Дорога к сыну (Глава 3)

Как только первые лучи солнца осветили лес, разбудил Мику, что было совсем непросто, если учесть, что уснули мы поздно. Несмотря на то, что я поставил надёжную охрану, мне было неспокойно. Мика тоже нервничал, хотя и старался этого не показывать: странные завывания и хруст веток за соседними кустами не давали нам расслабиться всю ночь.
― Как думаешь, кто это, Феникс? ― обычно уверенный голос младшего брата вздрагивал, как только очередной вой неизвестного животного раздавался недалеко от нас, и что было самым неприятным ― ему отвечали….
― Кто знает, Мика, на волков не похоже. Я давно уже не был в этих краях, мало ли какие твари расплодились за долгие годы. Дядя Джек говорил в своё время, что бывший Герцог увлекался собиранием диковинных зверей, так что тут может водится всякое.
Видя, что Мика нахмурился, решил его отвлечь и стал рассказывать историю своих путешествий с Дани, о встрече с Мари и наших непростых отношениях, в которых я до сих пор так и не разобрался. О том, как узнал, что Алекс ― мой сын, и как одновременно хочу и боюсь встречи с ним…
Мика внимательно слушал, глядя на меня с сочувствием, и от этого я ещё больше казался себя неудачником. К счастью, говорить пришлось только мне, братишка молчал, не перебивая меня своими обычными едкими комментариями. Наш разговор был прерван появлением пугающих двуногих, покрытых густой шерстью, существ ростом с высокого человека. Их спины были сгорблены, слишком длинные руки доставали до колен, низкий лоб и глубоко посаженные глаза напомнили мне картинку в учебнике истории с изображением древнего предшественника человека…
Мика охнул и выругался, в его руках появился огненный шар, но окружившие нас монстры, не смевшие переступить охранную черту, не обратили на него никакого внимания. Это было странно, но, похоже, они не боялись огня: ни костра, ни магического пламени, трепыхавшегося в дрожащих руках брата. И тогда я встал, позволив вспыхнуть на ладони своему огню. Эффект был поразительный ― монстры взревели и бросились врассыпную.
Мика радостно свистел им вслед, его глаза сияли. Обхватив меня, он слегка придушил старшего брата, и я еле-еле выбрался из этих слишком горячих объятий.
― Феникс, они боятся твоего огня, круто! ― весело сообщил братишка.
― Точно, все его боятся, честно говоря, почему и сам не знаю. У меня такое ощущение, Мика, что наши гости уже знакомы с этим редким видом магии ― ишь, как резво побежали…
― А ты сам-то часто встречал такую способность у других? ― в глазах младшего зажглись огоньки любопытства.
Я засмеялся:
― Ни разу, похоже, это только моя фишка, если только… здесь был Алекс, ― высказав эту мысль, я понял, что меня трясёт от волнения. Мика удивлённо вскинул брови, и пришлось поделиться с ним своей догадкой.
― Это же здорово, Феникс. Возможно, твой сын здесь, и вы наконец-то встретитесь. И знаешь, не обижайся на меня, но я так скажу: ты ― рохля, брат, хоть и очень хороший человек, всё время думаешь о других, но пора и о себе позаботиться. Учти, если опять попробуешь сделать глупость ― всё бросить и убежать, я на тебя обижусь. Теперь, когда нашего отца больше нет, мне придётся за тобой присматривать…
Сказано это было очень серьёзно, и я похлопал заботливого мальчишку по спине:
― Ладно, договорились, а пока ложись-ка ты спать, утром попробуем найти дорогу и нашего лохматого перевёртыша, ― с усмешкой смотрел, как Мика устраивается на подстилке из хвойных лап, и благодарил судьбу, что у меня в жизни появился ещё один прекрасный брат. Который, правда, постоянно доставлял мне хлопоты и даже не так давно перерезал горло, но это всё ерунда, дело прошлое…
Утром, перекусив тем, что нашлось в моей безразмерной сумке, мы отправились вперёд. Я почти не спал эту ночь, настраивая заклинание поиска на Роми. Его след находился довольно далеко от нас, и поскольку дороги под сугробами мы не отыскали, пришлось идти, ориентируясь на моё чутьё. Это было непросто: ноги постоянно вязли в снегу, и, поразмыслив немного, я соорудил нам с братом снегоступы ― только тогда дело пошло на лад.
К обеду вышли на хорошо заметную тропу, больше того, благодаря тому, что в последние дни снегопада не было, мы буквально наткнулись на огромные свежие следы Чудика. За ним по пятам двигались посетившие нас накануне монстры, державшиеся на заметном расстоянии от замечательного «пушистика» ― весь снег был истоптан отпечатками их лап.
― Слушай, ― сказал уставший куролесить по лесу Мика, попивая на привале горячий чай, ― не пойму, почему Чудик так странно петляет. Он что, бежит от кого-то или следы путает? Замотал меня…
― Трудно сказать, найдём ― спросим, ― у меня было неспокойно на душе, и всё потому, что мы приближались к домику Мари. Нет, моя память не была настолько идеальной, чтобы через почти семнадцать лет в заснеженном лесу найти знакомую избушку. Просто мы шли туда, где всё напоминало мне о прошлом. И когда через два дня мытарств, наконец, вышли прямо к ней, остановился в нерешительности.
Зато Мика обрадовался человеческому жилью и с радостными воплями:
― Феникс, смотри, ― настоящий дом, неужели сегодня я смогу выспаться под крышей? ― бросился вперёд. Он взбежал на крыльцо и нос к носу столкнулся с выходящим из дверей Дани. Мгновение они испуганно смотрели друг на друга, а потом со смехом обнялись.
― Мика, ты жив! С ума сходил, переживая, что пришлось оставить вас троих у Разлома. Феникс с тобой?
Я вышел вперёд, улыбаясь, и старший брат бросился ко мне. Это было таким счастьем ― оказаться снова рядом с ним, увидеть, как сияют его глаза, но первое, о чём я спросил, было не как он здесь оказался, а:
― Дани, ты нашёл Алекса?
Глаза брата погрустнели, а лицо в миг стало несчастным:
― Нашёл и даже смог спасти его от Разлома, перенеся сюда, но, убей меня, Феникс, я это заслужил ― твой старший брат-разиня умудрился снова потерять и его, и Роми, разыскавшего нас в облике Чудика…
Я растерялся:
― Рассказывай всё как есть…
― Может, для начала зайдём в дом? ― жалобно заныл Мика, ― я уже вдоволь налюбовался снегом, хочу посмотреть на печку и поваляться на кровати…
Мы с Дани одновременно взглянули на недовольного младшего и согласно кивнули. Мика радостно распахнул дверь, тут же скрывшись из виду. Я собирался взойти на невысокое крыльцо, как вдруг смутившийся брат схватил меня за руку, останавливая:
― Феникс, ты только не волнуйся, Мари ― в доме…
Эти слова оглушили меня — я столько лет мечтал увидеть её, услышать любимый голос, но не думал, что всё произойдёт так внезапно… Даже не знаю, откуда взялся мой холодный тон:
― Понял, пошли в дом, мы с Микой и в самом деле намёрзлись за эти дни.
Мне не надо было оборачиваться, чтобы представить изумлённо округлившиеся глаза старшего брата, поэтому я решительно поднялся на крыльцо, небрежно бросив через плечо:
― Не беспокойся, Дани, я не забыл, что она твоя жена…
Открыв дверь и попав в маленькую прихожую, сбросил на стоявший у стены сундук шубу, отряхнул снег с сапог и вошёл в комнату. Мика стоял у стола и весело болтал сней. Увидев меня, он махнул рукой, приглашая подойти поближе, и собираясь что-то сказать, но я его опередил, еле слышно выдохнув:
― Здравствуй, Мари. Давно не виделись, а ты по-прежнему замечательно выглядишь.
И замер, не в силах отвести от неё взгляд. Мика изумлённо таращился на нас, наконец, выдавив из себя:
― Так Вы и есть та самая Мари, мама Алекса?
Она кивнула, сделав ко мне шаг, я инстинктивно отступил назад, и это погасило радость в её нежных глазах. Моя любовь совсем не изменилась, нет, стала ещё прекраснее ― короткие, стриженные под мальчика волосы отросли и золотой косой лежали на всё таких же худеньких плечах. Точёная фигурка была изящна, словно статуэтка, белоснежная кожа сияла как у молоденькой девушки, и только между бровей пролегла маленькая горестная складка. Век бы любовался…
Дани зашёл следом за мной, по-хозяйски подтолкнув меня к дивану:
― Не стой столбом, птенчик. И ты, Мика, садись, сейчас мы с Мари приготовим обед. Вы наверняка устали и проголодались…
― Ещё бы, ― обрадовался Мика, ― а что у вас есть? ― молодой проглот плюхнулся рядом со мной, и я легонько толкнул его в бок, чтобы он немного поубавил пыл. Братишка понял, скромно опустив глаза.
― Я сейчас, Дани, побудь с братьями, сама на кухне управлюсь, ― голос Мари звучал так расстроенно, что мне захотелось немедленно попросить у неё прощения за свою холодность, но вместо этого я пялился в окно, будто там происходило нечто интересное.
― Феникс, не веди себя как болван, ― сказал Дани, усаживаясь на табурет.
Я усмехнулся:
― Не будем об этом, лучше расскажи мне про Алекса и Роми.
Дани вздохнул, и вскоре я узнал о том, как они с сыном попали сюда, и как, пока, доставая продукты, он разговаривал с Мари в кладовке, Алекс и Роми умудрились исчезнуть из дома, не оставив никакого сообщения. Мари ворожила, и оказалось, что эта парочка направляется в город, Дани как раз собирался последовать за ними, но в этот момент появились мы с Микой.
Я ничего не сказал, в голове крутилось:
― Как же, «разговаривали они», что за бред… Не дурак, прекрасно понимаю, чем они в кладовке так увлечённо занимались, что прошляпили детей.
Меня взбесили эти мысли, и я резко встал:
― Вот что, хоть я и мало знаю Алекса, но, думаю, без причины он никуда бы не пошёл, а Роми, скорее всего, увязался за ним, или, что ещё хуже, их могли увести насильно. Второй вариант мне кажется наиболее вероятным, поэтому покормите Мику ― ему и в самом деле надо отдохнуть, я же немедленно отправляюсь за сыном. Боюсь, он попал в беду…
Дани остановил меня, когда я был уже у двери:
― Да притормози, бешеный! Пойдём вместе, я быстро найду их по следам, а Мари займётся Микой.
― Не надо мной заниматься, ― вспыхнул Мика, ― я не младенец… И, вообще, не такой уж и голодный, так что иду с вами — кто знает, что там с ребятами происходит. И не спорьте, всё равно не послушаю.
Он выскочил за дверь, опередив меня, натягивая на ходу шубу. Я не стал тратить силы на бесполезные споры с ними обоими и, также одевшись, вышел за порог. Хлопнула дверь, Дани стоял рядом, укоризненно глядя на меня, но в тот момент мне было на это плевать.
― Пусть делают, что хотят, какая разница, они же ― муж и жена, меня интересует только мой сын, ― и, хотя прекрасно понимал, что это бушует глупая ревность, продолжал злиться на брата и Мари.
Я «настроился» на Алекса и сразу почувствовал его след, он вёл от дома в сторону старой дороги. Чудик был рядом, их сопровождали следы незнакомых людей, что подтвердило мои опасения ― кажется, детей взяли в плен.
― Феникс, что ты почувствовал? ― Мика не спускал с меня озабоченных глаз.
― Боюсь, и Алекс, и Роми ушли отсюда не по своей воле. Дани, можешь слетать и поискать их?
Вместо ответа брат взмахнул крыльями, быстро скрывшись из виду.
― Как же он меня пугает, когда такой, ― вздрогнул Мика, ― думаешь, ему теперь до конца дней ходить в этом отвратительном виде?
― Прости, не могу сейчас об этом думать. В голове одни переживания за наших ребят.
― Перестань, если им действительно будет угрожать опасность, Чудик всех раскидает. Пока ничего ужасного не происходит, возьми себя в руки. Давай дождёмся возвращения нашего летуна, послушаем, что он скажет…
Я согласился с ним, и мы продолжили путь, ориентируясь на следы. Дани быстро вернулся, и мне не понравилось выражение его лица.
― Алекс и Чудик идут в город в окружении большого отряда. Когда я подлетел, с ними было всего четверо егерей, но внезапно навстречу вышли маги со своими людьми, видно, были где-то поблизости. Их слишком много, чтобы нападать. Что будем делать?
Я задумался.
― Пойдём следом, сейчас главное ― не упустить их. Как считаешь, ребят взяли в плен?
― Не думаю. Это выглядело странно, но я видел, как Алекс смеялся вместе с магами, видно, надетая им форма ввела их в заблуждение. А он не растерялся, вот уж никогда бы не подумал, что мой мальчик так изменился…
Я ухмыльнулся.
― Да он всегда был смышлёным, Дани. Алекс вырос. Испытания, которые ему пришлось преодолеть в странствиях, закалили его характер. Давай верить, что он сумеет выкрутиться и продержаться до нашего прихода.
― Постойте-ка, он в форме мага? ― удивился Мика.
Дани кивнул:
― Изо всей одежды, что приготовила ему мама, он выбрал дедушкину форму. И, похоже, она втянула его в неприятности…
― Или, напротив, помогла, ― мне безумно хотелось противоречить брату.
Он ничего не ответил, потому что в этот момент нас окружили вооружённые люди, по виду очень напоминавшие разбойников. Наконечники стрел целились в нас, одежда была потрёпанной, а лица ― спрятаны в глубоких капюшонах курток и плащей. Мы, не сговариваясь, встали в круг, приготовившись к драке.
Один из людей поднял руку, и луки послушно опустились. Капюшон упал на спину, и мы с удивлением уставились на Мари. Она успела переодеться в мужскую одежду, волосы были собраны в узел, на губах играла насмешливая ухмылка.
― Ну что уставились? Думали, я буду сидеть у печки, когда сыну угрожает опасность? Как бы не так, мои люди проводят Алекса и страшного зверя до города, и, поверьте, они это сделают незаметно и лучше вас. У них большой опыт, а вам троим надо переодеться, в таком виде вы вряд ли затеряетесь в городской толпе. Идите за моим помощником и не спорьте, здесь командую я…
Она развернулась и кивнула на человека, стоявшего рядом с ней:
― Он приведёт вас в лагерь и подберёт подходящую маскировку, а у меня ещё есть дела.
И, не простившись, Мари вместе со своим отрядом растворилась в лесу. Мы трое восхищённо провожали её взглядами, Мика не выдержал:
― Вот это женщина! Не удивлён, что она вас обоих свела с ума…
Я тут же дал ему подзатыльник, и он покраснел, пробурчав в ответ:
― А драться ― не обязательно, можно было и просто сказать, я понятливый.
Его слова меня смутили, но «помощник» Мари не оставил нам времени для объяснений: кивнув, он пошёл по видной только ему тропе. Человек был высок ростом и худощав, легко пробирался через лес и ни разу не оглянулся, чтобы проверить, успеваем ли мы за ним. А нам приходилось почти бежать, что по сугробам было делать очень непросто.
Когда, наконец, этот трудный во всех смыслах путь закончился, и мы вошли в лагерь ― вид у нас был неважный: все тяжело дышали, пот лил ручьём. В то время как наш провожатый даже не запыхался: посмотрев на нас, вздохнул и показал рукой на землянку, первым войдя внутрь.
― Немой он, что ли? ― продолжал бурчать Мика, ― носится по лесу как лось, без устали…
― Наверное, он охотник, ― зачем-то сказал я, заходя в тёплое помещение следом за молчаливым помощником Мари, прислушиваясь к усталым вздохам братьев за своей спиной.
В землянке царила полутьма, и глаза не сразу к ней привыкли. Человек стоял около горящей печки, скинув капюшон, и подкладывал поленья в огонь. А потом повернул к нам немолодое, изрезанное морщинами, изуродованное ожогом лицо и приветливо улыбнулся. Его ясные глаза, казалось, светились добротой.
― Проходите, садитесь на мою кровать. Загонял я вас, да? Простите старика, привычка…
Я чуть не подпрыгнул от неожиданности:
― Атли, чёрт, как же я рад тебя видеть, что же ты молчал, дружище! ― и бросился его обнимать. Но Мика невежливо оттолкнул меня в сторону, робко прошептав:
― Стори, братишка, неужели это ты? Это же я, Мика… ― и заплакал. Атли, которого брат почему-то называл Стором, обнял его и крепко прижал к себе, целуя вздрагивающую вихрастую голову мальчишки.
― Я сразу тебя узнал, непоседа ты мой, разве мог забыть любимого проказника. Все эти годы переживал и думал, как ты там без меня…
Мика вытер лицо рукавом, и улыбнулся, не выпуская Атли из объятий.
― И я всегда помнил о тебе, Стори, и мечтал о встрече. И вот, надо же… Это просто чудо ― все мои братья собрались здесь: смотри ― это Феникс и Дани. А вот отца больше нет, Стори, он погиб, чтобы я жил…
При этих словах Мики Атли помрачнел, прижав голову братишки к своему плечу:
― Это большая потеря для всех нас, малыш. Я так надеялся, что он выберется оттуда и снова возглавит сопротивление…
Я слушал и не верил себе: так вот, оказывается, кто воспитывал моего младшего брата. Мы столько лет были знакомы с Атли, которого я уверенно мог назвать другом, не раз помогавшим мне… стоп, что же это получается? Я искал Мари, он уверял меня, что не может найти, а сам, выходит, был её правой рукой? Вот так друг…
Атли виновато посмотрел мне в глаза, без слов поняв бушевавшие чувства.
― Прости, если сможешь, Феникс. Я не хотел, чтобы так получилось, но Мари была связана проклятьем. Она не подпускала к себе тех, кого любила. Когда мы с тобой встречались, бедная женщина издалека наблюдала за нами, радуясь хотя бы этому, а когда ты уезжал, долго плакала, проклиная свою судьбу. Мне так хотелось рассказать тебе обо всём, но Мари ― наш командир, я не мог нарушить приказ. Кстати, мне повезло встретиться с твоим племянником Алексом. Он замечательный парнишка, мы вместе охотились на монстров, можешь им гордиться… Вот не думал, что придётся так скоро его разыскивать…
Атли усадил нас на кровать и налил горячей похлёбки, рассказав историю знакомства с моим сыном, и со смущением посматривая на Дани, узнав, что он муж Мари. Потом старый друг устроил нас на ночлег, объяснив, что всё равно, пока не будет известия от разведчиков, идти в город нельзя ― надо отдохнуть. Дани и Мику он отвёл в соседнюю землянку, а мы с ним ещё долго сидели у очага и пили вино, вспоминая прошедшие дни.
После этого я немного расслабился и признался Атли, что Алекс ― мой сын.
― Тоже мне новость, да я сразу догадался, ― хмыкал друг, ― он же твоя копия, да и только у вас двоих горели руки этим странным огнём, отпугивающим любую нечисть. Но твой сынок пока не научился это дело контролировать: не переживай, всему своё время, он ― способный мальчик. Если бы ты знал, Феникс, как я тебе завидую, был бы у меня такой сын, но ― видно, не судьба…
Он грустно опустил голову, что-то вспоминая.
― Я перед вами обоими виноват ― врал насчёт Мари. Когда Алекс встретился с мамой, мне пришлось прикинуться, что я её не знаю. Стыдно, конечно, надеюсь, он меня простит. Берси, мой пёс, тоже по нему скучает, стоит только сказать:
― Где наш Алекс? ― и он сходит с ума…
Было видно, что мой друг устал, поэтому я заставил его лечь в кровать.
― Отдыхай, Атли. Я тоже попробую уснуть, завтра будет трудный день, сердце ноет в плохом предчувствии. Будущее меня пугает. Если бы я мог отдать свою жизнь за сына, поступил бы так же, как мой отец…
Но он меня не слышал, потому что уже спал. Я сел рядом и поправил шкуру, которой он укрывался. Лицо Атли было бледнее обычного, и это несмотря на то, что он много выпил. Старая болезнь давала о себе знать. Хоть Мари и заботилась о нём, яд потихоньку высасывал из него жизнь, и с каждым годом это становилось всё заметнее. В голову пришла ужасная мысль, что мы видимся в последний раз, и я постарался как можно скорее прогнать её прочь.
Улёгшись на лавке, закутался в шкуру и закрыл глаза. Но сны этой ночью были беспокойными: мне привиделась Мари в объятиях брата, Алекс, раскалывающий какую-то светящуюся сферу и сгорающий в пламени, Герцог, вонзающий нож в грудь Дани, и я, несущий на руках его тело к мерцающей двери…
Проснувшись среди ночи с безумно колотящимся сердцем, вспотевший и взъерошенный, я так напугал Атли, что ему пришлось отпаивать меня лечебным отваром, после которого, наконец-то, удалось хоть немного поспать. Охваченный дремотой, я слышал, как тяжело вздыхает старый охотник, сидя рядом и, как ребёнка, держа меня за руку:
― Отдохни, Феникс, ничего страшного не случится. У вас с Алексом всё будет хорошо. А знаешь, как я любил твою маму, но, так и не решился ей в этом признаться. Твой отец, мой лучший друг, меня опередил… Он был смелее и красивее, а я так после этого и не женился. Иногда думаю ― сложись всё иначе, ты мог бы быть моим сыном…
Уже перед самым рассветом мне приснилась Гадалка. Она была одета в лёгкое цветастое платье, как тогда, на побережье океана: длинные волосы развевались от невидимого ветра, глаза смотрели задумчиво, на губах блуждала прекрасная и загадочная улыбка. Кто она мне ― богиня-покровитель или жестокая судьба, зачем я ей нужен? Так и не смог этого понять.
Она обратилась ко мне, и её голос на этот раз прозвучал так громко и надрывно, что мне показалось, будто я уже умер, и кто-то рыдает над моей могилой. Сквозь неземной красоты лицо отчётливо просвечивал череп, как напоминание о бренности нашей жизни.
― Феникс, наступает самое важное для твоей судьбы время. От того, как ты справишься сейчас, будет зависеть многое, помни об этом. Я помогала тебе, как могла, даже отдала частицу своего огня, чтобы тебе было легче в жизни, сынок. Но и моя власть не безгранична. Постарайся на этот раз, в твоих руках и руках Алекса будущее этой земли ― вы оба должны исполнить своё предназначение. Не подведи меня, мой мальчик.
Гадалка растаяла, а я, открыв глаза, увидел склонившиеся над собой испуганные лица Дани и Мики.
― Что за вопли, Феникс? Мы услышали их из соседней избушки и прибежали на помощь, Атли пытался тебя разбудить, но ты был словно мёртвый и, кажется, даже не дышал…
Я сел, сердце на удивление не частило, меня охватило странное, обычно несвойственное спокойствие. Даже собственный голос показался далёким и незнакомым.
― Со мной всё в порядке, привычные кошмары, мне всегда непросто уснуть на новом месте.
― А проснуться, похоже, ещё труднее, ― вставил Мика, качая головой.
― Да всё со мной в порядке, ― это прозвучало настолько фальшиво, что самому стало стыдно, но я встал и начал одеваться, ― и хватит так на меня пялиться, раздражает…
Братья ничего на это не сказали, и за завтраком, которым покормил нас Атли, все молчали. Мне не хотелось рассказывать про очередную встречу с Гадалкой ― её слова напугали меня ещё больше, не хватало только и ребят расстраивать. А они явно на меня дулись.
Положение спасла вернувшаяся Мари. Она зашла в землянку, кивнула Атли и нам с Микой, словно нарочно поцеловала Дани в щёку, хитро посмотрев на меня. Взяла миску с кашей и, сев на краешек кровати, стала есть. Теперь всё внимание переключилось на неё, но это совершенно не смущала Верховную ведьму, и, только закончив с завтраком, она как ни в чём не бывало произнесла:
― Алекс и Роми вместе с кучей магов вошли в Резиденцию Герцога. Самое неприятное во всём этом то, что редко бывающий в этих краях Правитель по странному стечению обстоятельств именно вчера прибыл сюда. Насколько я знаю, он решил во всём подражать своему дураку-деду и тоже собирает необычных животных. У нашего сына есть возможность выкрутиться ― преподнести Чудика в качестве подарка. Герцог не отличается умом и наверняка не помнит всех членов своего Элитного Отряда…
Все сразу заговорили, и только я молча смотрел на Мари. Она подняла на меня печальные усталые глаза и улыбнулась, словно пыталась ободрить. Но эта улыбка меня напугала, я вспомнил, что и раньше, сколько бы ни старался скрыть от неё мысли, Мари всегда видела меня насквозь. Больше того, она как будто заранее знала, что ждёт нас впереди.
― Тихо! ― она решительно остановила разговоры, обратившись к Атли:
― Выдай всем одежду, о которой мы договорились, и отведи в город в наш дом, встретимся там.
И вышла, даже не попрощавшись. Мы с недоумением смотрели на нашего провожатого, в ответ он лишь пожал плечами:
― Вот такая она, Мари, наш командир. Сама принимает решения, и, поверьте, лучше делать, как она сказала. На моей памяти Верховная ни разу не ошиблась и не подвела нас.
― Я бы предпочёл знать, что она задумала, ― процедил Дани, явно задетый таким поведением жены.
― Да что она о себе возомнила! ― фыркнул Мика и посмотрел на меня.
― Давайте переоденемся, в одном Мари точно права ― нам нельзя привлекать к себе внимание. Атли, показывай, что там у тебя есть, ― и я развернул большой свёрток, который старый друг положил на мою кровать.
― Феникс и Дани наденут форму магов, мы с Микой ― плащи простых горожан. Одевайтесь, и пойдём, по дороге я всё вам расскажу… ― Атли задумчиво смотрел, как мы натягиваем на себя чужие вещи, и мне казалось, что он хочет, но не решается нам о чём-то сказать.
Переодевшись, мы очень скоро покинули лагерь. К нам подбежала собака Атли и обнюхала каждого, радостно виляя хвостом. Видно, ей очень хотелось присоединиться к нашей компании, но хозяин не позволил, и Берси жалобно заскулил. Мы уходили, сопровождаемые завыванием собаки, и это показалось мне плохим предзнаменованием. Атли тоже хмурился и поторапливал нас.
По пути в город он рассказал, как надо себя вести, выдав Мике письменное разрешение на пребывание, а нам с Дани ― документы, подтверждающие, что мы прибыли из боевого отряда по личным делам.
― Магов никто досматривать не будет, да и тебя, Мика ― вряд ли, для всех ты ― мой племянник, а меня здесь много лет знают, как охотника. Специально идём сейчас, с этой сменой стражи ― мы давние друзья…
У городских ворот мы с Дани переглянулись ― воспоминания семнадцатилетней давности давали о себе знать. Брат пожал мне руку, и я ответил ему тем же. Как и говорил Атли, проблем у нас не возникло, и я шёл следом за ним, посматривая из-под капюшона на забытый уже город. И хотя сейчас была зима, а не памятное жаркое лето, ничто здесь не изменилось: всё те же унылые серые дома и такие же горожане. Патрули магов появлялись лишь изредка, но у меня каждый раз при виде них тревожно замирало сердце.
Проходя мимо городской Ратуши, с крыльца которой я когда-то произносил свою пламенную речь, невольно усмехнулся, почувствовав, как Дани, толкает меня в бок и шепчет на ухо:
― Может, хочешь ещё выступить? Мне тогда понравился твой цирковой номер ― «всем спать!»
Я невольно улыбнулся, предаваясь воспоминаниям, и на душе на мгновение снова стало легко. Ведь справился же в прошлый раз, получится и сейчас. Должно получиться…
Атли продолжал вести нас за собой и остановился так внезапно, что я сходу врезался в его спину. Он охнул, укоризненно посмотрев на меня, Мика засмеялся, но Дани его одёрнул.
― Вот что, хохотун, ― обратился к младшему наш проводник, ― мы пришли. Видишь, у входа в этот маленький дом маячит торговка с лотком. Подойдешь к ней, скажешь одно слово:
― Атли, ― и она проводит тебя внутрь. Там будешь тихо сидеть столько, сколько понадобится и ждать, пока придёт Мари. Без разговоров и вопросов выполнишь всё, что она тебе скажет. Это не шутки, любая ошибка может стоить одному из нас жизни. Понял?
― Да понял я, а куда вы пойдёте?
― Значит, не понял. Я сказал ― никаких вопросов, ― его голос был строг, но, посмотрев на приунывшего Мику, Атли смягчился, ― лучше тебе не знать, сынок. Таковы правила в нашем отряде: чем меньше знаешь, тем лучше для всех…
― То есть? ― удивился братишка.
Охотник и разведчик с большим опытом грустно произнёс:
― Что ж ты такой непонятливый! Мы же на войне, чем меньше знаешь, тем меньше будет известно врагу, если попадёшься…
Видя, как испуганно округлились глаза Мики, я не выдержал:
― Не пугай его, Атли, он же совсем ещё ребёнок…
― Это он у вас дома ― ребёнок, в нашем отряде есть дети намного моложе, и они не задают командиру глупых вопросов…
Мика побледнел, кивнул и быстро пошёл в сторону торговки. Через минуту он вместе с ней скрылся в доме, а мы двинулись дальше. Пройдя ещё немного, я всё-таки сказал Атли:
― Слишком уж ты с ним строг, друг.
― Неправда, он должен понимать, во что ввязался. Знаешь, как бывает, Феникс, сегодня ― друг, а завтра ― предатель…
Я растерялся от его жёстких слов, но Атли продолжил, отводя взгляд:
― Но, несмотря на это, прошу вас обоих доверять мне и держать себя в руках. Особенно это касается тебя, Дани. Хоть демона в тебе уже нет, но его влияние ещё слишком сильно. Предупреждаю, если хотите, чтобы наш план удался, ничему не удивляйтесь и подыгрывайте мне.
Мы подошли прямо к воротам резиденции Герцога. Навстречу выбежал офицер, словно ожидавший нашего появления, и спросил у Атли:
― Как о Вас доложить?
― Охотник Атли к коменданту крепости, он в курсе. Я привёл детей предателей, которых разыскивают уже многие годы. Надеюсь, моя награда ещё ждёт меня, Марни? ― и, смеясь, он втолкнул нас в ворота.
Это было настолько неожиданно, что мы не сопротивлялись, когда нас окружили четверо магов, надев наручники, блокирующие силу.
Дани побледнел, почти выплюнув Атли в лицо:
― Мерзкий предатель, так вот чего стоят твои слова. Запомни, ты ещё поплатишься за это…
Я не отрывался от лица старого друга и, увидев, как после слов Дани его глаза довольно заблестели, рванулся из рук магов, рявкнув как можно злобнее:
― Мы ещё встретимся, негодяй…
В ответ они только захохотали, а Атли на мгновение прикрыл глаза. Это был условный знак, придуманный нами много лет назад и означавший:
― Не волнуйся, всё идёт по плану…