Встречи и расставания - 1 (Глава 3)

Пробуждение было не очень приятным: на грудь, казалось, положили большой камень, и из-за этого дышалось с трудом. Я застонал и приоткрыл один глаз. Лежавший на мне Берси, почувствовав, что я проснулся, тут же замолотил хвостом мне по лицу. Отплёвываясь, прохрипел:
― Берси, дружок, слезь с меня: сейчас задохнусь от твоего веника…
Но охотно развернувшийся Берси, видимо, решил не только хорошенько по мне потоптаться, а заодно и умыть. На мои слабые стоны он не реагировал, только хлопнувшая дверь заставила его спрыгнуть и броситься навстречу Атли.
― Выспался? Как ты, Алекс, передохнул хоть немного? ― спросил напарник, складывая пахнущие смолой поленья около печи.
― Доброе утро, да, мне полегче. А зачем столько дров, мы что, останемся здесь надолго?
― Нет, надо уходить и как можно скорее — вряд ли Болли простит тебе то, как ты с ним поступил. Он обязательно вернётся ― ненавидит проигрывать, так что лучше побыстрее убраться отсюда. А запас дров в избушке для тех, кому придётся ночевать здесь в следующий раз.
Я помолчал, неохотно поднимаясь с нагретых шкур, почёсывая взлохмаченную голову, и наткнулся взглядом на смеющиеся глаза командира:
― Что, выгляжу как чучело?
― Да нет, просто ты сейчас так похож на Феникса, забавно ― у него всегда волосы дыбом.
Я сразу вспомнил свой сон, и мне стало нехорошо.
― Кстати, о Фениксе, ― пока Атли накладывал в миски надоевшую уже кашу, рассказал ему об увиденном этой ночью. Теперь я переживал не только за отца, но и за дядю.
Мы ели в молчании, после моих слов обоим стало не до веселья. Атли был задумчив, но я всё равно его спросил:
― Куда мы теперь, командир? Монстры мертвы, а тебе ведь нужен маг. Скажи честно, ты ожидал увидеть кого-то другого, а с Болли справишься? То, как он быстро обездвижил вас с Берси…
― И не напоминай ― мерзкое ощущение, но я не так беспомощен, как ты думаешь.
― Ничего я такого не думаю, просто хочу знать, что будет дальше. Может, вернёмся? Этот психованный маг ― силён, чтобы справиться с ним нам понадобится поддержка ещё одного мага. А, может, и больше…
Атли с досадой бросил ложку в пустую миску и нахмурился:
― Всё правильно говоришь, но дело в том, что я в нашем отряде ― единственный маг, почившего Орма в счёт не беру. Ну вот ты ещё теперь со своими «способностями», управлять которыми пока не научился. Это нам всем здорово повезло, что страх и отчаяние помогли появиться странному огню, а ведь всё могло сложиться и по-другому. Не обижайся, Алекс, но это чудо, что мы до сих пор живы…
Я согласно кивнул, признавая его правоту.
― Кстати, о монстрах. Думаешь, те, что ты вчера так удачно уложил, единственные, обитающие в этих краях? Увы, этой дряни здесь много.
Я заинтересованно навострил уши:
― А откуда они вообще взялись? У меня на родине из странного ― только снежный человек, да и то его существование пока не доказано наукой.
Атли кивнул, складывая припасы в заплечный мешок:
― Тут такая история, Алекс. Точно никто не может сказать, откуда они появились, но есть подозрение, что всё началось из-за любви деда нашего Герцога к диковинам, привезённым ему магами из других миров. Ладно бы собирал драгоценности или непонятные штуковины. Так нет же! Ему нравились необычные животные ― он держал их в своём зверинце за городом, но что-то произошло, и однажды все клетки опустели. Зато в лесах стали появляться подобные тем, что ты видел, а то и ещё более ужасные твари. На привале расскажу, что знаю, а сейчас пора двигаться.
Я надел сумку через плечо и, выглянув в окошко, сказал совсем не то, что собирался:
― Атли, во-первых, ты так и не ответил, куда мы направляемся, а во-вторых ― посмотри в окно: там такой туманище, прямо как у Стивена Кинга. Дорогу нам точно не найти, да и страшно, вдруг сейчас полезут разные монстры из других миров. Давай переждём.
― Какой ещё туман? Я недавно выходил на улицу, была отличная погода, ― Атли отодвинул меня от единственного окошка в избушке и ахнул: в густом тумане и правда невозможно было ничего разглядеть. Охотник быстро рванулся к двери, проверяя засов на прочность.
― Не нравится мне это, а что ты там говорил про какого-то Кинга, кто такой?
― Да это писатель из моего мира, любит придумывать страшные истории. Интересно просто, но там выдумка, а здесь…
― А здесь, Алекс, опять очень сильное магическое воздействие, неужели не чувствуешь? Кто-то ворожит, надеюсь, что это не Болли… А где Берси, ты его не выпускал?
― Нет, вот он дремлет у печки, смотри, какой спокойный. Атли, ― я повернулся, услышав подозрительный стук, и замер ― мой напарник, лежал на полу и спал: цвет его лица не изменился, грудь равномерно вздымалась. Присел рядом с ним, на всякий случай пощупав пульс ― он был ровный и не частил. Похоже и правда, оба: и пёс, и его хозяин, ― ни с того ни с сего вдруг решили отдохнуть. Оставался только я. Сев поудобнее, стал ждать, когда и меня охватит сонная одурь.
Минута шла за минутой, но ничего не происходило. Тогда я встал и снова подошёл к окну ― тумана не было, светило солнышко, и под его лучами совсем как дома переливался и сверкал снег. Сразу вспомнился городской каток, и мы с ребятами, со смехом гонявшиеся друг за другом под орущую музыку. Как же весело было! Мне вдруг стало так тоскливо на душе, защемило сердце, показалось, что я уже никогда не увижу ни родного города, ни одноклассников…
Дверь в дом распахнулась, и жесткий, властный голос произнёс:
― Ты почему не спишь?
Я оглянулся: у закрытой двери стояла женщина в чёрном плаще с наброшенным на голову капюшоном, её лицо скрывала совершенно белая маска, с прорезями для глаз и рта. Я уже видел что-то подобное у Шаманки в Тёмном мире, но та маска была вырезана из дерева, а эта напоминала кожу, потому что плотно прилегала к лицу. И ещё от неё несло магией — наконец-то и я это почувствовал.
Ведьма, а это несомненно была она, повторила вопрос:
― Почему не спишь?
― А должен? Спасибо, я ночью хорошо выспался, ― не могу этого объяснить, но она меня жутко раздражала своим надменным ледяным тоном. Мне хотелось дерзить ей, и я не стал себе отказывать в этом желании, хотя обычно был вежлив с женщинами, как учил отец.
Она хмыкнула и подняла руку, видимо, насылая чары, но они, уж не знаю почему, на меня не подействовали. На белой маске, понятное дело, не отразилось эмоций, но я почувствовал её удивление.
― Ты маг? ― в её голосе было столько презрения и нескрываемой угрозы, что я не решился нагрубить, и ответил осторожно:
― Пока только учусь, а что?
Ведьма засмеялась, и этот смех показался мне каким-то вымученным, неестественным, а ещё в нём была горечь…
― Для меня это не имеет значения ― я убиваю любого мага, что встретится на пути.
― Просто потому что кому-то не повезло родиться с магическим даром? Жестоко и несправедливо. Не знаю, чем они Вас обидели, но мы все разные, я знаю много порядочных и очень достойных магов. В моём мире, во всяком случае.
― В твоём мире? Значит, вот почему моя ворожба не действует, но умрёшь ты так же, как и любой другой маг. Ничего личного, я поклялась, а клятва ведьмы ― нерушима.
Меня это не напугало, а здорово разозлило: почему я должен умирать из-за ненормальной ведьмы-маньячки? И меня понесло…
― Дамочка, да Вам лечиться надо, Вашу бы энергию да в мирное русло, как говорят у меня на Родине. Мне тоже многие маги не нравятся, и что из того? А одного я не прочь прибить прямо сейчас, впрочем, как и он меня. Так что занимайте очередь, или немного подождите ― думаю, он скоро сюда заявится и, раз Вы не даёте нам с другом уйти, точно всех прикончит. Да и Вас заодно… Он очень силён, его зовут Болли, может, слышали о таком?
Мою дурацкую речь она перенесла спокойно, но, услышав это имя, пошатнулась и чуть не упала. Я инстинктивно рванулся вперёд, чтобы поддержать её, но она выставила перед собой руку и сказала совсем другим тоном:
― Не приближайся ко мне, а то пострадаешь. Если ты враг этого негодяя, я пощажу тебя.
Я видел, что ей плохо, она по стеночке добралась до лавки и опустилась на неё. Развязала тесёмки плаща, положив его рядом с собой. На ней было чёрное платье, светлые волосы ― собраны в косу и уложены вокруг головы. Невысокая и такая хрупкая, почти воздушная, её тоненькие белоснежные пальчики сжимали ткань длинного свободного платья и дрожали. Я не мог оторвать от неё взгляд, сразу захотелось защитить её от неведомой беды. Она показалась мне прекрасной принцессой Леей, случайно занесённой в эту глухомань. В тот момент даже не вспомнил, что незнакомка только что грозилась меня убить…
― Хотите, я налью Вам воды, ― предложил, особенно не рассчитывая на ответ.
― Да, спасибо, налей, пожалуйста, но не приноси, поставь на стол. Я возьму сама. И отойди в дальний угол, поверь, чем дальше ты от меня, тем лучше.
Меня не удивила её странная просьба. Теперь передо мной предстал совсем другой человек, словно вначале я разговаривал не с ней, а с маской… ― поменялись и голос, и его интонация. Сделал, как она просила и, встав у противоположной стены ― дальше уже отодвигаться было некуда ― смотрел, как она, застыв, держит в руках кружку, но не пьёт, глубоко задумавшись.
Так и не сделав ни глотка, поставила кружку на лавку рядом с собой и пристально на меня посмотрела:
― После недавнего сражения с одним магом моё зрение пострадало, и я плохо вижу то, что вдали. Твоё лицо тоже расплывается, но мне кажется, ты очень симпатичный.
Она меня смутила, никак не ожидал такого поворота.
― Я похож на отца, все так говорят, а Вам нужны очки, это всё исправит, ― сказал и почувствовал себя полным дураком ― нашёл, кого учить, ведьму…
Женщина вдруг рассмеялась звонко, совсем по-девичьи:
― Очки? Да не нужны они мне, в любой момент зрение само восстановится. Я не знала, что в доме кто-то есть, просто устала и решила немного отдохнуть. С твоими друзьями ничего не случится, сон, что я им послала ― целебный, он лечит даже застарелые болезни, облегчает душевные страдания. Скоро они проснутся, и вы сможете продолжить путь, а я уйду, только посижу недолго…
Я смотрел на неё, не отрываясь, она меня притягивала. И когда в дверь неожиданно постучали, да так, что её только чудом не сорвало с петель, среагировал не сразу. Знакомый ехидный голос Болли, казалось, заполнял собой всё пространство в комнате:
― Эй, маг-недоучка, я пришёл к тебе, открывай дверь, а то поджарю прямо в доме. Не ты один владеешь этим огнём, я тоже так умею. Не будь трусом, Алекс, отродье идиота Феникса, выходи, поговорим… ― и он издевательски засмеялся, ― давай, не задерживайся, я поделюсь с тобой свежими новостями о папаше. В этот раз ему так здорово от меня досталось, боюсь, я слегка перестарался. Выходи скорее, мне не терпится поджарить твою смазливую физиономию.
Я чувствовал, что краска заливает лицо, и направился к двери, но она загородила её собой.
― Алекс, он сказал, тебя зовут Алекс? ― голос ведьмы дрожал.
― Да, это так, но прошу Вас, отойдите от двери, я не трус и…
― В сторону, Алекс! И не вздумай даже носа высовывать, сама с ним разберусь, давно этого ждала, ― и снова это был лёд, способный заморозить даже на расстоянии.
Она прошла сквозь дверь, и в тот же момент наступила тьма. Я прильнул к окну, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть, но видел только вспышки магического огня и сверкание молний. Сражение продолжалось всего пару минут, но, казалось, что от волнения моё сердце сейчас разорвётся, так бешено оно стучало.
Внезапно всё прекратилось, снова был яркий солнечный день, и пришлось зажмуриться от света, перед глазами всё ещё вспыхивали молнии. Дверь открылась сама, она вошла и, поправив складки платья, снова села на скамью. В ней ничто не изменилось, только белоснежная маска слегка обгорела.
Я смотрел на неё с испугом и, не зная, как спросить об исходе сражения, ляпнул:
― У Вас чёрные пятна на маске. Болли мёртв?
Ведьма тихо засмеялась, и её маска очистилась, снова приняв прежний вид:
― Ох, Алекс, какой же ты… Ладно. Нет, я ему хорошо всыпала, теперь он долго сюда не сунется, но как все трусы, Болли сбежал, поняв, что проигрывает. Мне жаль, что разочаровала ответом, вижу это по твоему лицу, извини. Я слишком устала и не смогла его преследовать. Прикончу в следующий раз, обещаю.
Она взяла кружку с водой и, приложив её к отверстию в маске, выпила всё до дна. Перевернув кружку, потрясла её, словно надеясь, что там осталась хоть капелька.
― Налить ещё? ― как же мне хотелось сказать этой незнакомке, что я восхищаюсь ею, но она отрицательно покачала головой и стала надевать плащ.
― До свидания, Алекс. Ты даже не представляешь, как я была рада увидеться с тобой. Прости, что вначале напугала, иногда бываю излишне резка, не суди меня ― такая у меня непростая жизнь. Садись на пол рядом с другом, сейчас ты ненадолго уснёшь. Не пугайся, этот сон, что я тебе подарю ― прибавит сил и здоровья ― впереди ещё длинный и трудный путь.
Я покорно сел на пол рядом со спящим Атли.
― Мы ещё увидимся? ― спросил, заливаясь краской.
Она снова звонко рассмеялась:
― Обязательно. Увидишь отца, скажи ему… Нет, ничего не говори. Я так перед ним виновата, перед вами обоими.
Произнеся эти странные слова, «принцесса» развернулась и пропала, погрузив меня в сон. Он был удивительным: из зимы перенёс меня в яркое зелёное лето, двое юношей, в которых я без труда узнал отца и дядю Феникса, шли по дороге и о чём-то весело разговаривали с кем-то третьим, лица я, к сожалению, не рассмотрел. Они смеялись и выглядели такими счастливыми. Я пытался понять, о чём они говорили, но разобрал только последние слова дяди Феникса:
― Как прикажет наша Снежная королева!
И проснулся. Рядом заворочался Атли, потягивался, просыпаясь, Берси, но я даже не посмотрел на них — вскочил на ноги и, рванув на себя дверь, вывалился за порог в снег. Не хотелось двигаться, я чувствовал, как слёзы мешают мне нормально дышать. Не вставая, осмотрелся вокруг ― ни следа, ни протоптанной тропинки ― она ушла своим путём.
С тоской взглянул в небо:
― Мама, вернись, пожалуйста, очень тебя прошу, ещё немного поговори со мной, хоть капельку…
Выскочивший из дома Атли подбежал ко мне и, обняв за плечи, повёл назад:
― С ума что ли сошёл, Алекс, без куртки на мороз! Делать мне нечего, как потом бесконечно тебя лечить…
Я молчал, а когда мы вошли внутрь, терпеливо позволил Берси себя облизать. Посмотрел на удивлённого Атли и, взяв его за грудки, прошипел в лицо так, что тот в испуге отпрянул:
― Значит, говоришь, она родом из Швеции, да? Так, значит, папа? ― я отпустил напарника, и, показав на комнату рукой, засмеялся, ― вот она, твоя Швеция, хорошо придумал, нечего сказать… Опять мне соврал.
Сел за стол, опустив голову на руки. Ничего не понимающий Атли пристроился рядом и, успокаивая, как ребёнка, погладил по голове:
― Что за Швеция такая, тоже страна в твоём мире? Ты вроде другое слово говорил ― Норвегия, кажется.
Я поднял голову и, шмыгая носом, сказал:
― Швеция, Норвегия ― один чёрт, он мне солгал, командир, вот в чём дело. Почему, за что? Я всю жизнь ему доверял…
Атли подождал, пока я успокоюсь, и стал расспрашивать о том, что случилось. Пришлось рассказать о появившейся женщине в чёрном плаще, и как только командир услышал об этом, изменился в лице:
― Ты уверен, что она выглядела именно так, может, это был сон?
― Нет, я не поддался на её чары, потому что родом из другого мира. И она была прекрасна ― тоненькая, в чёрном платье со светлыми волосами, коса вокруг головы, белая маска на лице. Она ведьма, да? Я догадался…
― Ох, Алекс, она не простая ведьма ― сама Верховная. Встречи с ней, как огня, боятся все маги. Я слышал, на ней лежит проклятье: все, кто с ней рядом, обречены на несчастье. Вот так нам подфартило… Если удача теперь отвернётся ― живыми мы из этого леса не выберемся, лучше бы ты ошибся…
― Проклятье? Так вот в чем дело, поэтому она просила меня к ней не приближаться. Наверное, поэтому и оставила нас…
― Что ты там бормочешь?
―Да так, ничего особенного ― мысли вслух. Верховная ведьма нас спасла, Атли… ― и я рассказал о возвращении Болли, и как мама ― но вслух так её называть, конечно, не решился ― сражалась с ним вместо меня…
Командир слушал и удивлённо качал головой, я его понимал: то, что сама Верховная ведьма не тронула двух магов и приняла бой, защищая их ― звучало как сказка, придуманная недоумком вроде меня. Он, конечно, так не сказал, но смотрел на меня скептически. А доказательств правдивости рассказа у меня не было ― никаких следов сражения не осталось.
Я внимательно присмотрелся к Атли: его морщины разгладились, желтизна на коже исчезла, он помолодел лет на двадцать, а у Берси пропал оставленный чудовищем шрам. Это заставило напарника призадуматься, и тогда я решился:
― Она защищала меня, потому что я её сын.
Атли был потрясён, но, как ни странно, сразу мне поверил:
― Что же ты молчал, глупый, это всё меняет. Какая мать даст в обиду своего ребёнка? Беру свои слова назад ― нам крупно повезло, что мы её встретили: меня впервые за много лет не мучают боли, ощущаю себя двадцатилетним мальчишкой, ко мне вернулись силы, и всё это ― благодаря ей. А ты чувствуешь что-то новое в себе?
Я улыбнулся, крепко пожав ему руку:
― Конечно, Атли ― радость. Ведь я, наконец, встретился с мамой…
Через полчаса мы двинулись в путь. Я немного успокоился и шёл вслед за Атли, улыбаясь собственным мечтам. Представлял, что все трудности остались позади, и мы собрались дома за праздничным столом. Мама и отец сидели рядом, такие красивые и счастливые. Дядя Феникс подмигивал мне, Чудик почему-то бегал вокруг нарядной ёлки вместе с Исой, а за ними с лаем гонялся Берси. А Атли хмурился и говорил:
― Домечтался… На дорогу надо смотреть, вон какую шишку на лбу набил. Привык с монстрами в «обнимашки» играть, теперь на деревья перешёл? Ты как, очухался? Тогда вставай, у нас не так много времени, надо до темноты выйти из леса и успеть попасть в город, пока ворота не закрыли на ночь.
Он протянул мне руку, и я с кряхтением встал с земли, отряхивая снег с плаща.
― Подумаешь, немного задумался. С кем не бывает, ― проворчал и, вздохнув, бросился догонять напарника. Да, мечтать ещё было не время, я вспоминал наш недавний разговор с командиром, предчувствуя новые неприятности.
― Атли, а куда мы сейчас направимся? Ты мне так и не сказал, какой у тебя план.
― Какой ещё план? Пойдём подальше от этого леса, Болли вряд ли скоро покажется, не вижу смысла продолжать его поиски, он наверняка уже в другом мире. У меня, Алекс, есть ещё одно дело. Помнишь, говорил тебе о моём пропавшем напарнике? Это Магни ― сын знакомого мага-охотника, с которым мы служили у Герцога много лет назад. Тот старше меня и давно вышел в отставку. Прямо перед тем, как ты свалился в наш мир, Старик Стейн, так его всегда звали, даже когда он был молодым, прислал мне записку с просьбой его навестить. Странные дела творятся у него в доме, надо бы разобраться.
Помолчав немного, Атли добавил:
― Мы никогда не были особенно дружны со Стейном, но я чувствую свою вину перед ним. Его сын бросил службу и сбежал ко мне в отряд, а потом пропал ― я не досмотрел. Надо помочь Старику, у него больше никого нет.
Эта история мне почему-то сразу не понравилась, но решал Атли, и я пошёл вместе с ним. Тогда же, ещё в избушке, он посетовал, что у меня нет документов, а это могло создать нам проблемы. Тут–то я и вспомнил об обгоревшей бумаге с печатью, которую нашёл в форме погибшего мага и на всякий случай спрятал в своей сумке.
Показал его Атли, чему он очень обрадовался, назвав меня везунчиком.
― Но ведь документ испорчен, совершенно невозможно разобрать буквы. Думаешь, прокатит?
Командир засмеялся:
― Что за странные слова? Какой же ты ребёнок, Алекс. Опять забыл, что мы с тобой маги? Смотри и учись, ― он начертил в воздухе над бумагой непонятный знак и что-то прошептал, подмигнув мне ― я так и не понял, что это было ― магия или фокус? А потом показал новенький документ на имя какого-то Альрика.
― Что это за Альрик такой? ― удивился я.
Атли вздохнул и выразительно постучал меня по лбу:
― Это ты, глупый. Маг Альрик, выпускник Академии, направляешься в Третий отряд вместе с пополнением, а я тебя сопровождаю. Дошло?
― Вроде, ― нахмурился я, почёсывая лоб, ― а остальное пополнение где?
― Впереди, мы отстали и догоняем их, ― спокойно сказал на это Атли, возвращая мне бумагу. ― Да не волнуйся ты, у меня там полно знакомых, нас пропустят и, думаю, документ проверять не станут. Но ты всё равно его береги, мало ли что. Главное, держись рядом и помалкивай.
― В общем, всё как всегда, ― буркнул в ответ, и мы отправились в путь.
Пока добирались до города, я всё время вспоминал наш разговор, и на душе почему-то было тревожно. Благополучно миновав лес, полный чудовищ, мы успели до закрытия городских ворот и в каморке стражи долго не задержались. Атли оказался прав, его там встретили как хорошего знакомого. Он посмеялся вместе со всеми, выпил вина, и мы пошли искать дом Стейна.
Оказалось, бывший охотник жил в зажиточной части города. Его каменный дом показался мне мрачным, о чём я и сообщил Атли. Тот усмехнулся:
― А ты смотришь в корень. Дом под стать своему хозяину, да сам скоро увидишь, Стейн и двадцать лет назад был нелюдимым молчуном себе на уме.
― Может, зря мы сюда пришли, мне всю дорогу было не по себе…
― Предчувствия и всё такое? Думаешь, он заманивает нас в ловушку?
Я не ответил и только пожал плечами.
― Надеюсь, Алекс, ты не держишь меня за простачка? Нет? И то ладно. Да, я думаю старый ворчун приготовил для меня что-то особенное, вряд ли он простил, что Магни оставил карьеру и связался с отступниками.
― Тогда зачем мы идём? Не понимаю.
― Доверься мне, Алекс, есть у меня одно соображение, и я хочу его проверить. Будь начеку.
От таких слов командира моё настроение не улучшилось, к тому же я чертовски устал. И одна мысль о том, что мы идём не в дом к другу, где сможем расслабиться и отдохнуть, а в расставленную для нас ловушку ― нагоняла тоску.
Нам открыл сам хозяин. Он совсем не походил на злодея ― седой старик, худой и жилистый, чуть сгорбленная спина, добродушная улыбка, его объятия выглядели вполне дружелюбными. Правда, в глазах был холод. Я лишь раз заглянул в них и чуть не замёрз ― там боль смешалась с таким отчаянием, что у меня по коже сразу побежали мурашки. Не даром говорят: чужая душа ― потёмки…
― Атли, а это что за малыш, неужели сыном обзавёлся?
― Типун тебе на язык, Старик! Я одиночка, у меня нет семьи, это мой подмастерье, мечтает стать охотником на монстров. Да, Альрик?
Я смущённо улыбнулся и похлопал ресницами, старательно изображая из себя простодушного ученика.
Старик засмеялся и легонько ударил меня по плечу, а мне показалось, что меня приложили дубиной, столько силы было в этих обманчиво слабых старческих руках. Но виду не подал и был удостоен довольного хмыканья сразу с двух сторон.
― А он ничего, крепкий парнишка, ― весело сказал Стейн, ― проходите в дом, с некоторых пор у меня совсем не бывает гостей. Я рад вам…
Странно было это слышать, потому что его слова прозвучали очень искренне. Неужели Старик настолько коварен и готов притворяться, чтобы свершить задуманную им месть? Всё возможно, ― с такими невесёлыми мыслями я следом за Атли прошёл в дом, который удивил меня не меньше своего хозяина.
Мрачный снаружи, внутри он оказался уютным, чистым и обжитым. В гостиной было много книг, никакого оружия и охотничьих трофеев, только шкуры на полу, хозяин не пожалел свечей, и на большом столе был накрыт сытный ужин. Он что, ждал нас?
― Проходите, усаживайтесь за стол и не удивляйтесь, что я его накрыл, ― словно читая мои мысли, сказал Стейн, ― сегодня День рождения моего мальчика, Магни. Раньше, мы всегда отмечали его вместе.
Он замолчал и тяжело опустился в кресло во главе стола. Атли подошёл и похлопал его по плечу:
― Мне очень жаль, Старик, что мальчик сегодня не с нами, но Боги видят, как я надеюсь, что с ним всё в порядке, и он к нам вернётся.
Стейн кивнул, и мы сели за стол, а потом они долго разговаривали, вспоминая старые деньки. Я же смотрел на еду и сглатывал, не зная, можно ли это есть, ведь мы находились в доме врага. Стейн заметил, что я приуныл, и удивлённо спросил Атли:
― А что с Альриком ― он болен, почему не ест? Вы же проделали такой путь, наверняка устали и проголодались. Слуг у меня нет, они ушли, я потом объясню, почему.
― Ешь, Альрик, не стесняйся. Он у меня такой…скромный ученик, просто золото, ― хмыкнул Атли, показывая мне глазами, чтобы я ел.
Тяжело вздохнув, жадно вцепился зубами в кусок хлеба, чем вызвал смех обоих стариков. Мне это не понравилось, и я налил себе в бокал вина из кувшина, но Атли тут же отобрал его у меня, заменив водой.
― Рановато тебе пить вино, ― с нажимом на рановато сказал он, ― возьми–ка лучше зажаренную ножку, она аппетитно выглядит.
Я послушно кивнул и вгрызся в ароматное мясо, а, подняв глаза на притихшую компанию, увидел, что они смотрят на меня чуть ли не с нежностью, словно два деда на любимого голодного внучка. Аппетит сразу пропал, я почувствовал, что заливаюсь краской, а бессовестное старичьё снова засмеялось.
В это время в руку мне ткнулся холодный нос Берси, и я быстренько сплавил ему под стол пару больших кусков мяса, за что был тут же облизан. Атли и Стейн уже во всю пировали, и, надо сказать, аппетит у обоих был отменный. Глядя на них, я тоже перестал «стесняться», быстро насытился и заскучал. Разомлев от тепла и вкусной еды, клевал носом, еле сдерживаясь, чтобы не уснуть прямо за столом.
Но тут Атли и Стейн начали говорить, понизив голоса до шёпота, я сразу встрепенулся и прислушался к их разговору. Они делали это так тихо, что смог разобрать лишь обрывки фраз ― «как давно это началось», «не знаю, что делать», «у меня не было выбора», и это всё.
Я поднял недовольное лицо на Атли и увидел, что он подаёт мне знак рукой ― «опасность» и «будь наготове». Напрягся и, сделав вид, что уронил нож, залез под стол, где меня уже ждал Берси.
Обнял пса за шею, прошептав в лохматое ухо:
― Готовься, скоро начнётся. Не подведи нас: как почувствуешь тварь, сразу дай знак.
Да, я разговаривал с собакой так же, как это обычно делал командир. И хоть до конца не верил, что пёс всё понимает, как убеждал меня его хозяин, но поступил, как просил Атли ― при знаке «опасность» немедленно спрятался под стол и доверился чутью Берси.
А дальше события развивались молниеносно, я успевал только считать удары сердца, стучавшего прямо в горле. Сначала погасли свечи, но кто-то, Атли или Стейн, тут же зажёг магические огни, осветив всё вокруг таинственным голубоватым сиянием. Я конечно не видел, что происходило на самом деле, поскольку до сигнала «Алекс», должен был сидеть тихо, но живо представлял происходящее…
Стейн вскрикнул:
― Атли ― он справа, берегись! ― затем на пол что-то упало, по звону напоминавшее бьющиеся хрустальные бокалы, которых, впрочем, на столе раньше не было. Как же мне было страшно, но так хотелось вылезти из-под этого чёртового стола… И тут какая-то синяя тень, напоминавшая две лохматые козлиные ноги, остановилась прямо напротив меня. Затем появился длинный хвост с кисточкой и начал размахивать из стороны в сторону прямо перед моим носом.
Я замер, Берси, вздыбив шерсть на загривке и утробно зарычав, бросился вперёд, но не на монстра, стоявшего прямо у стола, а куда-то дальше. Раздался страшный звериный вой, от которого похолодело сердце. Этот вой смешался с человеческими криками, лаем Берси и короткими магическими вспышками, напоминавшими мигание ёлочной гирлянды. У меня от этой неразберихи голова пошла кругом: там что-то происходило, а командир так и не дал мне команды вступать в сражение.
Я был на пределе сил, а монстр напротив меня замер и, видимо, готовился к нападению. Фантазия быстро дорисовала его образ таким, как обычно представляют чёрта в русских сказках ― ноги козла, хвост с кисточкой, на мощном торсе голова с небольшими рожками и пятачком вместо носа. Я не выдержал напряжения и бросился на врага, больно ударившись макушкой о стол, и, подцепив его за ноги, дёрнул на себя….
Оно упало, и страшная морда попыталась поддеть меня рогами, но я увернулся. Вскочил на ноги, готовый провести решающий удар, но в этот момент кто-то схватил меня сзади за плечи, прокричав в ухо:
― Алекс, успокойся, и перестань пинать бедное животное, а то Стейн очень расстроится. Всё уже кончилось, монстр сбежал.
― Как сбежал? А с кем я дрался?
― Это гетти Стейна, она даёт вкусное молоко и совершенно безобидна. Непонятно, как бедняжка сюда забрела, наверное, тварь специально открыла хлев и выпустила животных, чтобы нас отвлечь, ― Атли сочувственно смотрел на меня, но его глаза задорно блестели, а рот подёргивался — мой напарник с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться.
Я тяжело дышал и смотрел на поверженную мною козу, или гетти, как назвал её командир, очень похожую на нашу земную: только рога были побольше и хвост не кургузый, а длинный, как у осла, да ещё с кисточкой. Закусив губу, схватил Атли за воротник рубахи.
― Только попробуй кому-нибудь рассказать, никогда меня больше не увидишь, ― пропыхтел, сгорая от стыда.
Командир явно с трудом сделал серьёзное лицо и кивнул:
― Не сомневайся, напарник…
Но по его счастливой физиономии я понял, что дал Атли очередной повод посмеяться над собой.
К нам подскочил растрёпанный Стейн, я даже не представлял, что в его возрасте можно так быстро двигаться.
― Что тут произошло? О, моя бедная гетти, кто тебя обидел, крошка? ― и впрямь расстроился старикан, испуганно смотревший на нас с Атли.
― Да всё с ней в порядке, дружище, просто поскользнулась, наверное. Видишь, вся еда на полу, и вино разлито… Оставь её, пойдём, надо выпустить Магни, ― пришёл мне на выручку командир.
― Магни? ― ахнул я, ― Ваш сын здесь?
Стейн ничего мне не ответил, махнул нам с Атли рукой, приглашая за собой, и быстро бросивлся к выходу. Мы последовали за ним во двор к небольшому, врытому в землю погребу, и смотрели, как он дрожащими руками открывает замок. Спустились по крутым ступеням вниз и нашли истощённого беднягу Магни, прикованного цепью к бочке с вином.
Я смотрел, как маги осторожно освободили несчастного от кандалов, и как плакал Стейн, прижимая к себе сына. Потом бедный отец попытался взять его на руки, но, видно, от переживаний силы его оставили, и он беспомощно посмотрел на меня. Я быстро взвалил Магни на спину и понёс к выходу. Он был совсем лёгкий, чудовище не позволяло отцу его кормить, хорошо хоть питья было вдоволь.
Положив Магни на кровать, оставил отца заботиться о сыне, и вместе с Атли вышел на воздух. Там он и рассказал мне, что произошло.
Магни по просьбе отца отправился навестить родственников, но по пути был пойман и обездвижен чудовищем, таким быстрым и сильным, что мой напарник не мог вспомнить никого, подобного ему. И выглядело оно странно, совсем не было похоже на человека, скорее, на гигантское насекомое с крыльями, но при этом говорившее с отцом Магни, не раскрывая рта ― его речь звучала прямо в голове Стейна.
Принеся Магни в дом отца, уродец потребовал от несчастного выкуп за жизнь сына. И этим выкупом были мы двое ― я и Атли. Он должен был заманить нас в дом и отравить вином, но Старик лишь на словах согласился с условиями похитителя ― надо было знать его твёрдый характер и упрямство. Он вызвал Атли, уже в письме намекнув, что его ждёт ловушка.
Вино осталось нетронутым, хоть монстр сам подсыпал в него яд, об этом Стейн успел предупредить Атли, и когда чудовище атаковало, два опытных охотника совместными усилиями попытались загнать его в ловушку. Но это оказалось непросто, ведь им ещё не приходилось иметь дело с подобными тварями. Оно скрылось, улетев в сторону леса.
Я слушал очень внимательно:
― Атли, вы, конечно, со Стариком молодцы, и пока я воевал с козой, то есть с гетти, сумели прогнать монстра и спасти Магни. Но вот вопрос: ты сказал ждать команды, и я тебя послушал, но условного сигнала так и не было. Почему? Обманом заставил меня как труса сидеть под столом, пока вы сражались. Мы же ― напарники…
Атли попытался меня обнять, но я ему не позволил.
― Отвечай.
― Алекс, не злись на меня. Это было очень рискованное дело, и я держал тебя «в запасе», если бы что-то пошло не так, клянусь, позвал бы на помощь…
Я сурово на него посмотрел.
― Не делай так больше, Атли. Если я тебе не нужен, просто скажи, где переход, и я уйду. Тем более, скоро твой настоящий напарник поправится…
Он растерялся.
― Какой же ты…обидчивый и глупый. Я же просто беспокоился, пытаясь сохранить жизнь напарника, как уже много раз ты делал это для меня. Ты ― нужен мне, я полностью тебе доверяю. Надо найти сбежавшего монстра, завтра с утра собираюсь пойти по следу. Ты со мной?
Вместо ответа ― кивнул, и мы вернулись в дом, конфликт был исчерпан. Утром простились со Стейном и его сыном. Я видел, как коротко обнялись на прощание Атли и Старик, они не произнесли ни слова, но это им и не требовалось. Тогда я впервые понял, что дружба может быть и такой ― немногословной, с редкими встречами и лёгкими расставаниями, не становясь от этого менее крепкой.
Когда на рассвете мы вышли из города, я спросил у Атли, почему конопатый и рыжеволосый Магни совсем не похож на своего отца, тот в ответ только усмехнулся.
― Во время одного из рейдов отряд проходил мимо разорённой деревни, сожжённой карателями Герцога. Нам было строго запрещено вмешиваться в политику и тем более помогать осуждённым на смерть. Стейн нашёл в канаве пищавший свёрток с ребёнком, единственным выжившим из деревни. Он не должен был поднимать его…
Атли достал свою фляжку с адским пойлом и крепко к ней приложился.
― Но он сделал это и, усыновив мальчика, оставил отряд. Стейн бросил всё ради обречённого на смерть ребёнка. Я тогда сильно его зауважал, да и сейчас тоже… Алекс, не суди людей по внешности или должности, которую они занимают, только по их поступкам. Хватит болтать, у нас есть дело, и надо его закончить. А потом я найду эту проклятую дверь, которая нас разлучит, ― он снова глотнул из фляжки, ― и отправлю тебя в другой мир. Надеюсь, он окажется лучше нашего.
И мы повернули к лесу.