Проделки демона (Глава 3)

Глядя на старательно выведенное на песке имя Алекса, я никак не мог успокоиться, и сначала Роми смотрел на меня с интересом, а потом ― с испугом. Осторожно потрогал за рукав широкой кожаной рубахи, явно снятой с какого-то великана, и спросил:
― Почему ты плачешь? Тебе плохо, что-то болит?
Я отрицательно покачал головой. Ну как объяснить этому ребёнку, что только что нашёл след сына? Показал на надпись, а потом на себя, положив руку на сердце. Мальчик оказался необыкновенно смышлёным:
― Ты что, знаком с Алексом?
Я радостно закивал, он как–то странно на меня посмотрел и, скорчив задумчивую гримасу, шлёпнул себя ладонью по лбу:
― Так ты один из троих, что пошли на его поиски?
Я растерялся:
― Откуда малыш может об этом знать? Вдруг он вообще не ребёнок, и это ― проделки демона?
Но Роми быстро всё разъяснил:
― Когда Алекс попал в наш мир, Шаманка ему гадала, и выпало три камушка. Она сказала, что трое отправятся на его поиски, он очень тогда удивился. Алекс думал, что один из троих ― наверняка его отец, вторым мог стать дядя Феникс, ― я не дал ему договорить, похлопав себя ладонью по груди.
Теперь он смотрел на меня, вытаращив глаза:
― Так ты и есть его знаменитый дядя Феникс? Надо же… Он столько раз повторял, какой ты такой замечательный, только вот беда ― Феникс же умер. А, что на это скажешь?
Я не мог говорить, поэтому просто покачал головой, ещё раз приложив руку к сердцу.
― Значит, уверяешь, что ты и есть тот самый человек, написавший книгу о пространственной магии? Мама её до дыр зачитала, ― он вдруг засмеялся, словно вспомнил что-то смешное и пробормотал, ― вот это номер! Она же столько мечтала с тобой познакомиться… Что теперь будет?
Я не понял веселья и просто смотрел, думая, как бы попросить его рассказать мне о сыне. Но Роми сам с удовольствием поведал историю их знакомства с Алексом, о совместных приключениях в поисках заклинания и как, наконец, сумел помочь моему мальчику покинуть эти миры.
Он оказался великолепным рассказчиком, сопровождавшим своё повествование такими забавными комментариями, что теперь уже я смеялся до слёз, не обращая внимания на кровоточащие губы. Да, Алексу здорово досталось, но вместе с этим проказником он справился со всеми трудностями. Не зная, как выразить свою благодарность, крепко, насколько хватило сил, пожал ему руку, и тот улыбнулся мне в ответ.
― Это что вы тут делаете? ― голос Шаманки звучал встревоженно.
― Ничего, мама, я рассказывал Фениксу про наши приключения с моим другом и даже его насмешил. Вот и всё.
― Разве он может разговаривать? С чего ты решил дать ему такое странное имя?
― Ну, надо же его как-то называть. Мой друг постоянно всем давал имена, я тоже так хочу, и наш гость не против, правда, Феникс?
Я утвердительно кивнул. Шаманка вздохнула, не переставая хмурить брови.
― Странно, почему Роми избегает при матери называть Алекса по имени, что за этим кроется? Она как-то замешана и не хочет ничего слышать о моём мальчике… ― пока я раздумывал, Роми взял меня за руку и крепко её пожал. Ответил ему тем же, так мы и вернулись в лагерь. Похоже, Шаманке не понравилось моё сближение с её сыном.
Когда сели ужинать, я наконец-то осмотрел место моего нынешнего приюта. Это была небольшая пещера, вполне обжитая, с лежанками, лавками и столом, за которым мы собирались. На полу ― постелены разноцветные шкуры, ими же укрыт большой сундук у стены.
Такую громадину не занести через небольшую расщелину, служившую входом в пещеру, значит, Роми не обманул, говоря о любви Шаманки к пространственной магии. Я усмехнулся, в этом она была не одинока. Неужели и правда знает обо мне? Это интриговало, и я внимательно к ней присмотрелся.
А ведь Шаманка хороша, даже очень: ни строгая причёска, ни грустные глаза её совсем не портили. Она почувствовала мой взгляд и гордо подняла голову.
― Ну да, конечно, такая красавица и урод с перекошенным лицом и чёрной маской. Это глупо, но почему же так не хочется отрывать от неё взгляд? Какой же я дурак: больной, потерявший своих спутников, а думаю о хорошенькой женщине. Кажется, выздоравливаю, ― хмыкнул и услышал, как грохочет котелком недовольная Шаманка, ― ясно, уж и посмотреть на неё нельзя…
Ко мне подошёл Роми и сел рядом. Я показал ему рукой на пещеру.
― Хочешь знать, почему мы здесь? Скрываемся от моего отца: бежали из того мира, где я родился. Но это ненадолго, он всегда нас находит, а мы снова убегаем. Такая вот невесёлая жизнь, Феникс. Я бы ушёл отсюда с Алексом, ― он почти шептал мне на ухо, ― да не могу оставить маму. Она без меня пропадёт, понимаешь?
Кивнул, осторожно погладив его лохматую голову, и, вздохнув, потрогал свои спутанные волосы ― не помню, когда последний раз их причёсывал. Роми тут же подсунул мне гребешок. Шаманка недовольно кашлянула, мальчик сразу же пошёл к ней. Мать взяла книгу и, сев вместе на лавку, они начали заниматься.
Я же, предоставленный самому себе, думал, в каком ужасном положении оказался: один, потеряв брата и Учителя, среди незнакомых мне людей… Которые, между прочим, оказались связаны с Алексом и, если верить рассказу мальчика, помогли ему покинуть Тёмные миры. В любом случае, я опоздал, надо отсюда выбираться и искать новый след сына.
Мои мысли переключились на Дани. Нет, я больше не паниковал, мучившие меня видения могли оказаться последствием отравления и страхов за брата, или же наваждением, посланным мстительным демоном. Дани жив, я должен найти его и Учителя, кто знает, что с ними случилось на самом деле?
― Но как это сделать, с чего начать? ― вот вопрос. Надо расспросить Шаманку.
Дождавшись, когда она, закончив заниматься с сыном, отправила его спать, подошёл к ней. Женщина посмотрела на меня с опаской, и, смущённо опустив голову, пробормотала:
― Что тебе нужно, Феникс? Я не Роми и не умею читать мысли, или как там это у вас получается. Хочешь о чём-то спросить, подожди, когда сможешь разговаривать. И не переживай, я не гоню тебя, мы сами скоро уйдём отсюда, нас преследуют, и ты сможешь жить здесь один. Или уйти по своим делам, как хочешь, ― она отвернулась, перекладывая книги. Я заметил знакомую обложку и под её удивлённым взглядом осторожно взял рукопись.
Это был мой труд о перемещениях и пространственной магии, когда-то я очень этим увлекался. Полистав страницы, показал Шаманке заклинание, которым она наверняка пользовалась. Женщина удивлённо вдёрнула брови:
― Неужели ты ― маг?
Я кивнул.
― Тоже интересуешься этим? Надо же, а я простая Шаманка, и мне не положено знать такие вещи, но жизнь заставила. Вот и пришлось разбираться самой. Я даже мечтала когда-нибудь встретить человека, написавшего эту книгу, хоть и понимала, что это невозможно: он живёт в Светлом мире и никогда сюда не сунется.
Я решился и показал на себя, реакция была неожиданной:
― Ты что, тоже оттуда? Ну и дурак! ― она выхватила у меня книгу и убрала её вместе с другими в сундук. На этом наш разговор закончился ― Шаманка ушла к сыну, а я поплёлся на своё место.
― И почему так всегда происходит? Мои отношения с женщинами никогда не складывались, начиная с Мари. Ох, и зачем я опять вспомнил, только разбередил старую рану. Ведь давно дал себе слово не думать о ней, с того самого дня, как узнал, что она стала женой брата. И всё равно думал и искал, но безуспешно…
Устав, я лёг на своё место. Неожиданно Шаманка вернулась, заставив меня выпить настой, от которого так крепко уснул, что не сразу очнулся среди ночи от её истошного крика. Попытался встать на ноги, но был ещё настолько слаб, что мог двигаться, только опираясь на стену.
Глаза не сразу привыкли к темноте. Медленно переставлял ноги, я вслушивался в звуки отчаянной борьбы и всхлипывания Роми:
― Мама, не умирай!
От страха у меня внезапно прорезался голос, и, наплевав на все запреты, я произнёс заклинание. Пещеру залил ослепительно яркий свет, так, что пришлось зажмуриться, и тут я увидел всё очень ясно: покрытый длинной бурой шерстью и стоявший на задних лапах зверь завис над прижавшейся к стене Шаманкой, закрывавшей собой Роми, и рвал её тело когтями.
Не открывая глаз, бросил сгусток пламени в спину животного, и тот, совсем по-человечески заголосив от боли, развернувшись, помчался к выходу, скидывая на ходу шкуру.
Только теперь я открыл глаза, Шаманка кричала:
― Свет, убери этот нестерпимый свет, мы все ослепнем! ― и мне пришлось тотчас выполнить её требование.
― Эй ты, ненормальный Феникс, на стене факел ― зажги его, да осторожно. Тебя что, не предупреждали о том, как опасны здесь светлые заклинания? Ты маг или идиот?
Сцепив зубы, зажёг факел. Шаманка отлепилась от стены, и я подошёл, чтобы осмотреть её раны, но их не было. Разодранное в клочья платье не скрывало прекрасного тела, и это меня смутило. Я растерялся, как юнец, не зная, что делать. Роми принёс накидку и набросил на мать, та завернулась в неё как в плащ и села на сундук.
Её волосы были распущены, на щеке красовалась ссадина.
― Ну что уставился, никогда женщины не видел? ― закричала она на меня, а сыну строгим голосом велела выйти и укрыться в глубине пещеры. Он послушно пошёл туда, с испугом оглядываясь на меня.
― Что здесь произошло? ― мой голос хрипел от волнения.
― А сам как думаешь, не догадываешься, как опасно молодой женщине оставаться одной? Вокруг так и шныряют, сволочи… И не вздумай ничего говорить Роми, он ещё маленький, не понимает.
Я смущённо покраснел:
― Теперь по ночам буду сидеть у входа в пещеру и караулить.
― Обойдусь, поставлю там пару капканов, этого хватит.
Растерянно кивнул.
― Делай как хочешь, всё равно буду вас охранять.
Она фыркнула, но прежде чем уйти вглубь пещеры, задержалась на мгновенье, пробормотав:
― Спасибо, что вмешался, не ожидала…
Остаток ночи я не спал ― она стояла у меня перед глазами: прекрасная и готовая любой ценой защищать ребёнка, идя на ужасные жертвы. Вот, значит, как она живёт, красавица-Шаманка, а ведь где-то существует отец Роми, от которого им приходится бегать. Незавидная участь, но она справляется. Такую женщину я мог бы полюбить…
Медленно бродил вдоль расщелины, как сторож на посту, не переставая себя ругать:
― Наивный простачок, Феникс! Ничему тебя жизнь не учит, как был лопухом, так и остался. Одна посмеялась над тобой и бросила, а эта ― смотреть даже не хочет, да и зачем ей такой урод нужен. Надо выбросить эти мысли из головы. У меня и брат, и сын пропали, а я страдаю всякой…
Прислонившись к краю расщелины, рассматривал ночное небо, любуясь незнакомыми и такими яркими созвездиями. Сзади послышались тихие шаги, я замер, не зная, чего от неё ожидать. Шаманка подошла и нежно обняла меня, осторожно целуя в шею, а потом увела за собой…
Я проснулся на холодном каменном полу пещеры. Не было тёплых шкур, лавок и стола, ничего, кроме остывшего очага. Приподнялся на локте и осмотрелся: как она и говорила ― теперь пещера была в моём полном распоряжении, Шаманка сбежала и увела с собой Роми. А на что я надеялся? Она ничего мне не обещала, даже слова не произнесла за всю ночь…
В этот момент я к своему ужасу понял, что единственное, от чего бы сейчас не отказался ― маленький стаканчик вина…и тут же почувствовал, что силён, как прежде. Ни слабости, ни дрожи в коленях, мои руки ― чисты от шрамов, а на лице не осталось и следа от ставшей уже привычной, корки. Гладкая и чистая кожа. Я бросился к ручью и всмотрелся в дрожащее на воде отражение прежнего Феникса. Что же ты сделала, Шаманка? Вернула мне здоровье и силы, и что отдала взамен, глупая?
Я не спеша вернулся к пещере и у входа в неё нашёл свою сумку, сложенную одежду, узелок с лекарствами и небольшим запасом еды. Там же лежала записка, написанная крупным детским почерком:
― Феникс, найди меня и забери с собой, я так больше не могу.
Меня затрясло:
― Я найду тебя, Роми, и увезу вас обоих, тебя и твою упрямую маму, обещаю. Вот только сначала разыщу Алекса и Дани.
Усмехаясь, взглянул на пещеру:
― А, может, открыть здесь сыскное агентство по поиску пропавших дорогих мне людей?
После чего громко произнёс:
― Эй, господин Учитель, выходи. Я знаю, что ты рядом и каким-то боком причастен к происходящему здесь бардаку. Не сомневаюсь в этом… ― мой голос из спокойного постепенно перешёл в крик. А закончилась истерика кошмаром: я начал забрасывать огнём ближайшие ко мне заросли, многие из которых были ядовитыми, до тех пор, пока вокруг не осталось даже чахлого деревца.
Сзади раздались аплодисменты, и знакомый насмешливый голос произнёс:
― Браво, Феникс, справился не хуже огнемёта. Ну, «зелёные» на этой планете тебе точно спасибо не скажут.
― А я и не нуждаюсь в их благодарности, как, впрочем, и в твоих насмешках. Выходи и поговорим, нам многое надо выяснить…
Первый гнев прошёл, интуиция меня не подвела, а всему причиной ― записка Роми ― она напомнила мне о милом личике мальчишки и его почему-то знакомых синих глазах, таких же, как у Мари и Алекса. И Учителя… Старый козёл, так вот кто не даёт Шаманке и Роми спокойно жить, я с ним разберусь…
Учитель появился прямо передо мной, и я почувствовал, как он выстроил между нами невидимую стену. Опасается, что ж, это неплохо.
― Я вовсе не боюсь тебя, ученик. Просто не хочу, чтобы ты с горяча, даже не разобравшись, что к чему, наделал глупостей.
― Не заговаривай мне зубы, сейчас меня интересует один вопрос ― где Дани? Что ты с ним сделал? От ответа на него зависит, буду ли я вообще разговаривать с тобой или…
― Ух, как страшно, мальчик. Или что? Порубишь меня на кусочки, а, нет, наверное, усыпишь своим анекдотичным «спать»? Ну, ну, не злись так, я же шучу, пойдём в пещеру и поговорим спокойно. Видишь, я снял защиту, если хочешь, можешь побить старика…
Еле сдерживаясь, взял себя в руки и кивнул на вход в недавнее пристанище. Пусть идёт первым ― я не собирался подставлять ему спину. Он и правда снял барьер и, всё так же усмехаясь, прошёл в пещеру. Молча последовал за ним.
А там произошли изменения: вокруг накрытого стола стояли мягкие кресла. Если обычную магию здесь применять нельзя, значит, он прекрасно владел местной и даже не скрывал этого. Ну что ж, тем проще, может, наконец, и поговорим начистоту.
Я плюхнулся в кресло, но не стал прикасаться к его угощению. Молчал, с тревогой ожидая ответа на поставленный вопрос. Учитель сел напротив меня и, налив себе в чашку ароматного чая, стал пить, не торопясь и смакуя. Тут я не выдержал: да что он о себе возомнил?
Белоснежный фарфор на столе рассыпался крошками, горячий чай выплеснулся ему на пальцы, и он подул на них, обиженно взглянув на меня.
― Ну зачем ты так, хороший был сервиз… Ломать, конечно, не строить, вернёшь мне потом точно такой же, иначе рассержусь. И почему мои дочери так сходят от тебя с ума?
Я заготовил для него ядовитый ответ, но от этих слов оторопел:
― Что ты сказал? Дочери?
― Слушай внимательно, и мне не придётся повторять. Я сказал ― мои дочери. Та, которую вы с братом зовёте Мари, и другая, известная тебе, как Шаманка. Они обе мои девочки, и обе в беде по моей вине, я этого не отрицаю. Но кое-кому, вроде, совсем неважно всё, что связано с ними, тебя волнует только брат. Он в порядке, Феникс, я спрятал его в надёжном месте, демон там его не найдёт.
Я молчал, переваривая услышанное:
― Что ж, раз Шаманка ― твоя дочь, значит, это не ты преследовал её и мальчика…
― Железная логика, Феникс, ― Учитель отхлебнул чай из новой чашки, ― это моя девочка, и я давно пытаюсь её разыскать. Но Шаманка никому не верит и бегает от меня так же, как и от мужа. ― Он тяжело вздохнул, ― ты можешь упрекнуть меня в обмане, вернее, в небольшой, скажем так, недоговорённости. Я и при первой нашей встрече сказал тебе, что ищу дочь и внука, Но говорил не о Мари и Алексе, а о Шаманке и моём младшем внуке, сейчас его зовут Роми… Я нужен этим двоим, и ты тоже…
Он немного помолчал, вращая чашку на столе, а потом продолжил, и в его голосе уже не было показного веселья, только боль и горечь:
― На самом деле, я всегда знал, где Мари. Больше того, постоянно находился рядом с ней, помогая в её борьбе и защищая от бед, о чём она даже не подозревала. Нам с ней нельзя встречаться, для меня это чревато неприятными последствиями, потом объясню, почему. Каюсь, то, что Алекс и без нас выберется отсюда, тоже знал.
Я снова задохнулся от гнева:
― Ты обманул меня, лжец! Использовал, чтобы заманить нас с Дани сюда, ― отшвырнув кресло, я как зверь метался по пещере.
― Ну, не так уж и обманул. Да, использовал, прости, но одному мне было не справиться. Не всё так плохо ― ты же нашёл след сына, а я избавил твоего брата от демона. Не забывай, вы оба передо мной в долгу.
― Да уж, ― я никак не мог успокоиться, ― освободил от демона, а потом выпустил его?
― Совсем с ума сошёл, щенок! ― взорвался Учитель, и меня окатило ведром ледяной воды, ― надеюсь, тебя это немного остудит, уж слишком ты горяч, парень! Может, моим девочкам это в тебе и нравится? ― и он снова попытался засмеяться, но у него не получилось.
Я отряхивался как собака, меня душила обида. Приготовив ответный удар, повернулся к нему и увидел, как он смахивает слёзы с глаз. Это меня отрезвило: я поднял упавшее кресло и сел в него, опустив голову на руки:
― Бог с тобой, Учитель, пусть обман останется на твоей совести. Если хочешь вернуть моё доверие, расскажи, что случилось после того, как мы попали в этот мир. Я всех потерял и видел такое, отчего до сих пор кровь стынет в жилах. Особенно о Дани… Только говори правду, если попробуешь солгать ― почувствую.
Он кивнул. Сейчас на него было больно смотреть, как тогда, после изгнания демона. Теперь я увидел его совсем другим ― без привычной ироничной маски, усталого, измученного и отчаявшегося человека без возраста. На мгновение мне даже стало его жаль, но я подумал о Дани и заставил себя быть жёстким к лжецу.
― Видишь ли, Феникс, в жизни всё непросто. Столько раз приходится выбирать, и, совершая тот или иной поступок, мы не знаем, правильно ли поступаем. Результат виден не сразу, а, чаще всего, когда уже ничего нельзя изменить. Я не собираюсь тебе жаловаться на жизнь или искать понимания. Мне стыдно за многое из того, что делал, но это никогда не касалось тех, кого я любил ― моей семьи.
Я потерял любимую жену и старшую дочь, мою красавицу, практически тоже, ведь нам с ней нельзя видеться. Однажды она поклялась убить того, кто, по её мнению, виновен во всех бедах ― то есть меня. И, как ведьма, она не может нарушить данную клятву, иначе погибнет сама. Я не хочу умирать, во всяком случае, пока мои дочери несчастны, и сделаю всё, чтобы им помочь. Даже буду лгать, если это пойдёт на пользу дела, на моей совести есть грехи и пострашнее.
Но Мари сильная, она справляется и без меня. Ты, наверное, обижен на неё, а должен бы благодарить. Это она постоянно спасала вас с братом от козней демона, подарила тебе сына, а в конце концов расплачивается за свою любовь к вам обоим страшным проклятьем. Ты знал об этом?
― Не всё, Дани мне говорил, что она спасла нас, но о проклятье я понятия не имел…
― Оставшись один, я пытался помочь дочке и даже спустился в Тёмные миры, чтобы найти способ избавить её от страшной ноши. Многое узнал об этих мирах и, к сожалению, многому научился, но пока не достиг цели. Здесь же встретил мать Шаманки, она была так похожа на мою любимую, что я остался с ней, ища утешения. Однако вскоре мы расстались.
Потом родилась моя младшая дочь, и я стал метаться между мирами, стараясь помочь им обеим, а в результате потерял их. Мари родила сына и отдала его твоему брату, Шаманка связалась с каким-то негодяем, поймать которого мне так до сих пор и не удалось, потому что он ловкий мерзавец. Я не могу встретиться со старшей девочкой, а младшая ― сама меня не подпускает. Вот такой я неудачник, Феникс.
Мне было над чем подумать.
― Понимаю, Учитель. Но зачем тебе понадобились мы с Дани?
― А вот это самое неприятное. Скитаясь в поисках ответов на свои вопросы, я был серьёзно ранен и, будучи почти при смерти, попал в одно странное место. Там встретил женщину, она представилась мне Гадалкой. Тебе это ни о чём не говорит?
― Ещё бы. Если это та, о которой думаю…
― Она, Феникс. Это из её предсказаний я узнал, что только вы с братом поможете спасти дочерей и обоих внуков. Многое из того, что случилось, мне стало заранее известно с её слов.
―Так что мы с Дани должны сделать? Не тяни…
Он встал и начал нервно ходить по пещере, как я совсем недавно. Потом посмотрел на меня так, что у меня замерло сердце, и почему-то вспомнилась встреча с Гадалкой на берегу океана. Там, где вместо её лица увидел смеющийся череп, я понял ― сейчас услышу что-то ужасное, но всё равно прошептал:
― Говори, хочу знать правду…
― Чтобы помочь своим детям и внукам, освободив их от несчастий, на которые они обречены ― Мари никогда не сможет быть рядом с сыном и тем, кого любит, Алекс будет вечно скитаться между мирами, Шаманка с Роми ― погибнут от руки негодяя ― мне пришлось заманить вас обоих сюда.
― Хорошо, вот мы здесь, ― холодея, произнёс я, ― что дальше?
― А дальше, мой бедный Феникс, один из вас двоих должен умереть. Прости, ― его голос опустился до шёпота. ― Не думай, что я легко принял её слова: сразу же предложил свою жизнь в обмен на твою и Дани. Но она была непреклонна. Я пытался её переубедить, но разве может машина сожалеть, мой мальчик? Или сочувствовать? Нет. И боги ― тоже, им нужны только поклонение и жертвы, которые они сами назначают. Не знаю почему, их выбор пал на вас с братом…
Я потрясённо молчал, у меня перехватило дыхание. Так, наверное, себя чувствует маленькая букашка, обречённо замершая под занесённым над ней сапогом. Ещё дышал, и сердце продолжало биться, но приговор был уже подписан, вот так просто кто-то распорядился моей судьбой. Потому что я уже решил, кому из нас придётся умереть…
Удар был таким сильным, что просто выбил у меня почву из-под ног. И, кажется, лишил возможности трезво мыслить, иначе я десять раз подумал бы, прежде чем верить на слово человеку, уже однажды обманувшему меня…
Посмотрел на застывшего у стены Учителя и усмехнулся:
― Так, значит… Похоже, тебе придётся искать нового ученика, Учитель. Ладно, хватит о грустном, где Дани? Веди меня к нему немедленно, я должен убедиться, что он в безопасности.
Перекинул сумку через плечо и посмотрел на помертвевшее лицо Учителя.
― Что опять не так, или ты мне солгал насчёт Дани? Ну тогда держись, у меня сейчас такое весёлое настроение, что ничто тебя не защитит…
― Нет, просто сердце что-то болит, ― еле прошептал он, упав прямо на каменный пол.
Я подскочил к нему, опустился на колени и прощупал пульс ― его не было. Быстро прочитал заклинания исцеления и убедился, что Учитель приходит в себя.
― Что это ты задумал, решил меня бросить, чтобы я всё выжег в поисках брата? ― мой голос дрожал.
― Не дури, ничего со мной не будет. Здесь в десяти минутах ходьбы в сторону заката есть несколько небольших скал. В центральной, самой широкой, справа лаз. Проползёшь немного и через пару метров будет вход в пещеру ― Дани там. Но он спит, мне пришлось так поступить ― твой брат постоянно пытался меня убить, после того как мы с ним оказались в этих джунглях, а ты куда-то пропал. Он сразу приставил кинжал к моему горлу, решив, что я заодно с демоном, сумасшедший мальчишка. И такой решительный, не то что некоторые… ― и он попытался засмеяться, но вместо этого захрипел и закатил глаза.
Пришлось снова применять реанимацию. На этот раз всё получилось, потому что я зажмурился, прежде чем проводить исцеление ― вовремя вспомнил вчерашний случай со светом. Через час Учитель был полностью здоров, и мы отправились к Дани.
Пройдя совсем немного, без труда нашли скалы и нужную нам пещеру. Учитель её осветил, и я бросился вперёд, к брату, но на небольшом возвышении, на прикрытом одеялом матрасе никого не было. Испуганно переворачивал импровизированную постель, понимая, что здесь в небольшом пустом помещении спрятаться негде и в отчаянии повернулся к Учителю:
― Что происходит, где Дани?
Мой вопрос повис в воздухе ― Учитель тоже исчез…
Беспомощно оглядывался по сторонам, у меня опустились руки. На смену растерянности и отчаянию пришла ярость.
― Вот ведь ― доверчивый дурак, ничему меня жизнь не учит! Опять провели, да сколько же можно…
Я тяжело дышал и, попадись мне сейчас под руку кто-угодно, хоть чёртова Гадалка, поджарил бы на самом сильном огне. Закрыл глаза, не потому, что собирался применять свою магию, просто, чтобы не разреветься, как девчонка, и увидел след, причём не один. Следы вели к стене, напротив которой я стоял и бесился.
Не раздумывая, подошёл ближе и, наклонившись, стал рассматривать пятна на полу. Смешно прозвучало, но это факт: смотрел с закрытыми глазами и видел то, что было скрыто. Не понадобилось много ума, чтобы догадаться ― это была кровь, но чья? Она уже засохла, значит, не Учитель. Неужели Дани? Я застонал, со злости ударяя кулаком в стену, и провалился внутрь.
Только чудом удержался на ногах и инстинктивно открыл глаза: передо мной был тоннель, очень напоминавший тот памятный, шестнадцать лет назад… В груди закололо, но, не останавливаясь, я приготовил заклинание и медленно пошёл вперёд. Тоннель был ярко освещён, хотя источников света разглядеть не смог. Хорошо хоть развилок не было, и через несколько минут я увидел первое тело. Это был Учитель…
Осторожно опустился рядом с ним на колени, внимательно его осматривая. Прикасаться рукой не решился, здесь могла быть ловушка. Снял сумку с плеча и, вынув из неё деревянную ложку, подаренную мне другом в одном из путешествий, ткнул ею в ногу лежащего человека.
Он застонал, и я вздохнул с облегчением. Учитель, или кто-то очень на него похожий, был жив. Закрыл глаза, и посмотрел ещё раз, изменений не было. Тогда, отойдя, на пару шагов назад, спросил:
― Учитель, ты меня слышишь?
В ответ он чуть двинул головой и что-то прохрипел. Немного поколебавшись, я снова приблизился, внимательно вглядываясь в лицо: вся его нижняя часть опухла и была залита кровью.
― Вероятно челюсть пострадала, он не может говорить.
В это время его рука задёргалась, и я заметил, что пальцы тоже сломаны. У меня от ужаса сжалось сердце. Что за монстр мог сотворить такое? Ответ напрашивался сам собой ― здесь развлекался демон…
― Не двигайся, сейчас попробую полечить тебя, ― я старался, чтобы голос казался спокойным.
Но он так застонал, что стало понятно ― делать этого не следует. Сам не знаю зачем, снова спросил:
― Как быть дальше, Учитель?
Тот чуть подвинул рукой.
― Идти вперёд, ― прошептал я, и он промолчал, то ли одобряя моё решение, то ли истратив последние силы.
Я представил, что здесь могло произойти:
― Скорее всего, Учитель тоже обнаружил ложную стену и пошёл вперёд по тоннелю. Демон настиг его здесь. Он, конечно, пытался дать отпор, но проиграл: ясно одно, отец Мари двигался по следам Дани. Боже, мой бедный брат! Если даже Учитель не смог справиться, то что демон сотворил с Дани? Тем более, брат находился под воздействием сонного заклинания и не мог даже сопротивляться…
На несколько мгновений я притормозил, чтобы взять себя в руки, а потом побежал вперёд, отбросив всякую осторожность. Сейчас время решало всё.
― Только не опоздать, не опоздать! ― твердил себе, задыхаясь от бега. И встал как вкопанный ― тоннель кончился, я нашёл брата…
Дани был распят прямо на стене, напротив которой я стоял. Из одежды на нём остались только джинсы, ладони и ступни были пробиты прутами. Его грудь и руки покрывали бесчисленные порезы, на некоторых из них кровь уже запеклась, из других она продолжала сочиться, стекая вниз и образуя небольшую лужу на полу.
Я сцепил зубы и подошёл ближе. Голова брата была безвольно опущена, казалось, он просто спал. Осторожно обнял ладонями его лицо и приподнял, еле сдерживая стон. Прекрасное лицо Дани было безжалостно изрезано непонятными знаками, от которых так и несло чуждой мне магией. Значит, снять его сейчас ― не получится: чудовище всё продумало, мой брат истечёт кровью, пока я буду беспомощно наблюдать…
Минуту за минутой несколько часов подряд, пока он… Нет, этого не будет!
― Прости, Дани, я ― Феникс, и моя стихия огонь, с ним мне подвластно многое. Раз знаки не позволяют освободить тебя, значит, придётся от них избавиться. Это станет самым страшным воспоминанием в моей жизни, если выживу, конечно. Потерпи братишка, будет очень больно…
Я сосредоточил огонь в одном пальце и прикоснулся к первому знаку… Не обращая внимания на запах палёной плоти, заливаясь слезами, продолжал сжигать лицо любимого брата, проклиная демона и обещая ему такую кару, которую мог только вообразить. К счастью и для Дани, и для меня, брат так и не пришёл в сознание.
А потом, стараясь не смотреть на то, что осталось от некогда прекрасного лица, осторожно снял Дани со стены и опустил на пол. С меня градом лил пот, ноги и руки дрожали от напряжения и усталости. Я сел рядом с братом, собираясь с силами для того, чтобы начать лечение.
Он вышел из-за поворота тоннеля. В белоснежном, идеально сидевшем костюме в тон волосам, на кожаных лакированных туфлях не было ни пылинки. Учитель, вернее, демон в его обличии ― настоящий сейчас лежал в луже собственной крови с переломанными костями. Я это знал, но не подал вида, даже улыбнулся, приветствуя его:
― Учитель, рад, что Вам лучше. Проходите, нам с братом так нужна Ваша помощь…
Он фальшиво улыбнулся, изобразив участие, и проговорил знакомым насмешливым тоном:
― Мой мальчик, как же тебе досталось! И твоему брату тоже. Ай-яй-яй, ну, ничего, мы это быстро поправим. Теперь я в полном твоём распоряжении, Феникс! А ты ― в моём…
И он снова улыбнулся, наклонив голову набок и обнажив страшные заострённые клыки…