Феникс. Побег (Глава 4)

На какое-то время я словно оглох и ослеп: не слышал рёва разгоряченной толпы и слов указа, который зачитывали на эшафоте. Не видел обрадованных лиц Дани и Мари, убедившихся в своей ошибке, как только на помост вывели мужчину, оказавшегося убийцей. Они попытались сразу же уйти, но толпа так сильно сжала обоих в своих неласковых объятьях, что не дала им такой возможности. Беднягам пришлось вытерпеть до конца весь ужасный ритуал казни.
Я пропустил всё это, сфокусировавшись только на нити, что вела меня к тюрьме. Теперь у меня не оставалось сомнений ― дядю Джека держали здесь.
Невысокое, сложенное из каменных блоков здание обманчиво казалось небольшим.
― В такой стране не может быть маленьких тюрем, ― подумал я, ― значит, существует подземелье. Возможно, в нём много уровней, задача усложняется. Как же туда пробраться? Надо устроить переполох, а для этого как раз подойдет пожар.
Я находился на другой стороне улицы, сидел, спрятавшись в густой кроне дерева. Чтобы осуществить план, мне не обязательно было приближаться к тюрьме: можно устроить пожар и на расстоянии. Только надо не просто что-то поджечь, а заставить тюремщиков выбежать из здания.
Оглянувшись на торговые ряды, я хмыкнул: во мне проснулся хулиган, о существовании которого и не подозревал. Применять магию было, конечно, опасно, итак только что с трудом выпутался из сложного положения, но времени на раздумья не было. Я собрался с духом и направил тонкий огненный луч в сторону небольшого стада коров, приведенных в город на продажу.
Луч успешно сжёг верёвки, которыми живность была привязана к телеге, хозяина стада поблизости не наблюдалось ― наверное, он был увлечён другим зрелищем. Почувствовав запах палёного, животные заволновались. Понадобилось совсем немного магии, чтобы усилить их страх и заставить двигаться прямо к зданию тюрьмы.
Перепуганные коровы ревели, стражник на посту криками отгонял волнующихся животных от дверей и справлялся со своей задачей вполне успешно. Коровы ушли, но их ароматные следы остались прямо перед зданием, и в большом количестве. Я доказал, что если за дело берётся огненный маг, горит всё… Надо лишь чуть поправить ветерок в нужном направлении.
Довольно сидел на дереве и ухмылялся, наблюдая суету, устроенную стражей ― любовался тем, как, затыкая носы, бедолаги пытались потушить чадящее «нечто». Наверное, всем составом вылезли на улицу, но несмотря на все их усилия, огонь не желал потухать, а вонючего дыма становилось всё больше.
Наконец, они додумались позвать местного тюремного мага. Выполз еле живой старичок, прошамкал какое-то заклинание, отчего пламя взметнулось до крыши. Ну, перепутал старикан, а я ему совсем немножечко в этом помог, подумаешь! И что на него так набросился подоспевший магический патруль? Всё свалили на старикашку, как, впрочем, и было задумано.
Пока они там переругивались, я думал, что Дани наверняка заметил огонь и догадался, чья это работа. Только бы он сюда не пришёл, сейчас брат мне не помощник. Я высматривал человека, который в этой ситуации будет назначен крайним, такой всегда находится. И оказался прав. Выбежавший местный начальник быстро нашёл безропотного мужичка из стражи и, для порядка наорав на него, заставил всё убирать. Вот он-то и был мне нужен.
Я незаметно покинул укрытие и, послушав, как горемыка бормочет незнакомые, но очень колоритные ругательства в адрес начальства и «этих рогатых сволочей», осторожно пошёл за ним. Стражник тащил ведро с отходами к канаве, вырытой прямо за зданием тюрьмы. На моё везение, в это время там никого не было, и я, пожелав тюремщику немного вздремнуть, раздел его, благо мужичок оказался худенький и примерно моего роста, и бесцеремонно спихнул в яму.
Переодевшись, задумался: раз применять магию было слишком рискованно, оставался гипноз ― им я владел в совершенстве. Спасибо дяде, крепкими затрещинами заставлявшего нас с Дани учиться этому непростому делу. Вот уж не думал, что пригодится…
Времени на подготовку не было, к тому же меня вдохновили слова гадалки, что сегодня всё получится, и я направился к воротам тюрьмы. Приветственно кивнув стражнику у дверей, убедился, что он не обратил на меня внимания, и прошёл внутрь. Здесь было несколько комнат, из одной доносились хохочущие голоса тюремщиков, бурно обсуждавших сегодняшнее происшествие. Их я миновал очень быстро.
Как и предполагал, в самом здании тюрьмы камер с заключёнными не было, след вёл вниз. Впереди у обитой железом двери стоял скучающий стражник. Его разморила жара, и он практически спал на посту, причмокивая и пуская слюни. Я осторожно приблизился и «поговорил» с ним. Он покорно отвечал на мои вопросы, так ни разу и не открыв глаза.
Разобравшись с соней, добрался до нужной мне комнаты, открыв её с помощью простой шпильки, и взял одну из висевших на стене связок с ключами. Сердце бешено колотилось, но я держал себя в руках, много раз мысленно сказав спасибо своему земному другу, ещё в школе научившему меня открывать замки. Тогда для нас это было простой забавой, теперь от этого зависела не только моя жизнь.
Обойдя мирно спящего стражника, вошёл за железную дверь и сразу словно оказался в другом мире.
Это были настоящие катакомбы: мрачные коридоры спускались глубоко вниз, повсюду царил полумрак, стены освещались редкими факелами. Если бы не моя «путеводная нить», наверняка заблудился бы в этих бесконечных, душных и сырых туннелях, наполненных запахами крови и нечистот. И разложения… Видно, некоторые пленники умирали здесь, и никто так и не позаботился похоронить их тела.
Я сжал зубы и просто шёл по след», молясь лишь об одном ― чтобы дядя был ещё жив. И через несколько минут остановился перед небольшой пещерой, закрытой толстой решёткой.
― Они держат людей, как животных в зверинце, мерзавцы… Когда-нибудь я вернусь сюда и всех призову к ответу! ― меня трясло от негодования.
След обрывался именно в этой камере. Негромко позвал Джека по имени, но никто не откликнулся. Лихорадочно перебирая ключи, пытался открыть замок, но ни один из них не подошёл. Я растерялся, не зная, как теперь быть, и в запале ударил кулаком по решётке. Она скрипнула и подалась ― дверь была не заперта…
― Что это, ловушка? ― сейчас мне было не до сомнений. Я вынул из стены ближайший ко мне факел и вошёл внутрь, каждую секунду ожидая, что дверь захлопнется, и появятся маги. Но этого не произошло, уже через несколько мгновений стало понятно, почему дверь даже не запирали.
Дядя, похудевший и осунувшийся за эти несколько дней, с ввалившимися глазами, без сознания лежал на голом полу. Его покалеченная рука была замотана грязной, потемневшей от крови тряпкой. Я присел рядом с ним на корточки, не в силах сдерживать слёзы. От тряпки шёл сильный запах гниения, к несчастью, началось заражение.
Застонав от собственного бессилия, проверил пульс на его шее.
― Жив! Дядя Джек, это я, Феникс, ты меня слышишь?
Он не ответил, мучаясь от сильного жара, и тогда я стал действовать по наитию. Поскольку использовать магию было нельзя, положил ладонь на его горячий лоб и приказал своему внутреннему огню забрать этот жар:
― Огонь к огню, ― шептал я, и это не было заклинанием, а лишь моим отчаянным желанием помочь.
Случилось чудо, и его лоб стал прохладнее, дядя открыл глаза, простонав:
― Кто здесь? Ничего не вижу…
Я чуть не задохнулся от радости:
― Дядя, дорогой, это Феникс. Я пришёл за тобой…
― Феникс, умереть решил? Беги отсюда скорее, оставь, мне уже не помочь, ― я еле разобрал его хрип.
Но слушаться не стал: отцепил с ремня фляжку с водой и осторожно напоил. Вздохнул, собираясь с силами, и, приподняв, закинул Джека себе на плечо. Думал, согнусь под тяжестью его веса, ведь он был крупным мужчиной, но дядя стал наполовину легче. Кажется, изверги совсем его не кормили…
Гнев придал мне силы. Возвращался я теперь уже по своим следам: в темноте коридора чётко выделялся мой огненный силуэт. Надо было спешить, я знал, что скоро этот след растает, и потому побежал, обливаясь потом в этом холодном вонючем туннеле…
Даже не помню, как добрался до железной двери, и, открыв её, убедился, что тюремщик всё ещё сладко спит, прислонившись к стене. Пот заливал мне лицо, но я не обращал внимания на такие пустяки. Отводить глаза с помощью гипноза, когда ты один, нетрудно, ну а с грузом на плече ― совсем другое дело. Но я справился: никто из попадавшихся навстречу стражников не взглянул в нашу с Джеком сторону.
Из последних сил вывалился на улицу и увидел под знакомым мне деревом Дани и Мари. Они грызли яблоки, о чём-то тихо переговариваясь и, по всей видимости, поджидали меня. Я чуть не крикнул им:
― Ребята, мы здесь! ― но вовремя одумался. В этот миг к Дани подошли трое магов, что–то ему сказали и, окружив, повели с собой. Испуганную Мари они не тронули, она походила на ребёнка.
Мари растерянно оглядывалась по сторонам и, наконец, натолкнулась на меня взглядом. Её глаза распахнулись, став ещё больше, и, видимо, не в силах говорить, она показала мне рукой на удаляющихся вместе с Дани магов. Я кивнул и подошёл к ней на дрожащих от усталости ногах.
― Быстро за дерево! ― это всё, что я смог сказать. Она помогла мне подхватить Джека под руки, мы волоком оттащили дядю подальше от глаз охраны и положили его на траву.
Я еле дышал.
― Мари, пожалуйста, осмотри его руку, есть ли надежда? А я разберусь с магами, и прошу, чтобы сейчас ни происходило, не смотри на меня.
Она молча кивнула, но по её взгляду я понял, что выглядел ужасно. Мари до сих пор не верила, что мне удалось совершить невозможное и вытащить дядю из тюрьмы.
Я наконец-то вытер мокрое лицо рукавом рубашки. У меня дрожали не только ноги, но и руки, дыхание вырывалось с хрипами. И я пошёл, только не за Дани, а чуть правее, прямо к высокому крыльцу ратуши. Мне вдруг стало так весело, показалось, что я взлетел на него, а не еле-еле вполз. К счастью, кроме меня там никого не было.
С высоты крыльца хорошо была видна вся площадь: и дружно торгующийся у прилавков народ, и патрули магов, неторопливо прогуливающиеся там же. И мирно болтающие стражники у ворот тюрьмы, которую я недавно покинул. Достав фляжку, вдоволь напился, а потом неторопливо её убрал, восстановив дыхание, насколько было возможно.
Ещё несколько мгновений осматривался вокруг, пока не столкнулся взглядом с Дани и подмигнул ему, показав знаками, чтобы он опустил глаза. А потом, сложив руки рупором и приложив их ко рту, заорал со всей дури:
― Эй, сволочи! Вы хорошо меня слышите? Как же я вас всех ненавижу! ― и захохотал как сумасшедший.
Я своего добился, на меня обратили внимание. Вокруг стало тихо. Кто-то испуганно вскрикнул. Жители города начали осенять себя охранными знаками, женщины на площади сочувственно качали головами, некоторые заплакали, видимо, жалея дурачка.
Все патрули как по команде развернулись и быстро пошли в мою сторону, включая тот, что вёл брата.
Мне выступление понравилось, но чего-то в нём не хватало. И я решил добавить:
― Грёбаные маги, вам всем крышка!
Увидев, что мою речь оценили по достоинству и прибавили шаг, подпустил их поближе и уже спокойным голосом произнёс:
― Что б вы сдохли, а пока ― всем спать!
С удивлением смотрел и чесал в затылке, видя, как по моей команде полегла вся площадь, включая и магов, и тюремщиков, и простой народ. Такого эффекта я и сам не ожидал. В следующее же мгновение уже был в объятиях подбежавшего ко мне брата. Он прижимал меня к себе, повторяя:
― Я же говорил, что ты настоящий псих!
Уткнулся лбом в его плечо, шепча:
― Дани, я так устал. Дядя жив, он здесь, рядом с Мари. Думай скорее, как будем выбираться отсюда, у меня больше нет сил…
Брат схватил меня за руку и потащил за собой. Я плёлся за ним, задыхаясь… Как только мы добрались, Дани бросился к отцу, а Мари повернулась ко мне:
― Феникс, нам нужны кони магов ― это не простые животные, а настоящие магические существа. Мой отец привозил таких из другого мира, в скорости им нет равных. На них мы успеем домчаться до моего дома, только там будем в безопасности, но я не уверена, что они подпустят нас и послушаются…
― Куда они денутся, я с ними поговорю, ― нахально заявил человек, который вживую увидел коней только в этом мире и уж тем более, впрочем, как и Дани, никогда не ездил верхом… И что сегодня со мной творилось? Я точно был не в себе.
Тяжело вздохнув, побрёл к группе белых коней, привязанных у ратуши, с крыльца которой я произносил свою пламенную речь. Подойдя к ним вплотную, заглянул в лиловые зрачки, прошипев как змея:
― Попробуете скинуть кого-нибудь из нас ― сожгу.
И добавил слово, которое раньше не решился бы произнести, воспитание не позволяло.
Кони покорно склонили передо мной головы.
― Прямо цирк какой-то… Неужели я такой страшный? Надо об этом подумать на досуге, когда он у меня будет, этот досуг.
Я повернулся к Дани и Мари, смотревших на меня, открыв рты, и хмыкнул, как будто так и было задумано.
― Прошу, господа, кони поданы, ― я отвесил шутливый поклон и еле разогнулся, схватившись за спину. Как же было больно…
Не буду описывать, как мы с Дани с помощью Мари садились верхом, да ещё закидывали Джека ― стыдно вспоминать. Если бы снимал кино, получилась бы комедия. Но тогда нам было не до смеха ― время поджимало. Мы кое-как справились и, пройдя с помощью той же Мари краткий курс верховой езды, состоящий из нескольких слов:
― Чему тут учиться ― сели и поехали! ― и в самом деле помчались из города с огромной скоростью.
И даже не заметили, как добрались до дома нашей «королевы», практически сползая с коней на землю и потирая под её смешки отбитые пятые точки. На этом весёлая часть нашего побега закончилась. Мы с Дани перенесли Джека в комнату, и Мари занялась его лечением: она достала из сундуков готовые мази, варила жутко пахнувшие отвары, поила ими дядю и обрабатывала его раны. Дани во всём ей помогал и беспрекословно слушался.
Я же, как добрался до ванны, так там и уснул. Сквозь сон почувствовал, как Дани на руках перенёс меня в спальню и, уложив на кровать, закутал в одеяло. Помню, как, уцепившись за его руку, бормотал:
― Дани! Ты простишь меня за то, что я тебя усыпил?
И в ответ слышал его добрый смех:
― Подумаю об этом, спи уже, дурачок, ― он ласково погладил меня по волосам. Я был счастлив.
После подвигов проспал целые сутки и проснулся ужасно голодным. Первой мыслью было:
― Съем всё, что дадут, даже лошадь, ― но, вспомнив свои мучения во время первой и, надеюсь, последней поездки верхом, мрачно добавил, ― особенно лошадь!
Одевшись, вышел из комнаты и поспешил к дяде, чтобы узнать, как его дела. Тот лежал на кровати всё ещё бледный, но, увидев меня, улыбнулся и прошептал:
― А вот и мой спаситель! Иди сюда, малыш, я тебя обниму, хотя теперь у меня для объятий осталась только одна рука…
Я сел рядом и сам прижался к нему, Дани и Мари смотрели на нас с нежностью.
У этих двоих были очень усталые глаза, под которыми пролегли тени: они не спали, ухаживая за дядей, пока кое-кто бессовестно отсыпался! Мне стало стыдно, но тут Мари позвала нас завтракать, и я первым помчался в столовую. К моему удивлению, на столе были хлеб и масло, ароматным паром дымился горшок с горячей кашей. Откуда такая роскошь?
Оказалось, в седельных сумках магических скакунов нашлось много интересного. Выходит, маги не гнушались отбирать всё, что им приглянулось. И кто бы рискнул отказать магу? Так что небольшой запас еды у нас теперь был.
За столом мы молчали, все были голодны, после чего Дани опять ушёл к отцу.
― Знаешь, Феникс, твой брат очень изменился за эти дни. Ты был прав, он, конечно, с придурью, но совсем неплох, ― задумчиво сказала Мари.
― Угу, я же тебе говорил, ― как кот, вылизывая миску из-под каши, ответил и покраснел, увидев смеющиеся глаза моей «королевы».
Она положила мне добавки.
―Ешь, Феникс, ты потратил много сил, а я пойду немного посплю, так устала, ― и она ушла к себе.
Посидев немного за столом, направился в комнату к дяде, где Дани о чём-то с ним разговаривал. Уже у двери я понял, что они спорят, и невольно прислушался.
― Дани, не смотри так на меня, надо уходить отсюда не позднее завтрашнего дня. Маги ищут нас, и дальше будет только хуже. Они вызовут подкрепление, и тогда мы все погибнем. Хотя сейчас от меня мало толку, вы с Фениксом достаточно сильны, чтобы рискнуть прорваться к переходу и вернуться домой в наш новый мир.
― Отец, ты слишком слаб, даже встать не в состоянии, о чём тут говорить?
― Со мной всё будет хорошо. Мари сварит зелье, оно хоть и действует не больше суток, но я смогу встать и ходить.
― Оно очень опасно и может дать непредсказуемые осложнения. Я ― против!
― Это мне решать, если и суждено умереть, то пусть это случится у нас дома, рядом с женой и детьми. И не спорь со мной, лучше приготовь повозку и повтори боевые заклинания, что я в тебя столько времени вдалбливал. На Феникса в этом вопросе надежды нет ― он слишком миролюбив. Вопрос закрыт. Если мы завтра не прорвёмся, останемся здесь навсегда, трупами…
Слова дяди задели меня, и я тихонько постучался.
― Входи, Феникс, ― хором произнесли дядя и брат.
― Простите меня, я слышал ваш разговор…
― А вот это нехорошо, стоило бы тебе дать затрещину, да сил пока нет, ― улыбнулся дядя.
― Дядя Джек, а почему ты считаешь, что моё заклинание не сработает? Ведь оно всех уложило…
― Конечно, малыш, ты молодец, никто не спорит. Но на боевых магов такое не подействует. Они защищены от подобного, а сюда прибудут, если уже нас не поджидают, только боевые маги. Поверь, того позора, что ты им устроил, они не забудут и не простят. Только сильной магией можно дать им отпор. Твой отец был в этом хорош, жаль, что ты пока не можешь переступить через себя, но что поделать.
Я задумался. Дядя был прав, все эти мои «сонные штучки» против серьёзной магии не потянут. Дани был как-никогда серьёзен, что-то мучило его, я видел это. Наконец, он решился:
― Джек, мы не можем бросить Мари здесь одну, она не выживет.
― Что ж, она хорошая девушка, если захочет, я приму её в свою семью.
― Она согласна, отец. Я уже поговорил с ней, ― слишком быстро и, не скрывая радости, выпалил Дани. И по его сияющим глазам вдруг понял то, чего не замечал всё это время: не только я был влюблён в Снежную королеву. Что ж, раз она решила ехать с нами, хотя бы смогу часто её видеть и называть сестрой…
Только представил это, и мне стало тошно, потому что я лгал самому себе. Пришлось опустить голову, чтобы никто не заметил моих переживаний. До вечера я помогал Дани собираться: мы осмотрели повозку на заднем дворе, сложили туда нехитрые пожитки, большая часть которых принадлежала Мари. Моё грустное состояние брат принял за волнение перед неизбежным сражением. Но он ошибался, все мои мысли были только о ней.
Мари встала к ужину и очень обрадовалась тому, что поедет вместе с нами.
―Знаешь, Мари, это может быть очень опасно. Да наверняка так и будет, ― это всё, что я тогда ей сказал.
― Не беспокойся, Феникс. Я ведь тоже маг и так просто не дам себя убить. Ваша «королева» многому научилась у отца. И уж если мне суждено погибнуть, то лучше так, чем в застенках у магов. Я всё для себя решила, ― как-то уж слишком беспечно произнесла она, словно речь шла не о её жизни.
Как же мне хотелось признаться, что ради неё я готов умереть, но промолчал. Совсем забыл, что она и так прекрасно знала мои мысли.
Дядя Джек велел нам лечь пораньше, чтобы завтра с рассветом отправиться в путь. Все разошлись по комнатам. Дани, как обычно, пошёл ночевать к отцу. Я крутился в кровати, вздыхая, но никак не мог уснуть. Вдруг в мою комнату постучали. Думая, что это Дани, сказал:
― Заходи, всё равно не сплю.
Это была она. Надо ли говорить, как я растерялся, и что стало с моим сердцем, когда Мари вошла в комнату в том самом платье и села на мою кровать.
― Что такое, Мари? Может, я сплю, и ты мне снишься?
Она как-то странно засмеялась и под моим изумлённым взглядом начала дрожащими пальцами расстёгивать пуговицы на платье.
― Феникс, ты же у нас герой, так? ― лукаво улыбаясь, сказала она, заливаясь румянцем, придвигаясь всё ближе и ближе, ― а девушки любят героев…
Потом Мари просто взяла мою глупую голову в свои руки, и сама меня поцеловала…
Мы не спали всю ночь. Невозможно передать словами, как я был счастлив. Какие только мечты и планы о нашем будущем не рождались в моей голове, и я тут же рассказывал о них Мари, а она только целовала меня в ответ и улыбалась. А когда в окошке начало светать, быстро оделась, обняв на прощанье, сказала, что ей пора собираться, и ушла.
Я был на седьмом небе от счастья. Она выбрала меня, моя «королева» любила меня, а не Дани…
За завтраком Дани был очень серьёзен. Мари сварила для Джека то самое средство, и он не только сидел с нами за столом, а даже шутил.
― Дядя Джек, нам предстоит такое опасное дело, а ты смеёшься. Может, есть какая-то причина, о которой не знаю? ― весело поглядывая на притихшую Мари, спросил я.
― Есть, Феникс. Разве Дани и Мари тебе ещё не сказали? Они сегодня обручились, твой брат женится, глупыш. Ну, если, конечно, все доберёмся домой живыми.
Растерянно посмотрел на счастливые глаза Дани и опущенные ― Мари, и мне показалось, что я умер…
Не говоря ни слова, вышел из-за стола и, забрав из комнаты рюкзак, уже собирался уйти, но остановился: взяв с подушки короткий белый волос Мари, спрятал его в кулон. Потом сел и написал записку, мои руки даже не дрожали. Я вообще был странно спокоен. Наверное, это был шок…
На выходе из дома меня остановил Дани, обняв:
― Что случилось, Феникс? Тебя расстроило известие о нашей помолвке? Не переживай, теперь мы все будем вместе. Тебе же нравится Мари, знаю. Братишка, я так счастлив, не грусти, пожалуйста! Ты навсегда останешься моим единственным и любимым братом.
Я подавил дрожь в голосе:
― Прости, Дани, просто растерялся. Поздравляю вас обоих! Давайте выезжать, у нас впереди трудный день.
― Ты прав, пойдём ещё раз проверим повозку, Мари уже впрягла коней.
Он отвернулся, а я, быстро засунув записку в кармашек его рюкзака, пошёл за ним.
Через пятнадцать минут мы покидали дом Мари. Она управляла повозкой, Дани был рядом с ней. Мы с дядей сидели внутри и молчали. Я подвинулся к самому краю и смотрел, как быстро исчезает из виду проклятый дом.
Практически всю дорогу мы проехали спокойно, я наблюдал: погони не было видно.
― Никого? ― зачем-то спросил дядя Джек.
Я молча кивнул.
― Значит, они поджидают нас у перехода. На их месте я бы так и сделал, наверняка приготовили нам ловушку.
Пришлось снова с ним согласиться.
Он смотрел на меня с сочувствием, но ничего не говорил. И я был благодарен ему за это ― мне не нужны были ничьи утешения…
Замерев, я поднял руку, и дядя дал команду остановить коней.
― Они близко, метрах в ста впереди нас. Помнишь, дядя, наш план? Двигайтесь в объезд, там бросайте повозку и добирайтесь к месту перехода пешком. Всё, вперёд. Надеюсь, ещё увидимся, ― я махнул рукой, выпрыгивая из повозки на землю.
Дядя испуганно посмотрел на меня:
― Феникс, что ты творишь, мы так не договаривались. У нас же совсем другой план.
― Он изменился, сам с ними разберусь. Поезжайте, не теряйте времени, поверь, я справлюсь…
Дядя печально посмотрел на меня, кивнул, крикнув Мари и Дани:
― Быстро поворачивайте вправо. Всем молчать и не задавать вопросов, сейчас я ― ваш командир…
Повозка развернулась, я ещё успел услышать крик Дани:
― Отец, останови его, это же Феникс, он не сможет…
И ответ дяди:
― Сможет, он такой же, как его отец…
― Ну, вот и всё. Я сам выбрал свою судьбу, обратной дороги нет, ― думал, медленно приближаясь к засаде, в которой было шесть магов, шесть опытнейших бойцов. Как зверь чувствует запах добычи, так и я чувствовал магию каждого из них. Они ждали и торжествовали заранее, что для них кучка жалких дилетантов? Пустяк…
― Пустяк, говорите, ― хмыкнул совсем как Дани, ― ну-ну. У меня тоже есть пустячок для вас: одно свежее заклинание, правда, я его ещё не опробовал, вам выпала честь стать первыми…
Раздвинув кустарник, вышел к краю оврага, в котором они укрылись. Треснула ветка, на которую я специально наступил ― что-то последнее время меня потянуло на театральные эффекты. Маги оглянулись и, увидев перед собой мальчишку, стали ухмыляться.
Я ответил им тем же:
― Привет, ребята! Я ― Феникс и сегодня умру.
― Отлично сказано, а мы тебе в этом поможем! ― захохотали бойцы.
― Сам справлюсь, да вы не вставайте, в овраге удобно…
Я больше не шутил, просто произнёс несколько коротких слов и, глядя, как они заживо сгорают в моём пламени, договорил:
― Умирать…
Всё закончилось быстро, они даже вскрикнуть не успели. Остался только пепел.
― Вот и всё, ребята, Феникс теперь тоже там с вами. Он был хорошим парнем, добрым и простодушным, никого не убивал. А теперь его нет, остался только маг Алекс, будь он неладен.
Произнеся эту надгробную речь самому себе, я прислушался к сильному магическому возмущению за спиной и удовлетворённо кивнул:
― Всё в порядке, они уже дома.
В душе не было ничего ― ни радости, ни печали. Подошёл к переходу, немного поменял заклинание и шагнул в воронку, унёсшую меня, бог знает в какую даль…
* * *
Пропутешествовав почти год, вернулся домой. Дядя и тётя встретили меня с распростёртыми объятиями, а я искал глазами Дани и Мари. Дядя помрачнел, рассказывая мне неприятную историю:
― Почти сразу по прибытию домой Дани обнаружил в рюкзаке записку, в которой я прощался со всеми, написав, что собираюсь побродить по разным мирам и вернусь, когда мне это надоест. Все были расстроены, особенно Дани, который просто взбесился. Но свадьбу всё равно сыграли, после чего молодые уехали в свадебное путешествие в Европу.
Через месяц Дани вернулся один, объявив, что расстался с Мари. Объяснять что-либо подробнее не стал, это было очень в его духе. Брат был печален и каждый день ждал моего возвращения.
А через девять месяцев Мари появилась на пороге с грудным ребёнком на руках. Был большой скандал, впрочем, подробностей родители не слышали. Мари выбежала вся в слезах, ребёнок остался у Дани. Он так боялся за него, проклиная магию и магов, что очень скоро переехал не просто в другой город, а в другую страну.
Родителям брат сказал, что начинает новую жизнь с сыном. Звонил редко, адреса не оставил, хотя деньги переводил регулярно. Такие вот дела.
Я слушал, и с каждым словом Джека на душе становилось всё тяжелее. Неужели Мари бросила Дани также, как когда-то меня? За что она так поступила с нами? Выходит, угадал, назвав её Снежной королевой, девушкой с кусочком льда вместо сердца…
Я немедленно отправился на поиски брата и довольно быстро его нашёл.
Но он не захотел ни видеть меня, ни просто поговорить. Наверное, был сильно обижен и не без причины. Что Мари рассказала ему? Сбежав тогда, я совершил не первую и не последнюю глупость в своей жизни. Предсказание гадалки полностью сбывалось.
Я не сразу смирился. Много раз, отправляясь в очередное путешествие, возвращался и снова мчался к брату с одним лишь желанием ― помириться с ним. Но всё было напрасно ― он меня избегал. Оставалось лишь издалека следить за ним и племянником, посылать подарки на Дни рождения и надеяться, что когда-нибудь Дани передумает.
Однажды моё терпение иссякло, и я напился в ближайшем баре, а потом устроил драку. Удивительно, но на какое-то время мне стало легче. И, забыв предупреждение гадалки, стал регулярно устраивать такие представления. А ещё выбирал какого-нибудь пьянчугу и, напоив его в баре, рассказывал ему свою историю, зная, что он всё равно мне не поверит, а наутро ― даже не вспомнит.
Почему я это делал? Потому что был очень одинок: у Феникса было много друзей, у мага Алекса ― никого… Мне просто необходимо было хоть с кем-нибудь поделиться своей болью.
Вот и сегодня я пришёл в небольшое питейное заведение на побережье океана, выбрав в слушатели уже достаточно набравшегося светловолосого мужчину, дремавшего за барной стойкой. Угостив выпивкой, рассказал ему свою историю. Он слушал меня и даже кивал, а потом бросил недопитый стакан на пол и вскрикнул:
― Ну, Феникс, ты и дурак!
Это меня взбесило, и я попытался, как обычно, двинуть кулаком, но он ловко уклонился. Повторил попытку, но опять промахнулся. Тут только до меня дошло, что человек, сидящий рядом, не пьян, а только притворяется. Более того ― я почувствовал исходящую от него магию. Как же он мог столько времени её скрывать?
Незнакомец поднял голову и посмотрел на меня абсолютно трезвым взглядом пронзительно синих глаз.
― Я где-то уже видел эти глаза, но где и когда? ― мучительно пытался вспомнить, но на ум ничего не приходило. Определить его возраст было непросто ― ему могло быть и двадцать пять, и пятьдесят лет. Он выглядел молодо, маг всё-таки.
Хитрый маг улыбнулся:
― Обиделся? Не стоит, я старше тебя, и мне простительно так говорить. Или, может быть, называть тебя Алексом? А мне Феникс нравится больше…
― Серьёзно? Мне, вообще-то, тоже, но это к делу не относится. Кто ты такой, и что тебе от меня надо?
― Сначала протрезвей, у нас будет разговор, ― и, не успев ничего возразить, я почувствовал, как хмель улетучивается из моей головы.
― А маг-то крут! ― хмыкнул и посмотрел ему в глаза.
― Ладно, говори, только быстро, маг…
― Нетерпеливый какой, а я вот твоё нытьё выслушивал почти час. У меня к тебе есть предложение, Феникс. Мы можем помочь друг другу.
― Да иди ты! И что же ты можешь для меня сделать? Я ничего не хочу, ― этот пустой разговор начал меня утомлять.
― Какой ты стал ершистый, Феникс. А ведь хочешь стать прежним, верно? Не тем птенчиком, которого уже не вернёшь, а настоящим, возрождённым из огня Фениксом. Хочешь вернуть любовь брата и поближе узнать племянника, разве я не прав? Ну, попробуй, возрази мне.
Я промолчал:
― И почему я должен тебе верить, маг?
― Просто поверь. Давно этого не делал? Понимаю.
― А от меня–то что тебе нужно? ― я ещё не дал согласия, но сердце от волнения выпрыгивало из груди.
― Я тоже не ангел, Феникс. Много лет назад оставил жену и дочь. Жену уже потерял. Ты поможешь мне найти дочку и вернуть домой внука, попавшего в переплёт. Отец, уж и не знаю почему, не учил его магии, а мальчишка очень способный, особенно по части влипани» в разные истории. Его затянуло в дверь между мирами, без нашей помощи мальчику оттуда не выбраться …
Я вскочил с табурета, и тот с громким стуком упал на пол. Как же было тяжело дышать, огонь внутри меня хотел вырваться наружу.
― Вы ― отец Мари?
― Догадался, наконец, и недели не прошло. Так что, Феникс?
Я с трудом пришёл в себя.
― Знаете, сколько лет я её искал?
― Догадываюсь. У Мари мои способности, она же дочь мага и ведьмы. А это гремучая смесь. Пока сама не захочет, найти её будет трудно, но вдвоём мы справимся. Что молчишь? Только не говори, что тебе нет до неё дела. А даже если и так, ты не сможешь бросить в беде племянника. Он похож на молодого, наивного и доброго Феникса. Ему, необученному магу, тяжело скитаться по мирам…
― Как же так, не понимаю. Малыш уже должен был быть дома. У нас с ним произошло небольшое недоразумение, а потом я случайно встретил его в одном из миров. И сделал всё, чтобы он вернулся домой, хоть и был тогда очень болен: указал и время, и место перехода. Та дверь точно вела к Дани. Неужели он не смог её открыть…
― Он открыл дверь, но не ту. Ты же опытный путешественник, Феникс, и должен знать, что в некоторых мирах существуют сразу несколько переходов. Мой внук попал в ловушку…
― Вы знаете, где он?
― Если б знал, давно был бы там, рядом с ним. Но проблема в том, что мальчик открыл дверь в Тёмные миры.
От этих слов я вздрогнул. Никто по собственной воле не совался туда. Магия там искажалась, и заклинания работали неправильно; самостоятельно выбраться из этой ловушки было почти невозможно. Во время поисков отца я потерял след как раз в одном из Тёмных миров. Но он был опытным магом, а малыш… Замерев от ужаса, представил, что могло ждать там моего тёзку.
― Я согласен, согласен! ― почти прокричал магу в лицо.
― Спокойней, мой мальчик. Очень рад. Итак, нам нужен план, ― он улыбнулся и протянул мне руку.
― Только хороший план. Клянусь сделать всё, чтобы его исполнить, ― я крепко пожал протянутую мне ладонь…