В плену (Глава 4)

На этот раз тёмный тоннель вывел нас не в уже печально знакомые мне джунгли, а в полумрак подземного города, освещённого газовыми фонарями. Кажется, здесь была ночь. Я почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы: в этом или похожем городе мы были вместе с Шаманкой и Учителем. Были. До сих пор не мог поверить, что никогда больше их не увижу.
Может, я и не любил Шаманку так, как её сестру, по которой страдал больше шестнадцати лет, но был сильно увлечён. Она произвела на меня впечатление, что бы не говорил и не думал о ней Дани. Красотка была, конечно, себе на уме, и наверняка знала очень многое, хотя и не спешила делиться с нами своими тайнами. Скорее всего, из-за этого она и погибла ― маг просто избавился от ненужного свидетеля. Жестокий мерзавец никого не пощадил, даже собственного сына…
Я обернулся и взглянул на Чудика. Как и все, он был сосредоточен, но не осматривался по сторонам, а принюхивался.
― Это наш с мамой мир, здесь мы были в прошлый раз, и даже город ― тот же. Хорошо, что сейчас ночь, а то на меня устроили бы настоящую охоту. Что ты так удивляешься, Мика? Шкура снежного зверя стоит очень дорого.
― Феникс, надо его куда-то спрятать, Чудик привлечёт к нам ненужное внимание, ― в голосе Мики было беспокойство, от первоначальной весёлости не осталось и следа.
― Не надо, сам с этим справлюсь, ― сказал Роми, беря меня за руку. Все ахнули, никто не понял, и я в том числе, когда и как место гигантского зверя занял вихрастый синеглазый мальчик, так похожий на Алекса в детстве.
― Роми, как тебе это удалось? ― я обнял его, радуясь неожиданному превращению.
― Сам не знаю, Феникс, но здесь измениться было очень просто, я же ― дома, ― он опустил голову и прошептал, ― ненавижу и это место, и этот мир. Когда мы победим, давай больше никогда не будем сюда не возвращаться!
― Хорошо, ― ответил и крепко пожал его маленькую ладошку, ― кстати, Мика, а как твои ощущения?
― Мне тревожно, я представлял себе Тёмный мир совсем иначе…
Кивнул ему и, осмотревшись, к своему ужасу, не увидел Дани.
― Где Дани, Мика? Ты же наложил на нас заклинание, чтобы мы не потеряли друг друга.
― Что ты так сразу психуешь? Дани полетел на разведку, сейчас вернётся. Пошли к тем деревьям, укроемся там. Не бойся, он нас найдёт, ― уверенный голос Мики немного меня успокоил, но никаких деревьев вокруг я не увидел, кажется, ночное зрение у меня не так развито, как у остальных.
Пока я озирался, снова произошли изменения: исчез не только старший брат, но и остальные мои спутники. Внутри всё похолодело.
― Что это, дежавю? Я опять один в ловушке врага, да ладно… Не может такого быть, не верю…
Меня накрыла паника, не давая нормально думать, и чтобы привести себя в чувство, я сам себе дал пощёчину, чем вызвал чей-то крайне неприятный смех. Подняв голову, увидел, что нахожусь в доме, вернее, в подвале с земляным полом и витающими повсюду запахами сырости и плесени. Без магии тут явно не обошлось. Окон не было, низкие потолки, каменная кладка стен и трое людей, стоявших напротив меня, двоих из которых я недавно оплакал ― Учитель и Шаманка.
Но сейчас не они привлекали всё моё внимание — я смотрел, не отрывая глаз, на человека, стоящего впереди них. Среднего роста, как я, темноволосый, с правильными чертами лица и пронзительным, но при этом удивительно спокойным взглядом тёмных печальных глаз. На какое–то мгновение мне показалось, что я смотрю на себя самого, но только лет на десять старше.
У него не было морщин, и цвет лица удивлял своей свежестью, но глаза выдавали возраст, даже не так ― опыт. В них не было ни жестокости, ни злобы, но я сразу понял, что наконец-то встретился со своим врагом. Этот симпатичный и на вид такой добродушный мужчина ― и есть тот самый маг, обрекший всю нашу семью на страдания? Без всякого сомнения ― он. Я понял это по тому, как крошечный, не больше уголька, внутренний огонь вдруг полыхнул во мне, превращаясь в бушующее, ревущее одно слово, пламя ― маг!
Человек напротив меня обаятельно и безмятежно улыбнулся, вызвав ухмылку:
― Показушник!
Он чуть склонил голову набок и сказал мягким мелодичным голосом:
― Ну вот, Феникс, мы ― вместе. Как банально звучит, но что поделать. Знаю, ты искал встречи со мной, так вот он я. Видишь ли, мне тоже давно хотелось обсудить наши проблемы и недоразумения по-простому, по-родственному. Да-да, дружок, ― он грустно улыбнулся, ― в полку твоих родственников прибыло. Ты же всех принимаешь в свою семью, ах, нет, прости, ― банду… Как мило, такой славный мальчик, такой забавный, но, к сожалению, неисправимый идиот, как, впрочем, и твой сын…
Он подошёл ко мне поближе, и стало заметно, как смеются его глаза. И это уже был не добродушный смех симпатяги-мага, нет ― смех сумасшедшего, от которого всего можно ожидать…
― Знаешь, Феникс, я тут недавно пообщался с твоим Алексом, просто хотел с ним немного пошутить. Да. И пошутил, но не сильно, исцелять себя он умеет, справился, дурачок. Не захотел со мной поближе познакомиться, сбежал почему-то, правда, опять открыл не ту дверь, я в этом мастер.
Он снова улыбнулся, а его глаза внимательно следили за моей реакцией, но её не было. Да, внутри меня бушевал пожар гнева, но лицо оставалось спокойным, более того, сердце, последнее время так часто меня предававшее, билось ровно. Никаких перебоев, никакой боли — всё там, глубоко внутри сжигалось моим огнём.
Похоже, моё равнодушие его слегка разочаровало. Он что, ждал, когда я начну рвать на себе волосы или рыдать? Нет, пока ещё рано: враг сообщил мне хорошую новость ― Алекс жив, а это главное, ну, пострадал немного ― ничего, он сильный мальчик, справится…
Дальше на меня обрушилась такая боль, что всё вокруг закружилось и поплыло куда-то в сторону. Я покачнулся и сел на пол, обхватив голову руками. Постепенно боль утихла, взглянул на свои окровавленные руки, потрогал пальцы ― ничего не сломано, значит, попало по голове. А это не очень хорошо ― соображать будет трудно. Выходит, не понравилось ему моё спокойствие, я это запомню.
― Крутого из себя изображаешь, Феникс? Зря. Ты же не такой, я изучил тебя за последние годы ― обыкновенная тряпка: ни характера, ни силы воли, к тому же ещё и пьяница. Ай-яй-яй! Ничего в тебе нет хорошего, ах, да… Как же забыл… Твой знаменитый огонь. Знаешь, откуда он взялся? Это я его тебе подарил, когда ты только на свет появился. Можешь считать меня своей феей-крёстной. Смешно, правда?
Я сплюнул кровью:
― Нет.
― Ну и зря. Такую шутку испортил, но я не буду наказывать, а то ты слишком быстро отключаешься, даже неинтересно. Давай прервёмся ненадолго, мне надо выйти по делам, но я вернусь, дождись, не умирай, а то пропустишь самое интересное. Пока меня не будет, можешь пообщаться со своими бывшими друзьями, ― и, не оборачиваясь, он указал туда, где стояли и молча слушали наш разговор Шаманка и Учитель.
Он исчез. Да, не вышел в дверь, а просто растворился в воздухе.
― Дешёвые эффекты, подумаешь, ― я и сам так умею, придурок. Помассировав виски, потихоньку встал и медленно, потому что меня ещё слегка пошатывало, поплёлся вперёд к молчаливой парочке. Лучше бы я этого не делал…
Что-то с ними было не так, слишком уж спокойно они стояли: руки опущены вдоль тела, глаза, не мигая, смотрели вперёд. Не на меня, куда-то дальше. Я обернулся и охнул: на стене, у которой только что маг меня учил, была прибита окровавленная шкура снежного зверя, моё сердце не выдержав, дрогнуло и впервые пропустило удар.
― Немедленно возьми себя в руки, слабак! Это Тёмный мир, тут полно таких животных. Только не думай о Чудике, с ним всё в порядке, это не может быть он, не может… Чёртов маг просто играет на моих нервах.
Я с усилием отвернулся от страшной картины и подошёл ближе к отцу и дочери, сразу же обратив внимание на их ноги. Шаманка и Учитель были босы, их ступни не касались пола. Они висели. Меня чуть не вывернуло на пол. Закрыл рот руками, пытаясь остановить спазмы, и, кое-как справившись с этой задачей, зачем-то обошёл вокруг них — тела несчастных были подвешены на железные крюки, как туши животных в мясной лавке.
― Сволочь, видно, насмотрелся ужастиков, а теперь подражает им. Никогда не прощу, ― я закрыл глаза и со стоном начал отступать назад, но натолкнулся спиной на какой-то предмет, вынудивший меня остановиться… Нечто большое, прикрытое покрывалом, ещё минуту назад его здесь не было. Стоило коснуться ткани рукой, как тонкий шёлк упал к моим ногам. Это было напольное, видимо, старинное зеркало на гнутых ножках, в нём отражался человек.
Нет, это не мог быть я ― какой-то заросший избитый оборванец в старой, потёртой, местами рваной одежде, не стираной, судя по запаху, уже полгода. Я сделал шаг назад и схватился за голову, руки нащупали длинные до плеч, спутанные, скользкие от крови волосы. Оборванец в зеркале в точности повторил мои движения, подтверждая ужасную догадку ― я здесь давно…
С размаху пнул зеркало ногой, и оно послушно упало, покрывшись сетью трещин. Мне было на это плевать и хотелось, чтобы мерзавец видел, что мне всё равно, как я выгляжу. Прошёлся по осколкам голыми ступнями назад к стене со шкурой и опустился на гнилую солому, такую же грязную, как и мой когда-то новый, подаренный Дани, костюм.
Сидя, я рассматривал свой пиджак, принюхивался и ухмылялся, где же умудрился его так испачкать: каких только пятен не было ― масло, бензин, краска, кровь, засохшая рвота… А должны были быть только два последних вида. Перестарался, маг. Хотел меня убедить, что я в новом итальянском костюме пил вино, закусывая устрицами, здорово отравился, но, не переодеваясь, пошёл вдруг писать картины маслом, а потом ― чинил машину, заодно разбив себе в кровь лицо…
На самом деле, конечно, смешного тут мало. Ещё сегодня утром я точно был дома у брата, это же Тёмные миры, тут всё ложь. Неужели высокомерный ублюдок думал, что я куплюсь на эту постановку? Так кто из нас идиот?
Маг словно читал мои мысли и появился из воздуха прямо передо мной. Его красивое лицо искажала гримаса презрения и ненависти, а ноги сплясали на мне танец, название которому ― очень сильная боль. Эта сволочь отбила мне всё, что могла. Я тихо постанывал, на большее он и не мог рассчитывать ― мне в странствиях по мирам и не так доставалось.
Странно вот что ― почему за всё это время я ни разу не применил против него магию, почему не защищал себя, ведь не был связан? Ответ был прост: кто-то ― и так понятно, кто ― наложил на меня соответствующее заклинание. Вот трус ― боится драться в открытую, ладно, доберусь я до него, надо только очень постараться и остаться в живых.
― Ну что разлёгся, Феникс, с тобой скучно, ты такой предсказуемый, а ведь мы только начали. Поднимайся, подумаешь, дядя устроил тебе небольшую взбучку. Привыкай, ты у меня в плену, я ― хозяин положения…
С трудом поднялся на ноги, вытирая рубашкой кровь с разбитых губ:
― Дядя, говоришь, с какого это перепуга? Нет у меня такого родственника, с чего бы мне с мразью родниться?
Он засмеялся, и внутри всё сжалось в предчувствии очередной порции науки, но на этот раз избиение, видимо, откладывалось. Маг задумался. Из воздуха появилось кресло, он сел в него, изобразив подобие «размышления» на породистом лице:
― А знаешь, я тебя понимаю. Новые родственники ― всегда неожиданность, но, как ни крути, моя любимая сестра умудрилась сбежать из дома к твоему отцу. Вот кто настоящий мерзавец — заморочил девочке голову любовью, а ведь она подавала большие надежды, у неё был настоящий дар. Мы с твоей мамой с детства всё время были вместе, мечтали, строили планы на будущее. Она была такой прекрасной, ― голос его звучал искренне и очень мягко, ― единственная, кто понимала и любила меня. А твой отец её украл… Он должен был умереть, но я придумал ему наказание пострашнее. И не только ему ― вы все расплачиваетесь за то, что он натворил с моей жизнью…
В руках у мага появились ножи, и он без предупреждения с отрешённым лицом стал с огромной скоростью метать их в меня. Сначала именно так я и подумал, даже приготовился к неизбежной смерти. Но ни один из ножей в меня не попал. Все они по рукоять вошли в шкуру снежного зверя за моей спиной, сложив на белом фоне имя ― Элена. Так звали мою маму…
Пристально посмотрев на своего врага, застывшего с опущенными пустыми руками и таким безумным, потерянным видом, невольно ахнул от ужасной догадки. Это была не просто тоска брата по сестре, это была ревность к любимой женщине. Сумасшедший извращенец…
Наверное, в жуткой тишине мой вскрик показался магу слишком громким, и я без труда прочитал ярость в его глазах. Интуиция подсказала упасть на землю. Ножи, со свистом разрезая воздух, вернулись в руку хозяина. Не представляю, как он их поймал, но воображение живо нарисовало, что случилось бы с моим телом, не упади я вовремя на пол.
Маг засмеялся и закашлялся так сильно, словно хотел избавиться от лёгких. С трудом поднял на него глаза ― на рубашке были следы крови, один из непойманных им ножей торчал в предплечье. Красная струйка быстро стекала по рукаву на пол. Сумасшедший равнодушно вытащил нож из раны, и тот растворился в воздухе, как и его собратья. Рана быстро затянулась, его лицо приняло прежнее спокойное выражение.
― Как же он силён, ― с досадой пронеслось в моей голове.
Я с трудом встал, ноги дрожали от перенесённого шока, маг был задумчив и даже не стал язвить по этому поводу. Воспользовавшись этим, решил задать мучивший меня вопрос:
― Где мои спутники, что с ними стало?
Он молчал, застыв в забытьи, я продолжил говорить:
― Обвиняешь отца, а сам подослал демона, который и убил маму…
Тут маг словно взорвался, брызгая слюной:
― Что ты понимаешь, идиот… Это был несчастный случай, она сама, сама случайно…
Я думал, он сейчас разрыдается, но тот сумел взять себя в руки, его прищуренные глаза обещали мне муки ада.
― Так что ты там бормотал о своих друзьях? ― он отмахнулся от меня как от назойливого насекомого. ― И почему решил, что можешь задавать мне вопросы? Глупый Феникс, так и не понял до сих пор, что с тобой происходит? Ты в плену, а твои приятели мне совершенно не интересны. Но судя по тому, что ими занимался мой демон, с ними давно покончено. Наверно, он разодрал их на части, но раз тебе так любопытно, я потом у него уточню. Хотя не знаю, помнит ли он, ведь это было так давно…
― Что значит ― давно? ― не унимался я, ― ещё сегодня утром они были в полном порядке…
Маг посмотрел на меня как на дурачка:
― Совсем из ума выжил, племянник? Потерял счёт времени, а я думал, ты посообразительнее будешь. В зеркале себя видел? Ты здесь очень давно и жив только потому, что я так хочу. И ещё, ― он поморщился, ― слишком похож на сестру. Наверное, пора, наконец, тебя прикончить, с каждым разом ты становишься всё тупее и тупее.
Вид у меня, вероятно, был настолько обескураженный, что его это развеселило. Придя снова в хорошее настроение, он первым делом как следует меня избил, а потом, видя, как я корчусь на полу от боли и хватаю ртом воздух, присел рядом на корточки, насмешливо погладив по окровавленным волосам.
― Бедный Феникс! И почему ты такой грязный, надо тебе освежиться и поесть. А потом хорошенько выспаться, пока я буду заниматься твоим не менее бестолковым сыном. Вот ведь пронырливая навозная муха, никак не удаётся с ним покончить, всё время от меня ускользает. Ты можешь им гордиться. Если бы мой отпрыск был таким же ловким проходимцем, не пришлось бы его…
Он хмыкнул.
― Ну что уставился, сейчас умоешься, поешь и баиньки, ― он издевался, и его цепкий взгляд не отпускал меня ни на мгновенье, ― я так люблю смотреть твои сны, Феникс. Ты в них такой молодец, просто герой, спешащий на помощь, а главное ― тебе всё удаётся. Продолжай фантазировать в том же духе, потом вместе посмеёмся. Кстати, может, во сне придумаешь, как выбраться отсюда? Только помни, что для меня секретов не существует…
С этими словами он исчез, послав мне воздушный поцелуй. Чёртов клоун… А на меня немедленно обрушились потоки ледяной воды, с трудом удалось перевернуться на живот и прикрыть ладонями лицо, чтобы не захлебнуться. Переждав «душ», открыл глаза ― я лежал в огромной луже, сверху плавала солома. Пришлось кое-как подняться на колени, тут в воду упал большой кусок чёрствого хлеба и начал тонуть. Поймав его, прижал к себе ― это была еда, которую необходимо было сохранить…
Я был унижен, сломлен, раздавлен. Только теперь до меня дошло, что такое плен…
К счастью, долгое уныние ― не для меня. Или моя голова так устроена, что всё время ищет решения трудных задач. Я заставил себя встать и отойти в сторону, усилием воли вызвал огонь и для начала испарил с пола воду, наполнив подвал паром, а когда он рассеялся, высушил одежду и даже развёл небольшой костёр: согрелся и заставил себя поесть. Размокший хлеб был отвратителен на вкус, но нужно было беречь силы. И всё это время я думал…хоть голова раскалывалась от боли, и клонило в сон.
― Не спать, Феникс, ни в коем случае, помни ― этот мерзавец контролирует твои сны. Интересно, как давно это началось? С каких пор он следит за мной? И самое главное, надо понять, когда и как я сюда попал. В какой момент времени закончилась реальность, сменившись фантазией?
Додумать не успел, потому что незаметно для себя провалился в сон…
Я видел происходившее, словно был где-то наверху. Подо мной в полутьме спящего города суетились какие-то фигурки, но они были такими маленькими, что мне никак не удавалось их рассмотреть. Использовать магию я не мог, оставался мой огонь, и он был непрост: мог, например, запустить сердце умершего. Маг прав, я ― настоящий идиот, за столько лет так и не разобравшийся в нём, а ведь этот огонь мог быть единственным моим спасением.
― Как там говорил Мика ― твоя вещь должна слушаться. Надо попробовать приказать огню, ― глупость, конечно, но выбора-то у меня не было. И я мысленно обратился к пламени, ровно горевшему где-то глубоко внутри меня:
― Хочу приблизиться и получше рассмотреть людей внизу.
Через мгновение мне показалось, что за спиной выросли крылья. Да-да, я почувствовал, как они рассекают воздух, плавно опуская тело вниз. Неужели, и в самом деле, превратился в загадочную птицу Феникс? Почему бы и нет? Это же сон, здесь всё возможно. Вот бы рассказать об этом Дани, посмешить его… Как же мне хотелось сейчас услышать родной голос…
И моё желание сбылось, как только я опустился ниже.
― Не понимаю, Мика, как такое могло произойти ― меня не было не больше десяти минут, а вы умудрились потерять Феникса. А ты, Роми, куда смотрел? Ты же всё время держал его за руку?
― Прости, Дани, сам не понимаю, как это случилось. Сначала что-то зашуршало сзади, я всего на мгновение отвернулся посмотреть ― а там никого не было. В это время Феникс и исчез, ― голос мальчика был испуганным и несчастным.
―Точно, я тоже слышал подозрительный звук, надо же было проверить, кто там шелестит, ― оправдывался Мика.
― Шелестит? А может это крылья хлопали? Демон подкрался и унёс Феникса, а вы в темноте даже не заметили, ― голос Дани был раздражён, ― нельзя было вам доверять.
В ответ на эти слова Роми заплакал, и я приблизился настолько, что увидел, как Мика обнял и прижал мальчика к себе.
― Прекрати, Дани, ты пугаешь ребёнка, пока это только предположения. Феникс не сдался бы без боя, и мы услышали вскрик или шорох, но, говорю тебе ― было тихо.
― Демон осторожен, вы могли его и не заметить. Смотрите на меня, ― с этими словами Дани шагнул в сторону, развернул крылья и, завернувшись в них, как в плащ, исчез.
Роми отпустил Мику, к которому прижимался, и закричал:
― Точно, звук был такой же! Демон украл Феникса…
― Ерунда, он же не может прикоснуться, огонь Феникса для него смертелен. Это, скорее всего, был тот, другой, маг же может принять любой вид, разве не так? ― Мика был настроен решительно.
Крылья Дани с мягким шелестом исчезли. Я не видел лица брата, оно было словно размыто, впрочем, как и у других, но голоса звучали отчётливо.
― Нет, Мика, не каждый может такое. Но этот, видимо, многое умеет, талантлив, сволочь.
Последнее, что я услышал, был тихий голосок Роми:
― Что же нам теперь делать, Дани? Надо спасать Феникса. Мой отец почему-то очень его ненавидит, сам не раз слышал, как он обещал сжечь Феникса в его же собственном огне. Мне так страшно…
В это время призрачные крылья захлопали, поднимая вверх. И напрасно я пытался остановиться, меня словно затягивало в огромную пустую трубу, а потом начало швырять из стороны в сторону и бить о её стены. Я чувствовал, как ломались крылья, трещали рёбра и их острые осколки пронзали внутренности. Закричал от страшной боли и проснулся. Маг, смеясь, снова бил меня, но в этот раз я быстро потерял сознание, и боль прекратилась.
Очнулся, когда в подвале стало совсем темно: факелы, освещавшие помещение, или прогорели, или были специально потушены. А сил вызвать огонь не было ― после взбучки на мне не осталось живого места, и даже пошевелиться не мог.
Я лежал и прислушивался: множество маленьких лап прошуршало мимо меня по полу. Краем сознания понял ― это крысы, которых не любил, но никогда не боялся, и умные, нахальные зверьки, чувствуя опасность, всегда обходили меня стороной. Не помню, как со стоном потихоньку сел, потому что даже думать не хотел, что способны сделать крысы с телами Шаманки и Учителя. Этого нельзя было допустить.
Надо было во что бы то ни стало подняться на ноги. Будь у меня хоть капля магии, но наложенные магом оковы заклинания не позволяли исцелить себя. Тогда я представил облепленное грызунами прекрасное лицо Шаманки, и встал через боль. Переждав головокружение, обратился к своему огню, уже не пылавшему, а еле тлевшему маленьким угольком.
― Прошу, помоги мне, мама, ведь ты, а не сумасшедший брат, дала мне этот удивительный дар. Потому что ты любила меня и пыталась защитить, ― глотая слёзы, прислушивался к себе и с радостью почувствовал, как внутри растёт пламя, стремясь вырваться наружу.
И хоть было темно, я закрыл глаза и решился выпустить огонь. Это случилось: он окутал меня, превратив в живой факел, осветивший комнату. Пламя, как обычно, не причиняя вреда, омыло тело, словно волшебный бальзам, залечило все раны, наполнив силой и энергией, попутно уничтожив заклинание врага, сдерживавшее магию. А после спряталось внутри.
Я открыл глаза, улыбаясь здоровыми губами, проверив языком целые зубы, недавно выбитые кулаками негодяя. Прошёл вперёд к ближайшему факелу на стене и зажёг его, хотя теперь и без этого видел в темноте не хуже кошки. Быстро отогнав факелом крыс от тел Шаманки и Учителя, встал перед ними:
― Простите, что не смог вас защитить.
И осторожно коснулся рукой щеки женщины, что внесла смущение и трепет в мою жизнь, готовый ощутить смертельный холод её кожи. Но тут же в испуге отдёрнул руку ― кожа была тёплая. Не веря себе, проверил Учителя ― тот же результат. У обоих прощупывался пульс, пусть и очень слабый.
― Живы, живы, живы, ― зачастило обрадованное сердце. Пришлось его успокоить, направив язычок огня. Дальнейшее помню, как в тумане: я пристроил факел на стену, снял дочь и отца с крючьев и осторожно перенёс их на солому. Сам опустился рядом. Подумав немного, понял, какое заклинание применил маг, чтобы обездвижить несчастных, и разрушил его.
Понадобилось время, чтобы привести их в себя и как следует подлечить. Шаманка рыдала на моём плече, не в силах произнести ни слова. Учитель же просто обнял, еле прошептав:
― Спасибо, сынок.
Я сделал для них всё, что мог, но понимал ― этого мало. В любую минуту мог вернуться маг, и надо было подготовиться к встрече с ним или хотя бы попытаться это сделать.
― Учитель, Вы в состоянии поговорить со мной? Если нет сил, я не настаиваю.
― Спрашивай, Феникс, расскажу, что знаю. Всё равно после пережитого я больше ни на что не годен.
― Не говорите так, мы справимся. Как долго я в плену, неужели больше полугода, как уверял меня маг?
― И ты купился на его блеф, серьёзно? Сутки, не больше. Я хоть и не мог двигаться, но прекрасно видел, как он принёс тебя сюда. Изменил твою внешность, подвесил нас с дочкой, чтобы сильнее напугать. Он просто хотел тебя сломать, но я верил, что у него ничего не получится, и так переживал, глядя, как он над тобой измывался. Молодец, что догадался про огонь. Из тебя выйдет толк, так и быть, займусь твоим обучением, если останемся живы.
― Останемся, Мика, мой младший брат, верит в это. А я ― ему.
― Да уж, объяснение ― хуже некуда, горбатого только могила ― тьфу-тьфу, исправит. Это я к тому, что ты как был простачком, так и остался, ― фыркнул Учитель.
Я только улыбнулся в ответ на его ворчание.
― Учитель, что ты знаешь о планах мага? Он мог проговориться, такой самовлюблённый тип…
Отец Мари и Шаманки нахмурился.
― Вчера он собирался навестить Алекса, и это мне очень не нравится. А к нам сегодня пришлёт демона, чтобы убить на твоих глазах: ему надо окончательно тебя сломить.
Я повеселел.
― Демон ― это хорошо, вот он–то, сволочь такая, мне сейчас и нужен. Наконец, посчитаюсь с ним за всех.
Учитель посмотрел на меня испуганно, а Шаманка, видимо, решив, что я окончательно сошёл с ума, заплакала ещё громче.
― Просто поверьте мне, прошу. Я сейчас так зол на это исчадье ада, что могу убить его, причём, неоднократно.
И тут, как в театре, занавес поднялся ― то есть демон открыл неприметную дверь в углу. Неужели наступило утро? Я ещё раз восхитился актёрскими способностями Шаманки и её отца, буквально за секунду до появления злодея как по команде упавших на пол, очень правдоподобно изображая трупы.
Демон посмотрел на меня, сидящего рядом с Учителем и его дочерью, и ухмыльнулся, обнажив заострённые клыки и поигрывая впечатляющими мускулами.
― Ну вот мы и встретились, Феникс. Маг приказал навестить всех вас только утром, но мне не терпелось увидеться с тобой. Я вовсе не послушная марионетка в руках свихнувшегося человечишки. Не собираюсь тебя запугивать, Феникс, для моей мести этого мало. Просто убью. Лишённый магии, что очень кстати, ты даже сопротивляться мне не сможешь.
Я молчал, глядя на него, и сплюнул на пол, прямо как Мика, когда хотел изобразить из себя хулигана. Хорошо, что мальчик в этот момент меня не видел, пришлось бы краснеть от его насмешек.
― Ну давай, попробуй, рогатый. Один раз у тебя уже не получилось, обломись ещё разок.
Мой нахальный тон его притормозил, видимо, он заподозрил что-то неладное, потому что сделал шаг назад. Уж и не знаю, как это случилось, но за его спиной оказалась Шаманка, раздался хруст позвонков, и демон с неестественно вывернутой шеей упал на пол, храбрая же женщина поставила на него свою маленькую ножку.
Мы с Учителем смотрели на происходящее с открытыми ртами ― никто не ожидал подобного поворота.
― Ну что опять не так? Ах, простите, что вылезла вперёд вас! Этот мерзавец посмел ударить меня там, в квартире у твоего брата, Феникс. И ещё издевался над моим отцом, ребёнка до полусмерти напугал. Неужели он надеялся, что я ему это прощу? Как бы не так! Хватит на меня глазеть, жги его быстро, ведь то, что я сделала, его не убьёт, только задержит на несколько минут.
В подтверждение её слов, голова демона начала медленно поворачиваться. Учитель среагировал первым: не растерялся и, схватив тяжёлые крючья, на которых они с дочерью ещё совсем недавно были подвешены, с размаха ударил красномордую тварь по голове, прикрикнув на меня:
― Не на что тут любоваться, теперь твоя очередь ― жги его, сынок!
Я не заставил себя упрашивать. Да, события развивались по непредсказуемому сценарию, но ведь важен результат, не так ли? Схватил приходящего в себя демона за нос и выпустил на волю свой огонь, увидев напоследок полные ужаса глаза твари. Через несколько секунд от него осталась лишь горсть пепла.
А потом посмотрел на согнувшегося пополам Учителя.
― Вам плохо, что мне сделать?
Учитель поднял на меня покрасневшее от смеха лицо и, едва переводя дыхание, произнёс:
― Нет, Феникс, ты ― уникум… Объясни, ну зачем схватил его за нос, решил оторвать, перед тем как сжечь?
Я пожал плечами и почесал в затылке:
― Сам не знаю, просто так на него злился, ― сказал и начал потихоньку смеяться. К нам присоединилась Шаманка, повисшая у меня на шее и не перестававшая неутомимо целовать мои губы. Мы хохотали, как сумасшедшие. Понятно, что это был нервный смех, просто все были на грани и, в конце концов, повалились на пол, что вызвало новый приступ хохота.
Вот так мы веселились сквозь слёзы, как будто нам ещё не предстояло выбраться отсюда и, желательно, живыми, найти потерянных спутников и, самое главное, одолеть нашего общего врага. Но всё это потом, а сейчас… Хорошо ещё, что братья это не видели, а то подумали бы, что у всех нас от страданий поехала крыша. Может, так оно и было на самом деле, а, возможно, мы просто очень радовались первой настоящей победе…