказательство теоремы существования Панацеи как специфической эманации Эксперимента, при соприкосновении которой с Феноменом имела произойти их взаимная аннигиляция, то есть уничтожение. Quod erat demonstrandum*;

* Что и требовалось доказать! (лат.)

Вследствие такого понимания основной идеи Эксперимента, интуитивно угаданной гением Власти, фундаментальной науке была оставлена скромная, но достойная и требующая высокой квалификации роль обоснователей, апологетов и исполнителей данной идеи. И, разумеется, разработка методики проведения самого Эксперимента. Материально-организационное же и конвойное его обеспечение было все-таки возложено на спецслужбы – ввиду массы непонятно-подозрительных и подозрительно-непонятных научных слов и выражений, которыми изобиловала Концепция, а также исходя из никем до сих пор не опровергнутой народной мудрости, что береженого и Бог бережет.
Верилось, что все эти беспрецедентные научно-организационные мероприятия, терминологически поименованные как «Имплементация Философии Эксперимента», ну просто обязаны были привести к отысканию окончательной истины о происхождении и природе корней того зла, коему Феномен было имя, непременному нахождению таинственной Панацеи, а значит и к выполнению одобренных спецслужбами предначертаний нашего глубоко Национального Гаранта и торжеству олицетворяемой Им одноименной демократии, тем более – в преддверии Судьбоносных Событий.
Реципиенты и …
Ставки были настолько высокими, что Реципиентам объявили, что за ними сохраняются места их постоянной работы и учебы (у кого они были), а также и зарплата (у кого она была), причем Руководство Экспериментом посулило выплачивать еще и командировочные деньги – их суммы вызвали у большинства искреннюю радость и неподдельный энтузиазм.
В Зоне Эксперимента были созданы образцовые условия для труда, быта и отдыха. Классным здесь было все. Выходить же за пределы Зоны и вообще сношаться с внешним миром было категорически запрещено – Реципиентов под расписку предупредили, что ох¬рана получила приказ стрелять на поражение. Тогда-то и стало понят¬но, что здесь не в кошки-жмурки играют, а занимаются важным, державного значения делом.
Впрочем, кроме, так сказать, материальных к Реципиентам были применены и стимулы морального порядка. Руководство Эксперимента тщательно, подробно и популярно разъяснило, какое поистине всемирно-историческое значение имеет их, Реципиентов, тошниловка в Блевахе, и какое благодеяние родине, нации и человечеству в целом может быть в результате оной тошниловки оказано. А по окончании Декады – внушали испытуемым – получите типа высоких правительственных наград и личную благодарность от Главы-Гаранта, а наиболее активных участников Эксперимента тайным указом причислят к сонму членов-корреспондентов НАКАЖЕПРО. Возможно даже учредят специальный секретный орден – «Герой Феномена» с оформлением при необходимости и соответствующих Чернобыльских инвалидностей и льгот. Все, разумеется, прониклись. Иного выхода у них-то ведь все равно не было.
В Блеваху, в Зону Эксперимента испытуемые были достав¬лены из столицы на комфортабельном автобусе Службы Безопасности и сразу же препровождены в отлично обставленный холл-гостиную с фонтаном и зимним садом, где их встретил чернявый молодой чело¬век, неуловимо смахивающий на какого-то мелкого, злого и умного хищника с блестящими и как бы ощупывающими и стреляющими глазками. Быстро рассчитав их своим специфическим взглядом на первый-второй и убедившись в штатной комплектности состава, чернявый обратился к нему с такою речью:
– Дамы и панове! Зона Эксперимента рада приветствовать вас в своих гостеприимных стенах! Я – ваш дежурный Куратор. Ко мне можно обращаться со всеми вопросами как научно-производственного, так и частно-бытового, а также лично-интимного характера. Сейчас я позволю себе предложить вам чай и кофе и оставлю на полчасика, чтобы вы успели сделать первое знакомство друг с другом. Желаю приятно провести время! – последние слова он почему-то произнес с насмешливой интонацией, на прощание еще раз пересчитал-перестрелял их своим увлекательным взглядом и удалился. Сразу же после его ухода возникли угрюмые молодые бритоголовые официанты с чайно-кофейными принадлежностями, которые были безупречно расставлены на предназначенной для этого плоскости.
…и их личный состав
А теперь, терпеливые читатели, после такого подробного вступления, Составитель полагает, что назрел момент приступить к перечислению участников сего небывалого в истории мировой науч¬ной мысли мероприятия – ведь нам с вами, а вам с ними придется провести долгие десять дней – целую Декаду, целую вечность… Итак, пока в холле смешанное общество субъектов Феномена (они же объекты Эксперимента) готовится к угощению чаем-кофием, позвольте пред¬ставить их полный список и краткие, драматургические характеристики, которые суть таковы.

СПИСОК И ХАРАКТЕРИСТИКИ УЧАСТНИКОВ
ЭКСПЕРИМЕНТА
1.Петро Кондратович Буряк – потомственный Голова колгоспу* з Полтавской области. Под именем Головы и проходит по Эксперименту. Рассуди¬тельный и флегматичный. Себе на уме и очень знает жизнь. Лет 67.

* Колгосп – колхоз (Укр.)

2.Феня Рюкк-Зак – знойная жительница знойной Одессы. Соображает быст¬ро, как и многие представители ее племени. За словом в карман не лезет (основное качество). Возраст неопределенный – не то 30 лет, не то 50.
3.Пан Хватанюк, Маркиян Рахваилович – житель западного региону родины. Национально свидомый и патриотически озабоченный. Но человек, вроде, не злой. Около 55 с чем-то лет.
4.Алена Славгородская – 19 лет. Медицинская студентка. Крымчанка. Симпатичная.
5.Вольдемар – по комплексу качеств характеризуется как интеллигентный нахал, под каковым девизом и проходит через весь Эксперимент. Фамилия и отчество утрачены. Происхождения неизвестного. Лет 33.
6.Товарищ Маузер, Семен Никифорович – 48 лет. Столичный житель, служащий в Учреждении. Очень неглупый и приличный.
7.Светлана Сергеевна (фамилия неизвестна) – красивая, но только со второго взгляда, женщина. 27 лет. Образования, по-видимому, филологического.
8.Фригодный, Сократ Панасович – депутат одного из ранних созывов. Тоскует по былой неприкосновенности – символу депутатского целомудрия. Настиг¬нутый Феноменом, остро ощущает, что деклассирован. 42 лет. Провинциал.
9.Валерия Александровна – глубокая, но бодрая пенсионерка. Все замечает и анализирует, обладая личной и оригинальной системой анализа. Лет 83.
10.Александра Валерьяновна – очень неглубокая и очень бодрая пенсионерка. Очень любит нравиться мужчинам. Сколько лет – не говорит, по-видимому, 50,5 или Бог ее знает сколько.

Реципиенты (продолжение)
Дальнейшее развитие событий приобрело направление на консолидацию общества. Сначала Реципиенты, не глядя друг другу в глаза, разобрали чашки и начали наполнять их, не проявляя должной организованности в индивидуальном порядке – кофе из кофейника, чай из чайника. Хватило всем. После описанной процедуры, отягощенные приобретенным, они расселись по креслам. «Неправильно это!», – нарушая молчание, вдруг произнес весьма приличного виду мужчина. Он окинул присутствующих убедительным взглядом, словно ожидая возражений. Однако его реплика возражений не вызвала, хотя очень пожилая женщина, практически, бабушка-старушка, с очень добрым выражением лица решилась уточнить: «Простите, что неправильно?» – «Ну, как же! Они должны были нас представить. Так ведь? Или вы не согласны?» – «Так, пожалуйста, я не против!» – «А у меня есть встречное предложение. Предлагаю преодолеть это упущение наших гостеприимцев собственными усилиями», – поддержал разговор, расположившийся у фонтана молодой мужчина, спортивного сложения, хотя явно не спортсмен, с несколько нахальным, но неожиданно умным взглядом пронзительных синих глаз и в довольно потертых джинсах. Собравшиеся, преодолевая притяжение пола, ног, рук, чашек с напитками, начали поднимать глаза и увидели, наконец, друг друга.
– Я – Вольдемар, – раскованно представился молодой человек.
– А по батюшке? – заинтересованно спросил плотный по¬жилой мужчина – обладатель крупной бритой головы и седых усов.
– Называйте просто Вольдемаром, – подтвердил свою готовность к неформальному общению молодой человек. Отношения налаживались. Присутствующие решились поднести чашки к губам. Это окончательно разрядило обстановку и, демонстрируя разную степень коммуникабельности, собравшиеся начали знакомить друг друга с деталями своих биографий, кто откуда приехал, чем занимаются в цивильной жизни и вообще, как оказались причастными к Эксперименту. Исключение составила лишь элегантная мрачная молодая дама в очках (впоследствии выяснилось, что это Светлана Сергеевна, седьмой номер Списка), которая, молчаливо устроившись в глубоком удобном кресле, столь оригинально игнорировала все адресованные к ней вопросы, что создавалось впечатление, что никто ни с чем к ней и не обращался.
– Знаете, о чем я подумал… – Вольдемар (№ 5 по Списку) окинул взглядом присутствующих, определяясь, как обратиться к обществу. После того как было выпито по первой чашке и первое знакомство состоялось, вполне допустимым ему увиделось обращение «друзья». – Знаете, что я подумал, друзья? Наша Зона и вообще весь этот Эксперимент мне чем-то напоминает Ноев ковчег – ну, не буквально, а как иносказание.
– Не думаю, господин Вольдемар, – откликнулся товарищ Маузер (шестой по Списку), – вряд ли эта аналогия здесь проходит. Ведь у Ноя в ковчеге, помнится, находилось лишь одно его семейство, а остальные, извиняюсь, были скоты – каждой твари по паре. А нас здесь, как я вижу, десять совершенно разных человек, а где же, извиняюсь, скоты?
– Дорогой Семен Никифорович – да? я правильно сказал? – с улыбкой отвечал Вольдемар, – не извиняйтесь, это всего лишь алле-гория. Но если ее развивать, то десять нас – и есть Ноево семейство. Правда, пока мы не знаем, кто из нас Ной, а кто – Сим, кто – Иафет, а кто даже и Хам. А вот вся наша обслуга – все эти Кураторозавры, Экспериментаторексы, Персоналодонты, Охранопитеки и так далее – это и есть … которые «каждой твари по паре».
– Ну, что же вы так уничижительно о наших гостеприимных хозяевах, господин Вольдемар? – отозвалась добрая старушка Валерия Александровна (№ 9 по списку).
– В самом деле! Уверен, им неприятно слышать такое … не политкорректное ваше мнение о них с первого дня, – поддержал Валерию Александровну экс-депутат Сократ Панасович Фригодный (8-й по списку).
– А вы думаете они нас слышат? – заволновалась Валерия Александровна.
– А то? Смысл тогда какой предоставлять нам столько времени для общения? Так что, господин Вольдемар, выражения надо выбирать. Да, выбирать надо! В такие дни имеют уши стены! – осадил протестный пыл, слышавшийся в Вольдемаровой речи, экс-депутат Фригодный. – И не только уши, но и рот. И этот рот может заговорить в самый неподходящий момент!
– Так вы, значит, тоже считаете, что слышат? Я в этом, представьте, и не сомневался. И думаю, не только слышат, но и видят. – подтвердил опасения Фригодного Вольдемар, беззаботно вертя головою по сторонам, как бы в поиске неких сокрытых контрольно-инспекционных устройств. – Стесняться этого не надо. Нас, наверно, будет интересно послушать. Ведь какая наша сверхзадача? Спасти всех их, ну и себя, конечно, от Феномена… от Всемирного, так саказать, потопа. В пределах одной отдельно взятой державы.
– Да, что вы… Вл… Вольдемар, неужели и видят? – не уставая удивляться новой для себя информации, Валерия Александровна со старушечьим кокетством поправила прическу. Студентка (номер 4 по списку) незаметным движением попыталась натянуть юбку на красивые коленки, но материалу было явно не достаточно.
Смущенно улыбаясь, Реципиенты тоже завертели головами по сторонам, а пан Хватанюк (по Списку № 3) заметил:
– Перш ніж спасати когось, нумо си врятуймо спочатку хоч самі*;

* Прежде чем спасать кого-то, давайте сначала спасемся хотя бы сами! (Пан Хватанюк выражается не на стандартном украинcком языке, а на свойственном ему галичанском диалекте (Сост.)

– А что вы имеете в виду, Маркиян Рахваилович?
– А то, як ви кажете, і імєю, що, як ви гадаєте?, чим ми тут бавитисмо цілу декаду? Ото ж бо й воно! Та дай Боже, щоби ми ще за декаду упоралиси з цим … Експериментом, най його шляк трафить! Це ж за десять днів тут подуріти можна, якщо ми отак от і будемо сидіти, вирячивши очі одне на одного, прости Господи!;;

* ;; А то, как вы говорите, и имею, что, как вы думаете, чем мы себя будем здесь развлекать целую декаду? То-то и оно! Да еще и дай Бог, чтобы мы за декаду управились с этим … Экспериментом, чтоб его черти побрали! Это ж за десять дней тут сдуреть можно, если мы так и будем сидеть, вытаращившись друг на друга, прости Господи!

– Знаете, а пан Хватанюк прав, – снова включился Вольдемар, – поэтому у меня есть конкретное предложение, – все с интересом обернулись к интеллигентному нахалу. – И предложение это такое. Давайте во время наших встреч рассказывать друг другу разные байки, анекдоты или необычные истории, которые случались с нами, или мы слышали от кого-то. Но – чтобы они обязательно имели отношение к загадке Феномена. Уверен, если порыться в памяти, каждый из нас таких отыщет немало. Главное, чтобы в каждой истории присутствовала какая-то тайна, этакая, понимаете ли, средневековая мистерия. Тогда каждый день мы будем иметь и занятие и развлечение. А для порядку каждый день будем выбирать из своего состава председателя – Голову нашего собрания.
– Неплохая идея! – поддержал Вольдемара Голова Петро Кондратович Буряк (по Списку № 1). – Но токо («только»), если первая история, чи то пак, мистерия, будет, господин Вольдемар, за вами. Инициатива, знаете, наказуема!
– Идет! – откликнулся Вольдемар. – Но с условием, что в самый первый день Декады Головою Общества – нашим дежурным Ноем (но только, чур!, не дежурным Хамом!) будете вы, пан Голова. А на следующий день – назначим кого-нибудь другого, и дело пойдет.
Общество – все остальные номера, кроме мрачной дамы, – поощрительно заулыбалось обоим: мол, состоялся контакт, состоялся!..
В отчете о происходившем в день приезда и расселения Реципиентов неизвестным Служителем Эксперимента отмечена способность прибывших к самоорганизации, дана краткая характеристика каждому из них. Невозмутимо черной линией – как линией судьбы, безо всяких комментариев подчеркнуты имена Алены Славгородской, Валерии Александровны, товарища Маузера, Александры Валерьяновны и пана Хватанюка.

А теперь – правда, она же истина

Проницательному современному читателю, отягощенному познаниями в области истории литературы, думается, уже привиделась начинающая набирать силу аналогия с историей, изложенной в далеком прошлом синьором Джованни Боккаччо. Небось, вы сразу уж и подумали, что автор всего лишь сляпал на скорую руку римейк с великого образца. Даже название, похожее на «Декамерон», подобрал – «Декада»!
Ну что ж, этих римейков в нынешние времена уже не избежать. И означает это лишь то, что сама жизнь предпочитает выстраивать свои сюжеты по схемам, уже ставшим классическими, и в которых мы подчас являемся только статистами. Да! история повторяется. Но из этого, к сожалению, отнюдь не следует, что в нашем случае она повторится в виде фарса. Впрочем, трагедии, как ни печально делать подобный вывод, тоже бывают полезны – они, как отмечалось выше, заставляют задуматься оставшихся в живых. Хотя и это утверждение в свете событий новейшей истории начинает казаться сомни¬тельным. Так ли уж и заставляют? И кого? Ей-Богу, не знаю! Скажу только, что сейчас, по прошествии довольно продолжительного времени, когда память о Феномене становится все более легендарной, а неясные слухи о Декаде и об Эксперименте еще продолжают будоражить незрелые умы в различных слоях общества (и это невзирая на то, что Внутренний Мониторинг уже стал нормой нашей жизни!), может быть кому-нибудь эти заметки, а точнее правдивый отчет о решающем эпизоде той Феноменальной эпохи покажется не только занимательным, но и полезным с точки зрения познания объективной истины, дороже которой, как известно, нет ничего на свете.
Что же касается данного конкретного текста, то он, милые читатели, вовсе не римейк, как вам могло почудиться по прочтении вступительных главок. Да и автор данного сочинения на самом деле отнюдь не является таковым, а есть, строго говоря, всего лишь составителем текста «Декады», которому по случаю (а точнее, в силу выполнения неких служебных обязанностей) в свое время попал в руки Отчет об Эксперименте. И – как составитель – я вовсе не ставил своею целью полностью изложить содержание Отчета об Эксперименте – ну, хотя бы потому, что это просто физически невозможно, ибо только сохранившийся текст Отчета занимает более пятидесяти тысяч страниц с графиками, рисунками, таблицами, протоколами общения Реципиентов с Исполнителями Воли Эксперимента и прочей не интересной широкому кругу читателей научной галиматьей.
Кстати, о протоколах. Они, вообще-то, несколько выпадают из массива чисто научных данных и являются довольно занимательной, хотя, увы!, далеко не самой освещенной частью Произошедшего. Сии Материалы (вероятно, в связи с небывалым ростом Свободы Слова), как и многие другие, до настоящего времени так и не стали достоянием широкой Общественности. Поэтому обывательские представления об этой части Эксперимента неполны, а вернее сказать, полны догадок и версий, основанных на отдельных отрывках и обмолвках участников событий, впрочем, участников не самого высокого уровня компетентности касательно научного содержания и методологии.
Часть (далеко не полная) попала в руки участников штурма Зоны Эксперимента (предвосхищая изложение, сообщим, что имел место и таковой) и не была возвращена впоследствии властям, не смотря на то, что статья Уголовного Кодекса, принятая сразу после возобновления деятельности Парламента, освобождала от уголовной ответственности тех, кто сделает это добровольно. Другая же часть стала известна после скандально-неудавшейся попытки реализации Материалов нашим разведчиком американскому шпиону. Как оказалось, наш пытался всучить цэрэушнику материалы процентов на 80 липовые, изготовленные где-то в Киеве на Бессарабке. Хорошо еще, что вовремя пресекли, а то бы скандалу с Америкой не избежать – в ВТО точно бы не пустили за то, что фуфло нетоварное подсунули, и из очереди в НАТО вычеркнули к едрене фене! Впрочем, именно факт изделия этих документов в вышеуказанном месте и обеспечил поразительно высокий уровень их качества. Не удивительно, что после изъятия упомянутых документов из взаимовыгодного оборота, экспертам пришлось изрядно попотеть, дабы отделить настоящие бумаги от фальсификата.
Но это уже совсем другая история.
Мы же сделали данное предуведомление для того, чтобы читателю, который проявит достаточно интереса и выдержки с целью ознакомления с Материалами, была ясна степень, в которую надо возвести разные домыслы, чтобы они стали правдой. Итак, оставим теоретические вопросы обустройства Эксперимента в покое и вернемся к сути дела. Напомню, что я имел полную возможность детально ознакомиться и даже изучить все материалы Отчета об Эксперименте. Что я и сделал со всем прилежанием и увлечением.
Все это было исключительно интересно!
Но скажу откровенно, чт; больше всего меня привлекло во всем этом гигантском Отчете, так это беседы Реципиентов, происходившие в «свободное» время, благо, я имел возможность просмотреть и видеоматериалы сохранившихся бесед. Дело в том, что в их обществе стремительно, в первый же день – день заезда и нулевой день Декады – произошла самоорганизация, о чем имею удовольствие доложить адептам различных синергетических учений, а также авторам Концепции Эксперимента. А именно: при первом же знакомстве участников Эксперимента, один из них – вы помните, это был интеллигентный нахал Вольдемар – предложил обществу с развлекательно-увлекательными целями занять себя рассказыванием историй на Феноменальные с мистическим оттенком темы. А для того, чтобы всему этому предприятию был присвоен какой-то общий порядок, ежедневно выбирать из числа присутствующих нового председателя собрания – Голову, который, в конце дня своего правления, передавал бы бразды следующему, по своему собственному выбору – ну совсем как в «Декамероне»!
Я отнюдь не исключаю, что и сам Вольдемар – а он, как я убедился при просмотре видеоотчетов об Эксперименте, был чело¬веком довольно развитым, делая такое предложение, вдохновлялся примером «Декамерона». Очень может быть! Возможно даже, что он дошел своим умом либо каким-то иным образом догадался о сути Эксперимента. А если так, то он-то и является истинным творцом «Декады», а не только одним из ее героев.
Как бы там ни было, но поскольку собрания Реципиентов увиделись нам наиболее поддающимися литературной адаптации (в отличие от научных данных, содержащихся в Отчете), да и наиболее занимательными в прочем отношении, то в конце концов мы решились обнародовать именно их. С другой стороны, никто все равно и не позволил бы нам так себе запросто выложить открытым текстом для широкой публики полное содержание Отчета – даже в Интернете, поскольку научно-технические де¬тали Эксперимента до сего времени составляют предмет глубокой Державной Тайны. И приоткрыть ее завесу хотя бы чуть-чуть, хотя бы самую малую малость и в дозволенном Инструкцией объеме нас заставляет лишь неудержимая и неукротимая любовь к истине, которая так поразила меня, мусульманина по рождению, в проникновенных словах Иисуса, приведенных в одном из эпиграфов к нашей повести, и которая продолжает беспокоить мою душу уже на протяжении стольких лет.
Вот так вот, друзья, в конце концов и оказалось, что миссия Составителя сводится всего-навсего к упорядочению собеседований Реципиентов, минимальному их редактированию и комментированию. Правда, все Имена (включая Составительское) по требованию Первого Отдела пришлось изменить. Попутно Составитель приносит свои извинения за чересчур длинные и растянутые вступительные главы – Пролог и Интродукцию (их уж точно не было в Отчете!), что объясняется вполне понятной писательской неопытностью самого Составителя и его невинным желанием придать данному тексту форму литературного сочинения. И вот в таком виде, дорогие читатели, вы получаете возможность ознакомиться с подлинной историей Декады.