Мотылек пустоши

Творить волшебство на само деле довольно сложно и тяжело. В основном, потому что за него приходиться много платить. А также потому, что это товар, который тяжело достать, дорого купить, легко заменить и нужен он только людям с принципами.
Так рассуждал идущий по сухим листьям фавн. Его тонкие копытца тонули в пожухшей листве, лежавшей уже много веков и не гниющей в этом мире бесконечной осени. Птицы вечно улетали отсюда, вода всегда холоднела, но была одной и той же температуры, здесь всегда собирался дождь, но никогда не было влажно, здесь всегда садилось солнце, но никогда не было ночи. Все потому, что в мире этом царило волшебство столь древнее, что весь мир робел перед ним.
Некоторые, особенно внимательные из нас могли его замечать, неосознанно, отголосками сознания, касаться его пальцами и тут же упускать из рук, потому что самая сильная из доступных нам магий – это фантазия. Такое волшебство было настолько сильным, что ничего не боялось и пряталось в простых и обычных вещах, которые особенно часто можно было найти под окнами. В вещах уже не нужных: разбитых бокалах, выброшенных цветах и пыльных, испорченных дождем книгах.
Фавн знал об этом волшебстве, и только такая сила могла помочь ему в том, что он задумал. Такую силу можно лишь умолять, ибо ничего нельзя ей предложить взамен и ничего отнять силой.
Концентрация этого волшебства жила в маленьком покосившемся домике на равнине. Обычно, дом пустовал, но сейчас из трубы валил дым. Фавн знал, что очень редко, по ночам, там устраивают пляски древние и могучие существа, остатки и осколки былых великих рас.
Дом был огорожен сгнившим забором, на территории стоял колодец, сильно стершийся с одного бортика, повсюду валялись листья. К дому шла тропа, занесенная травой, усыпанная сушенными мотыльками.
В доме сидела девушка. Фавн слышал, что у людей есть поверье, будто только женщины могут колдовать, но он-то знал, что это грязная ложь. Колдовать не может никто. Никто из людей. Просто фавну казалось, что женщины лучше рассказывают сказки.
— Что могло побудить тебя отвлечься от гибких нимф и своих хрустальных рощ и прийти сюда? – усмехнулась девушка. Она была замотана к грязные тряпки, на голове её покоился венок из давно высохших веток. – Ибо путь сюда далек и тернист. – улыбнулась она. – Тебе стоило больших жертв сюда добраться. – кивнула она на отломанный рог.
При упоминании рога фавн содрогнулся от ужасных воспоминаний, но смог взять себя в руки.
— Мне нужна помощь. – прошептал он. Почему-то ему казалось, что он не может говорить в этом месте силы в полный голос, хотя и с виду это была ужасная халупа. – Только эта магия способна сделать то, что я прошу.
— И что же ты можешь желать? – ведьма закрыла за ним дверь и дала ему глиняную кружку с чем-то дымящимся.
— Я хочу обрести смысл. – сказал фавн. – Знание того, что я умру, как и всё, что окружает меня, сводит меня с ума. Все конечно. И я, и ты, и даже эта древняя магия не вечна. Это мешает мне, рассеивает мысли и разрушает разум. Я смотрю вокруг, но вижу лишь прах и кости бесконечной смертной пустыни.
Ведьма рассмеялась.