С одним крылом…
TimVanderer Возрастные ограничения 12+
Город крылатого племени лежал на каменном плато, окруженным с трех сторон высокими, непокоренными никем и никогда горами. С четвертой же стороны, плато круто обрывалось в пропасть, на дне которого тонкой нитью змеилась Великая река. Герм с отчаянием отвернулся от заснеженных горных пиков, чтобы с не меньшим отчаянием взглянуть в прозрачную пустоту под ногами. «Тюрьма,- подумалось ему. – Огромная тюрьма, имя которой Город. Сотни квадратных километров жилых застроек, парков и прудов. И миллионы, несколько сотен миллиардов крылатых!» Герм балансируя на краю, носком левой ноги шевелил камешки, россыпью, лежавшие на земле, чтобы затем сбросить их вниз. Кусочки горной породы, крутясь в восходящих потоках воздуха, падали вниз невыносимо долго…
Что внизу, там, в далекой долине, под облаками Герм не знал. Да и никто не знал! Но изведать неведомое ему хотелось. Это было его самой заветной мечтой, смыслом жизни. Герм бросил взгляд через плечо, чтобы посмотреть, как свежий ветер треплет белоснежные перья его крыла. И что бы ему не избыть мечту? Расправь крылья, да лети. Все хорошо да крыло всего одно. Герм с ненавистью вытянул покрытое жесткими перьями крыло, растущее у него из спины, между лопаток. «Вот если достать еще одно крыло! – шепнул ветру Герм. Еще одно крыло»
Шли годы. Юный Герм возмужал. Из юноши, что часами пропадал над обрывом с грезами о полете, опасно балансируя над пропастью, он превратился в мужчину. Герм выучился на скульптура. Встретил и женился на красивой девушке. У них родились трое сыновей. Те в свою очередь тоже выросли и у них тоже появились дети. Но как, ни вилась нить его судьбы, свои прогулки над пропастью Герм не оставлял. Если юношей, он приходил к краю каждый день, то став взрослым Герм мог прийти к пропасти и раз в неделю, а то и раз в месяц. Но, несмотря на занятость, на все тяготы и неизбежные проблемы, что подкидывает всем жизнь, он приходил и приходил, чтобы постоять над пропастью, подставив лицо ветру. Зачем он ходил к краю, о чем мечтал, что пытался разглядеть в низу, Герм никому не говорил. Даже любимой жене. А та, превратившись из юной девочки в стройную женщину, со спокойными мудрыми глазами никогда об этом его не спрашивала. Еще не время, говорила она себе, чтобы узнать мне об этом.
Спустя много лет, когда Герм почувствовал, что старость не за горами. А с ним всю несбыточность своей мечты. За столь долгое время тайные мечтания источили его душу. Хрупкий огонь желания если и не потух полностью, то уподобился тлеющему фитилю свечи. Осознание того, что жизнь конечна, что его конец близок, что далекая долина внизу, с дельтой Великой реки, так остались призрачным миражом – надломила его. Мечта как фата-моргана дразнила его, чтобы тут же раствориться в мутном мареве, едва он хотел протянуть к ней руку. Афродита, его жена, обеспокоенная тем, что муж долго не возвращается с прогулки, поспешила к обрыву. Где и нашла его сидящим на краю. Герм, как и прежде, швырял камешки вниз, пронзая ватные облака, но облик его изменился. Плечи поникли, крыло повисло. Во взгляде мужчины исчезло что-то неуловимое, что делало его взор живым.
Не говоря ни слова, Афродита села рядом. Она бесстрашно опустила ноги с острого, как бритва обрыва, и тоже подобрала в ладонь несколько камней. Герм с вялым удивлением смотрел, как его жена, необычно молчаливая, бросает вниз камни. Возможно, причиной тому оказался душевный надлом, но неожиданно для себя, он откровенно поведал ей все.
— Ты знаешь, — начал он. – Город за нашими спинами тюрьма? Прекрасная, благоустроенная тюрьма?
Афродита посмотрела через плечо на город, что простирался позади них, насколько хватало глаз, до самого подножия гор. Она ничего не ответила мужу, но этого и не надо было. Герм говорил и говорил, а Афродита просто слушала, внимала ему, а главное понимала.
— И ведь, понимаешь,- говорил он ей. – Обидно, то, что мы, крылатые, прикованы к земле. Имея, каждый из нас по широкому крылу, мы лишены полета. И нет выхода. Нет надежды.
— Моя бабушка рассказывала. – Афродита, дав высказаться мужу, первый раз подала голос. – Что однажды, двое крепко обнявшись, смогли прыгнуть с обрыва и не разбиться. В этом тандеме, у них было два крыла. Широких, мощных крыла, способные или к полету, или к планированию.
Герм хмыкнул.
— Я тоже слышал эту легенду. Но вряд ли это возможно. Чтобы не упасть, нужна согласованная работа двух крыл. Идеальная синхронность. Где мне найти мое второе кры…
Герм не успел договорить. Афродита мелодично рассмеялась, подхватывая мужа под руку, переплетая пальцы своей руки с его пальцами.
— Дурачок! Какой же ты дурачок! А я? Мы столько лет вместе, любимый. Никто лучше меня не знает тебя, твои мысли и твои желания. Едва ты задумаешь что-то, а я уже предчувствую это. Долгие годы мы вместе, стремительно летим с тобой по жизни, обнявшись и синхронно взмахивая крыльями. Что нам этот новый полет?
Герм ошеломленно посмотрел вниз, в далекую даль, а затем в глаза жены.
— Как полет? ТЫ? А как же…
— Обещаешь меня держать крепко?
— Изо всех сил! Как и всегда!
Город крылатого племени лежал на каменном плато, окруженным с трех сторон высокими, непокоренными никем и никогда горами. С четвертой же стороны, плато круто обрывалось в пропасть, на дне которого тонкой нитью змеилась Великая река. Мальчик по имени И-кар с презрением отвернулся от заснеженных горных пиков, чтобы с интересом взглянуть в прозрачную пустоту под его ногами. «Тесно мне!- пробормотал он. – Позади огромный Город. Сотни квадратных километров жилых застроек, парков и прудов. И миллионы, несколько сотен миллиардов крылатых! Ох, как мне тесно среди них всех!» И-кар балансируя на краю, поворачивался то одним боком, то другим, так чтобы вечный, ни на минуту не прекращающийся ветер трепал жесткое крыло за спиной. И вдруг его внимание привлек далекий силуэт внизу, среди редких облаков. Птица? – подумал мальчик, прищурив глаз. Нет, то была не птица. Зоркий взор разглядел, на мгновение, сверкнувшие на солнце два белых, словно покрытых изморосью крыла. Два человека, крепко обнявшись, не отрывая друг от друга взора, парили, редкими взмахами крыл направляя свой полет вдаль.
Что внизу, там, в далекой долине, под облаками Герм не знал. Да и никто не знал! Но изведать неведомое ему хотелось. Это было его самой заветной мечтой, смыслом жизни. Герм бросил взгляд через плечо, чтобы посмотреть, как свежий ветер треплет белоснежные перья его крыла. И что бы ему не избыть мечту? Расправь крылья, да лети. Все хорошо да крыло всего одно. Герм с ненавистью вытянул покрытое жесткими перьями крыло, растущее у него из спины, между лопаток. «Вот если достать еще одно крыло! – шепнул ветру Герм. Еще одно крыло»
Шли годы. Юный Герм возмужал. Из юноши, что часами пропадал над обрывом с грезами о полете, опасно балансируя над пропастью, он превратился в мужчину. Герм выучился на скульптура. Встретил и женился на красивой девушке. У них родились трое сыновей. Те в свою очередь тоже выросли и у них тоже появились дети. Но как, ни вилась нить его судьбы, свои прогулки над пропастью Герм не оставлял. Если юношей, он приходил к краю каждый день, то став взрослым Герм мог прийти к пропасти и раз в неделю, а то и раз в месяц. Но, несмотря на занятость, на все тяготы и неизбежные проблемы, что подкидывает всем жизнь, он приходил и приходил, чтобы постоять над пропастью, подставив лицо ветру. Зачем он ходил к краю, о чем мечтал, что пытался разглядеть в низу, Герм никому не говорил. Даже любимой жене. А та, превратившись из юной девочки в стройную женщину, со спокойными мудрыми глазами никогда об этом его не спрашивала. Еще не время, говорила она себе, чтобы узнать мне об этом.
Спустя много лет, когда Герм почувствовал, что старость не за горами. А с ним всю несбыточность своей мечты. За столь долгое время тайные мечтания источили его душу. Хрупкий огонь желания если и не потух полностью, то уподобился тлеющему фитилю свечи. Осознание того, что жизнь конечна, что его конец близок, что далекая долина внизу, с дельтой Великой реки, так остались призрачным миражом – надломила его. Мечта как фата-моргана дразнила его, чтобы тут же раствориться в мутном мареве, едва он хотел протянуть к ней руку. Афродита, его жена, обеспокоенная тем, что муж долго не возвращается с прогулки, поспешила к обрыву. Где и нашла его сидящим на краю. Герм, как и прежде, швырял камешки вниз, пронзая ватные облака, но облик его изменился. Плечи поникли, крыло повисло. Во взгляде мужчины исчезло что-то неуловимое, что делало его взор живым.
Не говоря ни слова, Афродита села рядом. Она бесстрашно опустила ноги с острого, как бритва обрыва, и тоже подобрала в ладонь несколько камней. Герм с вялым удивлением смотрел, как его жена, необычно молчаливая, бросает вниз камни. Возможно, причиной тому оказался душевный надлом, но неожиданно для себя, он откровенно поведал ей все.
— Ты знаешь, — начал он. – Город за нашими спинами тюрьма? Прекрасная, благоустроенная тюрьма?
Афродита посмотрела через плечо на город, что простирался позади них, насколько хватало глаз, до самого подножия гор. Она ничего не ответила мужу, но этого и не надо было. Герм говорил и говорил, а Афродита просто слушала, внимала ему, а главное понимала.
— И ведь, понимаешь,- говорил он ей. – Обидно, то, что мы, крылатые, прикованы к земле. Имея, каждый из нас по широкому крылу, мы лишены полета. И нет выхода. Нет надежды.
— Моя бабушка рассказывала. – Афродита, дав высказаться мужу, первый раз подала голос. – Что однажды, двое крепко обнявшись, смогли прыгнуть с обрыва и не разбиться. В этом тандеме, у них было два крыла. Широких, мощных крыла, способные или к полету, или к планированию.
Герм хмыкнул.
— Я тоже слышал эту легенду. Но вряд ли это возможно. Чтобы не упасть, нужна согласованная работа двух крыл. Идеальная синхронность. Где мне найти мое второе кры…
Герм не успел договорить. Афродита мелодично рассмеялась, подхватывая мужа под руку, переплетая пальцы своей руки с его пальцами.
— Дурачок! Какой же ты дурачок! А я? Мы столько лет вместе, любимый. Никто лучше меня не знает тебя, твои мысли и твои желания. Едва ты задумаешь что-то, а я уже предчувствую это. Долгие годы мы вместе, стремительно летим с тобой по жизни, обнявшись и синхронно взмахивая крыльями. Что нам этот новый полет?
Герм ошеломленно посмотрел вниз, в далекую даль, а затем в глаза жены.
— Как полет? ТЫ? А как же…
— Обещаешь меня держать крепко?
— Изо всех сил! Как и всегда!
Город крылатого племени лежал на каменном плато, окруженным с трех сторон высокими, непокоренными никем и никогда горами. С четвертой же стороны, плато круто обрывалось в пропасть, на дне которого тонкой нитью змеилась Великая река. Мальчик по имени И-кар с презрением отвернулся от заснеженных горных пиков, чтобы с интересом взглянуть в прозрачную пустоту под его ногами. «Тесно мне!- пробормотал он. – Позади огромный Город. Сотни квадратных километров жилых застроек, парков и прудов. И миллионы, несколько сотен миллиардов крылатых! Ох, как мне тесно среди них всех!» И-кар балансируя на краю, поворачивался то одним боком, то другим, так чтобы вечный, ни на минуту не прекращающийся ветер трепал жесткое крыло за спиной. И вдруг его внимание привлек далекий силуэт внизу, среди редких облаков. Птица? – подумал мальчик, прищурив глаз. Нет, то была не птица. Зоркий взор разглядел, на мгновение, сверкнувшие на солнце два белых, словно покрытых изморосью крыла. Два человека, крепко обнявшись, не отрывая друг от друга взора, парили, редкими взмахами крыл направляя свой полет вдаль.
Рецензии и комментарии 0