Возвращение домой (Глава 1)

Мы толпой ввалились в квартиру Дани, прямо в его кабинет, куда он обычно никого не пускал. Я осторожно положил Учителя на дорогой кожаный диван и заметил, как Дани недовольно поморщился. Шаманка непривычно робко оглядывалась по сторонам, Роми же, напротив, вёл себя очень раскованно ― восхищённо присвистывал, рассматривая непривычную обстановку, и отпускал замечания, вроде:
― Это не похоже на нашу пещеру, правда, ма? Отец-то тут нас точно не найдёт…
Дани первым делом схватился за телефон, чтобы позвонить Джеку и узнать, как у него дела. Мне же кивнул:
― Разбирайся со своим табором сам.
Я, взяв Шаманку и Роми за руки, провел для них экскурсию по квартире, показав новые предметы и объяснив, как ими пользоваться. Шаманке понравилась кухня, а её сыну ― ванная и телевизор. Выбрав для них просторную гостевую комнату, перенёс туда Учителя.
Пока мы разбирались, что и как, Дани подошёл ко мне, обрадовав, что с Джеком всё нормально ― он почти не пострадал от выходки мальчишки и быстро шёл на поправку.
― Но, Феникс, я сам должен убедиться, что всё так, как отец говорит. Останься с этими людьми. Быстро слетаю к родителям и завтра же вернусь, тогда решим, что делать дальше.
Я только кивнул, даже не уточнив, что он имел ввиду под словом слетаю ― так до сих пор и не выяснил, куда брат прячет свои страшные крылья, ― и проводил его до двери. И тут же меня чуть не оглушил звук телевизора ― это Роми играл с пультом, пришлось идти и разбираться с ним.
Остаток дня прошёл в заботах: надо было заказать продукты на всю ораву и подходящую одежду для наших гостей, а также множество специальной посуды для изготовления снадобий по требованию моей дамы. От шума, который подняли при виде обновок Шаманка и Роми, у меня уже через пять минут заболела голова, и я крепко задумался, а готов ли маг Феникс к семейной жизни?
К вечеру настолько устал, что еле-еле передвигал ноги, а уж про голову ― вообще молчу. Перед сном едва нашёл в себе силы проверить, спит ли шумный Роми, не очнулся ли подозрительный Учитель и чем занимается прекрасная Шаманка, наотрез отказавшаяся переодеваться в современную одежду.
Упрямица сидела перед телевизором и, поджав губы с презрительной гримасой на лице, что-то внимательно слушала. Я удивился, не представляя, что же могло её так сильно увлечь. Оказалось, она нашла программу, в которой выступала то ли гадалка, то ли ясновидящая, и презрительно фыркала на доносящиеся из телевизора пророчества. Увидев меня, Шаманка ударила себя руками по коленям и, как мне показалось, злорадно сказала:
― Ну, Феникс, ты уверен, что живёшь в Светлом мире? Да здесь лгут ничуть не меньше, чем у нас. Ты только послушай эту бесстыжую, какую чушь она несёт! И это смотрят миллионы? Всё, устраивай меня работать в этот, как ты говоришь, «ящик», мы никогда не будем нуждаться в деньгах…
Я тяжело вздохнул:
― Дорогая, я так устал, поговорим об этом потом. Так хочется спать…
Она тут же встрепенулась, лукаво улыбнувшись, и, схватив меня за руку, потащила за собой. Я с грустью подумал, что ещё одной бессонной ночи не выдержу, а утром радостно, как спасителя, встретил вернувшегося Дани. Он иронично посмотрел на меня и засмеялся:
― Да, птенчик, нелегко тебе приходится, сочувствую. У Джека, к счастью, всё и правда, неплохо. А вот этот Мика меня сильно беспокоит: мы ещё со своими проблемами не разобрались, а теперь придётся что-то делать с мальчишкой. Кто поедет за ним, ты или…
― Я, конечно, ― мой ответ был слишком поспешным, что вызвало у брата новый приступ смеха. ― Демон вынудил меня дать клятву убить его, а человек-Тень умолял не трогать мальчика, и, если я успею, проблем быть не должно.
Дани нахмурился:
― Джек уверял меня, что этот Мика ― хороший парень и очень сильный маг. Он даже сравнивал его с тобой, Феникс, а это значит, что мальчишка очень опасен. Хорошо, если он держится и ещё не начал убивать, но вдруг…
― Тем более, мне надо спешить. Джек догадывается, куда Мика мог сбежать?
― Наверняка в наш старый дом ― он кроме него ничего и не знает. Поезжай, Феникс, и, умоляю, будь с ним осторожен: этот Мика владеет кинжалом, ты знаешь, о чём я говорю.
В голосе брата звучало нешуточное беспокойство, и мне пришлось кивнуть в ответ:
― Не забывай, Дани, у меня тоже есть такой, и убивать я умею, что бы там не говорил этот человек-Тень, о котором мы, кстати, ничего не знаем. Тем более, что он из Тёмного мира ― можно ли ему доверять?
― Вот именно, птенчик, вот именно! Как и твоей Шаманке… Уж ты прости меня за сомнения. Поезжай и найди мальчика, держи меня в курсе и не волнуйся ― с твоими новыми друзьями я справлюсь, да и за Учителем присмотрю.
На том и порешили. Я сразу же отправился в путь. Сердце учащённо забилось, когда увидел дом, где прошло моё детство, но Мики там не оказалось. Обойдя все недорогие мотели, поговорил с людьми, и деньги сделали своё дело. Вскоре я уже знал, что в октагоне, клетке для боёв без правил, появился мальчишка, укладывавший опытных бойцов. Поговаривали, мол, это странно и попахивает колдовством, а такого у нас народ не любил.
Несложно было найти приют при церкви, где жил Мика. Местный сторож охотно рассказал, как пару часов назад что-то случилось, но что именно, он точно не знал. Вот только священник с девчонкой, что тут работала, вдруг уехали из города, как раз перед этим сторож в последний раз и видел убегавшего куда-то мальчишку…
От этих слов у меня перехватило дыхание ― дело явно было нечисто.
― Мика ― подросток, его провести не так уж и сложно. Раз он участвовал в боях, значит, старался избавиться от гнева, то есть ― заклинание начало действовать. Времени у меня мало, надо его найти. Мика, умоляю, не дай мне повод тебя убить, продержись ещё хоть чуть-чуть.
Сосредоточившись, я нашёл его след, который вёл от местного кладбища в город. Погоня началась и продолжалась всю ночь, однако мальчишка оказался очень шустрым: каждый раз, опаздывая, я находил очередной труп. Времени горевать о невинной жертве не было, внутри меня разгорался огонь, требовавший отмщения. Теперь сомнений не оставалось ― на свет появился Тёмный убийца, и необходимо было его остановить.
Я догнал его под утро, когда только-только начинало светать. Мика стоял у неглубокой горной речки за городом и раздевался. На улице итак было не жарко, что же он задумал, неужели…
― Раз он принял такое решение, значит, совесть у него осталась, вот только куда делось моё сострадание? А разве я должен жалеть убийцу? ― спрашивал себя и вместо того, чтобы стоять и смотреть, побежал к нему. И чем ближе подходил, тем страшнее мне становилось.
Вместо Тёмного убийцы, врага всех магов, я видел в нём…себя, шестнадцатилетнего растерянного мальчишку, не способного управлять собственными поступками.
― Он такая же жертва, как и те люди, что погибли от его руки, ― думал я, вытаскивая замерзающего Мику из ледяной воды.
Тот уже почти потерял сознание и совсем не сопротивлялся. Согрев умирающее тело своим огнём, я был потрясён, увидев, как спасительное пламя впитывается его кожей:
― Неужели он тоже огненный маг, как и я? ― это стало для меня шоком. Натянув на него одежду, отнёс подальше от реки. Мальчик быстро приходил в себя, и дело было не только в его молодости и крепком здоровье, а в том, с какой скоростью он воспринимал магию ― поглощая её, тем самым ослабляя меня. Догадавшись, что и в бессознательном состоянии заклинание подчинения продолжало работать, я вовремя остановил свою помощь.
Сидя за большим камнем у костра недалеко от дороги, по которой то и дело проезжали машины, положил белобрысую голову Мики себе на колени, и, рассматривая его, ждал, пока он придёт в себя.
― Что мне с ним дальше делать, как поведёт себя Тёмный убийца, очнувшись? ― эти мысли мучили меня, но я уже принял решение не причинять ему вреда, а вот привезти Мику в дом к брату ― не мог. Во всяком случае, пока не нашёл способа избавить юношу от заклинания.
Я прислушался к своим ощущениям ― что-то в мальчике, внешне напоминавшем меня самого в юности, казалось странным, чужеродным и, после долгой проверки, догадался ― тень от тела при свете костра лежала неправильно, и, вызвав кинжал, я ударил прямо в её центр. Визг умирающей твари заставил меня закрыть уши руками. Нечто, прилипшее к ногам Мики, съёжилось и, превратившись в точку, исчезло, её место сразу же заняла обычная тень.
Позвонив Дани и объяснив ему ситуацию, выслушал от него очередное нравоучение о своей мягкотелости и глупости, которая обязательно приведёт к беде…и промолчал в ответ. Спорить с упрямым братом было бесполезно, да и найти внятное объяснения своему поступку я не мог. Хотя мне всё время вспоминался смутно знакомый голос человека-Тени, умолявшего не убивать Мику, и его неподдельное страдание. Что же связывало этих двоих?
Пока мой пленник молчал, но дышал ровно и глубоко, я решил осмотреть его рюкзак, бесцеремонно вытряхнув содержимое на землю. Среди обычных вещей нашлась тетрадь с хорошо знакомыми заклинаниями и небольшая чёрная коробочка, открыть которую не получилось. Даже магия мне в этом не помогла. Значит, там находилось что-то личное, и взять это в руки мог только хозяин. Кстати, кинжала я тоже не нашёл, он не желал показываться незнакомцу…
Скорее всего, это и были влиявшие на подростка Тёмные вещи. Я попробовал выкинуть коробочку за дорогу, но через мгновение она снова была на месте. Да, так просто с ними не справишься, больше всего меня беспокоил кинжал, такой же, как лежал в моей сумке.
Время шло, Мика не приходил в себя или ловко притворялся, выжидая момент для нападения. Напряжение росло и, не придумав ничего лучшего, я снова вызвал свой кинжал, держа его в руке и стараясь не приближать к себе.
Вдруг парнишка застонал, что-то тихо прошептав. Я не стал к нему наклоняться, зная, что это может быть уловкой, а приставил кинжал к его горлу:
― Не делай глупостей, у твоей шеи ― проклятый кинжал, сам понимаешь, чем это грозит. Если пришёл в себя ― давай поговорим, только не дёргайся.
Мика открыл такие же синие, как у меня, глаза, его бледные губы еле шевелились:
― Феникс, ты всё-таки пришёл… Я столько тебя ждал и терпел эту боль, но проиграл, подвёл и отца, и тебя. Моя девушка Марта…мертва. Маг, ловушка, я попался, убей меня, ― он замолчал, дыхание опять стало слабым, а глаза закатились.
Быстро отправив клинок прочь, похлопал Мику по щекам.
― Приходи в себя, вот, молодец. Слушай меня внимательно, тебя ― подставили, Марта жива и здорова. Она и священник сбежали из города, думаю, им хорошо заплатили, чтобы заставить тебя убивать. Что сделано, то сделано. Приди я немного раньше, может, всего этого кошмара и не случилось бы, но сейчас не время сожалеть, надо прекратить убийства…
Губы Мики скривила горькая улыбка:
― Знаешь, сколько я терпел и сопротивлялся? Не могу больше, просто убей, так будет правильно. Сделай это пока я не набрался сил и не набросился на тебя. Сейчас заклинание очень сильно, оно стучит в голове и мучает, не жалей меня, брат…
И, закрыв глаза, он снова застонал, а я так растерялся от его последнего слова, и, дрожа от озноба, со злостью ударил Мику по щеке:
― Не вздумай отключаться, Мика! Я приехал помочь, а не убивать ребёнка, которого использовали. Быстро приходи в себя и расскажи всё, что помнишь, с самого начала.
Как ни странно, это подействовало: он открыл глаза, и, хоть ещё был бледен, попытался сесть. Я помог ему, Мика сразу же протянул руки к костру и стал греться. У него был такой несчастный вид…
― Что ты хочешь обо мне знать, Феникс?
― Всё, с самого детства, у нас много времени, здесь тебя никто не будет искать. У полиции нет улик и твоего описания, я позаботился об этом, всю ночь шёл по следам. Возьми хлеб, это всё, что у меня есть, ― разломил найденную в сумке булку, наверняка подсунутую туда заботливым Роми, и протянул ему половину.
Он взял и начал вяло жевать, отщипывая и забрасывая в рот по кусочку. Но постепенно вошёл во вкус и съел всё, а потом стал рассказывать о себе, и в конце его истории я сидел ни жив, ни мёртв. Ведь если он говорил правду, то я, наконец, нашёл отца. И брата… Конечно, это было настолько невероятно и неправдоподобно, любой бы засомневался. Дани бы точно высмеял: подумать только, мой отец ― человек-Тень… Надо же такое придумать, а брат ― Тёмный убийца, ещё лучше…
А вот я сразу ему поверил…и, прижав мальчика к себе, прошептал:
― Бедный Мика, братишка, сколько же тебе пришлось вытерпеть, ― не сразу среагировав на резкий удар по голове, и, падая на траву, увидел склонившееся над собой печальное лицо Мики:
― Прости, Феникс, а ты совсем не такой крутой, как я думал: надо было сразу меня убить, и, пожалуйста, в следующий раз, поймав, сделай это. Мне уже не остановиться, оно ― сильнее. Плохой из меня брат, но, знаешь, пока я жив, буду тобой гордиться. До встречи…
Шепча исцеляющее заклинание, я ощупал голову: она слегка кружилась, крови почти не было. Рана была совсем маленькой ― Мика точно знал, куда и как бить. Через минуту я был в полном порядке, но паршивца уже и след простыл. Надо было бы броситься за ним, но я не спал третьи сутки и очень устал, а тут ещё такие, подкосившие меня, новости. Не было ни сил, ни желания продолжать погоню, ведь если его поймаю, а я сделаю это обязательно ― должен буду убить…
Вот когда я вспомнил смех демона, обманом взявшего с меня клятву покончить с Микой:
― Это будет сладкая месть…
Ещё бы, для него такое счастье ― смотреть, как брат убивает брата. Только он плохо меня знал: именно демон стоял в моём чёрном списке на первом месте.
Я кое-как встал, позвонил Дани и признался, что на этот раз упустил Мику, а поиски продолжу лишь завтра. И сразу отключил мобильный, ― даже говорить не было сил. Нашёл первый попавшийся мотель и, не раздеваясь, завалился спать. Сам себя не понимал: я всегда был таким ответственным, сегодня же мне было всё равно. Засыпая на не очень чистой подушке, даже не удивился странному перстню на своём пальце. Мелькнула и пропала мысль:
― Кажется, Мика, прощаясь, надел его на меня, точно не помню…
Всю ночь меня преследовали кошмары один страшнее другого. Я видел, как Алекс мчался на огромном снежном звере то по шумному городу, то в каких-то отвратительных лабиринтах, то по сугробам в бушующую метель… Я кричал и звал его, пытался помочь, но он меня не замечал.
Потом всплыла картинка в мрачном здании, где человек в плаще мага говорил с моим сыном. Я не понимал, о чём шла речь, но видел, как волновался Алекс, и вздымал загривок снежный зверь. Человек в плаще стоял к ним спиной, и я чувствовал, что мне обязательно нужно посмотреть ему в лицо ― это было важно.
Усилием воли приблизился к нему, но лица так и не разглядел. Впрочем, в этом больше не было необходимости: нетрудно было догадаться, кто это был. Маг в плаще рассматривал картину, приблизившись к которой, я застонал: это был неплохо написанный портрет двух взявшихся за руки девушек. Обе красавицы были мне хорошо знакомы, как и то, что они никогда раньше не встречались, хоть и были сёстрами. Мари и Шаманка. А человеком, смотревшим на картину, мог быть только их отец, мой Учитель.
Подсознание кричало мне, что лживый педагог встречался с Алексом в Тёмных мирах. Понять, что было дальше, я не смог, меня закрутила метель, замелькали незнакомые лица, кажется, в этот бред попала даже симпатичная инопланетянка ― чего только в кошмаре не увидишь! Но самое страшное ждало меня в конце: мой сын стоял в том самом лесу, где я познакомился с Мари, одетый в чёрную с серебром форму мага. Это уж было слишком: Алекс ― маг на службе проклятого Герцога? Я закричал и проснулся…
Пробуждение было отвратительным ― страшно болела голова, по которой меня вчера приложил младший братишка, за окном шуршал сильный дождь, и палец на правой руке горел огнём. Это больше всего меня удивило ― я никогда не обжигался, даже не представлял, что это такое…и вот.
Посмотрел на палец и охнул: надетый на него перстень почти раскалился. Я попытался его снять, но не тут–то было: он словно прирос к коже. В сердцах крикнул:
― Да что ты такое, чёрт побери, зачем прицепился ко мне?
Перед глазами всё поплыло, и рана на затылке так запульсировала, что от боли пришлось закрыть глаза. И тут я его увидел: Человек-Тень стоял напротив меня, что-то тихо шепча. Несмотря на боль, постарался вслушаться в его бормотание.
― Феникс, сынок, прости, что пришлось пойти на такое, но иначе я не смог бы с тобой поговорить. С Микой мы уже приспособились общаться при помощи перстня: тепло ― да, холод ― нет. Твой младший брат сейчас в большой беде, ему грозит опасность. Помоги ему, мой мальчик, у него же кроме тебя никого нет… Запомни, от того, спасёшь ли ты его, будет зависит жизнь всех нас, он ― ключевая фигура в игре, что затеял с нашей семьёй проклятый маг. Больше пока говорить не могу, мои силы на исходе.
И боль мгновенно прошла… Я открыл глаза, и, легко сняв с пальца остывший перстень, отложил его в сторону. Меня трясло от таких новостей. Вскочил и как безумный стал открывать все ящики, что попадались мне в номере: я искал выпивку, но ничего не нашёл.
Это меня взбесило, хотелось ломать и крушить всё вокруг ― до сих пор не понимаю, как сдержался. Бросился на кровать, зарывшись лицом в подушку, и застонал, сразу и не поняв, почему вдруг мне стало легче. Желание напиться и хоть ненадолго забыть обо всём ― прошло. Странное тепло исходило от перстня, который снова был на моём пальце. Оно согревало и утешало, поддерживая меня, и, сев на кровати, я прошептал:
― Отец, я понял, немедленно отправляюсь на поиски нашего младшенького, надеюсь, из-за моей слабости он не успел наделать ещё больше глупостей.
Кольцо запульсировало и остыло, видно, сил у человека-Тени и в самом деле было мало.
Я умылся, купил сэндвич и, торопясь, съел его на ходу, потому что почувствовал след Мики ― погоня за Тёмным убийцей продолжилась. След вёл в горы, пришлось переобуться в кроссовки ― лазить по камням мне, видимо, предстояло долго. Тут позвонил Дани, голос у него был встревоженный:
― Феникс, ты вчера так быстро отключил телефон, что у меня сердце заныло. Он тебя ранил, насколько серьёзно? Пожалуйста, не ври мне, а то всё брошу и немедленно прилечу сюда.
Пришлось его успокаивать, но хитрец сумел меня разговорить, и я всё ему рассказал. Умолчал только о своём ночном кошмаре ― не хотелось ещё больше расстраивать брата. Он долго приходил в себя:
― И ты ему поверил? Ну да, как был доверчивым простачком, так им и остался. Ох, птенчик, надо было мне идти за этим убийцей, я бы не колебался…
― Ты, смотрю, тоже особо не изменился, мне трудно ему не верить после стольких лет поисков отца. Да и Джек говорил о Мике только хорошее. Дани, человек-Тень дал мне понять, что все наши беды ― не случайность, а чей-то хорошо продуманный план. Мы не можем это игнорировать.
Дани опять замолчал, но я даже на расстоянии чувствовал, как он волнуется, или это моё сердце сходило с ума? Сейчас я отчаянно нуждался в поддержке старшего брата и, замирая, ждал его решения.
― Что ж, Феникс, поступай как знаешь, но, пожалуйста, ради Алекса и меня, будь осторожен! Не нравится мне вся эта кутерьма вокруг нас. Кстати, почему не спрашиваешь, как поживает твоя рыжая лисичка? ― Дани не упустил возможность надо мной посмеяться.
Я не сразу переключился и понял, кого он имел ввиду.
― Не до этого как-то, уверен ― с ней всё нормально. Она из тех, что нигде не пропадут, ― неожиданно для самого себя холодно ответил я, словно, стоило мне удалиться от Шаманки, и любовное наваждение растаяло.
Дани удивлённо хмыкнул.
― Что-то не похоже на речь влюблённого, или я чего-то не знаю? Впрочем, не буду лезть не в своё дело, тем более, что вынужден с тобой согласиться ― пока ты в отъезде, Шаманка определённо положила на меня глаз. Она чувствует деньги на расстоянии, а у меня, в отличие от некоторых, они водятся. Её не остановит такая малость, что я не совсем человек и весь покрыт шрамами. Да не переживай, малыш, она совсем не в моём вкусе.
Я вздохнул.
― А жаль, Дани, я был бы рад, если б она тебе понравилось, знаешь, как мне с ней нелегко, хоть она, конечно, и красотка…
― Тогда какого чёрта ты с ней связался, Шаманка ― хитрая и опасная штучка.
―Так получилось, ― я совсем смутился, чувствуя, что заливаюсь краской, представляя, как брат ухмыляется, ― она сама меня выбрала…
В ответ услышал хохот Дани, но тут связь внезапно оборвалась, и, оглянувшись по сторонам, я понял, что углубился далеко в горы и стою на самом краю уступа, под которым плескалось небольшое озеро. Вдруг что-то ударило меня по руке, телефон упал на землю и, перевернувшись, полетел вниз. Я приготовил заклинание, но применить его не успел, потому что уже в следующее мгновение последовал за мобильным, хорошо хоть сгруппировался в падении и не ударился плашмя о воду…
Озеро встретило меня неласково ― жгучим холодом. Руки и ноги мгновенно скрутила судорога, и, хоть я был прекрасным пловцом, чувствовал, что камнем опускаюсь на дно. Единственное, что успел ― задержать дыхание.
― Ай да Мика, настоящий Убийца магов, даже брата не пощадил. Кажется, я сильно тебя недооценил, ― в голове крутилась мысль, вероятно, последняя в моей недолгой жизни. Что-то совсем рядом упало в воду, сильные руки подхватили меня и понесли вверх.
Как же я радовался простой возможности дышать, когда голова оказалась на поверхности озера, и Мика вытащил меня на узкую прибрежную полосу под скалой.
Мы оба тяжело дышали и тряслись от холода, вода лилась с нас ручьями, пока, наконец, я не сообразил развести костёр, согрев обоих и высушив одежду. Мика отсел подальше, не поднимая глаз, и мне опять захотелось его обнять, прижав к себе. Но я не стал этого делать, ведь в прошлый раз именно в такой момент получил от него по макушке.
― Спасибо, что не утопил, братишка, ― я постарался улыбнуться, ― с чего это ты решил оставить меня в живых?
В ответ он так посмотрел, что я понял ― кажется, сморозил глупость.
― Ты что, Феникс, головой ударился? Я тебя не трогал и не сталкивал, просто убегал: когда ещё удастся со старшим братом в догонялки поиграть? ― мне показалось, что Мика улыбнулся. ― Похоже, кто-то тебя сбросил магическим ударом. Как же много в этой стране магов, ― и он замолчал, видимо, вспомнив, что совсем недавно сам уменьшил их количество на пять человек. В глазах появилась тоска, он помрачнел и закусил губу.
― Я тебе верю, Мика, и ты послушай меня ― не надо бегать. Давай посидим у костра и вместе подумаем, как тебе помочь.
Брат хмыкнул и, совсем как мальчишка, шмыгнув носом, чихнул.
― Здорово, конечно, Феникс, только ты кое-что забыл ― я сейчас собой не управляю: вот разговариваю с тобой и не уверен, что в следующую минуту не полосну тебя по горлу клинком, ― в его ладони тут же появилось проклятое оружие.
Впрочем, в моей руке кинжал возник в то же мгновение. Мы одновременно усмехнулись, и оружие исчезло.
― Феникс, ты опять упускаешь свой шанс. Я бегаю не потому, что боюсь тебя, просто не уверен, что смогу противостоять заклинанию. Неужели не понимаешь, насколько я опасен для всех? Не жалей меня, всё равно никому не нужен, не человек ― монстр с чужой душой, я и так давно мёртв…
― О чём это ты, Мика, ну-ка давай поподробнее…
И он рассказал то, что скрыл в первую нашу встречу ― у меня от услышанного волосы встали дыбом. Кто же ты, таинственный враг нашей семьи, так люто ненавидящий, что проклял всех, даже детей?
В это время Мика схватился за голову, крикнув с мукой в голосе:
― Сиди здесь и не подходи ко мне, я постараюсь уйти как можно дальше, ― и, быстро вскочив с места, побежал вдоль озера, скрывшись за скалой. Я послушно сидел, чувствуя, как против воли закрываются глаза.
― Мика, паршивец, что за магией ты владеешь ― даже старший брат не в силах тебя остановить?
Додумать не успел, поскольку благополучно задремал, хотя прекрасно понимал, что, скорее всего, враг бродит где-то поблизости. Однако перстень на пальце был тёплым, и, значит, пока беспокоиться было не о чем. Сон не походил на предыдущий кошмар ― он был гораздо страшнее, после него я проснулся в холодном поту.
Сначала была темнота, я только слышал, как незнакомый женский голос смеялся:
― Корри, дорогой, не шути так, опусти Алекса. Он ведь ещё совсем маленький, ты можешь нечаянно причинить ему боль…
― Да ни за что на свете, любимая, посмотри, как ему нравится сидеть на руках у папы, правда, Алекс?
И снова женский смех, к которому присоединяется мужской, такой смутно-знакомый. Ну, конечно… Это голос человека-Тени, голос Корри, моего отца. И тут же вспыхивает свет: я вижу счастливую семью на лужайке в горах. На руках молодого красивого мужчины ребёнок, который смеётся и хватает отца за волосы… Просто идиллия, вот, значит, каким было моё детство, которого я не помню.
А потом что-то происходит, но я не понимаю, что. Кажется, родители сначала шутливо спорят, но вскоре шутки заканчиваются, и они начинают ругаться. Отец кричит на мать, она пытается отобрать меня у него. Корри не отдаёт, напротив, подходит к краю поляны, и я вижу пропасть внизу ― отец держит меня над ней. Мама в ужасе подбегает к нему, снова пытаясь забрать меня у разъярённого отца, поскальзывается и срывается вниз…
Отец прижимает меня к себе и странно изменившимся голосом говорит:
― Вот теперь, малыш, она нам не помешает, я сам воспитаю тебя так, как надо…
Он целует меня, а я плачу и зову маму, глядя в странные жёлтые с вертикальными зрачками глаза отца. Сев на траву, он осторожно кладёт меня рядом и хватается за голову: я слышу его крик, плач над пропастью… Вижу, как заламывая руки, отец зовёт маму. То ли он прекрасный актёр, то ли не помнит, что с ним было минуту назад.
Я проснулся весь в слезах, с криком:
― Мама!
Прошло немало времени, пока осознал, что это был всего лишь сон ― бездоказательный, возможно, вызванный магическим заклинанием неизвестного врага. Как назло, перстень с моей руки таинственным образом исчез, так что не у кого было спросить, что же я видел ― несчастный случай или убийство? А, возможно, наведённые чары показали мне то, чего на самом деле никогда не было, заставив сомневаться в отце.
Расстроенный, я сидел у горного озера, и никак не мог прийти в себя. И не удивительно: у меня только что появился ещё один подозреваемый ― пропавший отец, который уже много лет назад мог быть связан со знакомым мне и, особенно, Дани, демоном. Опять проклятый демон. Случайность? Никогда в это не поверю. Так кто из них ― мой отец или Учитель виноват в несчастьях нашей семьи, или они оба в сговоре не только между собой, но и с коварным существом изнанки мира?
От ужасных мыслей разболелось сердце, я так ослаб от шока, что не мог встать, не хватало сил вылечить себя с помощью магии. Задыхаясь и едва шевеля губами, отчаянно звал Дани. И он примчался: прикрыв веки, я, наконец, услышал, как хлопают его крылья, а горячие ладони, обняв моё лицо, гладят по щеке… Такой знакомый голос твердил:
― Держись, малыш, сейчас я сделаю тебе укол, и сразу станет легче. Даром что ли два года проучился на медицинском факультете. Потерпи совсем чуть–чуть, я ― рядом, вместе мы справимся, что бы ни случилось…
Через несколько бесконечно долгих мгновений меня отпустило, и, внимательно глядя в настороженное лицо брата, я рассказал ему то, что со мной произошло, не исключая увиденного в странном сне. С каждым моим словом он всё больше мрачнел и, наконец, закрыв мои губы ладонью, прошипел:
― Никуда не годится, Феникс, ты слишком много думаешь, а это может всё испортить, придётся тебе навсегда замолчать…
Его черты исказились, приняв знакомый мне облик желтоглазого демона с ехидной улыбкой на отвратительной морде.
― Да я сразу понял, что ты ― не Дани, просто тянул время. Поработай в следующий раз над образом, тупая бездарная скотина, ― в отчаянии выплюнул ему в лицо.
Когтистая лапа впилась мне в грудь, собираясь вырвать сердце. Боль отключила разум, и тьма приняла меня к себе.
Я плавал в ней, мне было больно, но удивительно спокойно.
― Так вот какая она, смерть, совсем и нестрашная, ― подумал я, но развить свою мысль не смог: дикий вопль пробудил меня к жизни. С трудом открыл глаза, и увиденная картина меня обрадовала: демон тщетно пытался избавиться от огня, охватившего его руку. Он так орал, словно его жгли заживо. Впрочем, о чём это я? Так оно и было: красномордый посмел протянуть ко мне свою лапу, на радостях забыв, что мой огонь для него смертелен.
И, несмотря на новую боль в сердце, я злорадно усмехнулся. А когда что-то большое, чёрное и крылатое обрушилось на заходившегося в крике демона, спокойно закрыл глаза, бормоча под нос:
― Ну, наконец-то, Дани, я уже тебя заждался. Прикончи его, братишка, он мне порядком надоел…