Глава (Глава 4)

Третья чашка ароматного чая была выпита, но молчание так и не было прервано. Внутри у меня всё было натянуто, как струна интересно долго ли я смогу еще выдержать так. А вот хозяин дома чувствовал себя превосходно. Похоже, он наслаждался всей этой ситуацией, хотя лицо его было также непроницаемо, как и раньше.
Стук в окно прервал мою пытку хозяин вышел за дверь. Напряжение тут же спало и я почувствовал себя намного лучше. Минуты в одиночестве давали иллюзию освобождения, я не только расслаблялся физически, но моё мышление отбросило оковы начало поднимать голову любопытство.
Дверь отворилась, хозяин опять появился как не в чём, не бывало. Он степенно прошел по горнице.
— Ну, что «призрак» ты прошел первую ступень обучения. Для кого-то она растягивается в годы, для кого-то в месяцы, но есть и такие как ты проходят за часы. Что из тебя выйдет, не знаю, но обучить тебя я берусь.
Голос хозяина был низким чуть с хрипотцой, глаза смотрели приветливо, вот только суровое выражение лица портило всю картину.
От такого неожиданного заявления моя нижняя челюсть непроизвольно поползла вниз. Но с этим я быстро справился. Из всего заявления собеседника более всего привлекла меня информация о призраке.
— Жить будешь у меня. Занятия начнем с завтрашнего дня. Одежду возьмешь в сенях. Про свою работу забудь, семью о том, что жив, здоров, оповестишь через полгодика своим появлением, если будешь готов, и обстоятельства позволят. Весточку им пошлём. — Учитель вопросительно посмотрел на меня, ожидая вопросов. Я лишь помотал головой. Все ответы были даны.
— Вот и ладно. Сейчас можешь осмотреться и походить по деревне. Жить то здесь придется долго.
Я встал и вышел в сени. Там возле двери лежала стопкой одежда. Теплые штаны, рубаха, жилет, который мне уже приглянулся и валенки. Переодевшись, сложив на тоже место свою одежду, я вышел из дома, солнце уже высоко поднялось, мороз стоял сильный под ногами снег скрипел. Я пошел, не выбирая направления.
Василиса сидела на лавке словно статуя. Только глаза жили где-то там под веками. Бледность её переливалась разными оттенками, руки то вздрагивали, то лежали спокойно.
— «Нелёгок путь внутри себя, не каждый с ним справиться и вернётся. Но с Мороком по-другому не справиться. Ведунья, провидица, лекарка это особые „сосуды Божие“, они проводники и распространители. Энергия, трансформация, оживление и многое другое не каждому поддаётся. Человек это „сосуд“ каждый предназначен нести своё знание и свои уменья.
Время диктует свои правила, и людей рождённых для работы с магией рождалось всё меньше. Морок завладевал всё большими пространствами, а волхвов и чародеев которые могли противостоять ему, практически уже нет. Вот и стараются жители деревень оберегать свои „сосуды“ жители деревень.
Мысли Агафьи замедлились, и она обратила внимание на свою подопечную. У Василисы началось затруднённое дыхание, выступил пот, и она судорожно стала хватать руками воздух. Агафья схватила приготовленную смоченную в отваре тряпицу и стала аккуратно обтирать её лицо и руки, шепча заговорные слова и фразы. Постепенно Василиса успокоилась и опять приняла своё положение.
— »Хорошо, хорошо. Сильна девочка, недаром из рода Волхвов. Вот только когда узнает, простит ли свою мать, а потом и бабку что та утаила. Хоть молчала из благих намерений, но негоже скрывать правду от молодой души. Молодая душа должна пройти искушения, справиться с горем и предательством. Не попробовав напиток, не узнаешь его вкус, не поймешь, нужен он тебе или противен. Но девочка молодец уже с детства показывала свой неукротимый, стойкий характер. Сколько бабка с ней намучилась. А что делать такая её суть. И путь себе выбрала, не отклонившись от рода, да и сама всему научилась. Только немного помогли, подтолкнули".
Мысли Агафьи опять отклонились в другую сторону, выражение лица Василисы, стало умиротворенным, появился бледный румянец. Агафья улыбнулась, положила девушку на лавку, укрыла и тихо вышла за дверь. Солнце еще не совсем ушло на покой, поэтому она взялась чистить снег возле забора, там его была еще целая горка.
Ребятишки гомонили и носились по улице радуясь снегу и лучистому Солнцу, бабка Агафья хоть и была стара летами, но глаз её еще был зорким и она видела не только всё что снаружи, но и особенно, что и внутри. Недаром она была почитаема, среди Волхвов многие приходили к ней за советом и помощью.
Но сейчас всё ушло, надо было убрать снег. Агафья работала медленно, но тщательно погрузившись в свои мысли ничего, не замечала. Неожиданно рядом прозвучал незнакомый голос.
— Доброго вечера, бабушка! Давайте я Вам помогу.
Бабка Агафья подняла глаза, рядом с забором стоял незнакомый молодой человек. Его густые слегка вьющиеся волосы падали ему на лоб, он был высок, глаз его был сметлив и ясен, когда улыбался, появлялись ямочки на щеках, и на душе становилось теплее.
— Помоги, коль нечем заняться. — Выпрямилась Агафья. — Только в дом не зову хвороба у меня там.
Незнакомец кивнул, зашел в калитку и схватился за лопату. Работа у него шла споро. Было видно, сноровка есть, да и желание имеется. За полчаса управился со снегом, бабка попросила его дров наколоть. Он лишь кивнул, взялся за топор, как стало вечереть, все дрова были переколоты и сложены в поленницу. Под конец работы Агафья стояла с крынкой парного молока отблагодарить неожиданного работника.
Молодец раскраснелся, работая на морозе глаз, стал сверкать энергией неудержной. Попив молоко, незнакомец поклонился.
— Благодарствую, бабушка! Никогда не пил такого вкусного молока. — Агафья улыбнулась.
— Как звать — то тебя молодец?
— Евсей!
Агафья пошатнулась, крынка упала из её рук, свет затмила неожиданная тень, ударил её невидимый кулак силы. Она открыла рот, вздохнуть, да воздух было не подтолкнуть внутрь себя. Я испугался не на шутку, отбросив жилет, который пытался надеть подхватил бабушку и по наитию нажал на солнечное сплетение. Бабушка тут же закашлялась, румянец вернулся на лицо, и она улыбнулась.
— Благодарствую, Евсей! Спас бабку от смерти. — В глазах прыгали озорные искорки.
— Всегда, пожалуйста. Я пойду, бабушка! Заждались меня. — Я, еще раз поклонившись, вышел за калитку.
— Доброго пути «призрак»! — Прошептала Агафья вслед. — Видно и, правда, жизнь измениться. Не за горами противостояние. Вот и у нас забрезжила надежда.
Агафья поводила Евсея глазами до поворота и вошла в избу. Василиса спала спокойным глубоким сном. Это была первая ночь за многие месяцы, когда девушка не вела борьбу, а просто отдыхала и набиралась энергии. Агафья проверила пульс, потрогала лоб, прошептала заветные слова над Василисой и со спокойной душой легла спать.
Первый месяц в Заколодье подходил к концу. Это было начало долгой зимы, мороз со снегом увеличивались с каждым днём. Правда, дни снежные чередовались с ясными. И когда небосклон был чист и светила солнце вся деревня оживала и жужжала как улей. Такие дни мне особенно нравились. Я перезнакомился практически со всеми жителями. Они были просты, не много наивны, но в тоже время настолько доброжелательны, что я впервые дни не верил что это на самом деле.
Моё обучение шло полным ходом, Игнат был доволен мной, но внешне этого не показывал. Он всегда был суров мало разговорчив. Но я уже научился понимать его настроение. Сегодня тренировка была усложнена новым уровнем. Я уже умел контролировать своё тело: температуру, пластичность, выносливость, уровень энергии и т.д. Первые дни были для меня поистине экстремальными. Игнат завел меня в вековой лес, в самую чащу выбрал дерево и сказал, чтобы я залез на него. Осмотрев ствол, я понял, что в той одежде, что на мне это не удаться сделать. Скинув одежду, и оставшись в легких штанах и рубашке, я полез вверх. Когда же я посмотрел вниз, то не Игната не одежды не нашел. Он просто всё забрал и ушёл.
Спустившись на землю первое, что я сделал это начал искать обратную дорогу. Потратив много часов на это бесполезное занятие, я и это место потерял и дорогу не нашел. Мороз и так был сильным, а к вечеру стал крепчать еще. Надо было принимать какое-то решение. Очертив круг, молчания я сел и расслабился. Входить в состояние спокойствия навык уже был. Но круг не спасал от холода, он давал возможность молчания окружающей среды. Блуждая в пространстве ближнего энергетического поля, я тщательно искал решение моей проблемы. Тем временем в реальности зимы моё тело стремительно превращалось в холодную твердую глыбу. Пульс стал замедляться, сердце билось всё медленнее, дыхание было нитевидным.
Там в невиданном мире я понимал, что умираю и если хочу жить надо, либо возвращаться, либо найти обогрев. Но я медлил и старался найти решение именно здесь. Время в тонком мире течет не так как в физическом воплощенном мире и это давало мне небольшое преимущество. Но фиаско шло за фиаском. Я готов был вернуться, как неожиданно появилась девушка с синими глазами та, которая меня вывела из лабиринта сознания. Она подмигнула мне, махнула рукой, зовя за собой. Ничего не оставалась, как довериться и пойти. И правда, чутьё меня не обмануло, пройдя небольшое расстояние передо мной, появился костер. Он горел ярко всполохами с тресками бревен. На душе стало весело и спокойно. Языки пламени горели разным цветом. Огонь даровал тепло, завораживал, хотелось вечно сидеть и смотреть на его пламя.
Минута и огонь взвился в неизведанные небеса. От основного пламени отделился язык, молниеносным движением ударился мне в грудь. Вокруг меня появилось облако пара, мне стало тепло внутри, кровь потекла горячими реками, глаза загорелись красным светом. Миг и всё закончилось. Я открыл глаза, вокруг меня стояли молчаливо древние деревья. Они мегалиты всё видели, но хранили свои тайны в глубоком молчании. Весь круг молчания внутри был чёрен. Нет, не обуглен, а именно чёрен. Это снег растопился, и проступила Мать сыра земля. Я чувствовал её вздох, потревожил её нежданно. Попросив прощения, убрал круг. Сразу же после этого снег запорошил это место.
Да вот температуру своего тела теперь я превосходно чувствовал и контролировал. Собрав еловых веток, отряхнув их от снега, накидал их возле ближайшего дерева. Получилась пахучая упругая кровать, растянувшись на ней, я благополучно заснул. К концу второго дня меня спящим на этой постели нашёл Игнат. Не слова не сказав, он, отвел меня домой. После такого урока у меня был выходной три дня. Я ел и отсыпался. А потом тренировки изменились.