Книга «Алекс»
Хозяин. Часть 2 (Глава 2)
Оглавление
Возрастные ограничения 12+
Я чуть не задохнулся:
― Какая ещё еда? А ну, верни, ребёнка немедленно, чёртова психопатка! ― попытался схватить её за руку, но старуха ловко выкрутилась и со скоростью молодой антилопы помчалась в сторону уже знакомой мне группы «деревьев». Я рванул следом за ней, если так можно сказать про лёгкую трусцу, на которую у меня еле хватало сил. Жара, проклятая жара! Заставил себя ускориться ради Аби, но, когда подбежал ― старуха уже положила его на камни и, к моему ужасу, присосалась к горлу малыша.
Не буду повторять выражения, которыми я её обложил, отталкивая в сторону, и прижимая притихшего ребёнка к себе: глаза Аби были закрыты ― похоже, бедняга не дышал. Я осторожно вернул его на камни, и в бешенстве повернулся к старухе с одной лишь мыслью ― придушить гадину. Но она, согнувшись пополам, тряслась и задыхалось, её рвало кровью.
Я был в шоке, не в силах отвести взгляд от этого отвратительного зрелища: бабка, бившаяся в судорогах, уже лежала на земле, закатив глаза, и вдруг совершенно отчётливо произнеся: «Хозяин», ― затихла. Меня скрутило от тошноты, заставив зажать рот руками, но мысль об Аби:
― Вдруг, он жив, и только потерял сознание? ― помогла сдержать рвотные позывы и обернуться к нему.
Аби пропал: с камня свисали тряпки, в которые он был завёрнут, а вот сам ребёнок исчез. Мелькнула чёрная тень, напоминавшая ветку того самого «дерева», под которым происходил весь этот ужас, и быстро втянулась в ствол. Да что это за бред? Я растерялся, не зная, что теперь делать и испуганно посмотрел в сторону мёртвой старухи, но от карги тоже не осталось и следа…
Допустим, на старуху мне было плевать, а вот Аби ― ужасно жалко. И вместо того, чтобы бежать отсюда как можно дальше, я решил поискать малыша за «деревом», хоть, признаюсь, ноги у меня тряслись. Вспомнились не так давно мелькавшие поблизости жёлтые глаза, и от этого задрожали не только ноги, но и руки. И всё же я осторожно пошёл вдоль разросшегося представителя местной флоры.
Обойдя странное «дерево» кругом и не найдя никаких следов ребёнка как, к счастью, и других живых существ, побрёл прочь от этого ужасного места. И вовремя, потому что, оглянувшись, увидел, как чёрные извивающиеся тени, похожие на гигантских змей, заскользили следом за мной, едва не коснувшись пяток.
Выругавшись, забыв о жаре и слабости, припустился вперёд к дороге. А куда ещё было бежать? Люди пропали, да и искать у них помощи или защиты было бессмысленно: человеколюбием они точно не страдали. Вокруг пыльного просёлка простирались только серые холмы и пепелища. Но куда-то же местные ушли, значит, должны были быть ещё поселения. И я отправился в путь, старательно избегая любых «деревьев», время от времени попадавшихся мне на глаза.
Если честно, думал, уже через десять минут сдохну от палящего солнца, но неожиданно жара начала спадать, и объяснение тому было вполне простое: небо затягивали непонятно откуда взявшиеся тучи. Я уже дал себе слово ― ничему не удивляться в этом стрёмном месте, идти вперёд и постараться найти укрытие от надвигающегося ненастья. А то, что оно будет и весьма неслабое, говорили раскаты грома, с каждой минутой становившееся всё громче и громче.
А потом к небесному грохоту добавились всполохи пока ещё горизонтальных молний, но я в своей короткой жизни уже видел, что такое настоящая гроза. Не знаю, откуда появилась эта уверенность, но, в любом случае, мне сейчас совсем не хотелось оставаться на дороге. Собрав остатки сил, я побежал вперёд, убеждая себя, что вот за следующим холмом точно будет деревня или хотя бы хутор, как бы он тут ни назывался.
Это был уже четвёртый холм, обманувший мои надежды, и я остановился, задыхаясь и согнувшись пополам, готовый упасть без сил прямо на этой проклятой дороге.
Немилосердно кололо в боку, а сердце в ушах гудело набатом:
― Всё, Саш, ты конкретно попал! Сдавайся, или я разорвусь на части прямо здесь и сейчас.
Надо же, перед смертью имя своё вспомнил ― приятно, конечно, но какая мне от этого польза? Я заплакал, не в силах двигаться дальше, хотя нет, это были не слёзы, а первые крупные капли дождя, упавшие на задранное к небу лицо. А потом эти сволочи всё сильнее и сильнее забарабанили по мне, не зная жалости, да ещё какая-то коза заблеяла прямо в ухо…
Коза, какая коза? Откуда… Я плохо соображал, но снова услышав жалобное блеяние, открыл глаза и увидел перед носом белую рогатую морду, мекавшую мне прямо в лицо. От неожиданности охнул и сел в лужу на дороге. Кто-то схватил меня за край футболки и, несколько раз дёрнув за него, проорал:
― Что расселся, умереть хочешь? Вставай и беги за мной, дом уже за поворотом.
И в этот момент дождь полил в полную силу. Как ни странно, это подстегнуло меня не хуже кнута, которым босоногий мальчишка гнал козу, называя её непонятными, но, очевидно, не очень ласковыми словами. Я, как мне тогда казалось, помчался, а на самом деле поплёлся вслед за ними, ориентируясь под струями ливня только на расплывчатый белый силуэт козы.
А когда, наконец, увидел очертания дома, силы окончательно меня покинули. Свалиться носом в грязь не дала мальчишеская рука: небольшая, горячая, но удивительно сильная ладонь схватила меня и буквально втащила в тёмное, пахнувшее сеном помещение. Потом раздалось шуршание и тот же звонкий голос недовольно сказал:
― Ну, что стоишь-то? Снимай мокрое, простынешь; переодевайся, а я принесу горячей похлёбки, надеюсь, осталось хоть что-нибудь. Мерзкая скотина, погулять ей вздумалось, из-за неё чуть без ужина не остался, ― я надеялся, что последняя фраза относилась не ко мне, а к козе.
В лицо полетели какие-то тряпки.
― Ты что, дурачок? Не понимаешь простых слов: снимай своё тряпьё и надевай то, что дают, ― засмеялся мальчишка.
Это меня взбесило: получалось, бросить в лицо ― у него называлось «дать».
― Я тебе это ещё припомню, юморист, вот только отдохну немного, ― тут ноги подкосились, и меня неплохо приложило о землю, хоть и устланную травой, но от этого не менее жёсткую.
Остальное было как в тумане: мальчишка суетился, не переставая ругаться, даже помог переодеться в грубые, но сухие штаны и подобие длинного балахона с широкими рукавами. А потом заставил выпить что-то горячее и противное на вкус. И всё ― я вырубился. Проснулся, когда сквозь щели сарая, протиснулись солнечные лучи, слегка осветив помещение. Вернее, меня разбудил всё тот же голос:
― Эй, прохожий, что-то ты много спишь, вставай, пора есть…
Я сел, покрутив головой и не сразу сообразив, что здесь делаю. Вокруг было сено, рядом лежала моя сумка, одежда и кроссовки. Всё было сухое, даже обувь, и это после такого-то ливня? Я обулся и только протянул руку к футболке, как услышал:
― Не советую, оставайся в том, что на тебе, тогда не обгоришь на солнце. Оно у нас слишком жаркое.
Тут только я поднял голову, взглянув на говорившего: это был загорелый, конопатый мальчишка лет десяти, в таком же, как и у меня, балахоне из светлой мешковины с капюшоном и длинными рукавами. Я осмотрел себя в «мешке из-под картошки» и хмыкнул, мысленно соглашаясь с ним.
Мальчишка сидел возле меня на корточках, ухмыляясь, и смотрел своими светлыми любопытными глазами, словно ждал ответа. Ну, я и ответил.
― Уговорил, пацан, а где обещанная еда, а то со вчерашнего дня ничего не ел…
Он захохотал.
― Пацан? А что это? Ты смелый и наглый, мне такие нравятся, ― мой «спаситель» встал и принёс глиняную миску какой-то бурды, похожей на кашу, и плоскую палку, видимо, заменявшую здесь ложку. Я не стал привередничать и начал есть. Что сказать ― было необычно, пресно, но съедобно. Мальчишка тоже ел из своей миски, сев напротив меня и поджав ноги по-восточному.
После каши последовал какой-то молочный напиток в кувшине, кислый и освежающий, мне даже понравилось, но спрашивать, что это было, я не стал, просто сказав «спасибо». Это тоже не произвело на мальчишку впечатления, может тут не принято благодарить? Он снова внимательно смотрел на меня, и это начинало раздражать. Чего он ждал, клоун я ему, что ли?
― Тебя как зовут-то, кормилец?
― Меня ― Аби. А тебя?
― Саша. Спасибо, что помог вчера, без тебя бы точно загнулся, ― и я привычно протянул ему руку для пожатия, но, удивлённо посмотрев, он её не принял. Ну, да, другая культура, понятно. Руку я убрал, и тут меня торкнуло.
― Как, как тебя зовут?
― Моё имя ― Аби, ― как мне показалось, с гордостью произнёс мальчишка.
― Шутишь? Не может такого быть…
Аби расстроился.
― Я не шучу, почему ты так говоришь, хочешь обидеть?
― Да нет, просто знал я одного Аби… Наверное, это очень распространённое имя?
― Здесь только один Аби, другого нет, ― с важностью заявил он, и я решил с ним не спорить.
― Ну, тебе виднее, конечно, ― сказал примирительно. Не хватало ещё поссориться из-за ерунды с единственным человеком, спасшим от смерти и давшим мне ночлег. Странный мальчишка дулся и молчал. Впрочем, что из случившегося со мной за последние два дня было не странным?
Неожиданно новый Аби встал.
― Поел? Пошли со мной, только сначала убери вещи в свою котомку, ― он указал на мою сумку и футболку с шортами.
Я почесал в затылке: сумка была небольшая и плоская, в ней уже лежала фляга с водой, уместится ли там ещё и одежда? Но спорить не стал: аккуратно свернул вещи и засунул внутрь. Надо же, получилось, да ещё место осталось, тьфу, чертовщина какая-то…
Перебросив ремешок сумки через грудь, вышел вслед за мальчишкой из приютившего меня этой ночью сарая. Было раннее утро, недавно вставшее солнце уже так раскалило воздух, что от прошедшего вечером ливня не осталось и следа. Посмотрев на Аби, я накинул на голову глубокий капюшон, хорошо закрывавший голову и лицо от палящих лучей.
― Слушай, Аби, а куда мы пойдём?
― Козы ждут, погоним стадо в холмы. Иди со мной, тебе нельзя здесь оставаться, а то вдруг Хозяин увидит, тогда несдобровать.
Ну вот опять услышал про «хозяина», тут явно все его боялись, а некоторые просто умирали с его именем на губах. Я вспомнил старуху, и меня передёрнуло.
― Интересно, кто он такой? Видно, важная шишка местного значения, ― размышлял, стараясь не отставать от моего нового знакомого, привычно гнавшего вперёд небольшое стадо коз. Мы с шустрым мальчишкой поднялись на невысокий холм, и козы разбрелись в разные стороны, обгладывая невзрачные растения. Аби показал рукой вдаль и вздохнул.
― Видишь, там город. Сегодня базарный день, народу, наверное, много, вот бы сходить туда…
Я присмотрелся, что-то вдалеке действительно было, но как следует разглядеть не получалось ― солнце слишком слепило глаза.
― Аби, а как он называется?
Он пожал плечами.
― Просто город. Если идти по дороге, то к обеду доберёшься. А почему спрашиваешь?
― Интересно, ― слукавил я, на самом деле подумав:
― До чего же скучное место: город, похоже, всего один, никаких развлечений, и как только здесь люди живут? Тоска зелёная…
Он отвел меня вниз по склону холма к развалинам невысокой стены, сложенной из крупных, грубо обтёсанных камней. В её тени мы и укрылись от солнца.
― Здесь когда-то тоже был город и жили люди. А на тех дальних холмах стояли крепости, только очень давно. Не спрашивай, сам об этом мало что знаю.
Я внимательно на него посмотрел: почему-то мне казалось, что Аби врёт. За глубоким капюшоном, полностью скрывавшим голову, невозможно было разглядеть выражение его лица. Откуда тогда взялось чувство, что мальчишка снова ухмылялся?
― Маленький он ещё, школ, похоже, тут нет, откуда ему что-то знать? ― успокаивал я себя.
― Аби, а ты не боишься, что козы разбегутся? Почему совсем за ними не смотришь? ― спросил только для того, чтобы хоть как-то поддержать разговор.
― Куда они денутся? У меня кнут, а они не глупые создания. А почему ты называешь рогатых ― «козами»? Странное слово, не наше.
Теперь настало моё время пожимать плечами, не буду же я ему рассказывать историю, которую и сам не помнил. Разговор между нами не клеился, и тут послышалось жалобное блеянье. Аби сразу подскочил, бросившись на вершину, а я поспешил за ним: у самого подножья холма с противоположной от развалин стороны двое людей, связав козе ноги, потащили её прочь.
Мальчишка помчался вдогонку за ними, размахивая кнутом и выкрикивая на ходу неизвестные мне ругательства. Со стороны это могло показаться даже забавным, ведь пастух был совсем маленький, а двое похитителей козы, напротив ― здоровенные ребята, но мне от этой картины стало не по себе. Я испугался за Аби и побежал вслед за ним с криком:
― Подожди меня, одному ― опасно!
(Продолжение следует…)
― Какая ещё еда? А ну, верни, ребёнка немедленно, чёртова психопатка! ― попытался схватить её за руку, но старуха ловко выкрутилась и со скоростью молодой антилопы помчалась в сторону уже знакомой мне группы «деревьев». Я рванул следом за ней, если так можно сказать про лёгкую трусцу, на которую у меня еле хватало сил. Жара, проклятая жара! Заставил себя ускориться ради Аби, но, когда подбежал ― старуха уже положила его на камни и, к моему ужасу, присосалась к горлу малыша.
Не буду повторять выражения, которыми я её обложил, отталкивая в сторону, и прижимая притихшего ребёнка к себе: глаза Аби были закрыты ― похоже, бедняга не дышал. Я осторожно вернул его на камни, и в бешенстве повернулся к старухе с одной лишь мыслью ― придушить гадину. Но она, согнувшись пополам, тряслась и задыхалось, её рвало кровью.
Я был в шоке, не в силах отвести взгляд от этого отвратительного зрелища: бабка, бившаяся в судорогах, уже лежала на земле, закатив глаза, и вдруг совершенно отчётливо произнеся: «Хозяин», ― затихла. Меня скрутило от тошноты, заставив зажать рот руками, но мысль об Аби:
― Вдруг, он жив, и только потерял сознание? ― помогла сдержать рвотные позывы и обернуться к нему.
Аби пропал: с камня свисали тряпки, в которые он был завёрнут, а вот сам ребёнок исчез. Мелькнула чёрная тень, напоминавшая ветку того самого «дерева», под которым происходил весь этот ужас, и быстро втянулась в ствол. Да что это за бред? Я растерялся, не зная, что теперь делать и испуганно посмотрел в сторону мёртвой старухи, но от карги тоже не осталось и следа…
Допустим, на старуху мне было плевать, а вот Аби ― ужасно жалко. И вместо того, чтобы бежать отсюда как можно дальше, я решил поискать малыша за «деревом», хоть, признаюсь, ноги у меня тряслись. Вспомнились не так давно мелькавшие поблизости жёлтые глаза, и от этого задрожали не только ноги, но и руки. И всё же я осторожно пошёл вдоль разросшегося представителя местной флоры.
Обойдя странное «дерево» кругом и не найдя никаких следов ребёнка как, к счастью, и других живых существ, побрёл прочь от этого ужасного места. И вовремя, потому что, оглянувшись, увидел, как чёрные извивающиеся тени, похожие на гигантских змей, заскользили следом за мной, едва не коснувшись пяток.
Выругавшись, забыв о жаре и слабости, припустился вперёд к дороге. А куда ещё было бежать? Люди пропали, да и искать у них помощи или защиты было бессмысленно: человеколюбием они точно не страдали. Вокруг пыльного просёлка простирались только серые холмы и пепелища. Но куда-то же местные ушли, значит, должны были быть ещё поселения. И я отправился в путь, старательно избегая любых «деревьев», время от времени попадавшихся мне на глаза.
Если честно, думал, уже через десять минут сдохну от палящего солнца, но неожиданно жара начала спадать, и объяснение тому было вполне простое: небо затягивали непонятно откуда взявшиеся тучи. Я уже дал себе слово ― ничему не удивляться в этом стрёмном месте, идти вперёд и постараться найти укрытие от надвигающегося ненастья. А то, что оно будет и весьма неслабое, говорили раскаты грома, с каждой минутой становившееся всё громче и громче.
А потом к небесному грохоту добавились всполохи пока ещё горизонтальных молний, но я в своей короткой жизни уже видел, что такое настоящая гроза. Не знаю, откуда появилась эта уверенность, но, в любом случае, мне сейчас совсем не хотелось оставаться на дороге. Собрав остатки сил, я побежал вперёд, убеждая себя, что вот за следующим холмом точно будет деревня или хотя бы хутор, как бы он тут ни назывался.
Это был уже четвёртый холм, обманувший мои надежды, и я остановился, задыхаясь и согнувшись пополам, готовый упасть без сил прямо на этой проклятой дороге.
Немилосердно кололо в боку, а сердце в ушах гудело набатом:
― Всё, Саш, ты конкретно попал! Сдавайся, или я разорвусь на части прямо здесь и сейчас.
Надо же, перед смертью имя своё вспомнил ― приятно, конечно, но какая мне от этого польза? Я заплакал, не в силах двигаться дальше, хотя нет, это были не слёзы, а первые крупные капли дождя, упавшие на задранное к небу лицо. А потом эти сволочи всё сильнее и сильнее забарабанили по мне, не зная жалости, да ещё какая-то коза заблеяла прямо в ухо…
Коза, какая коза? Откуда… Я плохо соображал, но снова услышав жалобное блеяние, открыл глаза и увидел перед носом белую рогатую морду, мекавшую мне прямо в лицо. От неожиданности охнул и сел в лужу на дороге. Кто-то схватил меня за край футболки и, несколько раз дёрнув за него, проорал:
― Что расселся, умереть хочешь? Вставай и беги за мной, дом уже за поворотом.
И в этот момент дождь полил в полную силу. Как ни странно, это подстегнуло меня не хуже кнута, которым босоногий мальчишка гнал козу, называя её непонятными, но, очевидно, не очень ласковыми словами. Я, как мне тогда казалось, помчался, а на самом деле поплёлся вслед за ними, ориентируясь под струями ливня только на расплывчатый белый силуэт козы.
А когда, наконец, увидел очертания дома, силы окончательно меня покинули. Свалиться носом в грязь не дала мальчишеская рука: небольшая, горячая, но удивительно сильная ладонь схватила меня и буквально втащила в тёмное, пахнувшее сеном помещение. Потом раздалось шуршание и тот же звонкий голос недовольно сказал:
― Ну, что стоишь-то? Снимай мокрое, простынешь; переодевайся, а я принесу горячей похлёбки, надеюсь, осталось хоть что-нибудь. Мерзкая скотина, погулять ей вздумалось, из-за неё чуть без ужина не остался, ― я надеялся, что последняя фраза относилась не ко мне, а к козе.
В лицо полетели какие-то тряпки.
― Ты что, дурачок? Не понимаешь простых слов: снимай своё тряпьё и надевай то, что дают, ― засмеялся мальчишка.
Это меня взбесило: получалось, бросить в лицо ― у него называлось «дать».
― Я тебе это ещё припомню, юморист, вот только отдохну немного, ― тут ноги подкосились, и меня неплохо приложило о землю, хоть и устланную травой, но от этого не менее жёсткую.
Остальное было как в тумане: мальчишка суетился, не переставая ругаться, даже помог переодеться в грубые, но сухие штаны и подобие длинного балахона с широкими рукавами. А потом заставил выпить что-то горячее и противное на вкус. И всё ― я вырубился. Проснулся, когда сквозь щели сарая, протиснулись солнечные лучи, слегка осветив помещение. Вернее, меня разбудил всё тот же голос:
― Эй, прохожий, что-то ты много спишь, вставай, пора есть…
Я сел, покрутив головой и не сразу сообразив, что здесь делаю. Вокруг было сено, рядом лежала моя сумка, одежда и кроссовки. Всё было сухое, даже обувь, и это после такого-то ливня? Я обулся и только протянул руку к футболке, как услышал:
― Не советую, оставайся в том, что на тебе, тогда не обгоришь на солнце. Оно у нас слишком жаркое.
Тут только я поднял голову, взглянув на говорившего: это был загорелый, конопатый мальчишка лет десяти, в таком же, как и у меня, балахоне из светлой мешковины с капюшоном и длинными рукавами. Я осмотрел себя в «мешке из-под картошки» и хмыкнул, мысленно соглашаясь с ним.
Мальчишка сидел возле меня на корточках, ухмыляясь, и смотрел своими светлыми любопытными глазами, словно ждал ответа. Ну, я и ответил.
― Уговорил, пацан, а где обещанная еда, а то со вчерашнего дня ничего не ел…
Он захохотал.
― Пацан? А что это? Ты смелый и наглый, мне такие нравятся, ― мой «спаситель» встал и принёс глиняную миску какой-то бурды, похожей на кашу, и плоскую палку, видимо, заменявшую здесь ложку. Я не стал привередничать и начал есть. Что сказать ― было необычно, пресно, но съедобно. Мальчишка тоже ел из своей миски, сев напротив меня и поджав ноги по-восточному.
После каши последовал какой-то молочный напиток в кувшине, кислый и освежающий, мне даже понравилось, но спрашивать, что это было, я не стал, просто сказав «спасибо». Это тоже не произвело на мальчишку впечатления, может тут не принято благодарить? Он снова внимательно смотрел на меня, и это начинало раздражать. Чего он ждал, клоун я ему, что ли?
― Тебя как зовут-то, кормилец?
― Меня ― Аби. А тебя?
― Саша. Спасибо, что помог вчера, без тебя бы точно загнулся, ― и я привычно протянул ему руку для пожатия, но, удивлённо посмотрев, он её не принял. Ну, да, другая культура, понятно. Руку я убрал, и тут меня торкнуло.
― Как, как тебя зовут?
― Моё имя ― Аби, ― как мне показалось, с гордостью произнёс мальчишка.
― Шутишь? Не может такого быть…
Аби расстроился.
― Я не шучу, почему ты так говоришь, хочешь обидеть?
― Да нет, просто знал я одного Аби… Наверное, это очень распространённое имя?
― Здесь только один Аби, другого нет, ― с важностью заявил он, и я решил с ним не спорить.
― Ну, тебе виднее, конечно, ― сказал примирительно. Не хватало ещё поссориться из-за ерунды с единственным человеком, спасшим от смерти и давшим мне ночлег. Странный мальчишка дулся и молчал. Впрочем, что из случившегося со мной за последние два дня было не странным?
Неожиданно новый Аби встал.
― Поел? Пошли со мной, только сначала убери вещи в свою котомку, ― он указал на мою сумку и футболку с шортами.
Я почесал в затылке: сумка была небольшая и плоская, в ней уже лежала фляга с водой, уместится ли там ещё и одежда? Но спорить не стал: аккуратно свернул вещи и засунул внутрь. Надо же, получилось, да ещё место осталось, тьфу, чертовщина какая-то…
Перебросив ремешок сумки через грудь, вышел вслед за мальчишкой из приютившего меня этой ночью сарая. Было раннее утро, недавно вставшее солнце уже так раскалило воздух, что от прошедшего вечером ливня не осталось и следа. Посмотрев на Аби, я накинул на голову глубокий капюшон, хорошо закрывавший голову и лицо от палящих лучей.
― Слушай, Аби, а куда мы пойдём?
― Козы ждут, погоним стадо в холмы. Иди со мной, тебе нельзя здесь оставаться, а то вдруг Хозяин увидит, тогда несдобровать.
Ну вот опять услышал про «хозяина», тут явно все его боялись, а некоторые просто умирали с его именем на губах. Я вспомнил старуху, и меня передёрнуло.
― Интересно, кто он такой? Видно, важная шишка местного значения, ― размышлял, стараясь не отставать от моего нового знакомого, привычно гнавшего вперёд небольшое стадо коз. Мы с шустрым мальчишкой поднялись на невысокий холм, и козы разбрелись в разные стороны, обгладывая невзрачные растения. Аби показал рукой вдаль и вздохнул.
― Видишь, там город. Сегодня базарный день, народу, наверное, много, вот бы сходить туда…
Я присмотрелся, что-то вдалеке действительно было, но как следует разглядеть не получалось ― солнце слишком слепило глаза.
― Аби, а как он называется?
Он пожал плечами.
― Просто город. Если идти по дороге, то к обеду доберёшься. А почему спрашиваешь?
― Интересно, ― слукавил я, на самом деле подумав:
― До чего же скучное место: город, похоже, всего один, никаких развлечений, и как только здесь люди живут? Тоска зелёная…
Он отвел меня вниз по склону холма к развалинам невысокой стены, сложенной из крупных, грубо обтёсанных камней. В её тени мы и укрылись от солнца.
― Здесь когда-то тоже был город и жили люди. А на тех дальних холмах стояли крепости, только очень давно. Не спрашивай, сам об этом мало что знаю.
Я внимательно на него посмотрел: почему-то мне казалось, что Аби врёт. За глубоким капюшоном, полностью скрывавшим голову, невозможно было разглядеть выражение его лица. Откуда тогда взялось чувство, что мальчишка снова ухмылялся?
― Маленький он ещё, школ, похоже, тут нет, откуда ему что-то знать? ― успокаивал я себя.
― Аби, а ты не боишься, что козы разбегутся? Почему совсем за ними не смотришь? ― спросил только для того, чтобы хоть как-то поддержать разговор.
― Куда они денутся? У меня кнут, а они не глупые создания. А почему ты называешь рогатых ― «козами»? Странное слово, не наше.
Теперь настало моё время пожимать плечами, не буду же я ему рассказывать историю, которую и сам не помнил. Разговор между нами не клеился, и тут послышалось жалобное блеянье. Аби сразу подскочил, бросившись на вершину, а я поспешил за ним: у самого подножья холма с противоположной от развалин стороны двое людей, связав козе ноги, потащили её прочь.
Мальчишка помчался вдогонку за ними, размахивая кнутом и выкрикивая на ходу неизвестные мне ругательства. Со стороны это могло показаться даже забавным, ведь пастух был совсем маленький, а двое похитителей козы, напротив ― здоровенные ребята, но мне от этой картины стало не по себе. Я испугался за Аби и побежал вслед за ним с криком:
― Подожди меня, одному ― опасно!
(Продолжение следует…)
Свидетельство о публикации (PSBN) 45383
Все права на произведение принадлежат автору. Опубликовано 16 Июня 2021 года
Array
(
[cache] => 0
[user] => 8190
[tpl_1] => tpl.neighbors.next.proza.new
[return] => chunks
[id] => 45496
[type] => document
[contentType] => text/html
[pagetitle] => Первый враг. Часть 2
[longtitle] =>
[description] =>
[alias] => pervyj-vrag-chast-2
[alias_visible] => 1
[link_attributes] => 12+
[published] => 1
[pub_date] => 0
[unpub_date] => 0
[parent] => 386
[isfolder] => 0
[introtext] => Продолжение
[richtext] => 1
[template] => 7
[menuindex] => 0
[searchable] => 1
[cacheable] => 1
[createdby] => 8190
[createdon] => 1624162079
[editedby] => 8190
[editedon] => 1624169355
[deleted] => 0
[deletedon] => 0
[deletedby] => 0
[publishedon] => 1624162079
[publishedby] => 8190
[menutitle] =>
[donthit] => 0
[privateweb] => 0
[privatemgr] => 0
[content_dispo] => 0
[hidemenu] => 1
[class_key] => Ticket
[context_key] => proza
[content_type] => 1
[uri] => fentezi/45496/
[uri_override] => 1
[hide_children_in_tree] => 0
[show_in_tree] => 0
[properties] => Array
(
[tickets] => Array
(
[disable_jevix] =>
[process_tags] =>
)
)
[booknumber] => 45355
[chapternumber] => 3
[idx] => 2
[link] =>
)
Рецензии и комментарии 0